Сахар со стеклом

Путаясь в своих мыслях, я не вижу света, что гаснет передо мной. Не вижу очередной двери, что с шумом закрывается позади, не ощущаю жара костров, что жгут мосты, не оставляя отходных путей. Я падаю, так почему ты не ловишь меня? *** Сухая лоза, сползая со стены этого, бесконечного, лабиринта не дает нормально идти, не спотыкаясь об нее, но он не спотыкается. Казалось, он привык к таким преградам на своем пути и не обращает должного внимания, на такие мелочи, хотя стоило бы . Он не пытался быть другим, или менять что-либо. Он давно принял себя таким, каким являлся на самом деле. Против сущности, дарованной тебе самой природой, ведь не пойдешь. Зачем стараться выбраться на поверхность, если пучина беспроглядной тьмы поглотила, и отпускать тебя не собирается. И он предпочел сидеть на дне непроглядной тьмы и собственного безрассудства. Эмоции не то, что движет им, им движет нечто другое, и сам Сатана не ведает, что может двигать этим человеком, когда он вновь и вновь калечит чужую жизнь, жизнь того, кто появился не в том месте и не в то время. Этот мальчишка, попавшийся на его пути, предназначен аду в качестве очередного пепла, что он оставляет после себя, перешагивая через очередные преграды, а для него он был именно преградой, что переступать оказалось сущим наслаждением. Он не чувствует холода, когда идет по темной улице в одной футболке, не чувствует страха, что кто-то подойдет, ведь он воплощение тьмы и страха. Воздух вокруг него сгущается, и, кажется, способен убить концентрацией яда в нем. Он не идет, потому что ему надо куда-то. Он идет, чтобы идти, и не забивать голову ненужными мыслями. Он так привык к звенящей пустоте в голове, что посторонние мысли, кажутся ему снегом в разгар жаркого летнего дня. Тьма застилает сознание с новой силой, ему нужна жертва, он нуждается в крови, как в спасательном круге, и не может остановиться, кажется, что в его ДНК заложено влечение к чужим страданиям. Он проводит языком по пересохшим губам, на которых еще держится привкус чужой крови, а именно того невинного, и так испорченного им, парня. Ухмылка самодовольно красуется на лице Его, ему нравится играть и он отлично справляется с этим, держа козыри всегда под рукавом, не давая оппоненту, даже думать, о победе. В памяти всплывает испуганная гримаса на лице его жертвы и спину обдает мурашками некой эйфории и наслаждения, пожалуй, он никогда не устанет питаться его эмоциями. У него нет прошлого и нет будущего, он существует здесь и сейчас. Он причиняет боль здесь и сейчас. Он идет вперед, и ноги его по колено в крови, человеческие руки хватаются за его ноги, мешая идти, но он идет. Ему совершенно плевать на крики душераздирающей боли, окружающие его со всех сторон, и врывающиеся в сознание, отвлекая от пустоты, что наконец осела в нем. Он привык и получает удовольствие от этого. Ничто не способно пробудить в его душе сострадание или жалость, таких понятий для него не существует. Для него существует лишь потребность, в осознании того, что кто-то страдает и причина их страданий - Он. *** Темнота сгущается вокруг меня, я снова в этой комнате. Напротив меня воплощение страданий. Но это не то место, куда я попадал снова и снова. Это не Он. Тогда, кто же? Я чувствую прилив животного страха, потому что в этот раз все пошло не так. К его пыткам я привык, но что здесь делает это некое подобие Сатаны, я не могу понять, что происходит и где я . Минута и он делает шаг навстречу. Его рот изрезан и перешит ржавой проволокой, от такой картины тянет блевать, но я держусь из последних сил. Не уверен, что выглядит более жутко, картины в бронзе с изображением чужих страданий или Это передо мной. Ноги не слушаются, будто паралич сковал все мое существо, я не могу сделать хотя бы шаг, к спасательной двери, дыхание сбилось, и, вдыхая смрад этого помещения, я стараюсь дышать через раз. Глаза слезятся из-за тошнотворного запаха и вида передо мной. Вдруг я вижу кровь на полу, она ползет алой змеей из дальнего угла, покрытого мраком, не могу понять, но догадываюсь, что это содержимое его предыдущей жертвы, но кто еще мог попасться в его лапы? Существо передо мной не двигается, и я, кажется, схожу с ума,. Я путаю сон и реальность, странные видения и сон. Эта карусель страданий дает о себе знать, и, мои мозги превращаются в пепел, оставленный после извержения вулкана, оставляющий за собой лишь проженные участки горной породы, и, забирающий жизни людей, душа их густым, раскаленным воздухом, приковывая собой их существо, к месту, где ничего не останется, лишь форма его тела, напоминающая остальным, что когда-то существовал тот несчастный, что застал эту катастрофу. Внезапно темнота отступает или мои глаза уже привыкли к этой гнетущей темной материи, но я вижу, дальний угол и кровь в венах застывает от увиденного. На полу лежит никто иной, а именно я. Мое бездыханное тело, из которого до сих пор сочится кровь. Мои глаза заволокла пелена тьмы, они полностью черные, что не осталось ни одного намека, что когда-то «труп» имел обычные человеческие глаза, а не два куска угля вместо них. Они ничего не выражают ни ужаса, ни боли, ни страха, за свою, когда-то имеющуюся жизнь. Кожа из медовой, превратилась в, почти, прозрачную, видны нити вен, переплетающихся между собой, но, кажется, вся кровь вытекла из них. По пухлым губам течет кровь, пачкая белую одежду, черные волосы слиплись от крови, что сочилась из дыры в голове, грудная клетка под белой рубашкой была разодрана. Прибывая в шоке, от увиденного, я совершенно не заметил как тварь, стоящая передо мной, приблизилась и уже стояла за спиной, проводя скрючившейся ладонью по позвонкам, распарывая кожу спины, своими когтями. Моментальная , прожигающая, боль поразила все мое существо. Но я не могу проснуться, я чувствую боль, но это сон, или я так думал. Мое сознание занесло меня в этот ад и не хочет выпускать, неужели я умру в глубинах своего сознания, неужели мое хождение по этой грани закончится, и я уйду от страданий, претерпев пытки, неужели меня ждет участь «другого меня». Сотни мыслей ворвались в мое сознание, принося головную боль, что смешалась с физической в смертоносный коктейль. Стон боли сорвался с моих губ, не в силах сопротивляться, я падаю на пол, оседая безвольным мешком перед ним. Он заносит предмет , похожий на ржавую острую арматуру, я зажмуриваю глаза, не в силах смотреть, как сантиметр за сантиметром моя жизнь ускользает от меня, вместе в приближение его руки. Вдруг я слышу шум и нечеловеческий крик, я зажмуриваю глаза еще больше, хотя больше некуда. Мне страшно открыть их. Но все же через минуту я пересиливаю себя и открываю их. То, что я вижу, отбивает всякое желания жить дальше, потому что я вижу Его. Он пришел. Его взгляд способен убить, и имея эту способность, он бы не пользовался сейчас своей рукой, что торчит из груди твари, что минуту назад вынесла мне смертельный приговор. Он держал Это в воздухе над собой, его глаза заволокла адская пелена, смешивая в себе черноту его глаз и свет адского пламени. Он смотрит на трепыхающуюся в его руках тушу и гримаса гнева застывает на его лице, проходит минута, и его голос отдается эхом в ушах. Голос, звучащий тихо, но леденящий сознание, заставляющий дрожать самые потаенные струны души, произносящий : - Это мое. Никто не смеет трогать то, что принадлежит мне. Минута и его рука быстро покидает чужую грудную клетку, оставляя в руках черное сердце, не успевшее еще остановиться, и мешок смрада у своих ног. Ухмылка отвращения проскальзывает на его лице и он выкидывает кусок мяса из своей руки, переводя взгляд на меня. Его лицо вновь не выражает ничего, он пробегает безучастным взглядом по моей фигуре, кидая сухое: - Тебе пора обратно Сознание мутнеет, и я снова проваливаюсь в никуда…