Она смирно сидит у него на коленях, кормит его спелым виноградом, наливает виски, встаёт и ходит перед ним в костюме кролика из какого-то секс-шопа. Харли улыбается, смеётся, дразнит своего пирожка. Он отпивает виски, бросает стакан в стену. Второй, сука, стакан за этот вечер. Богачи что ли?!
Обычно такой их вечер заканчивается стриптизом, а затем сексом. Как и обычно она снимает ободок и бросает его, только собирается снимать боди, как он её останавливает.
— Не сегодня, Тыковка, — Джей встаёт из-за стола и выходит из кабинета.
Харли немного удивлена, но не собирается и не будет думать об этом. Она молча берёт свой ободок, надевает и выносит алкоголь, убирает осколки, а затем и сама уходит выключая свет.
Он куда-то уехал, наверное в клуб, а может на завод, где он таким стал. Она не знает, переодевается в домашнюю одежду, какую-то футболку с черепом и свободные штаны в клеточку. Какая разница в чём дома ходить? Харли идёт на кухню, пора готовить. Достаёт из морозилки цыплёнка, это для Пудинга и неё, если останется, а останется точно — на потом, или мальчикам (гиенам) отдаст. Для банды она достаёт рис и какую-то тушенку. Зачем что-то придумывать? Им и это сойдёт, если кто откажется, ну и пусть сидят голодные. Харли достаёт из кармана штанов наушники, включает какую-то грустную музыку и ждёт приготовления пищи.
«Мне казалось я нашла способ.»
Харли не особо вслушивается. Сначала.
«Казалось, нашла выход, да»
Харли поставила на паузу. Встаёт из-за стола кладёт телефон с наушниками на стол, проверяет еду, прошло несколько секунд же. Что это она? Она убавила газ настолько, насколько просто можно. Она вспоминает слова, берёт телефон и идёт в спальню.
— Давно нашла, сиди да не рыпайся и делай то что скажет босс… — Харли театрально нахмурилась. Включила плеер и продолжила слушать песню. Харли перестала отвечать песне, она полностью погрузилась в свои мысли, изредка слушая слова.
«Разве это не прекрасно — быть наедине с собой…»
— О, ещё как прекрасно. Иногда. — Харли лежит на боку, нет она не плачет, но слёзы, которые непроизвольно текут и мочат подушку дают некий дискомфорт, поэтому Харли переворачивает подушку. Она задумалась о чём-то своём, может о смысле песни, и вот она начинает плакать. Где же её любимый? Она волнуется за его жизнь (дура что ли, это — Джокер, алло). Харли не волнуется за то, что он может переспать с какой-нибудь проституткой. Он не будет. Он имеет и будет иметь только свою Королеву.
Надо было смыть макияж, тушь потекла и немного размазалась.
«Ты разрываешь меня на части, до самой плоти.»
Разве это не так? Он губит её морально и физически когда он зол. Слёзы предательски не перестают литься, и вот снова на подушке остаётся мокрый серый след от слёз, перемешанных с тушью. Песня закончилась, Харли на протяжении оставшихся строчек задумалась. Она слышит конец. Песня закончилась. Харли откладывает телефон и наушники и теперь рыдает навзрыд. Через несколько минут успокаивается, смотрит на руки — много шрамов, которые он сделал, а это ромбы и его имя, и она, просто обычные порезы. Большая их часть была сделана в начале их отношений, типа из-за неразделённой любви, как она думала, но потом просто поняла, что это Джокер. Она приняла это, она знает что он любит её, но по-своему. Харли ещё минут сорок лежала на кровати и думала о Джее и о себе, но, неожиданно вспомнила про ужин…
— Твою мать!
***
Она надела обычное платье с ромбами, не официально, но и не по-домашнему.Ребята уже поели и разъехались. А Харли ждёт Пудинга, только увы улыбка пропала, она всё ещё в своих мыслях. Кто-то дёргает ручку двери — закрыто. Этот кто-то начинает долбиться в дверь.
— Секунду! — Харли встаёт и бежит к двери, смотрит в глазок — Джей. Она открывает дверь, он весь мокрый, где-то сзади стреляет молния, ливень. Он заходит внутрь и снимает с себя френч и шляпу, отдаёт Харли. Девушка относит одежду в ванную и вешает на просушку, спускается обратно, он уже сидит на кухне, ждёт когда Харли придёт.
— Пудинг, я подумала мы можем поужинать вместе, — она не улыбается, говорит без дрожи в голосе, так каменно…
— Конечно, сладкая, я голодный как собака! — заливается смехом на пару секунд, заставляя Харли еле улыбнуться, но это произошло буквально на секунду. — И я бы хотел с тобой поговорить, и, ах да, точно! — Джокер кидает на стол золотую цепочку и какое-то тоже золотое кольцо. Харли забирает подарок, откладывает на тумбочку.
— Ты не рада? — накладывая салат спрашивает Джей.
— Конечно рада, Джей! Ты меня делаешь самой счастливой девушкой на планете! — она наигранно улыбается и садится к нему на колени, она не хочет есть, так пусть покормит его.
***
Они лежат на белых простынях, он уже спит, а она плачет. Он её не обижал, ей просто грустно. Харли встаёт, накидывает на обнажённое тело халат и спускается на кухню, заваривает чай с какими-то травами, которые дала ей Пэм вместо успокоительного. Зачем таблетки жрать когда чай есть?
Садится за стол вместе с горячей кружкой чая. Смотрит на часы: четыре часа ночи. Она обычно уже встаёт в это время, ну или хотя бы переводит будильник на пять часов. Она не торопясь пьёт чай, вроде даже успокаивается, берёт салфетку и вытирает слёзы. Заваривает кофе для него. И всё-таки он — её свежий глоток воздуха. Она радуется каждой минуте когда он рядом.
Он приходит бесшумно, подходит сзади и обвивает её талию своими руками, целует в шею, вдыхает её аромат, покусывает и зализывает место укуса, а она тихо хихикает снова наслаждаясь моментом, наслаждаясь его лаской.
— Джей, когда ты уже купишь кофеварку? — она выключает газ и поворачивается к нему, смотрит на него с нежной улыбкой и уставшими глазами, гладит его волосы.
— Ты не спала. Как ты собираешься что-то делать в полусонном состоянии? Шагом марш в спальню, у тебя есть время до одиннадцати.
Харли смотрит на часы. Слава Богу. Сейчас только 4:52. Девушка со спокойной душой идёт спать, теперь
она заслужила этот отдых, хоть и не очень длинный.
