*** *** ***
На небе показалась звезда Азуры. Высокие двери в конце фаяды медленно отворились, и леди Ладлоу, обернувшись, одарила всех одним из своих необычайно грациозных реверансов, обвела взглядом и, ободряюще улыбнувшись, поспешила внутрь.***
Как вам, не терпя возражений, сообщит любой встреченный вами храмовый ординатор, «Альмалексия всё знает и видит». Милая же моя леди была шокирована и предпочла бы видеть гораздо меньше. Не знала и она, стоя в парадной приёмной, была ли комната ей по-вкусу более, чем сама хозяйка. Казалось, в той не к чему было придраться. Определённо не к простой изящной мозаике на полу и не к простым широким вазонам вдоль стен, где среди кактусов—которые, когда цвели, давали похожие на маки цветы, весьма неохотно делившиеся своим запахом, но то было весьма полезное растение, мякоть которого была сходна по своим свойствам с алоэ—так вот, среди них - тимсы и местные лилии, нежные как фиалки, и ниртовая цветоножка, так своим тонким ароматом похожая на ясменник душистый, и тут и там - луговая рожь. Может статься, эти прекрасные в своей простоте, так полюбившиеся ей вазоны, никак не сочетались в представление милой моей леди с их хозяйкой. Что вовсе не удивительно, поскольку они выражали не вкус самой леди Альмалексии, а скромного её храмового садовника. Вокруг них (двух наших леди, я имею ввиду) по кругу стояли личные ординаторы леди Альмалексии, казалось, все подобранные исключительно по росту и телосложению. Но леди Ладлоу ничего плохого в этом не усмотрела и ничего дурного об этом не подумала, как никак, лакеев обычно подбирали по тем же параметрам и обычно без всяких тому, могущих вызвать неодобрение у леди Ладлоу, причин. Но, как бы то ни было, до поры до времени она решила не замечать и не придавать значения столь неподобающему—положению ’живой богини’, правительницы, не говоря уже, вдовы—виду, лишь бы леди Альмалексия согласилась с её планом и помогла ей. (Скажу вам, лорду Вивеку в этом отношении повезло больше. Лорд Вивек был списан леди Ладлоу на своего рода индийского йогу и факира, и посему ему было позволено впредь одеваться, или не одеваться, как он собственно одевался, или не одевался до этого; желательно, разумеется, не в присутствии самой леди Ладлоу.) А леди Альмалексия была вполне готова согласиться с планом милой моей леди, до поры до времени, пока тот способствовал её собственным.***
И посему, между мешков с солёным рисом и пряно пахнущих урн, из люка в полу, показалась голова альтмера, а следом за ней - сам альтмер, и если роба этого альтмера была уже не такой безупречной, как когда мы видели её на нём в последней раз, то я бы посмотрела на вашу робу после недели сомнительных подземелий и канализаций; следом вылез уже не такой невозмутимый норд со своим заметно затупившимся топором; и если верить глазам, то за нордом никого не последовало, но по шипящим звукам можно было догадаться, что то был аргонианин; и последней появилась женщина редгард, одной рукой бережно держащая ручного скриба, какие продаются на Большом базаре Морнхолда, с одной из его шести ножек аккуратно перебинтованной. Она достала из под своих доспехов маленький, висящий на кожаном ремешке у неё на шее, мешочек, вынула из него кольцо со странным красным камнем и положила его на серебряный поднос в руках у ждавшего их лакея. Лакей лишь пренебрежительно вильнул хвостом, повёл усом и, развернувшись, поспешил с кольцом к своей хозяйке в Королевском дворце.***
Сам сэр Фрэнсис, пожалуй, одобрил бы внутренний дворик Королевского дворца, где, вея свежестью и прохладой, приятно журчал небольшой фонтан, сливая это своё журчание с шумом листвы и пением птичек в клетках. ”Если серджо позволит скромный совет, - говорил леди Ладлоу один из её лакеев, - смею полагать, у меня есть некоторый опыт в делах такого рода. Серджо простит мне мою дерзость.”***
Солнце играло на брызгах фонтана.***
"Трудно найти хорошего мужчину, - бормотала себе под нос Марена, принесшая леди Ладлоу её зонтик, - всегда попадаются одни лгуны и обманщики.”***
Затянула свою переливчатую трель неизвестная леди Ладлоу птичка.***
”Да-с, серджо, да, у меня есть прекрасное альтмерское имя. Никто, кому не надобно, никогда не догадается, серджо.”***
И посему вас не должно удивлять, что и Сота Сил не сразу узнал в даме—с высоко уложенными напудренными волосами и в платье, в котором любая модница времён молодости леди Ладлоу, впрочем, как и многие нашего времени, признала бы прелестный фасон Robe à la Polonaise; с очаровательной шляпкой, которая, отдать должное даме и шляпке, была той очень к лицу— Альмалексию.***
LII. О манерах и приличиях Фрэнсис Бэкон (в редакции леди Ладлоу для Морровинда). Поведение, будь то человека, мера или зверолюда должно быть подобно его одежде: не слишком стеснять его и не быть слишком изысканной, но обеспечивать свободу движения и действия.