Fate/Ad Astrum

      — Скучно!       Особняк на юге Фуюки вздрогнул от силы этого восклицания мелкой каменной пылью но устоял. Говоривший раздраженно фыркнул, взъерошил залатанной перчаткой короткие зеленые волосы и повернулся набок.       К собеседнику.       — Скучно, — повторил он чуть тише.       Дайчи Тосака, потомственный маг тридцати лет от роду, устало поднял голову от кипы бумаг, оглядел фигуру на диване и вздохнул. Добавить к этому заключению ему было в действительности нечего. Впрочем, в отличие от лежавшего, на скуку он не жаловался: напротив, всем существом своим мечтал, чтобы и ему было нечего делать, вместо того, чтобы заниматься всем и сразу.       Дайчи бросил короткий взгляд на листок перед собой: в такое время требовалось укреплять собственные границы, особенно тыл, а следовательно - организовывать прилегающий к особняку периметр себе на пользу. Как еще это прикажете делать, как ни всеми подручными средствами?       Конечно же, Три Великие Семьи заранее и тщательно готовились к приближавшейся Войне, с далекого детства ему вбили в голову эту мысль. Война, война. Обязательно будет Война, и когда это случится он должен быть готов. Дайчи, конечно, считал, что он и Слуга вполне могут быть мобильны и справиться самостоятельно, так меньше балласта. Но эта самодовольная идея умерла в нем в тот день, когда мать впервые поделилась с ним воспоминаниями о Второй Войне.       Он устало положил подбородок на ладонь и немного отодвинулся. Да уж, вот так живешь себе, живешь, и наступает кульминация твоего существования. Для Дайчи кульминация была не более чем словами, какой-то сказкой или сном, в котором он погряз едва ли не сразу же, как покинул собственные пеленки. Его готовили к этому всю сознательную жизнь, но сознавал ли он, каково это будет?       Вряд ли.       А потому энтузиазм... или жажду крови своего Слуги Дайчи пока разделить не мог. А чаще всего откровенно не понимал. Он уже набрал в легкие достаточно воздуха, чтобы снова высказать банальную, но единственно правильную мысль, но лежавший на диване в его кабинете Слуга лишь лениво поднял ладонь в его сторону.       Предупредительно.       — Я уже ходил на разведку, — недовольно произнес он, — дважды.       «Не геройское это дело — в кустах сидеть».       — Тем более, Мастер, — Слуга подул на длинную челку, чтобы не лезла в глаза, — разве не для этого вы с армией связались?       «Герой сам — как целая армия».       Дайчи нахмурился, снова бросив взгляд на бумаги: досье, рапорты, отчеты о переводе. Все это сейчас предстояло упорядочить, более того, с половиной этих людей ему придется сотрудничать помимо тех, с кем он уже успел установить рабочие контакты. В конечном итоге обычные люди не имели никаких оснований вмешиваться в магическую войну, но как и на любой войне, в этой — все средства хороши.       Само собой, реши вражеский Слуга заявится в поместье, несчастные бы тут же превратились в кровавое пюре, но на такие случаи существовала магическая защита, а также лежавший перед ним на диване в развязной скучающей позе величайший герой эллинов.       — Это правда, — осторожно выбирая слова, решился заговорить Дайчи, — но никогда не помешает перепроверить лишний раз... по крайней мере, если информация верна, кое-кто из пришлых может вести за собой внушительные силы.       К неудовольствию Дайчи, в глазах Героической Души шевельнулся призрак интереса. Герой молчал: ждал, видимо, пока его Мастер соизволит поделиться всеми своими домыслами насчет предстоящих битв. Дайчи никогда не жаловался на отсутствие красноречия, напротив, иногда мог весьма недурно управляться со словами, особенно в присутствии дам. Но то ли финальная уже подготовка к еще не начавшейся толком Войне заставляла его чувствовать мутную неопределенность, то ли он другого ожидал от своего Слуги, то ли что-то еще, но слова казались ему какими-то неповоротливыми, словно он мальчишка, который оправдывается.       А он ненавидел оправдываться.       Оправдания горчили где-то у основания языка, поэтому Дайчи позволил себе поморщиться, выдохнуть и прийти обратно в чувство.       — Глупо пренебрегать ресурсами, раз уж они у нас есть, — подытожил он, разведя руками.       Все равно оправдывался.       — Мы больше не варвары, как шестьдесят лет назад. Мато это понимают. Айнцберны тоже. Тем не менее, мне бы не хотелось отдавать преимущество скользкому старику или дряхлому голему.       Дайчи запустил руку в гладко зачесанные назад волосы.       — Уверен, думаем мы схоже, ну а, как ты сам доложил с последней разведки, к особняку Мато уже подтягиваются лояльные военные. Айнцберны еще не прибыли, но немцев у нас в столице предостаточно для молниеносной мобилизации.       Слуга, казалось, слушал вполуха и так известную информацию, но из шутовского уважения молчал, дескать, говори Мастер, говори, пока есть желание.       — Тем более, что кое-какие силы у нас уже видели на границе, — недовольно пробурчал Дайчи под конец своей тирады, и откинул бумажки на стол.       Лежавший перед ним Слуга приоткрыл один глаз и выдал одно содержательное.       — О?       Дайчи уже вдохнул и открыл было рот, пытаясь одновременно нашарить размытую фотографию от одного из своих фамильяров, как в дверь осторожно постучали.       Слуга мигом встрепенулся, смахнув с себя напускную сонность, и, сгруппировавшись, без предупреждения растворился облаком золотистой пыли. Сам Дайчи едва не поперхнулся воздухом от таких резких перемен, но тут же взял себя в руки и сгреб и без того разбросанные бумаги поближе к себе. Откашлялся. Выпрямил спину.       — Входите.       Дверь тихо приоткрылась, и в кабинет неслышной поступью заглянула женщина. Конечно, он ожидал увидеть на пороге кого-то из прислуги, но никак не...       — Доброе утро... Михо, — все же произнес он.       От слов приветствия женщина расцвела, и в уголках ее губ залегли знакомые ямочки. Она сложила руки спереди в приветственном уважительном поклоне, придерживая изрядно выросший в последний месяц живот, и замерла, словно ждала, что их разговор продолжится. В любой другой момент, в любом другом месте Дайчи бы отдал этому должное, как обязывал его статус, но сейчас его занимал только один вопрос.       — Что ты здесь делаешь?       Он старался изо всех сил звучать помягче, но Михо с каждым днем становилась все впечатлительнее из-за своего положения. Любое неосторожное слово могло ее ранить, довести до слез, и Дайчи мог только теряться в догадках, как лучше себя повести.       Ссориться не хотелось, хотя на то имелась совершенно ясная причина. И заключалась она отнюдь не в нем.       Михо не должна находиться здесь.       Южный особняк отстроили для Войн: маленькая крепость, хорошо защищенная, предназначенная для осад. Дайчи отправился сюда и обжился еще несколько лет назад, будучи холостым, но всегда понимал и помнил, что во время Войны этот бастион — исключительно для него. Родные и близкие должны были отправиться куда-нибудь подальше, особенно те, кто после него продолжат род Тосака. Это важно. Конечно же, церковь и Великий Надзиратель полностью гарантировали безопасность близких родственников во время военных действий, но Дайчи внял советам матери.       Он точно знал да и самолично присутствовал при переезде своей дорогой матушки и молодой жены в их поместье на другом конце столицы. Сначал он, конечно, настаивал на том, чтобы они оставались в южном особняке: его устройство могло предложить им достаточную защиту, а он бы мог использовать умения своего Слуги гораздо мобильнее. Но мать оказалась упрямой, и вместе с невесткой удалилась в старую фамильную резиденцию. На то, помимо родов, у нее находились какие-то свои причины, а долго спорить с ней Дайчи все равно не мог.       Поэтому он без малого полагал, что этот вопрос закрыт на ближайший месяц, а там, наконец, будет и официальное церковное заключение о начале Войны.       Видимо, он ошибался.       Дайчи вздохнул: проблем на его голову и без того сейчас хватало. Спасибо, хотя бы, что его Слуга избавил его от лишних головных болей и комментариев. Впрочем, ничего не мешало последнему все еще отпускать ремарки, используя свою телепатическую связь с Мастером, в конце концов, он все еще находился в комнате.       Но даже саркастичные замечания вряд ли бы сейчас объяснили, что Михо делала на другом конце города, в его кабинете, и как Слуга умудрился ее проморгать, хотя это входило, как казалось Дайчи, в «разведку» местности.       Михо опустила глаза: видимо, встречу она представляла себе несколько иначе. Может быть, примерному семьянину и без пяти минут отцу следовало быть мягче, учтивее и деликатнее, может быть, следовало предложить ей сесть? Но Дайчи никогда не мог особенно понять, что творилось у Михо в голове, а может быть, и не пытался. Браки по договоренности работали именно так, и он знал, что должен делать. Знал, где находится его место.       Ей следовало бы тоже.       — Господин Дайчи, — она собралась с силами, но голос ее оставался тихим, смиренным почти, — ваша матушка...       — Надеюсь находится в полном здравии, а также твердой памяти, чтобы не отпускать тебя за пределы поместья. Тем более сейчас.       — Но ведь Война даже не началась официально, поэтому я подумала...       У нее задрожал голос.       «Ах, все это — не к добру.»       — Что пока моя дорогая мать не видит, можно улизнуть? С какой целью? Михо, право слово, это не похоже на тебя.       Что Михо бы не хотела сказать пришлось тут же проглотить, и эмоции, слишком сильные и в ее положении неуместные, начали сменять одна другую на ее прелестном лице. Проживший большую часть жизни с матерью, Дайчи успел набить на них оскомину, поэтому решил не продолжать созревшую было внутри гневную тираду. Женская впечатлительность и умение давить на жалость имели на него эффект прямо противоположный, как бы сам он не любил в женщинах кротость и уступчивость. А это, все таки, не просто женщина, которую он находит привлекательной. Это — его жена. Разве не должна примерная жена во всем поддерживать и слушаться мужа?       Дайчи показалось, что мысли его ходят по кругу.       В этом театре на троих он явно находился не в выигрыше, и чем больше он думал о том, как сейчас правильно повести себя, тем кислей становился его настрой. Сейчас он должен сосредоточить свое внимание на Войне.       На Войне, чтоб она была неладна!       Дайчи замолчал. В задумчивости он отвернулся к окну, пожевал губу и соизволил спросить, выдохнув наконец.       — Кто-нибудь видел тебя?       В комнате повисло молчание: поворачиваться не хотелось. Дайчи отсчитал мысленно до семи, когда шорох кимоно дал понять, что Михо качает головой.       Не говорит это вслух.       Дайчи, конечно, подозревал, что укрываясь от матери, она все же приняла меры предосторожности, но лучше быть уверенным наверняка. Михо — тоже маг. Умение ее, впрочем, лежало далеко не в традиционных Ассоциации областях, но цепи тем не менее оставались сильными. Если она удосужилась скрыть свое присутствие — это была первоклассная трауматургия.       — Нет...       Ее голос слабым шорохом сорвался с губ. Так продолжать нельзя, так что Дайчи развернулся, глядя на бледную свою жену, и соизволил встать с кресла.       — Повторю свой вопрос. Михо, что случилось?       Он шел медленно, неторопливо, чтобы дать ей немного времени собраться. Мысленно Дайчи еще раз отругал себя и решил, что необходимо в первую очередь дознаться, а во вторую успокоить Михо, чтобы отослать ее обратно и самому заняться делами.       — Ваша матушка... посчитала, что мою скуку в поместье могут развеять гадания, — начала она неуверенно.       Дайчи замер, не решаясь перебить ее в такой момент. Женщина выглядела обеспокоенной и испуганной одновременно, хоть и старавшейся изо всех сил скрыть любые негативные эмоции. Таково уж ее воспитание.       — Мы с ней часто практикуем их, это полезно. Обычно это всякие мелочи... но в этот раз... — ее подбородок задрожал, — господин, вам угрожает беда!       Дайчи замер, так и не дойдя до жены пару шагов и удивленно моргнул. Обычно он не особенно сомневался в способностях Михо, но подобная формулировка скорее... насмешила. Раздражение тяжелой волной немного схлынуло, позволяя дышать. Дайчи обезоруживающе улыбнулся и выдохнул, а потом и вовсе протянул руки, чтобы положить их жене на хрупкие плечи.       — Конечно же она мне угрожает, Михо. — Он старался говорить и смотреть успокаивающе, уверенно. — Ты сама прекрасно знаешь, что Война скоро начнется. Потому и вас с матерью услали в западный особняк. Думаю, что пока лучше прекратить практики, они какое-то время будут нестабильны.       Нужно будет написать матери, чтобы она оставила Михо в покое и сосредоточилась на ее здоровье. Вместо гаданий, лучше бы занимались входными барьерами, если им так угодно.       — Я уверена в том, что мне открылось, эти знаки, эти видения, — она забормотала, рванулась вдруг вперед и спрятала лицо у Дайчи на груди, — Нам нельзя сейчас быть порознь, я это чувствую, что-то приближается, и если мы...       Тот погладил ее по плечам.       — Никаких если, — мягко, но непреклонно ответил Дайчи, — мы слишком долго готовились. Я останусь здесь, под защитой Слуги. Ты останешься в особняке, подальше от битв, под защитой.       — Мое место здесь, — глаза Михо широко распахнулись а брови умоляюще сошлись на переносице, стоило ей чуть отпрянуть, — рядом с тобой. С нашим ребенком.       — Михо, это Война, — он нахмурился, — Мы избрали тактику. Надзиратель гарантировал вашу безопасность, дом окружен войсками и барьерами. Все будет в порядке.       — А что если не будет? Что если это не просто предчувствия? Ты никогда не сомневался в моих предсказаниях, но теперь...       Он почувствовал, как Михо мелко дрожит. Сейчас она будет плакать. Дайчи терпеть не мог слезы.       — Теперь ситуация изменилась. Я теперь — Мастер, а ты — мать будущего наследника семьи Тосака.       — Господин Дайчи... — глаза Михо уже были наполнены слезами.       «Она будет стоять на своем».       Поняв, что у него нет выбора, он тяжело вздохнул и ласково погладил жену по спине. Время сейчас оказывалось на вес золота, и он не мог тратить его на то, с чем лучше бы справилась его мать. Начерченная его тонким пальцем печать слабо замерцала на богатом кимоно, а через мгновение Михо, набравшая в рот воздуха, чтобы продолжить уговоры, сонно обмякла у Дайчи в руках.       Он чертыхнулся, осторожно взял жену на руки и напомнил себе, что в следующий раз нужно будет поставить на особняк еще одну печать, чтобы она даже приблизиться не смогла. Однако первостепенной задачей являлось другое, поэтому Дайчи позвал.       «Райдер».       Слуга, вопреки ожиданиям, ответил без тени иронии. Он прекрасно знал, что его Мастер хотел попросить.       «Я готов».