История одного неудачника (ИОН)

Я ослабил хватку, и противник вырвался, не дожидаясь. Он поднялся, потирая запястья. Микуфил: Умное решение. Семён: Что теперь? Микуфил: Спасём Мику. Объединимся, и с ней ничего не случится. Семён: Ты и я? Предложение действительно было странным, учитывая, насколько ожесточенной была наша недавняя битва. Микуфил: Ты и я. Повторил Микуфил, протягивая мне руку, чтобы я тоже мог подняться. Я поглядел на его ладонь, которая была точь-в-точь как моя собственная, после чего ухватился за нее. Во мне все еще бушевали сомнения в том, правильно ли я поступил. Я сказал себе быть настороже. Семён: Ты знаешь, куда она пошла? Микуфил: Знаю ли я? Дружище, я знаю Мику лучше нее самой. Не будем терять драгоценное время, согласен? Все разборки и разговоры оставим на потом. Безусловно, жизнь Мику была важнее. Слова моего двойника о том, что ей что-то угрожает, не на шутку меня напугали. Поэтому я без лишних раздумий согласился. Семён: Хорошо. Тогда веди. Мы вышли на улицу. К счастью, поблизости никого не оказалось. Наверное, не затевать с Микуфилом драку было мудрым решением. Что-то подсказывало мне, что шум обязательно привлек бы чье-то внимание. А тогда бы возникла неловкая ситуация, в которой пришлось бы объяснять, почему нас двое. И вариант, как я придумал всё обыграть с историей Алконера, вряд ли тут бы сработал. Все-таки, спившаяся версия меня отличалась от меня настолько, что все в Совёнке поверили, что это другой человек. Различить нас с Микуфилом было сложнее. Даже Мику не под силу оказалось вовремя заметить разницу. Да и сейчас мы даже одеты были одинаково. Микуфил завел меня в лес. То ли чтобы не попасться кому-то на глаза, то ли так и было задумано. Семён: Куда мы идем? Микуфил: К Мику, конечно. Его ответ меня удовлетворил, хотя немного конкретики не помешало бы. Микуфил: Здание старого лагеря. Уверен, она там. Семён: Старого лагеря? Микуфил: Ты там еще не был? Семён: Нет, вроде бы не доводилось... Протянул я. Интонация моего собеседника намекала на то, что старый лагерь имеет особое значение в нашей с ним истории. Микуфил: Ясно. Не самое приятное место, скажу я тебе. Про него существует много баек. Про призрак старого вожатого ты уже тоже наверняка слышал, да? Я неуверенно помотал головой. Ничего такого мне припомнить не удалось. Микуфил ухмыльнулся, сделав для себя определенные выводы относительно меня. Искорка высокомерия, сверкнувшая в его глазах, мне сразу не понравилась. Конечно, этот парень знает куда больше меня, но это естественно: как я успел понять, он пережил множество так называемых циклов, о которых мне рассказывал Алконер. Семён: Что тогда в этом месте забыла Мику? Микуфил: Как бы тебе объяснить попроще... Это место как магнит. Взять хоть Толика. Теряется постоянно. И как думаешь, куда его вечно тянет в четвертый день недели? А всё старый лагерь. Подсказка на будущее: в следующий раз ищи его там. ~ Не припомню, чтобы Толян куда-то пропадал. Разве что когда мы бросили его запертым на складе с Ольгой. ~ Но я решил не прерывать Микуфила: в конце концов, может, он рассказывал мне об одном из других циклов? Микуфил: Мику тоже потерялась. Но не физически, а в своей душе. И это место манит ее. Ну как, понял? Он глянул на меня с таким выражением, будто говорил с первоклассником, не понимающим новую тему в школе. Но зато объяснение Микуфила и правда было максимально простым и понятным. Может, в его отношении ко мне и правда есть свои плюсы. Возможно, от него я мог бы получить более внятные ответы, чем от Алконера. Семён: Да, теперь понятно. А что насчет тебя? Расскажи о себе. Сколько тебе циклов? Микуфил глянул на меня с интересом. Похоже, он ожидал, что я буду дальше допытывать его вопросами о Мику. Узнать больше о том, что с ней может случиться, мне хотелось в первую очередь. Но раз есть такая возможность, почему бы не разузнать побольше о другом мне? По правде говоря, я до сих пор не знал, чего от него ждать. В нашу первую встречу он помог мне дойти до дома. А потом выяснилось, что он в этой истории злодей. А теперь мы объединились, решив забыть о разногласиях. Всё было очень запутано... Микуфил: Хочешь разузнать про меня? Не думаю, что это поможет тебе не наступить на те же грабли... Мне не помогло. Ладно, если и правда интересно, я расскажу. Он ностальгически улыбнулся, и в этот момент из его взгляда пропала эта раздражающая напыщенность. Микуфил: Когда-то я был таким же, как ты. Вспоминать о прожитых циклах научился не сразу. К тому моменту я прожил уже достаточно циклов, чтобы побывать в каждом уголке лагеря и попробовать почти всё, что можно. По мере рассказа его темп речи становился всё быстрее. Кого-то мне это сильно напоминало. Микуфил: Здесь всё очень реалистично, но одновременно не так, как в настоящей жизни. В этом месте у меня получалось с кем-то сблизиться, и каждый цикл превращался в одну маленькую жизнь. Виола, Лена, Славя, Алиса... Кажется, такой был порядок... Семён: Погоди-погоди... Виола?! Микуфил: Что удивляешься? Как-то я неудачно попытался сбежать от Алисы и Ульянки у умывальников, попал в медпункт, а там она. Предложила мне свою... хм.. терапию. Сложно было устоять. А ты смог бы? Я вот не смог. Он хихикнул и продолжил, стараясь говорить не тараторить, а говорить помедленнее. Микуфил: Да и к другим в принципе подход найти просто. Всё решает выбор, который ты делаешь. Хотя иногда кажется, что кто-то делает его за тебя... Я уже мало вспоминаю о тех временах. С Мику всё было иначе. Любовь к ней преследовала меня из цикла в цикл, я узнавал о ней все больше. И всё больше влюблялся. Но цикл за циклом она забывала меня, всё то, что между нами было. Начинать всё с нового листа стало слишком больно... Я больше не мог раз за разом прощаться с ней, зная, что она меня не вспомнит, а потом снова знакомиться. Но я умел перемещаться по циклам и увидел в этом решение проблемы. Я решил, что для меня больше не будет начала и конца. Он сделал паузу, бросив на меня виноватый взгляд. Микуфил: Ты меня, пожалуйста, прости. Я не со зла всё это. Обычно я попадаю в циклы, где тебя Мику не интересует. Но когда происходит иначе, мне трудно сдерживаться. Я сразу вижу, что это моя Мику, которая уже знает и любит меня. Перед таким невозможно устоять. ~ Что ж, твое прозвище оправдывает себя... ~ Подумал я. С другой стороны, история Микуфила меня тронула, и я проникся к нему сочувствием. Некоторые пробелы в истории встали на свои места. Микуфил: Я знал, что поступлю плохо, и решил тебе чем-нибудь помочь. Поэтому и довел тебя до дома в тот день. Но ты подумал, что я - твоя Белочка. Семён: Очень мило с твоей стороны. Да, такое не забывается. Буркнул я. Во мне играли противоречивые эмоции. С одной стороны, искреннее сопереживание. С другой же - презрение. Семён: Я понимаю, почему ты так поступил. Но покушаться на чужое... Это на меня совсем не похоже. Я никогда не поступлю так же. Что бы ни было дальше. Он отвел взгляд, то ли от стыда, то ли от того, что мы были близки к пункту назначения, и очертания старого здания лагеря уже виднелись в прорехах между деревьями. Микуфил: Буду на это надеяться. Я принял решение: я помогу тебе спасти Мику и исчезну. Выйдя из леса, мы оказались перед зданием пугающего вида. Обшарпанное, с несколькими выбитыми стеклами, дырами в крыше и заросшим травой участком вокруг... Микуфил был прав, приятного в этом месте было мало. Следом за моим спутником я двинулся к этой криповой заброшке, размышляя, как у Мику хватило смелости сунуться внутрь. Но если верить рассказу Микуфила, виной всему была сила этого места, притягивающая к себе во всех смыслах заблудившихся людей. Внутри оказалось не лучше. Довольно темно, облезшие обои, груды строительного мусора и ведущая на второй этаж лестница. Я покосился на Микуфила. Он тоже напрягся. Семён: Мику! Ты тут? Крикнул я, и мой голос эхом разнесся по пустым помещениям. Но ответа не было. Микуфил: Ну, призраков ты точно распугал. Семён: Призраков? Ты же говорил, что это байки. Микуфил: Верно. Так, просто к слову пришлось. Хотя никогда особо не интересовался историей этого места. Может, тут реально кто-то помер. Может, тот же старый вожатый, споткнувшийся о кота и свернувший себе шею. Меня передернуло, и я оглянулся по сторонам, опасаясь появления подобной нечисти. ~ Старый вожатый... Кот... Что-то это мне напоминает. ~ В моем сознании всплыл образ кошкобомжа, который мне мерещился после попадания под автобус. Да и Алконер рассказывал мне о ком-то, похожем на мою галлюцинацию. Семён: Ты же не про ушастого бомжа говоришь? Микуфил: Про него самого. Только вот не призрак это никакой. На самом деле Юлий - это... Договорить и посвятить меня в тайну, кем является кошкобомж, Микуфил не успел: его прервал какой-то грохот, донесшийся сверху. ~ Мику! Может быть, это она? ~ Вспыхнула тревожная мысль в моем разуме. Получение ответов сразу отошло на второй план, когда я вспомнил об изначальной цели нашего с моим двойником похода. Я ринулся к лестнице, оставляя Микуфила позади и даже не думая, что наверху может быть опасно. Меня волновало лишь одно: там ли моя Мику и цела ли она. Семён: Мику, я иду! Я стремглав взбежал вверх по ступеням, которые не вызывали ощущения надежности, как и пол на втором этаже. Но меня это не остановило, и я рванул вперед, следуя зову сердца и заглядывая в пустые дверные проемы. В последнем помещении оказалось пусто, всё, что я увидел помимо обшарпанных стен и старой пыльной мебели - упавший на пол горшок. Похоже, это и был источник шума. Микуфил: Ну и куда ты так нёсся? Мику здесь нет. Раздался из-за спины мой собственный голос. Он принадлежал нагнавшему меня Микуфилу. Звучал он ровно и спокойно. Почему-то Микуфил не спешил. Семён: Я думал, с ней что-то случилось. Ты ведь сказал, что мы найдем ее здесь. Ответил я, повернувшись к собеседнику и вздрагивая от испуга. В его руке откуда-то появилась лопата. Семён: Микуфил? Что происходит? Зачем тебе эта штука? Тот, все еще стоя в дверном проеме и перегораживая мне единственный выход из помещения, повернул лопату в руке и поднял взгляд на меня. Микуфил: Прости, Семён. Мику здесь нет. Здесь только ты и я. Семён: Как это нет? Микуфил: Я тебе соврал. Это в наших фантазиях Мику - эльфийка, охотящаяся на нечисть. В реале же она боится призраков и таких мест. Так что по доброй воле она бы сюда никогда не сунулась. Стыдно не знать таких вещей, дружище. Семён: Ты тварь. Ты заманил меня сюда, чтобы прикончить? Микуфил: У меня были разные варианты. Запереть тебя в подземном бункере, привязать где-то, чтоб ты не выбрался до конца цикла и не мешал мне... Но твой вариант проще всего. Я говорил, что, возможно, тут и правда кто-то умер. Это был я. Со мной поступили так же, когда я был на твоем месте. Я был глуп и доверчив. Но время лечит эти недуги. Я многое узнал и многое понял. Такова судьба, и ее не изменить. Но ты не волнуйся, Семён, и не злись. Наверное, тебе повезет в следующем цикле. С этими словами Микуфил шагнул мне навстречу, перехватывая оружие поудобнее. Я сглотнул, предчувствуя, что ничем хорошим это не закончится. Сердце забилось в груди, а разум пытался найти выход из ситуации. У Микуфила было преимущество, но я не собирался сдаваться просто так. Один раз я уже проявил слабость, доверившись ему вместо того, чтобы выбить из этого подлеца всё дерьмо. ~ Второй такое ошибки не будет! Сократить расстояние, не дать ему пустить в ход оружие и попытаться его обезвредить. Вперёд! ~ Я бросился на обидчика, ошеломленного моей решимостью защитить собственную жизнь. Занесенный для удара кулак полетел ему прямо в лицо, но недоумение противника быстро сменилось насмешливой улыбкой. До его лица оставались сантиметры, но завершить атаку мне так и не удалось. Микуфил растворился прямо в воздухе, будто его передо мной и не было. Звук замаха оружия я услышал уже сзади. Я ничего не понимал и успел заметить нападающего на меня со спины лишь краем глаза, прежде чем лопата опустилась мне на голову.

***

К тому моменту, как я уже заканчивал орудовать лопатой, уже успело стемнеть и изрядно похолодать. Меня передернуло. От всего этого дела уже начинало подташнивать. Руки всё еще тряслись от воспоминаний. В них я наносил удар за ударом, отчего лезвие лопаты окрасилось кровью, с которой сейчас смешивалась земля. И хоть Семён был уже погребен под землей, меня не покидало ощущение ужаса от того, что я сотворил. Я знал, что это неизбежно. Ведь и я когда-то был на его месте и точно так же попался на удочку другой версии себя из будущего, заманившей меня в ловушку. Рано или поздно мне суждено было стать тем, кто меня же и убил. И сейчас, когда круг завершился, можно было пожинать плоды, забыв об угрызениях совести, чьего пробуждения я не чувствовал уже много циклов. Дело было закончено, и я вонзил лопату в землю рядом с могилой, в которой похоронил прошлую версию себя. О да, я постарался на славу. Возможно, не стоило тратить на это так много времени и сил. Но я был уверен, что именно так и поступил мой убийца, который точно так же оказался заложником цикла и сделал то, что должно. Я помнил всё происходящее глазами своей жертвы. Всё за исключением того, как мы встретились в музыкальном кружке. Почему-то этот момент был будто стёрт из его памяти. Впрочем, оно уже было неважно. Ведь дело сделано. ~ В конце концов, Семён и я - единое целое. Рано или поздно придет цикл, в котором он займёт мое место. ~ Достав пачку папирос, раздобытую Толиком, которую я забрал у Семёна, я покрутил ее в руках. После такого я не смог отказать себе в удовольствии покурить. После всего этого я отправился в лагерь, где меня ждал мой приз. Мику, любовь с которой уже ни с кем не придется делить. И я был уверен, что на этот раз смогу сделать так, что мы с Мику будем друг с другом вечно. Как показал сегодняшний день, перемещениями в пространстве на короткие дистанции я овладел в совершенстве, благодаря чему и одолел Семёна. Пускай с перемещением на долгие дистанции было еще сложно, мои силы заметно возросли. Это значит, что очень скоро я буду готов к осуществлению следующего этапа моего плана. Я не буду прыгать из цикла в цикл. Я возьму Мику с собой и буду путешествовать по циклам вместе с ней, чтобы перезагрузка никогда не наступила. Я уже пробовал воплотить эту идею. Но раз за разом всё шло не по плану. А в этот раз... В этот раз ничего ужасного не случится, потому что я стал намного опытнее и сильнее. Я вновь оказался в лагере. Концерт и дискотека уже давно закончились, и пионеры пошли по домам. Казалось бы, я знал весь лагерь и эту площадь до последней травинки, и меня ничего уже не могло удивить. Но когда из-за памятника вылетела банка из-под яжки, я остановился как вкопанный. Медленно обойдя монумент, я обнаружил валяющегося за ним Алконера в груде выпитых бутылок. Он был в хламину и даже не сразу заметил моего появления. Микуфил: Ты чего тут делаешь? Алконер: О. А в-в-вот и н-наш п... ик! Парниша! О, ты и к-к-кореша пр... привёл? З-за*бись! ~ Понятно. У него в глазах двоится. Похоже, он настолько пьян, что даже не может почувтвовать, что я другой. ~ Алконер: Ну, че там с этим... Ик! Как его... М-м-микуфилом? Отп*здил гада? Я удивился. То, что Семён с Алконером пересекались, я уже знал. А вот про то, что они обсуждали, как меня п*здить, вспомнить не удалось. Алконер: Н-н-надеюсь, т-ты сд... сделал пр... авильный выбор... Ик! Похоже, у них был какой-то план. И в том, что я ничего не помнил, был виноват именно Алконер. Микуфил: Да, я с ним разобрался. Спасибо за помощь, без тебя я б не справился, наверное. Но я так и не нашел Мику. Ты ее не видел? Алконер: На с-с-складе пр... пряталась. Юлий от... отпр-равился в рейд... Ик! За сахаром своим. Ее испугали з... звуки. Ик! Микуфил: Что?! Куда она пошла? Алконер: С-сцену. Ик! В-в-се уже съ*бали, и она пела. А потом хз. У меня были... ик... б-б-более в-в-важные дела! Микуфил: По тебе и видно. Бывай, я побежал. Не дожидаясь, пока Алконер меня раскроет, я удалился и отправился к сцене. Концерт, сколько я его помнил, всегда собирал массу народа, и музыка играла так громко, что ее было слышно практически со всех уголков лагеря. Сейчас же здесь было пусто и тихо, и лишь звездное небо подмигивало мне своими огоньками. Впрочем, сейчас меня интересовало лишь то, где моя девушка. Увидеть ее, почувствовать ее запах, прижать к себе и поцеловать - вот чего мне хотелось. Не такие уж сложные желания, но цену за них я заплатил большую. Подойдя ближе и забравшись на сцену, я увидел Мику, которая сидела в самом углу под навесом, обняв ноги руками и опустив голову. Поначалу мне показалось, что девушка заснула, но потом я заметил, как тихонько вздрагивают ее плечи. Микуфил: Мику! Наконец-то я тебя нашел! Воскликнул я, быстро очутившись рядом с ней. Девушка подняла на меня заплаканные глаза. Мику: Семён, это ты? В глазах ее была надежда и какая-то искорка испуга. В памяти пионерки была еще свежа сцена, в которой нас с Семёном было двое. И мне прекрасно понятна была такая реакция. И было ясно, что следует делать. Микуфил: Я. Не беспокойся, теперь всё будет хорошо. Ответил я, говоря от чистого сердца. Чистого, насколько это было возможно после того, что я сотворил... Впрочем, сейчас я уже не думал об угрызениях совести из-за совершенного преступления над собой. Любовь к Мику внутри меня была моим компасом. Спустя десятки и сотни циклов меня тянуло именно к ней. Похоже, девушка поверила, что перед ней Семён. А в принципе я и не соврал: если следовать логике цикла, когда-нибудь Семён окажется на моем месте, точно так же, как я когда-то был на его. Она утерла слёзы, но вид у пионерки был всё еще грустным. В глазах ее читалось нескрываемое беспокойство, а губы все еще подрагивали. Мику: А что другой ты? Где он? С настороженностью поинтересовалась она. По дрожи в голосе складывалось впечатление, что Мику до сих пор отказывалась поверить в то, что увидела. Знала бы она, как всё обстоит на самом деле... Микуфил: Он больше тебя не побеспококоит. Заверил ее я, прижимая ее к себе и гладя по головке. Моя прекрасная химе уткнулась мне носом в грудь, и я почувствовал, что она близка к тому, чтобы снова зарыдать. Мику: Я так виновата перед тобой. Я вас даже отличить не могла... Девушка шмыгнула носом. Мику: Если б я знала. Если б я только знала... Я бы никогда больше не... От всего этого сердце будто что-то укололо. Всё-таки, во всём был виноват я. Но я еще не решил, смогу ли признаться в этом и стоит ли... Микуфил: В этом нет твоей вины. Это всё он. Успокойся, всё позади. Мику: Я не понимаю, что произошло. Я так устала... Прошептала она, положив голову мне на плечо. Все-таки я собрался осуществить план и попробовать перейти вместе с ней в новый цикл. Без объяснений было не обойтись. Но все мрачные аспекты этой истории рассказывать ей не следовало, особенно сейчас. Пусть отдохнет, а я к этому времени придумаю, как рассказать ей о том, куда мы собрались и что нас ждет. Я ласково улыбнулся девушке. Микуфил: Я тебе расскажу. И даже кое-что покажу. Но сперва тебе надо отдохнуть. Мику: Я тоже должна тебе кое-что рассказать... Прости меня... Я поцеловал ее в лобик. Что девушка могла рассказать мне из того, что я и так не знаю? И за что ей еще извиняться? Наверное, она просто очень устала. Микуфил: Всё завтра. Засыпай и набирайся сил. Нас с тобой ждет путешествие. Слова о путешествии... Зачем я это сейчас сказал? Впрочем, завтра был последний день смены, и все пионеры знали, что их ждет отъезд. Наверное, именно так Мику и поняла мои слова... Если услышала их. Когда я посмотрел на нее, девушка уже заснула. Я понял, что тоже очень устал и скоро провалюсь в объятия Морфея. Я не видел смысла бороться с этим, ведь завтрашний день обещал быть замечательным. И самым важным в моей жизни. Я верил, что у меня всё получится. Закрыв глаза, чувствуя тепло и слыша дыхание девушки рядом, я расслабился и очень скоро мысли растворились в пустоте мира сновидений.

***

День 7 (Мику)

Пробуждение рядом с любимой девушкой. Что может быть романтичнее и прекраснее? Таким я его представлял. Но у суровой реальности были другие планы. Неведомо откуда появившаяся Алиса топнула ногой по сцене прямо рядом с моей головой. Я резко открыл глаза и вскочил, едва не сшибив пионерку с ног. Алиса: Вот и проснулся. А я уж думала водой тебя окатить. Микуфил: Алиса? Что происходит? Алиса: Отъезд. Завтрак ты уже продрых. Все уже начали паковать вещи, и скоро будет общий сбор на линейку. Ты такие вопросы задаешь, будто опять под градусом. Признавайся, еще где-то бутылочку нашли? Я пропустил ее вопрос мимо ушей, думая о своем. ~ Я проспал так долго? И почему я проснулся один? ~ Алиса: Жалко, конечно, что смена кончилась. Не все будут рады вернуться домой. Алиса вздохнула, мечтательно посмотрев на небо. Я догадался, о чем она думает, поскольку был прекрасно осведомлен о том, куда ей предстоит вернуться. Отнюдь не к родителям. А как я знал из предыдущих циклов, свой детдом Двачевская не особо жаловала. Алиса: Тут было весело. Хотя со своими неловкими моментами. Она неловко посмотрела на меня. Микуфил: Агась. Честно признаюсь, мне были до лампочки ее переживания об отъезде и все остальные вещи, которые случились с Двачевской в этом цикле. Меня интересовал лишь один вопрос. Микуфил: Слушай, а ты Мику не видела? Алиса: Мику? Я хотела тебя о том же спросить. Мы концертные инструменты и прочее к ней занесли, но учет она вести должна. А в музыкальном кружке ее нет. Да и я вообще давно ее не видела. Ну и выдала наша Микуля. Чуть концерт не сорвала. Пришлось мне вместо нее программу вести. И еще пару номеров от себя сыграть. Микуфил: А дома ее нет? Алиса: Ни дома, ни в столовой, ни на площади. Я уже везде искала. Лена ее не видела, остальные тоже. Я думала, вы решили сделать свой последний день в лагере особенным и уединились где-то. А потом прихожу сюда, а ты тут дрыхнешь. Тут уж я не на шутку встревожился. Почему Мику ушла, не разбудив меня? И куда она снова пропала? Алиса: Если она к линейке не явится, Ольга Дмитриевна будет очень не рада. Тебя вожатая кстати тоже искала. Просила передать, что очень тобой недовольна. Толя вон уже своё получил. Что-то ты как-то побледнел. Здоров? Может, к Виоле сходишь? Микуфил: Нет. Ладно, давай, до встречи на линейке. Быстро сказал я, спрыгивая со сцены и оставляя Алису позади. Ноги понесли меня к зданию музыкального кружка. На площади уже строились другие отряды пионеров с собранными сумками. Из отряда Ольги Дмитриевны пока никого не было, а если и был, то я не обратил внимания. Меня нисколечко не беспокоил отъезд. Он проходил мимо меня уже несчетное количество циклов. Меня волновало лишь то, куда пропала моя девушка. В других циклах Мику такого не выкидывала. Когда я добрался до здания музыкального кружка, то в памяти всплыла моя встреча с Семёном. Тогда я напугал его тем, что с Мику что-то случится, что, естественно, было невсерьез. Теперь же я вспомнил, каково было мне на его месте, ведь сейчас я опасался, что с моей химе взаправду приключилась какая-то беда. Но в сердце теплилась надежда, что Мику уже успела вернуться к этому моменту и сейчас встретит меня внутри. Надежда оказалась напрасной, а Алиса была права: в музыкальном кружке никого не было. Моя тревога усилилась. Уже скоро я решительным шагом двигался к домику, в котором жили Мику и Лена, хотя Двачевская уже дала понять, что там я тоже никого не найду. И там действительно не оказалось никого, кроме Лены, которая спускалась по ступенькам крыльца с набитой рисовальными принадлежностями сумкой. Микуфил: Лен, привет. А ты Мику не видела? Лена: Семён... Нет, Мику сегодня дома не ночевала. Она пропала перед концертом, и никто ее с тех пор не видел... И утром она тоже не появлялась. Она даже вещи собирать не начинала. А ведь скоро отъезд. Я волнуюсь. Ты сам не знаешь, где она? Я мотнул головой. Наверное, девушка хотела попросить меня помочь ей с сумкой, но у меня и в мыслях не было тратить на это время. Нужно было во что бы то ни стало найти мою Мику, ведь скоро грядет перезапуск цикла... Я знал Мику как свои пять пальцев, но не мог предположить, куда она опять делась. В этом цикле всё было по-другому, и вела она себя не так, как обычно. Почему-то ноги принесли меня к домику, который я уже давно не считал своим. Это было нечто старое, забытое и навевающее воспоминания о том времени, когда я был заложником циклов, а не тем, кто волен делать в них, что душе угодно, перемещаясь из одного в другой. Хотя какое значение сейчас имела власть, которую я обрел? Она не могла мне подсказать, где прячется моя возлюбленная и почему она ушла. И было бы чудесно, если бы она каким-то чудом оказалась за этой дверью. Но там оказался лишь Толик, встретивший меня покерфейсом, как будто я, то есть, другой Семён, никуда не пропадал. Микуфил: Привет, старина. Ты как? Толик: Плохо. Не хочу уезжать! Меня в автобусе укачивает. Микуфил: Потерпи, дружище. Поездка будет не такой долгой, как ты думаешь. Толик: А еще я буду скучать по всем ребятам. И по тебе, Семён. Ты же мой лучший друг! Всё это было очень трогательно, и пускай у меня не было никакого желания этого делать, я не стал препятствовать Толику, когда он полез ко мне обниматься. Я похлопал его по спине, вспоминая те старые добрые времена, когда этот нелепый и странный пионер был мне ближе всех в этом лагере. Но чувство ностальгии меня быстро отпустило. После объятий мой друг немного успокоился и уставился на меня, будто бы пытаясь вспомнить, что когда-то хотел мне сказать. Толик: Семён, Харис Абдрахманович нам тут аджики своей в баночку завернул. Сказал, это подарок, как напоминание о самых горячих воспоминаниях о лагере. Тебе нужна? Микуфил: Оставь себе, дружище. Толик: Дедушке подарю. Будет отличным дополнением к его запасам на зиму. Микуфил: Правильно. В непогоду это для него будет самое то, чтобы согреться. Толик задумался над моими словами, но скрытый смысл, похоже, был слишком глубок, вне поля досягаемости разума пионера. Толик: А у тебя папиросы еще остались? Я сунул руку в карман, решив не отказывать Толику и себе в удовольствии покурить. Правда, первым, что попалось мне под руку, были не они и даже не телефон Семёна, а какой-то лист бумаги, сложенный вчетверо. Микуфил: Это еще что такое? Толик: Бумажка. Подтереть какашку. Пока Толик хихикал над своей же шуткой и ждал, пока я его угощу, я достал бумажный лист, развернул его и замер. Это было письмо. И почерк я узнал сразу. «Милый мой Семусик, Пишу это письмо, а руки дрожат, и из-за слёз ничего не видно. А ты сопишь рядом со мной, такой счастливый, такой спокойный... И, глядя на тебя, я понимаю, что искренне люблю. Время, проведенное с тобой, было лучшим в моей жизни, и я о нем не жалею. Тем больнее для меня писать всё это... Ведь, прочтя всё это, ты очень сильно во мне разочаруешься, и когда мы уедем из лагеря, больше не захочешь меня видеть. Я собиралась рассказать тебе всё это, но не чувствую в себе сил. Поэтому прости, что притворилась спящей. Трудно было изображать покой, когда в моей душе бушует такое цунами. И всё-таки я должна объясниться, и ты поймешь, почему я так поступила... Сейчас ты перевернулся на бок и мило улыбаешься мне во сне. Я целую тебя, плачу, а ты морщишься и шепчешь что-то приятное... Только вот заслуживаю ли я всего этого после всего, что натворила? Ты изменил мою жизнь, сделал все то, что не смогли психологи и даже наши умницы-девочки. Ты смог снова вернуть мне веру в людей. Как же я должна рассказать тебе такое?... К чему я упомянула психологов и всё прошлое? Когда я была помладше, мальчики заставляли меня пить с ними. А затем они творили со мной что хотели. Я не могу передать это чувство, когда ты, маленькая девочка, находишься в окружении этих пьяных зверей, осознаешь свою беспомощность. Со временем я научилась скрывать свой стыд. Стала первая предлагать парням то, что хотели они, лишь бы это не выглядело принуждением. Лишь бы обмануть саму себя, как будто я сама так захотела. С тобой же всё было иначе. Мне было хорошо, и я наслаждалась каждым прикосновением, была счастлива от того, что дарю радость любимому. Возможно, теперь ты понимаешь, почему я при всей своей общительности почти все время проводила в одиночестве на отшибе лагеря. Наверное, боги решили наказать меня за мое прошлое. Поэтому и случилось то, что случилось. Когда я была рядом с другим тобой, я предала тебя и вновь обманула себя, чего поклялась не делать. Ты сказал, что я не виновата. Но что еще ты мог мне сказать? Я ведь знаю: ты никогда меня не простишь. И я не прощу себя. Я не чувствую сил идти дальше, ведь в конечном итоге ничего не меняется... Прости, Семён. Мне пора уходить. Прямо как кошки уходят от хозяев умирать. Вдруг и ты запомнишь меня как свою нэку. Последний поцелуй в лоб. Мне пора. Я люблю тебя. Навеки твоя, Мику.» Ничего не сказав Толику и держа в руке последнюю записку девушки, я выскочил из домика. Сердце колотилось как бешеное. Сорвавшись с места, я побежал. Побежал на площадь, собираясь орать во всё горло, звать мою Мику. И если кто-либо видел ее, получить хоть одну подсказку, где ее искать и как предотвратить неизбежное. Микуфил: МИКУ!!! ~ Еще ведь не поздно. Точно не поздно! Она не могла. Она никогда так не делала. И никогда об этом не рассказывала... ~ По моим щекам текли слёзы. Строки письма, которое я все еще держал в ладони как последнюю ниточку с моей Мику, повторялись в памяти. И в голове эхом повторялась мысль, что во всем этом виноват я. ~ Нет... Не может быть. Я знал о ней всё. Почему я не знал этого? Всё это время она таила в душе такое... Мику, моя бедная Мику! Это всё из-за меня. Я виноват. Это не ее расплата за прошлое, а моя. Во всём виноват я! ~ Микуфил: МИКУ!!! ~ Я найду ее. Я её остановлю. Спасу во что бы то ни стало! Но где искать? Что делать? ~ Выбежав на площадь, я рухнул на колени, сдирая их сквозь брюки в кровь об покрытие, но не обращая на это внимания. Я задыхался, но не от бега, а от всего, что узнал и что осознал. Меня обступили пионеры, уже собиравшиеся на линейку и ждущие появления Ольги Дмитриевны. Электроник: Семён? А мы тебя ищем везде. Не ушибся? Ты куда так нёсся? Ульяна: У тебя, кажется, кровь идёт. Я сейчас за Виолой сбегаю. Микуфил: Нет... Скажите мне... Где Мику? Женя: Никто не знает. Вожатая и Славя ее повсюду ищут. Я стиснул зубы и кулаки. И вновь никто не мог дать мне конкретного ответа. Ульяна: Эй, глядите, Славя идет! Всеобщее внимание переключилось с меня на девушку, на которой лица не было. Ей было не до того, чтобы спрашивать у меня, что случилось. Она обратилась к Шурику и Электронику. Славя: Ребята... Помощь нужна. На лодочной станции... Одна лодка уплыла, скорее всего на ней... Мне было достаточно услышанного, чтобы понять, куда нужно переместиться. Я даже не подумал о том, как отреагируют пионеры на то, что я внезапно испарился прямо в воздухе. Я оказался на лодочной станции и увидел, что одну из лодок и правда унесло далеко от берега. Но на ней никого не было... Почему-то судно не сносило течением, будто кто-то намеренно поставил лодку на якорь. А что произошло дальше оставалось загадкой. Мне потребовалось некоторое время, чтобы просчитать следующее перемещение. Оказаться на лодке и нырнуть в воду... Пусть шанс невелик, но я был готов попробовать. Но в последний миг на мое плечо легла чья-то рука, и голос из-за моей спины остановил меня. Алконер: Не ныряй лучше. Ты сильно опоздал. И, поверь моему опыту, такое лучше не видеть. Обернувшись, я увидел Алконера. Впервые на моей памяти он был трезвым как стеклышко. Микуфил: Что? Откуда ты знаешь? Алконер: Думаю, ты уже и так догадался... Отозвался мой собеседник, безрадостно глядя вдаль, на качающуюся на воде лодку. Я хотел стряхнуть его руку со своего плеча и сделать всё, как задумывал, но пустота во взгляде Алконера, несвойственная его неунывающей пьяной натуре, заставила меня помедлить. Алконер: Я уже пытался тебя остановить, помогая Семёну. Ничего не вышло, и смотри, к чему это привело. Послушай ты меня хоть сейчас. Микуфил: Я понял, что это был ты. Все еще злишься за случай с флягой Юлия? Решил отомстить? Алконер: Вовсе нет. Просто думал, что итог может быть другим. Для меня, тебя и Семёна. Выходит, я ошибался. Все мы ошибались. Но одно я знаю точно: нас всех еще ждет борьба. Только сейчас я заметил, что у лодочной станции появились еще две версии меня. Это были Пионер и Пеонур с завязанными белой лентой глазами. Алконер сделал едва уловимое движение рукой, и в ней появилась бутылка пива. Алконер: Ладно. Не будем о грустном. Хочешь, так же научу?