***
Как и ожидалось, с Наруто возникало больше всего проблем. Во-первых, квартира была заперта на ключ, а хозяина дома не было, как и списка вопросов. Какаши просто нужно было оценить состояние, в котором находится квартира, оставить там листок с заданием и уйти, а Узумаки мог даже и не знать, что он приходил. И в этом деле ему помог ключ. Вернее копия ключа от квартиры, которую ему любезно протянул Хокаге ещё три дня назад. И этой работай он должен был заняться ещё позавчера. Комната оказалась гораздо меньше, чем он себе представлял. Её так же визуально сжимал бардак, куча коробок из-под лапши и просроченного молока. Второе, что он заметил, в комнате было душно. Этот дом был из тех самых старинных зданий, в которых зимой холодно, а летом можно поджарится, как на сковородке. И кухня, и гостиная, и даже что-то вроде спальни умещались в этой небольшой комнатушке на десять, ну, может двенадцать, квадратных метров. Сделав ряд пометок, Какаши поспешил покинуть эту квартиру, не забыв закрыть за собой входную дверь.***
Трава все так же шелестела, а новый знакомый, кажется, полностью растворился, не оставив после себя ничего. Девушка все ещё находилась в состоянии небольшого шока. Она едва не погибла, да ещё такой глупой и, по-её мнению, ничтожной смертью. Упасть с дерева и разбиться насмерть, или, что ещё хуже, остаться инвалидом — вот того бы тетушка Ишики точно ей не простила. Впрочем, как и она сама. Кое-как поднявшись, девушка попыталась отряхнуть одежду от следов травы и песка. Не сработало, белые шорты все так же были перепачканы серо-коричневы пятнами земли. Подметив, что все кости целы, и на теле не появилось видимых повреждения, Саске выдохнула. Но её тут же охватило чувство неподдельного страха: кто-то, или что-то все же следило за ней и это «что-то» спасло ей жизнь. Медленным, но уверенным шагом она направилась к главным воротам, игнорируя оклик охранников. «Да что сегодня с Конохой?!» — подумала девушка, уворачиваясь от очередного, спешившего неизвестно куда, торговца. На улицах было слишком много незнакомых лиц иностранной наружности. Кто-то выделялся сильным загаром или наоборот практически белой кожей, а другие не стесняясь носили протекторы со знаками других деревень. «Разрешение нынче получит настолько просто?»***
Иду дальше по главной улице и замечаю, что больше не чувствую, как по мне скользит чей-то взгляд. Вроде бы это какае-то мелочь, но насколько же лучше я себя чувствую. Продолжаю парировать между прохожими. Мне уже изрядно надоело шататься между, пахнущими долгой дорогой и потом, шиноби и я свернула налево. По правую руку от меня был цветочный магазин, от которого за несколько метров отлетал цветочный запах, разной степени яркости. Больница. Стадион. Я уже понимаю, куда несут меня ноги. Какае-то часть меня хочет продолжить путь и заняться поимкой своих тараканов, но другая хочет убежать куда подальше и больше сюда не возвращаться. Моя вторая часть слаба и труслива — раздражает. Наперекор второй личности иду вперед, понимая, что следующие полчаса, а меньше тридцати минут я не намерена там провести, я буду глубоко копаться в своём прошлом. Подхожу к своему дому. Вернее, настоящему дому. Дому с большой буквы. Старый квартал клана Учиха. Здесь все так же тихо, словно сами звуки склонили головы в минуту молчания, выражая свою скорбь. Перед глазами маячат призраки прошлого: дети, которые гоняются друг за другом, играя в «изгнание» Девятихвостого, женщины, которые на них ругаются, старики, наблюдающие за всем этим и вспоминающие свои лучшие годы, которые канули в лету очень давно. И эти видение кажутся настолько реальными… Протяни руку — старик начнет возмущаться и кричать, что ты воткнул ему палец в глаз. Особенно живым выглядел, читающий газету, дядюшка Теяки. Его губы двигались, словно он пытается что-то сказать. И в моем мозгу отдается ласковоеПостреленок, куда ты так несешься?
Замечаю, что мои глаза начинает неприятно пощипывать, а уголки увлажнились парой слезинок. Что бы отвлечься от грустных мыслей, вонзаю ногти во внутреннюю сторону ладони. Больно, но слёзы всё же по-тихоньку отходят. Осматриваюсь: никого. Делаю пять неуверенных шагов к воротам. С каждым движением моя решимость растворяется. Это все происки моей второй личности-тряпки. Хотя, а можно ли назвать эту трусиху личностью, или это просто чуждая мысли, о которой я уже завтра не вспомню. Всего шаг и я окажусь на территории родного района. Во мне вырастает невероятное возбуждение и чувство запретности. Запретный плод сладок? Я бы так не сказала, это одной из самых страшных ощущений, которые я испытала за последние два года. По каменной дорожке, разбитой по всему периметру, порасла трава, штукатурка на домах потрескалась, а крыши домов в некоторых местах провалились. Хуже всего выглядел наш дом. Крыльцо все ещё хранило пятна многолетней крови, которые не смогло вывести не моющее средство, ни время. Стены обрели узор в виде небольших красновато-коричневых точек. Дальние родственники, верные друзья и даже бывшие возлюбленные постоянно приносят на крылечки здешних домов свежие цветы. Только порог нашего дома пустует. Спасибо, что хотя бы не забрызгали его краской и окончательно не разрушили. Гробовую тишину нарушают шаги. Быстро разворачиваюсь и смотрю на подходящего ко мне джонина. " Я знал, что ты будешь здесь…» — сказал тот, подходя ещё ближе. — Воспоминания гложат? — спрашивает он, пытаясь положить руку мне на плечо. К чему эта его забота, я тебя знаю второй день. Уворачиваюсь от его ладони и выпрямляю спину. — Нет, — гордо говорю я, надеясь, что он не видит, как припухли мои глаза. — Можешь не врать, — сказал Какаши. В его голосе проскочили нотки понимания и грусти. — Ты имеешь полное право не доверять мне свои секреты и переживания: мы оба друг друга знаем недостаточно хорошо, что бы позволять копаться друг в друге. — Скучаешь по ним? — спустя пяти минут молчания, спрашивает меня мужчина. Глупый вопрос. — Нет. — Можешь перестать врать. В слезах, грусти и тоске нет ничего плохого, — сказал джонин, осматривая опустевший квартал. Его плечи дрогнули, похоже у него по спине пробежали мурашки. Да, тут неуютно, но меня все ровно невероятно тянет к своему дому. — Саске, в первую очередь ты шиноби, но это не единственная твоя роль. Ты ещё и ребенок, а детям, иногда, можно дать себе слабину. Пользуйся это возможностью, пока ещё не выросла. Я промолчала. Меня разрывало два противоречивых чувства: желание поделится с кем-то всеми своими мыслями и рассуждениями, которое я почти всю сознательную жизнь пытаюсь подавлять, и просто уйти и побыть в тишине. Второе. Определенно второе. разворачиваюсь и собираюсь уходить, но меня окликнул сенсей: — Саске, подумай о моих словах, — он встал и улыбнулся глазами. Ниндзя глубоко выдохнул и добавил: — а, ещё у меня к тебе просьба. Подсобишь? Дождавшись кивка с моей стороны, сенсей продолжил: — У меня есть одно дело к Наруто, но я никак не могу его найти… — Нет, — перебила его я. Вот ещё, делать мне нечего. Не буду я бегать по всей Конохе и пытаться найти этого белобрысого ублюдка. — Я вижу, что между вам тремя кошки бегают. Ваши личные отношения меня не касаются, но лучше уж вам засунуть свою обиды куда подальше. Иди найди Узумаки и скажи, что завтра у вашей команды миссия, — он встал на ноги и быстро оказался прямо за моей спиной. Когда он только успевает… И мне в спину что-то упирается. Быстро разворачиваюсь и вижу свиток с заданием. — И это не просьба, считай, что это плата за кое-что, что может тебе помочь с твоей целью. — Задание C-ранга? — я удивилась, принимая задание из рук учителя. Мне сразу захотелось его распечатать, но это не моё. — И что за… — Передай ему это, твой свиток сейчас у Ишики-самы, — он смерил упавший с дерева листок и вернулся к нашему разговору. Почему с ним говорить так некомфортно? — Чтобы в половину седьмого все трое стояли у главных ворот. Это всего лишь вторая ваша миссия и вы должны выполнить её на отлично: поблажек не будет… — Сенсей, а кое-что — это что? — я наконец-то смогла вставить хоть строчку в его нотации, да и то, перебив. — А вот выполнишь ряд моих поручений и узнаешь. Не бойся, я не самый лучший человек в мире, но я даю тебе слово. Что это за ниндзя, который даже не может сдержать слово, данное маленькой девочке? — и он ушел, даже не обернувшись. Когда его фигура скрылась за забором, я с облегчением выдохнула. Сенсей сейчас звучал как-то неприятно и строго, от чего у меня неприятно щемило грудную клетку. Я не хотела даже видеть этого кретина, а теперь мне придется ещё и бегать за ним. Поборов приступ злости, покидаю территория, которая когда-то принадлежала величайшему из живущих в Конохе, кланов и совершенно не знаю откуда начать поиски. Если так подумать, то что я знаю о Наруто и Сакуре? Правильно, ничего. Наруто — идиот, мечтающий стать Хокаге и пожрать, а Сакура обычная девочка, каких во всей Конохе наберется с сотню, а то и больше. Чем они живут, чем увлекаются — я без понятия. Хотя, они не многим лучше, что они обо мне знают? Только общеизвестную информацию и то немногое, что я все же решилась рассказать — мою цель. Так, Наруто — хулиган, который постоянно шкодничает. И последнее его достижение — изрисованный монумент Хокаге. Конечно, мало вероятно, что он все же будет там, но с высоты птичьего полета, деревня будет как на ладони. Бегу в сторону квартала Яманака, место не самое плохое, но, как мне кажется, слишком зелёное, хотя, чего ещё можно ожидать от клана, символом которого является куст? И весь этот сладковато-приторный, цветочный аромат продолжал меня преследовать до самой библиотеки, после чего начал по-немногу выветриваться. Господы Хокаге смотрят прямо в светлое будущее деревни, и, кажется, одновременно с этим на меня лично. Взбираюсь на деревянную лестницу и поднимаюсь на самый верх. Шаг за шагом, ступенька за ступенькой. Как и ожидалось, никакого следа белобрысого. Дара к искусству сенсора у меня нет, но я всё ровно пытаюсь почувствовать его чакру где-нибудь поблизости. Кто-то ожидал другого результата? Ничего. Стоп! Я почувствовала горячий пар, который проходил по моей коже. И услышала женский смех, перебиваемый плескающей водой. Неужели это… Чертов извращуга!***
По мостику, раскинувшемуся над прозрачной и чистой водой, пробежала девушка с черным волосами и такими же глазами. Она резко затормозила прямо перед общественной баней Конохи и напрягла зрение. Она сейчас искала ярка-оранжевый костюм и блондинистые, стоящие, как колючки, волосы. Но девушка опоздала — три или четыре девчачьих голоса пронзительно завизжали, да так громко, что было слышно даже на улице. Учиха самодовольно улыбнулась: в Конохе открытых извращенцев, как таковых, было немного, а тех, что решат попробовать пролезть в женскую баню и того меньше. Она набралась терпения и принялась ждать. Через пару минут из бани, как пробка из бутылки, вылетел Узумаки с парой покрасневших участков на лбу, которые вот-вот станут синяками или даже шишками. Он проехал животом по асфальте и его тело как раз распласталось прямо перед ногами брюнетки. От этого её улыбка стала ещё шире, не будем скрывать, что такой вид ей доставлял искреннее удовольствие. — Ну, привет, — сказал Узумаки, пытаясь подняться. — Чего притащилась? — Не беспокойся, точно не по своей воле, — девушка кинула в него свитком, ударив прямо по макушке. — Ай, больно! Что это за… С-ранг?! Это… Как? — он ещё секунд тридцать просто осматривал свиток. — Может откроешь и почитаешь? — А… Откуда он у тебя? — задал вопрос Наруто, раскручивая свиток. Бегая глазами по строчкам и шевеля губами, парень изучал суть миссии. — Какаши сенсей просил передать его тебе. Завтра в половине седьмого возле главных ворот. — Ей, ты куда? — вскрикнул Узумаки, хватая девушку за руку. — Я хотел поговорить… — Мы уже поговорили! — перебила девушка и резко развернулась. — Нет, я не об этом. Я повел себя неправильно. Прости, я не должен был задевать такую личную и важную для тебя тему. Прости. — Простым «прости» ты не отделаешься. И больше никогда не трогай меня! Я ненавижу, когда кто-то меня трогает, — она тяжело выдохнула, приложив ладонь ко лбу. — Ладно, давай ты просто не будешь поднимать эту тему и мы забудем об утреннем… Так скажем, происшествии. — Хорошо. И ещё раз, прости. На это девушка ничего не ответила и побежала в сторону, где находилась её квартира. Узумаки не стал её преследовать. «Силой я из неё ничего не выбью…» — подумал тот и продолжил читать свиток с заданием. Как выяснилось, его радость была преждевременной. Их первая серьезная мысль заключалась в сопровождение строителя мостов из страны волн, а за это особо много не заплатят, да и интересного будет не много: вероятность нападения разбойников весьма мала, но Наруто все ровно был счастлив — первая нормальная миссия. Он радостно подпрыгнул и направился в сторону Общества Скрытых деревень: хотелось похвастаться перед первым учителем.***
Ночь мягко опускалась на Коноху, словно непроницаемый купол. Маленьке стекляшки звёзд выжигали в нем светящиеся дыры. Было недалеко за полночь, примерно минут двадцать пять-тридцать первого. Многие люди в это время уже спят, но только не Наруто Узумаки. Его распирало чувства собственной важности и гордости, мешающие генину уснуть. Повернувшись на другой бок, он смотрел прямо на свою повязку. От железной бляшки отражался лунный свет, который мягко спускался в окно. Стоило Наруто закрыть глаза и этот протектор превращался в головной убор Хокаге, который ждет, когда же он наконец-то проснется, наденет его и приступит к выполнению своих обязанностей. Провалившись в мир грез, блондин и не заметил, как уснул. И приснилась ему опять таже самая черная, пустая комната с теми же двумя красными огнями, готовыми сжечь человека. В темноте можно было различить очертание стен, каких-то труб и дверных разъемов, с выбитыми дверями. Огни стали больше и Узумаки вздрогнул: это были не огоньки, а глаза. Внизу блеснули белоснежные, острые зубы. И тут Наруто проснулся, едва не свалившись с кровати. На лбу выступил холодный пот, сердце продолжало колотится, как бешенное.