*** *** ***
В Эбонхарте леди Ладлоу почти могла вообразить себя в своей родной Англии. Вообразить до тех пор, пока она смотрела со стены, где она стояла с герцогом, на море, не поворачивала своей головы и не видела серое тёмное лицо самого герцога. Почти... Закатное солнце кидало свою дорожку и окрашивало всё в золотисто-красный цвет, и на небе можно было разглядеть Массер и Секунду. ”Леди Ладлоу, я хочу поговорить с вами и попросить вас оказать ваше доброе влияние на архиканоника Сариони.” ”Толер Сариони?” - спросила миледи, когда герцог сделал паузу. — ”Автор «Проповеди Сариони»?” “Без месяца год, как Берел Сала был назначен...”***
Оставшись одна, миледи долго раздумывала. Моя милая леди была в замешательстве. Всегда боровшаяся с диссентерами, она не могла не понять и не одобрить позиции Храма, хоть в её глазах сам Храм, как оно то было, являлся кошмарной ересью; о том, что для Храма сама она, как то было, являлась самым страшным диссентером, и не по своей вере в Единого Бога, миледи предпочитала не думать. И потом, всё, что рассказал ей герцог о чрезмерном фанатизме Берела Сала и многих из его ординатаров – всё это озадачивало мою милую леди своим несоответствием, нет, противоречием, содержанию «Проповедей» самого Толера Сариони. Уже совсем стемнело, когда милая моя леди спустилась со стен замка.***
Садясь в кантоне Хлаалу в гандолу, вместо Храма миледи попросила гондальера доставить её в кантон Св. Делина.***
Леди Ладлоу стояла у перил нижнего пояса Св. Олмса и, казалось, смотрела вниз на воду. Но, не видя играющих на воде бликов мягких лучей утреннего солнца, она была глубоко погружена в свои мысли, думая о всём том, что она услышала за эти три последние дня в Вивеке, чему увидела доказательства и чему сама стала свидетелем, если признаться себе самой, ещё задолго до этого. О всём: от придирок до необоснованных арестов, от жестоких допросов до не в меру суровых приговоров. И те, кто хорошо знал миледи, по маленьким деталям могли бы сказать, что моя милая леди была разгневана, разгневана до крайности. ”М'Айк Лжец, что ты думаешь об ординаторах?” – спросила она, сопровождавшего её лакея. ”М'Айк предпочитает держаться подальше, серджо. Серджо бы понимала М'Айка, если бы серджо наступили на лапу индорильскими доспехами.” Леди Ладлоу лишь кивнула, но в этом изящном её наклоне головы заключалось так много, казалось, он говорил так же отчётливо, как будь это слова: ’Мне жаль за твою лапу, М'Айк, никто не должен наступать на лапы, индорильскими доспехами или даже другой лапой’. ”Если серджо позволит? – спросил лакей. - М'Айк скажет серджо, архиканоник Сариони не захочет слушать серджо, нет.” Довольно махнув хвостом: ”Но серджо спросит у архиканоника Сариони, что делает ключ от личных покоев архиканоника Сариони в кармане Ллилары Сендас.”***
О священнослужителях, недостоинство которых не умаляет действительность таинств (в редакции леди Ладлоу для Морровинда). В видимом Храме злые всегда смешаны с добрыми, и иногда злые получают власть проповедовать и совершать таинства. Тем не менее, поскольку они совершают эти служения не своим именем, но именем богов, по их соизволению и повелению, мы можем принимать их служение, слушать от них слова богов и принимать таинства. Их порочность не умаляет действия повелений и благодати даров богов.