Тихий омут

Совещание затянулось. В этом не было ничего необычного – дела компании часто требовали сверхурочного времени, тем более сегодня, когда выяснилось, что баржу с грузом по ошибке отправили на другой конец планеты, и пришлось срочно что-то решать, бесконечно звонить, ругаться, договариваться, а уже после разгребать последствия, последовательно обсуждая дальнейшую стратегию и пытаясь бороться с дырами в системе, которые, как оказалось, у нас были, и немалые. Вот только почти всю важную информацию я пропускал мимо ушей, а все из-за звучащего в моей голове голоса. Голоса омеги, которому сейчас, в этот самый момент, требовалась моя помощь… Откровенно говоря, его звонок пришелся вообще не ко времени – мы как раз вели диалог с владельцем груза на повышенных тонах, и тут вдруг Кайрис, который прекрасно знает, что звонить мне в рабочее время запрещено. И я конечно же повел себя как конченый мудак, ответив ему отказом, потому что действительно не мог уйти, а учитывая нашу ссору, я не нашел в себе ни сил, ни желания отвечать чем-то кроме грубости. Вот только голос, снова и снова звучащий в моей голове, не давал покоя, усиливал и без того достаточно серьезное чувство вины, которое и злило, и раздражало, и вообще неизвестно что, потому что я вообще не понимал, откуда во мне взялись все эти чувства, почему я не могу от них избавиться? Быть может, всему виной то, что я прекрасно помню, как страдал папа, когда неожиданно начиналась течка? Или та до ужаса яркая картинка, когда мой одноклассник, вдруг скорчившись от боли, рухнул на пол к моим ногам, умоляя ему помочь? Или же понимание, что Кайрис все-таки действительно живой человек, и человек достаточно близкий, теперь уже во всех отношениях, который от меня полностью зависит, которому я так сильно нужен... В итоге, еле досидев до конца совещания, я тут же сорвался в аптеку, купил все, что только можно, и вот я уже на пороге собственного дома, судорожно ищу ключи в кармане, чертыхаюсь, когда никак не получается открыть дверь, все-таки врываюсь внутрь, боясь того, что могу там увидеть… - Кайрис! Кайрис, где ты?! Запах. Какой-то смутно знакомый, но безумно яркий, цветочно-фруктовый аромат с легкими ягодными нотами находился почти повсюду, я просто замираю, не зная, что это, откуда… неожиданно натыкаюсь взглядом на два чемодана, стоящих прямо возле двери… и вижу своего супруга в ослепительно-белой одежде, вышедшего из ванной на мой зов – не могу сдержать облегченного выдоха, когда понимаю, что с ним все хорошо… и все внутри сжимается снова, когда омега обжигает меня стальным холодно-равнодушным взглядом. - Я… я… - черт, давай, соберись, да что с тобой?! – Я купил таблетки… как ты и просил. - Спасибо, уже не нужно, - Кайрис проходит мимо меня на кухню, и я почему-то с ужасом понимаю, что этот восхитительный запах принадлежит именно ему. Это… это все из-за течки, да? – Я, как ты и посоветовал, разобрался со своими проблемами без твоего участия. - Не начинай – ты прекрасно знаешь, почему я так сказал, - щурюсь, проходя за ним, и скрещиваю руки на груди, облокачиваясь на стену, цепляясь взглядом за собранные в хвост волосы, открывающие тонкий изгиб его светлой шеи. – Если ждешь извинений, то… - Я уже ничего не жду, Дэрек, - тихо перебивает он и, вздыхая, забирает с полки пару ковшиков и половник, укладывая их в сумку, и до меня… кажется, до меня начинает доходить. - Ты уезжаешь? Куда? К родителям? – Дэрек, откуда столько вопросов, черт тебя дери… - Нет, не к родителям, - и снова этот абсолютно равнодушный взгляд, обжигающий хуже льда, и я не понимаю, почему все внутри сжимается, почему я совершенно не узнаю в Кайрисе того забитого плаксивого омежку, который раньше вызывал разве что жалость и презрение… - Надолго? - Навсегда, Дэрек. Я подаю на развод. Сказать, что я не ожидал такого поворота… значит, не сказать ничего. То есть… он… меня бросает, да? Вот так вот просто? - В… в смысле? – о да, и это видимо все, что могла сгенерировать моя голова, ну конечно же! - Дэрек… - Кайрис снова вздыхает, теперь глядя куда-то в сторону. – Давай оба признаем, что этот брак был ошибкой. Я тебе не нужен. У нас не сложилось. Нам обоим навязали этот брак, мы согласились из чувства долга, тогда зачем… - Зачем, спрашиваешь? – я ухмыляюсь, внутренне чувствуя, как откуда-то со дна поднимается волна бессильной злобы, но я просто не знаю, что сказать, потому что даже у меня нет ответа на этот вопрос. – И что же тебя не устраивает, дорогой мой Кайрис? - Ты… ты это серьезно? – он округляет глаза, а после усмехается – почти отчаянно, и я буквально тону в сером омуте его взгляда, наверное впервые наполненного такими сильными эмоциями и чувствами. Хотя нет, не впервые… я утонул в нем еще когда он пришел ко мне в душевую комнату – такой открытый, такой искренний и честный, а я… – Господи, ты и правда не понимаешь?! Что я вообще могу вспомнить из нашей совместной жизни, скажи? Как ты пытался изнасиловать меня в нашу первую брачную ночь? Заставил чуть ли не силой тебе отсосать? Ждал, что я похотливо раздвину ноги, как это делали сотни шлюх до меня? А потом, когда я не смотря ни на что, не смотря на все унижения, наступив на горло собственной гордости, все равно пришел к тебе, ты лишь грубо мной попользовался, будто я резиновая кукла для удовлетворения твоих потребностей?! Дэрек, я больше не могу так! Не могу жить с тем, кто считает меня пустым местом, не могу жить с осознанием, что я никогда не добьюсь ни любви, ни взаимности, а я хочу, чтобы меня любили, хочу иметь нормальную семью и детей, хочу, чтобы альфа гордился моим целомудрием, а не считал его позорным недостатком! Господи, Дэрек, да я сделал все от себя зависящее, чтобы ты был счастлив со мной, но тебе же насрать было на меня и на все мои попытки сближения, тебе даже было насрать на то, что я с приступом валяюсь посреди квартиры, не в силах даже вызвать скорую помощь, и если бы не Эрон… Кайрис резко замолкает. А я, за несколько мучительно-долгих секунд хоть немного отойдя от его слов, все-таки задаю этот вопрос, хотя и так уже все прекрасно понял: - Ну давай, чего же ты, продолжай. Если бы не Эрон, то что? Кайрис вскидывает голову. И что-то внутри меня обрывается от этого наполненного обидой, злобой, болью и в то же время неимоверным облегчением взгляда: - То я бы так до конца жизни не узнал, что значит быть любимым. Дальше Кайрис просто уходит, забирая с собой чемоданы, а я стою в абсолютной тишине посреди этого огромного пространства кухни-гостиной и чувствую, что во мне почему-то нет ни злобы, ни раздражения, – одна лишь пустота, такая же большая, как и весь этот дом. И почему-то сознание вдруг отчаянно цепляется за его искреннюю улыбку на свадьбе, когда он в такой красивой свободной белой одежде шел ко мне под руку со своим отцом, за тот робкий первый поцелуй, когда я чувствовал его легкую дрожь волнения, совсем чуть-чуть передавшуюся и мне, за ощущение его тонкой ладошки в моей руке, когда мы принимали бессчетные поздравления и пожелания «долго и счастливо», и за огромные серые глаза, полные надежды, стоило нам только остаться наедине в гостиничном номере. Если бы я тогда… если бы я тогда не спешил, если бы обратил внимание, как ему страшно, как он и боится, и хочет этого одновременно, если бы принял во внимание, что я у него первый, и никто еще никогда не дарил ему восхитительное ощущение близости, если бы просто обнял, успокоил, сделал все медленно, плавно, осторожно, а потом оставил ему метку на шее, тем самым делая своим… Если бы и правда воспринимал его как своего супруга, свою вторую половину, того, с кем мне предстоит прожить остаток жизни, того, кто мне безраздельно предан… Что бы я чувствовал сейчас, не глядя ему вслед, вслушиваясь не в абсолютную пустоту образовавшейся вакуумной тишины, а в его мирное сердцебиение, бережно прижимая хрупкое тело к себе, путаясь пальцами в шелковистых, пепельно-русых прядях, ловя его лучистый взгляд из-под полуопущенных светлых ресниц и снова и снова вдыхая в себя этот восхитительный запах, до сих пор окутывающий все пространство? Как бы тогда сложилась наша жизнь?... *** - Мне плевать на ваши порядки, пустите меня немедленно, или я… Господи, Кайрис! Я с тихим смехом наблюдаю, как Эрон, с букетом явно наспех купленных цветов, почти врывается в палату и тут же замирает, в полной растерянности, глядя то на меня, то на небольшой сверток, что я держал в своих руках, и медленно подходит ближе, присаживаясь на краешек кровати. - Это… это… - кажется, он теряет дар речи, а я снова смеюсь, потому что невозможно оставаться равнодушным, когда обычно спокойный и уверенный в себе Эрон становится настолько робким. - Это альфа. Посмотри… у него твои глаза. - И правда… - Эрон осторожно забирает у меня ребенка и долго вглядывается в его личико с зелеными внимательными глазками, рассматривающими его в ответ. – Он… он такой красивый… как и ты. И в глазах супруга столько нежности, что… ох, нет, только не это… - Не плачь, эй. Кай… - он сцеловывает скатившуюся слезинку, а я робко улыбаюсь ему в ответ, понимая, что, наверное, счастливей быть и правда невозможно. – Люблю тебя. - И я… тебя… - Тук-тук. Можно? – нас прерывают. - Конечно! – я утвердительно киваю, одаривая гостя немного робкой улыбкой, и он тут же входит, в таком же, как у Эрона, накинутом поверх одежды белом халате, тихо прикрывая за собой дверь. - Что ж вы цветы-то роняете? - Дэрек поднимает с пола оброненный Эроном букет и вручает мне, после чего подтаскивает поближе стул, чтобы сесть рядом с нами. – Как себя чувствуешь? - Думал, будет хуже, - тихо смеюсь, вдыхая аромат букета, и отдаю обратно Дэреку, чтобы тот поставил его в вазу. – По крайней мере, все оказалось не так страшно. - Ну, уже неплохо, - он усмехается, на мгновение встречаясь со мной взглядом, и с любопытством склоняется над ребенком. – Ох, ну только посмотрите, малец - вылитый папашка! Такой же нос с горбинкой… - Да пошел ты, - Эрон беззлобно фыркает, а я снова смеюсь. Как же я рад, что не стал причиной разрыва их дружбы, и между ними все по-прежнему… - Кайрис, ты бы видел, как он переживал – мне кажется, уже весь медперсонал выл от этих «ну скоро там? Скоро?» - Еще одно слово, и я убью тебя, - угроза звучит крайне убедительно, и если бы не ребенок, подавший голос, явно недовольный разворачивающимся конфликтом, они бы друг от друга точно просто так не отцепились. - Может… хочешь подержать? – предлагаю я, и Дэрек явно теряется. - Да вы что, я и дети - это что-то из области фантас… ой, - он теряется еще больше, когда Эрон вручает ему ребенка, и на несколько мгновений повисает молчание – ровно до тех пор, пока медсестра не приходит и не зовет моего супруга заполнить какие-то бумаги. Мы остаемся с Дэреком совсем одни. - Он… и правда красивый, - Дэрек переводит на меня свой льдисто-синий взгляд. – Я рад за вас. - Я… - так много хочется сказать, но… я лишь коротко вздыхаю и чуть смущенно улыбаюсь. - Спасибо. И… Дэрек, я надеюсь, что ты тоже найдешь того, с кем будешь счастлив. - Пф. Я и брак – вещи несовместимые, сам знаешь… - он усмехается, хотя, кажется, не особо верит в свои слова, снова вглядывается в личико маленького альфы… а ведь это сейчас мог быть его ребенок. Дэрек мог бы быть сейчас на месте Эрона – вот так же переживать, сходить с ума от беспокойства, а затем рваться в палату, желая увидеть меня, увидеть своего сына… и о чем я только думаю? – Моя свобода намного важнее… - О чем это вы тут? – Эрон заходит в палату, почти тут же забирая ребенка из рук Дэрека, и я снова не могу сдержать улыбки. Какое все-таки счастье, что все вышло именно так, как вышло. - Да так, в общем-то, ни о чем… И я так поглощен этим огромным счастьем, что даже не замечаю, как Дэрек уходит. Просто в один момент я понимаю, что его с нами больше нет. - Эрон… - Да? - Как думаешь… с ним все будет хорошо? - Почему ты спрашиваешь? – Эрон внимательно смотрит на меня своими пронзительными зелеными глазами, а я вздыхаю. - Он… кажется веселым и беззаботным, но… Будто он пытается что-то скрыть от себя самого. - Не знаю, Кай… Не знаю. Но я надеюсь, в конце концов, он тоже обретет свое счастье. *** Обгоревший фильтр сигареты обжигает пальцы – приходится бросить его и почти тут же взять другую, уже третью, снова закурить, медленно, позволяя дыму надолго оставаться в легких, позволяя ему затуманить мозг, чтобы ни о чем больше не думать… А вокруг лишь яркое солнце, легкое щебетание птиц и невозможное счастье на незнакомых мне лицах. Дети… брак… И Кайрис – такой счастливый рядом с моим самым лучшим другом… Усмехаюсь самому себе и достаю из кармана телефон, начиная бездумно перебирать телефонную книгу с сотней ничего не значащих для меня имен. Кэрол… не пойдет, он замуж вышел пару месяцев назад. Лим… этот весь в учебе, ему не до меня. Сэл… нет, он уехал, вернется, дай бог, через полгода. Эйн… - Алло? Привет, милый, как ты? Не узнаешь? Ну-у, как так, мы же виделись на прошлой неделе. А, узнал? Ну, вот так бы сразу. Знаешь, хотел вот спросить, что ты делаешь сегодня вечером… свободен? М-м-м, я вот по чистой случайности тоже, быть может, тогда мы вместе что-нибудь придумаем? Прекрасно! Тогда заеду за тобой часиков в… восемь. Давай-давай, жди. Целую!