Драбблы к "Говорят, боги получают свою силу из молитв смертных"

Рейтинг: pg-13 Таймлайн: между первой и второй частью, Локи и Клинт вместе четыре года Жанры: ангст, повседневность Клинт напился… Нет, скорее он надрался в зюзю, до зелёных чёртиков, до полного невменяемого состояния… Впервые за последние годы… Да что там, он в последние эти годы ничего кроме бутылки пива вечером не выпивал! А сейчас… Была какая-то вечеринка у Старка… Поддался на уговоры выпить коньячка, а потом понеслось. Словно что-то внутри щёлкнуло на тему того «а почему я себе в этом отказываю?», или же подействовали брошенные слова Тони, что какой-то не такой Бартон стал в последнее время, видимо, под каблук кто-то так загнал, что и сам девицей стал. И почему-то внезапно это по уже немного пьяным нервам слишком остро резануло, ну и чисто для противоречия с этими словами взял и надрался. Нет, ну право же, надо же хоть иногда быть собой, а не пай-мальчиком? В итоге, активируя амулет чуть подрагивающими пальцами, лучник оказался дома с практически полностью отключённым мозгом. Локи, как всегда, вышел навстречу, но практически тут же в его взгляде появилась укоризна, а тонкий нос презрительно дёрнулся от запаха перегара. Для пьяного же мозга Бартона эта мимика стала красной тряпкой для быка, пробуждающей тот самый противный голос в голове: «Совсем под каблук угодил?». - Ну и чё смотри… ик! …ишь? Дорогая, я дома! – выпалил стрелок и рассмеялся над собственной достаточно плоской шуткой. - Ты пьян, - спокойно и холодно ответил маг. - Да ладно! Какая процин… прониат… проницательность! Каким хочу, таким и буду! И нос тут мне воротишь, как девка на выданье? Хотя, девкой можешь ещё немного побыть и развлечь меня, - пьяно хмыкнул Хоукай и, чуть подавшись вперёд, ухватился рукой за задницу божества. Локи резко выдохнул, его ноздри гневно расширились, а наблюдай Бартон за выражением глаз ётуна, то даже в таком состоянии бы поёжился… Но того, видимо, задница интересовала куда больше. Лафейсон же, ещё раз выдохнув, с таким же холодным выражением на лице, резко вздёрнул человека за шиворот и поволок за собой, не обращая внимания на барахтание ногами последнего. Остановился он лишь в купальне, резко щёлкнул пальцами, а потом всё так же одной рукой перекинул Клинта через бортик в ледяную воду прямо в одежде. Дав тому сделать удивлённый вдох, он надавил на голову, заставляя полностью погрузиться в воду и, лишь когда в лёгких человека почти не осталось воздуха, выдернул наружу, и вновь, дав сделать вдох, погрузил обратно. Повторив эту процедуру ещё несколько раз, ас выдернул Бартона из купальни, ещё одним щелчком пальцев убрал одежду с его тела и дотащил его, практически уже не упирающегося, в постель. - Проспись, - бросил Локи сухо и вышел за дверь. Из-за этих «экзекуций» с водой да нехилой дозы алкоголя, сон пришёл практически в тот же момент, когда голова коснулась подушки. Проснулся Клинт с жуткой головной болью и таким же нехилым сушняком. Схватившись за голову, лучник с трудом открыл глаза, которые практически сразу наткнулись на стакан с водой, стоящий на прикроватном столике. Недолго думая, стрелок схватил его и осушил в два глотка. Что странно: эти самые два глотка полностью утолили жажду, а в голове тут же прояснилось. «Локи» - с нежностью пронеслось в голове, а в следующий момент обрушились воспоминания. Уж лучше обратно обрушилось похмелье… Так стыдно не было практически никогда. Захотелось тут же врезать себе пару раз, а потом убиться вантузом с особой жестокостью. Как он мог так нажраться? Хотя это ещё ладно… Как он мог ТАКОЕ сказать Локи? И прокручивая ситуацию в своей голове, Клинт каждый раз всё сильнее чувствовал себя последней скотиной… Бартон оглянулся на постель, но, судя по всему, кроме него этой ночью тут никто не спал. Ётун, кажется, даже побрезговал ложиться с ним в одну кровать, и Хоукай весьма его понимал… Как вообще так произошло? Вообще с чего он напился? Ведь все эти годы не пил! И не потому, что нельзя было – маг никогда ему ничего не запрещал, просто желания не появлялось. Пьют для того, чтобы разбавить серость, для того, чтобы заглушить тоску, боль… А у него было всё хорошо, даже не просто хорошо, а лучше не бывает! Он любил и был любимым самым совершенным существом во Вселенной! Он не отказывал себе ни в чём! А если что-то и случалось, то лучше уж было поговорить со своим Богом, получить всегда такие точные слова, лечащие душу, почувствовать ласковые объятия… И вот, блин, что-то в жопе взыграло, а теперь… Да непонятно, что теперь! Он, чёрт побери, Бога оскорбил! И из-за чего? Из-за глупых слов Старка? Смешно же… Разве Локи его хоть раз унизил? Хоть раз заставлял от чего-то отказываться? Хоть раз «загонял под каблук»? Не смотря на то, что был тем самым Богом, ставил смертного рядом с собой, как равного, всегда любил, всегда был ласков и внимателен, даже не смотря на то, что этот самый смертный однажды его предал… И даже сейчас вон водички принёс, не смотря на обиду, зачаровал даже… Да он должен на коленях перед ним ползать, благодарить за каждое мгновение, которое было позволено проводить рядом! А он… Клинт так и сидел, схватившись за голову на кровати, пока наконец не понял, что этим сидением ничего не решит, а если ничего не делать, то… дальше думать не хотелось бы. Не может же всё разрушиться? Ну, не может же, правда? Только не так… На душе отчаянно заскреблись кошки от вины, стыда и страха потерять самое лучшее, что есть в его жизни. Потерять то, что сделало его таким счастливым, живым… Он, наверное, впервые за долгое время настолько остро ощутил, насколько боится потерять. Нашарив ближайшие джинсы, Бартон, практически ничего не видя, вышел из комнаты. Маг обнаружился в своём кабинете, увлечённо читающим какую-то книжку, казалось бы совершенно не замечающего замершего на пороге сокола. - Локи… - вновь практически никакого внимания. – Локи… прости… - ноги предательски подогнулись на шагах вперёд, и Клинт не стал им противиться, уткнувшись лицом в колени божества. – Прости меня, идиота, придурка, дурака… Я так люблю тебя, прости… Нажрался как последняя свинья, да и вёл себя как та самая свинья… - Напиваются люди, а не свиньи, да и буянят они же. Не приплетай сюда животных, - раздались первые слова ётуна за этот день. А Бартона вновь резануло по сердцу. Люди… Локи всегда пренебрежительно относился к роду человеческому в большинстве своём. Не явно, не говоря об этом каждый день, но у него иногда вырывалось… Например, когда Клинт рассказывал о чём-то плохом, что делали его знакомые, Лафейсон лишь поджимал губы и бросал что-то вроде «что ещё ждать от людей?». И так страшно, что вдруг он станет такой же грязной человеческой тварью для своего Бога… Вдруг он станет для него таким же противным… - Ладно, не как свинья, а как последняя людская скотина… Я… Я… знаю, как плохо и ужасно поступил… Я оскорбил тебя, наговорил унизительных вещей… Чёрт, если ты скажешь мне, что за такое надо выкинуться из окна – я выкинусь, только скажи мне хоть что-нибудь… - Дурак ты, сокол, - вздохнул ётун, проводя по щеке своего человека. – А вчера был напившимся дураком… Вот зачем, а? Чего тебе не хватало? - Не знаю… Я был самым счастливым человеком на Земле и зачем-то сам всё разрушил… - Бартон наконец отважился поднять голову и встретился взглядом с глазами Локи. Такими красивыми, глубокими, любимыми… И неужели они скоро станут такими далёкими? Или уже стали? - Я уже сказал, что ты дурак? Вечно вы, люди, так любите драматизировать. Разрушил он всё… Наговорил по пьяни какой-то фигни и начал мне тут… Перестань. Но если ещё раз так надерёшься, купанием не ограничишься. Понял меня? - Да, Локи, - прошептал человек, чувствуя, как растворяется камень на душе. Не оттолкнул, не прогнал… Внезапно так захотелось остаться в таком положении, уткнувшись в колени божества, целый день. Просто касаться, сидеть рядом… И ничего большего, только быть рядом… - Так и будешь пёсика у моих ног изображать или поднимешься? – раздался минут через пять насмешливый голос. - А почему бы и нет? Собаки не надираются, не несут всякую хуйню… Так что лучше уж пёсиком, верно? – снайпер несмело улыбнулся. - Вот дурак, а… - в который раз произнёс Лафейсон, а потом дёрнул человека на себя и коснулся коротким поверхностным поцелуем губ. – И иди умойся да зубы почисти. Смотреть невозможно, на труп недельной давности похож.