destiny

Это конец. Конец для него, и Леви прекрасно осознавал, что к чему. Этот город, а может, и вся земля, скорее напоминал руины, а не место поселения людей, ведь живых то почти не осталось. Солдат, державшихся на ногах, почти не было, а те, что ещё не слегли, были морально убиты и не подавали надежды на долгую жизнь. Легион героически пал, а вслед за ним рухнули мирные жители, и это стало концом. Но концом лишь для них. Другие берега охватил праздник. А ведь победа казалась такой близкой… Оказалась же недоступной. Тело Аккермана дало сбой, регенерация не наступала. С такими ранами, как у него, долго не живут, но он держался уже на протяжении нескольких часов. Для него секунды тянулись минутами, минуты тянулись часами, часы — сутками и безжалостно сводили с ума. Перед глазами всё кружилось, предметы давно потеряли свой объём и форму, лишь разноцветные пятна и лёгкие образы удавалось поймать взглядом. Леви отсчитывал пульс, цепляясь за него, как за последнюю ниточку, ведущую в жизни. Сердце жгла горечь. Отчаяние застряло где-то в лёгких, не давая вдохнуть. Леви не чувствовал боли, но чувствовал страх. Казалось, всё это происходило не с ним, а с кем-то другим, но картинки произошедшего чётко засели в памяти. Он помнил, как убили его сестру, помнил и смерть Фарлана. Он помнил ту роковую минуту, когда всё вышло из-под контроля и Женская особь сразила солдат. Крики отчаяния и просьбы о помощи гулом стояли в голове. И от этого было тошно. Хотелось плакать, но парень не мог. Он даже не мог пошевелиться. Его охватила животная паника. Леви бился за жизнь, пытался вернуться к существованию. И он впервые осознал, что не хочет умирать, что в нём всё ещё теплеет желание жить и чувствовать. Но он понимал, что этому не бывать. Он обречён. Это конец. Леви хотелось кричать. Истошно вопить, выть волком — всё сразу. Он наконец-то понял, в чём ошибался. Он воевал не ради живых, а ради мёртвых. Но осознание этого пришло слишком поздно. Уже нельзя было ничего изменить. Но Леви знал, знал, что ему ещё есть, ради кого бороться. Он потерял семью, но он ещё не потерял его. Голова трещала, и постепенно краски стали гаснуть, а мир, кажется, блекнуть. Леви медленно погружался во тьму… В холодном поту, часто дыша, брюнет подскочил на кровати. Беспроглядная темнота вокруг и зловещая тишина. «Я не умер?..» Леви не мог отойти. Сердце колотилось, как бешеное, но это и успокаивало. Он жив, здоров и в полном порядке. То — лишь сон, отвратительный кошмар. Подросток облегчённо выдохнул. Встряхнул головой и закрыл глаза. Вздрогнул. Теперь Леви окончательно всё вспомнил. Миссия была выполнена не до конца, но с минимальными потерями. Точнее, как, с минимальными… Для него они, скорее, были огромными. Вспомнив её окаменевшее на веки лицо, Аккерман скривился и, всхлипнув, задрожал всем телом. То, что произошло в Стохессе нельзя было назвать ни успехом, ни провалом. Разведчикам всё-таки удалось подтвердить тот факт, что Энни действительно является Женской особью, и Леви даже смог в последующем бою захватить её в плен. Однако девушку так и не удалось расспросить. Когда сдерживающие её солдаты отвлеклись, Леонхарт неожиданно покрылась кристаллом, который так и не получилось разрушить. Её отвезли в закрытую лабораторию и там заковали цепями для большей безопасности. Разведчики, исключая Леви, осталась на какое-то время в городе для дальнейших исследований. Ханджи взяла на себя ответственность полностью изучить произошедшее, взяв себе в помощники Фарлана. Аккермана отправили в корпус досрочно, вместе с раненными, несмотря на то, что в бою он ранен не был. Его прибытие скрыли, чтобы, как выразилась Зоэ, дать ему отдохнуть. Город не был разрушен, за исключением нескольких домов. Жертв было мало, но совсем без них всё-таки не обошлось. И в числе мёртвых была она… Это уже ущерб силам легиона. Это вызвало крушение целого мира в душе Аккермана. Леви откинулся на подушку. Как он теперь будет без неё? Она была так дорога, что теперь, когда её больше нет, парню казалось, что он лишился кусочка собственного сердца. Теперь он совершенно один. «Почему ты ушла?.. Я не смогу без тебя, ты же знаешь… Я… беспомощен, если тебя нет рядом…» Больно вспоминать, но те события, как назло, прокручивались перед глазами сотни тысяч раз и давили, давили, давили. Он так долго строил из себя сильного воина, но кем он является на самом деле, если не смог её уберечь? Достоин ли он нести звание надежды человечества? Он стал сильнее, но недостаточно сильным, чтобы защитить всех, и то, это было только ради него. Он научился управлять своей силой, опять же, только ради него. Он вышел из боя живым и невредимым только ради него. Теперь это было только ради него, раньше это было и ради неё. Для того, чтобы она была в безопасности. «Я не справился! Я не смог её спасти!» — шептал подросток, всхлипывая, и из его глаз текли слёзы тоненькими струйками. Парень зарылся под одеяло с головой и, тихо шипя, плакал, сжимая одеяло в своих руках. Счастливые моменты из жизни, когда она была рядом, попеременно сменяли друг друга перед глазами. Она всегда заботилась о нём, помогала, чем могла, и просто была милым и любимым созданием. Искренне любимым. Леви понял, что раньше был безумно счастлив. Она была рядом, что ещё ему надо было? Вероятно, он поплатился за то, что не видел очевидного. «Я пойду за тобой! И неважно, куда ты направляешься. Я всегда буду рядом!» — те слова она произносила, преданно улыбаясь, и обнимала его за плечи. «Ты обещала всегда быть рядом, но где ты сейчас?» Леви жмурился, рычал, закутывался сильнее в одеяло и всё шептал бессвязные слова горечи и злости. Слёзы пропитали подушку, одеяло и простынь, образовались в лужицу, но Аккерман не мог их сдержать. Юноша прерывисто дышал. Постепенно стал успокаиваться и присел на кровати. Губы дрожали, и он взглядом блуждал по темноте вокруг себя. Он схватил подушку и со злостью кинул её в пространство перед собой. От отчаяния. Леви глубоко дышал через рот и скалился. «Я знаю, ты обязательно простишь меня, ведь ты всегда мне всё прощала… Даже то, что, казалось бы, никогда нельзя было простить… Знаешь… Я люблю тебя, и я совсем не хочу оставаться один. Но я знаю, что бессмысленно просить тебя вернуться. Оттуда, куда ты ушла, назад не возвращаются… Поэтому… Я подумал, что будет лучше, если я забуду тебя и отпущу из своей памяти. Я дам тебе и себе свободу, хотя, возможно, тебе она и не нужна… Уйди от меня, прошу, оставь меня в покое, ведь ты уже мертва… Иначе я просто сойду с ума… Я не смог уберечь тебя, прости… Я всегда тебя любил и буду любить, но, прошу… Не мучай меня, отпусти… Отпусти… Я хочу жить и хочу жить ради живых, а не мёртвых… Мы встретимся потом, обещаю… Теперь же, отныне и до конца, я не буду мучиться тобою». Юноша вытер свои мокрые щёки и поднялся с кровати. Душа болела, кажется, все зажившие раны снова открылись и кровоточили сильнее, чем раньше. Леви чувствовал, что больше не может. Не может терпеть. Он не вынесет всего этого один. Он разваливается на куски, потому что теперь её не было рядом. Ему надо увидеть его. Прямо сейчас, немедленно. Плевать на то, что произошло между ними раньше. Парень шутливо сказал, что теперь они квиты, но сам понимал, что-то была простая нелепость, отвернувшая их друг от друга. Они поддались маленькому сомнению и сами вырыли себе ямы. Но он не может возненавидеть капитана. Ну не может он, слишком сильно любит… Аккерману было уже всё равно, как отреагирует на него капитан. Наорёт? Ударит? Побьёт так, чтобы не встал? Проигнорирует? Или прогонит? А для всего для этого были причины, и Леви это прекрасно понимал. «Я вёл себя как дурак, но я всего лишь пытался его забыть». Он уже всё простил Эрену. Раньше он действительно думал, что тот его не любит, но за поездку юноша кое-что осознал. Капитан его тоже любит и, вероятно, сейчас сходит с ума. Это было видно по его взгляду при их последней встрече. Да, любит. И ждёт. Но Леви специально всё испортил. Сначала он думал, что этим поможет себе избавиться от заносчивой любви к капитану, но, о боже, как же он был наивен! В Стохессе, когда смерть дышала на ухо и, казалось, стояла прямо за спиной, Аккерман понял, что ушел, не попрощавшись, и должен вернуться живым. Потому что чертовски любит Эрена и ничто не может с собой поделать. И сейчас он просто хотел увидеть Эрена. Этот человек стал для него так дорог, как теперь уже никто другой. Для Леви он остался единственным во всём этом огромном мире. Аккерман так соскучился, что готов был сделать что угодно, лишь бы снова услышать тот голос, которым он так наслаждался. На ощупь брюнет нашёл дверь и дернул ручку. Та поддалась. Он ухмыльнулся. Память его не подвела. Те люди забыли запереть дверь, и он уже успел мысленно поблагодарить их за предоставленный шанс. Юноша тихо начал подниматься по ступенькам вверх. За всё это время он сильно повзрослел, наверное, сильнее, чем за все прошедшие три с половиной года. Теперь эмоции не брали над ним вверх, а он их держал под своим контролем. Да, тот опыт, когда он пытался забыть его славно помог. Тогда Аккерман услышал от Кирштайна одну мысль, которая его зацепила. Жан, правда, говорил это Райнеру, но Леви было плевать. «Если ты кого-то любишь, но этот кто-то тебя отвергает, — заставь себя его ненавидеть. Ищи в нём недостатки, злись, негодуй. Ненависть поможет тебе избавиться от чувств, » — вот, что говорил тогда товарищ по оружию. И Леви попытался последовать его совету. Но понял, что не может злиться на Эрена, потому что любит. И будет страдать за любовь, лишь бы чувствовать хоть какое-нибудь тепло от неё, лишь бы оставаться человеком. Ещё Аккерман научился рассудительности и холодности. Он знал, как, ничего не говоря, закончить спор одним взглядом. И, как когда-то учил его Эрен, он научился отпускать прошлое. То, что уже нельзя изменить, он оставлял в своей памяти и шёл дальше, а то, что ещё могло поддаваться переменам, он охотно менял. Поэтому сейчас он тихо и незаметно крался к кабинету возлюбленного. Осознав, что жизнь свою он может потерять в любую минуту, Леви перестал бояться сделать неправильный шаг. Он был уверен в себе полностью. Незаметно для себя парень очутился около заветной двери. Вдох-выдох, и он постучал. Тишина. «Капитан не может сейчас спать, он же страдает бессонницей, » — хмыкнул подросток. Постучал громче. В ответ тишина. Леви дёрнул ручку и понял, что дверь заперта. «Думаю, его здесь нет…» В голову сразу пришла идея, где именно его можно найти. Аккерман развернулся и так же тихо пошёл на кухню. До двери он дошёл, не размышляя, только предчувствуя сладкую, долгожданную встречу. Замер. Ему хотелось встретиться с капитаном, но он не знал, о чём они смогут поговорить. Они разошлись, негласно поругавшись… Аккерман тяжело вздохнул и потянул за ручку. Дверь пискнула, и он перешагнул порог. На одном столике стоял подсвечник с зажжённой в нём свечой. За ним и сидел Эрен… Леви посмотрел на капитана. Тот поднял на него уставшие глаза, и их взгляды встретились. Парень стоял, не шевелясь, и зачарованно глядел в изумрудно-зелёные глаза, по которым так скучал и которые так любил. Он мысленно улыбнулся, но губы его не дрогнули. — Добрый вечер, капитан… — первым прервав молчание, тихо произнёс Леви, отходя от двери. Эрен явно не ожидал его здесь увидеть. Конечно, ведь никому не сказали о досрочном приезде солдата. — Уже ночь, — посмотрев в окно, так же тихо ответил мужчина. И Леви уловил волнение в его голосе. Юноша подошёл к столу, за которым сидел Эрен, и сел напротив мужчины. Комната погрузилась в неловкое для Эрена молчание. Леви же чувствовал себя прекрасно. Настолько, что его душа хотела петь… — Вы же уже слышали о том, как всё прошло? — глядя в окно, спросил как можно более отвлечённо подросток. — Да, Эрвин написал мне письмо. — Странно, что вы остались здесь… — грустно вздохнув, произнёс парень. — Я хотел, чтобы вы были там… — Ничего необычного. За теми, кто остался, тоже надо наблюдать, — холодно бросил Эрен, пропуская мимо ушей последнюю фразу. Немного подождал и добавил, внимательно разглядывая солдата. — Ты же должен быть в Стохессе? — Нет, не должен. Меня тайно отправили обратно. Майор Ханджи говорит, что я должен успокоиться перед тем… как она вернётся и начнёт проводить эксперименты… — Ты же теперь под её командованием… — Эрен сам не знал, для чего сказал это. Просто соскользнуло с языка, ведь то «нет» болью отдавалось в сердце. Эрен пытался злиться, но таял, таял под влиянием Леви. Мужчина до сих пор не верил, что тот первым пришёл к нему. — Временно, — уточнил Аккерман, понимая, куда клонит капитан. Тот вопросительно посмотрел на него. — Вам не сказали? — равнодушно поинтересовался брюнет. — Я возвращаюсь в ваш отряд, как только вы полностью оправитесь от травмы. Леви изо всех сил пытался держаться холодным и равнодушным. Но рядом с ним эта холодная оболочка раскалывалась и трещала. Хотелось улыбаться, но улыбнуться сейчас значило проиграть. — Если то, что ты здесь — тайна, и меня об этом не оповестили, то зачем же ты пришёл ко мне? — пытаясь изобразить себя в ярости, спросил мужчина. — Я хотел вас видеть, — невинно прошептал Леви в ответ. Комната погрузилась в молчание. — Я скучал по вам, — дополнил парень. Эрен неожиданно поднялся из-за стола и, взяв подсвечник, направился на кухню. Парень взглядом проводил его, но продолжил неподвижно сидеть на прежнем месте. Через несколько минут капитан вышел и подошёл к юноше, аккуратно протягивая кружку ароматного чая. — Продолжим у меня в комнате, — сухо отрезал он и открыл дверь. Леви ликовал. Он быстрым шагом догнал Эрена и пошёл за ним. Шли они молча, так, чтобы никого не разбудить и не привлечь внимания дежурного, и оба были напряжены. Йегер пропустил в комнату парня первым, а сам вошёл следом, закрывая дверь на щеколду. Леви застыл в предвкушении. Эрен его простил, и осознание этого теплом разливалось по телу, а кружка горячего чая в руках напоминала те ночи, когда Аккерман сидел рядом с любимым и до утра беседовал. А ещё вспомнились их уютные вечера и травяной чай со снотворным. Мысленно Леви уже давно расплывался в радостной улыбке. Несмотря на всё, что произошло, он был счастлив. И намеревался стать ещё счастливее в эту ночь. Капитан невозмутимо прошёл к своему креслу и сел. Леви, не говоря ни слова, передвинул стул ближе к расположившемуся мужчине, и тоже сел. — Капитан, помните ли вы те времена, когда мы часто пили чай вместе? — мягко спросил Леви, зная, что тот прекрасно помнит. Ответом послужил заинтересованный взгляд. Он распалил игривое состояние парня, подливая масла в задорный огонёк внутри души. Внешне же подросток оставался всё таким же холодным и неприступным. Глядя на Эрена и Леви со стороны, можно подумать, что эти два человека бесчувственны и просто играют друг с другом. Но это только если не видеть, как горят их сердца, когда они находятся рядом. И это только если не видеть, как нетерпеливо закусывает губу мужчина, как он блуждает взглядом по комнате, и как он хочет прекратить все эти холодные диалоги и перескочить к главному. К тому, ради чего пришёл Леви. — Я помню, как вы рассказывали мне про судьбу, — продолжил Леви и отпил немного чая. Горячо, хорошо и приятно, потому что сделано капитаном. — И пока я был в Стохессе, я подумал над одним обстоятельством… Скажите, сэр, а наша встреча — это тоже судьба? Эрен заметно напрягся и медленно кивнул. Подросток победно ухмыльнулся, освещаемый луной. — А всё, что произошло между нами — тоже судьба? — Да… — соскользнуло с губ мужчины. Он уже находился на пределе, что нельзя было сказать о Леви. Казалось, он был готов продолжать эту игру до бесконечности. Аккерман на какое-то время замолчал и тихо пил чай, посматривая в окно. Эрен тоже поднёс кружку к своему лицу и сделал глоток. Внезапно Леви повернулся к капитану и, глядя прямо в глаза, тихо произнёс: — Я скучал по нашим вечерам. Мотнул головой и исправил: — Я скучал по вам, — он улыбнулся и мягко добавил. — Я постоянно думал о вас. Его шёпот сводил Эрена с ума. — Но ты сам не захотел видеть меня. Сам сделал так, чтобы мы не попрощались, — твёрдо произнёс Йегер. Нет, он не обижался, он был потерян. Где тот же настрой Аккермана, который был в их последнюю встречу? Тогда Леви желал сделать больно, а теперь сам признаётся, что очень скучал, и это настораживало. Словно что-то ускользнуло из внимания. — Боюсь, капитан, у вас сложилось неправильное впечатление о том дне. Да и о всех тех днях, — смеясь, сказал Леви. «Он наконец-то смеётся, » — Эрен и сам еле удерживался от того, чтобы не улыбнуться в ответ, сохраняя прежнее спокойствие. Его обескураживал тот факт, что вот он — его Леви. Сидит перед ним, смеётся и признаётся, что только и делал, что думал о нём. Но Эрен не мог пуститься в объятия, не разъяснив ситуацию. Дело принципа. Дело гложущего изнутри принципа. — Я не буду оправдываться перед вами, капитан, — с лёгкостью произнёс Аккерман. — Что произошло, то произошло, и на это были причины. Я никогда не ненавидел вас. И никогда не желал вам мстить. Тогда я просто запутался и пытался сделать всё, чтобы защититься от чувств. — Я слушаю, — Эрен снова отпил из кружки. — Слушайте на здоровье, капитан, — мальчишка хмыкнул. — Я пытался изменить себя, потому что думал, что, изменив себя, я смогу и стереть всё, что было у меня прошлого, а именно — чувства к вам. И я стал другим, но продолжил страдать. И тогда я решил, что, если мы перестанем видеться, я смогу вас забыть. Чёрт бы меня побрал, я думал каждую минуту лишь о вас. Наступила тишина. Леви ухмыльнулся. — Я выжил только ради вас одного, потому что кроме вас у меня больше никого не осталось… Эрен вопросительно изогнул бровь. — Изабель умерла… — подросток тяжело выдохнул, тихо всхлипнул и прикусил губу. — А ведь она меня любила… И… я её… Йегер дрогнул. Леви отвернулся в окно и, сжав руки в кулаки, тихо зашипел, сдвигая брови к переносице. Глубоко вдохнул-выдохнул и повернулся обратно, лицом к Эрен. — Я помню, вы говорили о Микасе. Её фамилия, кажется, Аккерман, она может быть моей родственницей? — Пожалуй, дальней… — Тогда я понимаю ваши чувства… Леви замолчал, снова поглядывая в окно. То, что он попытался заглушить, снова выворачивало наизнанку. — Я боялся, что с тобой может что-то случиться… — прерывая тишину, прошептал Йегер. — Со мной? Я слишком хочу жить, чтобы умереть, — безразлично хмыкнул парнишка. — И всё же… Я волновался… Иногда ты похож на человека, который совершенно не заботится о своей жизни… Юноша вздрогнул и уставился на капитана. Его душа ликовала, а он продолжал сидеть на стуле и удивлённо смотреть на мужчину. — Я рад, что с тобой всё в порядке. Спасибо Изабель за то, что защищала тебя… — Капитан?.. — удивлённый искренности мужчины юноша не верил собственным ушам. — Знаешь… Тот поцелуй… Он был важен для меня… — тяжело выдыхая, признался Эрен. — И вы это хотели сказать в тот вечер? — Именно… — Знаете… Возможно, сейчас я скажу какой-то бред, но послушайте. Я думаю, что если бы вы не отшили меня тогда, я бы так и не повзрослел, не стал бы серьёзнее, не переосмыслил бы многие вещи. Боюсь, я бы остался прежним легкомысленным мальчишкой с шилом в заднице. Спасибо, что заставили меня страдать. Йегер изумился и свёл брови к переносице. Чего-чего, а благодарности он не ожидал. — Ты с такой лёгкостью говоришь об этом?.. — Я был на грани жизни и смерти. Во сне, правда, но впечатления у меня остались такие яркие, будто бы это произошло на самом деле. Я больше ничего не боюсь и ни о чём не жалею. И я хочу так много успеть ещё. Леви поднялся. Его лицо украшала самодовольная ухмылка, и Эрен просто не понимал происходящего. Того подростка, которого он знал, больше не было. Но на его месте был решительный парень, который своим энтузиазмом, наглостью и невинностью одновременно только больше восхищал капитана. Они оба были дико влюблены друг в друга, оба знали о взаимности, но продолжали эту игру. Просто так, ни для чего, из принципа. Потому что не могли просто взять и пойти на уступки друг другу. Гордые, ждали, пока кто-нибудь уже оступится. — Я скучал по тебе, Леви. Я, кажется, сошёл с ума, — мужчина сдавал позиции под натиском юной пылающей души. — Правда? — восторженно переспросил солдат, медленно направляясь поближе к капитану, и остановился прямо перед Эреном. Их разделял всего один шаг, прямо как и в тот вечер. — Правда… Аккерман хитро улыбнулся, нагло глядя в глаза капитану. — Я свёл с ума сильнейшего воина человечества, — нагнувшись к уху сидящего, прошептал он, опаляя кожу мужчины своим горячим дыханием. — А позже сам полностью обезумел. Леви поднёс своё лицо к лицу капитана и снова посмотрел тому в глаза. Он тонул в этой зелени, и только сам Эрен мог сподвигнуть его к таким решительным и наглым поступкам. Но мужчина был так удивлён, что эта черта не ускользнула от парня, заставляя хмыкнуть. Юноша нежно обвил руками шею мужчины и, притянув к себе, поцеловал. Неумело, но страстно, с чувствами. Совсем не ожидавший подобного Эрен таял от нежности и тепла, которого ему так долго не хватало, но которые теперь накрыли с головой, уводя за собой в мир грёз. Парень отстранился, тяжело дыша, и хищно глядел на своего любимого. В его глазах, казалось, плясали черти, а серые от природы зрачки искрились и горели в предвкушении. Капитан, наконец, пришёл в себя от произошедшего и, обнимая парня, сел обратно в кресло, утягивая на себя Леви и заставляя того сесть ему на колени. Подросток подчинился, задорно улыбаясь. — Не смотри на меня так, дыру просверлишь, — тихо произнёс мужчина, когда юноша уже долгое время в упор смотрел на него, не отрываясь. — Вы просто очень красивый. Я не могу оторваться, — облизывая губы, признался Аккерман и накрутил себе на палец прядь каштановых волос капитана. — Я всегда мечтал так сделать… Они такие мягкие! Подросток радостно улыбнулся и другой рукой зарылся в волосы мужчины, перебирая. Нежно поцеловал в щёку и положил свою голову на плечо, ласково улыбаясь. Эрен обнимал парнишку и прижимал того к себе сильнее, словно боялся, что он рассмеётся и выскользнет, снова скроется и убежит, оставляя капитана в одиночестве справляться со своими внутренними демонами. Но Леви сидел и никуда не собирался вскакивать. Он дышал в шею и ласково гладил по голове и плечам. Йегер был счастлив. Для всех холодный Аккерман для него был тёплым, горячим и дарил свою любовь, не стесняясь и не смущаясь. Капитан блаженно улыбался, поглаживая Леви по спине. — Обращайся ко мне на «ты», — тихо проговорил Эрен, сладко улыбаясь. Подросток ухмыльнулся и поднял голову, вновь глядя в самые глаза. — Это потому, что тебе будет неудобно постоянно осознавать, что я — твой подчинённый? Йегер цокнул и наигранно закатил глаза, яростно глядя на игривое личико парня, который тихо рассмеялся. — Просто знай, что я тебя люблю и буду любить, даже если завтра утром ты снова оттолкнёшь меня, — признался юноша, вспоминая прошлое. — Такого больше не повторится, обещаю. Мужчина взял лицо парня в руки, ласково потирая подушечками больших пальцев щёки юноши, и легонько поцеловал в знак обещания. — А я свои обещания не нарушаю, — добавил он. Эрен снова крепко обнял юношу и, подхватив того под бёдра, взял его и понёс на кровать, аккуратно кладя на не расправленную постель. Сам же он, чтобы не совершить ошибку снова, решил снять с себя рубашку сразу, чтобы потом не мучиться утром с помятой одеждой. — Можно я? — приподнимаясь на локтях, шёпотом спросил Леви. — Что? — Расстегну пуговицы? — уточнил подросток, догадываясь, что хотел сделать капитан. Тот лишь сел на край кровати, давая молчаливое согласие. Юноша, заметно оживившись, приподнялся, подполз к мужчине и сел около него на колени. Ловко высвободив первую пуговицу из ушка, Аккерман замер и игриво посмотрел в глаза капитану. Скользнул к следующей пуговице и так, постепенно, он расправился с каждой. Закончив, подросток даже не думал отпускать рубашку, вцепившись в неё двумя руками. Он приблизил своё лицо к оголённым ключицам мужчины и плавно провёл языком по одной из них, а затем прикусил. Эрен вздрогнул и вцепился в плечи юноши. — Ты отлично справился, Аккерман, — копируя свой тон на тренировках, отшутился он, поднимаясь. — Но это пер-ребор… Леви обиженно вздохнул и сел по-турецки, внимательно наблюдая за тем, как мужчина освобождает себя от рубашки и, аккуратно её сложив, убирает в шкаф. Только Эрен приблизился к кровати и сел на неё, как парень тут же обвил его шею своими руками и заставил лечь, нависая сверху. Поставив руки по обе стороны от шеи капитана, Леви опирался на них и рассматривал, затаив дыхание, шикарный торс мужчины. Но Эрен быстро взял ситуацию под свой контроль и, ухватив мальчишку, перевернулся, оказываясь над ним. Мужчина медленно поднёс своё лицо ближе к лицу подростка и коснулся его губ своими, чувственно целуя. Затем он аккуратно поцеловал подбородок и не спеша стал спускаться к шее и едва оголённым ключицам. Леви от наслаждения сжимал пальцы на ногах, откидывал голову в сторону и тяжело, со свистом дышал. — Эрен… Х-хватит… — явно не желая говорить этого, тихо прошептал парень. — Ты же не сможешь довести дело до конца… Не распаляй меня и… себя… Йегер отстранился и серьёзно посмотрел любимому в глаза. — А… когда там у тебя день рождения?.. Аккерман тихо засмеялся. — Ты же не признаёшь дни рождения. — Твой — признаю. — Ну тогда… — Леви хитро ухмыльнулся. — Двадцать пятого декабря. — Долго ждать… — вздохнул Эрен и лёг рядом. — Подождём. Наверное, — и подросток тихо засмеялся, рукой нашёл руку капитана и переплёл свои пальцы с его. «Как же всё-таки хорошо». В комнате воцарилась тишина на несколько минут. Оба лежали молча, глядя в потолок, и думали. Леви заёрзал и, повернувшись на бок, уткнулся носом в плечо Эрена, расцепляя руки. Тот его приобнял и поцеловал в макушку. — Мне бы хотелось погулять с тобой под луной… Как жаль, что сейчас это невозможно… — тихо произнёс Аккерман. — Да ты у нас романтик? — насмешливо пошутил капитан и потрепал мальчишку по голове. — Как-нибудь обязательно погуляем. — Ага, только спалиться нам и не хватало, — усмехнулся юноша. — А вообще… было бы здорово… А ещё хочу посидеть с тобой на берегу океана… — Океана? — Фарлан прочитал в книжках, что за стенами есть океаны и моря. И что там солёная вода, представляешь? — Бред. — Ты мне не веришь? — приподнимаясь на локте, спросил Леви, насупившись. — Верю. Юноша лёг обратно, задумавшись. Накатившая радость пришла вместе с усталостью, и теперь хотелось спать. — Нам лучше расправить кровать и лечь под одеяло. А то замёрзнешь, — предложил мужчина. Парень лишь прокряхтел что-то неразборчивое и махнул рукой, перекладывая свою голову на плечо капитана. — Поднимайся давай, — Эрен спихнул с себя мальчишку и, поднявшись на ноги, взял его на руки и пересадил в кресло. Леви недовольно глядел на шатена, пока тот возился с покрывалом. — Вот и всё, лентяй, — шутливо произнёс мужчина. — Улыбнись ещё раз, — тихо попросил его парень, и он улыбнулся. Леви поднялся с кресла и с размаха плюхнулся на кровать, перекатываясь под одеялом к стенке. — Хочешь спать? — укладываясь рядом и обнимая юношу, тихо осведомился капитан. — Не то, чтобы прям хочу, — зевая, начал Аккерман, но замолчал. Выждав немного, он устало закончил. — Да, хочу. Леви показательно зевнул ещё раз. — Ну тогда… Спокойной ночи, — чмокнув парня в макушку, Йегер прикрыл глаза, хотя ему и хотелось поразговаривать подольше. — Спокойной ночи и сладких снов, — тихо пробубнил в ответ парень. На какое-то время в комнате воцарилась тишина. Эрен раскрыл глаза и глядел в потолок. — Спишь? — Не-а, — Аккерман заёрзал на месте и перевернулся на другой бок. — У тебя бессонница, что ли? — Наверное… Юноша устало вздохнул и краем глаза посмотрел на капитана, улыбнувшись. У того пряди волос покоились на лице, скрывая глаза. — Будет нехорошо, если я буду спать, а ты не сможешь, — тихо произнёс он. — Почему же? — Ну… Не знаю. Ты же хочешь ещё поговорить? — Тебе надо спать… Леви приподнялся на локте и, смахнув волосы с лица любимого, поцеловал того. Положил свою голову ему на грудь и прикрыл глаза. — Тебе, случайно, Смит не сказал, когда все приедут? — спросил парень, руками оглаживая плечи мужчины. — Нет, не сказал. Но он приедет раньше очкастой, это точно. А что, хочешь просчитать, сколько дней тебе придётся прятаться ото всех? — Я не хочу обратно в подвал… Там сыро, холодно, темно и одиноко… — обиженно вздохнул юноша, поднимая голову. — А ты и не пойдёшь обратно в подвал. — Угу, конечно. А те люди? Они ведь поймут, что я пропал. — Что за те «те люди»? — Люди Ханджи, — уточнил Леви. — Я всё улажу, — уверенно ответил капитан, обнимая парня и пытаясь того успокоить. — Как ты им всё объяснишь?.. — Скажу, что проверял подвал и увидел тебя. Решил, что тебе там не место. — У них могут появиться новые вопросы… — Я всё улажу, — так же твёрдо повторил Эрен, и Леви немного успокоился. — Спасибо… — он улыбнулся и скатился, устраиваясь под боком. — Как твоя нога? Ты меня сегодня ещё и таскал… — В норме, не беспокойся. Думаю, Эрвин решил меня не брать не из-за моей повреждённой ноги, а из-за наших взаимоотношений… — «Решил не брать», — передразнивая, усмехнулся парень. — Странное словосочетание. — Не страннее, чем ты. Аккерман ухмыльнулся. — Ну, спасибо за комплимент, — он слабо рассмеялся и добавил. — Если ты в полном порядке, то, как только легион возвращается обратно, я снова буду в твоём отряде? — Именно. И, кстати, что за эксперименты? — Я знал, что ты спросишь. Ханджи хотела что-то протестировать. Это не опасно, не напрягайся, — Аккерман тихо усмехнулся. — Ну я ещё побеседую с Зоэ… — с ноткой угрозы прошептал Эрен, и Леви напрягся. — Шучу, — мягче добавил он, на что Аккерман лишь тяжко вздохнул. — Она всегда желает тебе только лучшего. Ты бы был с ней помягче… — Мне только твоих советов и не хватало, — Йегер закатил глаза. Леви обиженно цокнул и приподнялся. — Я тебе серьёзно говорю. Она хороший человек. Я редко встречаю таких. — Таких психов? — Эрен! — уже более ворчливо, воскликнул парень. — Уф, всё, успокойся. Я просто с ней проведу дружескую беседу за чашечкой чая. Скорее, она мне мозги вынесет, а не я ей. Аккерман усмехнулся. — Это она умеет. Но не со зла, я думаю… Эрен непроизвольно зевнул, прикрываясь. — Спать захотел? — посмеиваясь, спросил Леви. Йегер лишь ещё раз зевнул. — Спокойной ночи, Эрен, — смакуя имя капитана, произнёс парень, ближе прижимаясь к любимому. — Спокойной, Леви.