Драбблы по Магистру Дьявольского Культа

Саммари: здесь события происходят непосредственно перед началом новеллы. Просто размышление на тему без накала трагизма. Мо Сюань Юй в центре повествования *** Жуткое чувство. Воздух ворвался в легкие с болью. Нет, Мо Сюань Юй знал боль со многих ракурсов, это не самая сильная. Всего лишь слишком надолго задержал дыхание, слишком много гнева запихал внутрь себя. Слишком сильно сжал зубы и кулаки. Он к такой привык. Мо Сюань Юй поклонился, в его руках ничего не было, совсем как в его жизни, он опустил взгляд, он потерял достоинство. Впрочем, давно. Брат прошел мимо. Сегодня у него не было настроения, а быть может он решил поиздеваться позже. Кто знает, сам же неудавшийся заклинатель знает лишь, что, провожая брата взглядом, он думал не о том, в чем его не забывали винить. Нет, он думал о крови. О жестокой и безыскусной расправе. Не воспроизводил сложные методы казни в своей голове, нет, в ней мелькали картинки простые, бездарные. Не важно какие. Мо Сюань Юй не думал, он жаждал. И в голове снова мутилось, сознание застилала пелена. Как наяву он видел себя, отрезающим брату пальцы. Один за другим, один за другим, и так все десять. Как наяву он слышал дикие вопли, успокаивающие боль души. Как наяву, в своей голове, он жестоко отнимал жизнь за жизнью. Мо Сюань Юй не помнил как добрел до дома. Не помнил и как рылся в своих вещах, осознал себя в момент, когда вглядывался в зеркальце, а рядом лежал нож. Красивое лицо, длинные волосы, живой взгляд. Что-то сильно раздражало. Мо Сюань Юй снова вгляделся в собственное отражение. Взгляд не живой, а безумный. Даже сейчас, в редкий момент просвета, лицо тронуто печатью душевной болезни. Мо Сюань Юй опустил голову, его плечи тоже поникли. Что он мог противопоставить пожирающему его сумасшествию? Что могло бы сделать такое ничтожество, как он? Пальцы на ноже окрепли и он полоснул по запястью лезвием, кровь заструилась, течением своим подталкивая к тому самому решению, найденному в старых книгах и пугающему самой своей сутью любого задумавшегося над ним. Как бы жалко он ни влачил свое существование. Человек боится потерять самого себя. Мо Сюань Юй себя потерять не боялся, с губ полились строки заклинания, а пальцы сами очертили первый символ. Кровь стекала щедро, ограничивая время, заставляя паниковать. Но единственное живое сердце в этом доме билось мерно в своем бешеном ритме, оно не было пленено страхом. Человек, в чьей груди оно билось, потерять себя желал.