Сахар со стеклом

Тьма вонзила в меня свои иголки. Я насквозь пронизан ею. *** Много времени прошло с тех пор, как Намджун держал в трансе жертву и палача. Он не знал, что происходит с ними, пока они там, ему было плевать по большей части. Несколько суток Ким провел наблюдая за ними, хотя никаких изменений и не должно было быть. Но бабочка на запястье его подчиненного сильно беспокоила его. Тэхен медленно приходил в сознание. Чуть приоткрыв глаза, он вновь закрыл их. Тупая боль волнами проходила сквозь его тело. Снова открыв глаза, он не смог ничего увидеть, мутная пелена стояла перед глазами. В горле пересохло, Ким сглотнул, но это принесло лишь новую порцию боли из-за пересохшего горла. Так продолжалось порядка десяти минут, пока брюнет все же не собрал последние силы и не открыл глаза, избавляясь от пелены перед ними. Снова мрак над голой, красное пламя вдали. Эта картина вновь встала перед его взглядом, но палача не было. Вздохнув с облегчением, Ким перевел взгляд на тело, что оставалось наполовину без одежды. Каждый сантиметр молочной кожи был исполосован клинком Чона, некоторые участки еще кровоточили выпуская ленточки алой жидкости из ран. Брюнет тихо заскулил. Он не понимал, почему Чонгук сделала это, в глубине души от верил, что палач будет мягок с ним после того, что с ними было. Он отдал не только тело, но и душу, на растерзание этому хищнику. К голове подступали волны жара, его застала лихорадка. Сознание вновь стало покидать жертву. Перед тем как потерять себя, с губ брюнета сорвалось тихое: - Чон... Палач бродил под этим темными небом уже несколько часов. Он оставил жертву истекать кровью, а сам ушел не видя смысла наблюдать за этим. Его запястье сильно ныло, но следов повреждений не было, он не понимал, почему резкая колющая боль донимает его уже сутки. Злость окутала его, ему надоело находиться в этом месте. Он не ощущал себя, будто его разум был искусственной оболочкой, а он - марионеткой в чужих руках. В тот момент, когда он наносил удары, когда уродовал тело брюнета, он не чувствовал наслаждения, как это обычно бывает. Он не чувствовал ровным счетом ничего. Он хотел сбежать от него, и больше никогда не видеть, и тем более не причинять боль. Но другая сторона его сознания хотела смерти этого парня, хотела вогнать кинжал тому в сердце, или на худой конец в голову. Но он просто сбежал, переборол эту тягу и скрылся, чтобы подумать над всем, и прийти к решению проблемы, и пониманию борьбы его сознательных сторон. Из этого места нет выхода, он знал это. Поэтому рано или поздно, он вновь набредет на жертву. Его посетила мысль о состоянии жертвы, что немало смутило его. Вдалеке сквозь осевший смог, он увидел силуэт, что сгорбившись стоял, над каким-то предметом. Чон ускорил шаг, уже через пару минут, он был почти у цели, когда увидел, что падальщик, уродливое существо преисподней, занесло свои клыки над... жертвой. Его жертвой. В пару шагов, он преодолел ничтожное расстояние между ними. Кончик клыка твари полоснул нежную кожу, проходя сквозь мягкие ткани кожного покрова. Чонгук резко отбросил его. Что теперь делать он не представлял, ведь падальщики слишком древние существа, и яд в их клыках просто так не вывести. Если он сейчас не предпримет попытки выбраться отсюда, Ким просто умрет. И по непонятным самому себе причинам, Чон не мог допустить его смерти. Силы палача тоже былы на исходе, он не смог бы сейчас создать элементарные вещи, не то чтобы перенести их в логово. Думать нужно было как никогда быстро. Последнее, что ему оставалось использовать связь палачей. Крепкая хватка на руке Пака, чуть ли не ломала кости. Он видел ярость в глазах своего палача, и желание умереть прямо здесь и сейчас возросло, как никогда прежде. Его снова тащили по паутине бесконечных темных коридоров, снова его ждала неизвестность и бесконечная боль. Он тихо скулил, представляя, что его ждет, когда они дойдет до комнаты. Остаток пути он просто зажмурил глаза и следовал за Мином, как слепой котенок. Скрип массивной двери, он узнал его, они в комнате палача. В следующую минуту Пак был грубо прижат к двери злым брюнетом, что буквально испепелял того взглядом. - Ну и куда ты собрался, малыш? - шипел ему в лицо Юнги. - Я... - Хватит мямлить! Куда ты собрался я спрашиваю, - напирал палач. - Отпусти, - прошептал Пак. - С чего бы? - Х-хватит, - скулил Пак. Он почти начал плакать, как вдруг его губы накрыли чужие, немного обветренные с привкусом мяты, губы. Властный, но нежный поцелуй. У Чимина подкосились ноги, и если бы не крепкая хватка Мина, он бы уже давно протирал пол собой. Что-то в Паке треснуло и сломалось от такого Мина, он прикрыл глаза отдаваясь этой секундной нежности и этой пьянящей власти. Его пухлые губы двигались в такт губ палача, их языки танцевали собственный танец. Но в следующую минуту, он услышал: - Я должен наказать тебя за твое самовольство, - дьявольская усмешка. Сердце жертвы вмиг забилось как бешеное. В следующую секунду Мин грубо бросил жертву на кровать, от чего Пак издал еле слышный стон. Мин навис сверху, впиваясь в желанные губы. На этот раз поцелуй был грубый, приносящий жертве дискомфорт. Чимин пытался выбраться, но палач сильнее, от него не уйти. Мин терзал пухлые губы, кусая до крови, и зализывая ранки, наслаждаясь вкусом его крови. Блондин не успевал за ритмом старшего, да и не хотел, он безвольной куклой еле открывал рот, чтобы палач не злился из-за неповиновения. Руки палача бродили по телу Пака, задевая самые чувствительные места, невольно блондин издал два тихих протяжных стона, которые дошли до Мина, заставив его окончательно выпустить своего зверя. Он рывком стянул шелковую рубашку с жертвы, доставая из заднего кармана металлические наручники. Он завел руки Чимина над его головой, оставляя их без движения. Блондин с ужасом уставился на Мина, судорожно дергая руками над головой, на что Мин усмехнулся, спускаясь к сладкой коже. Он провел чуть шершавым языком по кадыку, прикусывая кожу немного правее, он скучал по ее вкусу. Исследуя шею, он игнорировал брыкания жертвы, ему нужно было успокоится, и он знает лишь один способ. Прокусывая нежную кожу до крови, он спускается ниже, к острым ключицам, что видны еще больше спустя неделю комы. Мин оставляет новые и новые следы, в то время, как Пак под ним извивается и не знает куда себя деть. В свою очередь Шуга спускается к груди, кусая соски, тем самым выбивая очередной стон Пака. Он играет пальцами с одним, и язычком - с другим соском, что заставляет жертву почувствовал узел внизу живота. Палач спускается ниже, оставляя укусы и поцелуи по всему периметру животика. Мин зубами стягивает штаны, оставляя Чимина полностью голым перед ним. Он опускается на колени перед кроватью, притягивая блондина ближе. Он проходится языком вдоль внутренней части бедра, кусает оставляя бледные синяки на коже. Пак стонет, и извивается, проводит языком по пересохшим губам снова и снова. В следующую секунду, блондин чувствует резкую боль в заднице, палач ввел в него сразу два пальца на сухую, что заставило его вскрикнуть от боли, и сжаться. Он был груб. В следующую минуту Шуга резко перевернул блондина на живот, ставя его в коленно-локтевую, застегнув на шее ошейник. Брюнет шлепнул по упругой заднице, резко вводя три пальца в пульсирующую дырочку. Пак кричал и дергался, но это еще больше приносило палачу наслаждение. Разработав вход, палач плюнул на ладонь растирая слюну по стволу и головке члена, в следующую минуту он резко вошёл в блондина, выбивая из того крик-стон. Он помедлил пару секунд, давая хоть немного привыкнуть к заполненности и затем начал резко вдалбливаться в жертву. Боль пронзила Чимина, он предпочел бы не чувствовать ничего, только не снова испытать подобное. Он стонал, кричал, царапал холодный шелк постели. Мин наращивал темп, меняя угол и попадая по заветному комочку внутри блондина, принося ему удовольствие, впервые долгое за время, с его губ сорвался стон наслаждения и Чимин подался навстречу Юнги. Мин потянул за ошейник, заставляя Пака прогнуться в спине, впиваясь в губы, Мин продолжал сладкую пытку. Через пару минут Пак кончил, заливая своим семенем прохладный шелк и без сил падая на кровать. Через несколько толчков Шуга кончил глубоко в жертву. Оба лежали и тяжело дышали. Чимин поджал колени и кажется, всхлипывал. Мин прижал его к себе, возможно , блондину стало легче, но тяжелый ком стоял в горле, не давая спокойно дышать. Они лежали так еще некоторое время. Как вдруг сознание Юнги пронзило тихое: - Хен...Найди меня. Прошу...