История одного неудачника (ИОН)

После избиения Алисой я до вечера пролежал в медпункте. И пусть мне удалось успешно оттуда сбежать и не быть изнасилованным Виолой, помириться с Алисой и Ульяной и доказать свою невиновновть перед Ольгой, даже вкусный ужин не помог мне приободриться.

***

День 4 (Одиночка)

Невезение преследовало меня и в следующий день. Начиналось все вроде бы неплохо, и я даже немного поучаствовал в общественной работе, посадив вместе со Славей дерево. Но потом я ляпнул что-то не то, и она на меня обиделась. Тогда я попытался переключиться на общение с Леной, и всё было здорово, но в итоге мы пошли играть в бадминтон, и валанчик застрял в ветках дерева. Судя по всему, воланчик был особенным и очень многое значил для пионерки. Но, как бы я ни старался сбить его шишками, у меня ничего не получилось. Лена ушла от меня в слезах, и я понял, что продолжать что-либо не имеет смысла. Может, хоть еда теперь согреет мою душу? А потом можно будет придумать, чем заняться. В одиночку, ведь на дружбу или тем более что-то большее у меня сегодня не клюёт. И вообще не клюёт по жизни... В столовой оказалось как всегда много народу. Пионеры, успевшие проголодаться, едва получив подносы со всеми блюдами, стремительно летели занимать столики. Повар едва успевал раздавать порции. Я увидел, как к нему подошла Славя. Спустя мгновение поднос ее был заставлен всем, что предлагалось в столовой. Славя: Спасибо, Харис Абдрахманович! Я просто обожаю вашу стряпню. Всё всегда такое вкусное! Харис: Можна проста Харис. Нэзашта, красавица. Кушай на здаровье. Рассмеялся в ответ Харис, и девушка, тепло попрощавшись с ним, повернулась и собралась отправиться на поиски свободного места, но увидела меня. Но затем девушка увидела меня, и улыбка сползла с ее лица. Пока я пытался вспомнить, чем я ее обидел, девушка прошла мимо, ничего мне не сказав. Я увидел выжидающе смотрящего на меня повара и подошел к нему с подносом. Харис: Вах-вах, шота нэвзлюбила тэбя Славя. Абычна она со всэми дружна. Семён: Просто дайте мне порцию, пожалуйста. Вздохнул я, не желая обсуждать это с поваром, на которого до сегодняшнего дня почти не обращал внимания. Я старался быть максимально вежливым, но неудачи этого дня и жизни в целом плохо сказались на интонации. Судя по расстроенному лицу повара, прозвучала моя просьба все равно грубо. Харис: Вот. Дэржи, малчик. И нэ нада унывать и отварачиваца ат таварыщэй. Нэудачи случаются, но нэт нэрэшаемых праблэм. Семён: Одна из таких проблем стоит прямо перед вами. Харис: Ладна, пыонэр, пакушай. Тэбе палэгчает. А патом, если хочэш, расскажи мнэ, шо случилось. Прыдумаэм шо-ныбудь. Если у тэбя нэт друзэй, давай йа твоим другом буду. Стоило отдать повару должное, он пытался меня всячески поддержать, хоть это и не входило в его обязанности. Но в его предложении я был вовсе не заинтересован. Всё, чего мне сейчас хотелось - это остаться одному. Поэтому я вяло поблагодарил Хариса и отправился на поиски свободных мест. Но мест рядом с теми, кого я не знал или с кем еще не успел испортить отношения, не было. Здесь не было даже Толика, единственного, кто с натяжкой мог бы сойти за моего друга. Незанятым остался лишь пустой маленький столик в самом дальнем углу. Складывалось ощущение, что он ждал именно меня. Очередная насмешка судьбы, напоминавшей, что я сыч и одиночка. Оставалось только сесть и смириться со своей участью. Так я и поступил. Разум мой наполняли мрачные мысли. Вместе с ними вернулась ненависть к людным местам. ~ Почему они такие громкие? Почему их так много? Как бы сейчас хотелось остаться одному! Как меня задолбал весь этот лагерь и все эти пионеры! ~ Будь это в моей власти, я бы сделал так, чтобы все вокруг меня исчезли. Я бы растворился в блаженном одиночестве, пусть даже и без шанса вернуться в свой мир. ~ Какая разница, если я один по жизни, там или здесь? Я нигде и никому не нужен. ~ Вдруг звуки разговоров, смешков и соприкосновений посуды растворились в тишине, которая воцарилась в столовой. Все пионеры замерли как один, словно их поставили на паузу. Время вокруг меня остановилось, и я, выпустив ложку, утонувшую в моей тарелке борща, встал, изумленно оглядываясь по сторонам. Сердце быстро забилось, реагируя на застывший мир вокруг меня. Такое не могло не пугать. Впрочем, на этом сюрпризы сегодняшнего дня не заканчивались. Пионер: Что хотел, то и получил. Они наконец заткнулись. Я увидел приближающуюся ко мне фигуру в пионерской форме. Впрочем, неудивительно: здесь мало кто был одет иначе. Но этот парень был единственным, кто был способен двигаться, когда мир поставили на паузу. И было в этом человеке что-то знакомое... ~ О боги, да это же я! ~ Но что-то во втором мне, который непонятно как появился здесь, изменилось. С его приходом я ощутил холод и ужас. Я понял, что с ним было не так. Весь мрак, который я так тщательно хранил внутри себя и прятал от людей, мой двойник освободил, дав ему явственно отобразиться на его лице. Семён: Что происходит? Как ты это сделал? Пионер: Проживешь здесь сотни циклов — и не такому научишься, Семён. Прозвучал его знакомый голос. Мой голос. Только искаженный горечью и злой насмешкой. Пионер: Порой они так надоедают, что мне уже лень их убивать. Просто хочется взять, щелкнуть пальцами и... С щелчком его пальцев мир вокруг меня дрогнул, и все в столовой, кроме меня и моей копии, испарились, будто их тут и не было. Семён: Т-т-ты... Кто ты вообще такой? Он наклонился ко мне, улыбнувшись. Пионер: Ты уже понял. Я - это ты. Вернее, ты - это тот, кем я был когда-то... Один из вас. Чтобы было проще, зови меня Пионер. Можешь меня не бояться. Я больше не убиваю себе подобных. И благодаря этому обрел какое-то подобие душевного равновесия... Я уставился на Пионера круглыми от ужаса глазами. ~ И после таких заявлений ты просишь меня не бояться тебя? У тебя вообще все дома? ~ Пионер: Сейчас посыпятся вопросы. Но давай просто сядем, выпьем и отдохнем от суеты этого проклятого лагеря. Пионер щелкнул пальцами, и на столе, с которого исчезла посуда с едой, появилась бутылка водки, два граненых стакана и магнитофон на батарейках. Пионер: Не сочти за грубость, просто я столько раз повторял всё это, что очень устал. Позволь я присяду. Я не посмел спорить и лишь кивнул. Пионер сел, потянулся к проигрывателю и нажал на кнопку. Я посмотрел на бутылку водки, которую Пионер взял и быстро открыл. На меня смотрела знакомая красная этикетка «Столичной». Пионер: Не спрашивай, почему именно она. Эта водка дорога мне как память. Он налил нам примерно по пятьдесят грамм и поставил бутылку, после чего взял свой стакан и кивком показал мне сделать то же. Пионер: Ну, за знакомство. Хотя мы с тобой, Семён, знакомимся почти каждый день. Мы чокнулись, и Пионер первым осушил свой стакан. Я сделал то же и почувствовал, как едкая жидкость разливается по моему горлу. У меня аж заслезились глаза. Пионер: Ух, хороша, чертовка. Семён: Да, недурно... Так как ты это сделал, Пионер? Как остановил время, заставил их исчезнуть, переместил сюда эту бутылку и проигрыватель? Пионер: Если долго мучиться, что-нибудь получится. Я здесь бесконечно долго, Семён. И ты будешь. И многому научишься. Он посмотрел на меня и ухмыльнулся, потянувшись к бутылке и обновляя наши стаканы. Пионер: Но в реальном мире такого не бывает, разве что в кино, верно? Так что я только что продемонстрировал тебе, что этот лагерь ненастоящий. Семён: Но тут всё такое реальное... ~ По крайней мере, было. До его появления. ~ Пионер: Ты тут уже не один цикл, а так и не научился вспоминать. Семён: Что за циклы? Пионер: Вспомни «День сурка». Тут так же, только цикл длится неделю. Хотя цикл может быть и короче, если умереть. Или длиннее, если прыгать из цикла в цикл, избегая перезагрузки. Только всё без толку: рано или поздно всё опять начнется сначала, что ни делай. Семён: Погоди, ты хочешь сказать, мы во временной петле, и ты из будущего? Пионер: Это грубо говоря. Мы с тобой уже разные люди. Я много кем был, прежде чем оказаться перед тобой на этом месте, но рано или поздно на нем окажешься ты. Пока я размышлял над его словами, Пионер снова чокнулся своим стаканом о мой и опрокинул горячительное себе в рот. Пионер: Хоть майку-алкашку снова надевай... Пообещал же себе, что больше не буду этого делать... Он задумчиво посмотрел сквозь меня, видимо, провалился в свои воспоминания. Семён: А как ты попал сюда? Пионер: Я уже сказал о перемещении по циклам. Со временем ты тоже научишься. Этому и всему остальному. И даже почувствуешь себя богом. Пионер: Но несмотря на это тебе станет здесь скучно. Что ни делай: гоняйся за девками, бухай, как черт, сиди на таблетках. Всё по-любому сводится к одному - что всё начнется сначала. Ты возненавидишь этот мир и сделаешь всё, чтобы от него избавиться. Ты даже попытаешься вмешаться в жизнь прошлых Семёнов и наставить их на путь истинный. Или просто выместишь всю свою ненависть и обиду на происходящее на всех, кто встретится на пути. Только и это ничего не изменит. Помимо тебя и меня, тут нет никого и ничего настоящего... Ну, кроме Юлия... Семён: Юлия? А кто это? Пионер: Думаю, ты уже с ним встречался. А если нет, еще встретишь. Он налил себе еще водки и осушил стакан, после чего громко поставив его на стол. Пионер: Ладно, с тобой я пообщался. Спасибо, что выслушал. Пойду на поиски других. Семён: Ты уже уходишь? Мы же не закончили... Мне было непонятно, почему он решил уйти, когда у меня было еще так много вопросов. У Пионера определенно были ответы, но почему-то он захотел меня оставить. Пионер: Ты прав, Семён. Это всё - только начало... Он щелкнул пальцами, и магнитофон, стаканы и так и не допитая бутылка исчезли. Пионер: Нас всех еще ждет борьба. Еще увидимся, Семён. Семён: Стой. Какая еще борьба? Что мне теперь делать? Но было уже поздно. Мой собеседник исчез, а в столовой так никто и не появился. Посидев немного и подождав, я понял, что пионеры не вернутся. Проверив кухню, я убедился, что Пионер заставил исчезнуть даже повара. Помимо полного продуктами холодильника я обнаружил, что я в здании совершенно один. Похоже, цикл уже не пойдет своим размеренным путем. Либо Пионер забыл всё вернуть перед своим уходом, либо намеренно сделал мне такой подарок. Семён: Не может быть... Я вышел наружу. На улице мне никто не встретился. Хоть и было довольно жарко, и после выпитого и услышанного я бы охотно где-то отлежался, стоило проверить, весь ли лагерь опустел. Иначе как мне объяснять и отвечать за исчезновение пионеров и повара в столовой? На площади было пусто, и лишь Генда, отмытый до блеска общими усилиями Ульяны и Алисы после совершенной ими пакости, напоминал мне о том, что здесь когда-то что-то происходило. Я решил проверить домики и даже постучал в некоторые из них. Но мне никто не открыл и не ответил. Вся жизнь в лагере исчезла. Остались разве что птицы, щебечущие в кронах деревьев, да кузнечики... По-видимому, они не так донимали Пионера, и их он предпочел оставить. Я задумался над тем, что Пионер говорил о способностях, которые я в себе открою. ~ Если он смог всех убрать щелчком пальцев, наверное, если я очень постараюсь, то смогу их вернуть? Погодите-ка. Я наконец остался один. Зачем мне пытаться что-то изменить? Пионер ведь сделал мне самый лучший подарок! ~ C этой мыслью меня окончательно отпустила тревога, и до меня начали доходить все преимущества происходящего. Когда я дошел до домика, то понял, что внутри не окажется Толика. И не потому, что он где-то заплутал. А потому, что теперь здесь нет никого, кроме меня. Эта мысль оказалась верной: внутри было пусто. Я плюхнулся на свою кровать, задумчиво посмотрев в потолок. ~ Получается, в моем распоряжении теперь не только домик, но и весь лагерь! ~ Я улыбнулся, представив, сколько всего мне предстоит сделать... После того, как я вдоволь навалялся дома, я отправился на прогулку по лагерю. Улочки, по которым я успел находиться и до этого, мало интересовали меня. А вот сами домики - другое дело. Ведь теперь для меня не существовало мест, куда мне было нельзя. Поэтому, дабы утолить свое любопытство, я стал заходить в них в поисках чего-нибудь интересного. Первым на очереди оказался домик вожатой, где мне уже довелось побывать в день прибытия в пионерлагерь. Он запомнился мне тем, что был крупнее остальных и значительно отличался по форме. Я на автомате постучался, вспомнив ошибку Толяна. Но никто не ответил, да и, раз в лагере кроме меня никого нет, тапки мне в лицо точно не полетят. Домик был пуст, как и ожидалось. Я прошелся по комнате, ненадолго остановившись перед портретом Фантомаса на стене. Мне показалось, что в его глазах прослеживается осуждение. Поэтому, занявшись обыском домика, я старался не касаться нижнего белья вожатой, хотя бюстгальтер, не убранный ею, уже вызвал у меня определенные фантазии. В шкафу, к слову, по большей части была одежда - форма, висевшая на вешалке, и куртка — видать, на случай внезапных похолоданий. Внизу обнаружилось несколько пакетов. Из одного на меня смотрели бутылка лимонада, пакет с пряниками и упаковка печенья «Юбилейное». Вскоре я прекратил обыск и уселся на кровати вожатой, похрустывая печеньем и запивая вкусняшку лимонадом. Меня посетила мысль, что если в каждом домике есть подобные припасы, то с голоду я точно не умру. А ведь еще есть склад и столовая с полными холодильниками. Закончив с трапезой, я обратил внимание на стол, где в лучах солнца поблескивала связка ключей. Наверняка они мне пригодятся. Я сунул ключи в карман. В принципе, домик вожатой можно было исследовать и более основательно, но я уже потерял к нему интерес. Возле крыльца под пышными ветвями пахучей сирени стоял шезлонг, в который я и улегся, доставая сигареты. Закурив и откинувшись на спинку, я блаженно закрыл глаза, чувствуя, что жизнь удалась. Я не отказал себе в удовольствии поваляться тут еще минут десять, а потом обратил внимание на велосипед, также стоявший у крыльца. ~ Вот чего давно не делал — так это не катался. Надо исправлять дело! ~ С виду велик был вполне исправным. Да и не случайно, наверное, он тут стоял. Откатив его на дорожку, перекинув ногу и усевшись, я оттолкнулся и помчался вперед. Семён: Юху-у-у!!! Орал я, несясь по пустой аллее, зная, что меня никто не услышит. Осмелев, я стал выкрикивать и другие глупости, все быстрее крутя педали и видя, как быстро мелькают домики сбоку. Семён: Пошли вы все! Я лечу-у-у! Ух, как же круто! Один лишь Генда, с укором поправляющий очки, встретил меня на безлюдной площади. Я не отказал себе в удовольствии проехать по ней несколько кругов и отправился дальше. Я проехал мимо столовой, прокатился мимо склада, затем навернул несколько кругов вокруг спортивной площадки. К этому моменту я уже начал уставать, да и к тому же изрядно взмок. С этими мыслями я собрался с силами и отправился на пляж. Я слез с велосипеда и оставил его лежать на песке. Искупаться показалось мне замечательной идеей. А сделать я это решил без одежды, чтобы еще раз доказать себе, что теперь мне всё дозволено. Скинув с себя пионерскую форму и оставшись в чем мать родила, я побежал к воде, принявшей меня в свои прохладные, но приятные объятия. Я несколько раз нырнул, вспомнил, как делать кувырки в воде, в потом поплыл по солнечной дорожке, щурясь от яркого и теплого солнца, согревающего мне лицо. У меня и в мыслях не было опасливо оглянуться на берег и проверить, не спёр ли кто-то мои вещи. На душе было спокойно как никогда... ~ Наверное, это мой рай... ~ Вдоволь наплававшись, я решил полежать на песке и позагорать. На пляжах меня всегда смущали другие люди. Особенно более привлекательные... Но теперь можно было хоть голышом валяться здесь в свое удовольствие! Быстро высохнув, я прикрыл глаза и, слушая, как шумит вода, задремал. Наверное, делать этого не стоило, учитывая, как сильно разошлось солнце... Разбудило меня урчание моего живота. Солнце уже начинало клониться к закату. Вот теперь стоило наведаться в столовую и проверить, что там по запасам. И только сейчас я почувствовал, что моя кожа будто горит. Все места, обласканные безжалостным солнцем, напоминали о себе болью. ~ Если обмажусь кефиром или сметаной, еще можно все исправить. ~ Вспомнил я средство, которое, согласно поверьям нашего великого народа, хорошо помогало в таких случаях. До столовой я добрался пешком, оставив велосипед на пляже. Поднимаясь по крыльцу, я насвистел мелодию, похожую на сигнал, призывающий пионеров на обед. Хотя в моем случае, наверное, уже на ужин. Посмотрев на небо, начинающее окрашиваться в красный, я потянул на себя дверь и прошел внутрь. В столовой было непривычно тихо и пусто. Вместо того чтобы по уже выработавшейся за предыдущие три дня привычке брать поднос и идти за готовой едой на выдачу, я был вынужден отправиться на кухню. У всех прелестей моего полного одиночества в лагере была своя цена. На кухне мне быть еще не доводилось. Но мои представления об этом месте почти сошлись с реальностью. Здесь было примерно как на кухне в школьной столовой, где мне с одноклассниками доводилось помогать таскать плиты и металлические столы во время ремонта за отсутствием грузчиков. Покрытый вычищенными до блеска плитками пол, бежевые стены, а также огромная плита, куча столов и холодильники, блестящие своим металлическим покрытием. Я подошел к холодильнику и открыл его, обнаружив внутри морозилку с кучей замороженных котлет и сосисок, а также упаковку пельменей. Внизу стояли кастрюли, наполненные сваренным нашим поваром компотом, остатками борща и недоеденной пюрехой, и лежали овощи. А на самой нижней полке я обнаружил несколько рядов коробок с заветным кефиром, одну из которых я незамедлительно достал. Сняв рубашку, я открутил крышку и, плеснув себе кефиром на ладонь, стал обмазываться им, ойкая от холода и боли и с омерзением морщась. С горем пополам я справился, и верхняя часть моего тела была полностью обмазана кефиром. С нижней я решил пока не экспериментировать. Постаравшись двигаться так, чтобы с меня не особо капало (я же не хотел поскользнуться на кефире и сделать себе еще хуже), я достал сковороду и поставил ее на огонь. Плита была газовой, что неудивительно для этих времен. ~ Даже без помощи посторонних я умудрился вляпаться в неприятность. Неудачник, одним словом. ~ Я полил сковороду маслом, вывалил пять сосисок и шлепнул туда немного пюре. Только сытный ужин мог исправить мое постепенно ухудшающееся настроение. Когда всё было готово, я взял тарелку и, вернувшись в пустую столовую, сел за ближайший столик. Пюре было все еще неплохим, а сосиски были просто объедение. Я даже ни разу не пожалел, что пожадничал с их количеством. Завершив трапезу стаканом ягодного компота, прихваченного с кухни, я откинулся назад, и моя спина встретилась с холодной спинкой стула. Я сперва матюгнулся от испуга, потом сморщился от отвращения и решил, что кефир уже достаточно исцелял меня и его пора бы смыть. Убираться я, конечно, не собирался, поэтому посуду оставил как есть. Не забыв прихватить с собой рубашку, я направился к душевым. К счастью, я все еще помнил, где они находились. Можно было даже не запирать дверь. Всё равно никто не посягнет на мою кабинку или соседние. Блаженные струи смыли с меня эту отвратительную белую массу, и я вновь почувствовал себя человеком. Правда, вытереться мне было особо нечем, разве что своей формой. В результате рубашка была совсем мокрой. А к вечеру в лагере похолодало. Вдобавок ко всему, мне уже успела изрядно надоесть эта дурацкая форма. Я решил наведаться в один из домиков и поискать там мужскую одежду. Хорошо бы футболку какую-нибудь найти. И носков бы побольше. С такими мыслями я отправился мародерствовать, и вскоре дорога вывела меня к нужному месту. Здание клуба кибернетиков... У Шурика и Электроника точно должно быть что-то из вещей. Я так и не потрудился узнать, где они живут, но был уверен, что обязательно что-нибудь нарою в здании общего кружка. Включив свет, я обвел это место изучающим взглядом. Куча хлама на столах свидетельствовала о том, что сегодня утром два пидобрата тоже что-то мастерили. Кажется, решили сделать себе неко-манекен и отрабатывать на нем общение с противоположным полом. Робот хоть и впечатлял мое воображение, но одежда была важнее. Дверь в кладовку была закрыта, и тут-то меня выручили ключи, которые я взял в домике вожатой. Кажется, мои навыки выживания были не так уж плохи. Заглянув в кладовую, я не сразу, но нашел то, что искал: футболку и новые брюки. Вскоре я был облачен не по канонам этого места, и пионерская форма отправилась в полет прямиком в мусорное ведро. Я почему-то решил оставить себе галстук, но носить его мне не хотелось, поэтому я просто небрежно сунул его в карман брюк. Выйдя из кладовки, я с огорчением для себя обнаружил, что, пока я мародерствовал в кладовке кибернетиков, на улице стемнело. Разочарованно посмотрев в окно, я выключил свет и вышел. Я окинул взглядом освещенное фонарями здание общих кружков, зевнул и поняв, что мои сегодняшние пусть и не самые насыщенные приключения успели меня вымотать. А тащиться домой мне было лень. ~ По идее, заночевать можно было бы и здесь, но я не припомню, чтобы внутри была кровать. ~ Поэтому идею ночевать в обители голубого братства я отбросил и пошел к домикам. В ночном лагере была своя прелесть. Особо громко слышался стрекот кузнечиков, а вот птицы, наоборот, притихли. Лишь изредка до меня доносилось уханье совы. Похоже, именно в честь них и был назван этот лагерь, хотя раньше я не замечал здесь ни одной такой птицы. Проходя мимо домиков, я пытался вспомнить, кто где живет. Большинство жилищ, конечно, принадлежало неизвестным мне пионерам. Но вот этот домик с ломаной крышей привлек мое внимание черным пиратским флагом, угадывающимся в окне двери. Мне вспомнилось, что тут живут Алиса и Ульяна. Чувствуя себя счастливым, что Двачевская не переломает мне все кости за вторжение, я принял решение заночевать здесь. Войдя внутрь и плюхнувшись на ближайшую ко мне кровать прямо в одежде, я улегся поудобнее. Я постарался сделать так, чтобы особо сильно пострадавшие от солнца места ничего не касались. Я имел обыкновение подолгу засыпать в других местах, помимо родной кровати, но сон накрыл меня быстро. Я уснул с надеждой, что завтра тоже смогу найти себе массу увлекательных развлечений и не найду на свою жопу еще приключений.

***

День 5 (Одиночка)

Я проснулся от лучей солнца, проникавших в комнату через полупрозрачные занавески, неспособные спасти мой сон от наступившего утра. За окном слышались пение птиц и мирный шелест листвы. Я лениво перевернулся на другой бок и посмотрел на пустующую вторую кровать. Толика на месте не было. ~ Погодите-ка... Какой Толик? Где я вообще? ~ Я хотел было вскочить с кровати в панике, но вспомнил, что к чему. Особо радовал тот факт, что даже здесь меня точно никто не потревожит. Самочувствие улучшилось, хотя было далеко от идеального. Кефировая терапия, как ни странно, сделала свое, и мне стало лучше. Теперь меня беспокоили только те места, которые я решил не мазать. Поднявшись и не испытав интереса к Алисиным и Ульяниным вещам, я решил выйти в свет. Погода была замечательной. Но теперь я знал, что в теплом светиле, озарявшем лагерь, кроется вселенское зло и коварство. В обиде на вчерашнее происшествие я показал солнцу средний палец и пошел умываться. Вскоре пока неисследованные мной домики остались позади, и я оказался на площади. Единственным помимо меня здесь был Генда. Семён: Здоро́во, чувак. Бросил я ему, зная, что памятник не ответит. Может, одиночество и сведет меня с ума, но явно нескоро. Сейчас оно было мне только в радость. Я будто попал в рай: я не просто жил один, так же, как в своей съемной квартирке. Здесь не было соседей. Здесь не было работы. Здесь не было зимнего холода... У меня была абсолютная свобода действий. В холодильниках столовой меня ждала еда, за которую мне не надо будет платить. А в домиках - куча самых разных вещей, которые все теперь мои. Одновременно с этим мне вспомнились слова Пионера, который доказал мне, что все и всё вокруг ненастоящие. Но нереальность всех жителей лагеря меня уже мало беспокоила: их тут теперь просто не было. А по поводу всего, что вокруг меня... Какая разница, настоящее или нет? Я это вижу, чувствую, и мне хорошо. А остальное не так важно. Я получил то, чего так желал - одиночество... Я решил, что буду продолжать наслаждаться жизнью. Но сначала надо было сделать последнее усилие над собой и выдержать встречу с холодной водой, полившейся из крана. Да, сперва надо было умыться. Это далось мне нелегко, но холодная вода взбодрила меня и освободила от занявших мой разум мыслей. Теперь мысль была только одна: надо поесть. Я отправился в столовую. Как и ожидалось, никаких пионеров и вожатых вокруг. И звукового сигнала, к которому я успел привыкнуть, тоже не было. Поднимаясь по крыльцу, я подумал, что снова придется готовить самому. ~ Эх, щас бы пиццу заказать... ~ Но здесь у меня такой возможности не было. Я решил приготовить себе что-то оригинальнее сосисок с пюрешкой. На кухне я произвёл повторный обыск всех холодильников и ящиков. Я нашел печенье, которое уже ел в доме вожатой, пряники и вафли, хлеб и даже булочки. Они мало напоминали те, что использовали для бургеров, но если разрезать пополам, то сгодятся. Я достал из холодильника котлеты, банку с огурцами, сыр и даже томатный соус. Несколько минут спустя три бургера со слегка подгоревшими ввиду моей рукожопости котлетами были готовы. А в качестве запивона я решил использовать компот Хариса. Получилось довольно неплохо. Я уже успел истосковаться по пище подобного типа. ~ Надо будет еще шаурму приготовить. ~ Увлеченный утолением голода, я не заметил, как ушло солнце, и подпрыгнул на стуле от раздавшегося на улице грома. Оказалось, за окнами уже вовсю идет дождь. Пусть я и был обижен на солнце за вчерашний случай, испортившаяся погода меня огорчила. Но в столовой обнаружился зонтик, значит, дела были не так плохи. Не убирая за собой, я вышел. Было прохладно, и дождь не собирался кончаться. Долго торчать на холоде желания не было, и я сразу подумал, куда бы направиться. Решено было укрыться в каком-нибудь домике. Может, там найдется что-то интересное, чем я смогу себя занять по такой погоде. Спустя некоторое время ноги принесли меня к домику с крышей полукруглой формы. На него опускались ветви дерева, спадавшие по краям крыши. Я торопливо юркнул под небольшой козырек, закрывая зонт и поворачивая ручку двери, которая легко поддалась. Здесь я еще не бывал, потому сразу задумался, знал ли я его обитателей? Вещи, которые я обнаружил, подсказали мне, что тут тоже обитают девушки, причем скорее всего Лена и Мику. Слева я увидел живописные картины на стене и рисовальные принадлежности на полочках. Справа же меня встретили наклеенные над кроватью постеры и валявшиеся там и сям вещи японки. ~ Не думал, что Мику такая неряха. Как-то кровать неровно застелена. И она даже чулки убрать забыла... Хотя кто я такой, чтоб в чем-то ее упрекать... ~ Я решил поискать еще чего-нибудь интересного, начав с Лениной части комнаты. Может, найдутся ее собственные художественные работы. Копаться в чужом было стыдно, но желание чем-то себя занять оказалось сильнее. В шкафу я увидел комплект пионерской формы, спортивную одежду, а также платье на вешалке. Красивое. Бежевато-синее, с голубым узором в виде бутона цветка. Было бы интересно увидеть его на Лене, но видимо не судьба. В тумбочке рядом обнаружились теплые вещи, походные принадлежности и ракетки для бадминтона. Под кроватью Лены была лишь обувь и чемодан, плотно набитый вещами. Доставать его у меня желания не было. Я решил присесть и поймал осуждающий взгляд Цоя с постера над кроватью Мику. Он будто бы пророчил, что меня ждет наказание за вторжение и бардак, который я устроил при обыске. И Цой оказался прав. Внезапно что-то острое воткнулось мне своим кончиком прямо в ягодицу! С криком боли я подскочил, хватаясь за уколотое место. Оказалось, я сел прямо на нож, лежавший на кровати Лены и не замеченный мной в складках покрывала. ~ Откуда у нее такая вещь? И почему она лежит в таком неподходящем месте?! ~ А в следующий миг я заорал снова, но уже не от боли, а от испуга, поскольку постель Мику зашевелилась. Из-под неровно застеленного покрывала появилось нечто... Вернее, некто... И выглядел он точь-в-точь как я, только одет был по-другому! На моем двойнике была гавайская рубашка. Похоже, незваный гость тоже никак не ожидал встретиться со мной, поэтому он открыл рот от удивления и опасливо покосился на нож, который я держал в руке. Видеть себя со стороны - шокирующее зрелище, хотя я уже маленько привык к этому ощущению, когда в прошлый раз общался с Пионером. В этот же раз меня напугала скорее внезапность. Я никак не ожидал, что в лагере еще кто-то появится, тем более еще один мой двойник. Другой Пионер: Ты чего так орешь? Нож, пожалуйста, опусти, я для тебя не опасен. По тону и манере его речи я догадался, что это не тот самый Пионер, а некто другой. Нож я все-таки опустил, и моя альтернативная версия, таращившаяся на меня в полном шоке, немного успокоилась. Семён: Я тебя не звал! Ты какого лешего тут делаешь? Буркнул я, решив не играть в дружелюбного соседа. В конце концов, я думал, что я здесь один и буду делать что душе угодно, а тут появляется вторженец. И было приятно осознать, что другой я остерегается меня, как я поначалу испугался Пионера из столовой. Другой Пионер: О-о-о, прости. Я просто путешествовал по циклам и наткнулся на твой. Тут всё так странно! Пионер выдавил улыбку, но выглядел все еще немного растерянно, что было необычно, учитывая, что он - путешественник по циклам, а значит, должен быть научен опытом и готов ко всему. Другой Пионер: Куда все пропали? В твоём цикле никого нет. Ты сам приложил к этому руку или кто-то другой? Он замялся, желая задать вопрос про мое красное-красное лицо, но видимо обо всем догадался сам и промолчал. Семён: Никак. Это не я. Я встретил другого себя. Он щелкнул пальцами, и все пропали. ~ И всё было замечательно, пока не пришел ты. ~ Другой Пионер: Щелкнул пальцами, говоришь? Мы и на такое будем способны? Для меня уже прыжки между разными версиями лагеря как превращение в супергероя! Семён: Значит, ты не тот Пионер, с которым я общался? Другой Пионер: Нет, прости, думаю, мы раньше не встречались. Ты Леночкин Семён? Или, может, Алисин Семён? А может быть, ты Славин Семён? Или даже Люсин Семён? Семён: Какой еще Леночкин Семён? Недоуменно посмотрел я на него. Этот вопрос поставил меня в тупик. Другой Пионер: Ну... Ты пришел к ней в домик, сел на ее кровать, с ножом ее играешься. Прости, но ты ведь знаешь, как он ей дорог? Подарок дедушки. Не можешь не помнить. Хм... Нет? Стало быть, я ошибся... Значит, не был с ней еще либо не помнишь. Прости. Так какой ты Семён? Семён: Никакой. Отозвался я, хмуро посмотрев на него. Этим словом можно было лучше всего описать меня. Другой Пионер: А, прости. Ты видимо еще не определился. Или тебе память отшибло. Не можешь же ты быть первым! Нет, точно не можешь. Я бы такое вспомнил. Я в пустой мир никогда не попадал... Удивительное все-таки место этот лагерь. Ответов все меньше, а загадок всё больше. Я заметил, что этот Пионер говорил довольно быстро и много. Одна моя знакомая имела схожую привычку. Похоже, передо мной был тот, кто «определился». И не случайно он выбрал эту постель. ~ Микуфил, что ли? Какой-то он чересчур болтливый. ~ Я мысленно решил так и прозвать своего нового знакомого «Микуфилом», чтобы избежать путаницы в голове, какой Пионер какой и чем они отличаются. Никогда не любил вешать ярлыки, но в этом случае все обстояло иначе. ~ А еще он что-то чересчур вежливый. ~ Если быстрый темп речи Микуфил унаследовал от Мику, то вежливость была все же моей чертой. Хотя настолько вежливым я становился только с теми, кого боялся. Складывалось впечатление, что этого парня что-то сильно напугало, и он видит во мне угрозу. Семён: Что ты вечно извиняешься? Микуфил: Не хочу тебя злить. Знаешь, я многие версии нас повидал. Некоторые не очень дружелюбны. Стоит повернуться к ним спиной, так... Протараторил он и затих, будто думая, что я сейчас схвачу нож и наброшусь на него. Помнится, Пионер что-то говорил про то, что некогда занимался убийством себе подобных... Семён: Успокойся ты, я не такой. Не шугайся ты так! Микуфил немного успокоился. А я тем временем обдумывал его слова и заданные им вопросы. ~ Выходит, он видел многие версии меня. И всем им удалось завести отношения с девушками из этого лагеря. И так он делит всех нас, Семёнов, по принадлежности к той или иной пионерке? Какая глупость! Мне вот уже не хочется никому принадлежать! ~ Семён: Ты спрашивал, чей я. Я сам по себе. Решил от дождя укрыться и занять себя чем-нибудь. А домик выбрал в случайном порядке. А ты, я смотрю, не просто так в этот домик явился. Но Мику здесь нет. Никого нет. И ты, пожалуйста, оставь меня в покое, Микуфил. Я запоздало прикусил язык, поняв, что озвучил прозвище, которое дал этому Пионеру. Улыбка сползла с лица другой версии меня. Микуфил сел на кровать своей суженой и схватился за голову. Не похоже, что он обиделся на то, как я его назвал. Плечи Микуфила дрогнули, будто он сейчас заплачет. Микуфил: Моя Мику... И здесь ее нет! Ты не представляешь, как долго я ее ищу... Семён: Не один цикл, наверное? Микуфил: Всё началось, когда в одном из циклов меня убила моя будущая версия и забрала Мику себе. Он обманом заманил меня в старый лагерь и забил лопатой, а я ничего не смог сделать. Но после того случая я вспомнил предыдущие циклы, которые прожил. И понял, что Мику - всё, что мне нужно в этом лагере. Цикл за циклом я был лишь с ней, узнавал о ней всё больше и больше. Но она снова и снова забывала меня. Тогда я научился переходить из своего цикла в другие." Семён: Ого... И всё ради того, чтоб не пришлось заново знакомиться и всё остальное? Наверное, это было невыносимо больно... В том числе и из-за этого. На самом деле я хотел попасть в тот цикл, где меня убили, и помешать Микуфилу из будущего. Смог бы я это сделать? Не знаю... Он был старше и сильнее меня. ~ Воевать с самим собой? И всё из-за какой-то там бабы? ~ Микуфил: Я пообещал себе, что никогда не стану поступать, как он. Хотя ради Мику. Если это будет именно она, и я найду способ вырваться с ней из циклов этого лагеря... История была очень душещипательной, но слушал я ее уже краем уха. С одной стороны, я ему сочувствовал. С другой, завидовал, ведь я сам ни с кем из пионерок так и не сблизился! Хотя помирать ради этого от руки самого себя же из будущего - нет уж, мне одному лучше... Микуфил: Поэтому я путешествую по циклам. Один раз мне удалось разбудить в Мику воспоминания об одном из циклов, где мы были вместе. Представляешь, как я был счастлив? Тогда мы с Мику придумали план - перемещаться из цикла в цикл вместе, чтоб никто из нас никогда ничего не забывал. Но что-то пошло не так. Не надо было нам с ней пить те таблетки. И так бы нашли Эликсир Счастья. Можно было грибов наесться. А так всё пошло по п*зде... Я мало что понял. Какие-то грибы, эликсиры... Но вот догадаться, о каких таблетках он говорит, было несложно. Семён: Таблетки? Ты тоже их пробовал? Вопросительно посмотрел на него я, вспоминая, как меня нехило накрыло, когда я сам принял их. Неудивительно, что под таким приходом сверхъестественный эксперимент Микуфила провалился. Наверное, наша неудачливость тоже сыграла в этом свою роль. С одной стороны, мне по-прежнему хотелось, чтобы Микуфил вновь оставил меня в одиночестве. С другой же, из его рассказов я мог получить все те ответы, которых мне не дал Пионер. Стоит только привыкнуть к его болтливости. Микуфил: Все мы их пробуем время от времени. После осознания того, что ты ничего не изменишь, они хоть как-то утешают. Но у меня почти получилось изменить нашу с Мику судьбу, а я всё похерил... Я закатил глаза. Помимо болтливости у Микуфила была еще одна черта. Порой он был жутким нытиком. Прямо как я. Противно... Семён: Ладно, не убивайся ты так. Другой Пионер сказал мне, что лагерь ненастоящий, и все его жители - куклы, пусть и очень правдоподобные. Микуфил: Моя Мику не может быть куклой. Она настоящая. И я это знаю! Мне просто нужно найти ее и заставить вспомнить. Или сделать так, чтобы она больше никогда не забывала. ~ Что ж, пора поменять тему разговора. И это мой шанс узнать больше о том, на что я на самом деле способен. ~ Семён: И как ты это делаешь? Ну... В смысле, перемещаешься между разными версиями лагеря? Микуфил: А ты не умеешь? Он улыбнулся. Кажется, в голове Пионера созрел какой-то план. Микуфил: Давай я тебе покажу, а ты взамен поможешь мне искать мою Мику. Предложение было в принципе неплохое. После того, как тот Пионер из столовой пропал, меня посещали мысли, что можно попроситься пойти с ним и посмотреть на другие циклы в «Совёнке». А тут мне сама в руки просится такая возможность. С другой стороны, помогать ему в поисках Мику - последнее, чем я хотел заниматься. Я уже немного подустал от Микуфила, одержимого своей девушкой. Сколько еще я продержусь в его компании? Пронаблюдав за моим скептическим выражением лица, Микуфил передумал и предложил еще один вариант. Микуфил: Хорошо. Давай тогда так. Я тебе покажу, а ты взамен отдашь мне этот домик и позволишь сюда приходить, когда мне нужно будет уединение. ~ Это уже лучше. В конце концов, не так уж и нужен мне этот домик. У меня же весь лагерь есть! ~ Семён: Если не будешь мне мешать - пожалуйста. Делай тут всё, что хочешь. Согласился я нехотя, и Микуфил просиял. Он подошел ближе и, попросив меня оставить нож там, где я его взял, положил мне руку на плечо. Семён: Эй, погоди, а я не затеряюсь где-то в *бенях, как твоя Мику? Микуфил не ответил. Я ожидал, что меня ослепит яркий свет. Или что откроется какой-то портал. Но ничего подобного не произошло. Я думал, что он решил просто разыграть меня, но потом моргнул и понял... Мы с Микуфилом мгновенно оказались в другом месте. Это были ворота лагеря, напротив которых некогда стоял автобус. Сейчас его не было. Микуфил: Знакомые места, Семён? Семён: Да. Сюда меня привез автобус. Я в нем проснулся, не увидел водителя, а потом... Микуфил: Правильно. Это первый день. Давай-ка сюда. Посмотрим, что будет дальше. Он двинулся к одной из статуй, стоявших по бокам от ворот лагеря, из которых, по идее, в любой момент может выйти Толик. Хотя нет, неправильно. Восстановив в памяти первый день, я вспомнил, что сначала приехал мой автобус, потом я вышел из него и успел побродить по шоссе, а только потом меня встретил странный пионер. В итоге Микуфил спрятался за левой статуей, а мне велел знаком спрятаться за правой. Идея показалась мне дебильной. Нас же точно заметят. Хотя, учитывая, насколько я был в шоке от попадания в «Совенок» и насколько невнимателен Толик, особенно под таблетками, может и прокатить. Ждать пришлось недолго. И правда, вскоре подъехал автобус. Дверь открылась, и за водительским креслом я так никого и не увидел. Стало быть, его не было вовсе и автобус ехал сам по себе неведомым магическим образом? ~ Хотя чему я удивляюсь... Я тут сам с собой общаюсь и путешествую по параллельным вселенным. ~ И все же после всего этого я замер, увидев самого себя в зимней одежде, выходящего из автобуса. Я выглядел растерянным. И неудивительно. Тогда я вообще не понимал, что происходит и куда я попал. Попаданец поступил именно так, как я, только попав в этот мир. Он прошелся по дороге, проверяя, работает ли связь на телефоне, а потом вернулся обратно, обошел автобус и стал с подозрением коситься на ворота пионерлагеря. Я краем глаза заметил движение и взмолился всем богам, в которых никогда не верил, чтобы нас с Микуфилом не рассекретили. Затем состоялось торжественное появление Толика, и между ним и новоприбывшим в лагерь Семёном завязался диалог. Фразы были теми же, что и при разговоре со мной. Удивительно, но я помнил всё довольно хорошо. Толик: Привет. Ты, наверное, новенький? Новая версия меня вяло выдавила ответное приветствие. Толик протянул руку для рукопожатия. Толик: Анатолий Полено. Но меня все зовут просто Толик. И ты зови. После этого прибывший из зимнего города я представился, и пионер предложил мне-попаданцу пройти к Ольге Дмитриевне. Семён замешкался, но все же последовал за ним. Вскоре попаданец-я и Толик скрылись за воротами лагеря, а мы с Микуфилом смогли выйти из своих укрытий. Микуфил: Это ты помнишь. А давай я покажу тебе то, чего ты еще не видел? Скажем, что было бы, если бы ты... Ну, скажем, попробовал сблизиться с Алисой. Семён: Ну давай. Согласился я довольно охотно. Путешествие во времени уже произвело на меня неизгладимое впечатление. Хотя, как я понял, этот Семён не обязательно полностью повторит мой путь. В этой версии лагеря он мог совершить другие выборы. И сейчас Микуфил предлагал мне взглянуть, к чему такие выборы могут привести. Я моргнул, как раз когда его рука опустилась на мое плечо, и уже заранее знал, что мы снова окажемся в другом месте. Я вздрогнул оттого, что нас с Микуфилом накрыл холодный дождь. Небо было затянуто тучами, отчего было довольно темно. Я гневно посмотрел на своего спутника, давая всем своим видом понять, что не хотел вымокнуть до нитки. Микуфил: Извиняй, все время забываю про дождь. Это пятый день. Что происходило бы в то же самое время, что и в твоем цикле, откуда я тебя забрал. Если бы, разумеется, всё сложилось немного иначе. Он приглашающе кивнул, чтобы я следовал за ним. Мы обошли домик Алисы, у которого появились и из которого раздавались голоса, после чего осторожно заглянули в окно. Мы увидели любопытную картину. Моя версия из «Совёнка», в который мы попали, валялась на полу, не подавая никаких признаков жизни, кроме храпа и сопения. Помимо меня в комнате находились Алиса и Мику. Первая сидела на коленях, положив на них мою голову. Она тихонько поглаживала мои волосы. Мику же сидела на кровати Алисы и, изредка прерываясь, допивала из горлышка бутылку «Столичной». Алиса: Дурацкая была идея. Кто ж знал, что его вынесет с пары глотков? Наблюдая за этой картиной из окна, я сглотнул. С одной стороны, мне было стыдно за то, что моя версия в этом цикле так опростоволосилась, с другой - я был удивлен, что Двачевская так ласкова к моему вырубленному алкоголем телу. Взгляд же Микуфила был прикован к Мику, которая допила водку и отставила ее в сторону. Похоже, Мику было очень хорошо, хотя по ней не было видно, что она вусмерть пьяная. Вот у кого, наверное, следовало учиться правильно бухать. Мику: А на что ты вообще рассчитывала? Приведешь его, ляжете, сделаете друг другу приятно? Ты же его терпеть не могла после случившегося с Ульяной! Алиса: Что за чушь ты городишь? Я не такая! Не было бы ничего! Возмутилась девушка, смутившись. По-видимому, объясняться даже перед Мику ей было непросто. Алиса: И с чего ты взяла, что я до сих пор его ненавижу? Он мне там в старом здании лагеря жизнь спас. И доверил мне важный секрет. Она поздно спохватилась, что сболтнула лишнего. На лице японки появилась насмешливая улыбочка. Мику: О, секрет? Я люблю секреты! Расскажи-расскажи! Двачевская отреагировала неожиданно резко. Алиса: Не скажу! На то это и секрет! Мику: Ну и пожалуйста, не очень-то и хотелось. Надулась пионерка с аквамариновыми волосами. Алиса: Ну Мику, ты что... Не обижайся ты. В общем, что я хотела сказать. Мне он и правда нравится. Только я хочу, чтобы и я была ему симпатична. Мику засмеялась, тут же забыв про мой секрет, под которым могло подразумеваться что угодно. Но мне почему-то показалось, что я точно знаю, что этот секрет связан с моим настоящим происхождением, о котором я ничего и никому здесь не рассказывал. Мику: Поэтому ты так усердно его гладишь? Алиса: Ой, и правда. Скоро очнется, наверное. Брошу я лучше это дело, не заслужил еще. Сказала Алиса и отстранилась, аккуратно положив мою голову на пол. Мику: Как это не заслужил? Ты же говоришь, он тебе жизнь спас. Обе посмотрели на развалившегося на полу другого меня, перевернувшегося на бок. С уголка его рта потекла слюна, и я понял, что более не могу выносить это зрелище. Семён: Пойдем отсюда. Сказал я, отодвигаясь от окна и начиная обходить дом в обратную сторону. Микуфил: Стой! Как же ты можешь вот так уйти? А я? Там же Мику! Микуфил попытался отговорить меня, но понял, что это бесполезно, и бросился меня догонять. Того, что я увидел, было достаточно, чтобы понять, что эта версия меня сильно отличается и что при виде всего этого я начинаю жутко себе же завидовать. ~ И чтоб я кому-то жизнь спас? ~ Семён: Я насмотрелся. И мне надоело мокнуть под дождем. Сказал я тоном, не терпящим препирательств, и он вздохнул, положив мне руку на плечо. Теперь мы оказались на площади, и я сразу вздрогнул не только от ударившей по ушам музыке, но и десятков людей, трясущихся под нее и совершенно не заметивших нашего появления. Из динамиков на всю площадь долбила какая-то песня группы «Queen». Все вокруг горело гирляндами и пестрило яркими огнями. Несмотря на то, что уже темнело, толпа пионеров не собиралась расходиться по домам. Все веселились, танцуя и перекрикиваясь. Я даже умудрился рассмотреть несколько знакомых лиц - Славю, Лену, Алису, Ульяну и даже Ольгу Дмитриевну. Все они были в платьях. Микуфил: Упс... Выдавил Микуфил, не ожидавший такого. Мы явно перенеслись не туда, куда он хотел. Теперь я больше узнавал в своем спутнике себя самого. Семён: Перенеси нас отсюда, пока нас не увидели! Микуфил: Не получается. Слишком много народу. Я не могу, когда другие смотрят. Я от досады стиснул зубы, зная, что и сам имею подобные проблемы в несколько другой области, и с опаской осмотрелся по сторонам. Семён: Ладно, давай убираться отсюда. Наверное, нас в такой толпе не заметят! Пробормотал я и, собрав всю свою надежду и волю в кулак, двинулся через толпу людей к ближайшему краю площади. Это было равносильно тому, как переходить довольно глубокую реку вброд. Нас с Микуфилом несколько раз чуть не утянули в какие-то хороводы другие пионеры. Мне досталось несколько случайных ударов локтями и пару раз наступили на ноги. Микуфил, следовавший за мной, отделался меньшим количеством неприятных прикосновений. И когда мы были уже на самом краю площади, то столкнулись с Толиком, который демонстрировал свои танцевальные таланты, эволюционировавшие до уровня перевернутого маятника, качающегося туда-сюда. Толик: О, Семён! Так ты же сказал, что на х*ю вертел эту дискотеку! И ты тоже, Семён. Стоп. Почему вас двое? Микуфил: Всё таблетки, Толян, всё таблетки. Толик: А-а-а. Понятно. Кажется, ответ Микуфила его устроил. Но потом Толик заметил, что мы еще и одеты по-разному и обратился к моему спутнику. Толик: Классная рубашка, Семён! Эй, Люся! Иди сюда! Посмотри, тут два Семёна, и один из них в классной рубашке! Я понятия не имел, кто такая Люся, но Микуфил уже вроде бы упоминал это имя. Пока я завис, Микуфил неожиданно резко толкнул меня, скомандовав бежать. Толик: Подождите! Я с вами! На наше счастье, Толик быстро затерялся в толпе, а мы, выскочив на край площади, побежали куда глаза глядят. Мы прибежали к медпункту и смогли хоть немного отдышаться, поняв, что за нами никто не гонится. Музыка продолжала играть вовсю, но у нас с Микуфилом не было ни малейшего желания возвращаться обратно. Семён: Давай, вытаскивай нас отсюда. Тут никого нет. Микуфил: Точно. Это хорошая возможность достать немного таблеток. Ты будешь? Я посмотрел на него как на идиота. Семён: Ты же говорил, что таблетки виноваты во всех твоих бедах! Микуфил: Какая уже разница? Тут нет моей Мику. Семён: Давай, перебрось нас куда-нибудь в безопасное место. Микуфил с сомнением посмотрел на крыльцо медпункта. Вероятно, Виолы не было на месте, и он усмотрел прекрасную возможность спереть то, что вдруг показалось ему очень нужным. Микуфил: Я быстро. Бросил он и, не выдержав, побежал к медпункту. Я побежал следом, понимая, что нужно остановить его, иначе я останусь здесь, в этом шумном и полном людей мире. Я хотел было высказать ему всё, что я о нем думаю, прямо здесь, на крыльце, но вдруг мы с ним остановились, услышав громкий стон, донесшийся изнутри. Женский стон. Микуфил: Что? Внутри кто-то есть? Виола не на дискотеке? Семён: Давай, бежим отсюда! Нас сейчас кто-нибудь заметит! Стон изнутри повторился. Похоже, мы не ослышались. Микуфил: Точно! Если в этом цикле Виола с тобой, вы можете не идти на дискотеку. Семён: Виола?! Со мной?! Я аж вздрогнул и перестал обращать внимание на музыку. Мое сердце бешено забилось. Неужели и такое было возможно? Микуфил: Не веришь? Посмотри в окно. Чувствую, вам сейчас очень весело вместе. Усмехнулся Микуфил, пропуская меня к окну. Любопытство оказалось сильнее, и я все же заглянул внутрь, ожидая увидеть невозможное: себя с Виолой. Я чуть не упал, увидев через стекло Виолу, абсолютно обнаженную, оседлавшую того, благодаря кому здание медпункта и заполнилось страстными вздохами и стонами, дошедшими до наших ушей. Поймав себя на мысли, что я не могу перестать рассматривать прекрасную телом медсестру, я все же опустил взгляд, чтобы рассмотреть того, кто был снизу. Неужели это был и правда я?! Но Микуфил ошибся, и с Виолой оказалась не моя альфа-версия, а кто-то другой. Кто-то, на кого я раньше практически не обращал внимания. А теперь он точно будет вспоминаться мне в кошмарах. Это был повар из нашей столовой, которого, если я правильно помню, звали Харис. Он бессовестно пошлепывал медсестру по ягодице. Харис: Бистрэе, ластачка мая! Виола: О да, Харис! Жарь меня, сладкий. Харис: В жарке я мастэр, дэвачка. Вах-вах, горячай мая! Я отскочил от окна, чувствуя, что меня вот-вот вырвет. Микуфил, ничего не понимая, тоже заглянул в окно и так же быстро от него отпрыгнул. Мы просидели так с несколько минут, борясь с желанием блевануть и продолжая слышать доносящиеся из здания шлепки, стоны и новые распаляющие партнеров словечки. В конце концов, Микуфил положил мне руку на плечо, и мы переместились снова. Мы вернулись в домик Лены и Мику. На улице, судя по всему, уже не было дождя, но успело стемнеть. Микуфил облизнул палец и, подняв его вверх, удовлетворенно кивнул. Микуфил: Мы вернулись в твой мир. Правда, я немного промахнулся по времени. Но оно же к лучшему. Прыжки между реальностями сильно изматывают, ты скоро почувствуешь сильную сонливость. Семён: Вот спасибо. Буркнул я, отшагнув назад и будто боясь, что мой собеседник меня снова куда-то переместит. Увиденного мне было достаточно, чтобы быть уверенным, что я сегодня точно спокойно не засну. Микуфил: Чем ты недоволен? Сам ведь просил! Заметил он, и я вздохнул. Микуфил был прав. Я сам был виноват в том, что увидел то, что теперь долго не смогу развидеть. Семён: Ладно, признаю. Только не трогай меня больше, хорошо? Он недоуменно посмотрел на меня и, помедлив, кивнул. Заметив, что я двинулся к спасительной двери, чтобы покинуть этот домик навсегда, он окликнул меня. Микуфил: Так что, наш уговор в силе? Семён: Делай тут что хочешь, только не приближайся ко мне. Повторил я с раздражением и торопливо вышел, захлопнув за собой дверь. Я оказался на уже успевшей высохнуть улице. Было темно, и лишь фонари освещали аллею с домиками. Не оглядываясь на домик Лены и Мику, в котором остался мой новый знакомый, я торопливо зашагал прочь. Оказавшись на площади, я замер, будто не решаясь идти дальше. Но то, что она была абсолютно пуста, успокоила меня. Никакой дискотеки, никаких пионеров. Стало быть, никакого медпункта... Никаких Виолы и Хариса. Идти к медпункту и проверять это у меня не было никакого желания, и я отправился домой, поняв, что всё, что я хочу сегодня, — это заснуть в своей кровати. Микуфил был прав. Из меня как будто вышли все силы. А учитывая, что, пока нас тут не было, наступила ночь, мне определенно не было смысла мучить себя бодрствованием. Впереди показался наш с Толиком домик. За один день я успел по нему соскучиться. По домику. Не по Толику. Я остановился перед крыльцом и, нащупав еще трясущимися руками пачку сигарет и зажигалку, закурил. Я вспомнил недавнюю встречу с соседом на дискотеке, куда нас затащил Микуфил. Мой странный друг упоминал какую-то Люсю. Интересно, кто это такая вообще? ~ Наверное, какая-то пионерка. Я же не так много людей тут знаю. Или плод воображения Толика. Неудивительно, если у такого, как он, и тульпа есть. ~ Но на сегодня ответов мне было достаточно, и думать ни о чем не хотелось. Я бросил окурок, растоптал его и пошел в домик. Включив свет, я окинул взглядом наше с Толиком жилище. Ни самого Толика, ни цветка, которому уже не суждено вернуться в этот дом. Кто знает, где Толян его оставил перед тем как исчезнуть... Я с опаской посмотрел на кровать моего соседа, думая, не вылезет ли оттуда еще один Пионер. Наверное, теперь я всегда буду шугаться по этому поводу. С другой стороны, в чем-то Микуфил мне помог. Он дал мне понять, что лагерь предоставил мне массу возможностей и мой выбор и поступки определяли то, что со мной произойдет дальше. Всё могло быть по-другому... Я мог быть с Алисой, со Славей, с Леной. Даже, если верить словам Пионера, а не увиденному, то с Виолой. И всё-таки я был один... Заниматься самокопанием мне не хотелось, и я, выключив свет и раздевшись, лег в кровать, убеждая себя, что мой пустой лагерь - самый лучший, и завтра я сделаю то, чего не получилось сегодня: оторвусь по полной. Очень скоро страшные видения Хариса, ублажающего Виолу, и мысли о том, что было бы, если б я сблизился с кем-то из пионерок, растворились в моей памяти, я закрыл глаза и уснул.

***

День 6 (Одиночка)

Пробуждение далось мне не сразу. Видать, вчерашние путешествия так меня вымотали, что тело никак не хотело просыпаться. Но, когда я проснулся, меня ждал приятный сюрприз. За окном вовсю светило солнце. Если сегодня погода не испортится, то день будет замечательным, и я смогу вернуться к исследованию лагеря... Без участия посторонних. Одевшись и выйдя на улицу, я порылся в кармане и достал пачку сигарет и зажигалку. Сигарета с утра, на голодный желудок, всегда казалась особенной. Приятное головокружение, струйка дыма, уносимая легким ветерком... Можно было просто сидеть на крыльце, закрыв глаза и расслабившись, не думая о моих двойниках, загадках этого лагеря и кошмарном зрелище соития повара и медсестры. ~ Не жизнь, а сказка. Сейчас еще завтрак организуем... Хм... А сколько сейчас вообще времени? Блин, а телефон-то сдох. Хотя какая вообще разница? ~ К умывальникам я пошел не столько из желания почистить зубы, сколько от жажды. Но раз уж я оказался здесь, то принялся за все утренние процедуры. Жажду я утолил там же, правда, пожалел об этом: вода была холодной как всегда, и пить ее было не так приятно, как представлялось. Но что с меня взять - я привык к подобным ситуациям, ведь со мной каждый день случались всяческие неудачи. Вернувшись к идее подкрепиться, я отправился в столовую, по пути вспоминая о Микуфиле. Согласно нашей договоренности, домик Мику и Лены в его полном распоряжении, и мой двойник меня больше не потревожит. С другой стороны, я же не запрещал ему пользоваться столовой. А есть-то ему тоже что-то нужно. Не станет же он мотаться в другой цикл за едой. Да и не похоже, что у него в домике достаточно припасов. Так что была определенная вероятность, что мы пересечемся в столовой. Но, к счастью или нет, до этого не дошло. Столовая встретила меня гордым одиночеством. Здесь были лишь мухи, облюбовавшие прежде не убранную мной посуду. Побывав на кухне и приготовив себе яичницу, я приступил к трапезе, запивая еду компотом Хариса. Я размышлял о том, чем бы заняться сегодня. Можно было снова сбегать искупаться, только в этот раз не перебарщивать с загаром. Или покататься на велике по лагерю. А можно продолжить обыск домиков и исследовать те места, где я еще не был. Вариантов была масса, и я был готов приступить к их осуществлению сразу, как завтрак провалится. Но отчего-то я вновь вспомнил о помешанном на Мику двойнике. ~ Кроме моей посуды другой тут нет. Да и из еды всё на своих местах было. Значит, его тут не было. Может, при вчерашнем прощании я перегнул палку, и он боялся сюда сунуться? Нехорошо как-то... Всё-таки, он мне вчера по циклам экскурсию устроил... Кто же знал, что мне станет так завидно другим Семёнам?.. ~ Я решил не врать себе. При всех прелестях жизни в пустом лагере новость о том, что у меня могло что-то получиться с пионерками или даже медсестрой, сильно меня потрясла и вогнала в уныние. Но винить в этом Микуфила было глупо. Да и о том, с кем Виола уединилась в тот вечер, Микуфил тоже не мог знать наверняка. Это просто была очередная наша общая с ним неудача. ~ Так, ладно. Надо всё-таки извиниться, а то угрызения совести сожрут меня изнутри. ~ Также я принял решение захватить с собой что-нибудь из столовой в качестве примирительного подарка. Готовить что-то еще было лень, поэтому я остановился на упаковке печенья и пакете с пряниками. ~ Просто извинюсь, дам ему поесть и уйду. Хватит с меня путешествий, помогать ему в поисках Мику я не обязан. Так что покончу с этим и буду заниматься своими делами. ~ Рассуждал я, направляясь к домику Лены и Мику. Этим я убью двух зайцев: устраню конфликт внешний и внутренний. Помирюсь со своим двойником и со своей совестью. А потом буду делать, что душе угодно. Вот домик и вырисовался впереди. Подойдя к двери, я решил не быть Толиком и постучаться. Семён: Микуфил, ты там? Ответа не последовало. Я постучался еще раз, но снова мне никто не открыл и не ответил. Повернув ручку двери, я потянул дверь на себя и прошел внутрь. В домике было пусто. От Микуфила не осталось и следа. ~ Ну и куда ты делся? ~ Задумался я, замечая какую-то бумажку, оставленную на столе. Похоже, это была записка, и адресована она была именно мне. Взяв лист в руки, я погрузился в чтение. «Привет, Семён. Это я. Если ты это читаешь, то все-таки пришел меня проведать. Не думаю, что это произойдет, но на всякий случай оставил тебе это послание. Слушай, ты меня извини, если что. У меня тоже бывыют моменты, когда я хочу побыть один. А тут появился я, потащил тебя по циклам, вещи неприятные показал. В общем, думаю, мне будет лучше уйти. Спасибо, что дал мне этот домик, но раз моей Мику здесь нет, то и я не буду тут задерживаться. Лучше отправлюсь дальше на ее поиски, может, в другом цикле мне повезет. Пожелай мне удачи. И да, цикл, из которого все пропали - о таком можно только мечтать. Веселись, буду надеяться, тебя больше никто не потревожит. Удачи.» Я положил листочек обратно и, вздохнув, бросил печенье и пряники на кровать Мику. ~ Ну, по крайней мере, я попытался. ~ Решив, что больше мне тут делать нечего, я покинул убежище Микуфила и вновь оказался на улице. Теперь можно было возвращаться к запланированным делам. ~ Что я там собирался делать? Ах да... ~ Я оставил дом Лены и Мику позади и направился к пляжу, где я позавчера кинул велосипед. Я подумал, лучше действовать по проверенной схеме: сначала покататься, потом искупаться. И в этот раз не загорать. Мой железный скакун так и лежал здесь, в песке, брошенный и грязный. Мне пришлось откатить велик к воде и помыть. Тут мне как раз пригодился пионерский галстук в кармане, который я использовал вместо тряпки. Когда дело было сделано, и велик аж блестел, я попробовал сесть и немного проехаться. Но жуткий скрип при кручении педалей отбил всякое удовольствие от езды. ~ Блин, да что ж случилось. Подумаешь, полежал один день под дождем. Надо бы смазать его, может, получше будет... ~ Что-то мне подсказывало, что в кружке кибернетиков обязательно найдется «вэдэшка». А, может быть, и не только она... Педали действительно крутились с большим трудом, чем раньше, так что велик определенно нуждался в смазке. К тому же, всё-таки это не скоростной современный велосипед, приспособленный к практически любым условиям. В горку на нем ехать было существенно сложнее. А местность в Совёнке была далеко не идеально ровной, разве что на площади, где еще и покрытие позволяло кататься в свое удовольствие без каких-либо неудобств. Доехав до здания кружков, я слез с велика и прислонил его возле входа, решив немного перевести дух и перекурить. Облокотившись о стену, я закурил, наблюдая за облаками, неторопливо плывущими по небу. Они принимали самые причудливые формы, которые было удобно рассматривать благодаря неспешному темпу их небесного путешествия. Они дополняли собой тишину и покой, царившие в лагере, где уже никого не было кроме меня. И, наверное, и к лучшему, что Микуфил ушел. Теперь я точно буду знать, что меня никто и ничего не потревожит! Только я об этом подумал, как изнутри здания кружков раздался грохот, помимо которого я отчетливо услышал чьи-то ругательства. Сигарета выпала из моей руки, а у самого меня аж душа ушла в пятки от осознания того, что внутри кто-то есть... Неизвестный: Пфу, бл*ть! *ботина ты противная! Услышал я голос, который тоже явно принадлежал мне. ~ Неужели Микуфил вернулся? Что он тут забыл?" Решив разобраться, что вообще происходит, я дернул за ручку двери и оказался внутри. То, что я увидел, заставило меня остолбенеть. Здесь был еще один мой двойник. Но это был не Пионер и не Микуфил. Этот прыщавый парень с усиками, про которые обычно шутят «пропуск в трусики», одетый в клетчатую рубашку и натянутые почти до пупка брюки, таращился на меня сквозь толстые стёкла очков. Неизвестный: Мать честная, еще один я. Не приближайся! А то наши поля фиасковости вызовут коллапс. Семён: Какой еще коллапс? Неизвестный: Выражаясь простым языком, мы преумножим неудачливость друг друга, и быть беде. На примере множества случаев я пришел к такому умозаключению: когда нас несколько, вероятность фиаско увеличивается. ~ Умозаключение, коллапс, преумножать... Да я таких слов в речи не использую. Я что, в какого-то ботана превратился? ~ Семён: Ты кто такой вообще? Собеседник поправил очки на носу, посмотрев на меня как на идиота. Неизвестный: Тебе знаком феномен перемещения по циклам? Я - другая версия тебя. Будущая, прошлая, альтернативная - выяснять долго. Семён: Ты уже мой третий двойник. Я про другое... Я вспомнил, как Микуфил спрашивал меня про то, с кем из пионерок я связан. Семён: Ну, Леночкин Семён, Алисин Семён... Я замялся, понимая, что от Алисы такой версии меня досталось бы сильнее, чем Толику. ~ Нет, мало похоже, что он по девчонкам. Только не говорите, что это Семён кибернетиков? ~ Неизвестный: Обычно другие Я зовут меня Ботанер. Семён: Ботанер? А тебе не обидно? Ботанер: На правду не обижаются. Повисла неловкая пауза, и я все-же подошел ближе, протягиваю руку для рукопожатия. Ботанер пожимать ее не стал, но и не отпрянул, видать, успокоившись насчет полей фиасковости. Семён: Ладно... То есть, ты у нас типа дофига умный? Ботанер: Поумнее некоторых. Не надо глазом дёргать, я не про тебя. Бывали в нашей истории периоды деградации, о которых я предпочитаю не вспоминать. Надеюсь, ты таблетками не балуешься? Они - мощный двигатель нашего регресса. Хотя, как то ни парадоксально, они же стали двигателями прогресса: я решил научиться синтезировать их самостоятельно, стал изучать химию, а затем и всё остальное. Я потратил немало циклов за прочтением всех книг в библиотеке. А тут я занимался конструированием, опытами и прочими вещами. У Шурика и Электроника находилось почти всё необходимое, только вот компания их мне очень докучала. А в этом цикле абсолютно никого не было, по крайней мере, до твоего прихода. Так что моя гипотеза о том, что мне никто не воспрепятствует, не оправдалась. Ботанер с заумным видом поправил очки с толстыми стёклами и посмотрел на меня с каким-то разочарованием и презрением. Семён: Ты на что намекаешь, Гейзенберг таблеточный? Это мой цикл вообще-то. И я в него никого не звал! Ботанер: Браниться вот только не надо. У меня не было интенции тебя оскорбить. Просто констатирую факт. Очередной провал в моих исследованиях... Семён: Да ты сам тут матом орал только что. Ботанер: Так то от боли. Коли молотком по ногтю попал, сквернословие позволительно. Собеседник продемонстрировал мне распухший палец. Похоже, удар и правда был сильный. Я бы тоже не сдержался от матюков. Семён: И что же ты тут исследовал? Ботанер: Корреляцию циклов. У меня есть гипотеза касательно истинной природы этого лагеря и организации временных петель в нём. Я проводил научный эксперимент, но он увенчался неудачей. Семён: С помощью молотка? ~ Может, этот парень просто упоролся самодельными таблетками? ~ Ботанер: У меня свои методы, вряд ли ты сейчас в состоянии вникнуть в суть моей исследовательской деятельности. Помня, чем закончились мои путешествия с Микуфилом, я решил, что пытаться вникать в суть работы Ботанера мне особо и не хочется. Семён: Ладно. Мне просто нужна смазка, велик барахлит. Я просто возьму ее и уйду, а ты занимайся тут чем угодно. Ботанер: Позволишь мне тут работать? Это же «твой цикл, и ты в него никого не звал». Семён: Да делай что хочешь, мне по барабану это место. Ботанер просиял. Видать, перспектива, наконец, поработать в уединении его очень обрадовала. Ботанер: Великолепно. Благодарствую! Хочешь, я тебе новый велик соберу? Можно даже с двигателем. Будет работать на аджике Хариса. ~ А он и такое может? Хм, а ботаник-то на самом деле крут. Но сколько времени на этой уйдет? И наверняка он потребует что-нибудь еще. ~ Семён: Заманчиво, но лучше не надо. Ты тут, наверное, каждую гайку знаешь. Подскажи, где смазку взять. Ботанер: Вон, на верхней полке. Дотянешься? Отвечать я не стал. Уж на то, чтоб достать что-то с верхней полки, я был способен. Я решил, что смогу дотянуться до смазки, встав на носочки, и никакой табуретки не надо. Как же я ошибался! Я перестарался и подвернул ногу. Так и не дотянувшись до заветного предмета, я потерял равновесие и ухватился за шкаф, пытаясь не упасть. Но я всё равно упал. А шкаф, за который я держался мертвой хваткой, рухнул на меня. Ботанер в последний момент успел отпрянуть, чтоб его не пришибло. А я, придавленный шкафом, почувствовал, как темнеет в глазах. Похоже, вдобавок ко всему я и затылком неслабо стукнулся. Ботанер: *банат натрия, ну почему с нами всё время случается подобная херомантия?! Страдальчески вздохнул Ботанер, подтянув штаны и нагнувшись, чтоб попробовать мне помочь. Он попытался поднять шкаф и вытащить меня из-под завала, но не смог. Стоило отдать моей ботанской версии должное: он сделал несколько попыток, тужась до покраснения лица и скрипа зубов. Но всё было тщетно, ботан был слишком хилым. Возможно, вдвоем мы бы справились с этой задачей, но мне придавило руки таким образом, что высвободить их и упереться в одну из полок или стенок шкафа я не мог. Я оказался в западне, и краски в глазах окончательно потухли. Последнее, что я услышал, было пыхтение Ботанера рядом, но вскоре и оно затихло... Глупо было, если бы всё так закончилось. В итоге тьма растворилась, и я зажмурился и заворочался, поскольку в глаза ударил яркий свет. Похоже, кто-то старательно светил мне фонариком в лицо. Открыв глаза, я увидел Ботанера, который и привел меня в чувство. Когда тот убедился, что я жив, то отложил прибор и отодвинулся. Ботанер: Очнулся. Я уж подумывал, что можно будет тебя вскрыть и органы твои изучить. Давно у меня не было анатомических экспериментов. Меня передернуло от его слов. Нельзя было сказать, шутит этот ботан или нет. Выглядел он еще безобиднее меня, но черт его знает, на что готов пойти Ботанер ради науки, ставшей его новым кредо. Кто-то: Не эксп... ик! Не экспериментировал ты, Б-б-ботанер. Лягушки... ик... не считаются! Прозвучал знакомый голос, но принадлежал он не Ботанеру и не мне. Здесь был кто-то еще... Поднявшись, я увидел еще одного своего двойника, одетого в треники и грязную майку-алкашку. В руке незнакомца была открытая бутылка пива, к которой тот периодически прикладывался с самым невозмутимым видом. Ботанер: Это Алконер. Стоит поблагодарить его за помощь. Без него поднятие шкафа и спасение тебя из-под завала было бы невыполнимой задачей. Семён: Спасибо... Выдавил я, разглядывая очередную версию себя, в которой полностью воплотилось живущее во мне алкашеское начало. Алконер: Не бл... благодари. Сам не раз по.. попадал в т-т-такую ситуэ... ситуацию. И Ботанер п-пузырь мне об-бещал. Ик! «Столичная». Род... родненькая. Ик! На всё ради нее гот... готов. Ботанер: Он про бутыль, которую кибернетики хранят здесь. Я предложил ее Алконеру за его помощь. Небольшая цена за спасение. ~ Так тут бутылка была? Выходит, тут и правда в каждом домике какое-то сокровище спрятано... «Столичная»… Когда я встретился с Пионером, мы пили с ним именно ее. ~ Алконер тем временем допил пиво, смачно рыгнул и поставил бутылку куда-то. Ботанер наградил его недовольным взглядом. Видать, ему не нравилось поведение Алконера или тот факт, что он захламляет его лабораторию. Мой второй двойник невозмутимо вытер рот, плюхнулся на ближайший стул и обратился ко мне. Алконер: Т-тебе ж она не нужна? Мне ск... сказали, это твой цикл. Ик! Семён: Бери, конечно. По правде говоря, я уже не уверен, что это мой цикл... Вас тут стало так много... Ботанер поправил очки, косо посмотрев на меня. Похоже, он посчитал мою фразу упрёком. Ботанер: Если б не мы, никто б не вытащил тебя из-под этого шкафа. Напомнил он. Алконер рассмеялся, видя, что я растерялся. Алконер: Твоя правда... Ик! Редко мы соб... собираемся в т-таком кол... колличестве. Д-для этого нужен особый по... повод. Ик! И он есть. Ик! П-пионер тебе ничего не г... говорил? Семён: Что? Ты тоже его видел? Алконер: И не раз. Ик! П-по... подбухиваем с ним иногда. Когда былое вс... вспомнить хочет. Семён: А что конкретно он должен был мне сказать? Алконер: Нас в-всех... ик... кое-что ждёт... «Нас всех еще ждет борьба. Еще увидимся, Семён», - сказал мне тогда Пионер. Ботанер: Нас всех еще ждет борьба. Повторил Ботанер слова, которые я только что вспомнил. Я бросил на двойника полный недоумения взгляд. Ботанер: Да, я тоже его видел. Но разобраться, про какую борьбу идет речь, мне не удалось, вследствие чего интенции Пионера остались мне непонятны. Алконер: Ик. Значит, и ты тут несл... неслучайно. С-судьба свела нас в... воедино. Ик! Я пытался обдумать всё это, но по-прежнему не мог понять, что за борьба имеется в виду. Но тревожные мысли брали надо мной верх. Не так давно я наслаждался одиночеством и был уверен, что меня больше никто и ничто не потревожит. А теперь новые напасти. Какая-то борьба. Какая? С кем? За что? Причем тут я вообще? Алконер: Ты изб... избранный, Семён. Н-настоящий одиночка, отвергший всех и всё, что тебе навязывал лагерь. Ик! Все мы к чему-то пр... привязаны. Кто-то к девочкам. Я вот к бухлу. Ик! Ботанер - к науке. А ты... ни к чему. В этом заключается твоя уникальность. Семён: Я никого не отвергал. Это меня все отвергли. Ботанер: Знакомо... Когда-то у меня была аддикция к Люсе. Но закончилось всё печально, я тоже был отвергнут. И пытался найти утешение во многих вещах, но вакуум заполнила лишь наука. Семён: Сочувствую... А что еще за Люся такая? Алконер: Ну д... даешь! Люсю даже не з-знаешь. Ик! Насколько тебе на всё по*бать! Ботанер: Значит, гипотеза нашла подтверждение: он и правда избранный. Они оба уставились на меня, и мне стало как-то не по себе. Похоже, даже Ботанер, скептически относящийся к пророчествам об избранных, полностью поверил в расказанную Алконером историю. Алконер: Пионер давно искал такого, как ты. Он увидел... ик! Увидел в тебе п-пот... потенциал. Ик! Поэтому он и очистил твой цикл от всего лишнего. Он сказал мне, что я тебя встречу. И Ботанер без каких-либо четких инструкций сам тебя нашел. Ты притягиваешь других нас... Ик! Как магнит. Ботанер: Тогда понятно, почему его поле фиасковости такое мощное... Даже шкаф не устоял. Феноменально. Это полностью переворачивает мое представление о корреляции циклов. Но ты, Семён, - разгадка. И вновь эти взгляды. Это стало невыносимо. Семён: Вы меня извините, ребят. Но всё это как-то слишком... Мне надо перекурить. Я оставил двух сошедшихся во мнении, что я избранный, внутри, а сам вышел на улицу, доставая сигарету. Закурив и сев на крыльцо, я посмотрел на велик, с которого и началась вся эта заварушка в кружке кибернетиков. Если б я не решил его смазать, то вряд ли бы вообще вернулся в убежище Шурика и Электроника. И тогда бы вряд ли встретил Ботанера и Алконера. Но действительно ли тогда всё сложилось иначе? Если эти двое правы, то я и правда как магнит для своих двойников. И встреча с Микуфилом, оказывается, тоже была не случайной. Выходит, при всем желании не видать мне покоя в моем цикле. И Пионер вовсе не случайно убрал всех остальных из этого цикла и не вернул их. Если он и правда убежден, что я избранный, может, так он подготовил всё для того, чтобы другие Я меня нашли. И черт знает, сколько их там еще. Семён: А мне всего-то лишь хотелось немного покоя... Так я и сидел, глядя в землю и делая затяжку за затяжкой. Но стоило мне произнести последнюю фразу, я понял, что передо мной кто-то стоит, и я, погрузившись в свои мысли, совершенно не заметил его появления. Подняв взгляд, я увидел знакомый силуэт в гавайской рубашке. Это был Микуфил, возвращения которого после прощальной записки я никак не ждал. Микуфил: Всем нам хочется покоя. Только вот не найти его в этом месте. Пробормотал он. Что-то в Микуфиле изменилось. Голос его звучал не столь оптимистично, чем раньше. В глазах пионера был какой-то непонятный холод. Семён: С возвращением. Ну как, не нашел Мику? Микуфил: Много циклов прошло с нашей последней встречи. Да... Нашел. И заплатил за это слишком большую цену..." Семён: Но где же она? Что ты тогда тут делаешь? И что за цена? Микуфил: Убил самого себя. Как он меня когда-то. И всё оказалось зря. Моя Мику умерла. По моей спине пробежал холодок. Либо от того, что мне сообщил мой собеседник, либо от того, с какой легкостью он в этом признался. Впрочем, и дураку было ясно, что после пережитого Микуфил изменится. Семён: Даже не знаю, что сказать... Сочувствую. Микуфил: А ничего и не нужно. Я пришел сюда, чтобы поучаствовать в борьбе. Семён: Ты уже не первый... Значит, и ты в курсе? Микуфил: Пионер собирает армию. А Алконер и Пеонур - его глашатаи. Один из них должен быть здесь. Я кивнул, решив не спрашивать, кто такой Пеонур. Интуиция подсказывала мне, что я познакомлюсь с ним в будущем. Меня куда больше интересовало то, что всё-таки за борьба имеется в виду. С этим вопросом я и обратился к Микуфилу. Пожалуй, из всех других версий меня с ним меня связывало больше всего. И от него я надеялся получить конкретные ответы. Семён: А армию против кого? Против кого мы боремся? Микуфил: Юлий, он же кошкобомж, приведший нас сюда. Он - наш главный противник. Пионер верит, что, объединившись, мы сможем его одолеть и вырваться из заточения этого лагеря. Ответил мой собеседник, выжидающе глядя на меня и угадывая мои мысли. Микуфил: Ты, верно, думаешь, зачем бежать и зачем бороться. У тебя ведь есть этот волшебный цикл, где никого больше нет. Но поверь, это не будет длиться вечно. И иного выхода нет. Всё это должно прекратиться, иначе все мы будем обречены на вечные страдания. Семён: Слишком мрачно звучит... Микуфил: Так и есть на самом деле. Я думал, что найду свою Мику и буду счастлив. Алконер думал, что с бесконечным запасом бухла жизнь его станет сказкой. И все остальные тоже во что-то верили. И куда нас это привело? К тебе. Пионер говорил, я не случайно встретил тебя. Ты - воплощение нашего баланса, без привязанностей и страстей. Ты - избранный, тот, вокруг которого соберется наше воинство. Семён: Ты уже третий, кто мне это говорит. Но почему Пионер сам мне ничего не сказал? Где он? Микуфил: Сначала он хотел проверить, верна ли его догадка. И он не ошибался. Сейчас Пионер собирает остальных. Так что готовься к новым знакомствам... Семён: Остальных? Сколько их? Микуфил: Достаточно, чтобы мы смогли дать отпор. Но об уединении можешь забыть... Алконер внутри? У меня для него кое-что есть. Микуфил сунул руку в карман и достал металлическую походную флягу. Семён: Что это? Микуфил: Алконер некогда украл ее у Юлия, а я по глупости как-то спёр эту флягу для Мику. Пришло время вернуть должок. Я многим ему обязан. Алконер указал мне путь, когда всё было потеряно. Семён: А меня он сегодня из-под шкафа вытащил... Микуфил посмотрел на меня, видимо, гадая, шучу я или нет, после чего вздохнул. Микуфил: А еще Пионер говорил, что из всех нас ты самый неудачливый. Наверное, он был прав. Ну, не будем терять время? После всего, что я узнал, у меня было дикое желание выкурить еще одну сигарету. Я сообщил о своем желании Микуфилу, и тот ограничился понимающим кивком. Сказав, что пока что переговорит с другими версиями меня, он скрылся в здании кибернетического кружка, и я снова остался наедине со своими мыслями. Мне хватило этого времени на еще один перекур, и как раз когда я закончил, дверь отворилась. Все трое вышли наружу. От такого обилия и разнообразия своих двойников у меня в глазах зарябило, но, если верить тому, что я услышал, это было всего лишь начало. В руках Алконера была банка «Ягуара». Приложившись к ней, он посмотрел на застывшего меня и весело хлопнул ботанера по спине, отчего тот чуть не свалился с крыльца. Алконер: Гляди, что-то наш из... избранный совсем загрустил. Ик! Ботанер: Понятная реакция, учитывая, чем сейчас перегружен его мозг. Если Микуфил прав, этот Семён еще даже «вспоминать» не научился. Не говоря уже о перемещении по циклам. Алконер: Значит... ик... Ему придется еще многому научиться. Мы-то научим! Но сн... сначала пожрать. Ик! А можно и бухнуть. Я огр... орга... организую! Предложение было дельным. Урчание в животе подсказывало, что организм требует пищи. Вчетвером мы направились к столовой. Будь на площади пионеры, их бы удивила наша процессия, но памятник Генде был как всегда невозмутим. Пока монумент, поправляя очки, провожал нас взглядом, я обратился к Микуфилу, который шел молча в то время, как Алконер с Ботанером о чем-то спорили. Семён: А долго ты учился путешествовать по циклам? Это сложно? Микуфил: У меня на это ушел не один цикл... И ты помнишь, даже после того, как я научился это делать, у меня иногда были проблемы. Мог попасть не туда, куда задумывал. Или с временем промахнуться. Но, думаю, со столькими наставниками у тебя это выйдет куда быстрее. На этой обнадеживающей реплике мы подошли к столовой. Я уже представил себе, как она кишит изнутри всевозможными версиями меня. На деле всё обстояло куда прозаичнее. Столовая оказалась пуста, о том, что здесь кто-то был, напоминала только оставшаяся после меня грязная посуда. Ботанер: Занятное наблюдение, Алконер... Видимо, наш Семён такая же свинья, как и ты. Алконер: Это я-то св... свинья? Ик! Возмутился тот и залпом допил банку с яжкой. Впрочем, после этого Алконер успокоился и небрежно бросил ее через плечо, засмеявшись. Алконер: Твоя пр.. правда, очканавт. Яблоко от яблони... Ик!. Договаривать он не стал. Ботанер перестал хихикать и недобро зыркнул на алкаша через толстые стекла очков. Неясным оставалось, что больше вывело его из себя: что Алконер так просто признал его правоту или что он везде мусорит. Микуфил: Алконер, тебе обязательно это делать? Алконер: Сам таким же будешь. Я ведь уже дал понять, что я - следующая стадия твоей эволюции. Ботанер: Скорее деградации. Тут уж заспорили все трое, и мне стало не по себе. ~ Страшно представить, что будет, когда их станет больше. Все мы один человек, но все такие разные. ~ Микуфил успокоился первым. Пока Ботанер с Алконером продолжили спорить, он окинул задумчивым взглядом столовую. Микуфил: У меня более насущный вопрос: кто сегодня за повара? Я готов был предложить свою кандидатуру, лишь бы не слушать перепалку ботаника и алкаша, но тут и те затихли. Алконер: Могу наколдовать нам семки или сухарики. Семён: Наколдовать? Это как? Алконер: А вот так! Едва уловимое движение рукой, и в руке нашего пьянчуги появилась бутылка «Блейзера». От такого фокуса у меня аж челюсть отвисла. Теперь стало понятно, откуда у Алконера было пиво и тем более «яжка», которую никак нельзя было раздобыть в советском пионерском лагере. Семён: Но как ты?.. Алконер: Я типа с-су... супергерой, мать его. Ик! Могу дост... доставать бухло и з-закусь. Хотите глотнуть? Ботанер: Я теперь слишком хорошо знаю химию, чтобы пить эту дрянь. Ладно, займусь готовкой. Микуфил, поможешь? Микуфил с сомнением посмотрел на Алконера, потом на меня, будто уже наперед представил себе, как тот меня спаивает, и кивнул. Микуфил: Так и быть. Мы с Алконером уселись, и я, выпив из предложенной мне бутылки, убедился, что блазуха самая настоящая. Получив бутылку обратно, мой двойник с блаженным видом откинулся на спинку стула и сделал несколько глотков. Семён: Ты сказал, что ты - следующая стадия эволюции Микуфила. Как это понимать? Алконер: Всё пр... Ик! Просто. Когда-то я был им. А потом пр... превр... превратился в... Ик! Стал собой, короче. Я - то, кем он станет, если мы не пр... предотвр... Если не угандошим Юлия. Вот! Семён: А Ботанер - какая стадия? Алконер: Альтр... Альтернативная. Это ост... остепенившийся Пеонур. Ик! Это объе... объясняет, почему у него такое зрение х*евое, что с этими б-биноклями ходит. Юлий ему глаза вы... выцарапал. Пеонур с ним и так в контрах жестких был... Ик! А после такого еще больше на него обоз... обозился. И изначально это он Пионеру идейку по... подкинул б-банду с-собрать. Ик! Алконер приложился к бутылке, пока я переваривал сказанное им. Алконер: Пионер д... долго отнекивался. Ик! Говорил, уже имел дело с Юлием, и злить его не стоит, а отн... Ик! А относиться надо с почтением. Пеонур взял и пошел на Юлия в од... одиночку. Ик! Нес... несколько раз с ним сцепился, но исход был всегда один. И, как я уже сказал, в итоге глаз лишился. Ну а если его еще Люся отш... отшила, че удивляться, что он Б... Ботанером стал. Семён: Но что в итоге с глазами Пеонура стало? Микуфил рассказывал, его как-то убил он же из будущего. Но он же цел вроде. И ты тоже. Алконер: Б-был в нашей ис... истории и такой сюжет. Ик! Но Пеонур - дело др... другое. Он живучее и упр... упрямее всех наших. Ик! Так не любил дохнуть и начинать всё сначала, что пр... практически неубиваемым стал. Юлию ост... осточертело его упр... упрямство. Он его проклял. При всей его вын... выносливости... Ик! Раны Пеонура заживают д-дольше. Но без этого психа нам всё равно не спр... не справиться. Семён: Ну и история... Алконер: Т-ты лучше у него самого спр... спроси, так он тебе б-больше рас... расскажет. А это я так, с чужих слов. Ик! К чему это я... Ах да. Ик! Лагерь всех меняет. И всех, кого ты увидишь... Ик... У всех свой путь. Иногда эти пути пересекаются. Иногда нет. Либо я за свою долгую жизнь сл... слишком мало узнал о лагере. Ик! Семён: Ну а что же Пионер? Тот, что собирает армию... Алконер: А что он? Самый стр... старший из всех нас, которых я встречал, самый гл... главный. Самый мо... могущественный. Я слышал, это он всех отсюда вып... выпроводил. Я так не умею. Ик! А было бы ох*енно. Ботанер наш вон дох*я умный и р... рукастый, только вот всю Пеонурскую силу про*бал. А Микуфил стал мастером пр... перемещений. П*здецки точные прыжки в пр... пространстве делает. Я вот так больше не могу. Ик! Мне иногда даже равн... равновесие держать сложно. Но мне и так хорошо, на свою способность не жалуюсь. Сделав последний глоток, Алконер поставил бутылку под стол. Алконер: Ик. Хор... хорошо пошла. Ща б еще пивка холодного, да бабу рыжую. Пивко-то я организую... Хотя к черту рыжую, ее тётка лучше. А если медовухой ее напоить, то вообще огонь. Ик! В его руке появилась бутылка пива, чему я уже не удивился. Я хотел еще что-то спросить, но к этому моменту вернулись Ботанер и Микуфил с жареной картошкой и сосисками. Ботанер: Bon appetit! Пробормотал Ботанер, когда они уселись к нам, и все приготовились к трапезе. Микуфил: Ты еще и языки иностранные знаешь? Ботанер: Das stimmt. Отозвался тот уже по-немецки. Алконер озадаченно почесал макушку. Алконер: Да, все уже поняли, что ты до... дохера умный. Ик! Ботанер: Верно, когда точные науки начали надоедать, решил разнообразить чтение словарями. А еще в библиотеке нашлись учебники по английскому, немецкому, французскому и еще нескольким языкам. Микуфил: А по японскому учебника не было? Заинтересовался Микуфил, и все перевели взгляд на него. Несложно было догадаться, почему он спросил об этом. Микуфил: Мику меня как-то японскому учила... Ладно, забейте, не будем о грустном. Алконер: Я тоже по-японски кое-что зн... знаю. Omae wa mou shindeiru. Семён: Нани? Похоже именно такого ответа Алконер и ждал, и мы все засмеялись. Микуфил: Это и будет последнее, что услышит Юлий. Он заплатит за всё, что у нас отнял. Алконер: За это стоит вып... выпить. Ик! Усмехнулся Алконер, и спустя мгновение на нашем столе появилось несколько бутылок пива. Алконер: Что? Не в одно же рыло бухать. Ик! Я и так только этим и за.. занимаюсь. Мы никуда не торопились, и когда наша трапеза и беседа подошла к концу, уже начало вечереть. К тому моменту, как солнце постепенно двинулось к закату, мы успели вспомнить наше прошлое из реального мира, обсудить все наши былые тяготы и посмеяться над тем, какой мелочью сейчас кажется увольнение из «мака». Микуфил: Фух, засиделись мы. А по планам так ничего и не решили. Алконер: План пр... предельно прост: ждать в... вес... весточки от Пионера! Ик! Ботанер: Он должен дать о себе знать до конца этого цикла. Завтра ведь последний день перед перезагрузкой. А управлять длительностью цикла не под силу даже Пионеру. Это непреложная закономерность Совёнка. Алконер: Это не пр... проблема. Пионер очистит для нас новый цикл, и Микуфил без труда перенесет нас туда. Семён: Значит, всё начнется сначала? Ботанер: Не для нас. Ах, да, тебе это в новинку. Воспринимай это как продление летних каникул. У нас будет еще неделя. А потом еще одна. И так сколько потребуется. Мне было сложно всё это представить, но, учитывая, сколько невероятного я успел узнать и увидеть за последнее время, оставалось просто принять слова Ботанера как должное. Не убрав за собой и выслушав кучу причитаний Ботанера на этот счет, мы вышли на улицу. Признаюсь, в компании моих двойников мне было куда лучше, чем одному." Конечно, их присутствие и глобальный план Пионера по противостоянию Юлию внесли коррективы в запланированную мной беззаботную жизнь, но вместе с тем сегодняшний день был для меня чрезвычайно интересным и полным открытий. Микуфил: Ну, предлагаю расходиться. Семён, домик Мику ведь всё еще в моем распоряжении? Я, недолго думая, ответил кивком. Микуфил: Прекрасно. Тогда там и заночую. Алконер: Чур, дом Ольги мой. На этот цикл и все по... последующие. Ик! Ботанер: А я вернусь в лабораторию. Люблю это место, да и к раскладушке уже привык. Спрашивать, куда отправлюсь я, никто не стал. Всем и так было ясно, что я предпочту переночевать дома. После того, как мы попрощались, все пошли своей дорогой. Я, закурив, побрел по улочке, ведущей к нашему с Толиком домику. В голове моей было множество мыслей. Удивительно, как она еще не лопнула от всего, что я успел узнать. У меня были сомнения относительно того, смогу ли я теперь спокойно спать, зная, что нас ждёт впереди, но когда я дошел до дома, то почувствовал, что усталость берет свое. Решив, что на сегодня с меня хватит, я разделся, улегся в уютную кроватку и закрыл глаза. Сегодняшние приключения с моими двойниками и мысли о том, что будет дальше, быстро растворились в моем сознании, уступив место сну, который был необходим, чтобы восполнить запас сил.

***

День 7 (Одиночка)

Казалось, открыть глаза было непосильной задачей. Но и спать под странные звуки с улицы было невозможно. Меня разбудили какие-то шорохи, чем-то напоминающие хлопанье крыльев. За окном было еще темно, и я понял, что для подъема и продолжения моих приключений еще слишком рано. Да и моя новая компания из подобных мне товарищей еще наверняка спит. Я подумал, что мне просто померещилось и, перевернувшись на другой бок, попробовал снова закрыть глаза и вернуться в объятия Морфея. Но звуки не смолкли. Напротив, они повторились и стали раздаваться чаще и громче. Или мне просто показалось... Нет, тут явно что-то не так! Сдернув с себя одеяло и потирая глаза, я поплелся к окну и, взглянув сквозь стекло, попытался определить их источник. Ничего кроме знакомых кустов, деревьев, очертаний других домиков. Ну и моего собственного отражения в зеркале, уныло глядящего на меня заспанными глазами. А звуки, кажется, прекратились. Еще раз переглянувшись со своим отражением в окне, я устало вздохнул. У меня уже бывали слуховые галлюцинации. Случалось это либо от недосыпа, либо в состоянии сильнейшего стресса. Может, это последствия того, что я узнал о лагере, борьбе с Юлием и тех жутких вещах, что пережили другие версии меня, давали о себе знать? ~ Понятно, что ничего не понятно. Ладно, вроде затихло. В кровать что ли возвращаться?... ~ Я повернулся и подпрыгнул от неожиданности, увидев напротив стоящую прямо в центре комнаты фигуру в темном плаще. Ужас взял надо мной верх, и я заорал, прокручивая в голове, что обычно происходит после таких внезапных появлений в хоррор-фильмах. Семён: Уйди прочь! Не тронь меня! Я буду кричать! Дрожащим, но громким голосом обратился я к нему, надеясь, что это его отпугнёт. Жуткий некто: Ш-ш-ш! Зашипел незваный гость, угрожающе двинувшись на меня. Я увидел клыки, намекающие на то, что вторженец не совсем человек, и это напугало меня еще больше. Семён: Изыди, тварь! Он навис надо мной, и я закрылся руками, понимая, что сейчас настанет конец. И, если я и правда избранный, мне не суждено проявить себя и стать катализатором борьбы против Юлия. Хотя это сейчас волновало меня в самую последнюю очередь. Жуткий некто: Да не собираюсь я тебя убивать! Я просто почувствовал кого-то особенного и пришел. А им оказался ты... Прозвучал из его уст мой собственный голос и я, опомнившись от страха, понял, что передо мной стоит мой очередной двойник. Жуткий некто: Хотя кушать, конечно, хочется. Можешь палец порезать, я из него крови пососу немного? Семён: А больше ничего пососать не хочешь? Жуткий некто: Ш-ш-ш! Совсем страх потерял, человек? Семён: А сам не человек что ли? Ты чего так вырядился? И клыки с «алика» где раздобыл? Что это за глупый маскарад? Жуткий некто: Думаешь, это всё розыгрыш? Я действительно вампир. Иначе как ты объяснишь то, что я так бесшумно и внезапно проник в твое жилище? Я посмотрел на жуткого типа, понимая, что он не шутит. Передо мной действительно стояла моя вампирская версия. Семён: Можно звать тебя Вампонер? Вампонер: Зови, так уж и быть. Нехотя согласился мой собеседник. Семён: Так зачем пришел? Вампонер: Я уже говорил: я чуял запах твоей крови... Особенной крови. Такой сладкой и желанной... Он облизнулся, и по моей спине пробежал холодок. Семён: Как ты до такого докатился? Я думал, предел того, что с нами может случиться - стать ботаном, спиться или помешаться на ком-то из пионерок. Вампонер: Раз уж тебе интересно, я расскажу. Вампонер присел на кровать Толика, предварительно обнюхав ее на наличие хоть капельки крови. Когда искомого не обнаружилось, он вздохнул и начал свой рассказ. Вампонер: Я тоже был человеком. Циклы, которые я тут прожил, мало отличались друг от друга. Менялись только незначительные детали, и это было последствием моих собственных действий. Потом я начал искать ответы и выход из этого лагеря, научился путешествовать по циклам, встречал другие версии себя. Но это ни к чему не приводило, всё равно приходилось начинать всё с одного и того же. Как-то раз в цикле, в котором я решил приударить за Виолой, она дала мне таблетки. У меня был сильный приход, я думал, что очутился в фэнтезийном мире. Хотя такое случалось уже не в первый раз. Кто же знал, что на этот раз я реально перепрыгнул в аномальный цикл, где существует магия, эльфы и вампиры. Семён: Аномальный цикл? Вампонер: Вроде твоего. Только у тебя тут никого нет, а там всё совсем по-другому. Там есть королевства, леса с нежитью, пещеры, замки... У Слави крылья есть, она вроде ангела. Мику - эльфийка с луком. Алиса владеет магией. Там даже Электроник другой. Он - Железный Гомосек. Лучше не спрашивай... Как-то раз занесло нас в поместье графини Вайолет - это местная Виола. Она была вампиршей, жаль, я не понял этого сразу. Говорили, она старая, но выглядела молодо и чертовски привлекательно. И в зеркале не отражалась, только я заметил это слишком поздно... Она меня до смерти затрахала, только перед этим укусила! С тех пор я такой. После случившегося я оттуда сбежал. Только вот цикл за циклом идет, а я не становлюсь прежним. Похоже, это навсегда. Приходилось всякое делать...Жить в старом лагере, потому что там темно и безлюдно. Я пытался бороться с голодом, поэтому питался только теми, кто там заплутал. В основном, это был Толик на четвертый день... А как-то раз я даже выпил всех, кто был в моем цикле. Семён: Какой кошмар... Слушай, а ты меня точно не тронешь, если у тебя такие проблемы с самоконтролем? Вампонер: Нет. Кусать самого себя - это для меня табу. Какая б особенная кровь у тебя ни была, я себе такого никогда не позволю. Семён: Понятно... На самом деле, я в этом цикле не один. Мне сказали, что я вроде как избранный, и ко мне как к магниту будут стягиваться другие версии меня. Ты уже четвертый. Вампонер: Избранный? Это объясняет, почему кровь в твоих жилах так меня манит. Он опустил руки, которые только что сами собой ко мне потянулись. Вампонер: Прости. По правде говоря, мне нужна твоя помощь. До того, как я понял, что ты - то, что привело меня в этот цикл, я искал тут уединения. Раз в нем нет других пионеров, в старом лагере меня бы никто не побеспокоил. Но я ошибся. Кое-кто всё-таки потревожил мой покой. Он докучает мне и ночью, и днём, когда я пытаюсь выспаться. Семён: Здесь есть кто-то еще? Ты же вампир. Не можешь сам с ним справиться? Вампонер: Говорю же, табу. В этом случае я совсем беспомощен. Я вздохнул. Получается, во всём опять виноват мой магнетизм на других версий себя. Стало быть, и в проблеме Вампонера есть моя вина. Семён: Ладно, я помогу. Только сперва оденусь. И, думаю, нужно разбудить остальных. Вампонер: Ш-ш-ш! Плохая идея. Чем больше вас вокруг меня будет, тем сильнее моя жажда. Семён: Звучит как обманка. Ты меня там не сожрешь? Микуфил предупреждал меня насчет таких случаев. Его тоже как-то в старый лагерь заманили и втихаря укокошили. Вампонер: Слово вампира. В смысле, пионера... Ответил Вампонер, поправился и замолк, думая, что для меня слово пионера всё равно ничего не значит. Он открыл рот, пытаясь вспомнить, что для него было самым ценным до становления вампиром. Но кто его знает, о чем он мог думать кроме крови и покоя, которого так и не смог найти в старом лагере. В принципе, мы были очень похожи. Я тоже хотел покоя, но так его и не нашел, вляпавшись в очередную неудачную историю с одним лишь отличием, что в этой истории я был избранным. Семён: Ладно, не напрягайся так, верю. После недолгих сборов мы вышли на улицу. Я достал пачку сигарет, жить которой осталось уже совсем недолго, и предложил Вампонеру закурить. Вампонер: Я бросил. Но если порежешь палец и дашь мне немного крови, я не откажусь. Семён: Опять ты за свое. Сказал же, что своих не кусаешь. Вампонер: Вот именно, «не кусаю». Но если ты сам сделаешь порез и выдавишь мне несколько капелек... Семён: Веди меня лучше, а не о капельках думай. Вампонер покорно кивнул и заткнулся, показывая направление. Я даже почувствовал себя виноватым. Может, стоило согласиться и угостить его? ~ Хотя нет, знаю я, чем такое может кончиться. Ладно, надо дать ему понять, что я не жлоб, а просто не хочу, чтоб со мной что-то случилось. И с ним заодно. ~ Семён: Ты извини, просто боязно немного. Далеко этот ваш старый лагерь? А то солнце взойдет, обратишься в пепел, и на новый цикл. Кстати, как ты вообще из автобуса выбрался, когда вампиром стал? Вампонер: Я превратился в летучую мышь и залез Толику в рот. Я подумал, хорошо, что дело ограничилось ртом. Повисла неловкая пауза. Мы пошли дальше, оставив позади лагерь и двигаясь по какой-то лесной тропинке. Я заметил, что Вампонер с тревогой посматривает вверх, на прорехи в листве и сомкнувшихся над нашими головами кронах деревьев. Похоже, я не зря напомнил ему о скором наступлении утра. Наверное, даже будучи Вампиром, этот Я остался таким же неудачником. Забыть про время и попасть под первые лучи солнца было бы очередным тому примером. Мы углубились в лес, и я все-таки решил продолжить диалог, поскольку тишина в этом мрачном месте, даже с вампиром на моей стороне рядом, была невыносимой. Семён: Так ты присоединишься к нам? К нашей борьбе. Вампонер: К какой еще борьбе? Семён: Ну, я рассказывал, что я вроде как избранный. Пионер, наш главный, использует меня, чтобы собрать таких, как мы. И когда нас будет достаточно, мы одолеем Юлия. Вампонер: Кошкобомжа? Он тоже любит старый лагерь, поэтому мне приходилось сталкиваться с ним. Не думаю, что его можно победить... Мне говорили, что это он тут главный и что он - проводник между мирами. Это ведь он привел нас всех сюда. Я думал, может, его кровь сможет меня исцелить. И даже как-то раз попытался застать его врасплох. Куснул за хвост, пока он ночью рылся в мусорном баке близ лагеря. Семён: И как? У тебя получилось? Вампонер: Да. Лучше б не пробовал. На вкус его кровь как спирт. Блевал потом целый цикл, да и клыки чуть не отвалились. И этот урод мне всё лицо расцарапал. Как видишь, это мне не помогло. Семён: А с ним нельзя договориться? Вампонер: Из тех, кого я встречал, ни у кого не получилось. А сам я его боюсь, даже с моими вампирскими способностями. Да и от самого него лучше держаться подальше, поверь. От него всякого ждать можно. Я хотел поинтересоваться, не заразил ли Вампонер кошкобомжа укусом, но тут мы вышли из леса, и перед нами выросло здание старого лагеря. Выглядело оно жутковато, примерно так, как я его себе и представлял. Вампонера огромный и старый заброшенный дом ничуть не смущал. Он жестом пригласил меня идти дальше. Вампонер: В первые разы это место наводит жуть. Но когда привыкнешь, становится родным домом. Особенно когда не приходится его с кем-то делить. А этот неприятнейший тип... Я его даже из своего гроба слышу. Очень буйный экземпляр, ты будь поосторожнее. Оставил мне Вампонер последнее напутствие и, открыв дверь, пропустил меня внутрь. Когда я оглянулся, его уже не было. Мой компаньон будто растворился в воздухе. Семён: Ау-у-у. Крикнул я, решив привлечь внимание докучающего Вампонеру незваного гостя, ибо расхаживать по этим мрачным помещениям и потеряться здесь или, не дай бог, провалиться куда-то мне не хотелось. Мой зов эхом разнесся по зданию старого лагеря, и его, наверное, услышали уже все привидения, если, конечно, они тут были. Я бы не удивился, раз уж тут живет вампир. Я уж было подумал, что мне никто не ответит, но вдруг я услышал шаги со стороны лестницы. Со второго этажа кто-то спускался. Наконец я различил в темноте приближающуюся ко мне фигуру с знакомыми очертаниями. Это был еще один мой двойник, только вместо рубашки, майки или вампирского плаща на нем была футболка, на которой корявым буквами было написано «Без бомжей». Глаза моей докучающей Вампонеру копии были скрыты повязкой, под которой угадывались шрамы от когтей. До этого я слышал достаточно, чтобы с первого взгляда понять, кто именно передо мной стоит. Семён: Пеонур? Пеонур: А ты кого ожидал увидеть? Х*ли приперся? Семён: Соседи на тебя жалуются. Пеонур: А ты, *блан, с этой гнидой ушастой закорешился? Я эту тварь и жду. Посмотри, что этот ссаный бомж со мной сделал. Семён: Вообще-то, я не знаком с Юлием. Пеонур: Тогда о ком ты п*здишь? Кроме Юлия и меня старый лагерь никто не жалует. ~ Понятно. Значит, Вампонер не давал ему о себе знать. А с его вампирской бесшумностью Пеонур его, наверное, даже и не слышал. ~ Пеонур: Ты где? Них*я не вижу. А всё из-за этой бомжарской суки. Пеонур вытянул руку вперед ощупывая воздух, будто это могло подсказать ему, в каком направлении двигаться. Семён: Я тут. Отозвался я, и он, реагируя на голос, подошел ближе. Пеонур: Ты знаешь, кто я. Кто, *бать, ты вообще такой? Я тебя чувствую. Ты не похож на других. Семён: Просто Семён. Но некоторые считают меня избранным. Ты разве не глашатай Пионера? Что ты тут делаешь? Пеонур: Избранный. П*здец, вот я тебя и нашел. Непросто это было в моем х*евом положении. Значит, это тот самый цикл... Семён: А ты искал? Это последнее место, куда бы я пошел. Пеонур: Твоя правда. Я нап*здел. У нас с Пионером не*бическое расхождение во взглядах. Я ему говорю, пора загасить Юлия. Он мне п*здит, что рано еще, и мы не готовы. Отправил по циклам путешествовать, набирать команду. Но кто меня будет слушать, инвалида *бучего? Я стал очень уязвим и слаб. Про*бал всю свою былую харизму. Даже Толян, мой друган на все циклы, от меня отвернулся. Пионер заткнулся и не выходит на связь. А мне сидеть и гадать, делом ли он занят или х*и пинает, пока я один по циклам прыгаю вслепую? Мне кажется, он меня на*бать решил, и нах*й план наш послать. Вот я и решил действовать старыми проверенными, *бать их, методами. Сижу тут, ору, сбиваю кулаки о стены, пытаюсь привлечь внимание этого хвостатого п*дора. Пусть я один, он у меня за всё ответит. Пеонур стиснул зубы с такой силой, что они скрипнули. Пеонур: А еще гребанная ломка. У тебя случаем таблетосов нет? Боль унять. Невыносимо, сука! Бл*ть... Мне кажется, я схожу с ума. Все от меня отвернулись. Толик, другие Семёны, Пионер... Он опустил голову, и я проникся к Пеонуру сочувствием. Он производил впечатление совершенно разбитого и потерянного человека. Такого, каким я сам себя чувствовал в самые сложные моменты своего прошлого в реальном мире. Семён: Пионер не обманул тебя. Я тоже не знаю, где он, но я думаю, он действительно работает над осуществлением вашего плана. Я видел его, и он сказал мне о битве. Но ничего конкретного. И он быстро ушел, сказав, что будет искать других. Семён: А потом меня нашли другие. Алконер, Ботанер и Микуфил. Они сказали, что я избранный, и Пионер собирает армию. Все они против Юлия. Ты не один! Пеонур поднял голову и замер, будто пытаясь поверить в услышанное. Пеонур: Значит, вас уже четверо... Пятеро, включая меня и шестеро, если с Пионером. Ох*еть. Это уже какая-никакая сила. Для борьбы важен каждый! Ты и правда *бучий избранный. Нах*й это дерьмо, веди меня к остальным. Выдавил он, улыбнувшись. Я тоже улыбнулся, чувствуя, что вместе с тем, как к Пеонуру вернулась вера, у меня стало легче на душе. Да и выпроводить его отсюда оказалось проще, чем я думал. Когда мы дошли до двери, и Пеонур уже сошел с крыльца, впервые за несколько дней оказавшись на улице, я сказал ему, что сейчас догоню и снова повернулся к помещениям старого лагеря. Семён: Вампонер, я свое дело выполнил. Обратился я к пустоте, и сверху, с потолка к полу, спикировала тень, мгновенно принявшая очертания вампира. Вампонер: И я благодарен тебе за помощь. Семён: Ты слышал, что он сказал. Для борьбы важен каждый. Вампонер: Прости, Семён. При свете дня я бесполезен. Семён: Зато полезен ночью. Они все что-то особенное умеют, а с твоими силами мы станем намного сильнее. Присоединяйся к нам. Вампонер: Ты слишком загорелся идеей, которую тебе внушили. Юлия так просто не победить. Мой укус на него никак не подействовал. И вампирская сила и скорость мне никак не помогли. Он всё равно отделал меня как беспомощного котенка. Мой вам совет: не связывайтесь с этим отродьем. Семён: Пеонур тоже выступил против Юлия в одиночку, и у него ничего не получилось. Но когда мы все объединимся, всё будет по-другому. Вампонер: Для вас сила в единстве. Для меня это, наоборот, слабость. Я уже говорил, что чем больше людей рядом, тем сильнее моя жажда. Это небезопасно для вас. Извини, мне с вами не по пути. Лучше вернусь в свой гроб и наслажусь покоем, пока цикл не подошел к концу. Сказав свое последнее слово, Вампонер вновь обратился в тень, взметнувшуюся к потолку летучей мышью, и улетел прочь. Поняв, что переубедить его я не смогу, я отправился к выходу. Пеонур ждал меня снаружи, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. То ли ему так не терпелось увидеть остальных, то ли это была ломка от долгого отсутствия таблеток. Пеонур: Долго ты. Надеюсь, обоссал там каждый угол? Так ему и надо, этому ушастому п*дору. Ответа я ему не дал, и мы двинулись в путь обратно к лагерю. Благо, за нашу с Вампонером прогулку я примерно запомнил направление, в котором следует двигаться. Пеонур шел рядом. Я ожидал, что мне в буквальном смысле придется его вести, но тот двигался на удивление уверенно, даже умудрялся обходить или переступать корни, торчащие на пути. Похоже, с возвращением веры стали возвращаться и силы Пеонура. ~ Как у него это получается? Он будто и не слепой вовсе. ~ Когда я обратился к Пеонуру с этим вопросом, от ответил мне так. Пеонур: Пусть я и слеп, я этот *банный лагерь знаю как свои пять пальцев. Даже этот бл*дский лес. В особо угашенном состоянии я ползал по нему, потому что был не в состоянии идти. А такое случалось часто. Я вспомнил рассказ Алконера и его совет узнать обо всем у Пеонура лично. Семён: Извини за вопрос, но так как ты лишился зрения? Я понял, что это сделал Юлий. Но как до такого дошло? Пеонур: Уже тогда я начал борьбу с этой хвостатой бл*диной. Началось все с малого: ему не нравился мой уклад жизни и то, как я влияю на Толика. Юлий... Надзиратель х*ев. Какое ему вообще дело? Когда этот гандон решил сыграть в воспитателя, я не выдержал и попытался его убить. Он меня отп*здил. В первый раз, во второй, в третий... Юлий всегда меня п*здил так, что шрамы оставались. И не проходили дольше, чем должны были. Думаю, это его *банная напоминалочка. Но мне всё пох*й было. Уже тогда у меня был план. Я думал, что объединюсь с кем-нибудь из Семёнов, и мы уроем эту хвостатую нечисть. Х*й там плавал. Толку от того Семёна было мало. Роль приманки он выполнил, а потом всё запорол. Зачем-то притащил с собой свою ненаглядную Леночку, и с ней случилось горе. Так ей и надо, суке ненормальной! В общем, я снова остался с Юлием один на один. И почти достал его ножем. Но х*ева фляга, которую тот таскал под сердцем, приняла удар на себя. А потом этот бл*дский бомж кинулся на меня и давай кромсать. Выдавил мне глаза, а потом вообще нах*й голову чем-то тяжелым расквасил. "Алконер был прав: Пеонур расписал мне всё в подробнейших красках. Пеонур: У меня ж раньше лозунг был - «Без баб». И футболка другая. Тян не нужны, от них беды только. Что Виола, что та же зло*бучая Леночка... Семён: И Люся? Пеонур: А что Люся? Х*й знает, что в ней Толян нашел. Разбила ему сердце, а я ей урок преподал. Х*ли ты на меня так смотришь? Я не делал ничего противоестественного. Просто высказал всё, что думаю об этой бл*дине. В других циклах я гораздо хуже х*йню творил. Незадолго до инцидента с глазами всех в цикле порешал, чтоб внимание Юлия привлечь. Ножом Леночки, кстати. От таких заявлений я пришел в ужас. Я уже понял, что мои двойники творили в прошлом что-то ужасное, но говорить о таком с улыбкой на лице... Это как-то слишком. И судя по ответу, если Пеонура и связывали какие-то романтические переживания по поводу Люси, он пока еще не дожил до этого этапа своей истории. Значит, скорее всего, та была любовным интересом уже Ботанера. Пеонур: Но даже эти бл*дские марионетки - меньшее зло, чем сам Юлий. Он мне за всё ответит. За всю ложь, за всю боль, за все страдания. Пеонур демонстративно ткнув большим пальцем себе в надпись «Без бомжей» на футболке. Семён: А тот Семён, с которым ты объединился... Что было с ним? Юлий тоже растерзал его? Думаю, он бы смог пополнить нашу команду. Мой собеседник озадаченно почесал макушку. Пеонур: Вряд ли... Пока Юлий творил со мной это х*йню, Семён сидел и рыдал над своей мертвой Леночкой, ему было пох*й на меня. Думаю, ему с самого начала было пох*й. Как я потом узнал, Юлий его «пожалел». Бросил в цикл, похожий на реальный мир. Там у него даже своя Леночка была. Семён: Цикл, похожий на реальный мир? Я вспомнил рассказ Вампонера об аномальном цикле, похожем на мир фэнтези. Значит, были и другие циклы, не похожие на неделю в пионерлагере? Пеонур: Да, *бать. Его любимая развлекуха. Пушистый п*дор выбирает тех, кто хорошо себя вёл, или тех, кто как-то выделился... а иногда просто от скуки рандомных Семёнов.... и делает им «подарок». Типа возвращает в реальный мир. Только вот них*я это не реальный мир, это такой же цикл, просто длиннее и оригинальнее в плане населяющих его кукол. Каждый Семён, попав туда, думает, что он свободен, что он вырвался. А на деле п*здежь все это. И тот факт, что я нашел этот цикл, проник туда и заставил Семёна заплатить за его ошибку, только доказывает это. Семён: Ты его убил? Пеонур: Преподал урок, чтоб он навсегда запомнил, что бросать братанов ради бабы - гнилое дело, и так поступают только последние мудаки. Когда они со своей Леночкой летели в Брюссель, я обрушил самолет. Семён: Выходит, ты сам поступил как мудак! Если б не ты, у того Семёна всё было бы хорошо... И у всех других людей, что были на борту. Пеонур: Мне можно. Мне, бл*ть, глаза выцарапали. А тот факт, что куклы пустили за штурвал самолета безглазого утырка под таблетками, доказывает, что они мало похожи на людей. Всё *банная иллюзия. Как ты до этого не допрешь?! Семён: А другие такие Семёны были? Пеонур: Были. Не *бу, сколько. И все как один верили, что вернулись в реальность. Иногда Юлий лажал и кидал их в один цикл. Так этих *бланов даже не смущало, когда они встречали там своих двойников. Не могли допереть, что мир нереален, а ими по-прежнему играют. В такие минуты задумываешься о реальности бытия. Этот лагерь фальшивка, а была ли наша прежняя жизнь настоящей? Или это просто еще чья-то бл*дская игра? Дальше мы шли молча, и я обдумывал сказанное Пеонуром. Вскоре взошло солнце, и я подумал, что Вампонер уже, наверное, залез в свой гроб где-то в подвале или черт знает где и погрузился в сон. Мне бы тоже не помешало выспаться, но что-то подсказывало мне, что сделать это не получится. Мы вышли на тропинку, которая вскоре должна была привести нас в «Совёнок». Пеонур чувствовал это, и на лице его была улыбка. Семён: Мы уже почти пришли. Пеонур: Знаю. Слушай, избранный, мне бы в медпункт наведаться, бл*дские раны обработать. Еще долго заживать будут, всё Юлий виноват, п*дорас ушастый. Не хочу, чтоб заражение пошло. Он продемонстрировал мне руку со следами от когтей. Я кивнул и, вспомнив про то, что Пеонур меня не видит, озвучил свое согласие. Вскоре мы добрались до здания медпункта, и Пеонур предложил мне подождать его снаружи, перекурить. Семён: Слушай, как ты в лекарствах-то разберешься? Да и раны вслепую обрабатывать - плохая идея. Давай помогу. Пеонур: Спасибо, но я и сам с этой х*йней справлюсь. Наизусть помню, что там где. Рука-то ладно, а вот если я при тебе повязку сниму, тебя наизнанку от этого зрелища вывернет. Тебе оно надо? Семён: Ладно, если ты думаешь, что справишься, подожду тебя тут. Но если что, зови. Пеонур кивнул и, оставив меня одного, скрылся за дверью. Я присел на крыльцо, доставая пачку сигарет и отправляя одну себе в рот. Чиркнув зажигалкой, я закурил, выпуская облачка дыма и наблюдая, как их уносит ветром, а потом рассеивает. Хорошо было вот так посидеть, послушать проснувшихся птиц, понаблюдать за плывущими по небу редкими облачками... Только вот Пеонура что-то долго не было. Я уже докурить давно успел, а он всё не выходит. Как бы не случилось чего. С другой стороны, кто его знает, сколько уходит на обработку ран... Я решил не отрывать Пеонура от дела и, чтобы скоротать время и немного размять ноги, стал ходить туда-сюда перед крыльцом. За этим занятием меня и застал Ботанер, внезапно появившийся из-за угла. Когда мой двойник подошел ближе, я заметил, что видок у него неважный. Я сам выглядел примерно так же после того, как перебарщивал с алкоголем. ~ Но ведь вчера Ботанер особо не пил...Или одной бутылки пива ему хватило сполна? Мда, какой-то он и правда хилый... ~ Семён: Доброе утро. Ты чего не спишь? Ботанер: Доброе. Только явно не для меня. Что-то заплохело мне после вчерашнего. Кажется, я перебрал. Семён: Да ты ведь только одну бутылку пива выпил... Ботанер: Целую бутылку?! Какой ужас. О чем я только думал! Пусти, я уголь активированный возьму. Семён: Стой, там занято. У меня хорошие новости. Пеонур вернулся. Он там сейчас раны обрабатывает. Ботанер: Пеонур? И ты додумался пустить его одного в медпункт? Я непонимающе посмотрел на ботаника, на лице которого застыла гримаса полного недоумения, смешанного с ужасом. Ботанер: Уйди с дороги! После того, как я выполнил его просьбу, Ботанер в несвойственной ему манере чуть ли не с ноги ворвался в здание, а я шмыгнул следом за ним, не понимая, что я сделал не так. Ботанер: А ну брось таблетки, иначе я за себя не отвечаю! Пеонур, в руках которого была пачка таблеток, в которых я узнал те, которые когда-то вызвали у меня дикий приход, засмеялся и, поступил наперекор требованию Ботанера. Он уже успел выдавить одну таблетку и незамедлительно отправил ее себе в рот. Пеонур: Мне это нужно, ботан. Свали нах*й! Ботанер: Ты сам напросился. Будем выводить ее не самым естественным путём! Преисполненный уверенности, Ботанер двинулся на Пеонура, который встал в боевую стойку. Пеонур: Не изображай героя, я отчетливо слышал, как у тебя от страха сжалось очко. Силёнок-то хватит? П*здуй лучше отсюда и дай мне прийти в норму. Мне это необходимо! Ботанер: Ты нам всю операцию сорвёшь. Давай сюда пачку! Они сцепились друг с другом. И, пускай у Ботанера было преимущество в виде зрения, Пеонур явно не собирался так просто уступать. Физически он был куда сильнее, и хилые попытки Ботанера отобрать таблетки были похожи на возню детсадовцев в песочнице. Ботанер: Семён, помогай! Я замер на месте, не зная, чью сторону принять. Но вдруг всё решилось за меня. Не успел я и глазом моргнуть, как Ботанер с Пеонуром полетели в противоположных друг от друга направлениях, а между ними появился мой двойник в пионерской форме. Это был Пионер собственной персоной, который небрежно отряхнул рубашку и, посмотрев сначала на Ботанера, пытающегося нащупать очки, закатившиеся под кушетку, потом на Пеонура, собирающего рассыпавшиеся по полу таблетки вслепую, повернулся ко мне. Пионер: Давно не виделись, Семён. Семён: П-пионер? Пионер: Я вижу, ты неплохо справляешься, хоть я и не давал тебе никаких указаний. Это доказывает, что ты избранный. До всего дошёл сам. Это достойно уважения. Ботанер тем временем, наконец, нашел свои очки, а Пеонур, поняв, кто именно помешал их перепалке, поднялся с пола. Ботанер: Можно было и поаккуратнее меня швырнуть. Я чуть копчик не сломал. Пеонур: Давно ж тебя не было. Я уж было подумал, что ты весь наш план решил похерить. Пионер: Я был слишком занят, но о плане я не забыл. Я усердно над ним работал. И, вижу, вы тоже постарались на славу. Лучше вам собственными глазами увидеть плоды моих усилий. Тем более, этот цикл близок к завершению, и оставаться тут больше нельзя. Ботанер: Раз ты здесь, пора поднимать остальных. Семён, ты - за Микуфилом. Я - за Алконером. Пионер: Мы будем ждать вас на площади. А оттуда сразу отправимся в новый цикл. Там у нас будет достаточно времени, чтобы всё посмотреть и обсудить. Я кивнул. Очередная демонстрация силы Пионера, когда он с легкостью раскидал своих двойников, убедила меня в том, что его указаниям лучше не перечить. Мы с Ботанером покинули медпункт, отправившись будить наших товарищей. До дома Мику я добрался довольно быстро и, постучав в дверь, получил приглашение войти. Микуфил не спал и был уже одет. Кажется, он уже понял, что к чему. Как я уже успел понять, у всех моих двойников была чуйка на присутствие других версий себя. Разве что Вампонера Пеонур не учуял, но, может, то было из-за его разбитого состояния... Микуфил: Доброе утро. Значит, Пионер прибыл. И Пеонур нашелся... Пробормотал Микуфил, когда я сообщил о случившемся устно. Семён: Похоже, Пионер подготовил новый цикл, куда мы отправимся. Микуфил: Чего же мы тогда ждем? Поторопимся. Я задумался, вспомнив слова Пеонура о том, что в нашем деле важен каждый. В моем разуме зародилась гениальная идея. Семён: Погоди... Есть еще кое-что. Ты же мастер перемещений. Можешь мне в одном деле помочь? Когда мы с Микуфилом прибыли на площадь, все остальные были уже в сборе. Конечно, они не могли не обратить внимание на груз, который мы взяли с собой. Это был огромный гроб, с которым мы с Микуфилом переместились на площадь прямиком из здания старого лагеря. Пионер: А вот и вы. Мы уже начали беспокоиться. Пеонур: Что это за х*йня? Вы гроб Юлию приготовили? ~ Что? Он же слепой. Откуда он знает, что это гроб? ~ Я не успел озвучить свой вопрос. Алконер тоже высказался по теме нашего груза. Алконер: Надеюсь, в нем запасы эл... элитного бухла? Ик! Пионер задумчиво глянул на меня, потом на гроб. Он без лишних объяснений понял, что мы с Микуфилом взяли эту штуку не случайно. Он посмотрел на Микуфила, терпеливо ждущего указаний и координат, куда следует всех переместить. Пионер: Что бы там ни было, оно нам точно пригодится. Я не просто так пришел за вами лично. Этот цикл надежно спрятан, и я опасался дистанционно передавать его координаты. Раз уж я тут, я вас и перемещу. Запоминайте дорогу и добро пожаловать в новый дом.

***

День 8 (Одиночка)

И я глазом моргнуть не успел, как нас шестерых и гроб переместило в другое место. Это были ворота лагеря, вход в «Совёнок», где меня некогда встретил Толик. Пионер: Вот мы и прибыли, добро пожаловать в наш новый дом. Алконер: Ик! З-за это ст... стоит выпить! Хорошо бы еще, если кто-нибудь нас вст... встречал! Пеонур: Тебе, алкашу, еще б красную дорожку, да? Совсем ох*ел? Алконер сжал появившуюся в руке банку «Ягуара», видимо, представляя на ее месте горло Пеонура. Пионер: Отставить. Холодно произнес Пионер, мигом утихомирив разбушевавшихся двоих. Он задумчиво посмотрел на ворота. Пионер: Идея мне нравится, когда нас будет больше, так и сделаем. Поставлю кого-то встречать новобранцев. Пионер посмотрел под ноги, вспомнив про гроб, который мы притащили с собой в этот цикл. Пионер: А пока я устраиваю нашему избранному экскурсию, утащите эту штуку в какое-нибудь темное место. Распорядился он, обращаясь ко всем четырем моим двойникам, которые не стали перечить приказу и, послушно взяв гроб, потащили его в лагерь. Пионер же повернулся ко мне и жестом пригласил меня следовать за ним. Когда мы оказались по ту сторону ворот, я убедился, что «Совёнок» ни капельки не изменился. Всё те же дорожки, деревья, всё то же здание кружков кибернетиков. Пионер: Ну что, как тебе это место? Семён: Здорово. Кажется, здесь всё по-прежнему. И тут тоже никого нет. Пионер: Никого? Ты в этом уверен? Присмотрись получше. Усмехнулся Пионер, когда мы вышли на площадь. Я обратил внимание на то, что здесь были люди... Другие двойники... Двое прогуливались рядом с памятником Генде, а один сидел на лавочке и с увлечением читал какую-то книгу. Пионер: Теперь видишь? Пока их немного, но благодаря тебе к нам стянутся все неравнодушные к нашему делу. Мы объединим силы. Будем учиться друг у друга, тренироваться, оттачивать наши способности. И когда нас будет достаточно много, и мы станем готовы к бою, то нанесем удар. Семён: Невероятно... Только и мог сказать я. Один из пионеров приветливо махнул мне рукой, и я помахал ему в ответ. Пионер: Они соберутся вокруг тебя, Семён. Ты станешь ключевым звеном в нашей борьбе. И тогда мы поведем их в бой и раз и навсегда одолеем Юлия. Пионер повёл меня дальше. Мы свернули на аллею с домиками, которая тоже не изменилась, разве что периодически по пути нам встречались и другие двойники. ~ Похоже, именно те ценные кадры, о которых он упоминал ранее. ~ Подумал я, когда двое Семёнов, что-то обсуждающих, прошли мимо нас. Семён: Но что будет, когда мы одолеем Юлия? Пионер: Череда циклов прервется. Мы станем по-настоящему свободными и вернемся в наш мир. Семён: Почему ты так в этом уверен? И что нас ждет в реальном мире? Тот автобус... Пионер: Тот автобус и кошкобомж не из нашего мира. Когда они появились, мы уже оказались в плену ловушки, в которую Юлий нас заманил. Семён: То есть, когда меня сбил автобус, и я увидел его, это уже было не взаправду? Пионер: Такова моя теория. Даже я не могу знать всех ответов, извини. Даже если это окажется не так, разве ты не хочешь вырваться из этого капкана? Все, кого ты встречал, так или иначе пострадали от Юлия. И все они хотят сбежать, но не могут. Он не позволяет. Даже когда кажется, что всё миновало, и ты вернулся в реальный мир, оказывается, что на деле всё не так... Он держит нас всех взаперти и никого не выпускает. Без всяких исключений. Всё в этом лагере - ложь. Поверь моему опыту. Я здесь уже бессчетное количество циклов. Семён: Но зачем ему это? Зачем делать цикл, похожий на реальный мир? Пионер: Кто знает. Может, просто забавы ради... Так или иначе, мы все ему нужны. И одно я знаю наверняка: мы неспроста его пленники. Ладно, не обо всём сразу... Давай лучше еще прогуляемся. Тебе тут понравится. Наше путешествие заняло немало времени. Пионер провел меня практически по всему лагерю, заселенному нашими двойниками. Друг от друга они отличались мало, разве что цветами рубашек. Иногда попадались уникумы в очках, головных уборах и т.д. Все они выглядели вполне счастливыми, и я поймал себя на мысли, что при всей сычевской натуре, живущей в каждом из этих Семёнов, им было тут хорошо. Этот лагерь был похож на какую-то идеальную коммуну. Когда эскурсия подошла к концу, мы пришли к столовой, и я сообщил Пионеру о своих наблюдениях. Пионер: Идеальная коммуна? И правда похоже... Я старался быть максимально мягок, чтоб никого не отпугнуть, но в будущем в нашем деле такой подход недопустим. Я пересмотрю свои методы. Сейчас здесь царит мир и покой. Но так не может быть всегда. Все они собрались здесь ради борьбы и понимают, что рано или поздно настанет час решающей битвы. С завтрашнего дня мы начнем подготовку. И будем ждать новеньких, а те, кто хорошо освоил перемещения, займутся поисками незнающих. Чем нас больше, тем мы сильнее. Семён: Кстати об этом, я ведь так и не сказал, что в том гробу... Пионер: Думаю, я и так догадываюсь, кто это может быть. Но отложим это до его пробуждения. В тот момент, когда мы подошли к крыльцу, прозвучал сигнал, призывающий всех Семёнов на прием пищи. Я обрадовался, ведь за сегодняшний день совсем ничего не ел. Пионер: О, как мы вовремя пришли. Мы Думаю, ты проголодался. Пора бы отведать местной кухни. За повара у нас Семён, который учился у Хариса мастерству готовки, чтоб впечатлить даму своего сердца. В итоге так увлекся, что превзошел своего наставника и стал творить настоящие кулинарные шедевры. Уверен, тебе понравится. Семён: Повар? А Семён-медбрат у вас тоже есть? Пионер: Хм... Идея мне нравится. Я над этим еще поработаю. Мы зашли внутрь, пока столовую не наводнили наши двойники и взяли у расхваленного Пионером Семёна-повара свои порции. Блюд было несколько, и они были существенно выше уровнем по сравнению с тем, чем обычно кормил нас Харис. Суп-солянка, паста «Карбонара», салат «Цезарь» с креветками... О таких изысках в пионерлагере не могли и мечтать. Я вновь обратился к Пионеру, прокомментировав свои наблюдения. Пионер: Ты прав. Возможно, я слишком балую членов нашего сообщества... Но сегодня праздник. В твою честь и в честь нового начала. Поэтому я и попросил нашего повара приготовить что-то особенное. Семён: А откуда ингредиенты? В моём цикле никаких креветок не было... Пионер: А ты внимательный. Ты прав, они не из этого цикла. Мы с Пионером заняли столик и приступили к пище, краем глаза наблюдая, как все новые и новые версии нас получают свои порции и рассаживаются за столиками. Вскоре в столовой оказались и наши товарищи, которые тоже оказались в восторге от местного ассортимента блюд. Микуфил: А ты, Пионер, времени даром не терял. И правда круто тут всё обустроил. Алконер: К этому всему винишка бы... Ик! Хотя против св... свежевыжатого сока тоже ничего не имею. Смешать с водярой, и за*бись! Ботанер: Очень впечатляет. Наша жареная картошка и рядом не стоит. Пеонур: Знал бы, что ты тут такой ох*енный ресторан устроил, ждал бы еще хоть сотню циклов и молчал бы в тряпочку. П*здос, никогда не ел ничего вкуснее! Пионер с улыбкой выслушивал каждую похвалу, после чего, взяв стакан с соком, встал и громко обратился ко всем, собирая на себе взгляды присутствующих. Пионер: Друзья! Предлагаю поднять «бокалы» за всех нас: за тех, кто с нами уже не первый день, кто к нам сегодня прибыл и кто еще примкнет к нам в ближайшем будущем. С нами избранный, и сегодня вы все его видели. Благодаря ему скоро наши ряды пополнятся. Так что давайте отметим этот праздник и запомним его как начало чего-то нового! Да, сегодня мы празднуем. Но я прошу не забывать, ради чего мы все собрались и не привыкать к роскоши. Нам всем был необходим такой отдых. А с завтрашнего дня мы начнем усиленную подготовку к тому, ради чего мы все тут. Возможно, изменения вам не понравятся, и отношение к этому месту изменится. С утра у нас будет общий сбор и построение на площади. И это вам не какая-то линейка, пропуски и опоздания недопустимы. Нам нужна дисциплина и порядок, четкая организация. Поэтому я сам назначу старших и подчиненных. Старшие будут наставлять и распоряжаться, а подчиненные - прилежно учиться и тренироваться под их руководством. Помимо ежедневных занятий я буду распределять вас на миссии разного характера. По себе помню, как нам всем не нравится жить, подстраиваясь под рамки. Но это необходимо во имя нашей общей цели. Помните это, будьте едины, и тогда мы обязательно убьем Юлия и избавимся от его гнета. Подумав и решив на этом закончить, Пионер сел и выпил стакан до дна. Все остальные последовали его примеру. Между тем, по залу прошла волна перешептываний, а потом все разом затихли, видимо, вспомнив, что Пионер сказал про дисциплину. Алконер: Как-то ты всю атм... атмосферу праздника убил. Ик! Сообщил о своем наблюдении Алконер, поглядев по сторонам. Пионер: Все-таки, у нас тут не курорт. Забыл по поводу алкоголя заявление сделать, но пока ограничимся тем, что жить ты будешь со мной, в генштабе. Улыбка быстро сползла с лица Алконера, хотя я был уверен, что даже под надзором главнокомандующего тот найдет способ присосаться к бутылке. Алконер: Генш?.. Пионер: Домике Ольги. Алконер: Чур, Ольгина койка моя. Тогда обещаю не б... бухать. Ик... Пока ты не видишь. Ик! Погодь, ты ж про алкашку п-пошутил? Небось, сп... специально меня к себе подселил, чтоб мы кв... квасили вместе? Пионер: Я не особо шутлив, особенно когда речь идет о серьезном деле. Надеюсь, ты это понимаешь. Алконер: И что же ты сд... сделаешь? Ик! Мне же н-н-ничего не п... пом... помешает достать себе выпивки в любой момент. Ик! Про силу мою не заб... забыл? Пионер бросил на него испепеляющий взгляд, но в разговор вовремя вмешались другие. Пеонур: Х*ли ты возникаешь, алкаш? Ты и так на много циклов вперёд насквозь, бл*ть, проспиртованный! Пионер: А ты, Пеонур, не радуйся. С таблетками я тоже что-нибудь придумаю. Они и ты - ключевые угрозы дисциплине в лагере. Тут-то и Пеонур перестал улыбаться. Пеонур: Это я-то угроза? Да без меня не было бы них*я. Пионер: И я благодарен тебе за идею. Но помни, что сделано всё моими руками. И я не позволю ни тебе, ни кому-либо другому это разрушить. Микуфил: Насчёт твоего серьезного настроя мы поняли. А как тут происходит расселение? Кто где живет? Пионер был рад, что вместо очередного повода для споров ему задали действительно насущный вопрос. Он объяснил нам принцип распределения жилплощади между обитателями лагеря. Размещение фактически осталось прежним: Микуфил будет жить в домике Мику, Ботанер - у кибернетиков в кружке, а я - у себя дома на правах избранного. А Пеонура Пионер решил поселить в домике Двачевской. Пионер: Так, пока не забыл... А куда вы отнесли гроб? Ботанер: В библиотеку. Эти неучи посчитали ее самым мрачным уголком в лагере. Я еле сдержал смешок. Кроме Ботанера и прочих немногочисленных заучек среди других версий меня туда никто не сунется. Значит, это было идеальное жилище для Вампонера. Пионер: Молодцы, хвалю. Семён, давай наведаемся туда после ужина. Я согласился и, взглянув в окно, понял, что под «после ужина» имеется в виду «когда доедим». ~ Быстро же летит время... ~ Как мы и условились, после завершения ужина мы с Пионером отправились к библиотеке и терпеливо ждали, пока окончательно стемнеет. Пионер: Вампонер... Занятная история... К тебе и правда стягиваются самые необычные версии нас. Протянул мой собеседник после того, как я посвятил его во все подробности моего знакомства с содержимым того самого гроба. Семён: Не думаю, что он будет рад тому, что мы притащили его сюда. Пионер: Ты ведь тоже не жаловал компанию, когда мы с тобой встретились. Только и хотел, чтобы все вокруг исчезли. Пионер: Но сейчас ведь всё по-другому, верно? Семён: Верно... Место, которое ты создал... Здесь всё по-другому. Я чувствую, что именно там, где и должен быть. Пионер улыбнулся, будто именно это и ожидал услышать. Пионер: Да. И я тоже. И он почувствует. Пробормотал тот, задумчиво наблюдая за плывущими по практически алому небу облаками. Пионер: Кстати, ты ведь куришь? Думаю, твои запасы уже на исходе. Держи. Он порылся в кармане и сунул мне новую пачку сигарет. Я посмотрел на нее, обратив время на дату, и понял, что она тоже не из этих мест и не этого времени. Семён: Спасибо. А под санкции твои я не попаду? Пионер: Не попадешь. Против курева я ничего не имею. Хотя сам давно бросил. Но по случаю сегодняшнего праздника могу позволить себе немного угоститься. Я понял намек, доставая две сигареты. Мы закурили, продолжив беседовать о лагере. Пионер охотно отвечал на все мои вопросы. И, как я догадывался, от всех прочих обитателей «Совёнка» он избавился точно так же, как и в моем цикле. Семён: А ты также с Юлием не можешь? Пионер: Кажется, я говорил, что он тут единственное по-настоящему живое существо помимо всех нас. Не, на него не подействует. А это так, куклы... Пародия на реальность. Персонажи, которых можно стереть движением ластика. Фактически именно это я и сделал. Стоило ночи опуститься на лагерь, и мы с Пионером вошли внутрь. После того, как мы оказались в библиотеку, то сразу обнаружили принесенный сюда гроб. Кажется, заточенный внутри вампир уже собирался пробудиться. Изнутри послышалась возня, после чего крышка отъехала в сторону, и нашим взглядам предстал Вампонер во всей красе. Протерев глаза, он с удивлением посмотрел на нас и окинул растерянным взглядом место, куда его принесли. Вампонер: Ш-ш-ш! Что за кощунство? Вы принесли меня в библиотеку? Я не хочу быть здесь. Кто посмел осквернить мой гроб своими прикосновениями и притащил меня сюда? Пионер: Это мрачное и почти безлюдное место, как ты и любишь. Здесь никто не потревожит твой покой. Вампонер: Вы навлекли на себя беду, люди! Я чувствую кровь... Кровь повсюду! Она сводит меня с ума! Вампонер схватился за голову и упал на колени, жмурясь, будто это чем-то могло ему помочь. Вампонер: Я предупреждал. Я говорил, не нужно мне быть с вами. Бегите, пока можете. У меня уже очень чешутся клыки! Я очень голоден! Я отшатнулся, думая, что во всем виноват я, и, может, идея взять Вампонера с собой и правда была неудачной. Вполне ожидаемо, учитывая, кто ее придумал. Пионер: Держи уже и перестань кривляться. Ухмыльнулся Пионер, доставая пакет с кровью и бросая его вампиру, который тотчас же поймал его и, вцепившись в него зубами, стал жадно высасывать содержимое через получившиеся дырочки. Семён: Откуда она у тебя? В медпункте такого точно нет. Только не говори, что она твоя собственная... Пионер: Интересное предположение. Но нет. Кровь из больницы. Из одного из циклов, которые Юлий построил, имитируя для одного из Семёнов реальную жизнь с Виолой в качестве жены и директора больницы. Играясь с нашими судьбами, Юлий сам сделал себе подлянку. Я взял из того цикла всё то, что нельзя разыскать в обычных. Креветки, сигареты, кровь... И еще много всего интересного. Вампонер: Кровь... Блаженная кровь... Спасибо, что утолил мой голод. Я к твоим услугам. Пионер: Так-то лучше. Приятно познакомиться, Вампонер. Чувствуй себя как дома. А у меня еще непременно найдется для тебя работёнка. На этой счастливой ноте и закончился первый, но не последний день в новом цикле. Переполненный силами после утоления голода, Вампонер обратился в летучую мышь и отправился в ночное путешествие. Пионер направился к себе в генштаб, предчувствуя, что не застанет Алконера трезвым. Ну а я отправился в свой домик, вспоминая, что приключилось со мной за последнее время. Оставалось лишь гадать, что будет со мной, всеми остальными моими двойниками и с этим лагерем дальше. По крайней мере, я был не один... И хоть поначалу мне этого очень хотелось, здесь, среди остальных Семёнов, я понимал, что нахожусь именно там, где нужно. Поэтому когда я говорил это Пионеру, я не врал. Прогулка до моего домика не заняла у меня много времени. Почему-то я по привычке называл нашу с Толяном обитель «своим домиком», хотя в этом цикле ни разу внутрь и не заходил... В принципе, снаружи домик никак не изменился. Всё та же полукруглая крыша, крыльцо, окна... Внутри тоже всё осталось прежним. Наверное, я не заметил разницы потому, что у Толяна не было никаких вещей. К слову, если он и жил в этом домике, как в моем цикле, то цветок тоже исчез вместе с ним. Мой собственный скромный багаж в виде куртки остался в цикле, из которого я прибыл. То, что я вспомнил об этом сейчас, доказывало, что и не нужна мне эта куртка. Ведь самое необходимое из личных вещей было при мне. ~ Так.. Вопрос с куревом я решил. Надо будет Ботанера напрячь с зарядкой... Наверняка может собрать что-то похожее. ~ Подумал я, расстилая постель и забираясь в кроватку, принявшую меня в свои теплые объятия. Пришествие сна тоже не заставило себя долго ждать. Очень скоро мысли растворились, и я погрузился в туманный мир грёз...

***

День 9 (Одиночка)

Меня разбудила громкая барабанная дробь, которая разносилась через динамики по всему лагерю. Сначала я не понял, что это было. ~ Какое кощунство... Сколько сейчас времени вообще? Я совсем не выспался. ~ Постепенно до меня начало доходить, что это сигнал, собирающий всех обитателей лагеря на утренний сбор, о котором Пионер говорил вчера на ужине. Видать, наш главнокомандующий серьезно отнесся к делу. Впрочем, от Пионера не приходилось ждать ничего иного. Пионер: С добрым утром, товарищи. Просыпайтесь и приводите себя в порядок. Через двадцать минут жду всех на общий сбор на главной площади. А опоздавших ждет расстрел. Семён: ЧЕГО?! ~ Какой еще расстрел?! Что-то он говорил про изменения, которые могут не понравиться обитателям этой райской версии лагеря. Но это как-то слишком! ~ Пионер: Теперь я уверен, что вы все окончательно проснулись. Я пошутил. ~ А Алконеру вчера говорил, что не из шутников. Блин, у меня чуть сердце остановилось! ~ Пионер: Но вы со мной лучше не шутите, иначе попадете под штрафные санкции. Мне потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. Наверное, остальные Семёны после такого утреннего сюрприза чувствовали себя так же. ~ Это он имел в виду под пересмотром своих методов? Вчерашний гостеприимный Пионер мне нравился куда больше. ~ Хотя Пионер уже на ужине намекал, что скоро всё изменится. Но кто же знал, что таким радикальным образом?.. Поднявшись и одевшись, я вышел из домика. Речь Пионера и правда придала мне бодрости и стимулировала к тому, чтоб побыстрее добраться до умывальников. ~ Пусть я и избранный, не думаю, что он будет делать мне какие-то поблажки. Это ведь нарушит всю дисциплину, о которой он так печется. ~ Я оказался здесь не один. У умывальников была толпа других Семёнов, спешащих добраться до воды. Через них было не протолкнуться. Зато меня ждала неожиданная встреча. Алконер: Ну дает, черт. Весь лагерь на уши поставил. По всей видимости, моя спившаяся версия тоже была не в восторге от начала дня. Но что-то в Алконере изменилось. Он говорил подозрительно четко и связно. И как-то слишком уверенно стоял на ногах. Семён: И тебе привет, Алконер. Ты что, трезвый? Алконер: Пионер мне руки на ночь связал. И в рот кляп засунул. Тиран и сатрап! Мне бы хоть щас горло смочить, но он мне пригрозил, что на бутылку посадит, если набухаюсь перед построением. А он может со своими-то способностями. Я даже и глазом моргнуть не успею. Спасай меня, Семён! Я больше не хочу жить в домике Ольги! Сейчас в этом логове обитает зверь пострашнее. Семён: Какой кошмар... Ну, во всём есть свои плюсы. Зато я теперь полностью понимаю, что ты говоришь. Попытался я как-то приободрить его. Наконец, подошла наша очередь пользоваться краном, и мы приступили к утренним процедурам. Пеонур: С дороги, бл*ть! Я *банный инвалид. Уступите мне *бучий кран. Услышали мы и, обернувшись, увидели, как Пеонур вслепую прорывается сквозь толпу. Кто-то решил воспротивиться ему, но это стало ошибкой. Пеонур: Что сп*зданул? Очередь? Да ты из какого цикла вообще? Я, между прочим, с Юлием в реальном бою сражался. Ветеран, мать его. Если б не я, вы бы все х*и бомжарские сосали. Это моей идеей было против этой твари объединиться. Короче, нах*й иди. Опустив недовольного Семёна морально до второго дна его низкой самооценки, Пеонур протолкнулся к нам и, наконец, добрался до заветного умывальника. Пеонур: О, здорово, братва. Видали, как я этих неумёх *бучих на место ставлю? Ставлю три банки аджики Хариса, что видели. У вас, п*доров, глаза есть, в отличие от меня. Алконер: Какой-то ты больно злой, даже я бухой себе такой х*йни не позволяю. Пеонур: Х*ли поделать, алкаш. Меня, как и тебя, в нуждах ограничили. Таблетки теперь в сейфе лежат. А без них я становлюсь п*здецки злым! Ненавижу всё нах*й. Пионер должен был армию собирать, и он ее собрал. П*зданем кошкобомжа, и дело с концом. Нас и так дох*я уже. Нах*й правила, нах*й режим! А то это походит на колонию строгого режима, сука! Алконер: Ты и раньше думал, что твоих сил достаточно. И про*бался. Семён: Давайте доверимся Пионеру, все-таки он тут главный. Я тоже не в восторге от всего этого, но по-другому нас не организовать. Если вы будете постоянно бухать и упарываться, то в бою будете бесполезны. Алконер: Могу с этим поспорить, но мне лень. Пеонур: Ладно, пох*й. Сорян, я из-за ломки срываюсь на всех. Алконер: И это только первый день... Вместе с двумя моими воплощениями привязанностей к дурным привычкам я отправился на площадь, куда уже начали стягиваться остальные Семёны. Здесь мы встретились с Микуфилом и Ботанером. Ботанер: Что-то вы двое неважно выглядите. Пробормотал Ботанер, окинув Алконера и Пеонура сочувствующим взглядом. Похоже, он уже догадался, в какие жесткие рамки их поставил Пионер. Пеонур: Ботан, братуха, у нас с тобой были разногласия, но пох*й на них. Можно у тебя пару уроков химии вечерком взять? Ботанер: Ответ отрицательный. Пионер запретил мне хоть как-то содействовать тебе в синтезировании таблеток. Но двери библиотеки всегда для тебя открыты. Так что если ты решил, что пора заняться самообразованием, туда тебе и дорога. Только об гроб не споткнись. Ботанер с довольным видом поправил очки. О да, он упивался чувством своего превосходства. А Пеонур багровел с каждой секундой от вскипающей в нем ярости. Микуфил с Алконером с трудом сдерживались, чтобы не засмеяться. Да и я был примерно в том же состоянии. Пеонур хотел обматерить очкарика, но тут все присутствующие начали торопливо строиться, что получилось у них на удивление неплохо. А вскоре появился и наш главнокомандующий собственной персоной. Он прошелся вдоль нашего пестрого строя и хмыкнул. Пионер: Я вами ограниченно доволен. Уложились в дедлайн. Я тут слышал всеобщие жалобы на давку у умывальников. Как мы победим Юлия, если даже не можем решить, когда и после кого кто чистит зубы? Вчера мы были цивилизованным обществом, а сегодня бодались у рукомойников как скот. Значит, и отношение будет соответствующим... Итак, я ваш командир, старший инструктор по боевой и строевой подготовке Пионер. Начиная с этого момента вы будете говорить только тогда, когда к вам обращаются. ~ Кажется, я знаю, чем он вдохновлялся при составлении речи... Цельнометаллическая оболочка? Серьезно? ~ Пионер: И отныне любимыми словами, выходящим из ваших поганых глоток, будет «товарищ Пионер!». Это понятно, мрази? Пионеры: Так точно, товарищ Пионер! Пионер: Херня. Я вас не слышу. Отвечаете как педики из киберкружка. Пионеры: Так точно, товарищ Пионер!!! ~ Он же понимает, что все мы смотрели этот фильм и просто ему подыгрываем? Или это и был его план - напомнить всем, что нам следует брать за образец? ~ Пионер: Если вы, двоечники, выбрались из своих циклов, то должны пережить и курс молодого бойца! Вы станете оружием, посланниками смерти Юлия, молящими о том, чтоб тот вылез из своей помойки. Но до этого дня вы просто никто, ни на что не способные нелюди, неорганизованная свора тупых спидозных псин. Я учел свои ошибки, пытаясь построить рай на земле. Теперь я буду строг, и поэтому вы меня возненавидите. И чем больше вы будете меня ненавидеть, тем большему вы научитесь! Я строг, но я справедлив! Здесь нет дискриминации по прожитым циклам, вашему выбору хобби и предпочтениям в плане пионерок. Мне посрать на то, кто кого и сколько раз поимел. Всех вас, раз вы попали сюда, поимел Юлий. И все вы одинаково никчемны, раз дали ему это сделать. Моя задача - сделать из профанов опытных бойцов и раз и навсегда загасить эту тварь. Это понятно, мрази? Пионеры: Так точно, товарищ Пионер! Пионер: Херня. Говорите громче. Пионеры: Так точно, товарищ Пионер! Пионер: Как тебя зовут, подонок? Какой-то Пионер: Семён, товарищ Пионер! Пионер: Нас всех так зовут, гений. На тебе голубая рубашка, Семён? Нравится, когда тебе кидают палки? С этого момента твой позывной - Палконер. Нравится это имя? Палконер: Так точно, товарищ Пионер! Пионер: И для каждого из вас мы придумаем новое имя, если вы, умники, еще не обзавелись им. Нале-во! Шагом - марш! Мы послушно выполнили команду Пионера и начали маршировать по площади, слушая дальнейшие распоряжения нашего главнокомандующего. Тот с довольным лицом наблюдал за нами. Мы продолжали двигаться маршем нога в ногу, периодически перестраиваясь, когда звучала очередная команда Пионера. Я потерял счет совершенным вокруг памятника Генде обходам и времени. И, наверное, то же происходило с каждым участником нашего строя. Заданный маршем ритм отбойным молотком вчеканивался в мое сознание, а покрытие главной площади дрожало под нашими подошвами. Мы с остальными синхронизировались настолько, что, казалось, даже наши сердца бьются в унисон. Всё это имело гипнотический эффект, из-за чего все мы забыли о голоде, утренних перепалках у умывальников и всём остальном. Голова была абсолютно пуста, а тело будто бы стало лишь деталью в механизме, одной из множества шестеренок, благодаря которым он работал. Оно стало двигаться само по себе, на автопилоте. ~ Что это? Строевой инстинкт или промывка мозгов? А, впрочем, какое это имеет значение? ~ Даже за завтраком в столовой в моей голове эхом раздавались наши громкие синхронные шаги. Сложно было выкинуть этот ритм из головы. Кажется, даже за своими порциями мы двигались строевым шагом. После строевой подготовки всем хотелось поскорее восполнить запасы энергии вкусной едой. К счастью, рядом с Микуфилом и Ботанером обнаружилось свободное местечко. Вскоре мы с жадностью уминали гречку с подливкой и отбивные. Пусть сегодняшнее меню было не таким праздничным, как вчера, еда всё равно отличалась от того, что обычно давал пионерам Харис. Все были более чем довольны стряпней Семёна-повара. Микуфил: Пионер не соврал. Всё изменилось... Наверное, оно же и к лучшему. Я уже чувствую в нас всех боевой дух. У меня даже, когда я сижу, ноги двигаются, будто мы все еще маршируем по площади. Ботанер: Не хочу тебя огорчать. Это не боевой дух, а мышечные судороги. Кстати, у меня то же самое. Микуфил: Интересно, что будет дальше. Пионер обещал назначить старших, которые будут тренировать остальных. Пионер: Пионер обещал - Пионер сделал. Всё правильно. Микуфил, ты будешь старшим по перемещениям. Ты, Ботанер - старшим по конструированию. А Пеонур как опытный воин будет вести занятия по боевым искусствам. Сказал главнокомандующий, появившись в нужный момент и присаживаясь за освободившееся рядом с нами место. Пионер: И Алконера я к чему-нибудь припрягу, надо только понять, чем его умения могут оказаться полезны нашей армии. Ботанер: В другом цикле он мог бы стать барменом. Но в нашем случае у меня пока предложений нет. Я слишком плохо знаю его трезвого. Микуфил: Он довольно неплохо маскируется. Как-то спрятался с одним Семёном в кустах, и они следили за мной, а я даже не заметил. А еще выманивать и отвлекать хорошо умеет. Он мастер втираться в доверие и заговаривать зубы. И, было дело, он как-то весь лагерь споил, подмешав в кастрюлю с компотом свою бормотуху. Может, будет старшим по шпионажу, маскировке и диверсиям? Пионер: Неплохое предложение. Тогда я займусь составлением расписания и подумаю, что еще можно в него включить. Таким образом, с этого самого дня начались занятия. После завтрака все пионеры собрались на футбольном поле. Пеонур, крайне радостный от своего назначения, хрустнул костяшками. Он обошелся без пафосных речей и коротко ввёл учеников в курс дела. Пеонур: Короч, п*здюки, боевые искусства - это в первую очередь практика. У меня этой практики было дох*я. Наверное, это видно по моему *балу. Для демонстрации приемов, которые я применял против бл*дского бомжа, мне нужен доброволец. Че, зассали? Нет таких? Тогда где тот *блан, который утром не пускал меня к умывальникам? После того, как тот несчастный послужил грушей для битья и свалился к ногам победителя, Пеонур обматерил его и сказал, что Толик и тот бы дольше продержался в бою. Пеонур: Это фиаско, братан. Тебя отп*здил слепой. Будь у меня глаза, мне бы после такого было стыдно смотреть в глаза мамке. Че смеетесь, *бланы? Думаете, у вас больше шансов? Следующий! Удивительно, но среди нас нашлось несколько добровольцев, однако Пеонур одолел и их. Отсутствие зрения не помешало бойцу ловко уворачиваться от ударов, предугадывать атаки и успешно контратаковать. ~ А он совсем не такой беспомощный, какого старательно из себя изображает! ~ Пеонур будто бы чувствовал противника и что происходит вокруг. И, пусть несколько ударов он и схлопотал, мой двойник не понёс практически никакого урона в то время, как поверженные им пионеры с трудом могли пошевелиться. По нашему инструктору было видно, что он доволен. Тем, что выпустил пар, и тем, что боевые шрамы не помешали ему доказать свое превосходство. Пеонур: Так что вот вам первый урок: никогда не недооценивайте противника. Что зырите, п*здюки? Сегодня каждый по *балу получит, без всяких исключений. Но уже не от меня. П*здить вы будете друг друга. Разбиваемся на пары и приступаем. Сейчас покажу вам ох*ительный приём. Занятие Микуфила по настроению и форме подачи сильно отличалось от предыдущего мастер-класса. Во-первых, для первого урока был выбран пляж. Микуфил: Для точных перемещений по одному циклу или по нескольким необходимо умение фокусироваться. Понять природу пересечения времени и пространства мне помогло это место. Взгляните на этот безмятежный пейзаж. Согласитесь, здесь спокойно и тихо. Но одновременно с этим вода в постоянном движении, она не стоит на месте. Вода - это цикл. Верхняя ее точка - начало цикла, а нижняя точка, где она соприкасается с дном - его конец. На объект, который идет ко дну, воздействует течение. Течение определяет, где он окажется. Течение - это выбор, который мы делаем. Оно переменчиво. Оно определяет, к какому какому участку дна в итоге принесет тонущий объект. Это если всё просто, и у объекта отрицательная плавучесть. Но у нас с вами плавучесть переменчивая. И после достижения дна мы будто наполняемся воздухом и снова выплываем на поверхность. Так как же сделать так, чтобы суметь задержаться на определенной глубине и плыть не согласно течению, а в нужном нам направлении? Есть идеи? Молчание. Идей не было. Микуфил понимающе улыбнулся и продолжил свою лекцию, делясь выводами, к которым он пришел. После окончания урока наше воинство отправилось в столовую. Обед стал небольшой передышкой, после чего плотный день продолжился. Урок Ботанера по формату очень походил на что-то среднее между мастерской и развлекательным видео на ютубе. Да и в здании общих кружков, наверное, никогда еще не было столько народу. Ботанер: Здорово, щеглы. Сегодня мы с вами начнем с чего-нибудь простенького. Будем своими руками собирать усиленную рогатку для стрел. Для этого нам понадобится... Полено, циркулярная пила, наждачка, дрель, прут 10 миллиметров, тиски, газовая горелка, саморезы, три зубных щетки, труба от амортизатора, две гайки-десятки, 2 ролика, краска, изолента, уголки, бойцовский резиновый жгут, веревка... Он еще долго перечислял требуемые детали, а все слушатели, наверное, гадали, почему нельзя ограничиться палкой и резинкой от трусов. ~ И какой умник додумался стрелять из рогатки стрелами? ~ Да, с появлением компьютера я перестал выходить на улицу, но все равно прекрасно помнил, что ребятня во дворе использовала в качестве снарядов камни, ягоды или пульки. Самое интересное началось, когда Ботанер приступил к практической демонстрации конструирования этого хитрого механизма. Ботанер чудом не лишился пальца, когда пила заела. Затем он умудрился обжечься горелкой (которая, наверное, тоже приехала из аномального цикла), долго матерился. Ботанер: Над кем смеетесь? Над собой смеетесь! Я понял, что в процессе опытов и сборки новых девайсов с ним постоянно случаются всяческие неудачи. В принципе, с этого и началось мое с Ботанером знакомство, когда у него в очередной раз не по плану пошел какой-то эксперимент. Но, пусть все это было похоже на видеоподборку в духе «засмеялся – проиграл», результат получился достойным. Ботанер, вытерев пот со лба, решил продемонстрировать нам рогатку в действии. Но, увы, его силы не хватило, чтобы натянуть резинку, уж слишком мощной получилась рогатка. Поэтому опробовать устройство он доверил нам, прося не подпускать к нему слепого Пеонура. А именно тот проявлял к стрельбе больше всего интереса. К моменту, когда настал мастер-класс Алконера по диверсиям и маскировке, начало вечереть. Алконер повел всех в лес, но до последнего момента хранил молчание. Когда мы отошли достаточно далеко от лагеря, он повернулся к нам с довольной улыбкой на лице. Алконер: Ну че, братва, вроде бы замаскировались. В следующий момент в его руке появилась бутылка. Алконер: А теперь давайте устроим диверсию. Кому холодненького? У меня на всех хватит! Я догадался, что после своего назначения в качестве инструктора по шпионажу, маскировке и диверсиям, алкаш только и ждал этого момента. После столь напряженного дня никто не оказался против, разве что Микуфил. Микуфил: Мне кажется, это ничем хорошим не кончится. Алконер: Да б... брось, Микуфил! Ик! Рас... расслабься. Д... даже Ботанер не пр... против бухнуть! Ик! Это была правда. Осмелевший Ботаник уже успел выпить и на шатающихся ногах отнимал у Пеонура рогатку, из которой тот собирался стрелять по бутылкам. Ботанер: Это сумасшествие! Ты же ничего не видишь! И так утром побил нескольких, а теперь еще застрелишь кого... Пеонур: Х*й тебе! Отдам, если нахимичишь мне таблетосов. Поглядев на эту парочку, Микуфил вздохнул, будто отметая все сомнения, и улыбнулся. Микуфил: Ладно, пошло оно всё. Давай. Однако, когда наше «занятие» по навыкам диверсии подошло к концу, и мы отправились обратно, собираясь поужинать, нас ждал неприятный сюрприз. Пионер поджидал нашу большую пьяную компанию на главной площади. Судя по всему, ему уже было известно, чем мы все занимались." Пионер: Вы все разбили моё любящее сердце, так что останетесь без ужина. Пионер: Мало вам было, сукины дети? До утра у меня маршировать будете! Нале-во! Шагом - марш!

***

Три месяца спустя (Одиночка)

Время шло... Можно было потерять счет дням и ночам, которые мы прожили вместе, продолжая готовиться к грядущему. Каждодневные тренировки, строгий распорядок дня и дисциплина стали нормой. Они сплотили нас, сделав слаженной системой, оружием, которому было предназначено поразить Юлия в самое сердце... Когда кончался отведенный нашему циклу срок, Пионер находил нам новый, безжалостно избавляясь от всех, кто был в нем щелчком пальцев. И тогда этот цикл заселяла наша армия. Мы не валяли дурака. Наше дело двигалось в верном направлении. Сила армии освобождения росла, и воинство пополнялось новыми добровольцами. Словно магнит, они притягивались к нам. И, если верить Пионеру, именно я был центром этого притяжения. Я был избранным, мостом, соединяющим всех нас, и в этом и заключалась моя сила. К сожалению, этим она и ограничивалась. Я не преуспел в боевых искусствах, чем был очень недоволен Пеонур. В бою меня уделывали даже новички. На занятиях по конструированию у меня тоже всё получалось через жопу, что не радовало и Ботанера. Чего уж говорить об уроках Микуфила... Благодаря его преподавательским талантам многие из наших уже в совершенстве освоили перемещения, и Пионер отправлял их на разного рода миссии. Это были разведывательные прыжки в другие циклы, сбор полезных материалов, поиск тех новичков, которые самостоятельно не могли до нас добраться. Что до меня - у меня за все эти три месяца не получилось переместиться даже на миллиметр. Микуфил меня не винил, хоть и считал странным, что я совершенно ни в чем не могу добиться успеха. Он пытался меня приободрить и не опускал руки, объясняя мне теорию и демонстрируя, как все делается на практике, снова и снова. Но всё было без толку, и я, пытаясь разобраться, почему так, вспоминал, что мне сказал Алконер при нашей первой встрече: «Ты избранный, Семён. Настоящий одиночка, отвергший всех и всё, что тебе навязывал лагерь. Все мы к чему-то привязаны. Кто-то к девочкам. Я вот к бухлу. Ботанер - к науке. А ты... ни к чему. В этом заключается твоя уникальность.» Он был прав, но не только относительно того, что я был лишен привязанностей. На самом деле я был лишен талантов. И когда я в очередной раз провалился на индивидуальных занятиях по маскировке, я сообщил Алконеру о своей догадке. Алконер: Не неси чушь. Каждый на что-то годен. Я трезвый, завязавший с таблетками Пеонур... Даже Вампонер. Он ведь лучший ночной сторож. Если б не эта падла, Пионер бы никогда не узнал о моих ночных алкогольных вылазках. Смеясь, он по-дружески хлопал меня по плечу, приговаривая, что я слишком многого от себя требую. Он, Пеонур, Ботанер, Микуфил и уж тем более Пионер прошли куда более долгий путь, чем я. И несколько месяцев не могли устранить разницу в навыках. В этом он был прав, но, глядя на других новичков, того же Палконера, которого Пионер долгое время чморил, а потом назначил старшим по строевой подготовке вместо себя, я убеждался, что самый большой неудачник здесь я. И пусть для Пионера я оставался избранным, тот не мог не замечать мои провалы. Он уверял меня, что я играю свою роль, и благодаря мне нас стало уже в десять раз больше, а больше от меня ничего не требуется. Но мне начинало становиться противно от его снисходительного отношения. Он будто бы каждый раз делал мне одолжение, которое в очередной раз доказывало: моя избранность заключается в моей никчемности. Из-за всего этого я чувствовал себя одиночкой даже среди своих. Нет, мне не опротивело наше дело. Я все еще свято верил в правильность того, что замыслил Пионер. Но я ощущал себя инородным звеном, нарушающим идеальную слаженность всей системы. Я знал, что моя слабость может всех подвести. И, чтобы не допустить этого, продолжал пытаться выдавить из себя хоть что-то полезное. Семён: Так. Хватит быть лузером. Даже новички справляются с этим. Сейчас у меня всё получится. Уверенно сказал я себе, в очередной раз придя к пляжу вечером, когда все уже разошлись по домам. Меня встретил плеск воды и красные блики уходящего за горизонт солнца. Я закрыл глаза, пытаясь сделать все так, как учил меня Микуфил. Ровное дыхание, баланс концентрации и расслабленности, отсутствие посторонних мыслей и четкое представление о желаемом результате. Семён: Сейчас! Я резко открыл глаза, но в очередной раз разочаровался, поскольку пейзаж вокруг меня ничуть не изменился. И это был тот же самый цикл, о чем подсказал мне брошенный на песке неподалеку велосипед. Семён: Бл*дство! Еще раз. Я снова закрыл глаза, пытаясь перебороть отчаяние и повторить все по инструкции. Семён: Сейчас! Увы, и в этот раз меня ждало разочарование: нулевой результат. Но я уже не мог успокоиться. Я упрямо повторял одно и то же действие снова и снова. Семён: Ну давай, на этот раз точно получится! Взмолился я, зажмурившись и концентрируясь на желаемом. Семён: Ну же! Давай! Я открыл глаза, понимая, что вокруг нет ни песка, ни воды, ни закатного солнца. Только что я стоял на месте, а теперь будто падал в никуда. Я заорал во всё горло, барахтая руками и ногами, пытаясь уцепиться за воздух и в ужасе ожидая столкновения с чем-то. Наконец, я на что-то приземлился. Посадочка оказалась относительно мягкой. Это были пакеты с мусором, что я понял по вони, от которой меня чуть не вывернуло наизнанку. К счастью для меня, среди них не было битого стекла. Я не сразу смог опомниться от шока. Я съежился от пробирающего до костей холода. Судя по тому, как было темно, была уже ночь, и разглядеть что-то было проблематично. Пришлось выбираться наощупь. ~ Это мое перемещение привело меня в мусорный контейнер? Почему именно сюда? Я ведь представлял себе совершенно другое место! Пофиг, что не туда, куда нужно. Главное, у меня что-то получилось! ~ Улыбнулся я, снимая сползшую на лоб банановую кожуру и нащупывая край мусорного контейнера, который помог мне не утонуть в мусоре. Я уцепился за него, подтянулся и замер, понимая, что нахожусь явно не в пионерлагере. Это был город. Какая-то забытая богом подворотня. И снег... Его было немного, но на дворе явно была зима. Внезапно передо мной появилась чья-то бородатая физиономия. Я встретился нос к носу с грязным вонючим бомжом, беззубый оскал которого заставил меня отпрянуть, стукнувшись о заднюю стенку мусорного контейнера. Бомж: Наркоман *бучий, закладку потерял? Это моя помойка, п*дорас! Злобно захрипел он, замахиваясь на меня костылем, на который опирался. Это была ошибка. Палки, второй опоры чумазого бородатого мужика, явно оказалось недостаточно, и он упал. А я осмелился высунуться, поняв, что бездомный инвалид вряд ли представляет серьезную угрозу. Хотя сердце, колотившееся в груди от испуга, все еще не затихало. Семён: Извините... Я не знаю, как тут оказался. Вы не ушиблись? Вам помочь? Бомж: Не нужна мне твоя помощь, коксакер! Помощничек нашелся, бичара! А ну у*бывай из моей помойки! Я в ней живу! Факоффай отсюда! Зашипел на меня бомж. Времени на раздумья о том, почему в его речи так много англицизмов, не было. Я поспешил выполнить его просьбу. Тем временем немного успокоившийся бездомный успел подняться на ноги и посмотрел на меня, прищуривая один глаз. Бомж: Нах*я ты вообще туда залез? Делать что ли нечего? Семён: Говорю же. Я не знаю, как так получилось. Я не хотел. Простите, пожалуйста. ~ И почему я вообще оправдываюсь? Пионер усердно готовил меня к тому, чтобы сражаться с одним бездомным, так с чего мне нюни распускать перед другим? ~ Видя мое растерянное лицо, бомж захохотал. Смех его был больше похож на хрип, а потом и вовсе на кашель. Бомж: Ну и зафакапился ты... Весёлая у тебе ночка была, раз кончилась в мусорном баке. Моём мусорном баке, бастард! Я осторожно отодвинулся назад, и бомж снова чуть не рухнул на землю со смеху. Я успел рассмотреть, сколько у него зубов. Не хватало где-то половины. Удивительно, что он не шепелявил. Хотя тогда я бы и вовсе не понимал его речь. Бомж: Да я ж пошутил, андэстэнд? Х*ли ты так вырядился? На дворе ж зима, мать ее! Воспаление легких подхватишь, да яйки зафризуешь. Ща, погодь сек, нарою тебе что-нибудь из своего гардероба. Отодвинув меня небрежным движением костыля, бомж доковылял до своего мусорного бака и начал рыться в нем, выкидывая все, что не подходило. Мне пришлось постараться, чтоб в меня не попала какая-нибудь гадость - настолько усердно незнакомец выискивал какую-то одежду. Бомж: Во, держи. Надевай скорее и на месте попрыгай. Джамп-джамп, мазафакер. А я пока разогрев организую. Сказал он, бросив мне какую-то грязную вонючую куртку и начав рыться за пазухой. Желания надевать подарок бездомного у меня не было, но оставаться в одной футболке кибернетиков и брюках по собачьему холоду тоже не хотелось. Поборов омерзение, я надел куртку и попрыгал на месте. Бомж: О, х*я се. Я не всё еще заюзал. А ты у нас лакер. Держи. Бон аппетит! На сей раз бомж протянул мне металлическую флягу, предварительно открутив горлышко. Я понял, что где-то уже видел такую флягу, но под пристальным взглядом бездомного с костылем и палкой решил не брезговать и не задавать лишних вопросов. Во фляге оказалась водка, и ее было немного - как любят сейчас говорить, «на донышке». Испив из горла и оставив глоточек бомжу, я протянул флягу владельцу. Бомж: Ну, за митинг и гритинг, мать его. Тя как звать? Семён: С-с-семён. Стуча зубами, ответил я. Мне было уже намного теплее, но по сравнению с бесконечным летом, к которому я успел привыкнуть, сейчас я чувствовал себя будто на Северном полюсе. Бомж: Найс. А я Гай. Прохрипел бомж в ответ. Я бросил на него полный удивления взгляд. Семён: Гай? Какое необычное имя... ~ Он че, иностранец типа? Это объясняет все эти англицизмы в его речи. ~ Гай: Гай Джекман. Я иммигрант. Из Австралии, факин щит. Моя догадка подтвердилась. Хотя ситуация была абсурдной. ~ Бомж-иностранец, да и к тому же инвалид. Куда я вообще попал? ~ Семён: Невероятно! А акцента совсем нет. У вас превосходный русский. Гай: Давай на «ты» лучше, а то я фил лайк профессор какой-то. Спасибо всем этим годам ин зэ стрит за мой русский. Я посмотрел на Гая, пытаясь понять, серьезно он или нет. Но, похоже, тот уже не собирался обсуждать свое прошлое. Гай: Чего теперь делать будешь? Эни айдиас? Семён: Не знаю... Я не знаю, где я. Что это за город? Какой сейчас год? Я судорожно попытался нащупать в кармане телефон и понял, что его там нет. Наверное, выпал в мусорный бак, пока я барахтался там, пытаясь выбраться. ~ Черт. Вновь соваться туда в его присутствии небезопасно. Так бы можно было связаться со своими. Ботанер ведь настроил связь так, что она работает даже через циклы. И заряжал я его недавно. ~ Гай: Не *бу, факен-сракен. Я сам тут недавно, а следить за временем мне нах*й не сдалось. Андэстэнд? Но Новый год недельки три назад был. Салюты всюду *башат. Бэнг-бэнг! Даже из помоек слышно при закрытой крышке. Не поспишь из-за этих бичар. Я огляделся по сторонам, не обнаружив ни одного окна с горящим светом поблизости, а затем прислушался. ~ Странно. Вроде бы и город, а машин не слышно. Вообще ничего не слышно, как будто весь город пуст. Так же не бывает, даже ночью. О каком шуме и о каких салютах он мне говорит? Тут как будто никого нет, как в моем старом цикле... ~ Гай между тем продолжал. Гай: Зато еды навалом. У меня тут осталась похлебка и мандариновой кожуры. Лучше любого фастфуда. Ты голоден? Семён: Нет, спасибо. ~ И на вопрос он так и не ответил... Будто нарочно тему сменил. Странно всё это... Даже уличный бомж должен быть в курсе, где он находится и какой сейчас год. Пионер говорил мне, что выхода из циклов нет. И что как бы цикл ни был похож на реальность, это обман. Значит, я в одном из аномальных циклов? ~ Гай заметил, что что-то не так, по моему озадаченному выражению лица. Гай: Парень, я тут недавно... Пришел фром фар эвэй, мать его, почти никого не знаю. Но ты вроде не местный... Ты как элиен ин Нью-Йорк. Семён: Фар эвэй? Типа, издалека? Ты сейчас про Австралию свою или нечто иное? Гай: Иное? Вот зэ фак? Поясни, я не андэстэнд. Семён: Ты настоящий? Гай: Такой же настоящий, как геморрой в моей жопе. Вот это риал проблем! А ты какую-то х*рню несешь. Семён: Гай... Скажи, ты знаешь Юлия? Бомж поправил шапку, бросив на меня проницательный взгляд. Гай: Вот оно как... Андэстэнд. Я был прав, ты не отсюда. Ты циклом попутал, приятель. Стоило мне услышать это, я отшатнулся. Гай: Тогда нет резона прятаться. Прохрипел Гай, снимая шапку и убирая ее в карман. Я готов был поклясться, что только что передо мной был совершенно обычный бездомный иностранец. А теперь вместо человечьих у него были кошачьи уши. А из дыры в штанах бомжа в районе задницы высунулся пушистый хвост. Совершенное мной открытие поразило меня до глубины души. Значит, и Юлий был не один... Это просто не укладывалось в голове. ~ Юлий... Он тоже не единственный в своем роде! Есть и другие кошкобомжи... ~ Гай: Мало кто знает нас по именам. Это доказывает, что ты другой. Семён: Не подходи! Гай: Я тебя напугал? У тебя харя такая, будто я тебя сейчас сожру. Нормально ж, факен-сракен, общались. На лице Гая было искреннее удивление. Я тоже удивился, поняв, что тот не собирается совершать надо мной жестокую расправу. ~ Верно. Пионер же не просто так запарился над секретностью. Всё ради того, чтобы Юлий не узнал, что мы против него готовим. Гай не в курсе ни про наш цикл, ни про армию. Нельзя позволить им узнать. Нужно изображать дурачка и узнать как можно больше. ~ Семён: Пр... прости. Нет, просто не так часто видишь бомжей с ушами и хвостом. В прошлый раз это кончилось тем, что я оказался в другом месте и в другом времени. Гай: Юлий, старый проказник. Андэстэнд... Допёр я, почему ты другой. И почему спрашивал про этот плэйс и год. Ты ведь прямиком из «Совёнка» прыгнул? А до этого попал туда откуда-то еще. Семён: Ты знаешь про «Совёнок»? А тебе известно, как мне вернуться в реальный мир? Гай: Сорри, приятель. У Юлия свои циклы, у меня - свои. Мы в дела друг друга не вмешиваемся, да и в «Совёнке» меня давно не было. Но тэйк инту консидерэйшн, там никто не оказывается просто так. Что последнее ты помнишь до того, как всё стало вэри стрэндж? Семён: Меня сбил автобус. А потом появился Юлий и предложил пойти с ним. Гай: Раз ты здесь, то согласился, йес? Юлий, мать его, жизнь тебе спас. А ты еще чем-то недоволен." Семён: С чего мне быть довольным? Меня похитили! Гай: Верно. Но при этом жизнь твою сэйвнули. Будь хоть за это благодарен! Семён: Ты сказал про циклы. Там, куда я попал, всё длилось неделю... А потом повторялось снова. Гай: Ну да, жизнь слишком лонг и компликэйтед. А неделя короче и довольно проста. А потеплу в пионерлагере хорошо... Да и в Австралии тоже тепло. А это место... Бррр... Сущий найтмэр. Семён: Что ты тогда тут делаешь? Гай: Не *бу, факен-сракен. Что-то делаю. А камбэкнуть никак. Это не от меня зависит. ~ И я примерно в той же ситуации. Вряд ли у меня получится самостоятельно вернуться в свой цикл. Не от него зависит... Что это значит? Это Юлий среди них главный? ~ Семён: Так зачем Юлий меня спас? Зачем забрал в свои циклы? Гай: Равноценный эксчейндж. Жизнь в обмен на жизнь. Семён: Жизнь на жизнь? Как это понимать? Гай: Андэстэндай как хочешь. Как ты сказал, тебя похитили. Но при этом ты живой и здоровый. Новая жизнь в обмен на олдовую. И Юлию нужны такие, как ты. Их нераскрытый потенциал, нереализованные оппотьюнитиз. Это жизнь, энерджи... Циклы не дают угаснуть этой жизни. Наоборот, они ее девелопуют, задают ей новые русла. Раздувают эту жизнь, как огонь в бочке. И тем, кто у нее греется, становится тепло. ~ Ну и сравнения у него. Стоп. Получается, моя жизнь для них как топливо? ~ Гай: А если твое лето станет бесконечным, то и тем, кто греется у твоей бочки, тоже будет вечно ворм энд камфотабл. Семён: Юлий питается моей жизнью?! И ты тоже? ~ Так вот зачем я ему! Вот почему других версий меня стало так много. И вот почему он не выпускает нас из циклов. Мы ему нужны для выживания! ~ Гай: Ш-ш-ш! Какой же ты узколобый дикхэд! Мы тебе не вампиры какие-то! Он злобно потряс костылем и двинулся на меня, будто собираясь научить хорошим манерам. Семён: Не приближайся! Я так просто не дамся! Гай: Мазафакер, ты мне нах*й не нужен. Я таким больше не занимаюсь. Это юзлэс, только Юлий этого до сих пор не заандэстэндал. Я ему хайлайчу одно и то же, а он всё бубнит про *бучие запасы на зиму. Мне тебя жаль, парень. Сорри, ты просто очередной попаданец Юлия. Но и он выбрал тебя лишь потому, что с тобой приключилась беда, потому что в риал ворлде тебе уже не было места. Семён: Очередной? До меня были и другие?! Ты с ними встречался? Гай: Оф коз, факин щит. До тебя я видел молодую девушку... И имя какое-то красивое. Как цветок вроде... Не, не помню. Хрен запомнишь всех попаданцев Юлия. Семён: А своих? Ты сказал, что больше таким не занимаешься! Гай: Последнюю я запомнил на всю жизнь. Саманта Смит. Сколько в ней было воли, сил, эмоций... Семён: Ты похитил ее? Гай: Я украл дни, что ей и так не суждено было прожить. Бедная девочка. Я избавил ее от сафферингс, когда разбился самолет. И Юлий точно так же поступил с тобой. Перестань строить из себя пленника. Будь грэйтфул за спасение своей жизни и кучу шансов, которые тебе подарили! Семён: Но я ведь и правда пленник. Вы ж меня так просто не отпустите! Гай: Оно тебе рили надо, долбо*б? "Он бросил на меня нервный взгляд и вздохнул. Гай: Я говорил Юлию, что он ленивый олдовый пердун. Цикл в неделю простой и хорош этим, но слишком короткий и лимитированный. Не сюрпрайз, что ты научился вспоминать. ~ Я так и не научился, но ему это знать необязательно. ~ Гай: В циклах нужно больше оригинальности. Тут нужна креативити. С некоторыми циклами помогал ему я. Они получились длиннее и интереснее. И куда больше походили на риал жизнь или фэнтези ворлд. Это были целые миры, в которых каждый попаданец мог быть хэппи и не хотел гоу эвэй. ~ Выходит, это не Юлий, а он создал аномальные циклы! ~ Семён: Значит, выхода нет, и меня никто не пустит? Гай: Фак, да что ты заладил! Куда пустит? В объятия смерти? Нет. Не для того я с тобой курткой и бухлом поделился. Семён: Спасибо... Ты мне очень помог. Но что мне теперь делать? Гай: Если не хочешь обратно, оставайся здесь, со мной. Так и быть, в мусорном баке и двоим места хватит. Так даже теплее. Хоум свит хоум... Семён: Не знаю... С одной стороны, мне дико не хотелось ночевать в мусорном баке с бомжом, с другой - я чувствовал, что мне нужны тепло и отдых, а Вернуться обратно домой я не мог. Семён: Ладно, останусь с тобой... У меня был сумасшедший день, с ног валюсь. Да и всё, что ты рассказал, обдумать надо. Гай: Ну, тогда велком. Бомж пропустил меня в свою скромную обитель. После того, как я, стараясь не дышать, забрался в мусорный бак, пришлось немного поворочаться, чтобы принять удобную позу. Но, надо сказать, мусорные пакеты были на удивление неплохими подушками. Гай залез следом и, не забыв с собой костыль и палку, немного потоптался кругами, будто кот. Достаточно утрамбовав свое спальное место, он устроился рядом. Гай: Ну, гуд найт. Семён: Гуд найт. Отозвался я, глядя, как бомж соскабливает со стенки мусорного бака прилипшую туда жвачку и затыкает ей свои уши. Когда своеобразные беруши были вставлены, он свернулся клубочком, подтянул хвост и, закрыв глаза, тут же задремал. Не прекращая поражаться всему, что я сегодня увидел и узнал, я отвернулся в другую сторону и, стараясь не думать, на чем лежу, закрыл глаза, отдаваясь в объятия долгожданного сна.

***

Утро начиналось прекрасно. Никакого будильника или барабанов, никаких очередей к умывальникам, никакой строевой подготовки... Тишина и покой! Лишь шуршание полиэтиленовых пакетов да храп моего соседа по мусорному баку изредка беспокоили мой сон, но в этом контейнере было так мягко и удобно, что я тут же проваливался обратно в страну сладких грёз. В этом сне я вернулся в далекое-далекое детство. Мне даже показалось, что я сквозь белое сияние вижу силуэт мамы и чувствую нежное прикосновение ее пальцев к моим головам. Она ведь всегда любила гладить меня по голове... Только вот зачем хватать меня за волосы? Семён: Ай! Больно! Я резко открыл глаза, поняв, что тот, кто меня схватил - это вовсе не мама. Всё, что я успел рассмотреть - когтистая, волосатая и грязная рука. Она вцепилась в мои волосы и тянула прочь из мягких объятий мусорных пакетов. Я заорал, пытаясь высвободиться из цепкой хватки, но некто уже вытащил меня наружу. Я понял, что это Юлий собственной персоной. Семён: А-а-а! Отпусти! Гай, помоги! Я замахал руками, не оставляя попыток вырваться, но как только я произнес имя второго бомжа, Юлий меня отпустил. А кошкобомж-инвалид высунулся из контейнера, протирая глаза. Гай: Че за факин щит? Юлий? Ты чтоль? Юлий: Гай?" Опомнившись от удивления, Юлий гневно зашипел, двинувшись на своего сородича. Юлий: Инвалид *бучий, откуда тут этот п*здюк? Ему тут не место. Гай: Я его зафрендил, так что он наш желанный гость, мазафакер! Вы двое, бастардские рожи, бросили меня одного. Мне тут скучно, даже поболтать не с кем. ~ Вы двое? Это значит, есть еще один? ~ Пока я пытался извлечь из перепалки кошкобомжей максимум полезной информации, обстановка накалялась. Гай грубо ткнул Юлия в грудь костылем. Гай: Сколько тебя не было? Месяц? Два? Фак офф со своими предъявами, и пацаненка не тронь. Юлий: Чушь и бред, п*дора кусок! Он должен быть в своем цикле. Ты его чтоль сп*здил? Знаешь, чем это грозит? Каждый из них должен быть на своем месте! Гай: Х*евое, значит, место, если он предпочел остаться со мной на этой помойке! Юлий: Сколько ты ему расп*здеть успел, болтливая ты гнида? Я ж тебя знаю! Язык за зубами совсем держать не умеешь! Всё ему разболтал, да? Гай: Да не болтал я них*я! Только отвечал на его вопросы. Что и тебе стоило бы сделать. Юлий: Паскуда, ты ж почти всё дело загубил! Х*й тебе теперь, не буду своими запасами на зиму делиться. Гай: Я тебя, между прочим, оправдывал всячески. А ты, мазафакер, рушишь свой имидж спасителя. Всё, что я ему с таким трудом втюхал! Юлий: Слишком дохера втюхал. Никто тебя не просил. Надо было сразу отправить его обратно. Нех*й с ним нянчиться. Лучше бы тоже делом занялся, а то из нас всех только я горбачусь, оттого ничего и не выходит. Пока я пытался понять, о чем вообще они говорят, Юлий резко развернулся ко мне. Юлий: Всё легко исправить. Шкет, щас ты вернешься в начало нового цикла и забудешь всё, что увидел и услышал! ~ Забуду?! В начало цикла? Он что, убить меня собрался? ~ Я испугано отшатнулся назад, понимая, что тогда я действительно всё забуду, и Пионеру и остальным больше не придется на меня рассчитывать. Впрочем, это не главное. Больше всего меня сейчас беспокоила моя жизнь. Вспоминая, что кошкобомж сделал с Пеонуром, я мог представить, что Юлий может сделать со мной. Ноги затряслись от ужаса. Я понял, что, столкнувшись с врагом, против кого меня готовили месяцами, я был абсолютно беззащитен. Семён: Н... Не надо меня в начало цикла! Пощадите! Что угодно сделаю. Хотите, бутылки для вас соберу? Хотите, запасы на зиму помогу собрать? Только не трогайте, умоляю! Взмолился я, совершенно забыв о гордости и падая перед Юлием на колени. Жалкое зрелище... Наверное, Пионер бы меня четвертовал на месте за такое. Юлий: Что, п*дора кусок, сразу сдаешься?! Тогда ты и правда никчемный кусок говна... Х*й с тобой. Юлий резко успокоился, опустив распушившийся от гнева хвост. Юлий: Не чую я в тебе ни силы, ни стремлений, ни желаний... Вообще них*я не чувствую. Это плохо... Очень плохо... Гай: Снова зафэйлился, Юлий? А я ведь говорил тебе, что ничего не получится. Мы всё перепробовали. Твоих попаданцев недостаточно, чтобы его вернуть. Юлий: Молчал бы лучше, инвалид х*ев. Цезарь что-нибудь придумает. Семён: Какой еще Цезарь? Вернуть кого? Что здесь вообще происходит? Вы можете мне нормально объяснить? Гай: Цезарь. Третий в нашем триумвирате. ~ Цезарь... Гай - Юлий - Цезарь. Триумвират кошкобомжей... Надо же такое придумать! ~ Юлий: Завали, демотиватор х*ев! И так уже всё расп*здел. Так у него хотя бы будет желание узнать, ради чего он сюда попал. Нельзя так просто взять и ответить на все его вопросы. Это окончательно убьет все нам нужное, что в нем осталось, и перечеркнет всё, что я делал, пока ты тут костыль свой натирал. Гай недовольно ухмыльнулся. Гай: Вопросы, загадки... Ты всегда их любил, Юлий. Но ты уже и сам андэстэнд, что Семёна недостаточно. А если с ним всё настолько бэд, как ты сказал, мы уже высосали из него все, что могли. Я благодарно посмотрел на бомжа с костылем. Из этих двоих мне он был явно симпатичнее. Гай: Так зачем мучить парня нью вопросами? Эниуэй, он - такой же пленник, как и мы с тобой. ~ Пленник, как и они? Я уже совсем ничего не понимаю. Разве не они тут главные? Это же они создали эти циклы. Кого они пытаются вернуть и ради чего? ~ Вопросов в моей голове было еще больше, чем до того, как я сюда попал. Юлий думал над тем, что ему ответить, а я с замиранием сердца ждал раскрытия правды... Того, до чего не смогли докопаться ни Пионер, ни кто-либо другой. Только бомж открыл рот, чтобы что-то сказать, как вдруг из мусорного ящика резко заиграла мелодия, в которой я узнал рингтон своего телефона. Всё внутри замерло, а Юлий и Гай одновременно повернули головы и посмотрели на меня. Все прекрасно понимали, что звонить мне никто и никак не мог. Гай: Это еще что за факин щит? Юлий: Х*ево ты друзей выбираешь. Шкет оказался не так прост, как кажется. Мне не потребовалось много времени на то, чтобы понять, что меня раскрыли. Теперь оставалось только бежать, что я и сделал, резко сорвавшись с места и помчавшись прочь. Юлий: Что стоишь? Хватай этого п*дора! Это была последняя реплика, которую я услышал. Я бежал так быстро, как только мог, а сердце бешено колотилось в груди. И без лишних объяснений было понятно, что со мной сделают эти два хвостатых мутанта, если догонят. Поэтому мотивация у меня была похлеще, чем на уроке физкультуры. На кону стояла моя собственная жизнь, и я не собирался ее так просто отдавать. Впереди показался просвет, и я ринулся туда, понимая, что надо как можно скорее покинуть территорию Гая и Юлия. Вырвавшись из подворотни с помойкой, я свернул за угол и понесся по совершенно пустой улице. Как и в цикле Пионера, здесь не было никого. Мне некого было звать на помощь. Мой взгляд судорожно пытался найти укрытие, а сердце подсказывало, что останавливаться нельзя ни на секунду. Оно твердило: остановишься - тебе конец, и я был достаточно смышлен, чтобы не сбавлять темп. Из-за снега и льда, периодически попадающегося на пути, было очень скользко. Любое неосторожное движение, и очередная моя неудача будет стоить мне жизни. Стоило мне об этом подумать, как вдруг под ногами нарисовалась очередная замерзшая лужа. Перепрыгнуть или обежать ее я уже не успевал. Моя нога скользнула, центр тяжести сместился, и я рухнул на асфальт, раскорячившись возле какой-то автобусной остановки. Я с ужасом оглянулся, понимая, что кошкобомжи уже нагоняют меня. Для старика и инвалида они двигались на удивление резво. А в глазах обоих горели бешеные огоньки, требующие моей крови. Гай: Хей, он на льду п*дорахнулся! Юлий: Хватай его, пока не ушел! Они были уже совсем близко, и я уже представлял, как когти и палка с костылем нещадно превращают меня в истерзанный и отбитый кусок мяса. Но в последний миг появился знакомый силуэт в гавайской рубашке. Это был Микуфил, неведомо как узнавший, где я, и пришедший на выручку. Кошкобомжи явно такого не ожидали. И мгновение их промедления позволило Микуфилу быстро коснуться меня перед тем, как мы переместились. Когда я вновь открыл глаза, мы были в здании общих кружков. Помимо нас в помещении находились Пионер и Ботанер. Оба крайне удивились неожиданному возвращению Микуфила вместе со мной, пытающимся отдышаться. Ботанер: Вот и нашелся наш Семён. Как хорошо, что я додумался, как отследить сигнал его телефона до цикла, в который его занесло. Мне бы премию за это! Пионер: Помолчи, Ботанер. Микуфил, где ты его нашел? Что случилось? За вами гнались? Ботанер: Семён, и что на тебе одето? От тебя «благоухает» на весь лагерь! Микуфил помог мне встать и отступил, испуская облегченный вздох. Микуфил: Еще бы секунда, и всё было бы кончено... Да, Семёна преследовали, и я успел в последний момент. Семён: Кха... Боже... Кха... Сп... спасибо, Микуфил! Кха... Ты мне жизнь спас! Микуфил: Повезло, что Ботанер смог вычислить твое местоположение. Ну и чутье у меня хорошее. Сразу понял, что ты от кого-то бежишь и вовремя среагировал. Обмениваться любезностями дальше не было времени, ведь информация, которой я обладал, меняла абсолютно всё. Я повернулся к Пионеру. Семён: Кха... Нет вр... времени... объяснять... Юлий тоже... не один... Пионер: Я правильно тебя услышал? Юлий не один? Повтори! Микуфил: Дайте ему прийти в себя. Ботанер, плесни ему водички. Пока я пил воду из протянутого мне стакана, Микуфил решил ввести остальных в курс дела на основе того, что успел увидеть. Микуфил: Это правда. С Юлием был еще один кошкобомж. Они гнались за Семёном, я успел забрать его в самый последний момент. Ботанер: Еще один кошкобомж? Получается, их двое? Семён: Трое... Кха... Есть еще третий... Цезарь... Я его не видел... А второго зовут Гай. Пионер: Гай, Юлий и Цезарь? Это что, какая-то шутка? Хотя по моему лицу было видно, что говорю я серьезно, и Пионер в этом не сомневался. Ботанер: Немыслимо! Целых три кошкобомжа... Мы и с одним справиться не могли, а тут такое... Принимая во внимание всю ситуацию, с наибольшей вероятностью, нам п*зда! Пионер: Спокойно, не паникуй, Ботанер. Мы еще не выступали против них единым фронтом. Я более чем уверен, что у нас есть все шансы на победу. Но стратегически важна каждая деталь, которую мы о них знаем. Семён, что еще тебе удалось узнать? Любая мелочь об этих троих. Семён: Ну... Гай ходит, опираясь на костыль и палку. Кажется беспомощным инвалидом. Но когда они за мной гнались, оказалось, что он был поразительно быстр. Не стоит его недооценивать. И еще... Из его рассказа я понял, что аномальные циклы - это его рук дело, а не Юлия. Так что все псевдореальные миры - его рук дело. Микуфил: И тот, откуда я его вытащил? Семён: Не знаю... Вряд ли. Он жаловался на холод. И сказал Юлию, что они тут такие же пленники, как и я. Я не понял, что это значило. Точно! Самое главное! Я смог узнать... Зачем мы все здесь... Все трое двойников уставились на меня, ожидая, что я скажу. Семён: Пионер, ты был прав, мы тут не просто так! Мы нужны им как батарейка! Они затаскивают сюда людей из реального мира и гоняют по циклам, собирая их энергию. Они высасывают из них непрожитое время, силы, эмоции, нереализованные возможности... Всё то, что могло быть у этих людей при жизни... Гай рассказывал мне про какую-то Саманту Смит. А еще говорил про девушку, которая попала в «Совёнок» до меня... Пионер: Погоди, помедленнее. Получается, мы и все, кто сюда попадает - источник энергии, необходимый им для жизни? Семён: Не совсем. Гай пытался убедить меня, что это нужно не для них, а кого-то другого. Я не знаю, можно ли ему верить. Может, он просто пытался меня обмануть. Ботанер: Может быть, третьего из них? Семён: Вряд ли. Юлий упоминал Цезаря, говорил, он что-то придумает, чтобы осуществить их план. Нас и всех, кто тут был до нас, оказалось недостаточно для чего-то... Пионер: Понятно. Это очень ценные сведения. Что-то еще? Микуфил: Их цикл. Когда я переместился туда перед тем, как нашел Семёна, я успел заметить, что он пуст, как и наш. Семён: Точно. Я тоже обратил на это внимание. Микуфил: И еще там была автобусная остановка. С номером автобуса 410... ~ Ничего себе он внимательный! Хотя... Я-то был слишком занят бегством, чтобы рассматривать улицу в деталях. ~ Ботанер: Может, оттуда мы сможем вернуться? Семён: Я спрашивал Гая, есть ли какой-то выход. Он говорил, в том мире для нас ничего не осталось, Юлий ведь нас от смерти спас. Если я все правильно понял, все, кто сюда попал, пострадали в каких-то катастрофах. И в реальной жизни умерли. Микуфил: Хочешь сказать, мы все реально мертвы? Пионер: Отставить. Не будем строить демотивирующих теорий. Цикл, в котором вы с Семёном побывали, и правда особенный. Нам с Ботанером надо его тщательнее изучить. Микуфил, Семён, сходите поешьте и восстановите силы. А мы подумаем, что делать дальше. И постарайтесь, чтобы об этом не узнал весь лагерь. Нельзя сеять панику. Но посвятить во всё это Пеонура и Алконера все-таки стоит. Ботанер: И, Семён, сними эту куртку. От нее несет как из помойного ведра. И давай-ка я ее изучу. Может, это даст почву для новых полезных открытий. Мы послушались и, оставив Пионера с Ботанером наедине со всей свалившейся на них информацией, отправились в столовую. Микуфил: Тебе бы помыться. Даже без куртки воняешь за версту. Без обид. На самом деле именно запах помог мне определить твое местоположение в том цикле. Семён: Я ночевал в мусорном баке вместе с бомжом. Как, по-твоему, от меня должно пахнуть? По пути я ловил на себе удивленные взгляды Семёнов, которых мы встречали по пути. И дело было не только в запахе. Я был уверен, они прекрасно помнили, что меня не было на утреннем построении. За время, что мы прожили вместе, мы все хоть чуть-чуть, но знали друг друга. Пионер приучил нас к тому, чтоб быть внимательными к своим двойникам, больше общаться с ними, чтобы узнать побольше нового, и всячески поддерживать. Так он воспитывал в нас товарищеский дух. И практика эта была достаточно успешной. Если бы не мое отсутствие каких-либо талантов, всё было бы вообще отлично, и вряд ли бы нелегкая понесла меня в тот цикл. А теперь, наверное, мои товарищи гадали, куда я пропал. А, может быть, что сделал со мной Пионер за этот прогул. Семён: И всё-таки у меня получилось. Прыгнуть туда, в тот цикл. Твои уроки не прошли зря. Микуфил: И я тобой, конечно, горжусь... Но ты себя чуть не угробил. И всех нас под угрозу поставил. А что было бы, если бы я не появился? Семён: Наверное, вам бы пришлось искать нового избранного... Если я вообще избранный... На самом деле всё произошло случайно. Микуфил: Ничего в этой жизни не бывает случайно. Ты единственный, кто побывал в цикле кошкобомжей. И единственный, кто смог получить столько новой информации. Я благодарно кивнул, соглашаясь с тем, что даже от меня, наверное, был какой-то толк. Тем временем мы пришли к столовой. Внутри было непривычно пусто. Я уже привык, что мы с другими моими двойниками всегда едим в одно и то же время. Микуфил: Обед мы уже пропустили, но тем же лучше. Не будет лишних ушей. Я смснул Алконеру и Пеонуру. Пионер же сказал, что им тоже следует всё это узнать. Семён: Слушай... Всегда хотел спросить, как Пеонур читает смски? У него же глаз нет. Микуфил закатил глаза, и я понял, что сейчас и правда не время задаваться такими вопросами. Были дела и поважнее. Взяв порции и быстро утолив голод, мы дождались наших друзей, а затем ввели их в курс дела. Они были, мягко говоря, в полном ах*е от происходящего, и на меня сразу посыпались вопросы. Алконер: Он тебе куртку дал и даже водярой угостил? С какой вдруг стати? Семён: Не знаю. Пока не появился Юлий и пока не зазвонил мой телефон, мы с тем бомжом вполне неплохо общались. Пеонур: Ну да. И ох*енно переспали в мусорном баке. Он в тебя костылем своим не упирался? Алконер и Микуфил неодобрительно посмотрели на Пеонура. Сейчас было не до его шуток. Тот, будто почувствовав их взгляды, вздохнул и извинился. Пеонур: Ладно, извиняй. Ты, можно сказать, прошел боевое крещение. Тут почти никто живьем Юлия после попадания в «Совёнок» не видел, а ты сразу от двоих улепетывал. И тебе даже глаза не выцарапали. Я считаю, это ох*енно. Микуфил: Только не забывай, что есть еще и третий, и мы его даже не видели. И не знаем, на что он может быть способен. Алконер: Надеюсь, и не узнаем. Сначала с Юлием и Гаем надо разобраться. Пеонур: Точно. Благодаря Семёну мы теперь знаем, где их цикл. Давайте сейчас же соберемся и раз*ебем этих бомжетварей к х*рам кошачьим. Вы двое хорошо запомнили местность? Карту для Пионера за*башить сможете? Семён: Я ничего кроме помойки и одной улицы не запомнил. Вообще без понятия, что там в округе есть. Пеонур: Плохо. Надо бы шпиона заслать, разведать всё. Алконер, ты ж у нас спец по таким делам? Алконер: Че это сразу я? Смерти моей захотел? Пеонур: Сольешься с местностью - с мусором, и никто тебя не заприметит. У тебя ж хорошо получается. Вон духов наших натаскал. Микуфил: Рискованно туда соваться. Думаю, эти двое теперь будут настороже. Ботанер и Пионер хотели лучше изучить тот цикл, но скорее всего они придумают что-то другое. Алконер: А что, если отправить туда ночью Вампонера? По идее, он подготовлен к такому лучше всего. Сильный, быстрый, незаметный. И еще в мышь летучую превратиться может. Семён, правильно я говорю? Семён: Не знаю... Так-то оно верно, но Вампонер уже сталкивался с Юлием и вряд ли захочет это повторять. Пеонур: Сыкло *баное этот ваш Вампонер. Закиньте меня, я их помойки до каждой трещинки прощупаю, а потом из пластилина трехмерную карту слеплю. А если засекут, порешаю обоих. И Юлия, и инвалида этого зарубежного. Алконер: Как-то ты слишком осмелел, Пеонур. На ошибках своих не учишься? Мы ж не просто так три месяца силы наращивали. Пеонур: Теперь мы хотя бы что-то знаем. Ладно, пох*й. Пойдем с Пионером перетрём, он решит, что делать. Так мы в итоге и поступили. Пионер предложил переместиться в генштаб, где мы и приступили к обсуждению плана. Идея с Вампонером пришлась нашему главнокомандующему по душе. Героическую инициативу Пеонура он, конечно же, отмёл, чем тот был недоволен. Пионер: Побереги себя, ты мне еще в бою пригодишься. Не лезь к ним, они тебя сожрут. Семён дельную идею предложил. Ею и воспользуемся. А теперь давайте еще раз перечислим всё, что мы уже знаем о враге. Собрание затянулось не на один час. Я еще раз рассказал обо всем, что приключилось со мной в цикле Гая и Юлия и что я успел узнать. Микуфил поделился информацией о том, что он заметил за время короткого путешествия во время спасательной операции. После этого мы стали делиться своими соображениями, какие могут быть уязвимости у неприятеля и что Вампонеру следует в первую очередь разведать о кошкобомжах и их логове. Пионер: Скоро уже совсем стемнеет. Думаю, пора будить нашего разведчика. Палконер, займись этим. Палконер: Слушаюсь, товарищ Пионер! Отозвался подчиненный Пионера, отправившись выполнять поручение. Пионер: И хватит на сегодня мозгового штурма. Неплохо поработали. Алконер, Пеонур, Ботанер, можете расходиться. Попрошу остаться только Микуфила и нашего избранного. Микуфил, ты хорошо запомнил координаты? Поручаю тебе доставить нашего агента на базу врага. Затем сразу возвращайся. Нечего тебе там делать. Вампонер достаточно опытен. Он сможет самостоятельно переместиться обратно. Микуфил: Понял. Когда на лагерь опустилась мгла, явился наш новоиспеченный тайный агент, пробудившийся от сна и выпивший крови, которую Пионер заранее ему приготовил. По просьбе главнокомандующего я коротко изложил свою историю вампиру. Он тоже был немало удивлен рассказом о моем незабываемом путешествии, но вопросов задавать не стал. Пионер быстро проинструктировал его касательно того, что от него требуется. Пионер: Микуфил тебя перенесёт. Обо всем, даже самом незначительном, сообщай мне. Вампонер кивнул. Понятно было, что желания идти на такой риск у него совершенно нет, но он даже не озвучил это. Вампир был готов молча приступить к операции, поборов былой страх перед Юлием. Вампонер: Спасибо, что взяли меня с собой и подарили мне такую жизнь. Я соберу все необходимые сведения и не подведу вас. Пионер: Будь максимально осторожен. И не забудь поставить телефон на беззвучку. Семён: Удачи вам. Только и успел сказать я перед тем, как Микуфил и Вампонер испарились. Пионер повернулся ко мне. Пионер: Ладно, на сегодня достаточно. У тебя был насыщенный день. Иди выспись как следует. Только помойся перед этим. Я последовал совету Пионера. Выйдя на крыльцо, я достал сигареты, поняв, что не прикасался к ним за сегодняшний день, а нервишки требуют небольшой разрядки. Закурив, я отправился в сторону дома за полотенцем. Я вспоминал, всё, что случилось со мной с момента попадания в «Совёнок». С одной стороны, никогда в жизни у меня еще не было таких приключений, как в этом пионерлагере. С другой - раньше жизнь казалась проще при всех моих учебных, личных и профессиональных невзгодах... Временные петли, двойники, перемещения в пространстве и времени, мистические существа и созданные ими миры... В реальности я бы даже подумать о таком не мог! Впрочем, теперь я часто задавался вопросом: что есть реальность?" После того, как я заскочил домой и захватил полотенце и чистую одежду, я добрался до душа. Под струями воды у меня было достаточно времени на размышления. Новые и новые загадки, появившиеся с прояснением некоторых аспектов правды, продолжали терзать мой разум. ~ Какова истиная цель триумвирата кошкобомжей? Кто тот, кого они хотят вернуть? Сколько циклов они ради этого создали? Сколько таких попаданцев было до меня и что с ними случилось в итоге? Что за девушка попала сюда до меня? И действительно ли я мертв в реальной жизни? Что вообще произойдет, когда мы одержим победу?.. Если одержим... ~ После того, как я помылся, я отправился домой. Усталость дала о себе знать. Уже на полпути меня начало клонить в сон. И меня очень радовал тот факт, что сегодня я буду спать в своей кровати. Дома было уютно. Куда уютнее, чем в мусорном ящике. Быстро разобрав постель, я лег. Глаза мои сами собой закрылись, а тревожные мысли и картины растворились в самых дальних уголках моего разума...

***

День уже неважно какой (Одиночка)

Я резко открыл глаза, услышав то, что заставило всё внутри перевернуться: звук сирены. Пионер говорил нам, что если мы услышим этот сигнал, значит, на нас напали. И на следующий же день разбудил нас этим сигналом, чтобы проверить нашу боеспособность. ~ Неужели он решил снова провернуть этот трюк? ~ Подумалось мне, пока я вяло вставал с кровати и неуклюже натягивал брюки и рубашку, заменившую мне футболку из кружка кибернетиков. Сирена продолжала завывать, а я, еще толком не проснувшись, пытался застегнуть все пуговицы, уже представляя, как Пионер отругает нас за плохую организованность, медлительность и неопрятный вид на утреннем построении. Именно так мы и провалили прошлую учебную тревогу. Но когда из-за окна раздался чей-то душераздирающий крик, я понял, что дела обстоят иначе. В следующий миг в мое окно врезался один из моих двойников. Он был напуган еще сильнее, чем я от его внезапного появления. Пионер уперся ладонями в стекло, будто надеялся, что оно может исчезнуть, и он сможет проникнуть внутрь и укрыться от неведомой угрозы. Я испугался не на шутку, поняв, что это не учебная тревога. Но стоило нам с моим двойником увидеть друг друга, как сзади него появилась какая-то тень. Она тут же схватила беднягу и утащила прочь. Я лишь услышал его отчаянный крик. Сердце быстро забилось в груди, а ноги затряслись. Я тут же метнулся к окну, пытаясь понять, что происходит. Неужели триумвират кошкобомжей вычислил координаты нашего цикла и пришел по наши души?! Из окна я ничего не увидел, поскольку оно выходило не на дорогу, а на другую сторону. А того беднягу куда-то уже отволокли, и его воплей, умоляющих о помощи, я уже не слышал. Зато услышал другие крики, доносящиеся из разных мест сразу, и этот голос тоже принадлежал мне. В нашем лагере царил полный хаос, и надо было перебороть ужас и что-то с этим делать. По инструкции каждый из нашей армии обязан был иметь дома оружие. Из оружия в моем домике была швабра с заточенным концом древка. Схватив ее дрожащей рукой, я ринулся к двери, открыл ее, да так и застыл на пороге. То, что я увидел, не привело меня в ужас. Оно просто разорвало мое понимание о действительности. Я увидел еще одного Семёна, который убегал от... двух гонящихся за ним Толиков. Вид у преследователей был сердитый, да и судя по искреннему испугу моего боевого товарища, ничего хорошего от них ждать не приходилось. Несмотря на коротенькие ножки, они не отставали от убегающего. Впрочем, умом он их явно превосходил, поэтому накручивал круги вокруг моего дома и соседних, а те продолжали бездумно бежать за ним, бормоча что-то себе под нос и даже не думая разделиться и перехватить этого Семёна во время очередного его маневра. Семён: Толян? Два Толяна? Как? Почему? Откуда? Бегонер: Беги, идиот! Спасайся! Они повсюду!!! Крикнул мне этот парень, в очередной раз пробегая мимо меня. Стоило ему это сделать, как один из Толиков заметил меня и откололся от группы. Бегун унесся прочь вместе с оставшимся на хвосте преследователем, а второй Толик направился ко мне. Толик: Семён. Ты плохой товарищ! Семён: Толик? Что ты тут делаешь? Почему ты не один? Толик: Ты расстроил моего дедушку. Семён: Какого еще дедушку? Вас всех послал Юлий? Каждого тебя из каждого цикла? Как он нас нашел? Но я уже догадывался, что произошло. Во всём происходящем был виноват я. ~ Телефон! Я оставил его там. Если Ботанер смог по телефону выследить меня дотуда, то и Гай с Юлием могли узнать, откуда исходит сигнал. ~ Толик: Ты предал меня, Семён! За это ты поплатишься! Закричал вконец разбушевавшийся Толик. Вид у него был такой, будто друг хочет разорвать меня на куски. Вряд ли он был способен на это, но я решил не недооценивать пионера. Ведь, как оказалось, бегает он очень даже неплохо. Вполне возможно, что у Толяна обнаружатся и другие скрытые таланты. Я подумал о вариантах, что делать. Можно было забежать обратно в дом и подпереть чем-нибудь дверь, но если Толиков прибавится, они все равно прорвутся. Или, быть может, кто-нибудь из них додумается разбить окно. Попытаться бежать в другое место - тоже такая себе идея. Лишь нарвусь на других Толиков. Ведь убегающий Семён предупредил меня, что они повсюду... Оставалось только дать Толику отпор. В конце концов, мое оружие все еще было при мне. Семён: Не подходи! Я вооружен. Я не хочу делать тебе больно! Толик: Опусти палку, предатель. Я победил тебя один раз, одолею и в этот. ~ Когда это он меня побеждал? ~ Но думать над смыслом слов моего товарища, если он в них был, не было времени. Когда Толян сорвался с места и понесся на меня, я выставил свое оружие перед собой. Я надеялся, что пионер в последний момент остановится, но этого не произошло, и Толик с размаху насадился на заточенное древко швабры, продолжая тянуть ко мне свои коротенькие ручонки с толстыми пальцами. Толян подбирался ко мне все ближе. Я с яростным криком крутанул древко. А когда и это не остановило Толяна, я вырвал свое орудие, толкнув его в грудь ногой и, свалив неприятеля на землю, нанес еще несколько безжалостных колющих ударов. Мои руки и одежда были в крови. Руки и ноги дрожали, а тело бешено колотилось в груди. Я переступил запретную грань: убил человека. Но здравый смысл подсказывал, что иного выхода не было, и сейчас не время думать о своем поступке. Я понесся к площади, предполагая, что именно туда будут стягиваться все наши силы. Оставаться одному было небезопасно. Уже на соседней улицы я увидел, как двое моих двойников борются с еще двумя Толиками. Пока первый смог сорвать с противника галстук, второй сцепился со своим врагом, пытаясь его пересилить. Семён в желтой рубашке не просто так показывал хорошие результаты на занятиях Пеонура. Он был также известен под кличкой Файтонер. И в этой битве он не сплоховал. Он эффектным маневром зашел Толику за спину и быстро перекинул галстук ему через голову, использовав его как веревку на горле. Прежде чем жертва успела что-то сообразить, Семён в желтой рубашке начал душить ее галстуком. И как бы Толик ни пытался вырваться, у него ничего не выходило. Он лишь попусту тратил воздух. Очень быстро у жертвы покраснело лицо, а движения Толяна стали более слабыми и вялыми. Довершив начатое, Семён позволил телу поверженного неприятеля пасть на землю. Второй Толик, увидев расправу над своим другом, растерялся и перешел в отступление. Семён в зеленой рубашке имел кличку Веганер. Он был вегетарианцем и вообще миролюбивым человеком. Может, поэтому он дал Толику уйти... Впрочем, его товарищ тоже не стал преследовать Толяна. Это могла быть ловушка: тот мог заманить их к своим, а при численном превосходстве врага у моих двойников было куда меньше шансов на победу, и они оба это прекрасно понимали. Увидев меня, они бросились мне навстречу. Файтонер: Избранный, ты как, не ранен? Ты весь в крови! Семён: Нет. Это кровь Толика, которого я убил. Веганер: И на тебя напали? Похоже, весь лагерь в осаде Толиков. Откуда их столько? Файтонер: Без понятия. Веганер: Это всё проделки Юлия? Всё так внезапно... Как он вообще узнал о нашей армии и базе? И почему отправил только Толиков? Он же мог послать кого угодно из своих кукол! Файтонер: Может, не хочет, чтоб девчонки получали по мордасам... Ладно, нет времени на теории. Избранный, что нам делать? Семён: Прорываться к остальным. Прикрываем друг друга. Вам двоим тоже надо чем-нибудь вооружиться. К счастью, мы находились как раз возле домика моих двойников. Им потребовалось недолго времени, чтобы разжиться оружием. Веганер вооружился ножом. А Семён, задушивший Толика, вышел с битой, обмотанной колючей проволокой. Веганер: Ты «Ходячих мертвецов» пересмотрел? Ты как будто к зомбиапокалипсису готовился. Файтонер: У нас тут свои зомби - Толики. А эту штуку я берег как раз на такой случай. Мы отправились к площади и были полностью уверены в том, что теперь полностью готовы к обороне. Как же мы ошибались... Неосторожный поворот, и мы с двумя двойниками столкнулись с целой оравой одноликих вторженцев. Те будто поджидали нас в засаде. Веганер: Сколько их... Даже сосчитать не могу. Файтонер: У нас есть оружие. Ни шагу назад. Защищай избранного. Стоило моим спутникам встать в боевые стойки, армия Толиков с сердитыми лицами двинулась на нас, топая короткими ножками. Семён: Ребята, их слишком много! Нужно отступать. Файтонер: Нет, Избранный, мы сильнее их. Мы дадим бой! Возразил Файтонер и, перехватив биту поудобнее, ринулся врагам навстречу. Его товарищ, промедлив секунду, тоже определился со своим решением и тоже бросился в бой, готовясь пустить нож в ход. Веганер: За избранного! За свободу! Два моих отважных защитника бросились в бой, нанося ожесточенные удары по бросающимся на них Толянам. Но, не успел я отправиться моим двойникам на подмогу, как Толики целой толпой обрушились на них, сметая моих друзей, будто волна построенный на берегу песочный замок. Файтонер: Беги, избранный... Их слишком много! Веганер: Забудь про нас. Нас уже не спасти... Это было последнее, что я услышал, прежде чем Толики, окружив сбитых с ног членов нашего воинства, добили их безжалостными пинками. Семён: Не-е-ет! Толики: Ты следующий! Семён: Толик... Дружище... Ты чего? Что я тебе сделал? Вопрос был, конечно, глупым. Я ведь и правда несколькими минутами ранее убил одного из них. Но это ведь была самозащита. Поняв, что на конструктивную беседу надежды нет, я развернулся и побежал. Глупо было выступать против всей этой оравы в одиночку. Прямой путь к площади был отрезан. Значит, придется бежать в обход. Главное - не попасть в такую же засаду. Меня не оставляла надежда, что по пути мне попадется кто-то еще из своих. Если я буду окружен один, то у меня не останется ни единого шанса на спасение. А помирать так не входило в мои планы. Я достаточно побегал, пытаясь оторваться от преследования, но топот коротеньких ножек упорно не отставал. Впереди показался генштаб. Меня посетила догадка, что кто-нибудь может укрываться в нем, хотя Пионер явно не из тех, кто будет отсиживаться, пока его армию уничтожают Семён за Семёном. Оглянувшись через плечо, я убедился, что смерть в лице Толиков несется за мной по пятам. Я поглядел по сторонам в поисках возможных путей отступления, но меня ждало ужасное открытие. Толики наступали со всех сторон, и их было столько, что у меня не осталось никаких сомнений в своем скором неминуемом конце. Я не мог так просто переместиться в другое место, у меня не было никаких способностей, которые позволили бы мне дать хоть какой-то отпор. А швабра против такого полчища была абсолютно бесполезна. Когда я заорал во все горло, дверь отворилась, и на пороге появился Алконер. В руке его был подожженный коктейль Молотова. Алконер: Семён, ты как раз вовремя. Давай сюда! Получайте, адские отродья! Крикнул Алконер, стоило мне подбежать к нему. Подожженная бутыль отправилась в полет и разбилась прямо перед несущимися вперед Толянами. Алконер: Посторонись, Семён. У меня на всех хватит. В руке Алконера появился новый снаряд, и он повернулся в другую сторону, откуда также наступала орда Толиков. Алконер: Лучшая способность на свете. Ловите, п*дарасы! Он незамедлительно метнул второй коктейль Молотова в неприятелей. Оружие Алконера оказалось на удивление действенным. Мало того, что некоторых Толиков, подобравшихся слишком сильно, охватило пламя. Теперь от нах этих монстров отделяла настоящая огненная стена! Наконец, можно было выдохнуть спокойно. И плевать, что весь «Совёнок» может сгореть. Сейчас наши жизни были важнее. Толики: А-а-а! Горячо! Орали Толики, пока Алконер продолжал разбрасываться зажигательными бутылками. Они не отступали, но не могли пробиться к нам. Эту жуткую картину дополнял отвратительный запах гари и жженого мяса. Я отвернулся, не в силах на это больше смотреть. А Алконер тем временем продолжал расшвыриваться коктейлями Молотова, стремясь поджечь как можно больше Толянов. Алконер: Так вам и надо, суки! Толян, это тебе за то, что обоссал меня, когда я случайно перепутал кровати! Семён: Успокойся, они уже не прорвутся. Алконер: Успокоиться? Да я только вошел во вкус! Семён: Всё, хорош уже! Ты нас спас. Давай укроемся, нужно переговорить. Алконер: Ну ладно. Только последнюю. Бросив последний снаряд в руке, Алконер открыл дверь, пропуская меня в здание генштаба. Оказавшись внутри, я смог вздохнуть спокойно. Рядом с Алконером я чувствовал себя в безопасности. Он только что в одиночку одолел полсотни Толиков, если не больше. Стоило нам зайти, в руке Алконера появилась банка «Ягуара». Алконер: Всё, я больше не могу. Думаю, Пионер меня простит, учитывая, сколько этих гадов я положил. Я не стал его упрекать и сел на одну из кроватей, переводя дух. Семён: Пионер... Где он? Алконер: Собирался на площадь командовать войсками. Основной замес там. Хотя атака Толиков застала всех нас врасплох. Хорошо, Ботанер додумался сигналку включить. Так бы перебили всех нас, пока мы дрыхли. Семён: А ты что тут делаешь? Алконер: Генштаб напичкан записями Пионера за множество циклов. Тут все планы, координаты потенциальных новых циклов, где мы можем обосноваться... Он мне поручил уничтожить все его наработки, чтобы они не достались Юлию и его братве. Я подумал, а че возиться. Сожгу дом Ольги к х*ям кошачьим. Всегда мечтал это сделать. Особенно после того, как она трезвеет и начинает говорить мне о последствиях. Семён: Сжечь? Дом Ольги? Генштаб? Но это ж ваш дом! Алконер: Оглянись вокруг, Семён. Все равно в этом цикле оставаться уже нельзя. Нас выследили. А напоследок можно и «зажечь»! Собственно, я уже собирался этим заняться, как тут явился ты. Хорошо, что крикнул. Я б подпалил эту хату и «прыгнул» бы к остальным. Семён: Понятно. Спасибо тебе... Если б не ты, они бы меня на части порвали. И, думаю, это моя вина, что нас выследили. Мой телефон... Думаю, они смогли понять, откуда исходил сигнал. А если прочитали сообщения, то вообще в курсе всех наших дел. Алконер: Х*ево... Значит, они были готовы к тому, что к ним зашлют агента. Это всё объясняет. Наверное, они их обоих и сцапали. Семён: Что?! Микуфил так и не вернулся? Он же сразу должен был «прыгнуть» обратно... Алконер: Нет. И от Вампонера за ночь не было никаких вестей. Но себя не вини. Каждый из нас, неудачников, мог попасть в такую ситуацию. Алконер допил банку, бросив ее через плечо, и по щелчку пальцев в его руке появился новый коктейль Молотова. Алконер: Ну что, Семён, спалим всё к х*ям, а потом к нашим? Я ограничился кивком, и тогда Алконер отодвинул меня в сторону и прицелился хорошенько в морду Фантомаса на плакате, висящем на стене. Бутылка разлетелась вдребезги, а пламя, которое подожгло стену, быстро поползло вверх по стене. Пока оно не добралось до нас, Алконер положил мне руку на плечо, перемещая нас прочь из генштаба, который так и не достанется врагу. Когда мы оказались на месте, я и не узнал площадь. Обычно здесь царил идеальный порядок. Мы с другими моими двойниками маршировали стройными взводами. Сейчас же в сердце нашего лагеря царил хаос. Толики были везде. Семёны, что оказались здесь, отбивались, как могли, но они были в меньшинстве. А новые враги всё прибывали и прибывали. Перевес явно был не на нашей стороне. Алконер был в шоке, как и я. И когда я попросил его сделать что-нибудь, он замешкался. Алконер: Невозможно. Тут слишком тесно, да и боюсь задеть наших. Он был прав. Одолеть врага огнем в этом хаосе было невозможно - могли пострадать наши товарищи, включая нас. Впрочем, Алконер не собирался стоять и смотреть. В его руке появилась бутылка пива. Он перехватил ее за горлышко и бросился на ближайшего Толика. Удар был таким сильным, что враг тут же упал на покрытие площади с разбитой головой, а бутылка с дребезгом разбилась, и в руке Алконера осталась «розочка», которую он незамедлительно пустил в ход как колющее оружие. Я последовал примеру Алконера и следом за ним, используя свое оружие, стал прорываться сквозь полчища Толянов, прущие со всех сторон. Удары коротеньких ручек и пухленьких кулачков сыпались на меня отовсюду. Вот меня кто-то стукнул по голове, вот я пропустил атаку в бок, а теперь и по спине попали... Но боли я практически не чувствовал. Адреналин, бешено колотящееся сердце, состояние боевого неистовства... Вот что двигало мной, когда мы вдвоем с Алконером ворвались в гущу сражения. Алконер: Вижу наших. За мной! Крикнул мне Алконер, не прекращая тыкать во врагов стеклянным оружием. Действительно среди сражающихся нашлись Пеонур и Ботанер. Если первый был вооружен катаной и, судя по всему, покромсал немало врагов, то второй отбивался кулаками. Алконер: Ботанер, где твое оружие? Ботанер: Разрядилось. Я собрал великолепный электрошокер, только вот их слишком много, на всех заряда не хватило. Еще у меня была рогатка, только вот я потратил все снаряды. Пеонур: Х*йня твои технические примочки. Ненадежная по*бень. Вот это я понимаю оружие. Ботанер: Смотри меня не убей. Ой, извини... Случайно вырвалось. Пеонур: Я слепой, но беспомощный тут ты. Гляди, даже избранный нашел себе зубочистку. В другой ситуации мне стало бы обидно, но сейчас отвлекаться было нельзя. Семён: Почему Пионер не уничтожил их щелчком пальцев? Он же столько раз делал это в прошлых циклах со всеми пионерами... Ботанер: Он пробовал. Но в этот раз что-то не так. На Толиков это не подействовало. Думаю, во всем виноват Юлий. Вероятно, он узнал что-то от Микуфила и Вампонера и подготовился для атаки. Алконер: Исключено. Микуфил не мог нас сдать, как бы его ни пытали. Пеонур: Нех*й языком чесать! Они снова наступают! Пеонур был прав. Толиков становилось все больше. Казалось, им не было конца. Они сметали наших числом. Когда эта орда устремилась к нам, казалось, все было кончено, но не тут-то было. В эпицентре вражеских рядов возник Пионер, чему Толики явно не обрадовались. Я толком и понять не смог, что именно он сделал - повёл бровью или, может быть, совершил едва заметное движение рукой, но в следующий миг все Толяны вокруг нашего лидера были обезврежены. Их как будто вдавило в землю силой гравитации. Сила Пионера действительно была невообразима. Пускай он не смог изгнать нежеланных гостей разом, как делал это ранее во всех других циклах, войско противника поредело, а боевой дух наших товарищей поднялся. Все наши, кто увидел, что Пионер вернулся, ликовали. Переступив через поверженных врагов, Пионер подошел к нам. Мы все были в шоке от такого эффектного появления. Но в моей голове не укладывалось, где Пионер пропадал, когда мы с Алконером присоединились к битве. Семён: Где ты был? Я думал, ты тут всеми командуешь... Пионер: Так и было. Мне пришлось ненадолго отлучиться. Но я вернулся. И не один. Стоило ему это сказать, за спиной Пионера появились другие незнакомые мне мои двойники. Это были не члены нашего значительно поредевшего воинства, но по улыбке на лице нашего главнокомандующего было понятно, что каждый Семён не просто так пришел нам на помощь. Алконер: Привел подмогу? Умно. И сколько кандидатов было у тебя в запасе? Ботанер: Невероятно... Пополнение в нашем войске. Силы сравнялись. Нет, с учетом того, сколько мы уже одолели, мы даже с наибольшей вероятностью победим. Пеонур: Я не вижу, но чувствую, что эти ребята ох*енны. Пионер: Пришло время общего сбора. Довольно болтовни! Время положить этому конец. А потом мы нанесем удар прямо по кошкобомжам! Все присутствующие кивнули, не собираясь возражать против изложенного в лаконичной форме плана. Пионер: Пионеры! К бою! Скомандовал Пионер, и все, как один, бросились в контратаку. Новоприбывшие и те, кто сражался уже из последних сил. Все они объединились в едином порыве, в стремлении к победе, в общей воле к окончанию нашего порабощения. Два воинства схлестнулись не на жизнь, а насмерть, и мои двойники, ведомые Пионером, были готовы любой ценой довести дело до конца. Один за другим Толики падали под градом их ударов, теряя свое численное преимущество. Теперь перевес был точно на нашей стороне. Пионер: Ни шагу назад! Вперед! В атаку! Командовал Пионер, ведя нашу воссоединившуюся армию за собой. Наши вновь стройные ряды действовали слаженно и четко, оттесняя Толянов к памятнику Генды. Пионеры пускали в ход кулаки, оружие и всевозможные сверхъестественные силы, включая телекинез, телепортацию, гипноз, заставляющий врагов атаковать друг друга, и многое другое. Толики падали один за другим, пораженные безжалостными ударами, сраженные катаной неистового Пеонура, заколотые розочкой Алконера или вдавленные в землю силами Пионера. Даже мы с Ботанером сразили немало тех, кто сейчас валялся на залитой кровью площади. Мы не знали пощады, осознавая, что только так можем спасти собственные жизни и жизни друг друга. Усеянное телами неприятелей поле битвы стало местом, где каждый из нас высвободил таившийся в нем гнев, выплеснувшийся наружу бушующим смертельным вихрем. Битва подходила к тому, чего мы так долго ждали - концу... Пионеры добивали последних Толиков в куче еще слабо шевелящихся поверженных врагов. Мы, понимая, что победили, глядели на то, во что превратилась площадь. Картина была настолько кровавой и ужасной, что любой фильм ужасов нервно покуривал в сторонке. Тем не менее, на лицах моих утомленных боем товарищей были улыбки. Пеонур: Жаль, я этого не вижу. Произнес Пеонур, вытирая кровь с катаны о рубашку одного из Толиков. Пеонур: Сегодня Юлий здорово про*бался. Пионер: И мы тоже понесли потери. Эта атака застала нас врасплох. И, что самое удивительное, я не смог изгнать этих демонов прочь. Раньше всегда получалось. Что-то тут нечисто. Ботанер: Я найду ответ. У меня теперь достаточно материала для вскрытия. Ботанер посмотрел на Алконера, будто ожидая, что тот что-то собирается возразить. Ботанер: И на этот раз это не лягушки. Алконер: Валяй. Этих не жалко. Но мне кажется, нужно почтить память павших, выпив за них. В его руке появилась бутылка пива. Дождавшись одобрительного кивка Пионера, Алконер приложился к бутылке. Когда он предложил нам и остальным членам воинства последовать его примеру, многие отказались, говоря, что место не подходящее. И я был с ними солидарен. Да, я сам был не прочь выпить чего-нибудь покрепче, но только не тут... Ведь среди тел Толянов были и мои двойники, с которыми я прожил вместе не один месяц, которых знал как самого себя... Иронично. Они ведь тоже были мной. И с каждым Семёном, павшим на этом поле боя, умерла частичка меня самого. Пеонур: У вас тоже это х*евое чувство? Спросил Пеонур, и я вопросительно посмотрел на слепого воителя. Неужели даже он, покалеченный циклами и скупой на сердечные проявления, ощутил это чувство всепоглощающей скорби, которое вызывало у нас это место? Остальные тоже немало удивились, что очерствевшее сердце и отсутствие зрения не помешали заклятому врагу Юлия испытать ту же пустоту, что и каждый из нас. Алконер: Мы все это чувствуем. Мы столько всего пережили вместе, но многие из нас не дотянули до этого момента... Пеонур: Бл*ть, такое ощущение, что это не я тут слепой. Забудьте нах*й о скорби. Тут что-то не так. Это еще не конец. Ничего не понимая, я посмотрел по сторонам. Может, Пеонур окончательно сошел с ума? Все стали перешептываться. Ботанер: О чем ты, Пеонур? Пеонур: Я чувствую, что-то приближается. И оно уже совсем близко... Черт! Оно уже здесь! Вскричал он так резко, что Алконер выронил бутылку с пивом. Будто сумасшедший, Пеонур развернулся и показал трясущимся пальцем куда-то. Все разом повернулись туда, куда указывал слепой пионер. В следующий миг мы все замерли, поняв, что уже не одни на площади. Чутье не подвело Пеонура и лучше зрения указало ему на трёх незваных гостей с кошачьими ушами и хвостами. Двух из них я узнал сразу. Это были Юлий и Гай. А третий, самый крупный и, видимо, главный из них имел на голове золотой венок и лицом удивительно смахивал на скульптуры небезызвестной исторической личности. Не нужно было долго гадать, чтобы понять, что это был Цезарь, тот самый, о ком они упоминали за разговором со мной. Никто не ожидал их появления. Но вот триумвират кошкобомжей был здесь, в самом сердце нашего убежища. Заваленная телами Толиков площадь явно не понравилась нашим гостям. Они в одночасье зашипели, распушив хвосты и прижав уши. Гай: Факен-сракен, что здесь произошло? Юлий: Толя, ну что за х*йня опять? ~ Что?! Он так говорит, как будто нашествие Толиков - не их рук дело! ~ Юлий: Кто тебя просил соваться в это дело, глупый ты п*здюк? Какая часть твоего мозга толкнула тебя на эту затею? Цезарь: Великие дела надо совершать не раздумывая, чтобы мысль об опасности не ослабляла отвагу и быстроту. Не горюй, Юлий. Если он это сделал, значит, это действие преследовало какую-то цель. И это бы его сознательный выбор. Стоило Цезарю щелкнуть пальцами, как все тела, устлывавшие всё вокруг нас, исчезли. Исчезла даже кровь, впитавшаяся в покрытие площади. Семён: Пионер... Он же только что... Пеонур: Что? Что он сделал?! Ботанер: Заставил все тела исчезнуть щелчком пальцев. Алконер: Но я думал, так только Пионер может... Вернее, мог раньше... Пионер: Да, прямо как я... Похоже, он у них главный. И каким-то образом часть моей силы перетекла к нему. Ничего не понимаю... Юлий: Не прощу. П*дорасы, у меня для вас тоже подарочек есть! Прокряхтел Юлий, доставая что-то и демонстрируя это нам. От такого зрелища душа в пятки ушла, ведь в руке его была оторванная голова Микуфила, на лице которого застыла предсмертная гримаса ужаса. Юлий: Что, нравится, неблагодарные у*бки? Спросил у нас Юлий, обводя нас ненавидящим взглядом. С этими словами кошкобомж швырнул нам голову, и она приземлилась точно перед ногами Пионера. Пока все пребывали в полном шоке от происходящего, Пионер, стиснув зубы и сжав кулаки, пытался унять бушующий в нем гнев. Точно так же боролся с собой и Алконер, что неудивительно, если вспомнить, что он был тем, в кого Микуфил должен был превратиться. И я прекрасно понимал, что испытывает наш главнокомандующий. Пожалуй, Микуфил был мне ближе всех из всех двойников. Наше знакомство началось с того, как он попал в мой цикл, одержимый поисками Мику. В дальнейшем он не раз выручал меня, был мне мудрым наставником и хорошим другом. И его история закончилась вот так?! Ботанер: Получается, и Вампонера тоже нет... Алконер: Теперь понятно. Их ждали. Этот третий. Готов поклясться, это всё его рук дело. Пеонур: Но кто тогда послал Толиков? Слух меня вроде не подводит, но я правильно расслышал, что эти трое ни при чем? Цезарь: Величайший враг прячется там, где вы будете меньше всего его искать. Гай: Цезарь, эти тупые мазафакеры никак не допрут. Юлий: Да, мозгов у п*здюков мало. Даже все вместе не в силах понять все твои афоризмы. Цезарь: Ну хорошо. Тогда для тугодумов выражусь более простым языком... За всем стоит... Алконер: Да плевать мне, кто за всем стоит, паршивые твари! Пионер: Алконер, не делай глупостей. Я тоже зол, но не прерывай его! Нам критически важна любая информация. Алконер: Микуфил погиб из-за твоей критически важной информации. И Вампонер тоже. Ты что, бл*ть, совсем на ошибках не учишься? Меня всё за*бало. Спалю всех их к х*ям кошачьим! За Микуфила, за Вампонера. И за всё, что из-за них случилось. Прежде чем мы что-то успели сделать, Алконер вооружился возникшим в руке коктейлем Молотова, собираясь метнуть его прямо в трех кошкобомжей. Но, стоило ему замахнуться, Цезарь щелкнул пальцами, и наш отчаявшийся товарищ растворился в воздухе. Семён: Не-е-е-ет! Цезарь: Нельзя обижать гостя. Холодно произнес глава триумвирата, и в его глазах сверкнули красные огоньки, от которых у всех нас по спинам пробежали холодные мурашки. Гай: Ха-ха-ха! Вот и эндгейм. Кто следующий? Юлий: П*здюки слишком много о себе возомнили. Цезарь, научи этих п*дорасов хорошим манерам! Пионер: Пионеры! В атаку! Скомандовал Пионер, и все мы ринулись вперед, собираясь привести трех возомнивших себя невесть кем бомжей к тому же финалу, что и Толиков. Но не успели мы приблизиться, как все пионеры за нашими спинами исчезли точно так же, как и Алконер до этого. Ботанер: Как такое возможно? Это противоречит всем... Не успел он договорить, как тоже испарился с поля боя. Нас осталось трое: я, Пионер и Пеонур. Виноват в этом был Цезарь. Наша троица остановилась, понимая, что еще один шаг может стать последним и для нас. Глава триумвирата устремил на нас недобрый взгляд. Гай: Мазафакеры, теперь всё по-честному. Нас равное количество. Юлий: Трое на трое. Цезарь, что это значит? Цезарь: Жребий брошен! Юлий: Жребий-х*ебий. Ладно, если ты так решил, эти трое так просто не отделаются. Гай: Сейчас зафакапятся у нас бичары! Двое приспешников Цезаря сразу же ощетинились на нас и выпустили когти. Сам же главарь остался невозмутимо сдержан, не собираясь торопить события. ~ Он действительно думает, что одинаковая численность дает нам равные шансы? Лучше б от меня избавились, а оставили кого-нибудь другого. Мы же явно уступаем им в силе! ~ Пионер с Пеонуром переглянулись, и я предположил, что они думают о том же. Сейчас было стратегически важно, кому на кого нападать. Пеонур: Чур, Юлий мой. У меня с ним давние счеты. Беру на себя главного. Семён, тогда инвалид твой. Вы с ним примерно... кхм... в одной категории. Триумвират внимательно слушал, что мы говорим. Гай: Что, думаешь, если я инвалид, это делает меня слабым? Я тебе покажу, факин бастард! Цезарь: Гай, не лезь, им займусь я. Юлий: А меня всё устраивает. П*здюк, выцарапанных глаз тебе было мало? Я тебе пальцы отгрызу! Прошипел Юлий, уставившись ненавидящим взглядом на надпись на футболке доставшегося ему противника. Пеонур: Ну попробуй, бомжемразь *бучая. На этот раз я так просто тебе не дамся! Ухмыльнулся Пеонур, поворачиваясь на голос Юлия, который собирался обойти его сбоку, и вставая в боевую стойку. Я решил сосредоточиться на Гае, который тоже постепенно подбирался ко мне, опираясь на палку и костыль. Гай: Ну что, мазафакер, ты и я? Я угрожающе поднял швабру, направляя ее заостренное древко на кошкобомжа. Гай: Это так ты мне за добро пэйбэкнуть решил? Семён: Я не хочу сражаться. Но другого выхода нет. Иначе вы нас не отпустите. Гай: Даун, тебе уже не раз повторили, что ты тут не по нашей воле. Пусть ты и блэймишь Юлия, держит здесь тебя вовсе не он. Семён: Кто он? Назови имя! Гай: Я прошепчу его тебе на ухо, когда затолкаю этот костыль тебе в эссхоул! Слушать его я не стал, а вместо этого бросился вперед, вспоминая всё, чему меня учили другие мои двойники. Колющий удар не прошел, поскольку Гай ловко увернулся в бок. Когда я резко развернулся, собираясь огреть его другим концом швабры, тот быстро парировал мой выпад костылем. Едва я успел атаковать снова, кошкобомж перехватил мою швабру и резко рванул ее на себя. Я полетел прямо навстречу его кулаку, ударом которого Гай прибил меня к земле. В следующий миг Гай кинулся на меня, видимо, собираясь сделать либо то, что обещал, либо то, что Юлий сделал с Пеонуром. Пионер: Семён, держи! Услышал я голос сражающегося с Цезарем Пионера. Увидев мое безвыходное положение, тот пнул ко мне оставшуюся после Алконера «розочку» от бутылки. Стараясь не вдыхать зловонное дыхание забравшегося на меня бомжа, я сжал пальцы вокруг прикатившегося мне прямо в руку горлышка бутылки. Затем я нанес неожиданный для Гая удар, вгоняя ему острые стеклянные зубья прямо в живот. Прохрипев что-то, тот свалился вбок, а я быстро вскочил на ноги, продолжая стискивать в руке окровавленное оружие. Выбирая из тех, кому больше нужна моя помочь, я засвидетельствовал поединок, который был куда зрелищнее, чем мой. Пионер с Цезарем сцепились руками и, пытаясь друг друга пересилить, с ненавистью таращились друг другу в глаза. Цезарь: Нехорошо так делать. Это был честный бой. Пионер: Честный бой? Ты это так называешь после того, как мы одолели армию ваших чудиков? Да что ты вообще о честности знаешь! Воздух вокруг них дрожал от невероятного количества энергии, а по покрытию площади аж трещины пошли от такого. Цезарь: Это должно было произойти. Всё, что произошло, было предначертано вам судьбой. И даже сейчас, сражаясь с нами, вы просто исполняете свою роль. Пионер: Не пытайся меня запутать умными речами! Колись, как забрал мои силы? Цезарь: Ты сам позволил мне их забрать, раз за разом пуская их в ход. Ваш избранный еще не сказал тебе, что успел поведать ему Юлий? Ваша энергия. Ваши возможности. Ваша жизнь. Именно этим питается лагерь. Чем больше всего вы делаете, чем дальше заходите и чем яростнее сражаетесь, тем больше он у вас забирает. Пионер: Брехня! Алконер бухал каждый день, и его сила никуда не делась. Пионер выставил руки перед собой. Волна телекинетической энергии, которую он послал в Цезаря, должна была разорвать того в клочья. Но Цезарь был не так прост. Он ответил тем же, сдерживая мощь Пионера и отталкивая телекинетическую волну обратно. Еще несколько секунд противники пытались пересилить друг друга, а потом энергия хлынула во все стороны ударной волной и отбросила Цезаря и Пионера в противоположные стороны. Я же едва успел закрыться рукой и сам с трудом устоял на ногах от хлынувшего мне навстречу порыва телекинетической силы. Пионер: А знаешь, плевать. Мои силы мне не нужны. Я буду рад лишиться их и снова стать обычным человеком. В реальном мире. После того, как одолею тебя. Процедил Пионер, вставая на ноги и готовясь продолжить сражение. В его глазах читалась несгибаемая решимость даже перед лицом такого врага, как Цезарь. Цезарь: Человеком? Ты уже давно лишился всего человеческого. Назад дороги нет! Слушать их занимательный диалог времени не было. С битвой Пионер пока что успешно справлялся, и я перевел взгляд, чтобы узнать, как дела у Пеонура. Тот лихо размахивал мечом, а Юлий невероятно ловко для своих лет уворачивался от каждого удара. Наконец, бомж поймал катану между ладоней, остановив атаку, которой враг хотел рассечь его надвое. Юлий: Хо-хо, не ожидал, п*дора кусок? Я и так могу! Не вырвешь. Я крепко держу. Всё кончено. Я опять победил! Пеонур: Не вижу здесь ничего смешного. Как и твоей победы, мразь ушастая. Пеонур резко крутанулся вокруг своей оси, не выпуская из рук катану, чтобы лезвие прокрутилось у Бомжа прямо в ладонях. Юлий: А-а-а! П*здюк, ты за это ответишь! Бомж, чьи руки были сильно повреждены этим маневром, взвыл от боли и с яростным шипением метнулся вперед, собираясь расцарапать Пеонура до смерти. Пеонур: Это тебе за Микуфила. Хоть Пеонур и не видел, он прекрасно слышал кошкобомжа. И, кажется, теперь даже когда тот молчал, мог определить его местонахождение по капающей на покрытие площади крови. Он ловко ушел в сторону, когда Юлий был совсем рядом и, резко развернувшись, рубанул того по спине. Катана едва задела Юлия, но на спине его появилась длинная диагональная царапина, причиняющая массу боли и мешающая двигаться. Пеонур: Это за Вампонера. Юлий развернулся, злобно скалясь, а Пеонур невозмутимо взмахнул клинком и пошел вперед. Пеонур: А это... За мои глаза! Он собрался с размаху обезглавить кошкобомжа, но тот был достаточно проворен, чтобы в последний момент поднырнуть под удар. От своей неудачи слепой воин растерялся, а кошкобомж оказался у него прямо за спиной, собираясь наброситься на давнего врага и вгрызться зубами в его шею. Семён: Пеонур! Сзади! Крикнул я, понимая, что слишком засмотрелся и больше ничего не могу предпринять. Всё произошло слишком быстро... Отреагировав на мой зов, Пеонур повернул меч лезвием к себе и, улыбнувшись, вонзил его на всю длину. Напавший на него сзади Юлий, уверенный в своей победе, налетел на вышедшую у Пеонура из спины окровавленную катану. Юлий: П... п*дора кусок. Это... слишком... даже... для тебя! Прохрипел Юлий, также пронзенный катаной насквозь. В следующий миг его взгляд замер и потух, а тело кошкобомжа обмякло у слепого воителя на спине. Семён: Пеонур! Закричал я, подбегая ближе. Но было понятно, что даже такой живучий гад, как Пеонур, знал, чем для него обернется этот манёвр. Пеонур: Кха... Оно того стоило. Еще бы таблеточку напос... кха... напоследок. И было бы... кха-кха... за*бись... Выдавил Пеонур, откашливая кровь и падая на колени. Пеонур: П*здецки больно.... Кха-кха... Он поперхнулся кровью, упершись в землю руками, чтобы не упасть. Похоже, он держался из последних сил. У меня сжалось сердце. Это зрелище было выше моих сил. Но отвести взгляда я не мог. Не имел права. Пеонур поднял голову и обратился ко мне. Пеонур: Семён... И всё-таки... Я победил! Вот она, бл*ть... Моя хорошая концовка. Вместе с поверженным противником Пеонур рухнул на землю и больше не шевелился. Семён: Не-е-е-ет! Не-е-е-ет! Закричал я, понимая, что произошло непоправимое. Еще один из тех, кто стал мне за эти месяцы частью семьи, принимающей меня со всей моей никчемностью, покинул этот мир. Да, Пеонур был не подарок. Но я любил его так же сильно, как и ненавидел. И эта потеря стала еще одним ударом. Или гвоздем в крышку гроба надежды на счастливый исход. Семён: Пионер! Заорал я, поворачиваясь к последнему из нашей некогда великой и могучей армии. Пионер и сам держался из последних сил. Он тяжело дышал, а Цезарю всё было хоть бы хны. Пионер: Семён... Берегись... Тихо произнес он, видимо, уже не в силах повысить голос. Но я услышал и посмотрел в сторону. Гай, которого я считал сраженным, вновь поднялся на ноги. И он был очень зол. Гай: Бастардский предатель! Твоя песенка спета. Иди к дяде Джекману. Я тебя костылем изнасилую, бичара! Пионер: Похоже, мы проиграли, Семён... У меня больше нет сил. Все наши союзники погибли. Их не победить... Произнес Пионер, когда мы встали спиной к спине. С одной стороны к нам подбирался Цезарь, с другой - Гай. Семён: Нет! Нельзя сдаваться. Ты же никогда не сдаешься. И нас этому учил! Ты же сильнее всех. Ты можешь их победить. Вдруг Пионер, которого я ощущал спиной, растворился, и я едва не потерял равновесие. Я понял, что это дело рук Цезаря. Цезарь: Он и правда выложился на полную, вложил в вас всех и эту битву весь свой потенциал. Это от него и требовалось. Поэтому я и отправил его на покой. Произнес Цезарь, остановившись напротив меня. Гай, которого переполнял гнев, услышав это, резко успокоился и тоже замер на месте. Семён: Весь потенциал? Что значит требовалось? Гай: Цезарь, я не андэстэнд. Эти мазафакеры убили Юлия... А из за этого коксакера у меня шрам. Ты только погляди! Цезарь: И это тоже было частью плана, и его гибель не была напрасной. Ты разве не чувствуешь? Он пробудился. Гай закрыл глаза, после чего довольно ухмыльнулся. Видать, что-то всё-таки почуствовал. Глава триумвирата повернулся ко мне. Цезарь: Гай уже поведал тебе, ради чего вы здесь. Любить, ненавидеть, искать ответы, узнавать новое, бороться, делать выбор, вкладывать силы и душу в то, что вам дорого... Поэтому каждый удар, каждая смерть, каждая ваша история...Все это - жизнь, энергия, сила... Называй, как хочешь. Семён: Да, я это уже слышал. Получается, и наша война против вас была частью плана? Цезарь: Именно так. Все те, кто были до тебя, жили согласно нашему плану, подчиняясь законам циклов или смиряясь с ними рано или поздно. Они стали элементами механизма, дающими ему свою энергию и поддерживающими жизнь в нём. Но никто из них не позволял ему работать на полную мощность. А потом появился ты. И, казалось, толку от тебя ноль. Но кто же знал, что в тебе скрыто так много потенциала, так много жизни, что ее хватило на сотни самостоятельных личностей, сумевших прожить тысячи циклов и не сломаться? Вы непокорные, ищущие правды, заглядывающие в каждый закуток лабиринта, в котором вы оказались. Вот в чем ваша сила. И ваша борьба стала ее практически безграничным источником. Семён: То есть, всё случилось так, как ты и хотел? И всё ради нашей энергии? Гай: Таким, как ты, она уже всё равно ни к чему. Теперь я андэстэнд всю глубину твоего замысла, Цезарь. Юлию бы не удалось его постичь. Семён: Но почему вы не убьете меня? Вы же уничтожили всех остальных, забрали их энергию. Что мешает вам так же поступить со мной? Цезарь: Как однажды верно заметил Юлий, ты другой. В тебе нет потенциала, нет энергии, нет жизни. Ты для нас бесполезен. Удивлен, на чём ты вообще еще держишься. С такой пустотой внутри людей не бывает. И, как я уже сказал, мы собрали достаточно. Всё было ради одной цели. Его пробуждения. Возвращения его настоящего, а не проекций его ослабевшего духа, тела и разума. Гай: Анбеливабл! Я чувствую его, он уже близко! Цезарь: Значит, наше дело сделано. Прощай, Семён. Не успел я что-либо сказать, как эти двое исчезли, оставив меня одного. Я огляделся по сторонам, но здесь никого и ничего не было. Даже голова Микуфила и тела Пеонура и Юлия исчезли, будто их никогда и не было. И что-то подсказывало мне, что исчезли они не просто так... Вспоминая слова Цезаря о том, что свою задачу я выполнил, я подумал, что теперь будет с циклами. Выходит, все мои двойники действительно окончательно исчезли и никогда не проснутся в автобусе, привезшем их в «Совёнок»? А что теперь будет со мной? Солнце начало закатываться за горизонт. Либо наше противостояние полчищам Толиков и кошкобомжам затянулось не на один час. Либо время ускорило ход. Я не знал, что теперь делать и куда идти, но это место я больше видеть не мог. Я поплелся в случайном направлении, совершенно потерянный. Я глядел в пустоту, чувствуя, неимоверную усталость. Не изнуренность от того, что целый день бился не на жизнь, а на смерть. Это было что-то другое... Как будто из меня действительно высосали всю жизнь. Я еле доплелся до лавочки и присел, понимая, что не могу ни идти, ни даже стоять на ногах. Даже держать глаза открытыми и фокусировать взгляд на объектах было сложно. Меня посетила догадка, что так на мне сказывалась гибель всех Семёнов. С каждым из них меня связывала незримая нить, и теперь, когда эта нить оборвалась, я пребывал в свободном полете, не зная, когда и обо что расшибусь... Я вспомнил слова Цезаря: «Удивлен, на чём ты вообще еще держишься. С такой пустотой внутри людей не бывает». ~ Думаю, это стоит трактовать в духе «Тебе недолго осталось». Судя по моему состоянию, так и есть. ~ Семён: Выходит, это мой конец? А что будет дальше? Голос: А что бы ты хотел сам? Услышал я голос. Мне показалось, что перед собой я вижу чью-то размытую фигуру, но я ни в чем уже не был уверен. Скорее всего, это была галлюцинация. Ведь помимо меня в лагере совсем никого не осталось... ~ Иронично. Совсем как я и хотел... ~

***

Финал

Из наушников раздавалась песня, полюбившаяся мне уже давно. Highway to Hell. Это название было очень емким описанием моей никчемной жизни. Когда я слушал музыку, я растворялся в ней. Забывал обо всем, что меня окружает. Это было идеальное средство послать всё к чертям и в свое удовольствие наслаждаться мелодией, ритмом барабанов и голосом исполнителя, давно запавшим в душу. А если еще и головой покачивать в такт всему этому, то вообще дикий кайф. Иногда сложно удержаться. Это происходит само собой. А в итоге окружающие смотрят на тебя как на больного... В такие моменты можно просто закрыть глаза и притвориться, что всех этих людей не существует. Закрыл глаза, и никого и ничего вокруг нет... Реален только ты. Только ты и музыка. Хотя когда в лицо тебе начинает что-то светить, и идеальная тьма небытия, в которую ты был погружен, начинает трещать по швам, открыть глаза всё-таки надо. И это был как раз такой случай. Резко повернув голову, я увидел, несущийся на меня автобус. От этого ужасного зрелища перед глазами пронеслась вся моя жизнь. Казалось бы, до столкновения считанные секунды, а автобус и не собирается тормозить. Но в такие моменты за вас работаете не вы, а ваше тело, на автомате. Также сработало и мое. Мои ноги сами оттолкнулись, и я в последнюю секунду отскочил вбок, приземляясь на заснеженный асфальт. У меня выпали наушники, и отсутствие музыки вывело меня из транса, в котором я пребывал. Посадочка вышла не самой мягкой, но это было лучше, чем быть размазанным по лобовому стеклу. Я встал, отряхнул грязную от падения куртку и огляделся. Ненормальный, который меня чуть не сбил, унесся прочь, светя фарами. А неподалеку была автобусная остановка, с которой у меня было связано столько воспоминаний... И не только с нею. С тем автобусом тоже! Я очень явственно представил себе, что было бы, если бы он меня сбил. Я готов был поклясться, что даже на миг почувствовал боль от так и не случившегося столкновения, как будто это произошло взаправду. ~ А все те картинки, что пронеслись у меня перед глазами... Всего секунда, а кажется, целая вечность. Это что, была моя жизнь? ~ Некоторые сюжеты и лица были еще живы в памяти, некоторые казались мне инородными, будто эти моменты прожил не я, а кто-то другой. Я был настолько ошарашен случившимся, что не сразу вспомнил, где находится мой дом. Когда я добрался до квартиры, то первым делом разделся и сразу посмотрел в зеркало, а потом позвонил матери. Вот так неожиданно она подняла трубку и услышала, что я ее очень люблю. Я так редко это говорил, а сейчас испытывал нужду сделать это. Конечно, мама немного испугалась. Мама: Сёма, у тебя какой-то странный голос. Всё в порядке, ты здоров? Опять неприятности с устройством на работу? Мне приехать? Семён: Нет, вроде бы, я в норме... Просто дико устал. Извини, просто очень хотел услышать твой голос. Я соскучился. Мама: И я соскучилась. Уже поздно, ложись лучше спать. А завтра, если хочешь, давай увидимся. Я волнуюсь, ты сам на себя не похож. Я и правда был сам на себя не похож. Прошло несколько дней, а я так и не смог найти объяснение случившемуся... Я возвращался к тому месту, подолгу стоял на остановке и пытался дождаться того автобуса. Но всё было бесполезно. Автобусов, ходящих по маршруту под номером «410», в расписании не было. Когда я занялся поисками более основательно, то выяснил, что и во всём моем городе такие автобусы не ходят. Оставаться дома и вести прежний образ жизни не получалось. От воспоминаний и мыслей было сложно усидеть на месте, поэтому большую часть времени я бродил по городу и пытался разобраться в себе. Я не мог ни с кем поговорить о необъяснимой истории, которая со мной произошла. Они бы сочли меня сумасшедшим. Или просто попытались бы убедить меня, что это всё был сон или последствия пережитого от чуть не случившейся аварии шока. Поэтому семья так ни о чем и не узнала. А друзей у меня не было. Теперь не было... Снова не было... И к этому еще пришлось долго привыкать. Пока я пытался справиться с пережитым, незаметно для меня анкета для трудоустройства, которую я подал в тот вечер, когда все началось, была рассмотрена и одобрена. Так я и устроился на работу, чтобы разобраться с финансовыми проблемами и попытаться отвлечься от всей этой истории. Не об этой работе я мечтал. На фоне всего, что я себе напредставлял перед тем, как чуть не попал под автобус, моя жизнь была ничтожна. Мое унылое бытие не приносило мне никакой радости... Одинаковые будни тянулись, превращаясь в вечность. Но мне не было никакого резона с нетерпением ждать окончания рабочего дня. Ведь я больше не получал удовольствия от вещей, которыми раньше занимался в свободное время. Так и проходил день за днем. И мне оставалось только свыкнуться с участью неудачника и жить с оставшейся внутри пустотой... Но в один вечер, стоя за кассой и проклиная усилившуюся на улице метель, я увидел четырех девушек, вошедших в наше заведение. Это были Лена, Славя, Алиса и Мику. Они ничуть не изменились. Даже прически те же! Только одеты девушки были в зимние куртки. Судя по всему, они очень замерзли и решили погреться, а заодно и перекусить. Славя: Ой, как хорошо в тепле! Сейчас бы еще чаю горячего и пирожок. Алиса: И народу совсем нет. Как нам повезло! Ну что, куда упадем? Лена: Д-д-давайте туда? Мику: Ленусик, бедняжка, у тебя зубы от холода стучат. Надо тебя согреть. Тут есть спиртные напитки? Алиса: Только пиво. Вон, смотри. У них акция действует. Мику: Отлично! Тогда мне четыре! Алиса: Мику! Опять ты за свое?! До дома сама добираться будешь! Лена и Славя засмеялись, а Мику недовольно скуксилась. Мику: Тогде не будет тебе билета на концерт для тёти Оли! Славя: Девочки, не ссорьтесь. Давайте лучше покушать возьмем. Улыбаясь, они подошли к кассе, за которой с открытым от изумления ртом застыл я. Алиса: Здрасьте. Мне воппер острый и молочный коктейль. Мику: А мне пиво по акции. Четыре штучки. И наггетсы с соусом терияки. Ксо, наверное, у вас такого нет. Давайте тогда кисло-сладкий. Славя: А мне можно чай травяной, пирожок с вишней и картошку фри? Хотя нет, давайте лучше по-деревенски. Люблю деревенскую. Лена: А мне, пожалуйста, кофе и чизбургер. Я несколько раз моргнул, разглядывая их знакомые лица и совершенно забыв про то, что нужно было тыкать в экран, выбирая то, что они говорят. Алиса: Молодой человек, вы оглохли? Мы вообще-то сделали заказ! Рявкнула на меня Алиса, да так резко, что ее подруги подпрыгнули на месте. Славя: Алиса, будь повежливее. Вечер уже, у молодого человека был тяжелый рабочий день. Алиса: Да-да. Ладно, извините. Нам повторить? Семён: Привет... Вы меня не помните? Алиса: А должны? Ты кто вообще? Мику: Ой, а это не Серафим из универа? Вы очень похожи на одного нашего знакомого. Алиса: Не Серафим это, дуреха. И совсем не похож. Я-то всех твоих друзей-алкашей знаю. Всегда приходится тебя от них забирать. И хорошо, если одетую. Славя: Извините, вы, наверное, нас с кем-то перепутали. Семён: Нет. Я точно вас знаю. Вы же Лена, Славя, Алиса и Мику. Лена: Откуда вы знаете наши имена? Мику: А вдруг он за нами следил? Алиса: Так! Девочки, пошли отсюда. Поедим в другом месте. Лена: Но там же так холодно... Алиса: Зато подальше от этого ненормального. Семён: Подождите! Вы не так поняли. Я не... Славя: Довольно, молодой человек. Это ненормально так приставать к клиентам! Где у вас книга жалоб? Лена: Не надо книгу жалоб, девочки. Он же нас потом найдет и... Мику: Изнасилует. Или того хуже. В зале воцарилась абсолютная тишина. Я понял, что другие немногочисленные клиенты прекратили есть и уставились на нас, следя, как разрешится ситуация. Семён: Подождите! Всё не так! Я всё объясню! Славя: Нечего тут объяснять. Мы и так тебя прекрасно поняли, извращенец! До свидания! Мику: И рожей ты не вышел, чтобы к нам подкатывать. Алиса: Да! Что, никто не дает с таким *балом? Мы тебе не какие-то легкодоступные шлюхи. Лена: И это не лучший способ познакомиться. Мы замерзшие и голодные, а ты еще напугал нас до смерти. Какой ты после этого мужчина? Алиса: Довольно, девочки. Уходим! Скомандовала Двачевская и повела подруг к выходу. Перед тем, как они выскочили из нашего заведения, Двачевская развернулась ко мне и показала средний палец. Алиса: Пошел нах*й, козёл! Дверь за ними закрылась, и я остался наедине со следившими за всем этим зрителями, чувствующий себя разбитым и униженным как никогда в жизни. Никто не стал меня упрекать и никто не собирался, наоборот, как-то поддержать меня. видимо, всем было настолько по*бать на такого неудачника, как я. Я опустил взгляд, понимая, что это конец, последний удар ниже пояса, после которого мне уже не встать. ~ Кого я обманывал? Они и правда слишком хороши для меня. Кому я вообще нужен? ~ Девушка: Эй, ты чего раскис? Не принимай их слова близко к сердцу! Ко мне подошла коллега, та самая девушка, которой я когда-то отдал анкету, позволившую мне устроиться сюда работать. Она ободряюще улыбнулась мне. Девушка: Слишком много о себе возомнили. Ненормальные суки! Семён: Я в порядке... Спасибо, ... Я взглянул на ее бейджик, понимая, что все это недолгое время, пока мы работали вместе, так и не удосужился поинтересоваться, как ее зовут. Семён: Спасибо, Марина. Марина: Да мне-то за что? Слушай, что-то ты неважно выглядишь. Может, домой пойдешь? Твоя смена как раз к концу подходит. А я вместо тебя постою. Предложила она, скромно опустив взгляд. Я же почему-то не мог отвести взгляда. Смотрел на нее, понимая, что она единственная, кто здесь для меня что-то сделал. Мне сейчас была как никогда нужна поддержка, и вот я ее получил от того, от кого совсем не ожидал. Марина не обладала модельной внешностью, но чем-то она меня сейчас сильно зацепила. И теперь я взглянул на нее совершенно другими глазами. Девушка заметила, что я на нее пялюсь. Марина: Чего смотришь? Семён: Эм... Ничего... Извини... Просто ты очень красивая. Марина: Я? Ну спасибо, если не шутишь. Семён: Не шучу. Слушай, может, сходим куда-нибудь сегодня вечером? Марина: А почему бы и нет? Недолго думая, согласилась она, отвечая мне искренне радостной улыбкой. Марина была на авто, поэтому после работы она отвезла нас в кино, а я купил нам билеты и попкорн. После на удивление хорошего отечественного кино мы приехали к знакомой автобусной остановке, и, припарковавшись у обочины, покуривали и обсуждали просмотренный фильм и не только. С ней было комфортно и как-то душевно... Не было чувства скованности, которое было с другими девушками. Казалось, мы думаем по-одинаковому. Марина: Слушай, завтра выходной. Может, пиццу сходим покушаем? Семён: Давай! Я только за. Кстати, какая пицца твоя любимая? Марина: Чикен барбекю. Семён: Серьезно? У меня тоже! За разговором выяснялось, что у нас много общего. Мы рассказывали друг другу истории из прошлого, смеялись, придумывали новые и новые планы, как разнообразить вечера и наши выходные. Оказалось, что живем мы не так далеко друг от друга. Семён: Я в съемной однушке живу. Марина: Один? Здорово. Может, как-нибудь зайду к тебе в гости? Семён: Буду только рад. А ты, получается, тоже одна живешь? Марина: Да... У нашей семьи несколько квартир, когда я повзрослела, то съехала от родителей. Вместе было слишком тесно. Семён: Понимаю... Сам по этой же причине съехал. Слушай, может, и я к тебе тоже как-нибудь загляну? Марина: Ну... Можно как-нибудь. Но давай лучше сначала к тебе. Мы проводили все больше и больше времени вместе. По вечерам мы гуляли в парках, катались на машине и пробовали разные блюда в относительно недорогих кафе. Поняв, что пришло время для нового шага, однажды я осмелился поцеловать Марину, и она ответила мне взаимностью. Она стала моей первой настоящей девушкой. Я не слишком много расспрашивал ее о прошлых отношениях. Она лишь сказала, что все они были неудачными, и даже сожительство с парнями сильно старше ее ни к чему хорошему не привело. Но какое это теперь имело значение? Ведь мы нашли друг друга! Когда она приходила в гости, это было всегда ожидаемое событие, и не только для физической близости, которая неожиданно заполнила мою жизнь. Нет, я был счастлив душой, когда она была рядом. Я дорожил этими отношениями и старался всячески удивлять мою девушку. Делал ей подарки, водил по разным местам, научился нормально готовить... Говорят, ради любимого человека ты стараешься быть чуть лучше, чем ты есть. А я очень старался быть лучше. Марина: Слушай, я понимаю, что это звучит странно, но я уже хочу, чтобы ты был моим мужем. Семён: Спасибо, кисуль. Только как-то рано для свадьбы, ты не думаешь? Мы же только месяц вместе. Марина: Ну, в моем возрасте уже пора. Муж, детишки... А то потом будет поздно. То, что она говорила, порой казалось мне странным, особенно учитывая, что моя девушка была на год младше меня. Она все чаще говорила о создании семьи и детях. Это было ее мечтой. В принципе, и я к этому стремился, только вот считал, что и для того, и для другого надо подготовить все условия - обзавестись собственным жильем или хотя бы получить высшее образование и более достойную и высокооплачиваемую работу. Поэтому я принимал все меры предосторожности. Мне удалось вновь поступить на учебу и продолжить обучение. Я ведь не хотел всю жизнь стоять за кассой и жарить картошку. Времени и сил у меня стало меньше, но я знал, что поступаю правильно. Пусть теперь не получалось уделять девушке всё свое время, я всегда старался компенсировать это на выходных, придумывая, куда бы нам съездить или сходить. Казалось, всё в моей жизни наладилось. Но периодически случались вещи, которые немного выбивали меня из колеи. Как-то раз я проснулся и обнаружил, что моей девушки нет ни в постели, ни дома. Дозвониться у меня не получилось, и тогда я написал Марине в вк, пытаясь понять, куда она делась и почему ничего не сказала. Семён: Что происходит? Ты где? Марина: Ушла. Семён: Ничего не понимаю. Что я сделал не так? Марина: Я заглянула в твой телефон. У тебя там переписки с девочками. Семён: Это однокурсницы. Марина: Ты одной написал, что мы с тобой пошли в кино. И еще одной, что ты выходные со мной проводишь. Семён: Да, я объяснял им, что занят, и не могу помочь с домашкой, мол, пусть обратятся к другим. Стоп! Ты взяла мой телефон? Зачем? Марина: Я хотела посмотреть, сколько времени, а мой телефон был далеко. У тебя кода на телефоне нет, так что когда я его включила, мне открылся твой вк, и я всё увидела. Ты меня прости, Сем, но и пойми меня тоже. Мне очень обидно. Я просто не думала, что наша жизнь дублируется во всех подробностях кому-то. Я тебя хочу видеть всегда, и ты это знаешь. Я верю в тебя и исключительно в лучшее. Вскоре мы помирились. Я слишком дорожил нашими отношениями, чтобы такая мелочь их испортила. Хотя то, что Марина лазает по чужим телефонам, стала для меня неприятной новостью. Увы, это был не последний случай, когда она пропадала. Семён: Солнышко, ты в порядке? Тебя сегодня опять не было. Ты в курсе, что тебя с работы хотят уволить? Марина: Да и плевать на работу. Ничего не хочу делать. Хочу лежать и плакать. Семён: Ты в порядке? Что-то случилось? Давай я приеду. Только напиши адрес, я ведь так и не был у тебя ни разу. Марина: Нет. Не приезжай. Семён: У тебя опять родители в гостях? Ничего, как раз с ними познакомлюсь. Марина: Я не могу сказать тебе правду, прости меня. Семён: Правду? Какую правду? Марина: Такую, что тебя огорчит. Если я скажу, то ты во мне разочаруешься. И мы расстанемся. А я очень дорожу тобой и не хочу тебя терять ни при каких условиях. Семён: Что произошло? Ты беременна? Марина: Я была бы очень рада если забеременела. Семён: Что тогда? У тебя кто-то есть? Марина: Забудь об этом. Никого нет. Я не стремлюсь изменять, вообще этого не делаю. Семён: У тебя какое-то серьёзное заболевание, и ты боишься мне сказать? Блин, я теряюсь уже в догадках. Марина: Меня родители выгнали из дома 3 года назад, точнее я сама хотела этого, уйти от них. Ушла к преподавателю, которому 45 лет. Я тебе рассказывала, что жила с одним, и кончилось всё неудачно. Так вот, это он и есть. И тут начался ад. Он меня бьет, издевается надо мной, слишком много требует, орет и матерится, приводит в дом собутыльников... Каждый день я вижу одну и ту же картину. Но плюс в этом всем, что была квартира отдельная, когда я могла одна спокойно побыть. Я мечтала выйти замуж, но не за него. А за молодого и любимого, такого, как ты. Теперь я уезжаю отсюда, пока меня окончательно не забили тут. Ну и главная причина это то, что я выбираю тебя. Семён: То есть, все это время ты жила с другим? И поэтому не приглашала, говоря, что тебя постоянно родители навещают? Марина: Благодаря тебе я поверила в то, что смогу все изменить, что это наконец то закончится. Спасибо тебе, что подарил мне надежду. Ты просто даже не осознаешь насколько много ты для меня сделал. И да, мы с ним не спим вместе если что. Поэтому я тебя не предавала в этом плане. Семён: С трудом верится, что ты живёшь с человеком, который тебе ни друг, ни родственник, за бесплатно. И что он в этом плане ничего не требует. Марина: Он требует уборки и готовки, не более, как девушка я его не интересую. Ну и ещё водку ему приносить каждый вечер. Это все настолько меня угнетает, ты даже не представляешь... В общем, я сегодня переезжаю к родителям. Теперь видеть меня не хочешь? Прости меня за все. Ты мне очень дорог. Я полюбила тебя и сдаваться я не буду. Ты мой. И ничего другое не имеет значение. Когда мы закончили беседу, мне потребовалось время, чтобы всё это переварить. С одной стороны, все это было слишком лицемерно с ее стороны - лгать с первого дня нашего знакомства и при этом лазать в моем телефоне, выискивать там что-то нехорошее и обвинять меня в чем-то. Но как я мог злиться на любимого человека? Кажется, я готов был простить ей всё, что угодно. Тем более, может, мне и правда стоит трепаться поменьше о том, что у меня есть девушка. Марина: Прости меня за всё. С прошлым покончено. Для меня есть только ты один. Семён: И ты меня прости. Давай забудем всё, что было. И мы забыли. Мы решили, что для любви нет преград. И ни прошлое, ни все=таки случившееся увольнение Марины не должно мешать нашему будущему. Но ему могло помешать кое-что другое... Презерватив, порвавшийся насквозь, что обнаружилось слишком поздно. Марина: Ну всё, теперь ты точно на мне женишься. Семён: Женюсь? Стой... Погоди... Давай я за таблетками сбегаю! Марина: Ха-ха-ха. За таблетками? Не бегай. Я ничего принимать не буду. Этот смех и ее интонация испугали меня не на шутку. Складывалось впечатление, что она будто только этого и ждала всё время, пока мы были вместе. Семён: Как это не будешь? Марина: Если я забеременею, я буду очень счастлива. На все воля Божья. Как будет, так и будет. Семён: Пожалуйста, одумайся! Нужно принять меры, пока не поздно! Марина: То есть если я забеременею, то ты меня бросишь? Так? Наверное, стоило сказать именно так. Это бы ее испугало. Это бы заставило ее передумать. Но я действительно не знал, на что готов пойти ради Марины. Я знал лишь только, что не могу позволить ей уйти, дабы она не совершила глупостей. Дни превратились в мучительное ожидание. Я ждал две недели, чтобы тест на беременность показал точный результат. У меня плохо получалось сконцентрироваться на учебе, и я завалил несколько зачетов. На работе дела тоже не клеились, и после каждой смены я был выжат как лимон. Радовало, что Марина здесь больше не работает, ведь у меня сейчас не было ни сил, ни желания видеться с нею. Неужто любовь угасла? Или я просто напуган? Я пытался разобраться в себе, решить, что я буду делать при том или ином раскладе. Искал на дваче треды людей, оказавшихся в похожей ситуации и пытался понять, какова вероятность того, что я стану папой. Я всё чаще вспоминал, сколько лжи и лицемерия вскрылось за время наших отношений, то, сколько раз моя девушка намекала, что мечтает о свадьбе, и то, как пофигистично она смотрела на наше будущее, будто решила предоставить решать все проблемы мне. Неумолимо приближался конец срока в две недели, когда можно было бы узнать более-менее точный результат. Но всё это время я не всегда отвечал на звонки своей девушки и не виделся с ней вживую. А в переписке старался переводить тему на то, что неплохо бы ей тоже куда-нибудь поступить или искать новую работу. Неудивительно, что она начала что-то подозревать. Марина: Ты меня вообще любишь? Чего то я начинаю в этом сомневаться. Семён: Извини, мои чувства угасли. Марина: Прощай. Семён: Если тест окажется положительным, куда кинуть деньги на аборт? Марина: Ты не достоин воспитывать этого ребёнка. А деньги пропей с горя, мне от тебя ничего не нужно. Ты хоть понимаешь, что такое аборт? Ты представляешь, как это больно, какие это мучения? Ты что думаешь, кинешь мне, как собаке денег и забудешь? А ребёнок не виноват, что у него отец предатель, но он не будет об этом знать. Я сделаю все, чтобы он был счастлив и имел нормального любящего и достойного отца, а не такого неудачника, который хотел его убить. Ты никогда его не увидишь. И воспитывать его будет более достойный чем ты человек. А ты давай, гуляй, встречайся с однокурсницами. Это суть твоей жизни. Ищи себе дальше подобие своих игрушек в женском лице, как ты и поступил со мной. Ты недостойный, слабый и трусливый человек. Живи с этим. Так что это ты не мне сломал все,а себе!!! Только поймёшь об этом позже. Гораздо позже. Написав слово «Прощай», я отныне никогда не уйду из твоей жизни. Пусть тебя мучает совесть. Хотя этого недостаточно для твоего поступка! Семён: Договорились. Прощай. Искренне надеюсь, у тебя всё будет хорошо. Марина: Безусловно будет! Чего и тебе желаю. Я бы тоже мог написать, почему ушли чувства, почему не я один виноват в этой истории и чем бы ей следовало заниматься. Но я этого не сделал. Не в моем это было характере поливать того, кого я когда-то любил грязью, да и правда меня терзало чувство вины. Я поступил, как последняя сволочь. Эту ночь и много последующих я плохо спал. Иногда было настолько невыносимо паршиво на душе, что я рыдал, уткнувшись носом в подушку. Я чувствовал, что случившееся - это самая моя большая ошибка в жизни. Впрочем, если ребенку и суждено было появиться на свет, я не мог быть уверен, что он мой. Я потерял всякое доверие к своей бывшей девушке и допускал, что она могла спать как со своим бывшим сожителем, так и с кем-то еще в то время, пока мы были в отношениях. Мои догадки подтвердили фотографии в ее инстаграме. Уже через неделю она была с новым парнем. А еще пару недель спустя - с другим. И хэштеги о вечной любви, куча эмоджи-сердечек и подписи к фото с теми же словами, которые я уже когда-то слышал из ее уст, разбивали мне сердце... Несколько месяцев прошло с нашего расставания, и с каждым днем я чувствовал, что искра моей жизни угасает. Физически я был здоров, но ни аппетита, ни желания что-либо сделать, ни даже какой-либо светлой мысли у меня больше не было. Я думал, что однажды приду домой, лягу на кровать, как сейчас... И закрою глаза навсегда.

***

Когда я открыл глаза, то понял, что уже не соображаю, где сон, а где реальность. Пусть и размытую, но эту улицу с домиками я узнал. Именно здесь и окончились мои приключения в «Совёнке». И размытое пятно, обратившееся ко мне тогда, было последним, что я видел. Голос: Так что бы ты хотел сам? ~ Кто это? Моя галлюцинация? А то, что я только что видел про возвращение в реальный мир. Это что было? ~ Голос: У тебя, наверное, много вопросов. Вновь обратился ко мне неизвестный, и я попытался собрать оставшиеся силы и сфокусировать взгляд. Я смог рассмотреть его. Это был парень с темно-серыми растрепанными волосами, одетый в пионерскую форму. Лицо его действительно было мне совершенно не знакомо. А у пионера был вид, будто мы знакомы целую вечность. Семён: Для начала... Только один. Тихо произнес я, разглядывая незнакомого пионера, который подошел ближе и остановился передо мной. Семён: Кто ты, черт тебя дери, такой?! Пионер озадаченно посмотрел на меня. Пионер: Семён, ты чего? Головой стукнулся? Спросил он с таким выражением, будто мы с ним знакомы всю жизнь. Но я готов был поклясться, что вижу его впервые. Пионер: Ну ты даешь. Не узнать старого друга... Мне даже немного обидно. Я уже ничего не понимал. Только лишь то, что это затянувшееся ожидание четкого ответа на поставленный вопрос меня дико выбешивает. Пионер: Всё в порядке, Семён. Всё уже позади. Всё кончилось. И мне ты можешь верить. Семён: Верить? Да я впервые в жизни тебя вижу! Пионер: А вот в этом ты не прав, дружище. Мы с тобой старые приятели. И благодаря тебе я вернулся. ~ Это его кошкобомжи пытались вернуть?! ~ Пионер: И мое имя тебе прекрасно известно. Это же я... Толик. Ты застрял меж двух миров. Но это не конец пути, а только начало!..