Великие Королевы

“Ее поведение, сначала в качестве фрейлины, а потом королевы, указывает на то, что она была словно стальная магнолия – благоухающая, хрупкая на вид, за внешней женственностью скрывалась жесткая сердцевина. “ В браке с Джейн Сеймур Генрих был поистине счастлив. Если Анна была дерзка и своенравна, то прекрасная Джейн была полной ее противоположностью. Не раз после их знакомства мужчина назовет ее “светлым ангелом”, посланным на грешную землю самими Богами, дабы исцелить душу короля и залечить его раны. Вернуть в замок радость и веселье, подарить королю желанного наследника и воспитать его. Стать для него настоящей опорой, поддержкой и защитой от злых людских глаз и языков. Жаль, эти мечты были разрушены, а счастье длилось так недолго… Она была рождена, чтобы стать великой королевой, которая вечно бы жила в сердцах людей. Джейн соединяла в себе все качества, необходимые королеве: честность, верность и покорность. Народ любил ее так же сильно, как любил и первую жену Генриха – Екатерину. Девушка воссоединила короля с его первой дочерью, тем самым возвысив себя в его глазах и в глазах тех немногих, кто был предан Екатерине Арагонской даже после ее смерти. Кто был предан Марии и желал в будущем видеть на престоле именно ее. Джейн и воссоединила Генриха с его второй дочерью. Прекрасной Елизаветой, унаследовавшей от матери лишь ее красоту, а не взрывной и пылкий характер. Все было идеально, пока зловещая болезнь с каждым вздохом ее малыша не крепчала. Простые люди хоть и любили ее, но не пророчили ей долгую жизнь. Ведь грешно это было: заключать новый брак после трагичной казни предыдущей королевы. Грешно было и устраивать пышные празднества во имя нового союза. Даже после смерти Анна Болейн оставалась для всех ведьмой и виновницей во всех бедах и несчастьях короля. – Мой мальчик, – без устали повторяла Джейн, лежа в свой постели, – мой мальчик. Мой бедный мальчик, – почти не дыша, шептала она. – Я позабочусь о нем, Джейн. Я обещаю тебе, – сжимая ее руку, Генрих аккуратно прикасается губами к тыльной стороне ее руки. – Главное ты живи. Не оставляй меня, – Генрих прикрыл глаза, крепче прижимая горячие руки супруги и прикасаясь к ним своим холодным лбом. – Боже… За что? За что ты так зол и несправедлив ко мне? Почему ты забираешь у меня то, что дорого моему сердцу? Возьми лучше меня. За все мои грехи накажи меня, но сохрани жизнь матери моего ребенка. Моего сына. Я умоляю тебя, – словно молитву шепчет он, произнося каждое слово очень твердо и уверенно, приобретая веру и не теряя надежду, – я умоляю тебя. – Эдуард вырастет таким же благородным и великим, как его отец, – впервые увидев страдания мужа, прошептала Джейн. – Эдуард, – Генрих резко открыл глаза, нежно улыбаясь, – Эдуард вырастет таким же честным и добрым, как его мать. На секунду Генрих представил, как держит новорождённого на руках и показывает народу будущего правителя. Как нежно целует Джейн в лоб и благодарит Бога за подаренную надежду и проявленное милосердие. Жаль, Джейн не суждено стать частью этого. Генрих перестает чувствовать хоть какую-то силу в ее руке. Покорно опустив голову на ее грудь, король ощущает, как грусть и печаль овладевают его сердцем, а жгучие слезы каплями стекают вниз и падают на окровавленные простыни.

“Здесь феникс лежит, чьей смертью была Другому фениксу жизнь дана: И повод это сильно горевать Двум в мире этом не дано существовать…“