***
— Сакура? Ты меня вообще слушаешь? Ты какая-то красная, — голос брюнетки дрогнул. Она искренне волновалась за состояние напарницы и так же девушка была не склонна к преувеличению. Даже под слабым ночным освящением были заметны вспыхнувшие щеки цвета киноварь. — А, я… Ну… Отношусь? Я к тебе… — Подожди, — перебила её Учиха, положив ладонь на лоб розововолосой. Мимолетное касание смогло захлестнуть девушку и унести её сознание куда-то далеко. По темечку пробежала армия мурашек, которые пробирались всё глубже в черепную коробку, лаская каждую извилину мозга. — У тебя жар… Ты когда заболеть успела? Не дождавшись ответа, брюнетка подхватила напарницу за плечи и талию. Сакура издала удивленный вздох не до конца осознавая, что же именно с ней сейчас происходит. И когда её мозг все же смог обработать полученную из внешнего мира информацию, она едва не задохнулась от свалившегося на неё счастья. Учиха не просто держала её за руку, талию или плечи, она несла её на спине, придерживая за бедра. Ситуация одновременно была жутко смущающей и приятной. — Саске-чан, отпусти меня, я же тяжелая, — выдохнула девушка, поборов желание прижаться к брюнетке, стать ещё ближе к ней, касаться носом черных, пахнущих травой и морской водой, волос. — Ты весишь, как котенок, — отрезала Учиха. — Лучше помолчи и побереги силы, тебе ещё выздороветь нужно. — Я не заболела, это так… Временные трудности. — Знаешь, ты постоянно раздуваешь из мухи слона, преувеличиваешь наши болячки. Дай мне позаботится о тебя, — брюнетка поудобнее обхватила костлявые бедра, остановившись на пару секунд, дабы перевести дыхание. — Хотя бы для разнообразия. — Вот именно, твоё тело ещё не оправилось после драки, а ты опять подгоняешь ему лишнюю нагрузку, — не смотря на ощущения нужности, приятной слабости и шедшего с ними рука об руку чувства защищенности, Харуно все ровно предпочла бы твердо и крепко стоять на своих двоих. Даже если бы они безбожно сгибались, отказываясь держать свою ношу, стоять даже на раскаленных песках самой жаркой пустыни. — Слышала? — резко прервала её брюнетка, опять прервав размеренное движение. Неохотно она все же позволила напарнице слезть с насиженного места, сразу же достав кунай. Сакура прислушалась, но она слышала лишь как перешептывались листья на верхушках деревьев. — А, что? — неуверенно спросила куноичи, повторяя за черноглазой и выудив кинжал. Но ей не ответили. Девушки переглянулись и брюнетка жестом приказала: «Иди за мной». Внезапно атмосфера этого чудного вечера полностью разбилась о жесткий кафель страха. Она не видела, что за тварь скрывает темнота, она не слышала звуки, что создает это нечто, но её больше всего напрягал факт того, что Учиха слышала её. Мозг розововолосой сразу принялся дорисовывать гуманоидов с удлиненными, паучьими конечностями, обезумивших от горя шиноби в белых одеждах, которые практически сразу напитала красные бутоны кровавых цветов. Невольно девушка снова начала чувствовать себя обузой. Наруто и Саске, хоть регулярно переругивались, но в пылу битвы или под час тренировки могли нащупать ту тонкую ниточку взаимопонимания и обратить силу, которую они обычно тратили на споры, в русло способствующее победе над внезапным противником или преодолению каких-либо препятствий. Она же никогда не шла на конфликт, а пара слов с легким негативным оттенком, которые она позволяла себе бросить в сторону Наруто, этими самыми «шажками к конфликту» она не считала. Но, не смотря на её пацифизм, толку от зеленоглазой на поле боя тоже было не особо много, как и в навыке обнаружения скрывающихся противников. Девушка плотно прижималась к спине более высокой напарницы, до последнего уповая на милость высших сил, и надеялась на то, что этим шумящим противником окажется простая белочка. Или, что Учиха перетрудилась, или пережила особо сильное потрясения, из-за чего ей и мерещится всякое. — Сас… — начала Харуно, но была прервана, не успев проронить и слова. — Тихо! — крикнула брюнетка и сильно толкнула зеленоглазую в спину. Харуно сделала два неуверенных шага, едва не распластавшись на все ещё мокрой траве. Но её грация оставляла желать лучшего и девчонка упала на колени, практически мгновенно совершим кривой кувырок, в ходе которого она завалилась на спину. Девушка смотрела полными ужаса глазами на согнувшуюся в три перегиба брюнетку.***
— Уйди, тупая девчонка! — вскрикнул толстый парниша. Он был крайне милый и щекастый, а футболка, которая была ему маловата и задиралась, добавляла ему какой-то детской непосредственности и неряшливости. Но слова, которые выходили из его рта, были отнюдь не приятными и грубыми. Где же ходили его родители, когда нужно было воспитывать ребенка? — Я Хокаге! Дуйсэ Кучитаке — величайший ниндзя в истории всей Страны Огня! И какие-то маленькие мерзавки не смеют вторгаться в мою деревню! — Но… Это же общая площадка… — обронила маленькая девочка, едва не плача. Создавалось ощущение, что единственной радостью в её короткой жизни была эта бескрайняя пустыня-песочница, что каким-то чудом смогла поместиться в небольшом квадратике два на два с половина метра. — Как же это мерзко. Дуйсэ действительно самый противный мальчишка, которого я только знаю! — сказала блондинка, отпивая яблочный сок из стеклянного стакана. — Согласись, Сакура-чан. — Мне вот интересно, ему нравится выставлять себя идиотом или он считает себя крутым, когда обижает… Беспризорников? — Идиот, это детская песочница! — низкий голос практически прервал диалог двух подружек. И исходил он от маленькой фигурки. Тонкой и на первый взгляд сливающейся с тенью от высокого дерева. Но сейчас фигурку словно подсветил невидимый фонарь, тело словно светилось праведным светом изнутри. — Кто это там вякает?! — вскрикнул пухлый малыш, топая ногой по песочнице. Не выдержав приступ внезапного раздражения он пихнул небольшое ведёрко, которое вылетело за пределы локальной «Коноховской» пустыни и, ударившись о камешек, дало трещину присыпав зелёную траву чистым, желтым песком. — Вякает? Тут только поросёнок переросток что-то хрюкает, — ответила фигурка, сделав два шага вперёд. Когда ясные солнечные лучи прошлись по правильному и ровному лицу, блондинку осенило: — Это же Саске, — тихо сказала девушка на ухо подруге. — Я видела её вчера, когда мама водила меня в академию. Сенсей ещё сказал, что он воистину счастлив учить ещё одного будущего гения. — Он такой красивый и храбрый, — честно высказала своё мнение о первой встрече с Саске розововолосая девушка. Она не обратила внимание на покрасневшие щеки и на загоревшиеся в её глазах искорки собачей преданности, да и к словам подруги Харуно практически не прислушивалась. Вернее все после «Саске» она пропустила, краем глаза услышав лишь упоминание академии. — Ты про толстопуза Дуйсэ? Ты конечно моя подруга, я тебя люблю и уважаю, но я не одобряю твои вкусы на парней. — Какой к черту Дуйсэ! — мальчик, как-будто услышал, что его обсуждают и повернулся к сидевшим на лавочке девочкам. Он заложил руки за голову и потянулся, из-за чего и без того короткая майка полностью оголила крупный живот. Он «обаятельно» улыбнулся. От такой улыбки у Сакуры во рту застряли слова возмущения, которым помешали выйти тиски отвращение, так плотно обхватившие её шею. Учиха смеялась, словно её щекотали несколько десятков рук, а чьи-то улыбающиеся рты травили самые смешные в мире анекдоты прямо ей в уши. Мальчишка возмутился и взвизгнул, как поросёнок, которого схватили за задние копытца и подвесили вниз головой. Замахав руками на манер мельницы он пошёл на таран, намереваясь сбить доставучую фигурку с ног, но она отступила в сторону, даже не удосужив противника взглядом. А вот остановится мальчик не смог и врезался в ствол дерева. Сакуре показалось, что она видела самую прекрасную, дивную птицу, которую спугнуть проще, чем произнести слова «грациозный». Искренняя улыбка на худом бледном личике, черные короткие волосы и заливистый, заразительный смех. Она вспомнила девочку на речке, которая точно так же улыбалась… Нет, та девочка не улыбалась точно так же. Она и была ей. Это было то самое черноволосое солнышко, которое обливало старшего брата ледяными брызгами и просила никогда её не оставлять. — Эй, ты это видела! Посмотри только на него! Знай, как маленьких обижать! — блондинка засмеялась, едва не расплескав весь свой сок. — Как он красиво в дерево влетел! Сакура-чан, ты чего молчишь? А, я поняла, ты тоже поражена! Чего ещё можно ожидать от нашей Саске!От нашей Саске
Душа девушки на мгновение стала меньше, словно её резанули ржавым скальпелем и расфасовали по пакетикам. Розововолосая понимала, что Ино под словом «наша» имела ввиду «нашу одноклассницу», но внутренний змей-собственник начал накручивать круги вокруг своей жертвы. Которой в данном случае выступала зеленоглазая Харуно. «Величайший ниндзя в истории всей Страны Огня» снова взвизгнул и потёр поцарапанный нос. Он кину полный обиды и злобы взгляд на Учиху и вскрикнул: — Я тебе поддался только потому, что ты грязная, сопливая девчонка! — Поросёночек, ты не обижайся, но если все вокруг тебя «вонючие и грязные», то, может быть, воняет всё-таки от тебя? — девочка помахала рукой перед носом, скривив аккуратные бровки. Всем своим видом, каждым движением она доказывала своё превосходство над противником. — О, да, ты кажется прав. Я чувствую от тебя не очень приятный запашок. Беги-ка к мамочке, пуская сменит тебе штанишки. Лицо толстячка покраснело, он шумно вдохнул, собираясь выкрикнуть что-то обидной и гениальное одновременно, но его глотка смогла вывернуть только отчаянный вскрик. Из глаз прыснули слёзы Дуйсэ развернулся и сбежал, — Хе, трусишка, — выдала девочка и прошествовала к песочнице. Маленький комочек, который раньше был ещё одной девочкой, все ещё лежал в песке рядом с «пустыней» и не двигался. — Ты чего перепугалась? Успокойся, старый боров ушел и больше не собирается завоевывать детскую площадку. Комочек мигом подпрыгнул, приземлившись на четыре конечности. Она посмотрела по сторонам и кинулась в сторону треснувшего ведерка. Длинная тещина, кажется, вообще не смущала девочку. Она мигом заполнила его до краёв светлым песочком и перевернула, пару раз хлопнув по донышку. Аккуратные куличики вырастали как небольшая, но могущественная армия. Саске развернулась и уже собралась уходить, но малышка подбежала к ней и развернула заставив вернуться на насиженное место. Она повторила эту процедуру ещё несколько раза, улыбнулась и расставила руки в сторону. — Спасибо! — за её спиной было целых тринадцать горок. — Это мелочь, но это все, что я могу вам предложить. Сегодня же Сакура окончательно приняла решение. Она будет лить слезы, выкрикивать всевозможные доводы или даже ругательства, лишь бы родители разрешили ей зачислится в академию. Но все это было лишним, ведь стоило ей выказать малейшее желание пойти по стопам отца и матери, как её желание не встретили преград. Только вот семейная пара до последнего надеялась, что их дочка перегорит, подобно спичке.***
— Не понимаю я их! Особенно Саске! Вроде она нормальная, бывает даже классной, но стоит щелкнуть пальцами — бам! Она становится чертовой бестией! Чуть не прирезала жирного! — крикнул Узумаки, широко раскинув руки, проигнорировав росшее сзади дерево. Стоит ли упоминать, что он больно ударился о ствол дерева. Тоненькие иголочки закололи по тыльной стороне ладони. Блондин недовольно шикнул и принялся потирать ушибленное место. — И Сакура-чан! Она классная, хоть и постоянно ругается. Я понимаю что она не со зла, но все ровно обидно, понимаете. — Мгм, — кивнул седовласый, снисходительно глянув на мальчика. В его голове загорелось табло с одной фразой: «Сколько же с ними мороки…», — которая довольно часто посещала джонина, стоило ему лишь прикрыть глаза. — Ты же понимаешь, что вы трое — совершенно разные люди, ваши желания, мечты и цели не пересекаются, а у кого-то, может быть, даже противоречат друг другу. Перепалки и ссоры — это совершенно нормально. — Я понимаю, но нам же надо как-то… «Ловить общую волну». — Ну, со временем стерпитесь, научитесь подстраиваться. Кстати, что только что случилось? Ты выглядел крайне… — Какаши на секунду замялся, подбирая более благозвучное по контексту слово. — Подавлено. — Саске! Она совсем с катушек слетела! Чуть не порезала одного из заложников! — Она пыталась выбить из него немного информации, я так понимаю? — И вы туда же! — Я понимаю, что это не совсем гуманно, но на войне все средства хороши. Даже такие вот… Интересные методы. И, поверь ты мне, если смотреть на вас троих, то у неё больше шансов пережить эту самую войну. Как раз из-за её более легкого отношения к смерти и жизни. Ты не терпишь несправедливости. Честно говоря, я практически всю жизнь считал это качество положительным. Пока не обжегся, — он замолчал, взглянув на руку, словно на ней действительно зиял шрам от ожога. — Знаешь, если ты все же станешь Хокаге, то эта черта безусловно, идеально тебе подойдет. Теперь Сакура… Слишком мягкая и неуверенная, пока она примет решение, бой, скорее всего будет проигран. Ещё она теряется. Стоит чему-то пойти не по плану, она начинает гонять мусли в голове, совершенно забывая про все вокруг. Но иногда поддается импульсу. А Саске… Я только что её похвалил, пора и поругать. Это холодность одновременно её плюс и минус. Она похожа на маленький клубочек, утыканный сотней иголок. Пробьешь эту оболочку — наткнешься на мягкую шерстяную сердцевину. — И я о том же! А она как начнет: «Это маска, настоящая я такая» и бла-бла-бла, — передразнил девушку Узумаки, весело хихикая, но его хохот резко прервался сдавленным хрипом. Сначала сенсей не обратил на это никакого внимания, но когда многократные всхлипы повторились уже в третий раз, он не на шутку разволновался и повернулся на ученика. — Сенсей… Что за… Я не могу дышать… Хатаке подскочил, чтобы снова приземлится напротив мальчика на колени. По щекам тек солёный пот, а из глаз начинали сочится слезы. Хоть щеки и горели, но губы стремительно белели, словно Узумаки перепачкал их белой краской. Кончики пальцев непрерывно дергались, выворачиваясь во все возможные направления с предательским скрипом и легким намеком на хруст. Было очевидно, что Наруто умудрился попасть под действие какой-то секретной техники, но джонин никогда раньше не встречался с подобной. И тут седовласого сенсея посетила одна мысль, которую тот практически сразу откинул: «Когда бы Наруто умудрился проглотить яд!» — Так, успокойся, постарайся вдохнуть, сконцентрируйся! — но попытка вдоха спровоцировала только сухой кашель. Нащупав некоторые акупунктурные точки, Хатаке принялся надавливать на них, наблюдая за реакцией подопечного. До этого беле губы начали синеть, но резко с них сорвался сдавленный стон, после чего глаза блондина широко раскрылись. Он смог дышать. — Сенсей, — одними губами прошептал мальчишка, едва не подавившись словами. — Это… — Я не знаю. Скорее всего ты попал под действия какого-то дзюцу, ведь яд так просто не выведешь. — Какаши-сан, а как вы узнали, что нужно именно туда нажать? — Я и не знал, считай, просто интуиция и опыт, — такого ответа Узумаки не ожидал, поэтому не смог удержать возмущенного вдоха. Но в то же время его уважение к сенсею подскочило вверх, ведь он, волей случая, или целенаправленно, спас его от верной смерти. — А теперь скажи, что-нибудь необычное происходил с тобой в последнее время. Что-то, на что не обращали внимания другие. — Запах… — неуверенно сказал блондин, задумавшись о чем-то своем. — Некоторые техники способны влиять на психику и вызывать галлюцинации, — ответил ему седовласый ниндзя, прислушавшись к окружению. Вероятность того, что он все же сможет услышать противника была крайне мала, ведь во время хоть и беглого, но осмотра окрестностей, ему не удалось обнаружить ни малейшего намека на существование телесного противника. Но никто не отменял наличие клона или проекции. — Или все может быть проще и ты нашел что-то, на что у тебя аллергия. На самом деле теория про аллергию была бредой. И Хатаке прекрасно это осознавал, о ему хотелось хоть чуть-чуть успокоить ученика. Только сегодня этому ребенку пришлось столкнутся с парой сильных противников, которые едва не лишили и жизни. Хоть и нужно относится к этой ситуации максимально серьезно, но нежная детская психика врядли останется той же. — Нет, аллергии точно нет. Это запах конфет. — Конфет? — переспросил мужчина. — Да, дешёвых ягодных конфет. Тянучки такие. Их ещё Саске чувствовала… Стоп, — блондин понял, что не имеет ни малейшего понятия о её местоположении и самочувствии. — Где она? — встревоженно выдал мужчина. — Я… Я не знаю, — выдал Наруто, не зная куда себя деть. Рядом с ней сейчас была Сакура. И Узумаки крайне не хотелось бы, что бы что-то случилось с обоими девочками.***
Отчаянный крик застрял в глотке у розововолосой, хотя, деже если бы его не заблокировала неизвестная Харуно сила, от крика тут толку нет. В противоположном случае Саске бы не кричала, бессильно расцарапывая в кровь руки. Ногти хоть и были подстрижены, но оставляли кровавые полосы, как на редких участках, не покрытой ранами кожи, так и на шрамах многолетней давности и совсем свежих отметинах от недавней битвы. Совершенно не зная, что ей делать, девушка продолжала сидеть на земле, словно приклеенная. Было одновременно страшно, больно и неприятно видеть страдание любимого человека. Розововолосая боролась с одним единственным желанием: обнять Учиху и оградить её от всего мира, от всех неприятностей и ненависти, которая переполняла её, как проливной дождь старую бочку. — Уходи… — выдала брюнетка, в перерыве между криками, которые стали только тише и больше напоминали всхлипы. Голос окончательно сел и, будучи и без того грубым и низким, он стал ещё более демоническим. — Пожалуйста… Са… Кура. Встав на подкашивающиеся ноги, девушка не задумываясь сделала несколько шагов по направлению к напарнице, которая вышла на новый уровень безумия и начала биться головой о землю. Сейчас брюнетка не испытывала ни страха, ни боли. Единственное, что наполнило её мозг была небольшая, состоящая из пяти слов, фраза:Они у меня под кожей.
Было такое чувство, что по её сосудам двигались миллионы ножек маленьких паучков, вызывающих спамы и тем самым разрушая её бренное тело. Было страшно осознавать, что в одночасье ты перестаешь чувствовать свои конечности, что ими начинает управлять кто-то другой. А те, что не отказали, распирало от невероятного жара, словно плоть плавится и в любую секунду может растечься жидким пятном грязно-красной туши. Зеленоглазая и раньше была напугана, но то, что сейчас происходило с её было чем-то невероятным. А от страха за её жизнь, все тело младшей Харуно сотрясалось, словно кто-то дернул рубильник, пустивший миллионы вольт по мышцам и костям. Выдохнув, розововолосая преодолела расстояние между ними, а именно три метра, кажется всего за один скачок. — Все будет хорошо, только успокойся, — дрожащим голосом шептала Сакура, пытаясь оторвать сильные руки брюнетки от её волос, дабы та не причиняла себе ещё больше боли. По лицу текла светло-розовая смесь из крови, слёз и слюны, зрачки то сужались, то расширялись, как у наркомана, перед которым машут пакетиком с дозой. На удивление Учиха почти не сопротивлялась, не пыталась выкрутить руки или укусить напарницу. Но от этого легче не становилась, ведь она практически полностью перестала подавать признаки жизни. Пылающие огнем щеки теряли нежный оттеночек розовинки, стремительно остывая. — Нет-нет-нет, только не закрывай глаза! Саске! Розововолосая постаралась приподнять напарницу на свою спину, оттянуть её куда-то, но её ждало новое потрясение. Перед носом замаячил слабый эфир клубничной конфеты. Дорогая, почему же ты так боишься? Иди сюдаМалышка, у тебя совсем растрепались волоски
Замарашка ты моя, подойди
Нежный женский голос, выходивший прямо из самого стержня сознания, не вызывал чувства успокоения, на которое был рассчитан. Саске знала, что это за голос. Прекрасный, знакомый с самых пеленок, голос матери. Давно почившей матери. Брюнетка сейчас не понимала практически ничего, ни того что с ней происходит, ни того коктейля эмоций, который она сейчас испытывала, но она точно могла собрать образ матери, стоящей за её спиной и шепчущий на ушко какие-то бессмысленные приятности. По спине наверняка сейчас бежал табун мурашек, но точно описать свои ощущения Учиха не могла, все что она могла гарантировать — ничего. Брюнетка была сторонним наблюдателем, застрявшим в теле книжного героя. Слишком увлеченным читателем, следившим за становлением юного героя-сироты. На фоне размытым белым шумом раздавались голоса детей, стариков, веселый хохот и щебет, последние (на момент того воспоминания) сплетни, будоражащие кровь любителям совать свой нос в чужие дела. Все это было невероятно знакомым, четким, словно происходило вчера. Конкретных слов разобрать было невозможно, но эмоции и чувства были настолько настоящими…«А может быть все это был сон?»
Пожалуй, это была единственная сознательная мысль, на которую был способен уставший мозг куноичи. Было такое чувство, что её разум сейчас разорвется на две части, не выдержав всей этой какофонии из звуков и судорожно сменяющих друг друга картинок.Моя дорогая
Но этот голос был совсем незнаком. Он не внушал ни страха, ни ужаса, ни успокоения. Вообще ничего. Но он звучал на ровне, нет, даже на несколько уровней громкости выше, чем реплики всех её близких людей. Но как бы она не напрягала слух, всё ровно не могла определить обладателя голоса по-детски звонкого и одновременно старчески-мудрого. После этого «дорогая», весь мир словно завис. Тонкие, размытые силуэты людей, маячивших слабой дымкой перед глазами, мгновенно застыли и, словно по дуновению ветерка, расплылись в воздухе. Руки матери пропали со спины, очертив напоследок напряденные лопатки, девочки. Но жуткое дыхание на шее никуда не исчезло, как и покалывание по всему телу. Да, они стали менее ощутимыми, но не пропали. Девушка развернулась, надеюсь посмотреть в глаза своему стразу, но её ожидал лишь черный манекен. Полностью черный, без единой отличительной черты кроме торчащих колючек волос и… Глаз. Красные с парой черных точек. Рассмотреть фигуру получше Саске не смогла, незнакомец практически сразу растворился в воздухе, а вместо его, ничего не видящего и не отражающего, лица замаячили огромные зелёные глаза и короткие розовые волосы. А от этой бесшумной иллюзии остались только неприятные чувства сжатости в легких и многолапые паучки, застрявшие в сосудах.