The Closest Thing He's Got

      Тони стоит ответить на звонок, но он не отвечает.       Это не первый раз, когда Стив обратился к нему после Сибири. Тони, по большей части, игнорировал его; любые разговоры, которых они не могли избежать, он вел через сотрудников. Какой смысл быть миллиардером, если не можешь иногда бросать эти деньги в людей, чтобы они справлялись с твоими усыпанными звездами проблемами вместо тебя?       Потом Стив звонит еще раз. Такого еще не бывало. Тони пропускает первые два гудка, но потом, вопреки здравому смыслу, поднимает трубку, не поздоровавшись.       — Тони?       — Слушаю, — коротко говорит он.       — Думаю, я… нашел кое-что твое.       — Охарактеризуй кое-что, Роджерс. Я на совещании.       — Я нашел Человека-Паука. Или, по крайней мере… паренька, одетого, как Человек-Паук. Я не совсем уверен.       Тони резко встает из-за стола для заседаний и выходит из комнаты, оставляя за собой дюжину ошеломленных государственных чиновников.       — Что значит, ты нашел Человека-Паука?       — На самом деле я скорее поймал его. Падающего с «Циклона» на Кони-Айленде.       Тони стискивает зубы. Это не может быть парень. Он забрал его костюм именно для того, чтобы избежать таких вещей, как Питер, падающий с «Циклона» на Кони-Айленде, что представляет собой набор слов, объединенных вместе, которые никак не сходятся в мозгу Тони.       — В смысле… я не уверен, что это он. Просто он… он выглядит так, будто он в средней школе.       Черт. Это может быть только один Питер Паркер. Тони уже шагает по коридору и проносится мимо охраны Конгресса, вызывая свою машину.       — Я бы даже не подумал позвонить тебе, но… Пляж в огне, и по нему рассыпаны куски твоего сбитого самолета.       Все с тревожной скоростью встает на свои места — день переезда. Торговец оружием, о котором говорил Питер. Самолет, до отказа набитый настолько смертоносными штуками, что один бог знает, какой вред они могли бы нанести, попади они не в те руки.       Если бы вы только послушали меня, возражал Питер. Тони прогоняет угрызения совести и пытается сосредоточиться на текущей задаче. Он слушал, конечно, но недостаточно хорошо, если дошло до такого.       — Он в сознании?       — Нет, но…       — Я в Вашингтоне, буду через двадцать минут.       — Я заберу его к себе домой.       — Нет, — сквозь зубы говорит Тони, шагая в свой костюм Железного человека и готовясь ко взлету, — ты останешься там же, где ты сейчас.       — Я не буду стоять здесь и позволять этому пареньку истекать кровью на скамейке.       Тони слышит осуждение в голосе Стива. Это ничуть не ухудшает его чувство вины, потому что, видит бог, ему и без того ее достаточно. Но это дергает за знакомый нерв, установленный на Стива Роджерса, который звенит внутри него, как второе яростно бьющееся сердце, пока Тони взмывает над Вашингтоном, округ Колумбия, устремляясь на север.       Он чуть было не говорит что-то резкое в ответ, но не может себе это позволить.       — Конкретней, насколько у него плохое состояние? — спрашивает он.       Стив, похоже, моментально оценивает масштабы его беспокойства, даже если Тони предпочел бы не озвучивать его.       — Думаю, с ним все будет в порядке, — сразу говорит он. — Но что бы сейчас ни произошло, это его потрепало.       Тони в полете на кратчайший миг прикрывает глаза. Он ненавидит это, но под горой всего своего гнева он знает, что все еще может доверять Стиву с чем-то настолько важным для него, как это.       — Дай мне адрес.       Стив делает одолжение, и Тони запускает двигатели на своем костюме на полную мощность. Он пытается этого не делать, но полет дает ему кучу времени подумать — подумать об угрозе, которую Питер, должно быть, на себя навлек, подумать о том, насколько бы ему было безопаснее со всеми возможностями костюма, который Тони забрал, подумать о том, насколько близко парень, наверное, подобрался к смертельной опасности, если на Кони-Айленде валяется сбитый самолет.       Он не собирался так надолго терять связь; забрать костюм — это было не постоянное наказание, а урок. Но от Тони ускользнуло его расписание. Он оставил парня одного на куда более долгий срок, чем когда-либо намеревался. До сегодняшнего дня он никак не мог в полной мере предвидеть последствия этого.       Потому что разумеется, мальчишка всегда будет продолжать геройствовать, с помощью Тони или без нее. Он делал это раньше и сделал бы это снова. Тони сомневается в существовании чего-либо, что могло бы остановить такого парня, как Питер, к черту приказы выдающихся гениев и миллиардеров.       Стучаться в дверь невзрачной квартиры, куда его приводит адрес Стива, — нелепо, но и вломиться он тоже явно не может.       Стив открывает дверь, и Тони немного ошарашивает его внешний вид. Его оправдали несколько недель назад, но он выглядит почти… неряшливо. Борода и усталые глаза смотрелись бы обычно на любом другом жителе Нью-Йорка, но на золотом мальчике Америки они кажутся практически криком о помощи.       — Где парень? — спрашивает Тони, проходя мимо Стива, и замечает его слегка возмущенный выдох.       — На диване, — показывает Стив. — Я залатал его, как мог. Он то в сознании, то нет.       Сейчас Питер определенно без сознания и кажется абсолютным ребенком, которым он и является. Его тощее тело распластано на диванных подушках Стива, лоб и живот забинтованы, а его нелепый, на сто процентов хлопковый наряд, в котором Тони впервые увидел его, когда парень засветился в интернете, заметно порван.       — Сколько… сколько именно ему лет? — спрашивает Стив.       Тони знает, что он не пытается начать из-за этого ссору, но все равно игнорирует его, наклонившись над Питером.       — Пятница, проверь жизненные показатели, — бормочет он, положив руку парню на лоб.       Стив был прав. Никакого долговременного ущерба. Сотрясение мозга, пара сломанных ребер, признаки произошедшего внутреннего кровотечения, которое уже остановилось благодаря способностям парня к исцелению. Впервые с того момента, когда Тони услышал, как Стив на другом конце линии произносит слово «Человек-Паук», он вздыхает спокойно.       Он снова запускает костюм, подхватывая парнишку на руки, как тряпичную куклу. Питер вздрагивает и бормочет что-то неразборчивое в металл его костюма, но его глаза остаются закрытыми. Даже в то время, пока Тони покидает квартиру, он просчитывает свои следующие шаги — показать парня врачу, заставить его друга позвонить его тете и придумать алиби, позвонить Хэппи, чтобы убедиться, что все крайне смертоносное оружие из самолета учтено, прежде чем у Тони ненароком окажется еще больше крови на руках.       Он без проблем проходит мимо молчаливого, внимательного Стива, но останавливается возле двери.       — Спасибо, — неохотно говорит он.       Стив никогда не был тем, кто помыкает другими. Он кивает.       — Паренек, — неуверенно произносит он. — Как его зовут?       Первое желание Тони — проигнорировать его и выйти за дверь. Стив не имеет права знать личность Человека-Паука — но опять же, у Тони, для начала, тоже не было права. И он знает где-то в горьком уголке своего сердца, как сильно Питер боготворит Кэпа. Если он лишит Стива доступа к Питеру, он сделает это ради себя самого, а не ради парнишки. Почему-то это его не устраивает.       — Питер, — говорит он. А потом, спустя мгновение: — Паркер.       Стив торжественно кивает. Тони, наверное, должен быть рад, что у парня появится рядом кто-то еще, но он по-прежнему не может посмотреть сквозь последствия предательства Стива и оценить это.       Через несколько часов после того, как Питера устроили в гостевой комнате в еще не до конца опустевшей башне Мстителей, он медленно просыпается и оглядывает незнакомую обстановку. Как истинный подросток, Питер мгновенно приходит в себя и рывком садится, словно батарейка, перезарядившаяся в один миг.       — Что… как… — Его глаза расширяются, когда он замечает сидящего рядом Тони. — Вот черт.       — Все хорошо, парень, — говорит Тони. — Ты в башне.       Питер становится яростного красного оттенка.       — Вот черт, — повторяет он. — Самолет. Он…       — Все посчитано. Все в безопасности. Благодаря тебе, — сообщает Тони, которого к этому времени проинформировали о ситуации со всеми найденными деталями. Он не может решить, что делать, поэтому немного неловко хлопает Питера по плечу. — Ты хорошо справился, парень. А теперь отдохни немного.       Питер быстро кивает, слегка откидываясь обратно на подушки. Тони на миг задумывается, не слишком ли он взвинчен, чтобы снова уснуть, но его веки уже тяжелеют и берут верх над всем смятением, написанным на его лице.       — Я… мне приснился безумный сон, что Капитан Америка был на набережной, — говорит Питер. — А потом я вроде как был в его квартире.       — О, это не безумный сон, парень. Так и было.       Глаза Питера снова расширяются. Затем он самым мрачным, смиренным тоном, какой Тони от него слышал за несколько месяцев знакомства с ним, просит:       — Пожалуйста, мистер Старк. Вы должны убить меня.       Тони не может себе солгать — его немного задевает, как быстро и от всего сердца Питер начинает волноваться о том, что о нем думает Стив. Он знает, что у него нет исключительных прав на то, чтобы быть героем для парня, или на беспокойство о его благополучии, но учитывая прочие обстоятельства, это похоже на невольный удар.       Тони заставляет себя проглотить это и еще раз хлопает Питера по плечу. Утром он поговорит с ним о том, что произошло; утром он выяснит, что они будут делать дальше; утром он попытается сказать Питеру, что действительно гордится им, причем не так натянуто, как это всегда делал его отец. Но сейчас Питер — ребенок, которому нужно поспать.       — Я мог бы, — отвечает он, когда глаза Питера опять начинают закрываться, — но я не хочу опередить твою тетю.