~ Нет, от этих таблеток лишь один вред. Я к ним больше не прикоснусь. ~
Решил я и пошел к назначенному месту встречи. Мой путь лежал через лес, примерно по тому же маршруту, как когда я сбежал от Виолы по зову природы. Я не слышал ни пения птиц, ни стрекотания кузнечиков. Лес был подозрительно тих и безмятежен. Когда впереди показалось жутковатое здание старого лагеря, я остановился в нерешительности.
~ Может быть, стоило все-таки взять те таблетки? ~
Как только я об этом подумал, мой телефон вновь зазвонил. Я уже знал, кого услышу из трубки.
Семён: Я тут. Что делать дальше?
Пионер: Жду тебя наверху. Заходи. Надеюсь, ты принес то, что я просил?
Семён: Сейчас буду.
Отозвался я, не став отвечать на его вопрос. Положив трубку, я двинулся вперед, думая, что неплохо бы чем-нибудь вооружиться на всякий пожарный. От здания старого лагеря у меня остались неприятные воспоминания, и оказаться здесь снова было последним, чего я хотел. Подниматься наверх было страшно. И не только из-за грядущей встречи. Покрытый трещинами потолок не внушал доверия как и аварийное состояние всего здания в целом. Переступая через груды хлама и стараясь ни на что не напороться, я старался найти взглядом то, что поможет мне противостоять Пионеру, если его не устроит то, что я пришел с пустыми руками.
~ Взять какую-нибудь арматурину? Нет, слишком заметно. Может быть, подобрать кусок разбитого стекла? Да ну, я же сам порежусь! ~
Я обратил внимание на ржавую вилку, валяющуюся на полу и, посчитав ее оптимальным вариантом, поднял и сунул в карман брюк.
Поднявшись на второй этаж, я огляделся. Передо мной был длинный коридор с дверями в неизвестные мне помещения. Я пошел вперед, опасливо озираясь по сторонам и заглядывая в дверные проемы, но все комнаты были пусты. В конце коридора я увидел дверь, которая была приветливо приоткрыта.
Я покрепче сжал рукоятку вилки в кармане и зашел внутрь. Поначалу мне показалось, что тут тоже пусто. Это была до ужаса пыльная комната с грязными окнами, благодаря чему солнце попадало внутрь лишь через разбитую форточку.
Непривлекательные кирпичные стены со слезшими с них обоями не вселяли чувства уюта. Как и старая, местами обшарпанная мебель. Кресло, тумба с ящиками... Стоило мне посмотреть на кровать, как луч солнечного света, проникший в помещение, упал на лежавшего на ней человека, которого я заметил только сейчас.
В неизвестном я узнал Пионера, только вот вместо рубашки и галстука на нем была белая футболка с надписью «Без баб».
~ И где он умудрился добыть такую? ~
Пионер сел на кровати, а я, сделав пару нерешительных шагов вперед, остановился. Повисла неловкая тишина.
Странный Пионер: Х*ли так таращишься? Не меня ожидал увидеть?
Улыбнулся мой собеседник, прочитав все по моему лицу. До меня уже успело дойти, что это не тот самый Пионер, с которым я повстречался в лесу. Голос его звучал иначе: менее серьезно и более расслабленно. Я мог заметить это еще во время телефонного разговора, но был слишком занят борьбой с собственными страхами. И выражение лица этого Пионера отличалось. Чего уж говорить об одежде, откуда бы он ее ни взял.
Семён: Не тебя.
Так и было, но я пока не решил, хорошо это или плохо. Впрочем, манера речи этой странной версии меня была мне знакома. Меня посетила догадка, что мы уже встречались позавчера.
Семён: Пеонур?
Пеонур: П*здецки верно. Так и думал, что ты поначалу примешь меня за того мрачного чепушилу. Пересрался, наверное?
Семён: Ты выглядишь иначе...
И правда, в этот раз друг Толика был больше похож на человека, чем в нашу последнюю встречу. Если б не эта одежда, его голос и мат через каждое слово, мне бы сложнее было отличить его от того, с кем я изначально намеревался встретиться.
Пеонур: Ясное дело. Два дня без таблеток. Бл*дский бомж виноват. Сп*здил мои препараты, заманил меня в какую-то яму, обоссал, сказал, чтоб я подумал о своем поведении и не лез к его внуку. Ссаный Юлий. Я там целую вечность просидел. Если б не дождь, то от жажды бы нах*й помер.
Семён: Что?! Юлий?
Вздрогнул я. Мне вспомнились слова Пионера: «Помимо меня, тебя и остальных версий Семёна в этом мире есть только одно по-настоящему живое существо. Если доведется его встретить, а тебе доведется, относись к нему с почтением. Юлий - это проводник между мирами. И только он может вытащить нас отсюда.»
По-видимому, Пеонур не отнесся к бомжу с должным почтением, за что и поплатился. Но еще меня насторожили слова о внуке. Пеонур был дружен с Толиком, а Толян при мне упоминал какого-то дедушку. И даже в тот день, когда я повстречал их с Пеонуром в подземелье под этим заброшенным лагерем.
~ Неужто таинственный кошкобомж и был его дедом?! Он что, присматривал за внуком, куда бы тот ни пошел? Получается, тогда это создание следило за всеми нами? ~
У меня была масса вопросов к Пеонуру, начиная с моих догадок и заканчивая тем, как он выбрался из ловушки Юлия и откуда взял эту футболку. Но мой собеседник опередил меня, задав вопрос, от которого я сразу напрягся.
Пеонур: К слову о таблетках, ты их принес?
Семён: Нет.
Пеонур: Как это нет? На*бать меня решил? Ты не мог не принести!
Пеонур мигом посерьезнел, вскочил с кровати и подался вперед. Я на автомате молниеносным движением вытащил из кармана вилку и дрожащей рукой направил ее на него.
Он отступил назад, негодующе глядя на меня и сжав кулаки так, что костяшки побелели. Похоже, сейчас в Пеонуре говорила ломка, усилившаяся в разы, как только я разочаровал его своим ответом.
Семён: Я решил завязать с таблетками раз и навсегда. И тебе советую. Не приближайся. Я вооружен, преимущество на моей стороне.
Пеонур: Долба*б! Это просто вилка.
Я проигнорировал его замечание. С этим предметом в руке я чувствовал себя более защищенным.
Пеонур: Ладно, пох*й. Можешь убрать ее. Я уже успокоился.
Вздохнул Пеонур, примирительно поднимая руки.
Пеонур: Видишь ли, без таблеток я превращаюсь в него. С катушек слетаю нах*й. Я на тебя очень рассчитывал. Ну да ладно, я не в обиде.
Семён: Превращаешься в Пионера?
Пеонур: В него самого. Вот я на ту п*зду и сорвался. Хотя было за что. Она Толяна отшила. Да и мы с тобой за все эти циклы от нее натерпимся.
Конечно, права поднимать руку на Люсю у Пеонура не было в любом случае, но упоминание Толика и загадочное упоминание моего будущего заставили меня замешкаться. Чем Пеонур и поспешил воспользоваться. Стоило мне опустить вилку, как он сделал мне подсечку. Я запоздало вскинул руку, но выпустил свое оружие, и вилка улетела вверх.
Я грохнулся на пол и увидел Пеонура с торжествующей улыбкой на лице. Он с удивительной для нарика ловкостью поймал ее и навис надо мной.
Пеонур: Ну и у кого теперь преимущество?
Семён: Стой! Не надо!
Я умоляюще выставил перед собой руки, но кровожадная улыбка на лице моего противника никуда не делась. Похоже, он уже твердо решил пустить вилку в ход.
Пеонур: Ты сам виноват в том, что вывел меня из себя. За это и огребешь!
Я на автомате закрыл глаза, ожидая жестокой расправы... Но боли так и не почувствовал. Вместо этого я услышал треск, грохот и потерявшийся в них матерный вопль.
Медленно открыв глаза, я увидел дыру в полу на том месте, где стоял Пеонур. Когда я осторожно подполз к краю и посмотрел вниз, то не увидел ничего кроме груды обвалившейся части пола. Самого Пеонура и след простыл. Но не мог же он так просто исчезнуть!
В любом случае, оставаться здесь мне не хотелось, поэтому я принял решение как можно быстрее спуститься вниз и покинуть это место. Максимально осторожно, насколько позволяли дрожащие ноги, я добрался до лестницы и начал спускаться вниз. Я опасался, что таинственным образом исчезнувший пионер появится вновь и налетит на меня из-за угла.
В конце концов, тогда в подземелье он испарился так же неожиданно, как и в этот раз. Я еще тогда этому удивился. Но внизу я никого так и не встретил. Облегченно вздохнув, я собрался покинуть небезопасное здание.
Как вдруг чья-то рука легла на мое плечо. Издав душераздирающий вопль, я резко развернулся, готовясь к встрече с смертельно опасной вилкой. Но вместо Пеонура с украденным у меня оружием передо мной был бомж с кошачьими ушами и хвостом.
Глаза существа, которое я меньше всего ожидал встретить, сверкнули. С раздраженным шипением он отпрянул назад, оскалившись и выпустив когти.
Бомж: Пожалей мои уши, п*дора кусок.
Семён: Юлий? А где же...
Я непонимающе захлопал глазами.
Юлий: Тот, кто напал на тебя с вилкой?
Семён: Откуда вы знаете?
Юлий: Я нашел для ублюдка яму поглубже.
Мой собеседник усмехнулся, дернув хвостом.
Юлий: Шучу. Он в другом цикле и больше тебя не потревожит.
Бомж щелкнул пальцами, будто демонстрируя мне, как избавился от буйного и наркозависимого будущего меня. По спине пробежали мурашки.
Семён: С-спасибо.
Выдавил я, вспоминая советы Пионера и понимая, что именно кошкобомжу я обязан своим спасением. Теперь, зная о том, на что он способен, я понимал, что стоит быть максимально учтивым и с осторожностью выбирать слова.
Юлий: Можешь не благодарить. У меня и на твой счет планы были, но я передумал.
Буркнул бомж, пошевелив ушами и с задумчивым видом почесав бороду.
Юлий: Я за тобой тоже наблюдал. Ты поступил смело, придя к нему ни с чем. И правильно, потому что таблетки были твоим испытанием.
Семён: И-испытанием?
Юлий: В общем, ты молодец. Порадовал старика. Ну всё, я пошел. Бывай, шкет.
Бомж развернулся и собрался было пойти прочь, но я окликнул его. Я не мог отпустить его, так и не получив ответы на вопросы, которых накопилось слишком много.
Семён: Стойте! Куда?!
Юлий: Я человек занятой. Мне запасы на зиму собирать надо.
Семён: Какие запасы?
Юлий: Бутыли заполнить, мышей наловить. А еще я грибочки люблю. С сахаром.
Увидев, как я скривился, Юлий недовольно фыркнул.
Юлий: Кому я рассказываю! Всё равно не поймешь.
Семён: А мне теперь что делать? Что это за лагерь вообще? И кто вы? И как мне отсюда выбраться?
Юлий: Делай что хочешь. Главное, Толю не обижай.
Изрёк кошкобомж на прощание и покинул меня.
Я еще некоторое время смотрел на дверь, за которой исчез мой странный собеседник. Что-то внутри подсказывало мне рвануть за ним вдогонку. С другой стороны, я уже убедился, сколь могуч мой новый знакомый. Действовать ему на нервы не стоило.
~ Кто знает, где я окажусь, если сделаю что-то не так? С другой стороны... Наверное, только ему под силу вернуть меня в реальность. Это ведь он меня оттуда забрал? ~
Я вспомнил автобусную остановку, возле которой меня сбил автобус. Перед тем, как я попал в удивительный летний пионерлагерь, я видел его, Юлия. И теперь я знал наверняка, что это не глюк, ведь только что вновь видел его воочию. Но что мне дала эта встреча? Я так и не узнал ни почему оказался «Совёнке», ни как отсюда выбраться. Я даже не получил ответа на вопрос, кто Юлий такой.
Вздохнув, я понял, что оставаться в здании старого лагеря мне не хочется, да и к тому же это небезопасно, и решил поскорее вернуться в места более живые и приятные. Ответы на мои вопросы мне мог дать только один человек, не считая Пионера: Толик. Хотя можно ли считать Толика человеком, учитывая, что дедом ему приходится это бородатое хвостатое нечто?
По крайней мере, ни хвоста, ни ушей у Толика я не наблюдал. Мне оставалось надеяться, что друг честно ответит мне на все интересующие меня вопросы. А вот мне вряд ли стоит рассказывать ему, что случилось с Пеонуром. Он же расстроится.
После того, как я вышел на уже хорошо знакомую тропу и даже услышал доносящиеся спереди звуки живого лагеря, я вспомнил о том, что обещал Виоле. Обидно, что я так и не смогу привести к ней обидчика. С другой стороны, мое обещание чуть не стоило мне глаза.
А после встречи с Юлием голову мою занимали более важные вопросы, чем раскрытие дела обидчика Люси, как бы я сильно ни хотел угодить медсестре. Одно я знал точно: в этом «цикле» (или как они там называются) Пеонур больше никому не навредит.
Вскоре я оказался на площади, где вовсю кипела подготовка к дискотеке. По счастливому совпадению тот, кто был мне нужен, оказался именно здесь.
Я увидел, как Толик и Электроник тащат увесистые колонки. Если Электроник справлялся со своей задачей, хоть и без счастливой улыбки на лице, моему другу приходилось туго. Покрасневший от напряжения, усиленно пыхтящий, он еле поспевал за Сыроежкиным, норовя вот-вот выронить ценный груз.
Толик: Можно помедленнее?
Электроник: Толя, какое помедленнее? Мы и так уже целую вечность как «Бурлаки на Волге». Давай поскорее, а то никогда не закончим.
Толик: У меня справка есть. Мне нельзя таскать тяжелое!
Электроник: Что ж ты Ольге Дмитриевне не сказал?
Толик: Я сказал. Но она говорит, для пионера нет ничего тяжелого.
У памятника, где уже стояла прочая принесенная пионерами аппаратура, двух носильщиков ждал Шурик. По мере того, как на площади появлялись новые приборы, он подключал их и проверял работоспособность.
Шурик: А вот и вы. Я уж думал на помощь идти.
Электроник: Было бы очень кстати.
Шурик хотел было что-то ответить, но замолчал, заметив меня. Поняв, что я все это время стоял и смотрел, как двое пионеров надрываются, он поправил очки.
Шурик: Глядите, наш сыщик вернулся. Могли бы его попросить.
Я подошел ближе, и Электроник с Толиком тоже обратили на меня внимание. На лице моего товарища появилась улыбка. Похоже, мое появление подняло ему настроение.
Толик: Семён! А вот и ты!
Электроник: Ну привет. Ты уже нашел обидчика или просто расслабляешься?
Похоже, вожатая все же посвятила некоторых пионеров в тайну моего временного отсутствия.
Семён: И вам привет, ребят. Помощь нужна?
Отозвался я, решив не отвечать на заданный мне вопрос.
Шурик: Уже нет. Они всё перетащили.
Семён: О, здорово. Тогда можно, я у вас Толика украду?
Шурик: Валяй. Толик, ты свое отработал, можешь идти.
Электроник: Толя, спасибо, что согласился помочь.
Толик: Я не соглашался.
Возразил мой сосед, поджав губу. Впрочем, ребята ничего ему на это не ответили, лишь махнули нам на прощание. Мы оставили кибернетиков с их ненаглядной техникой. Когда я отвел Толика подальше от аппаратуры, которую тот уже успел возненавидеть в процессе транспортировки, мой друг вновь успокоился.
Толик: Так что, ты нашел обидчика Люси?
Спросил Толян, пока мы шли к своему домику.
~ Может, все-таки сказать Толяну правду? Тогда можно будет не делать вид, что я не в курсе, что Люся его отшила. Да и стоит быть честным, если я тоже хочу получить от него нужные мне ответы. Прости, Толян, но будет лучше, если ты узнаешь правду. ~
Семён: Нашел. Это был Пеонур... И он рассказал, что случилось между тобой и Люсей.
Толик: Пеонур?..
В глазах его отразилась вселенская скорбь. Он шмыгнул носом, видимо, настолько был разочарован поступком своего товарища. Но то, что Толик сразу мне поверил, говорило о том, что у него уже были догадки о произошедшем.
Толик: Люся слишком хорошая для меня. Я знал это с самого начала. Кому я вообще нужен?
Семён: Не говори так, дружище. Это не конец света.
Толик: Ты прав. Но вот поступок того, кого я считал своим другом... Всё равно он не имел на это права. Всё, я с ним больше не дружу.
Толик утер скупую мужскую слезу, и я понял, что он не больше не хочет бередить свое разбитое сердце. Некоторое время мы шли молча, после чего товарищ бросил на меня невеселый взгляд. И тебя жалко. Ты из-за всего этого обед пропустил.
При упоминании обеда живот предательски заурчал. Я ведь и правда потратил немало времени на поиски и путешествие до старого лагеря и обратно, совсем забыв о еде.
Семён: Плевать. Перетерплю как-нибудь.
Впереди показался наш домик. Толик зашел первым. Первое, что он сделал, - плюхнулся на кровать. Видимо, изнурительное перетаскивание вещей совсем истощило его. А может причина была в правде, высосавшей из него всю волю к жизни.
Я тоже не отказал себе в удовольствии прилечь. Но мысли о том, что, возможно, я зря все ему рассказал, не отпускали меня. Немного восстановив силы, я повернулся на бок и бросил взгляд на кровать у противоположной стены. Толян тоскливо таращился в потолок.
~ Не лучшее время для расспросов. Но все-таки... ~
Семён: Ты как, уже лучше?
Толик: Лучше не бывает.
Семён: Слушай, а я сегодня твоего дедушку видел.
При упоминании деда мой странный сосед изменился в лице. На лице его появилась улыбка.
Толик: Дедушку? И как он тебе?
Я недоуменно посмотрел на пионера, теряясь в догадках, какого ответа он от меня ждет. Впечатления от встречи с кошкобомжом было сложно выразить словами.
Семён: Ну... Он немного странный.
Толик: Да ладно, чего в нем странного?
Семён: Хвост, к примеру...
Толик: Ну ты смешной, Семён. У нас с тобой тоже хвост есть, только он спереди.
Мой друг рассмеялся так громко и искренне, что мне стало страшно. Либо Толик все же тоже унаследовал мутантские черты своего деда, либо же его анатомические познания были настолько плохи, что он считал свое мужское начало хвостом.
Семён: А его уши?
Толик: А что с ними не так?
Толян несколько раз непонимающе моргнул, и я понял, что придираться к внешним параметрам Юлия бесполезно. Внук считал, что всё было в порядке вещей.
Семён: Он говорил, что ест мышей. И грибы с сахаром.
Толик: А твой что, так не делает?
Я вздохнул. Похоже, мои надежды на то, что Толик всё прояснит, были напрасными. Либо он уж очень хорошо прикидывался дурачком.
Толик: ...ветеранам во время войны и не такое делать приходилось.
Семён: Так он у тебя ветеран?
Насторожился я. По идее, дед Толика мог попасть в плен, где на нем ставили опыты немцы. Это уже напоминало сюжет какого-то трешового малобюджетного фильма.
Семён: Ладно, проехали. Расскажи мне об этом лагере. Как ты сюда попал?
Толик снова засмеялся. Похоже, от его скорби по неудавшейся любви и разбившем ему сердце друге не осталось и следа. Я изрядно его повеселил.
Толик: Семён, ты что, таблеток перебрал? На автобусе. Как и все остальные.
Семён: Хорошо. Откуда именно ты приехал?
Толик: Я не помню своего адреса. У меня память плохая. Зато у меня справка есть, он там записан.
Я с раздражением сел на кровати, буравя пионера негодующим взглядом, потом вздохнул, достал пачку сигарет и, предложив одну сигарету моему собеседнику, сунул другую себе в рот. Мы закурили. Подумав, что после всего уже нет смысла что-то скрывать, я решил рассказать Толику свою историю.
Я поведал ему о своем родном мире или времени, о вечных неудачах, преследовавших меня в жизни, о попадании в лагерь... Толян слушал меня внимательно, не задавая никаких вопросов и задумчиво выдыхая дым. Когда мы докурили, и я закончил рассказ, Толян покрутил пальцем у виска.
Толик: Тебе бы к Виоле сходить, друг.
~ Наверное, Виола и вовсе сочтет меня сумасшедшим, как только я расскажу ей про деда моего соседа по домику. ~
Мысленно согласился я. По сути, ничего нового я так и не узнал, да и ничего не добился, раскрыв своему странному другу все карты.
Толик: О, а вот и ужин!
Отвлек меня от мыслей обрадованный Толик, первым услышавший сигнал.
Семён: Ну, тогда пойдем. Только можно тебя попросить никому не рассказывать о том, что я тебе рассказал?
Толик: А ты мне что-то рассказывал?
Я благодарно улыбнулся, но обеспокоенное лицо Толика меня насторожило.
Толик: Нет, я правда не помню. У меня память плохая. У меня справка... Это было что-то важное?
~ Похоже, он не шутит. Ну, оно же и к лучшему. ~
Семён: Не бери в голову.
Окончательно в правдивости слов Толика меня убедило то, что к столовой мы добрались уже ближе к закату. Мой сосед снова забыл дорогу, а мне было жалко его поправлять, и я лелеял надежду, что Толян все же вспомнит, как дотуда дойти.
Увы, он не только не удосужился вспомнить направление, но и не сразу догадался идти за другими пионерами, стекавшимися на ужин со всего лагеря. Впрочем, у забывчивости моего друга была и обратная сторона медали.
У крыльца мы повстречали Люсю. Я уж было начал переживать, что друг вновь ударится в депрессию, но ничего не случилось.
Толик: Люся, привет. Как дела?
Люся: Толя... Привет. Мне уже лучше, спасибо. Виола просто волшебница! У меня уже ничего не болит.
Толик: А что, что-то случилось?
Люся резко переменилась в лице. На глазах ее выступили слёзы. Похоже, она расценила вопрос Толика как насмешку в ответ за то, что она его отвергла.
Люся: Я лучше пойду. Приятного вам аппетита.
Проводив ее взглядом, Толик нахмурился и посмотрел на меня.
Толик: Чего это она вдруг? Я что-то не так сказал?
Семён: Не бери в голову, дружище...
Только и смог вновь выдавить я, подумав, что, может быть, у Люсиного отказа Толику были свои причины. Мы вошли в столовую. Народу здесь уже было немного, поэтому проблемы с поиском столика не было. Последних ужинающих пионеров подгоняла Ольга Дмитриевна, напоминающая, что скоро начнется концерт. Увидев нас с Толиком, она повернулась и подошла ближе.
Ольга Дмитриевна: Семён, а я тебя везде ищу.
Семён: Извините, Ольга Дмитриевна. У меня так и не получилось найти обидчика.
Ольга Дмитриевна: Так вот почему Люся опять плачет... А я уже пообещала ей, что мы обязательно его накажем...
~ Ага, а еще кибернетикам зачем-то обо всём разбазарила. ~
Ольга хотела было сказать что-то еще, но вдруг передумала и, взяв мою руку, посмотрела на ссадину на моей руке. Я и сам заметил ее только сейчас и почувствовал боль в локте. Видимо, эту рану я получил, когда Пеонур обхитрил меня и опрокинул на пол, а потом чуть не ослепил той ржавой ложкой.
Ольга Дмитриевна: Это где ты так? Надо помазать. Сходи к Виоле.
Семён: Но мы только пришли. Кушать хочется.
Ольга Дмитриевна: Ладно, поешьте. Харис даст вам булочки и кефир. А потом к Виоле. И не опаздывайте на концерт. Через десять минут начало. Поторопитесь, а то все передние места займут, и вам будет плохо видно сцену. Ой, всё, мне пора. Люсенька, успокойся. Тебе же еще выступать.
Когда вожатая покинула нас, Толик, хранивший гробовое молчание, озадаченно почесал макушку.
Толик: Я так и не понял, зачем нам к Виоле?
Семён: За справкой твоей, блин.
С раздражением буркнул я. Впрочем, сердиться на забывчивого и не слишком внимательного друга, который за все это время не заметил моего кровоточащего локтя, я не мог.
Не теряя больше времени, мы пошли за своими порциями. Харис снарядил нас кефиром и булками. Видимо, ужин с самого начала планировался недолгим в расчете на то, что все перекусят и пойдут на концерт.
Харис: Вах-вах, Сэмён, малчик мой, гдэ руку поранил? Дэржи салфэтку.
Семён: Да так, долгая история. Спасибо, Харис. Скажи, а у тебя ничего из припасов не осталось? Я обед пропустил, вряд ли наемся.
Харис: Нэт, ты вэдь вчэра всё скушал. А мнэ исчо што-то на завтра прыгатовить нада.
Семён: Так ты ж говорил, оно всё просроченное было, негодное к употреблению...
Харис натянуто улыбнулся, неловко покручивая лопатку в руке. Видимо, он забыл про наш утренний разговор.
Толик: А есть булки без творога? Ненавижу творог.
Судя по всему, ответ повара на этот вопрос должен был быть отрицательным. Хариса выручили запоздавшие пионеры, влетевшие в столовую в надежде успеть поужинать.
Семён: Ладно, и на том спасибо, Харис.
Мы с Толиком сели за ближайший столик и принялись за трапезу. Когда с пирожками было покончено, я проверил свой локоть, на который вместо пластыря налепил салфетку. Наверное, рану не помешает помазать зеленкой.
Семён: Пойду-ка я и правда к Виоле.
Толик: И справку мою захвати.
Семён: Непременно.
Выйдя из столовой, я направился к медпункту. Пионеры двигались по направлению к сцене, где уже, кажется, готов был начаться концерт. Особого желания идти за другими у меня не было. Ольга была в курсе, что я ранен, так что я считал простительным то, что могу опоздать. Или и вовсе не прийти. На дискотеку после концерта мне идти хотелось еще меньше. Никогда не любил подобные мероприятия. Мало того, что идти было не с кем, я совсем не умел танцевать. А решиться опозориться я мог бы только в случае, если Виола согласилась бы пойти со мной. Хотя какое там согласится, у нее могут возникнуть проблемы...
~ Да и слово я свое не сдержал... ~
Стоило мне подойти к двери, как она открылась, и навстречу мне вышла Виола. На ней было фиолетовое платье с бабочками и туфли с высокими каблуками. Вдобавок к этому медсестра накрасилась.
Ее внешний вид, еще более привлекательный, чем обычно, заставил меня молча залюбоваться ею. Поэтому ее оклик заставил меня вздрогнуть.
Виола: Семён?
Семён: В-виола? Выглядишь потрясающе.
Я думал, что сказать ей по поводу проваленной мною миссии, а она тем временем заметила мой ободранный локоть.
Виола: Где же ты так, пионер? Нельзя так по лагерю расхаживать. Пойдем.
Мы зашли в здание медпункта, и медсестра, заглянув в ящики стола, достала оттуда все необходимое. Я сел на кушетку, терпеливо ожидая, пока она промоет и обработает мою рану.
Семён: Ты прости, я обещал привести тебе того ублюдка. А в итоге пришел ни с чем, да и задерживаю тебя.
Виола: Да нет, мы всё уже уладили. С Люсей всё уже хорошо, а историю она немного приукрасила. Пионер пусть и толкнул ее сильно, но не избивал. Избей он ее, были бы совершенно другие следы и последствия. А, раз все в порядке, историю эту лучше замять. Но я благодарна тебе за то, что вызвался помочь. Мне это на самом деле важно.
~ Так Пеонур на самом деле не перегибал палку? Может, зря Юлий так с ним поступил? Хотя нет... Что ж он на меня тогда бросился как сумасшедший? Чёрт, как много вопросов и как мало ответов... ~
Семён: Ой!
Воскликнул я, когда Виола отложила перекись и пустила в ход йод. Впрочем, страдания мои продолжались недолго. Медсестра осторожно подула на мою рану, и мне словно по волшебству перестало быть больно.
Моя задумчивость не осталась без внимания женщины, чьи разноцветные глаза с заметной тревогой изучали мое лицо.
Виола: Тебя что-то беспокоит?
Семён: С чего ты взяла?
Виола: По тебе видно, что что-то не так.
Она положила свою ладонь поверх моей и внимательно посмотрела мне в глаза.
Виола: Я вижу, что ты что-то хочешь сказать. Но как будто не можешь.
Семён: Ну, может и так... Неужели меня так просто прочесть?
Протянул я, слегка разочарованный тем, что теперь мне вряд ли удастся отмолчаться по поводу того, что меня тяготило. А ведь так хотелось забыть обо всех вопросах...
Виола: Я хорошо разбираюсь в людях. И умею слушать. Можешь мне рассказать.
Признаюсь, Виола как человек более мудрый, опытный и профессиональный, чем Толик, вселяла в меня больше доверия в качестве слушателя. Но я понимал, что рассказ может уничтожить всё. Не только то, что между нами было, но и то, что станет со мной в дальнейшем, если мне не суждено вернуться в реальность или перейти на другой виток и начать все заново как это делали Пионер или Пеонур. Она выжидающе посмотрела на меня и убрала руку, перестав улыбаться.
Виола: Даже если это касается меня, я пойму.
Семён: Дело не в тебе. Вернее, в тебе, но не только...
Виола: Не только? Тебе понравилась другая, пионер?
Я взглянул на нее. Медсестра погрустнела, как будто ее это действительно волновало. Но я знал, что никакая другая мне не нужна. Виола для меня была не просто притягательной внешне. Она принимала меня со всеми моими недостатками, прощала за ошибки и ценила не мои достижения, а внимание, которое я ей оказывал.
Семён: Нет. Я понял, что ты не просто меня привлекаешь. Я думаю, что люблю тебя. Но то, что я расскажу, может всё испортить. И правда обо мне может сделать тебе больно.
Виола: Вот оно как... Что ж, если действительно любишь, расскажи.
Мы замолчали, глядя друг другу в глаза. Я понял, что медлить больше нельзя, и начал свою историю.
Я рассказал о том, где и когда родился, чем занимался по жизни и какие неудачи меня постигли за мои недолгие, но утомительные годы. Не забыл упомянуть и об остановке, сбившем меня автобусе и странном существе, живущем в двух мирах в обличии бездомного и полузверя. Я поведал ей о своем попадании в лагерь, знакомстве с реалиями прошлого, которые будто сошли со страниц учебника истории и теперь окружали меня в чужом для меня, но прекрасном мире.
И, конечно, после всего этого я не смог промолчать о Пионере, Пеонуре и новой встрече с Юлием, который не дал мне никаких ответов, лишь породил новые вопросы. Медсестра смотрела на меня, не моргая. Она даже приоткрыла рот. И, когда я закончил, не сразу вышла из транса, в который впала.
Я даже испугался, что своей историей я что-то сломал в «механизме» этого лагеря, если Виола, как утверждал Пионер, и правда лишь одна из безжизненных кукол. Но я сразу же отбросил эту мысль, ведь я верил, что она настоящая.
Виола: Всё, что ты сейчас сказал... Это не какая-то шутка?
Семён: Это всё правда. Но я понимаю, как сложно во все это поверить.
Виола: Быть этого не может... Я думала, я одна такая.
Я замер.
Семён: Что значит «одна такая»?
Виола улыбнулась. В ее взгляде я увидел какое-то блаженное удовлетворение, будто только что медсестра постигла тайну бытия.
Виола: Теперь и ты послушай мою историю... На самом деле, Семён, мы с тобой из одного города, хоть история моя началась на несколько лет раньше твоей. Я училась на певицу, потому что мне всегда нравилось петь, да и голосом моим восхищались все, кто его слышал. Помимо того, что я была талантлива, я происходила из богатой семьи и имела кучу друзей. Не жизнь, а сказка. Но всегда хотелось чего-то большего. Любви, впечатлений, сам понимаешь... Вчера я упоминала, что у меня был молодой человек. Мы познакомились зимой на остановке. После поздней репетиции я пропустила все автобусы, а он довез меня до дома. Он работал недалеко от мест, где я училась и проходила прослушивания. Я подумала, что это судьба. Очень скоро мы начали встречаться. В моей пусть и роскошной жизни всё всегда было под строгим контролем. Поэтому я сразу влюбилась в этого бунтаря. Он ничего не боялся и любил нарушать правила, хотя в разумных пределах. С ним можно было забыть обо всём на свете. Что я, избалованная и молодая девица, и сделала. Но как я потом узнала, его тяга к вредным привычкам не ограничивалась курением и алкоголем. Иногда он начинал вести себя странно и переходил грани, которых раньше никогда не переступал. Впрочем, мне было на всё плевать. Однажды он сделал мне предложение, и мы поехали выбирать свадебное платье. Да, плохая примета, но мы и на это закрыли глаза. Но слишком уж странно и безрассудно мой парень вёл себя в тот день. Он стал приставать ко мне в примерочной и несколько раз проигнорировал слова о том, что я не хочу заниматься этим там. Когда я дала ему пощечину, он вроде бы успокоился, и мы решили уехать, так ничего и не купив, хотя деньги были. У меня тогда будто бы открылись глаза, и я поняла, что живу неправильно. Я даже решила отказаться от его предложения. Я решила долго не тянуть и попросила его отвезти меня к родителям. Он упрямился и буквально заставил меня сказать ему в лицо, что я передумала выходить за него. Это была ошибка. Услышав это, он надавил на газ и повез меня прочь из города. За нами увязалась милиция. Но вместо того, чтобы остановиться, он решил от них оторваться и игнорировал все мои просьбы остановиться. У него как-то получилось оторваться от погони, и между нами завязался спор. Я убеждала его, что переосмыслила свои взгляды на жизнь и решила перестать поступать безрассудно. Слушая это, он смеялся мне в лицо и почти не смотрел на дорогу. Мне стало окончательно понятно, что он под какими-то веществами, хотя раньше никогда не употреблял за рулем. Я снова попросила остановиться и высадить меня, но он не послушался и вместо этого ускорился, твердя, что у нас всё будет замечательно, что ему нужна только я, что мы уедем куда-то... В итоге он не справился с управлением. Дорога была скользкая, и наша машина перевернулась. Он был не пристегнут, поэтому конец его был быстрым, и всё произошло на моих глазах. Я выжила, но тоже получила серьезные травмы. К тому же, у меня застряла нога, и я никак не могла вылезти, оставшись с его телом в машине. Я звала на помощь, надрывая горло и тратя последние силы. С дороги нас не было видно, и я думала, что моих криков тоже не слышно, но не сдавалась, ведь надо было бороться за жизнь. И когда я совсем выбилась из сил и думала, что мне уже ничто не поможет, я увидела его... Это был бездомный, неведомо как оказавшийся в этой глуши. Он спросил, пойду ли я с ним. Я попросила его позвать кого-нибудь на помощь, но вместо этого он лишь просунул руку в разбитое окно. Когда он снял шапку и нагнулся, чтобы меня вытащить, я уже плохо соображала. Но я отчетливо запомнила, что он был мало похож на человека. У него были уши, хвост и когти, всё, как ты мне только что рассказывал. Последнее, на что мне хватило сил - ответить ему «да».
Виола прервалась, и я, захваченный ее невероятной истории, не знал, что сказать. Меня переполняло сочувствие и жалость к ней. Я судил лишь по внешности и даже и не подозревал, что медсестра пережила.
За окном уже совсем потемнело, но я понимал, что мы с Виолой не пойдем ни на концерт, ни на дискотеку. Они сейчас не имели никакого значения ни для нее, ни для меня. Важно было продолжение истории.
Семён: И что же было дальше?
Тихо спросил я.
Виола: Так он и забрал меня из того мира, и я оказалась здесь. В этом лагере. Я помолодела на несколько лет и проснулась в автобусе. Оказалось, что в лагере меня ждут, что меня сюда как будто отправили родители. А у ворот меня встретила Оля, которая в ту пору была еще пионеркой. Она и стала мне лучшей подругой. Нас поселили в один домик как вас с Толиком. Но это место казалось мне ненастоящим. Я понимала, что не могла, умирая в перевернутом автомобиле, попасть в прошлое, где у меня совершенно другая жизнь. Позже я пришла к выводу, что это своего рода Чистилище, потому что время как будто зациклилось, и каждый конец смены был началом другой. Я снова просыпалась в автобусе, меня опять встречала Оля, и смена начиналась заново. Я думала, что схожу с ума. В лагере творились странные, немыслимые вещи. Я видела пионерок, удивительно похожих на меня, а потом понимала, что это я и есть. Это были другие версии меня, которые во время пионерской смены делали что-то иначе. И так продолжалось очень долго, пока я не смирилась и не поняла, что это место стало моим домом. В той жизни меня ждала лишь смерть, а здесь мне дали второй шанс. И тогда время потекло снова. За время пребывания в лагере я изменилась. Я решила заняться тем, чего раньше никогда не делала - помогать людям. Поэтому я сначала помогала местному врачу, а потом поступила в медицинский, выучилась и в итоге стала медсестрой. Отдавая дань уважения этому месту, я стала возвращаться сюда, уже не как пионерка, а как медсестра. Ведь отсюда всё началось, и мне всегда казалось, что здесь всё и закончится.
Семён: Не может этого быть... Выходит, я не единственный в своем роде?
Виола: Спустя столько времени я редко вспоминала о прошлом и почти забыла о нем. Но после того, как ты рассказал мне всё это, воспоминания вернулись.
Семён: Разве можно забыть то, что произошло с тобой? Даже не представляю, каково тебе было...
Я с сожалением опустил взгляд. Да, я тоже стал жертвой автокатастрофы, но жизнь моя разительно отличалась от жизни Виолы. Если тот автобус сбил меня насмерть, вряд ли кто-то кроме родителей стал бы об этом жалеть.
А Виола, в жизни которой было всё, включая роскошь, друзей, многообещающее будущее и любимого (в прошлом) человека, разом потеряла всё.
Виола: Всё это было не просто так. Это был второй шанс, который был нужен каждому из нас. И бомж, как бы его там ни звали, неспроста привел в это место тебя и меня.
Сидя рядом со мной, она положила мне ладонь на колено.
Виола: Всё было ради того, чтобы мы встретились.
Семён: Но что будет дальше? Если Пионер и Пеонур говорили правду, с концом цикла меня вновь перенесет в начало. Все всё забудут. Возможно, и я сам ничего не вспомню. Кто знает, в какой раз я уже в этом лагере...
Виола: В такой, в какой нужно, чтобы ты усвоил все уроки, изменился и принял себя и мир вокруг. Как только это произойдет, ты вырвешься из замкнутого круга.
Семён: Но даже если это произойдет... Куда мне идти? Я ведь даже еще не родился. У меня ничего нет в этом времени и мире.
Я встретился с ее взглядом, в котором было сочувствие и искреннее понимание. Она ведь прошла через то же самое.
Виола: У тебя есть я.
Произнесла она, и я почувствовал, что слезы предательски наворачиваются на глаза. Но не мог же я позволить себе расплакаться перед Виолой. Поэтому я несколько раз моргнул и, глубоко вздохнув и успокоившись, вопросительно посмотрел на нее.
Семён: Тогда что нам делать дальше?
Виола: Я думаю, достаточно слов на сегодня.
Произнесла женщина, приблизившись ко мне и поцеловав меня в губы. Поцелуй был недолгим, и когда медсестра оторвалась от моих губ, я понял, на что намекает ее улыбка. За разговором мы с ней пропустили все вечерние мероприятия. Судя по смолкшей музыке, на которую мы до этого не обращали внимания, и дискотека уже закончилась. Все уже наверняка разошлись по домам. Медпункт был полностью в нашем распоряжении, и теперь нам точно никто не помешает.
Виола: Поможешь мне снять это платье?
Семён: Только, начиная с этого раза, давай без таблеток.
Виола: Буду только рада, пионер-р-р. Уверена, ты и без них прекрасно справишься.
Промурлыкала она, бросаясь на меня и не в силах более сдерживать желание. Я испытывал то же самое и, отринув сомнения, заключил ее в свои объятия, предвкушая самую замечательную ночь в своей жизни.
***
День 7 (Виола)
Еще не открывая глаз, я знал, что меня ждет замечательное утро. Вернее, свято верил в это, обнимая женщину, делившую со мной ложе, чувствуя ее тепло и наслаждаясь запахом ее волос. И как часто происходило в моей жизни, я ошибся в своих выводах.
Вопль вожатой, испуганный вздох Виолы, вскочившей с кушетки в поисках одежды, и бешено заколотившееся в моей груди сердце... Да, не такое утро я себе представлял.
Ольга Дмитриевна: Вилка, ты совсем с ума сошла? Семён, а ты чего себе позволяешь?!
Уперев руки в боки, вожатая так и стояла на пороге, вся красная от гнева. Я только и мог что посильнее натянуть на себя простыню, опасливо выглядывая из-под нее.
~ Это, наверное, худшее, что могло произойти. Нет, хуже было бы, если б она застала нас непосредственно за этим процессом. ~
Ольга Дмитриевна: У меня были подозрения на ваш с ним счет, но... Генда вас подери. Как так можно?
Виола: Оля, дай мне одеться, а потом уже голоси.
Раздраженно, но предельно холодно ответила ей Виола. Вожатая была в еще большем шоке от такого ответа, но все-таки отвернулась. Когда Виола осуществила задуманное и облачилась в свой халатик, то обратилась к Ольге с укором в голосе.
Виола: На меня кричишь, а сама как будто никогда таким не занималась.
Ольга Дмитриевна: С пионером?! Как у тебя только язык повернулся?
Виола: Стало быть, с вожатым можно, а с пионерами нельзя? Сколько лет тебе тогда было, напомни.
Ольга Дмитриевна: Что? Откуда...
Виола: Я всё про тебя знаю. Но никогда и никому не говорила того, чего не следовало, ведь мы подруги.
Ольга несколько раз моргнула и как-то успокоилась. Похоже, она поняла свою неправоту. А вот я подумал, что никогда бы заподозрил, что в юности Ольга спала с вожатым своего отряда. И такое, выходит, бывает?
~ Хех, а мы с ней не такие разные, выходит. ~
Виола: Окажи и ты нам с Семёном услугу. Забудь обо всём, что увидела, по старой дружбе.
С настойчивой просьбой продолжила медсестра. Ольга Дмитриевна задумалась, с сомнением посмотрев на меня.
Ольга Дмитриевна: У тебя ТОЧНО всё хорошо, пионер?
Поинтересовалась она, и я торопливо закивал, давая понять, что у нас с медсестрой все по обоюдному согласию.
Ольга Дмитриевна: Ладно, но только потому, что сегодня последний день, и мне лень поднимать всех на уши. И так только этим и занимаюсь.
Виола: Олька, а ты не меняешься. Могла бы и раньше прийти. Пропустила всё самое интересное.
Рассмеялась Виола, заставив вожатую покраснеть. Я тоже как-то смутился, но подумал, что об участии своей подруги в наших игрищах медсестра все-таки пошутила.
Ольга Дмитриевна: Семён, ты бы поторопился, автобус сегодня приедет рано. Все уже собираются.
Семён: Автобус? Куда?
Вожатая озвучила то, что я так боялся услышать.
Ольга Дмитриевна: Домой. Смена подошла к концу. Потрудись хотя бы на последнюю линейку не опоздать. Хотя какая линейка теперь... Буду смотреть на тебя и вспоминать выпирающую простыню.
Я торопливо поправил простыню.
Виола: Как-то быстро смена пролетела. Ладно, если не изменяет память, у нас с тобой собрание с другими вожатыми.
Ольга Дмитриевна: Да. Для этого я за тобой и зашла. А ты тут пионеров совращаешь.
Виола: Это он меня совратил.
Ольга Дмитриевна: Ой, не надо тут мне. Ты даже ко мне приставала.
С этими словами они вышли, продолжая дискуссию, а Виола подмигнула мне напоследок. Похоже, ситуация уже не казалась Ольге страшной как в самом начале, скорее забавной. Виоле и ее подруге из лагеря явно было что обсудить напоследок. В целом, я был не против. Меня тоже ждали дела. Собраться к отъезду. Хотя мне и собирать-то особо было нечего...
Сигнал к завтраку заставил меня быстро одеться и поспешить в столовую. Солнечное утро встречало меня в свои объятия. Дуновения освежающего ветерка окончательно взбодрили меня, и я обратил внимание на пионеров, идущих в столовую.
Многие из них переоделись из формы в обычную одежду, некоторые уже были с сумками. Похоже, дисциплина в последний день соблюдалась не так строго, и все уже вовсю готовились к отъезду.
На площади мне повстречались Алиса и Ульяна. Двачевская была довольно веселой, может быть, потому, что сегодня Ольга Дмитриевна не стала делать ей замечание по поводу внешнего вида. А Ульянка была сама не себя не похожа и выглядела очень расстроенной.
Подойдя ближе, я увидел, как Алиса пытается заставить Ульяну встать с лавки, приговаривая, что они пропустят обед. Но ее юная подруга отказывалась вставать, и когда Двачевская схватила ее за руку и стала тянуть, вцепилась в дощатую спинку мертвой хваткой свободной рукой.
Ульяна: Не хочу! Пусти!
Алиса упорно продолжала тянуть, сдерживая смешки. Похоже, ситуация ее забавляла.
Алиса: Дурёха, завтрак пропустим. И ничего не успеем. Нам еще вещи собирать.
Ульяна: Не пойду! Я не хочу уезжать!
Двачевская напряглась. Похоже, это занятие ей уже порядком надоело.
Алиса: Это не обсуждается, Ульян. Сколько ты тут ни сиди, автобус всё равно приедет. Если не я, то Ольга Дмитриевна заставит тебя в него сесть. Только попе твоей не поздоровится! О, Семён. Не поможешь мне?
Обратилась ко мне пионерка, заметив, что я уже давно стою и наблюдаю за этим спектаклем.
~ Ну вот, лучше бы мимо прошел... ~
Семён: Почему бы и нет?
Отозвался я без особого энтузиазма. Ульяна, услышав это, вцепилась в лавку еще сильнее, но ее это не спасло. Совместными усилиями мы с Алисой заставили ее встать и потащили к столовой. Девочка все равно продолжала упираться.
Алиса: Ну что ты капризничаешь? Сама мне в начале смены говорила, как хочешь отсюда свалить.
Ульяна: Я передумала!
Алиса: Тебе же надоели правила, ранние подъемы, форма и вожатая. Еще немного, и мы вернемся домой. Что не так?
Ульяна: Нет! Мне здесь нравится!
Алиса: Семён, скажи ей!
Семён: Ну... Э... Ульян, ты же сможешь вернуться сюда следующим летом. Лагерь никуда не убежит.
Ульяна: Следующее лето - это слишком долго!
Семён: А твоя семья и друзья. Ты по ним не соскучилась?
Ульяна: Ну... Я скучаю по своему мишке. Он там совсем один без меня.
Алиса одобрительно подмигнула мне. Похоже, моя попытка переубедить девочку каким-то чудом сработала.
Алиса: Ну вот, видишь? А так вы с ним уже сегодня встретитесь. Всё, хватит капризничать. Там уже, наверное, вся еда остыла.
Впереди показалось здание столовой. По нашему синхронному урчанию в животах стало понятно, что завтрак просто необходим. Ведь кто знает, сколько будет ехать автобус. Об этом я как-то еще не думал. Как и не думал, что произойдет дальше. Не хотелось бы вновь проснуться в начале смены и выйти к встречающему меня Толику. Хотя почему нет?
После рассказа Виолы я был уверен, что повторяющие друг друга смены в этом лагере были вполне реальны. Пионер и Пеонур не обманули. Но также из головы не выходили слова медсестры о том, как ей удалось вырваться из порочного круга.
~ Смогу ли я? Принял ли я себя и мир? Интересно, а сколько циклов я уже здесь? ~
Алиса: Семён, не видела тебя вчера на концерте. Мог бы посмотреть, как я там зажигала.
Ульяна: Да. И дискотека прошла без тебя. Ты пропустил всё самое веселое.
~ Ого. А они даже заметили, что меня нет? ~
Семён: Веселое? Например?
Отозвался я, зная, что дискотека не доставила бы мне никакого удовольствия. А лучше того, чем я вчера занимался с Виолой, я представить не мог. Вряд ли на танцполе могло произойти что-то, что могло меня хоть чем-то впечатлить.
Ульяна: Толик Алису на танец пригласил.
Услышав это, я чуть не споткнулся об собственную челюсть. Похоже, на дискотеке и правда произошло нечто невообразимое.
Алиса: Ну вот, со всеми теперь трепаться будешь об этом?
Ульянка заработала от подруги легкий подзатыльник и бросила на нее возмущенно-недоумевающий взгляд.
Ульяна: Но ты же согласилась...
Алиса: Ну согласилась, да. Люблю решительных парней. И на его счет я ошибалась. Только перестань напоминать мне об этом при каждом удобном случае, договорились?
Ульяна: Договорились.
Отозвалась Ульяна. К этому моменту мы прибыли к пункту назначения. Девчонки взяли свои порции и ушли, я же потратил слишком много времени, чтобы переварить услышанное.
Я так погрузился в свои мысли, что не заметил, как перегородил дорогу спешащим на завтрак пионерам. Всё закончилось тем, что в меня чуть не врезалась Женя, чем была крайне недовольна.
Семён: Извини.
Торопливо выдавил я, уступая ей путь. Взяв поднос, я тоже пошел за своей порцией. Голод напоминал себе урчанием живота, и медлить было больше нельзя. Увидев меня, Харис заулыбался.
Харис: Вах-вах, малчик, твой друг наканэц-та влился в компанию. Говорят, вчэра он всэх пакарыл сваим танцэм.
Накладывая мне еду, он кивнул на столик, за которым сидела целая группа пионеров, среди которых был и мой сосед. На лице Толяна сверкала счастливая улыбка.
Семён: Да уж, Толик не перестает меня удивлять.
Я вновь повернулся к Харису.
Харис: Годы ужэ нэ те, так би я тожэ сплясал на дискотэке.
Я сочувственно вздохнул. По Харису сложно было понять, сколько ему лет, но он не производил впечатление пожилого и тем более старого человека.
Семён: Уверен, ты преувеличиваешь. Может, тебе все же стоило станцевать?
Попытался я приободрить его. Я, конечно, сам не был на дискотеке и не знал, что там происходило, но раз Толику удалось так блеснуть, то и повар бы вписался вполне гармонично. Харис лишь мечтательно вздохнул.
Харис: Кагда-та я тожэ ездил в лагэрь. Йа бил прымэрна тваэго возраста, красывий, мускулыстий, горячий! Пакаритель йуных сэрдэц. Вах, малчик, сколка там било прэкрасных дэвачек.
Пробормотал Харис, глядя куда-то в пустоту с ностальгической улыбкой на лице.
Семён: Ты пользовался популярностью?
Харис: Канэшна! Йа бил лучшим танцором. А есчо йа лучшэ всэх пел.
Семён: Да ладно!
Харис: Дэвачки били бэз ума от моих пэсен. Йа пэл про них. Воспэвал их красоту, боготварыл прэкрасными стыхами пад собствэнную музыку. Оны били от этого бэз ума. Как их било многа... Цэлий гарэм.
Я усмехнулся. Похоже, молодость Хариса была полна любви и страсти. Теперь же любовью и страстью его жизни была готовка. Поняв, что более подробно о своих любовных похождениях распространяться не стоит, Харис вручил мне мою порцию.
Семён: Спасибо, Харис. Буду скучать по твоей стряпне.
Харис: Спасибо, Сэмён. Ат душы.
Отозвался повар, утирая скупую мужскую слезу. Решив поскорее оставить расчувствовавшегося Хариса с другими голодными пионерами, я пошел искать свободный столик. К тому моменту компания Толика уже рассосалась, поэтому я решил сесть к нему и узнать поподробнее о том, что произошло вчера.
Семён: Толян, здорово. До меня дошли слухи, что ты - новая знаменитость лагеря.
Толик: Семён, ты всё пропустил. Я танцевал с Алисой. Мы помирились. И она меня поцеловала.
Семён: Что?! И даже поцеловала?!
Толик: Ну, вернее я её. Я наступил ей на ногу, она открыла рот и закричала. Но музыка была громкой, и я подумал, это призыв к действиям.
После этой истории мне стало реально страшно за товарища.
Семён: И ты остался после этого жив?
Толик: В тот момент на нас никто не смотрел. Она сначала хотела удавить меня проводами от колонок, но потом передумала и простила. При условии, что я никому об этом не скажу. Ой. Я же тебе рассказал.
Семён: Не волнуйся, дружище. Твой секрет умрет вместе со мной. У меня тоже хорошие новости. Я нашел родственную душу. Она такая же, как и я.
Толик: Да, дедушка говорил, что все так и будет.
Семён: А больше он ничего не говорил?
Насторожился я, думая, мог ли Юлий передать мне какую-то весточку через своего внука.
Толик: Что-то про Бутыль Бесконечности и будильник.
Я было задумался, что все это может значить, но так ни к чему и не пришел.
Толик: И что крыс можно жарить на гриле.
К счастью, к тому моменту я уже доел свою порцию.
Семён: Ладно, проехали. Ты свои вещи собрал?
Толик: У меня нет вещей, Семён.
Семён: А, ну да, точно. Ладно, тут вроде бы последняя линейка на площади намечается. Ольга Дмитриевна просила на нее не опаздывать. А я пока зайду за одеждой, в которой приехал.
Толик: Можешь не ходить. Дедушка сказал, что забирает ее себе.
Улыбнулся мне Толик, остановив меня. Я медленно опустился обратно на стул.
Семён: То есть как это забирает? Это моя вещь.
Толик: Дедушка сказал, что ты ему должен. И что в ближайшее время она тебе не пригодится.
Семён: Как это не пригодится?!
У меня вся душа в пятки ушла. Значило ли это то, что Юлий обрекает меня на нескончаемую череду циклов в лагере? Я ведь так и не понял, в его ли это власти. Или он просто решил так отнять понравившуюся ему вещь?
Так или иначе, я и правда был обязан кошкобомжу за спасение от Пеонура, так что пускай забирает куртку себе.
Толик: Ему она зимой нужнее, чем тебе летом. Он мне недавно жаловался, что замёрз.
Семён: Насколько недавно, если это было зимой?
Толик: Сегодня. Когда забрал твою куртку. Извини, я не пытался ему помешать. Это же мой дедушка.
Семён: Ничего не понимаю... Ладно, проехали. Кажется, все уже идут на линейку. Доедай, и мы тоже пойдем.
Когда Толик доел, мы убрали за собой и вслед за остальными пионерами отправились к площади. Когда мы пришли, то обнаружили, что сумки и рюкзаки были сложены в кучу, а Ольга уже строила пионеров. Мы с Толяном поспешили встать в строй.
При виде меня вожатая покраснела, потом проглотила смешок, после чего начала свою речь.
Ольга Дмитриевна: Так, все в сборе. Отлично. Отряд, становись!
Речь сводилась к тому, что эта смена в лагере подарила всем нам много полезных знаний и сплотила нас как коллектив. Были, конечно, и отдельные исключения вроде меня, не проявлявшего активность и часто отлынивающего от общественных дел.
Но вожатая не упомянула об этом и старалась вообще не смотреть в мою сторону. Пожалуй, это было к лучшему. Я заметил, что к последней линейке все снова нарядились в форму. К слову, форма оставалась у нас в качестве подарка на память. А вот ключи от домиков с нас, конечно же, собрали.
Под конец линейки Ольга Дмитриевна постаралась сказать о каждом из нас что-то хорошее и особенно расхвалила Толика, сказав, что когда-нибудь его памятник будет стоять на месте монумента Генде. Впрочем, это была шутка, и ее никто не воспринял всерьез кроме Толика, но она подняла всем настроение.
Ольга Дмитриевна: Ну а Семёну мы пожелаем удачи, потому что он на автобусе с нами не поедет. Семён, я договорилась с Харисом. Он довезет тебя и Виолу на машине. Вам же по пути?
Последнюю фразу она сказала, не сдержав улыбки. Я кивнул, поняв, что обо всём договорилась медсестра. На душе стало как-то легче, ведь садиться в автобус, который может привезти меня неизвестно куда, было тем, что волновало меня все это время.
~ Но если я буду с Виолой, всё обязательно будет хорошо. Да и Харис не даст заскучать в дороге, куда бы она нас ни привела. ~
Ольга Дмитриевна: Всё, на этом линейка закончена. Берем вещи и грузимся в автобус. Он уже приехал.
Пионеры послушно взяли свои вещи и устремились к воротам. Сама же вожатая и некоторые ребята задержались, чтобы попрощаться со мной.
Алиса: Бизнес-классом поедешь? Завидую.
Ульяна: Пока. Ты нас не забывай, хорошо?
Славя: До свидания, Семён. Будь молодцом. Ой, а Женя где? Поищу ее в автобусе.
Мику: Пока-пока! Передай Харису, что его борщ самый вкусный. Я забыла ему сказать. А-ты-знал, что-в-Японии-...
Лена: Пока...
Ольга Дмитриевна: Ну, Семён, и я с тобой прощаюсь. Может быть, еще увидимся. Если что, с Виолой я на связи.
После того, как Ольга Дмитриевна и пионерки попрощались со мной, Шурик и Электроник поочередно пожали мне руку и пожелали удачи.
Толик: Прощай, Семён. Знай, ты мой лучший друг. Не Пеонур, а ты.
Я не смог удержаться и обнял Толика. Он тоже стал для меня кем-то особенным и навсегда останется в моем сердце.
Семён: Пока, дружище. Спасибо за всё.
Я еще несколько минут провожал пионеров взглядом, и когда они скрылись из виду и вдали раздался звук стартовавшего автобуса, понял, что пора и мне отправляться в путь. Сердце уже подсказывало мне, что моя прекрасная попутчица либо еще собирается, либо уже собралась. Не став больше медлить, я отправился прямиком к ней.
У медпункта я встретил Виолу с набитой вещами сумкой. Она как раз закрывала дверь на ключ. Увидев меня, брюнетка улыбнулась.
Виола: Тебе уже сообщили радостную новость?
Семён: Да. Выходит, зря я с Харисом прощался.
Виола: Не беда. Ой, чертов замок. Помоги, пожалуйста.
Я взял у нее сумку, после чего у медсестры получилось осуществить задуманное. Замок щелкнул, и она, убрав ключ, вздохнула.
Виола: Что ж, Харис уже ждет. Пришло время прощания с лагерем...
Семён: Ты разве не планируешь возвращаться?
Виола: Мне кажется, пришло время отпустить это место. Оно дало мне всё, что могло. А я - ему. Теперь мы в расчете.
Семён: Но тогда что дальше?
Виола: Новая жизнь. Тебе не кажется, что я способна на большее, чем просто быть медсестрой?
Она обворожительно улыбнулась мне.
Семён: Я думаю, ты способна на всё.
Улыбнулся я в ответ и, не удержавшись, притянул ее к себе и поцеловал прямо в губы. Она прикрыла глаза, прижимаясь ко мне и всецело отдаваясь поцелую, заморозившему время и стершему всё, что нас окружало.
На миг мне показалось, что кроме нас в этом мире ничего не существует, что кроме нас ничего не важно. Мы были вместе, родственные души, которых ждало нечто удивительное.
Меня уж точно, ведь неизведанный мир за стенами пионерлагеря звал меня в свои объятия. И я был благодарен судьбе, что не один, а с той, кто всегда будет рядом, кто понимает меня лучше меня самого.
Виола: Ну, не будем заставлять Хариса ждать. Ты всё взял?
Семён: Я готов. Прощай, «Совёнок». Здравствуй, новая жизнь!
***
Эпилог (Виола)
Я навсегда запомнил тот день, когда простился с пионерлагерем «Совёнок»... На машине Хариса, столь же лихой, какой была его молодость, мы мчались по дороге, проносясь мимо полей, лесов и редких деревушек навстречу городу, в котором мне суждено было начать новую жизнь.
Харис довез нас до города, того самого города, где я родился и вырос. Впрочем, для меня он сильно изменился, знакомые места выглядели по-другому, к примеру, многоэтажек было куда меньше.
Оказалось, район, где Виола снимала квартиру, мне частично знаком. Собственно, находился он не так далеко от моего собственного места жительства в будущем. Когда мы попрощались с Харисом, Виола пригласила меня в свою скромную обитель. По медсестре было заметно, что она волнуется.
Впрочем, я просто не имел права сказать, что мне что-то не нравится, по крайней мере, пока не начну зарабатывать и не смогу предложить ей что-то лучше.
Виола: Ну как тебе?
Обеспокоенно просила Виола, когда мы поднялись на четвертый этаж и прошли в ее квартиру. Квартира была однокомнатной, маленькой, но вполне уютной. Она была пропитана духом советского времени. Хотя бы благодаря типичной для этой эпохи мебели, старому телеку, похожему на коробку, и ковру на полкомнаты.
Ковер вызвал во мне приятные воспоминания о своем собственном съемном жилье, где он тоже наличествовал не в одном экземпляре и не только на полу.
Семён: Знаешь, тут довольно мило.
Успокоил ее я, присаживаясь на диван и продолжая осматривать помещение. Виола облегченно улыбнулась и, открыв окна, впустила в комнату свежий воздух. Когда благодаря прохладному ветерку перестало быть душно, жилище медсестры стало мне еще более симпатично.
Виола: Ты, наверное, проголодался после долгой дороги?
Семён: Слона бы съел. Давай я тебе помогу?
Виола: О, а ты что, умеешь готовить?
Ответ в духе «ну так, по мелочи» не годился. Я решил всегда быть с Виолой честным. Поэтому я озадаченно почесал макушку и растерянно улыбнулся.
Семён: Не умею. Но ради тебя обязательно научусь.
Виола: М-м-м... Приятно это слышать. Хорошо, сейчас чего-нибудь придумаем. Только сначала переоденусь. Да и тебе бы не мешало, а то так и буду тебя пионером называть.
Семён: А я и не против. Называй, если нравится. Это дико заводит.
~ Я дома. Наконец-то я дома. Вместе с ней. ~
Подумал я, переполненный счастьем. С того дня мы с Виолой были неразлучны. Да, страшно было начинать всё с чистого листа, но мы были вместе и всегда поддерживали друг друга.
Встал вопрос, чем мне заниматься и чем зарабатывать на жизнь. Первой идеей было использовать путешествующий со мною во времени смартфон и сделать так, чтобы в СССР произошел технологический прорыв. Кто знает, как бы это отразилось на истории нашей страны и ситуации в мире?
А я бы приложил к этому руку и смог бы неплохо заработать. Но, увы, этой идее так и суждено было остаться фантазией.
Мой телефон таинственным образом исчез, и мне оставалось лишь гадать, выронил ли я его в салоне автомобиля Хариса, либо же вытащил ли его из моего кармана Толик во время наших прощальных объятий. Во второй вариант мне верилось больше. Скорее всего, его подговорил на это дед. Ведь не просто же так тот спёр мою куртку.
Наверное, так Юлий спасал пространственно-временной континуум или что-то вроде того. Мне пришлось придумывать более приземленный вариант дальнейшего будущего. По крайней мере, до тех пор, пока в этом мире не появятся биткоины и пока они не взлетят в цене.
Всё началось с получения высшего образования. Я выбрал лингвистическую специальность, решив, что хочу покатать Виолу по миру, когда нам это будет по карману. А она работала в больнице и тоже занималась повышением своей квалификации, а параллельно с этим исследованиями инновационных лечебных средств природного происхождения.
Уверенная, что она может достичь большего, чем просто быть медсестрой, моя девушка (а в будущем и жена) упорно двигалась к осуществлению своей мечты. Спустя много-много лет она основала собственную больницу, предлагающую инновационное лечение, и стала ее директором.
Что до меня - я тоже добился неплохих успехов в карьере и в итоге помогал нашему с Виолой семейному бизнесу тем, что взаимодействовал с зарубежными партнерами и привлекал спонсоров.
А семейным наш бизнес был не только потому, что к тому моменту мы были уже обручены, а потому, что тогда я уже стал отцом, а Виола - матерью. Сына мы назвали Анатолием, а дочь Ольгой.
Живя уже в собственной просторной квартире с двумя детьми и хомяком по кличке Пират, мы были настолько счастливы, что мимо нас незаметно пролетели знаменательные даты из прошлых жизней: тот день, когда Виола попала в аварию, а потом и тот, когда меня сбил автобус.
Признаюсь, я никогда даже и не думал, существует ли в этом мире вторая версия меня, не пытался найти родственников и не хотел что-то исправить в своей жизни. Теперь всё было идеально. Разве что, увлеченные работой, мы с Виолой иногда работали допоздна.
Но сегодня был особенный день: день рождения Толика и Оли, поэтому, закончив со всеми рабочими делами максимально быстро, мы с Виолой собрались уйти пораньше.
Виола: Не помню, чтобы за последние лет пять мы уходили так рано.
Семён: И то верно. Хотя тебе можно, ты же босс.
Пошутил я, беря у нее сумку.
Виола: Семён, ты ведь прекрасно понимаешь, почему мы не можем делать так каждый день.
Позволив себе еще пару секунд побыть строгой начальницей, моя жена рассмеялась.
Семён: Конечно, госпожа директор. Поэтому я с нетерпением жду, когда у нас с тобой начнется отпуск, и мы с молодыми рванем на море.
Виола: Да, и я. Так, не будем терять время. Поехали скорее, мне надо праздничный ужин приготовить. А то не успею.
Семён: Успеешь. Всегда успеваешь.
Виола: Потому что ты всегда помогаешь мне.
Мы посмотрели друг другу в глаза, после чего слились в поцелуе. Не столь длинном, и страстном, как когда-то, но гораздо более нежном.
Мы уже собрались выйти, как вдруг Виолу кто-то окликнул. Голос показался мне знакомым. Обернувшись, мы увидели догоняющую нас молоденькую медсестру с необычными фиолетовыми волосами.
Медсестра: Виолетта Церновна, подождите. Вы просили сообщить вам, когда передадут результаты анализов.
Виола: Спасибо, Леночка. Давай разберемся с этим завтра, хорошо?
Медсестра, помедлив, кивнула. Похоже, она поняла, что мы спешим и решила нас больше не отвлекать. Но в последний момент девушка спохватилась.
Медсестра Лена: Ой, Виолетта Церновна, можно мне сегодня уйти пораньше? Мне очень надо. Я уже договорилась, что меня подменят.
Виола: Если подменят, то разрешаю. Хорошего вечера.
Медсестра Лена: Спасибо! И вам тоже!
Просияв, юная медсестра поспешила удалиться. Я проводил ее взглядом и увидел на том конце коридора ждавшего ее парня. Видимо, ради него она и отпрашивалась. Одет он был в черную длинную куртку. Помнится, когда-то у меня была такая же...
Виола: Ты теперь на молоденьких засматриваешься? Дорогой, я могу и обидеться.
Отвлекли меня слова Виолы, и я поспешно отвел взгляд, а медсестра Лена и ее кавалер скрылись за поворотом, оставив меня в раздумьях.
Семён: Что ты, милая! Мне просто показалось, они на кого-то похожи. Кого-то из далекого прошлого.
Виола, знающая, как я уязвим к подобным шуткам, рассмеялась.
Семён: Ладно, неважно. Поторопимся!
Виола: Кто последний до машины, тот будет мыть посуду!
Крикнула она и побежала вперед, совсем забыв о своем образе серьезной начальницы. Улыбнувшись и оглянувшись на уже пустой коридор, я бросился за нею вдогонку, хотя знал, что посуду мы будем мыть вместе, ведь всегда именно так и делаем...
