***
Намджун зря надеялся, что все начало налаживаться. Тэхен снова избавился от телефона и категорически отказывается вылезать из-под кровати. Намджун снова злится и снова прикладывает силу для подкрепления своих слов, на которые Тэхен даже не реагирует. Намджун оставляет на смуглой коже синяки и ссадины, но Тэхен словно не чувствует боли. Шепчет о ком-то, кто вскоре заберет его душу, а глазами стеклянными смотрит в пустоту. И вместо учебы Намджун вновь насильно тащит брата к доктору Киму. Тэхен ведет себя хуже прежнего. Кажется, рассудок окончательно покинул его. Он кричит так, словно его изнутри режут и сжигают. У него глаза красные от бессонницы и вечных слез, под ними темные круги; губы искусаны, а под ногтями снова кровь и кожа Намджуна. В этот раз Тэхен действует куда безумнее, вкладывая в сопротивление все свои остатки сил. Но Намджун сильнее. Он намертво удерживает вырывающегося Тэхена до самого кабинета доктора.***
Успокоить Тэхена удается лишь с помощью укола снотворного. Он безжизненно лежит на привычном мягком диване в кабинете доктора, пока Намджун пересказывает Сокджину бред, который ему рассказывает Тэхен. Врач сосредоточенно все фиксирует в папке с историей болезни Тэхена, периодически останавливаясь и уточняя детали. — У него сформировалась фобия собственного соулмейта, — вздыхает доктор Ким, с сожалением во взгляде смотря на отключенного Тэхена, которого даже в бессознательном состоянии не покидает беспокойное выражение лица. — Боюсь, справиться с таким будет нелегко. Вам стоит чаще приходить, чтобы я мог с ним поработать. Он уже встретил своего предназначенного? — Нет, но Тэхен утверждает, что он постоянно за ним следит. Он был в порядке какое-то время, я не понимаю, — хмурится Намджун, кидая на брата взгляд и вновь поворачиваясь к Сокджину. — Вам лишь показалось так, Намджун, — доктор качает головой и трет переносицу. — Такое расстройство не может взять и внезапно улетучиться, или даже «уснуть» на мгновение. Если Тэхен не подавал виду, это не значит, что в его голове тоже ничего не происходит. Все это у него вот здесь, — он пару раз тыкает указательным пальцем в свой висок. — И преследования предназначенного тоже. — Мне нужен нормальный брат, — Намджун поджал губы, сверля доктора нечитаемым взглядом. — Сделайте с ним что-нибудь. Извлеките из его головы это дерьмо, иначе я сам это сделаю. — Ни в коем случае! — возмущенно выдыхает Сокджин, твердо покачав головой и уставившись на Намджуна строго. — С этим нужно быть осторожнее, а не то травмируете его еще больше. Хотя, судя по тому, что я вижу… — доктор скользит печальным взглядом по Тэхену, у которого на скуле расцвел сине-фиолетовый синяк. — Вас это не должно волновать. Делайте свою работу и не вмешивайтесь в чужие дела, — шипит Намджун, стиснув челюсти. — И так от вас никакой помощи, черт возьми. — Он боится и меня, понимаете? Мне нужно время, чтобы завоевать его доверие хоть частично, — доктор смотрит на Намджуна, который даже во взгляде не меняется. — Хорошо, — спокойно говорит Сокджин, коротко кивнув и кладя перед собой чистый лист. — Пока я назначу новые препараты, которые нужно принимать строго вовремя. Они немного успокоят его сознание, дадут расслабиться, тогда я смогу работать с ним более эффективно. Не все методы пригодны без медикаментов, — объясняет доктор, быстро записывая названия препаратов и инструкцию по употреблению. — Только прошу вас, будьте чуть мягче, — все же решается сказать Сокджин, посмотрев на Намджуна с немой мольбой в глазах. Тот лишь хмыкает и выхватывает лист со списком препаратов.***
Тэхен кричит и вырывается из хватки брата, оседлавшего его. Намджун прижал младшего к дивану, пытаясь впихнуть ему в рот небольшую горстку таблеток. Тэхен стискивает челюсти и мычит, качая головой. — Это просто снотворное, идиот, — рычит Намджун, пытаясь разомкнуть челюсти Тэхена. — У тебя бессонница, тебе плохо, ты не чувствуешь что ли? Убить себя хочешь?! Тэхен не реагирует. Из глаз льют слезы, а конечности судорожно дергаются в попытке высвободиться из плена в виде Намджуна, который перед глазами расплылся из-за слезной пелены. Тэхен пытается ударить, но Намджун железной хваткой удерживает тонкие запястья, прижимая к дивану. Последние капли терпения улетучиваются, когда Тэхену удается прокусить намджунову ладонь. Он зарычал раненым зверем и с силой ударил младшего по лицу. Тэхен прекращает сопротивляться, раскрыв губы, из уголка которых потекла алая струйка. Намджун, не мешкая, затолкал ему в рот таблетки и зажал губы ладонью, не давая выплюнуть. Тэхен, сразу же приходя в себя, глухо кричит в ладонь и задыхается, пытаясь прокашляться, но старший не отпускает. Поджав губы, он молча наблюдает за тем, как Тэхен, наконец, глотает таблетки, но плакать все не перестает. Намджуну надоело. И снова хочется ударить.***
Тэхен лежит под кроватью, свернувшись калачиком, и тихонько плачет, прижав к губам кулак, в котором зажаты таблетки, которые он успел выблевать, когда Намджун, наконец, отпустил его. Горло от горечи дерет, а тело прошибает холодом, от которого кожа становится гусиной. Кажется, окно не было открыто. Оно никогда не бывает открыто. Аккуратно перевернувшись на другой бок, Тэхен замечает у окна ноги, обутые в ботинки, и подол черного пальто. — Тэхен-и, я пришел. Но где же ты? Болезненно закусив руку, чтобы не закричать, Тэхен жмурится и утыкается лицом в холодный пол.