Несколько лет назад.
Джинни Уизли несказанно удивилась, когда профессор Дамблдор вызвал её к себе в кабинет. Да, они были в союзе за власть и богатство (и как же без Всемирного Блага!) вместе с ещё несколькими людьми, но чтобы открыто позвать через Минерву МакГонагалл… Нет, тут дело нечисто. Джинни села на стул и покосилась на Распределяющую Шляпу, что-то бормочущую себе под нос. Уизли положила ладони на колени и начала отстукивать ритм вальса Святочного бала, прошедшего два года назад… Слишком долго не было Альбуса. Наконец, шелестя полами серебристой мантии, он вошёл и бросил беглый взгляд на шляпу. Быстро шепнув непонятное заклинание, он сел напротив Джинни. Дамблдор пристально смотрел в карие глаза девушки через свои очки-половинки. — Джинни, — начал он, наколдовав чайник из голубого фарфора и чашку, — Ты знаешь о Дарах Смерти и о моём плане возвращения некоторых людей… Один из них у Гарри. Ты помнишь, что он рос в жестокой семье, и что стоит быть с ним ласковым и добрым, он сразу откликнется дружбой. Джинни кивнула. О да, Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил, имел необыкновенную мантию-невидимку, доставшуюся ему от отца. Гарри Поттер… — Тот, за чью жизнь могут погибнуть многие, в том числе и его крёстный, — прошептала Джинни, глядя на сгорающего феникса. — И Артур чуть не умер из-за Гарри, и ты чуть не пострадала в Отделе Тайн. Джинни активно закивала. Дамблдор улыбнулся. Бедная девочка… Она была околдована особым заклинанием Дамблдора, затуманившим её разум и не позволяющим видеть полную картину происходящего. Слишком она была слаба магически. — Возьми это. Мой подарок тебе — ежедневник — ведь хорошая вещь. Можешь идти. Рыжеволосая встала, пряча в сумку подарок, и направилась к выходу. — Чуть не забыл, — сказал Дамблдор, — подтяни зельеварение. Поттер, кажется, симпатизирует мисс Грейнджер, а поэтому совсем скоро пригодится приворотное зелье. В доме двенадцать на площади Гриммо всё было тихо и размеренно. Яркие солнечные лучи не могли пробиться сквозь плотные занавески, и поэтому здесь царил полумрак. Джинни Поттер не спала. Женщина сидела в гостиной на диване, старательно выводя строки в тетради. Очень странной тетради для обычного мира, да и для волшебного тоже. Скорее, это был ежедневник в плотной чёрной обложке. Джиневра всё писала и писала, а затем тетрадь откликнулась. То, что написала миссис Поттер, исчезло, и на чистом листе постепенно появилась надпись, будто кто-то в этот самый момент начал отвечать на сообщение женщины. Рыжеволосая поджала губы, её глаза бегали по строкам, а когда она закончила читать, криво ухмыльнулась. Она вновь коснулась пером листа и начала выводить: «Альбус, я Вас прекрасно поняла и поддерживаю Вашу мысль о том, чтобы переселить Вашу душу из крестража в его тело. Это превосходная мысль! Но… Он исполнил свою мечту, даже превзошёл её! Он стал главой своего отдела в Министерстве… Как бы он нас не раскрыл… Завтра я уже закончу выполнять план, и вы вернётесь, обязательно вернётесь и станете Повелителем Смерти, обещаю». Джинни закрыла тетрадь, не дожидаясь ответа. Как же давно она ждала этого! Бывшая Уизли не пробыла в браке с Гарри и года, но она давно была против своего мужа. Были причины, которые стали последствием того, что её брат подружился с Поттером, и эти последствия совсем изранили сердце женщины к концу шестого курса Хогвартса. Джинни взяла в руки палочку из кедра, которую отобрала у одной грязнокровой девицы и, наложив на себя дезиллюминационные чары, вышла из дома. Нужно отомстить за годы ревности, пусть это и разобьёт сердце её недальновидному брату.***
Сегодня в отделе Аврората было неспокойно. Сначала глава злой и нервный пришел из Гринготтса (его зачем-то вызвали гоблины), потом неразбериха с некоторыми делами, как вдруг поступил сигнал: с особой жестокостью была убита молодая женщина. Гарри Поттер, как глава Аврората, отправился на место преступления. Это было в Лютном переулке, в самом тёмном тупике. Она лежала в неестественной позе, пухлые, алые от крови губы застыли в немом крике. На её щеках были ссадины и порезы, руки… Если посмотреть на пальцы, то можно было бы не досчитаться некоторых ногтей, а правая рука была неестественно вывернута. Она была в платье, и было заметно содранную до крови кожу. Волосы, некогда лежащие волной на плечах, всклочены, а в руке была обгоревшая волшебная палочка. Что с ней случилось?.. Гарри застыл, его глаза расширились от сжимающего холодными пальцами ужаса. Он превосходно знал её и когда-то был влюблён… Перед ним, в Соляном тупике, лежал хладный труп Гермионы Грейнджер — самой умной ведьмы столетия.***
Когда вымотанный Гарри вернулся домой, его встретила тишина. Мужчина попытался вызвать Кикимера, но тщетно. Было такое ощущение, что нитка, связывающая их, оборвалась. Поттер вошёл в гостиную, где обычно проводила свободное и не очень время Джинни, но и её не было. Гарри лёг на диван, снял очки и крепко зажмурился, размышляя о разговоре с Крюкохватом, странном случае с домовиком, смерти лучшей подруги. Ему было слишком больно осознавать, что, наверное, единственная, кому он мог всецело доверять, мертва. Он никак не мог довериться Рону, который в школе не раз предавал. Жене же он больше не мог доверять. Проверка крови, которую убедили его сделать гоблины, выдала неутешительный результат: в его крови присутствовала Амортенция, любовное зелье. Об остаточных зельях разной направленности он уже молчал и догадывался, каким образом в его кровь они попали. Мерлин, каким глупцом он был! Почему, почему, попав в магический мир он не стал его исследовать, узнавать его реалии? Хотя, он догадывался, какой именно долькоед его околпачил, как последнего дурака. Теперь же осталось только молча сотрясать воздух и готовить серьёзный разговор с супругой. И, желательно, чтобы после этого разговора жёнушка покинула Блэк-хаус. Обострённые из-за плохого зрения, чувства Гарри уловили шаги, и он встал, нахлобучивая очки на переносицу. Как только жена вошла в гостиную, Гарри выдал ей в лоб: — Мы должны серьёзно поговорить, Джинни. Она нахмурила брови и, как показалось Гарри, скорчила такую мину, что даже он ужаснулся. Но через мгновение черты её лица разгладились, и Джинни натянуто улыбнулась: — Конечно, дорогой, — голос казался таким приторным, что Гарри испытал некую неприязнь. — Я кое-что узнал о тебе, и это связано и со мной… — И что же, милый? — Откуда в моей крови зелья? — Гарри Поттер, — Джинни тут же переменилась в лице, достала палочку и направила её на Поттера, — Мальчик-Который-Выжил, как же я тебя ненавижу! Таскался за своей грязнокровкой, а меня не замечал! Так еще и Наследие, с-сука, не принял! Гарри вынул палочку из рукава, нацелил её на жену и невербально начал укутывать её в паучий кокон. Джинни не заметила этого, продолжила свою речь: — Думаю, Поттер, ты не знаешь о Магии многого? Как же я рада, что ты не начал общаться с Малфоем! Гарри мысленно отметил себе галочкой то, о чём говорила его незабвенная жена. Прямо в точку попал, вон как разбушевалась. Семейные разборки семейными разборками, но надо уже закругляться. Палочка внезапно вылетела из руки Поттера. — Ты, кусок дерьма, решил, что я позволю спеленать меня чарами? — Джинни визгливо засмеялась, словно Беллатриса Лестрейндж, — Да и ты считал, что я позволю тебе одолеть меня?! Идиот! Джинни взмахнула палочкой, Гарри широко распахнул глаза, и в его грудь ударил фиолетово-синий луч, а затем, от сильной боли он провалился в темноту.***
Гарри с трудом разлепил глаза, но ему показалось, что они закрыты. Вокруг была всепоглощающая темнота. Гарри огляделся и где-то вдали ему показался маленький огонёк. Он шёл на него долго, пока не увидел силуэты трёх девушек, сидящих у костра. Он не видел их лиц, но почему-то его тянуло сильнее к ним. Он чувствовал в них что-то родное, материнское. Одна из них, красивая и бледная, обернулась к нему и улыбнулась материнской, нежной улыбкой. — Здравствуй, дитя. Присядь у костра! — Доброго, дамы, — Гарри не понимал, как с ними общаться и не знал, кто они, — Спасибо. Гарри сел на чёрную траву, почувствовал дыхание костра на себе и понял, это — исконно магическое место. В воздухе, в этих трёх девушках чувствовалась магия, будто они сами были её источниками. — Ты прав, Гарри, — одна из них, — Мы, так сказать, источаем магию. Я и есть Магия, а это мои сестры — Смерть, или как ещё её зовут, Хель, А это — Жизнь. Гарри несказанно удивился. Ему стало казаться, что в утренний кофе ему подсыпали какой-то наркотик, и сейчас он ловит жёсткие глюки. Следующие десять минут (а может и больше) он получал наставления, а затем его отправили восвояси, предварительно наделив статусом Лорда Певерелла (Лордом Поттером он мог стать только став мастером-артефактором) и пожелав удачи.***
Гарри уже с минуту смотрел на чёртов учебник по истории магии. Был ли смысл сжигать ведьм? Чёрт возьми, Бинс совсем мозги растерял или да? Этот вопрос можно было трактовать так, что одобряет ли он насилие? Гарри посмотрел на часы. Через минуту полночь. Внезапно Поттер застыл, глаза его подёрнулись пеленой, и к нему пришла ПАМЯТЬ. Гарри тяжело вдохнул и проморгался. — Еб&&&, мне снова тринадцать!