Вопреки

      Когда Камуи исчез из её жизни, Соё испытала странное чувство недосказанности. Словно история только началась, но рассказчик вдруг оставил своих слушателей. Её рассказчиком был Камуи, он всегда выбирал, что стоит сказать и когда, как заинтересовать, как поддержать этот интерес, чтобы, двигаясь по волнам повествования вслед за его голосом, она могла побывать там, где бывал он, увидеть то, что видел он, или хотя бы заставить себя поверить, что это так. Сейчас его не было, и Соё, потерявшись в собственных мыслях, сидела в комнате принца Хаты, который так и не пришёл в себя. Врачи, которых здесь побывало уже достаточно за это время, высказывали опасения, что принц может так никогда и не открыть глаза, но предлагали надеяться на лучшее. Девушке бы очень этого хотелось; она желала, чтобы Хата поправился, но только время могло показать, как всё будет. У Соё времени не было. С тех пор, как она написала брату о несчастье в доме Оукоку, тот, хоть и выражал соболезнования, настоятельно звал сестру вернуться домой. И та соглашалась с его доводами, но всё-таки рассчитывала оставить принца на руках родного брата, а не бросать вот так, будто она сбегает с тонущего корабля. А если ей из-за этого придётся встретиться с сиром Баркасом, пусть девушка этого и не хотела, так тому и быть. Огорчало одно: лишившись главного виновника всех бедствий, которого следовало бы наказать, Нэс постарается свалить вину за исчезновение русалки на Соё. Правда, в своих обвинениях старик будет не так далёк от истины. И Соё боялась, что данная ситуация добавит проблем ШигеШиге.       Брат Хаты, оповещённый обо всём Нэсом, должен был прибыть на днях. Поэтому старик неоднократно намекал дорогой гостье, что причины их спора больше нет в питомнике и принцессе не мешало бы съехать. Обвинить девушку в её отсутствие было бы значительно легче. Но Соё никуда не собиралась сбегать, и в какой-то степени Нэс этому радовался: он ведь ужасно трусил перед главой дома Оукоку. Когда ты не один, держать ответ не так страшно. Палка о двух концах.       Принцесса понимала метания старого слуги, и ей даже было его чуточку жаль. Конечно, всем им было бы лучше, если бы несчастья с Хатой не случилось. Но историю уже не перепишешь. И Соё ничуть не жалела о том, что освободила Камуи. Она до сих пор иногда улыбалась одними глазами, вспоминая тот переполох, что поднялся в доме, когда обнаружилось, что в аквариуме с русалкой пусто. Катарина рассказывала, что именно Нэс собственной персоной сдёрнул тогда портьеру. Сам же сочиняя небылицы о таинственных силах русалок, чтобы внести смуту среди слуг, он, вероятно, был немало шокирован, когда его слова подтвердились. Русалка просто-напросто исчезла, оставив после себя лишь пищу для размышлений. Но Нэс не был бы самим собой, если б после этого не организовал самые тщательнейшие поиски по всему дому. Где только не искали 'испарившуюся' русалку. Катарина рассказывала, что смотрели даже в саду, как будто Камуи, в самом деле, мог найтись в какой-нибудь клумбе.       Но вернувшиеся верхом на лошадях Соё с Хасегавой, их рассказ о том, что лошади сильно повели и ландо ухнуло в море, навели Нэса на мысль, что без принцессы исчезновение морской твари не обошлось. Старик подозревал, но прямых доказательств у него не было. Во всеуслышание обвинить Соё в том, что она забрала из питомника русалку, означало бы, по сути, назвать её почти колдуньей. Иначе как ей удалось извлечь это чудище с острыми когтями и зубами из аквариума и остаться при этом целой? Нэса даже дрожь брала, стоило ему представить, что однажды этим пришлось бы заниматься слугам (и ему в том числе), если бы Хата по-прежнему был в добром здравии. По этой причине старик предпочитал молчать до поры до времени.       В такой недружелюбной атмосфере Соё и существовала в последнее время.       Устав от запаха лекарств, девушка поднялась с места и бросила тоскливый взгляд на окно, которое в покоях принца пока запрещали открывать. Затем она приблизилась к кровати Хаты и попыталась уловить в его чертах положительную перемену. Ничего подобного, Хата покоился на своём ложе недвижным изваянием, только грудь слегка вздымалась, а затем опускалась. Соё горько вздохнула и вышла, оставив принца с сиделками.       Сама она спустилась в сад и отыскала полюбившееся ей место среди белых цветов гиацинта. Пока никто её не видел, девушка уселась прямо на траву, тщательно расправив свои юбки, чтобы не помялись. А затем закрыла глаза и попробовала почувствовать дыхание ветра на своей коже. Здесь было хорошо, но Соё тянуло в питомник. Просто хотелось побыть там немножко, походить между аквариумами, ощутить прохладу, водя ладонью по стеклу. Но Нэс и так косился на неё, она не хотела доставлять лишних проблем Хасегаве. Хватало того, что он принял её сторону, промолчав о том, что видел. И принцесса была ему за это бесконечно признательна.       Открыв глаза и скользнув взглядом по синеве небес, Соё задумалась о том, зачем Камуи понадобилось врать ей. Он ведь обещал иногда приплывать, и девушка хотела ему верить. Много раз она убеждала себя: Камуи скрылся в море, не подарив ей даже последнего взгляда, потому что не хотел её выдать. Хасегава ведь тогда уже спешил к ней на помощь. Но её вера таяла день ото дня. Соё несколько раз совершала короткие прогулки к морю, но оно могло одарить девушку лишь разноцветными ракушками, оставляя их на песке во время отлива. Камуи не показывался, а она не могла ждать вечно: ей было совестно оставлять Хату надолго. Мало ли, что ещё могло произойти в поместье. Правда, с исчезновением Камуи девушке казалось, что всё там замерло. Даже Хата, будучи совершенно здоровым, не вносил в её жизнь столько красок. Или она заблуждается? Может, это лишь новые летние впечатления, которые померкнут в следующем году?       Неожиданно довольно сильный порыв ветра обдал Соё всю, и ей почудилось, что это ветер с моря. Она не была на побережье уже одиннадцать дней. И вряд ли у неё найдётся время после прибытия Баркаса. Соё поднялась на ноги, задумав совершить свою последнюю прогулку к морю перед возвращением домой.

***

      Направив свою лошадь тихой рысью, Соё ехала впереди, её спутник отставал от неё метра на три. С некоторых пор Нэс больше не противился тому, чтобы в дороге принцессу сопровождал Хасегава, хотя это и не отменяло подозрений старого слуги. Но со смотрителем Соё было спокойно. Они путешествовали в тишине. И принцесса мечтала получить удовольствие от этой прогулки, чтобы хоть на время забылось всё плохое.       Проезжая по знакомым уже местам, Соё заметила, как разрослись травы на лугах, как пестрят цветами поляны, а маленькие птички то и дело взлетают над высокой травой и вновь в неё опускаются. Всё здесь дышало жизнью, обновлением, и Соё могла бы порадоваться, глядя на это, ведь подобная картина услаждала взор. Только девушка не находила в себе нужный настрой. Чем ближе она приближалась к морю, тем меньше благодушия в ней оставалось, потому что Соё понимала всю тщетность своей поездки. В самом деле, кого она пыталась обмануть? Не нужна ей была эта прогулка, чтобы развеяться. Девушка опять хотела посмотреть, не приплывёт ли Камуи. И уже заранее себе отвечала: не приплывёт.       Когда Соё задумала спуститься вниз по уступу, чтобы сойти на побережье, к ней на лошади подъехал Хасегава. — Принцесса, может, не стоит?       Мужчина всё ещё опасался, что она выкинет что-нибудь эдакое. Напрасно он боялся. Соё лишь хотела пройтись. Если бы сейчас ничто её не тревожило, она бы, возможно, захотела совершить что-нибудь легкомысленное: снять обувь, приподнять юбки и пробежаться босиком по воде. Но девушка понимала, что не должна этого делать. Она позволит себе одну только короткую прогулку и больше не заставит доброго Хасегаву волноваться. — Всё хорошо. Я недолго. — Заверила своего спутника принцесса. — Но могу я пойти одна? Если вам будет от этого спокойней, наблюдайте за мной отсюда.       Мужчина кивнул и отъехал от обрыва, закуривая на ходу сигарету. Соё же спустилась вниз. Она позволяла лошади уныло брести вперёд, оставляя на мокром песке глубокие следы. Дай только кобылке волю, та бы уже нашла, где пощипать травку. Но Соё не хотела уходить, против воли вглядываясь в горизонт. Море было спокойно сегодня. Где-то вдалеке слышались крики чаек. И если Соё хотела задержаться здесь ещё немного, то её лошадь, прядая ушами, норовила подойти к небольшому и, наверно, единственному островку зелени на этом пляже. Больше здесь ничего не было, кроме встречающихся то тут, то там камней. Наконец Соё устала бороться с лошадкой, слезла с неё и позволила уйти щипать скромные прибрежные поросли. Сама же принцесса осталась стоять на берегу, без конца поправляя волосы, которыми не прекращал играть ветер.       Пару раз девушка оборачивалась, волнуясь о том, не заставляет ли Хасегаву ждать её слишком долго, не пора ли возвращаться, но в первый раз она его не увидела, во второй он не подавал ей никаких знаков и совсем не торопил. Сейчас его вновь не было видно. Но Соё подумала, что, должно быть, пора, и хотела направиться к лошади, когда вдруг услышала мягкий голос, больше похожий на журчание ручейка: — Давно не виделись, Соё.       Принцесса обернулась и увидела, как Камуи, наполовину высунувшись из воды, улёгся на выступавший из моря камень и помахал ей рукой. От неожиданности она заморгала, но наваждение не проходило. Значит, это, действительно, был Камуи. Соё хотела и не могла к нему приблизиться. Камень, на котором возлежал юноша, находился метрах в десяти от берега, где сейчас топталась Соё. Но во время отлива дно здесь было неглубокое, поэтому девушка прикинула, что если как следует завернуть юбки, то она не особо промокнет и вода будет ей примерно до колен. Соё уже подобрала ткань, когда Камуи вдруг рассмеялся и сказал: — Ты всегда такая отчаянная? Прямо так и пойдёшь? — Мы не можем перекрикиваться через весь берег, — сообщила девушка, стараясь контролировать голос и не слишком шуметь. — Я здесь не одна.       Но Камуи, всегда старавшийся избегать людей, даже не думал прятаться после слов принцессы. Когда она смело шагнула в море, он остался на месте, только сполз вниз, на мелководье. Чем ближе принцесса подходила к Камуи, тем выше волны облизывали её ноги, но задрать юбки ещё выше она просто не могла. Приличия не позволяли. — Лучше тебе залезть на камень, — предложил Камуи, когда она добралась до него.       И Соё послушно последовала его совету. Ей в этот момент почему-то подумалось, что Хасегаву инфаркт хватит, если он вдруг увидит её фактически посреди моря на этом самом камне, но на неё, должно быть, какое-то затмение нашло. Она не могла не пойти, потому что подозревала: Камуи приплыл, чтобы попрощаться с ней.       Соё, конечно, желала видеть его чаще, она даже взяла с него тогда обещание. Но теперь ей казалось, что она просто вынудила Камуи его дать. И если сейчас всё поменялось, если он вовсе не хочет приплывать, Соё не вправе заставлять его. Поэтому даже за эту последнюю встречу девушка была ему благодарна. Наверно, она невероятно удачлива, раз на своём веку ей посчастливилось увидеть живую русалку. Но Соё не могла всего этого сказать, у неё слова не шли с уст.       Камуи же выглядел вполне себе спокойным. На лице его расцвела привычная улыбка, когда он спросил: — Заждалась?       Девушка не стала отнекиваться. — Ты не приплывал, я почти потеряла надежду... — Я был занят, — просто ответил Камуи. — Но теперь я здесь, и у меня есть кое-что для тебя.       Сказав это, юноша запустил руку в явно не человеческих рук работы сумку, перекинутую через пояс. Если бы уровень воды был чуть выше, Соё бы её ни за что не приметила. А Камуи достал и показал ей небольшой флакончик с красноватой жидкостью. — Что это? — удивилась принцесса. — Одно средство, которое поможет нам видеться чаще, — ответил юноша. — Ты ведь этого хотела?       Соё почувствовала запоздалую неловкость и, отводя взгляд, произнесла: — Если ты этого не хочешь, наверно, в нём нет смысла.       И прежде чем она успела сказать что-нибудь ещё и освободить Камуи от обещания, парень вложил флакончик в её пальцы и сжал их, заставляя принять дар. — Ну, я тоже этого хочу, — сказал он, щурясь.       Соё недоверчиво на него покосилась, стараясь разглядеть за привычным выражением его лица искренность. Но оно оставалось нечитаемым.       Камуи меж тем продолжал: — Это зелье, чтобы ты знала, очень трудно достать. Но оно раскрасит твою кровь. — Что, прости? — не поняла Соё. — Если ты выпьешь это зелье, твоя кровь приобретёт особый вкус. И где бы ты ни была, стоит тебе уколоть палец или порезать руку, а затем капнуть в море несколько капель, я приплыву, почувствовав твой запах. Так я смогу найти тебя, когда ты вернёшься домой.       В Соё загорелся сладкий огонёк надежды, что их нынешняя встреча не последняя, за ней будет другая, а следом — ещё и ещё. Но она просто не могла не подвергнуть слова парня испытанию скепсисом. — Камуи, ты представляешь, как далеко я могу уехать? А потом соотнести это с тем, как далеко заплываешь ты! Тебя ведь тогда нашли возле торэнхеймских островов. Ужасно огромное расстояние! Как ты сможешь учуять всего пару капель? — Акулы чуют кровь на расстоянии до пяти километров, поэтому не надо меня недооценивать. И потом, зелье-то волшебное. Это тоже сыграет свою роль.       Соё посмотрела на флакончик в лучах солнца. Она готова была рискнуть, но её останавливал последний страх. — А это не опасно? — спросила принцесса. — Не волнуйся, — успокоил её Камуи, и девушка, откупорив флакончик, глотнула.       Вкус был странный, и она хотела спросить у Камуи об этом, но он слегка тронул её за руку, принуждая вновь поднести флакончик к губам и выпить всё до дна. Когда дело было сделано, Соё подумала, что в конечном итоге вкус не был так уж ужасен. Но вдруг склянка выпала у неё из рук. В горле стало жечься, а на глаза выступили слёзы. Соё хотела спросить, нормален ли такой эффект, но в следующий миг её скрутило того сильней. Некий болевой сгусток прошёлся по пищеводу, и девушке показалось, что она чувствует боль во всём её теле: от макушки до самых кончиков пальцев. Принцесса невидяще шарила по камню, на котором сидела, не зная за что схватиться: за грудь, горло, живот, ноги или за всё сразу. Закричать девушка не могла, ей казалось: будет только больнее, и она что-то несвязно мычала, желая, чтобы всё это скорее прекратилось. Её корчи не позволили ей надолго задержаться на камне, и принцесса свалилась в воду, которая из-за отлива доставала ей уже лишь до лодыжек. Но это сейчас волновало её в последнюю очередь, потому что, стоило ей подумать, что боль улеглась, как та вернулась с новой силой. И средоточие этой боли теперь было где-то в нижней части её тела. В висках девушки бешено пульсировала кровь, и всё-таки сквозь этот шум Соё услышала, как рвутся её башмачки из искусно выделанной кожи, а ещё она ощущала дикий дискомфорт в области паха — вероятно, её панталончики постигла та же судьба, что и обувь. Но размышлять о причинах происходящего просто не хватало никаких сил, поэтому Соё лишь зажмурилась что есть мочи, роняя в воду солёные слёзы, да загребла руками мокрый песок, ожесточённо сжимая его в ладонях. Она пыталась в этих муках сохранить хоть маленький кусочек сознания, чтобы не захлебнуться. И в один момент всё вдруг прекратилось. Соё, скрючившись, продолжала лежать в воде и не шевелилась, опасаясь нового приступа. Он не приходил, но девушка не спешила открывать глаза. И лишь раздавшийся над ней знакомый голос напомнил принцессе, что она была здесь не одна. — Уже всё прошло, расслабься. Очень больно было?       Соё удивлённо подняла глаза на Камуи, по-прежнему опирающегося на камень плечом, ничуть не взволнованного и осматривающего её с некоторым любопытством. — Что ты мне дал? — спросила принцесса, несколько дезориентированная в пространстве.       Если бы она знала, что так будет, ни за что бы не приняла эту гадость. Чувства постепенно возвращались к ней, и девушка поняла, что промокла насквозь, потому ей бы следовало подняться. На лице её были крупинки песка после неудачного падения, а набегающие волны холодили ей ноги. Где она теперь достанет башмаки?.. Соё перевела взгляд на свои вымокшие юбки, а потом ниже... и из груди у неё вырвался удивлённый вскрик. Из-под её голубовато-серой юбки выглядывал темноватый, рубиново-красный чешуйчатый хвост. Соё дёрнулась в попытке развести ноги, но, похоже, её мозг и нервная система больше не реагировали на такие команды.       «Ну всё, — подумала она. — Пора падать в обморок. Если это случится, я, скорее всего, проснусь в своей кровати».       Но обморок как-то не наступал, и девушка решила попробовать другое средство. Она решила себя ущипнуть, но вовремя заметила, во что превратились её руки. Вместо маленьких ладошек и тонких пальцев у неё была теперь конечность, лишь отдалённо напоминающая человеческую. Появились острые когти, которыми впору было резать швартовые канаты. Если бы Соё могла, она бы сейчас в ужасе закрыла лицо руками.       Что с ней стало?! И, главное, по чьей вине?!       Тут, наконец, всё её внимание переключилось на её рыжего друга. — Что ты мне дал, Камуи?! Не кажется ли тебе, что ты сильно напутал?! Я стала русалкой!!! Верни всё, как было!!!       На эту тираду он только шире улыбнулся. — Вообще-то всё так и было задумано, — спокойно отозвался парень. — Не могу же я оставить тебя на берегу, когда ты столько всего узнала о русалках. — Что?! — поражённо выдохнула Соё, с запозданием понимая, что её предали. — Но я бы никому не сказала! Камуи, слышишь?! Я никому ничего не расскажу! Сделай меня человеком обратно!       В её голосе уже звучали предательские нотки подступающей истерики, но хищник оставался глух к её мольбам.       Бред! Всё это просто не могло быть правдой. А как же время, проведённое вместе? Как же его слова о дружбе, о доверии? — Люди склонны обманывать, — произнёс Камуи, отвечая на излияния девушки. — Им нельзя верить на слово. — А тебе, значит, можно?! — обиженно воскликнула Соё. — Как это тогда называется? Ты же обманул меня! — Это? Я бы сказал, упреждающий удар.       Соё не верила, не хотела верить. Неужели Катарина была права? Перед принцессой вдруг открывалась совсем иная личность, не таким она его знала, вернее — она совсем его не знала. Потрясение было столь велико, что Соё не заметила, как стремительно стала прибывать вода. И когда волна внезапно накрыла её с головой, Соё инстинктивно захотела встать, ринуться наверх, за воздухом, но ей, как и следовало ожидать, ничего не удалось. Вода заполнила её ноздри, рот, горло. Соё судорожно вздохнула, ощутила стеснение в груди и поняла, что задыхается, как бы парадоксально это ни звучало. Но в следующий миг ей помогли взобраться на тот самый камень, с которого она ранее упала. Прямо перед ней был Камуи, который для удобства взгромоздился туда же. — Вот ведь глупая, — усмехался он. — Способна ласты склеить даже в родной стихии. — Это не моя родная стихия, — закашлявшись, напомнила Соё. Но Камуи, как выяснилось, оказался подле неё не случайно, и то, что произошло дальше, заставило Соё паниковать.       Юноша, совершенно не стесняясь, отпорол от её платья все юбки и швырнул их в сторону берега, как ненужные тряпки, а после принялся за верх. Он к чёрту оторвал у платья ворот, и Соё неожиданно для самой себя глотнула жабрами воздух. После этого Камуи, очевидно, хотел разорвать и её лиф, но Соё, возмутившись до предела, зарядила ему пощёчину, от которой тот слетел в воду. — Ты что творишь? — оскалился на неё парень, быстро выныривая. — Ты меня тут голой оставить хочешь?! — задала она встречный вопрос, прикрываясь руками. — Другие-то жабры тоже освободить надо, — резонно заметил ей на это Камуи. — Иначе далеко не уплывёшь. — А я и не собираюсь никуда плыть, — заупрямилась принцесса, но юноша, не обращая внимания на её сопротивление, вновь забрался на камень и принялся за дело. Начал снизу от пупка, осторожно разрывая ткань кверху, и остановился в районе груди. Соё крепко сцепила свои руки на этой линии, но большего и не требовалось. То, что осталось на девушке, больше напоминало топ с длинными рукавами, зато он не мешал её жабрам. Камуи, довольный результатом, опустился в воду. — Теперь я сделал всё, что мог, — произнёс он, оглядев её ещё раз.       Стоило Камуи оставить её в покое, Соё осторожно последовала его примеру, сползая с камня, вот только цель у неё была иной. Девушка попыталась не то плыть, не то ползти в сторону суши. Если хищник не хотел превращать её обратно в человека, это не означало, что она не может вернуться домой. Камуи, некоторое время наблюдавший за действиями девушки, подплыл к ней и придержал за руку. — Я бы не советовал тебе этого делать, если только ты не хочешь занять моё место в питомнике своего принца. — Этого не будет, — хмыкнула Соё, вырвав руку. — Я там всех знаю, и все знают меня. Они мне помогут. — Ну, это вряд ли, — разбил её надежды Камуи. — Тебя посчитают чужой там, оборотнем, проклятой. Может, какое-то время тебя и будут терпеть, но потом захотят избавиться. А ты знаешь, как люди поступают с русалками? Если тебя не попытаются использовать для какого-нибудь ужасного обряда с целью обретения бессмертия – многие глупцы по-прежнему верят в эту сказочку, – значит просто убьют. Но, полагаю, ты не подозреваешь, что такое умирать на суше, когда вся твоя кожа трескается и сохнет, ты начинаешь терять сознание от жары, но поделать ничего не можешь и медленно вялишься на солнце?       Соё замерла и с обидой посмотрела на него. — За что ты так ненавидишь меня, если подверг такому испытанию?! Я же тебе помогала! За что?!       Камуи улыбнулся и как бы между прочим убрал с лица Соё мокрую прядь. — Ты помогла мне, и по этой причине я не стал тебя убивать. Я благодарен. Но оставить тебя на суше было бы опасно. А ты так хотела приключений. Вот они, перед тобой. Плыви, куда захочешь. Только остерегайся людей. И постарайся выжить.       Тут оскал Камуи стал ещё более хищным. — О, игра в выживание очень увлекательна. Слабые так быстро погибают.       Пока он говорил, Соё пыталась отыскать выход из ситуации. Она так хотела попросить помощи у своих, но Камуи напугал её. Конечно, брат бы никогда не причинил ей вреда, но Нэс… сир Баркас… Ей было страшно возвращаться в дом Оукоку в таком виде. Но и жить в море девушка не собиралась. И если Камуи в самом деле испытывает хоть малую долю благодарности за её помощь, она постарается извлечь из этого пользу. Камуи её больше не обманет! Она выведает у него, как стать человеком, и прости-прощай.       Пока Соё так размышляла, Камуи вглядывался куда-то вдаль. Он кого-то заметил. — Бывай, Соё, — произнёс парень, поворачивая к морю. — Тебе бы тоже не мешало скрыться, — бросил он ей напоследок через плечо и нырнул.       Девушка посмотрела в сторону суши и тут же признала фигуру Хасегавы; вернее, его темно-зелёный костюм; сам он был слишком далеко. Соё ужасно хотела попросить мужчину о помощи, но что-то подсказывало ей: если она упустит сейчас Камуи, ей туго придётся. Может быть, оставаться ей тогда русалкой до конца своих дней. Поэтому девушка тоже развернулась в сторону моря, а когда увидела, что Камуи давно след простыл, даже запаниковала. Соё поскорее нырнула, чтобы следовать за ним, не зная даже, как себя вести на глубине, удастся ли ей плыть, или она пойдёт ко дну. А главное, ей бы ещё не отстать от него. И Соё плыла, делала над собой усилие, работала хвостом, но плыла. Теперь ей предстояла нелёгкая борьба, чтобы вернуть себе прежний облик. И она ни за что не отступит!