Another way

Зен-Хобери — красивая планета. Гуляя по ней, Старк невольно сравнивает её с Древней Грецией и Древним Римом. Впервые за долгое время, проведённое в компании мрачного Чёрного Ордена, убитых горем сестёр, болтливого титана, Тони чувствует что-то, кроме обречённости и ненависти. Глядя на счастливые лица зенхоберийцев, он укрепляет у себя в голове мысль, зачем он улетел с Таносом — решить проблему перенаселения без геноцида. На него странно смотрят, и Тони думает, что понимает их — существо другой расы, имеющее иной цвет кожи, облачённый в блестящие чёрные доспехи, данные ему Таносом ради его безопасности, невольно привлечёт внимание, как диковинка. Когда неизвестный металл смольного цвета облеплял его тело, инженер завороженно смотрел на процесс, а после взглянул на титана, пожелавшего, чтобы тот прогулялся по Зен-Хобери. Танос приподнял уголки губ в полуулыбке. Тони понятия не имел, для чего его отправляли на эту планету, но искренне надеялся, что при нём не станут убивать. И его не станут заставлять это делать. Маленький зеленокожий мальчик в длинной рубахе багряного цвета семенящими шажками подбегает к нему, смотря прямо, задрав голову кверху со смущённой улыбкой. Его рука, словно не подчиняясь ему, тянется к ноге Старка, чтобы просто прикоснуться к чёрному металлу доспехов, как к чему-то святому. В тёмных глазах плещется искренний детский интерес, смешанный с восхищением. — Привет, малыш, — тихо говорит Старк и протягивает ему руку с раскрытой ладонью. Ребёнок сперва пугливо одёргивает руку, а после касается пальцев Железного Человека, гладит металл, видя своё искривлённое изображение. Улыбка трогает губы Тони в этот момент, потому что мальчишка заливисто смеётся, поднимает взгляд на его лицо и смотрит так завороженно… как Питер. Мальчик убегает, как только слышит своё имя, но один раз оборачивается, чтобы помахать ему рукой, и Тони машет в ответ, неспешно поднимаясь на ноги. — Здесь многое изменилось, — Гамора подходит к нему со спины, и Старк видит пелену слёз, застилавшую её глаза, — теперь в Таносе и Чёрном Ордене видят «спасителей», — в её голосе одновременно и горечь, и ирония. Старк вздрагивает от мысли, что Танос сделал в прошлом на Зен-Хобери. Несложно догадаться, исходя из решения титана послать инженера на эту планету и слов его приёмной дочери, и становится жутко, потому что, получается, его приняли за члена Чёрного Ордена. И в глазах ребёнка было искреннее восхищение, никакой ненависти к тому, кто летает с убийцей. Гамора не смотрит на него, провожая взглядом счастливую пару, гулявшую по рынку, и подтверждает ужасную догадку человека. — Двадцать лет назад он убил половину населения на Зен-Хобери. И тогда же забрал меня, — голос Гаморы становится на тон выше, и она большим пальцем стирает слезу из уголка глаз. Дыхание на мгновение перехватывает. Тони не может смотреть на Гамору, сердце сжимается от осознания факта правоты Таноса — у него получилось улучшить жизнь на этой планете, и теперь его считают героем. То, что первое время называли Апокалипсисом, стало спасением. — Он хочет показать мне, что его метод — действенный? — спросил Старк, уже прекрасно зная ответ, но не желая в это верить. — Он хочет, чтобы ты был на его стороне, — Гамора поворачивается к нему слишком резко. Её глаза ищут в его понимание, губы мелко подрагивают, — не ведись на это. — Я не безумец, — заверяет её Тони, глядя на уплетавшего какой-то фрукт мальчишку, что принял его за «ребёнка» Таноса. Уголки её губ чуть дёргаются, она кивает и отворачивается, чтобы тихо шмыгнуть носом и утереть глаза. «Размякла» — звучит в голове полный презрения голос Проксимы, часто придиравшейся к ней, якобы делая из неё воина. Гамора уверена, что победит её в честной борьбе, проткнёт мечом её гнилое сердце. Так же, как это хотел сделать Старк с Таносом. И у них вместе могло бы получиться… не обладай Танос всеми Камнями Бесконечности. Ему достаточно щёлкнуть пальцами, и половине Вселенной конец. — Если ему так хочется, чтобы я поддерживал его, пусть продолжает пытаться. Тогда у наших есть время, чтобы найти способ победить его. Слова Тони наполнены надеждой, удивительно больно резанувшей его сердце — возможно, он чувствует то, что она может быть ложной. Возможно, их ребята уже бросили всё и смиренно ждут конца, который, рано или поздно, должен прийти. — Человек, — раздаётся совсем рядом противный голос, наполненный неприкрытым раздражением и пренебрежением. Мо. Хочется съязвить, ответить чем-то вроде «да, Сквидварт?», но Старк упрямо поджимает губы, бросая на него безразличный стеклянный взгляд. Он догадывается, что услышит. — Отец желает говорить с тобой.