Мечта

Поздним вечером в комнате Гуро горел свет. Погода выдалась на редкость мерзкая: промозглый воздух вкупе с холодным ветром разогнал всех людей по теплым хатам, а выискивать улики, подобно лягушке прыгая через лужи, что растянулись вдоль улиц, было бы просто смешно. Потому Яков Петрович, чтобы не маяться безделием, сводил имеющиеся данные с собственными рассчетами, изредка сверяясь с показаниями жителей Диканьки. Особых результатов, к слову, это не приносило, ввиду фактического отсутствия новой информации - расследование продвигалось со скрипом. Но позволить себе тратить время впустую дознаватель не мог в силу давней привычки. Когда Гуро понял, что не может уже добавить ни единого дельного заключения к материалам дела, он решительно захлопнул записную книгу и устало откинулся на спинку стула. Напротив него, низко склонившись над записями, работал Гоголь - около часа назад он, робко постучавшись, спросил разрешения составить компанию дознавателю в делах отчетности. Яков Петрович ответил ему тогда широким жестом - мол, для вас, Николай Васильевич, все, что угодно. Писарь, порой, украдкой бросал взгляд на дознавателя, почти сразу, впрочем, опуская глаза. Внезапная мысль о том, чтобы сейчас завести с ним разговор, показалась Гуро очень соблазнительной. - Николай Васильевич, у вас есть мечта? Гоголь, вздрогнув, поднял взгляд на Гуро. Тот глядел на него с легкой усмешкой, а тусклый свет лампы смягчил волевые черты лица дознавателя. - В к-каком смысле, Яков Петрович? - молодой человек, казалось, несколько смутился из-за неожиданности вопроса и пристальности внимания к собственной персоне. - О чем вы мечтаете? О славе, признании,- Гуро неопределенно взмахнул рукой,- женщинах? Теперь писарь и вовсе пошел пятнами. - Н-нет, вы знаете, я,- Гоголь неловко пожал плечами, подбирая слова. Яков Петрович не торопил его - в подобной ситуации нужно позволить человеку собраться с мыслями. Наконец он заговорил: - Я мечтаю быть писателем. Я хотел бы создать поэму, в которой обличил бы все пороки крепостничества, раскрыл бы людям глаза на бесчинства дворян,- глаза молодого человека блестели. Гоголь подался вперед, лицо его обрело вдохновенное выражение,- Всего я планирую три части, по аналогии с Библией: чистилище, ад и рай. Герой, придумавший, как обмануть устоявшуюся систему, должен будет положиться на собственную удачу, быть изобличенным и раскаяться в своих поступках. Ведь только так можно заслужить прощение, понимаете? Гуро жадно ловил каждую эмоцию Николая Васильевича. Тот будто преображался, говоря о вещах, что пленяли его юную душу. Неясное чувство удовольствия щекоткой отзывалось в теле дознавателя, от живого открытого взгляда светлых глаз. Выдохнувшись, Гоголь вновь отдалился, опуская глаза, словно его смутил собственный запал горячности. - Достойная мечта, голубчик. Ваше стремление к высокому очень похвально. Гуро улыбнулся, подкрепляя свои слова. В комнате повисла тишина, нисколько не гнетущая, впрочем. Мягко сиял огонек лампы, причудливо переплетая тени собеседников. - Яков Петрович,- дознаватель вопрошающе взглянул на молодого человека,- а о чем...- юноша выдохнул, будто бы решался на что-то рискованное,- о чем мечтаете вы? Гуро задумчиво скользнул взглядом по лицу Гоголя и, усмехнувшись, поманил Николая Васильевича ближе. Дождавшись, пока тот приблизится, Яков Петрович заговорщецки улыбнулся: - Я мечтаю сейчас, Николай Васильевич, о бутылочке хорошего вина в приятной компании. Гоголь обескураженно выдохнул, встречаясь взглядом с дознавателем. - Это, стало быть, шутка? Гуро покачал головой. В темных глазах плясали искорки. - Это предложение.