Брак с Бальсано

Сегодня Луна проснулась рано. То ли дело было в том, что она уже привыкла вставать в такое время, потому как школу ещё никто не отменял; то ли её организм, уже отвыкший от уймы свободного времени, которого у неё теперь было в достатке, так как родители крайне редко интересовались учёбой по причине сильной занятости свадебными делами и бизнесом, был не так истощён для длительного сна, но факт оставался фактом: встала она и впрямь раньше необходимого. Попытку уснуть вновь Луна отложила — принялась за завтрак, который учтиво покоился на её прикроватной тумбе. Так уж вышло, что теперь она предпочитала завтракать у себя в комнате — всеми способами избегала общества Маттео, в последнее время ещё больше недовольного и вечно пребывающего в плохом расположении духа. Причину этого девушка не знала, да и спрашивать было бы глупо — разве бы он ей ответил? Но Луна предположила, что у Маттео могли появиться некоторые проблемы на работе, а потому учтиво во все эти дебри не лезла. По крайней мере, Луна старалась. Выслушав недавно много нелестных слов в свою сторону из-за отложенного из-за её накладки семейного ужина — если её крепкий сон, вызванный стрессом, можно было так назвать, — она предпочитала молча отсиживаться в стороне в ожидании потепления. Однако пока всё ещё было холодно, хотя на улице была тёплая поздняя осень. Озадаченная этими мыслями, Луна не сразу услышала стук в дверь, однако виновник шума ждать разрешения войти и не планировал — спокойно ввалился в комнату, вальяжный и уже чем-то недовольный. На губах у мужчины играла лёгкая усмешка, в руках были коробки. Выполненные в стиле минимализма и вместе с тем массивные, они вызвали у Луны интерес, а потому она тут же отложила завтрак и выжидающе посмотрела на мужчину. Маттео ответил ей тем же. — В прошлый раз по причине твоего абсолютного неуважения и ко мне, и к моим родителям семейный ужин так и не состоялся, — он говорил лениво, растягивая слова и с особым удовольствием делая акцент на промах Луны: ему нравилось её злить. — Однако сегодня у тебя будет возможность принести свои глубочайшие извинения, потому как вечером мы всё-таки идём на эту чёртову встречу. — Чёртову? — Луна скептически выгнула бровь. — Я думала, именно этого ты и хотел — закрепить наш союз. Желательно как можно скорее, словно таким образом лишишь меня всякой возможности отступить в критический момент. Маттео глумливо усмехнулся, оскалившись, и толкнулся языком за щёку, как делал это всегда, когда был недоволен проницательностью Луны. — Наблюдательно, но нет, — он подошёл к кровати и с облегчением сбросил на неё коробки, после этого отряхнув рубашку от мнимой пыли. — Я не особо рад играть на публику роль крайне счастливого жениха, потому как радоваться тут особо нечем. — Взаимно, — грубо бросила Луна, однако к коробкам всё же потянулась: интерес был превыше. — Ещё бы ты не разделяла моего мнения, — хмыкнул Маттео. — Да кто вообще будет радоваться мысли, что связывает себя узами брака с взбалмошной девчонкой, к тому же страдающей манией величия? Нахмурившись, Луна отдёрнула руки от коробок и уже хотела было осадить Маттео, как он вновь заговорил, наглым образом перебивая её. — Здесь одежда на ужин. Надеюсь, подойдёт. — А если нет? — Тогда у тебя в запасе есть… — мужчина отодвинул пальцами правой руки край рубахи на запястье левой, словно у него там были часы, и нахмурился, — часов десять, чтобы в срочном порядке похудеть. Настоятельно советую приступить к этому делу немедленно. На вид, — он с усмешкой прошёлся изучающим взглядом по её фигуре, — работы предстоит много. — Придурок, — Луна хмыкнула и покачала головой. Во-первых, она знала, что не страдает полнотой, потому как старалась питаться правильно и от рождения обладала довольно миниатюрной фигурой. Во-вторых, самым нелепым в этой ситуации было разыгранное Маттео представлении, поскольку часы на запястье у него отсутствовали. — Ожидаемо, — Маттео коротко рассмеялся. — Что ж, был рад завести с тобой высокоинтеллектуальную беседу, но мне, к огромному моему сожалению, пора. Луна показательно промолчала, и мужчина усмехнулся шире — язвительного ответа у девушки не нашлось. Это удивительным образом его забавляло, поскольку в такие моменты лицо Луны, и без того детское, полное мелких морщин и насупленное, становилось совсем очаровательным: поджатые пухлые губы, сведённые на переносице брови и щёки, нежно-розовые и пылающие. Иногда от злости, иногда от смущения, но всегда трогательно красные. Маттео смерил её ещё одним изучающим взглядом и поспешил выйти, пока в него не прилетело что-нибудь с подноса, потому как в ситуациях, когда сказать Луне было решительно нечего, временами она могла заменять колкие слова на тяжёлые предметы, и это не всегда заканчивалось хорошо. В прошлый раз она разбила кружку из чайного набора с поталью — выказывала Маттео своё недовольство тем, что он отказал ей в просьбе забрать её с дополнительных занятий, а потому ехать ей пришлось на автобусе, забитом людьми и резко тормозящем из-за вечерних пробок. На машине, понятное дело, было бы комфортнее и немного, но быстрее, однако Маттео был занят да и не горел желанием идти ей на уступки. А во второй раз она уже разбила вазу, дорогую и купленную матерью Маттео в качестве подарка на новоселье, но то была чистая случайность. Третий раз попадать в подобную ситуацию мужчина не желал — мало ли. Да и дел у него было действительно много, чтобы и дальше так глупо растрачивать своё время. Однако, на удивление, несмотря на утренний эксцесс, день был достаточно продуктивным и с каждым часом, приближающим Маттео всё ближе к чёртовой встрече Луны с его родителями, более выносимым, хотя поутру мужчина окрестил его как «самый херовый из всех самых херовых дней в моей жизни день». Он его даже красным пометил в календаре. Теперь, видимо, придётся замазкой всё стирать или же делать сноску мелким шрифтом «не самый херовый из всех самых херовых дней в моей жизни день». За такими мыслями время и впрямь пролетело очень быстро, да и домой Маттео приехал гораздо раньше, чем планировал: ещё одного эксцесса, который гипотетически мог случиться из-за Луны, он бы не вынес. Дома, как и в прошлый раз, было тихо, однако в комнате Луны горел свет — тёплые лучи пробивались из щели под дверью — и была слышна её возня, поэтому Маттео не стал тревожить девушку и поспешил в свою комнату, чтобы успеть сменить один костюм на другой. Отличий у них было мало — цвет да отсутствие стрелок, — однако новый костюм удивительным образом сочетался с платьем Луны, что было неплохим манёвром для плана Маттео, заключающегося в том, чтобы родители повелись на его уловку, как, впрочем, и остальные люди, приглашённые на этот приём лишь для привлечения внимания к бизнесу мужчины. Недолго повозившись у зеркала и решив отложить галстук для более официальных встреч, Маттео прихватил с полки колье с розовыми бриллиантами, дорогими и редкими, и поспешил к Луне, чтобы поторопить её — выехать нужно было раньше, чтобы наверняка не опоздать. Коротко постучавшись, он нерешительно замер, когда по ту сторону двери стало подозрительно тихо, а после, глубоко вздохнув, вошёл. Всегда беспристрастный и отрешённый, сейчас Маттео был поражён тем, как хорошело село на Луне платье: оно плотно обхватывало тонкую талию и струилось по изящным бёдрам. Хрупкие ключицы, острые и чистые, были полностью открыты, а покатые плечи скрывались за волнами её распущенных волос. Даже детские черты лица, мягкие и плавные, вызывали в Маттео не привычное умиление и усмешку, а, скорее, интерес и любопытство тем, как изящно они смотрелись с лёгким макияжем. — Недурно, — хрипло выдохнул он, сглотнув. Луна, смущённая его тяжёлым взглядом, изучающим и нагло скользящим по ней, промолчала, закусив нижнюю губы, и её длинные чёрные ресницы трогательно затрепетали. — Повернись, пожалуйста, — он указал ей на коробочку с украшением в собственных руках, и она не стала противиться. Повернувшись к мужчине спиной, лишённая возможности глубоко дышать из-за тугого корсета и необъяснимого смущения, Луна замерла. Маттео тоже удивлённо остановился на пару секунд, не ожидавший такой явной покорности с её стороны, но промолчал и аккуратно, стараясь не прикасаться к оголённой коже плеч и шеи девушки лишний раз, застегнул колье. Оно тут же тяжело осело на ключицы, и Луна прикоснулась к нему кончиками пальцев. — Нам следует поторопиться, — Маттео плавно отступил назад. — Пошли. Выждав, когда молчаливая Луна, озадаченная чем-то и неловкая от смущения, повернётся к нему лицом, мужчина учтиво открыл для неё дверь, а после скользнул следом, огибая своей крепкой рукой оголённое плечо девушки, но не позволяя себе к нему прикоснуться — Луна была бы против. Направляя её в темноте, Маттео осторожно придерживал девушку в особо тёмных местах, едва касаясь её мягкой кожи, после вновь статно возвышаясь над ней и складывая руки за спину — предостерегал себя от навязчивого желания коснуться. Тронуть её почему-то хотелось больше обычного. Уже не насмешливо, с желанием смутить или же вывести на эмоции, а, скорее, мягко, трепетно, чтобы девушка непременно вспыхнула от смущения. То ли дело было в том, что таким образом Маттео мог её контролировать — Луна тут же замолкала, не найдя ответа, — то ли в том, что это просто было забавным, но факт оставался фактом, и он приводил мужчину в смятение. Стараясь не зацикливаться на этом, Маттео спешно помог Луне накинуть пальто перед выходом и даже открыл для неё дверь машины, помогая удобнее устроиться на переднем сидении. Все его движения, понятное дело, сопровождались гнетущим молчанием, но, скорее, не по причине неловкости, а из тревожного ожидания встречи с его родителями. Волновался даже сам Маттео — вдруг возникнет какая оказия? Потому как удивительным образом у него часто многое шло не по плану — то ли проклятие какое, то ли он просто неудачливый в личной жизни. Бизнеса это отчего-то не касалось, но это было и к лучшему. Предпочитая в рабочей обстановке всё непременно планировать, в повседневной жизни Маттео начал всё чаще отказываться от такого навязчивого контроля, поскольку хорош был тот план, которого никогда не существовало. Причина была проста: этот план никогда бы не пошёл так, как изначально не планировался. О чём же думала Луна, Маттео не знал, да и не был в этом заинтересован — он и без того был взвинчен и к тому же не желал отвлекаться от дороги. Едва они подъехали к дому его родителей, представляющему собой большую огороженную территорию с пристроенными к основному зданию дополнительными сооружениями, служащими, скорее, гостевыми комнатами для таких случаев, как этот, Маттео припарковался там, где всегда это делал из удобства вопреки запретам родителей, и поспешил выйти первым, чтобы открыть Луне дверь. Самое интересное только начиналось. Едва они ступили за порог, Маттео тут же начал обходительно ухаживать за девушкой: учтиво помог ей снять пальто, хотя для этого у входа стояла прислуга, прикоснулся губами к кончикам её крохотных пальцев, едва завидев заинтересованные взгляды в их сторону, и в конце без задней мысли положил свою жилистую ладонь, сухую и тёплую, на хрупкую талию девушки, притягивая тем самым её ближе к себе. — Надеюсь, у тебя есть скрытый талант к актёрскому, о которым ты мне никогда не говорила, — шепнул он ей на ухо, делая вид, словно целует её в щёку. — Поверь, сегодня он нам крайне пригодится. — Не переживай, — Луна натянуто улыбнулась и прижалась к телу Маттео сильнее, — я приложу для этого все усилия. — Вот и замечательно, — мазнув губами по коже её нежно-розового уха ещё раз, он наконец разогнулся и принял доброжелательный вид, почтительно кланяясь едва ли не каждому человеку, встречающемуся им на пути в основной зал, где всё и проходило. — Познакомься пока с кем-нибудь, я найду родителей, — напоследок он насмешливо сжал её талию сильнее необходимого и отошёл, двинувшись на развилке на второй этаж по винтовой лестнице. Оставшись одна, Луна спешно направилась в основной зал по единственному коридору, полному редких коллекций картин и особенно интересных ваз, выполненных в достаточно абстрактном стиле — одну из таких она случайно разбила дома у Маттео. Улыбнувшись своей неуклюжести, Луна подхватила полы платья, чтобы прибавить шаг, как вдруг из-за поворота на неё вылетела девушка. Красивая и изящная, она сразу же восхитила Луну, однако весь восторг Валенте тут же прошёл, стоило незнакомой девушке вместо извинений высокомерно глянуть на неё сверху вниз и глумливо улыбнуться. Очень похоже на то, как делал это Маттео. — Какая интересная встреча. — Мы знакомы? — удивилась Луна и осторожно отступила на пару шагов назад. — Ну-у, — незнакомая девушка задумчиво склонила голову к плечу и окинула Валенте ещё одним липким взглядом. — Я слышала о твоей помолвке с Маттео. О тебе, соответственно, тоже немного узнала. Смею заметить, на фотографиях ты выглядела лучше. Луна озадаченно нахмурилась и вскинула брови, не ожидавшая такой грубости в свою сторону. Не совсем понимая, как ей на это стоит реагировать, она попыталась обойти незнакомую девушку, чтобы наконец отправиться в главный зал и избежать неприятного разговора, однако цепкая рука схватила её раньше, чем Луна успела сделать хотя бы шаг. — Какая жалость, что твой образ полностью испорчен, — с притворной жалостью прошептала девушка. — Что? — А ведь ты, наверное, так старалась. Растерянная Луна попыталась вырвать своё запястье из чужой хватки, как вдруг резко замерла — по её лицу потекло шампанское. Липкое и холодное, оно тут же слепило ресницы и грязно капнуло на оголённые ключицы, останавливаясь на груди, в мелких складках медленно намокающего платья. Луна поражённо замерла и озадаченно посмотрела на девушку перед собой. Над ней смеялись. Снисходительно и злорадно, словно она сделала кому-то что-то непомерно плохое, а потому явно заслуживала того, что получила. Её больше не держали и даже не препятствовали на пути в зал, однако теперь Луна и сама не горела желанием показываться там в таком виде. — Какого чёрта? — Ничего личного, — незнакомая девушка пожала плечами и спешно отошла от Луны, лишая Валенте какой-либо возможности нанести ответный удар. — Прости, — натянуто улыбнувшись, всё так же высокомерно и снисходительно, незнакомая девушка тут же поспешила в зал. Луна растерянно замерла, и слёзы обиды, сначала не такие явные, но с каждой секундой превращающиеся в более крупные и жалостливые, потекли по щекам. Спешно стерев их резким движением руки, она поспешила назад, где ещё на входе заприметила дверь в уборную. Стараясь идти быстрее и не поднимать головы, чтобы не показать своей слабости и абсолютно испорченного вида, девушка быстро нашла в уборной бумажные полотенца и стала аккуратно смывать с лица всё лишнее, вдыхая глубоко и размеренно — это удивительно помогало ей успокоиться. Однако платье было точно испорчено. Попытавшись быстрыми движениями затереть особенно большие пятна на груди, Луна удручённо заметила, что сделала только хуже, к тому же её отвлёк скрип двери, из-за которого она смазала пятно шампанского ещё сильнее. — Всё в порядке? — Маттео был встревожен и осторожно осматривал её заплаканный вид, слегка опухший и потерянный, с какой-то необъяснимой мягкостью во взгляде и голосе. — Если это можно так назвать, — Луна шмыгнула носом и указала рукой на своё платье. — Всё не так критично, — мягко улыбнулся Маттео и сделал к ней пару кротких шагов, боясь спугнуть. — Платье испорчено, — констатировала факт Луна, с грустью смотря на мокрую ткань. — Ничего, всё хорошо, малышка. — Лу, — улыбнулась Луна и выкинула в мусорное ведро остатки бумажного полотенца. Маттео озадаченно нахмурился, теряя нить разговора. — Малышка Лу, — пожала плечами Луна, попытавшись объясниться. — Так меня зовут друзья, когда я веду себя подобно ребёнку, — уголки её губ вновь приподнялись вверх. Маттео понимающе кивнул и коротко рассмеялся — смех получился хриплым и успокаивающим. — А так ты ведёшь себя всегда, малышка Лу, — улыбнулся мужчина, окончательно настигая Луну у зеркала и учтиво протягивая ей свою ладонь. — Готова познакомиться с моими родителями? Луна критически посмотрела на протянутую ладонь Маттео, большую и загорелую, а после в отражение зеркала. — Я хочу домой, — она устало покачала головой. Удивительным образом дом Маттео уже не воспринимался ей чем-то чужим и инородным, где временами она могла плутать и путать комнаты в попытках найти нужную. Напротив, там всегда было тепло и тихо, а потому она могла в любое время взяться за старенький томик стихов или же, наоборот, посетить домашний спортзал, где вместо упражнений занималась растяжкой и пыталась выучить новые движение к своему танцу. К тому же её удручающий вид оставлял желать лучшего. — Плохая идеи. — Пожалуйста. Маттео нахмурился. Он не должен был идти у Луны на поводу. Не должен был подводить родителей. Не должен был откладывать этот важный шаг в их совместной жизни, связанной фиктивным браком, уже второй по счёту раз. И, что самое главное, никогда и ни за что не должен был вообще допускать того, чтобы его привычный уклад жизни был нарушен, превращаясь из рутины в вечные эксцессы на почве недопонимания. Не должен был, но допустил. — Хорошо, — с шумным вздохом мужчина медленно кивнул. Луна мягко, благодарно ему улыбнулась и, проигнорировав его ладонь, крепко прижалась к торсу, обнимая так, словно они были если и не старыми друзьями, то хотя бы приятелями, однако они не были ни теми, ни другими, но в ответ он её всё равно обнял — так же крепко и заботливо.