***
Белая палата, в которую проникали утренние лучи солнца. Всю ночь лил сильный дождь, поэтому на улице было довольно прохладно. Темноволосая девушка, чьи волосы разметались по подушке, медленно приоткрыла глаза и осмотрела помещение. Приборы неприятно пикали, показывая её состояние. Приподнявшись, Вика с удивлением поняла, что тело не отдавало болью, а наоборот чувствовалась легкость и ощущение свободы. Опустив ноги на пол, она не почувствовала холода или тепла. Она не почувствовала ничего, что заставляло напрячься. Медленно подойдя к окну, Уварова посмотрела на улицу. Яркий луч попал на её лицо, заставляя зажмуриться. Повернувшись к кровати, брюнетка еле сдержала крик, рвавшийся из горла. Там была она. Такая бледная и безжизненная лежала на кровати. Она не понимала, что происходит. Неужели, она умерла. — Умирать тебе пока рано, — переведя взгляд на дверь, она больше не могла сдерживать слез. — Тёма, — прошептала она, прикладывая руки ко рту. Неужели, она снова видит его. Он совершенно не изменился, остался таким же, каким его запомнили все друзья и близкие. Мигом, преодолев расстояние, она крепко обняла старого друга, зарываясь рукой в его кудрявых волосах. Калинин подхватил брюнетку, прижимая её к себе. Он, конечно, сочувствовал Виктории, что она попала в такую ситуацию, но возможность увидеть её, прикоснуться непременно обрадовала его. Ведь она снова рядом с ним. Такая маленькая его Виктория. — Но как это возможно? Почему я вижу тебя? — спросила девушка, чуть отстраняясь от парня. — Сейчас ты либо просыпаешься, либо уходишь со мной, и эти приборы сообщают всем о твоей смерти, времени очень мало, — печально произнес Калинин, махая рукой в сторону кровати. — Но ты еще не готова уходить, — прошептал он, заправляя волосы за её ухо. Он всегда мечтал прикасаться к ней не только случайно, но и намеренно. — Мы еще обязательно встретимся, но в другой час. Когда ты проснешься, ты ничего из этого не вспомнишь. Парень наклонился ближе к её лицу и прикоснулся к мягким губам. Он всегда мечтал это сделать, но её сердце принадлежало Морозову. Прижав её к себе за талию, Артем углубил поцелуй, вкладывая всю любовь и нежность, что была ему присуща. Вика прикрыла глаза, понимая, что уходит далеко за границы реальности. Ресницы непроизвольно дрогнули, когда лежащая на белой простыне брюнетка открыла глаза, а по телу прокатилась сильная волна боли, вызывая легкий стон. Облизав пересохшие губы, она почувствовала на них легкий вкус перечной мяты.ЧАСТЬ 2. Глава 19. Последствия аварии
14 ноября 2019 г. в 08:12
— Не смей даже приближаться к ней, — прорычал мужчина, припечатывая брюнета к стене. Как же сильно ему хотел разукрасить эту физиономию, кулаки так и чесались.
Как он, человек, из-за которого все произошло, мог сейчас предлагать свою помощь. Не будь его, и этой проклятой компании Вика была бы цела и невредима. Перед глазами до сих пор стоял перевернутый черный внедорожник, тот самый, который они увидели на камере.
Морозов резко нажал по тормозам, выскакивая из своего автомобиля. На месте происшествия уже работали служба скорой помощи и полиция. Видимо кто-то из проезжающих заметил аварию и вызвал аварийные службы. Дождь только усилился, мешая разглядеть того, ради кого они сюда и примчались. Вадим с трудом воспринимал ситуацию. Он боялся. Страшно боялся потерять её навсегда. Ведь у них только-только все начало налаживаться, она стала его женой. Господи, неужели это наказание за все годы его работы на Ingrid?! Ну, она то здесь не причем.
— Майор Камов, по нашим данным в машине находилось два человека, мужчина и женщина. Водитель скончался на месте, вторая тяжело ранена, состояние критическое, — донеслось до Уварова и Морозова. Сорвавшись с места, они направились к машине скорой помощи. — Молодые люди, остановитесь, Вам туда нельзя, — кричал один из следователей.
Только им было плевать. Вадим увидел тело своей жены. Белое платье было залито кровью. Как бы ему хотелось, чтобы эта кровь была того самого психа, что похитил Викторию. Девушка лежала неподвижно, плотно сомкнув глаза. Казалось, что мир перестал существовать, сердце бешено стучало в груди, а уши совсем не воспринимали посторонние звуки.
Упав на колени перед носилками, Вадим провел рукой по лицу девушки. Такому холодному, грязному, безжизненному, но прекрасному лицу. Он сейчас бы все отдал, лишь бы она открыла глаза, лишь бы он только проснулся. Плевать, пускай она даже будет счастлива с Морозовым, но только живая. Он не понимал, чего ждут врачи, почему не везут её в больницу. Приборы показывали, что времени осталось ничтожно мало, а он не мог и не хотел её терять.
Уже несколько часов они сидели у палаты операционной, ожидая хоть какого-нибудь исхода. Нет, определенно, они надеялись на лучшее. Врачи, вбегавшие и выбегавшие из палаты, заставляли вскакивать со своих мест, но они молчали. Лишь капли крови на их белых халатах заставляли надежду медленно угасать.
Максим неимоверно корил себя за то, что оставил её одну тем вечером. Необходимо было взять её под руку и вернуть в помещение. Он мог все исправить, не допустить этой ситуации. Как же сильно он себя ненавидел.
Вадим думал абсолютно о том же. Как он не мог заметить отсутствие своей жены раньше?! Необходимо было найти её, выйти на улицу, а не плясать в кругу своих знакомых. Его глаза налились злостью, когда в поле зрения появился Барышников. Помявшись, парень предложил свою помощь, намекая, что можно использовать препараты его компании, которые помогут Виктории. Он издевается?!
— Вадим, ты как никто знаешь, что я лично проводил эксперименты, и благодаря им дети излечивались от рака, — произнес Алексей, сжавшись под натиском Уварова.
— Но она больна не раком, идиот. Она умирает, — громко произнес Морозов, сжимая кулаки. Ему хотелось уничтожить этого человека, принесшего немало бед ему и его семье, особенно в школе.
Только Барышников хотел что-то ответить, как дверь операционной открылась, выпуская оттуда пожилого мужчину, который устало стянул с лица маску и перчатки, бросая их в рядом стоящую урну. На его лбу и висках можно было заметить капельки пота, что свидетельствовало о том, что операция была довольно сложной, и совершенно не факт, что прошла без каких-либо последствий.
— Как она? — Уваров отпустил Барышникова, мигов забывая о его присутствии. Его волновала только жизнь и здоровье его жены, которая находилась в крайне тяжелом состоянии. Руки тряслись, а ком встал в горле, мешая трезво мыслить. Он переживал, что его надежды могут не оправдаться.
— Состояние тяжелое, но мы сделали все, что смогли. Она придет в себя, если будет бороться, — всеобщий выдох, словно глоток воздуха, вновь ворвался в организм. Казалось, даже мир перестал существовать. — Жизни Виктории ничего больше не угрожает, но, к сожалению, она потеряла ребенка, — произнес Фролов, лечащий врач девушки. Уваров поднял глаза, часто хлопая ресницами.
— Ре… Ребенка? — дрожащим голосом спросил Вадим, переводя взгляд на Морозова, который непонимающим взглядом смотрел на доктора и ждал его объяснений.
— Да, у неё был срок беременности четыре недели, — Максим пошатнулся, усаживаясь обратно на небольшой диванчик. — Скорее всего, она еще сама об этом не знала.
Не может быть. Девушка, которую Максим любил и желал счастья, носила под сердцем их общего ребенка. У них бы родился мальчик или девочка, у него был бы ребенок от любимой женщины. Господи, как же сильно ему хотелось сейчас выть от бессилия, вырвать свое сердце, что болью отзывалось в области груди. Глаза вмиг наполнились слезами, отчего ему пришлось закрыть лицо руками. Вам когда-нибудь сообщали такие новости?! Лучше пускай Вы их никогда не услышите. Это как знать, что дальше все будет хорошо, а потом Вам обрезают крылья. Вика. Его Виктория была беременна. Как такое вообще возможно.
— К ней можно? — хриплым голосом спросил Уваров, не понимая, что сейчас происходит в его груди.
Безусловно, он не мог осуждать брюнетку. Она была уверена, что он погиб, жила жизнью, где нет его. Она хотела начать все сначала, завести семью и прожить счастливую жизнь. Вадим уже начал жалеть, что снова появился в её жизни и все испортил. Как обычно.
— Не советую, она слаба и сейчас спит. Приходите утром, когда её переведут в палату. Номер палаты узнаете в регистратуре, — произнес Фролов, удаляясь прямо в свой кабинет.
Вадим медленно опустился на диван рядом с Морозовым, не понимая, что делать и говорить в такие моменты. Надо было бы поддержать парня, но разве это ему сейчас нужно. Он потерял еще не родившегося ребенка от женщины, которую любил до беспамятства. Положив руку на его плечо, мужчина чуть сжал её, понимая, что слова сейчас будут излишни.
— Обещай, что когда она очнется, то не узнает правду, — произнес Максим, стирая слезы со своих глаз.
— Ты уверен, что она…
— Уваров, обещай мне. Если Вика узнает правду, она никогда не простит себе этого и будет винить всю жизнь. Она просто сломается, — перебил Морозов, поворачивая голову к бывшему учителю физкультуры.
Уваров чувствовал себя, как провинившийся школьник, который украл лишнюю конфету со стола. Кивнув парню, он откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза, потирая виски от усталости.