Keiner von uns

17.11.14, Понедельник

– И ты вообще их не ешь? Я помотал головой. – Только если совсем голод замучает, и дома будет какая-нибудь рандомная груша. И у меня не будет выбора, и придётся есть то, что я нашёл. – Какая-нибудь рандомная груша, – посмеялся Ковальский. – Тупо я в ночь перед месяками, когда дома нет еды, – протянула Рита, обречённо мотая головой. – Доставки, нет? – Все теперь до двенадцати работают, ты представляешь? В начале этого месяца я захотела поесть уже где-то ближе к часу. Просмотрела кучу сайтов. Даже те, кто раньше работал до часу или до двух, теперь работают только до двенадцати. Мы живём в ебучей дыре. У нас нет ни одной круглосуточной доставки. Ковальский с таким ужасом во взгляде уставился на Риту, что даже мне не по себе стало. И хотя для меня это не было чем-то важным, но я прям ощутил её боль. Да и хули там. Что значит, теперь ни одна доставка не работает даже до часу-двух? Алло, блять. А если мне так же захочется поесть в двенадцать ночи? Я что, должен буду сидеть и голодать? Или непременно выходить из дома? Твою мать. – Поэтому если мне в двенадцать приспичит поесть, а дома ничего не будет. Что более вероятно. Единственный выход – умирать до утра. Один круглосуточный на весь район. А там даже нет попкорна. – Какой ужас. Зато там фунчоза классная. И есть сухарики с крабом. Серьёзно, в округе это единственный магазин, где их продают. Я не знаю, как это работает, но это так странно. И так плохо. – Зато литр колы по пятьдесят рублей, – вздохнула Рита. – В Ленте, кстати, сейчас скидки. Двухлитровые по семьдесят. – О, – не удержался я. – Это где? – Поехали, Арсений, – Ковальский приобнял меня. – Затаримся на всю жизнь вперёд. Двухлитровыми по семьдесят рублей-то да. – Кстати, Лента же круглосуточная. – Ага, – с выражением протянула Рита. – Я же прям сплю и вижу, как буду в двенадцать часов идти три километра, чтобы купить себе еды. Можно пройти полтора, если это облегчит ситуацию. На Красноармейской есть круглосуточный магазин, и надо же, большой и с охуенным выбором. Но типа. Для Риты есть разница – полтора или три километра? Просто если мне иногда страшно гулять после наступления темноты, то не представляю, каково ей. – Если бы ты меня провожал.. – А чё я? – сразу завозмущался Ковальский. – У тебя Артём есть. И вообще, нашла бы себе уже мужика с машиной. Он бы тебя возил. По местам по всяким. – Подгони мне. У тебя же есть на примете. Я знаю. – У меня есть один знакомый мужик с машиной, он женат и он мой. Вот так и живём. Типичный одиннадцатиклассник. Даша, интересно, знает? Про которую он тут на днях так влюблённо вздыхал. – Ну, можно парня. – Я подумаю. Эх, всратые разговорчики. Оглядевшись в поисках Артёма, я с каким-то разочарованием отметил, что он до сих пор не появился. Что, так хорошо побухали, что он даже за все выходные не отошёл? Просто в субботу их тоже не было, всех троих, причём. Что Ковальского, что Риты, что Артёма. И сейчас последний где-то гуляет. Странно, странно. Просто если его и сегодня не будет, будет грустно. Я и так себя виноватым чувствую из-за той хуйни, что он мне наговорил, а тут он ещё и пропадает куда-то. А если он умер? Или в больнице. Вдруг что-то случилось? И можно было бы спросить у Ковальского, но ага, как же. Я вообще им на глаза попадаться не хотел. Случайно вышло, ага. И то я даже сейчас боюсь вопросов, почему я дома просидел вечер пятницы, а не веселился вместе с ними. Хотя Рита же у нас виновник торжества. И отчитывать меня должна она. А она не какая-то там уёба, чтобы таким заниматься. Так что я надумываю опять, наверное, но не важно. В любом случае, я буду только рад, если меня не будут с этим доставать. – А ты чё вообще, одна же сейчас? – Мда, а ещё друг называется, – сразу начала паясничать Рита. – Не знает, одна я или нет. – Да ты ничего не рассказываешь потому что. Я что, спрашивать должен? – Ну наверное, да? А то всё ему расскажи да покажи. Хорошо устроился. Артём объявился только уже после начала урока. Я пиздец как обрадовался, когда он прошёл к нашей парте и уселся рядом со мной. И нормально – без всяких там пренебрежительных взглядов и всего такого. И даже поздоровался со мной первым. И руку протянул. Что, опять окажется, что я напридумывал себе всякой херни, пока один дома сидел, а на деле всё не так плохо? – Как всё прошло? Не то чтобы мне было так уж интересно, но хотя бы ради приличия надо было спросить. К тому же, через разговор можно будет понять, что Артём думает обо мне. Всё ещё обижен? Зол? Что-то другое? Я хочу знать. Теперь тем более интересно. – По хуям вообще, – растирая лицо, протянул он. – Где-то в девять уже пошли к Рите и у неё потом сидели. – Вы вдвоём. Или с кем-то. – С Региной и Ариной. Их парни там были, и ещё пара человек. Ну хоть так. Хотя в любом же случае они с Ритой весь вечер ошивались возле друг друга. Наверняка, так что без разницы. Хотя чего я разнылся. Рита его к себе просто так, что ли, звала? Чтобы рядом посидеть за одним столом, мило поболтать, а потом разойтись спать по разным комнатам? Ага. Все же так делают. – Сейчас поговорим? – резко убрав ладони от лица и развернувшись ко мне, спросил Артём. – Или после школки ко мне сходим? – О чём поговорим? – не понял я. – Блять, Арсений. Зачем ты меня расстраиваешь всё время. Как будто я один тут расстраиваю всех вокруг. Опять весь гон на меня.. – Я же просил тебя подумать. А, он об этом. Господи, напугал. – Я помню. Но я не думал, что мы так скоро этим займёмся. – Потому что ты вообще не думал об этом, да? Ты забил на это? – Нет. Хотя отрицать не буду, я и правда не задумывался над его словами, решив, что будет хорошим вариантом выслушать, что о происходящем думает Артём, обдумать это и уже на основе его слов составить ответ. Если он правда захочет расстаться, то хрен с ним, я уже не так уж и много минусов в этом вижу. Не захочет.. Ну, побудем вместе до следующей проблемки. Когда там, в январе где-то, да, надо пиздеца ждать? В том году в январе всё приключилось, а в этом как будет? Так же? С точностью до дня? Или можно ждать раньше/позже? Что делать вообще. Как Артём себя чувствует вообще? – В любом случае, время до конца дня ещё есть. После уроков сходим ко мне. Если ты не против. Звучало стрёмно. Мне надо переживать? Просто это похоже на серьёзный кризис в отношениях, а.. А мне похуй. Внезапно-то как. Меня сегодня бросят, а я как ни в чём ни бывало себя чувствую. Хотя.. Типа, господи. Как будто к этому всё неожиданно свелось. Это тоже было очевидной и предсказуемой хернёй. И здесь я почему-то не нервничаю. Хотя я и там не особо-то и ныл.. Ай, не важно. Размазывание соплей к чему-то приведёт прям. – Можем в ватсапе всё обсудить, если тебе будет так удобнее. О, ну отлично. Он думает, что я ёбанная тряпушка. Настолько, что даже расставание не переживу, если мы будем обговаривать это напрямую друг с другом. Спасибо, Артём. – Нормально и лично. – Ладно. Может, и правда стоит уже расстаться и не ебать друг другу мозги, как Артём выразился? Ну правда. Вспомнить его же горький опыт. У него была возможность расстаться с Аней до всей хуйни, что у них потом произошла. Но "чёрт его дёрнул" ответить ей тогда, из-за чего они снова сошлись. Он об этом пожалел. И вот сейчас нам сам Бог как бы говорит: "Всё, пора, расходитесь, дальше лучше уже не будет". И нет бы послушать мужика, ему же лучше знать. Но я не знаю, чего я хочу. С одной стороны, продолжать смысла реально нет. Потому что ну кто и что с этого получает? Мы не можем общаться, потому что Артёму, кажется, это уже не сильно-то и нужно больше. Похоже, нашлись люди поинтереснее меня, ну, и нельзя его осуждать за это. Я прекрасно знаю, какое я чмо, и как тяжело со мной даже просто общаться, что и говорить про отношения. Можно даже подумать, что Артём всё, выдохся, но по каким-то причинам не может сказать мне, что его это заебало. Да, это на него не похоже, но типа..? Он вообще всрато себя ведёт. Да и Аню же он терпел по каким-то причинам. Да, полгода там у них всего было, но терпел же. Не бросал. Хотя даже если предполагать, что это делалось ради секса (просто ради чего же ещё, ну), это не имеет смысла, потому что у них ничего не было. Почему тогда Артём до сих пор со мной возится? По тем же неизвестным мне причинам? Или есть ещё что-то? Ага, он, наверное, меня любит. Аха-ха-ха. Шутка. Смешно. Смейтесь. Смотрите, не задохнитесь. И с другой стороны. В том году это почему-то никого не остановило, и сейчас почему должно? Ну да, всё не просто. Но разве от этого не веселее? Мда, а потом кое-кто опять будет сидеть дома, ныть и охуевать, какие все вокруг мрази. Ты этого хочешь, весельчак наш охуенный? Или захотелось моральной закалки? Нашёл бы что полегче для начала. А то сразу на хард левел. Лёгкие пути – это искушение сатаны? Да, Арсений? Мало тебе хуйни в жизни? Ещё пострадать хочешь? Или азарт берёт, сколько вы продержитесь, и конкретно ты – отдельно? Как быстро сдашься и запсихуешь? Интересно тебе, блять? Мудак. Потом только попробуй хотя бы раз тему к этому свести. Какой ты бедный и несчастный, и какой Артём плохой. Тебе предлагали расстаться, что ты сказал? Вот и не пизди. Мда. И почему я так уверен, что мы сегодня не расстанемся? В смысле, что Артём сам этого не хочет и не собирается что-либо прерывать. Это само по себе смешно. А будет ещё хуже, когда окажется, что у него всё же серьёзные намерения закончить всё сегодня. И я типа такой самонадеянный мудак. В любом случае, не важно. Решать всё равно будем исходя из мыслей Артёма. * – А половой рефлекс? Врождённый или нет? В классе вопрос вызвал ступор, хотя, мне казалось (или хотелось думать), всех больше ввело в заблуждение именно то, что учитель задавал такой очевидный вопрос. Просто когда такое происходит, обычно сразу начинаешь подозревать, нет ли тут какого-нибудь подвоха. С другой стороны, серьёзно, блять? Как будто дети малые тут сидят, весь класс. Полового созревания не было ни у кого? Так сложно, что ли? Хотя что-то я сомневаюсь, что можно говорить о половых рефлексах у людей.. С другой стороны, хули нет. Но утверждать не берусь. Не специалист. Да и, вроде как, половые рефлексы могут быть и врождёнными, и не..? Но опять же, лучше оставить свои вопросики на дом. Нечего доёбываться до слов учителя. – Условно-безусловный? – шёпотом спросил у кого-то Ковальский, и я фыркнул про себя. Вот тупые. Жаль, мне запретили отвечать на уроках биологии. Типа, я слишком быстро это делаю, и другие даже подумать не успевают. Или даже не пытаются. Не знаю. Но после того, как Юлия Геннадьевна пару раз очень неодобрительно на меня посмотрела и ещё пару раз сразу же после вопроса сказала "Азенманн молчит", я уже и не пытаюсь. Пусть эти сами справляются. Без помощи восхитительного меня. Но условно-безусловный рефлекс – это, конечно, мощно. Ковальский прям умничка у нас. Сам хоть понял, что сказал? Условно-безусловный. Добровольно-принудительный, блять. – Вообще, – тихо начал рассказывать он Артёму с Алёной, – Даша мне бомбила недавно. Они на физиологии тоже что-то такое обсуждали. И им препод задвинул историю, типа во-от, племянница, пять лет, а уже красится. Значит, хочет мальчиков привлекать, ы-ы. Посмотрел бы я на эту девочку, если бы она не видела свою мать, как она красится, и если бы по телевизору не толкали рекламу всякой хуйни. Я не то чтобы помнил, но, по-моему, в моём детстве это было частой темой. Типа, Маленькая фея, и всякая такая хуйня. Попробуй не начни тут краситься, блять, ага. Это как когда мальчики фанатично скупают журналы с машинками и прочей ебалой. Нахуя? Никто не скажет. Но фанатично. – Но это же глупо? – продолжал Ковальский. – Она же просто копирует поведение своей матери, нет? Какой половой интерес может быть у пятилетнего ребёнка. Вообще, мне всегда по жести было интересно, как человек будет смотреть на всю эту лажу с отношениями, если его с самого детства не пичкать всякой хуйнёй, где будет упоминаться любофф и прочее дерьмо. Сказки, мультики, фильмы, сериалы.. Не знаю, как, но как-то изворачиваться и показывать ему только то, где есть дружба и другие виды взаимоотношений, но не любовь. Конечно, вопросы будут в любом случае, потому что наверняка будет интерес к семьям, типа, как вообще эти два человека выбрали именно друг друга, и всё такое. Но если ничего ему не объяснять и всё откладывать на "Вырастешь – поймёшь". Как ребёнок будет смотреть на мир? Хотя это в любом случае будет невозможно. Потому что отгородить его от сверстников будет нереально, а у детей обычно ещё в детском саду начинается познание всех прелестей жизни. И ясное дело, кто-нибудь непременно поделится с другими, а там начнётся. А полностью лишать ребёнка социализации уже сродни насилию. Вспомнить хотя бы ту историю, где мать заперла дочь в подвале и та вообще света белого не видела. Логично, когда эту бедную спасли, то ей тут же пришлось отчалить в психушку, потому что ну куда ей ещё дорога лежала? И то там она скончалась через несколько лет. Года два или три, что-то такое. Я плохо помнил. Но меня интересуют такие вещи. Ага, по очевидным причинам. Ковальский так отвлёкся на их разговоры, что даже пропустил момент, когда в классе все сошлись на мнении, что половой рефлекс всё же является безусловным. И уж не знаю, правда ли его так волновал результат, но, после окончания их беседы, он даже уточнил: – А так что, это врождённый или нет? Типа ему реально важно. – Врождённый, – Артём покачал головой. Хоть кто-то слушал. – Да? Ну слава богу, – Ковальский забавно махнул рукой. С его позой – он сидел боком, оперевшись спиной о стену и закинув ноги на второй стул за своей партой, это выглядело ещё смешнее. – В десять лет, восемнадцать, двадцать.. – продолжала Юлия Геннадьевна. – О, двадцать! – Ковальский сразу же развернулся ко мне. – Арсений, не плачь, ещё не всё потеряно. Мы тебя вытащим. Я только тогда понял, что даже не ожидал подъёбок в свою сторону с началом этой темы. Хотя было очевидно, что как угодно – но меня приплетут однозначно. Теряю хватку. Или это из-за общего состояния? Что сегодня с утра какая-то хрень происходит и я типа подавлен? Ой, даже не знаю. Скорее, мне просто уже похуй на их ужимки, и пусть они говорят, что только в голову придёт. Меня это просто не ебёт. Ковальский сидел прямо перед нами, так что я мог видеть, что он делает. Пониманию это, правда, мало способствовало, но какая разница. Как будто мне было дело до того, зачем он вдруг начал трогать себя за бедро. Хотя, может быть, немного. Просто это выглядело странно. Будто он правда пытался что-то там нащупать или найти. Ну и да, заниматься таким при людях как-то не очень вежливо, мужчина, вы в курсе? – Пиздец, у меня нога горячая, – продолжая, задумчиво протянул Илья, после чего повернулся ко мне. – Потрогай. Я даже не двинулся. Даже если бы я реально засобирался это сделать, то при нашем расположении в пространстве, мне было бы дико неудобно это сделать. Тянуться через весь стол, и только чтобы пощупать ляшку Ковальского. Звучит как план. – Ну, хули. Такой мороз снаружи. Ясное дело, у меня потом всё гореть будет. Рад за тебя, что ты разобрался, м-м. ** – У тебя есть ко мне какие-то претензии? У меня была всего одна претензия, и хотя я как обычно не хотел поднимать эти вопросы (а ещё не знал, как об этом можно сказать), мне почему-то казалось, что сейчас это стоит сделать в любом случае. Хотя бы из уважения (смешно, да) к Артёму не врать ему и ничего не скрывать. Смысл это делать, если я не получу этого же в ответ, но допустим. – Ты слишком. Живо реагируешь на мои отказы идти куда-то. Хотя, по сути, буду я там или нет, изменится ровным счётом нихуя. – Это в твоём понимании изменится ровным счётом нихуя. – Ага, – произдевался я. – Ну вот день рождения Риты. Ты бы весь вечер всё равно не отходил от неё, и что? Мне надо было пойти, чтобы смотреть на это? Охуеть времяпровождение. Я же не отказываюсь от обычных бухаловок. Где мы хоть сколько-то времени можем вместе провести. – Ага, и на которых ты с начала ноября ни разу не появился. О.. Вторая претензия. Спасибо, что напомнил. – Почему нельзя дать мне спокойно перебеситься. А не начинать вот это своё "Твоя паранойя прогрессирует? Ты что, ебанутый?". Я не хотел ни вспоминать, ни думать ни о чём, так или иначе связанном с теми событиями, но Артём, блять. Вечно же надо доебаться и всё испортить. Какая, блять, паранойя тут может быть? Я понимаю, конечно, что он у нас циник мамкин и может не считать случившееся чем-то серьёзным. Но типа? Так трудно воспринимать, что не все вокруг такие же долбоёбы, как он? Он не стал отвечать на это и только недовольно отвернулся. Ну да, ну да. Ещё бы ему было что сказать в свою защиту. Ведёт себя, как мудак. Какие тут вообще оправдания могут быть. – А ты, то есть, справишься сам? Я даже опешил слегка. Артём меня совсем за дурачка держит, да? А себя за гения ебаного. – Наезды и подъёбы явно мне не помогут. Он, наверное, удивится, но это вообще никак не поможет. Мне, да кому угодно. Что вообще за тупые способы помочь. Артём так в поддержку пытается? Спасибо, конечно, если да, но это дело такое. Не знаешь – не берись. Только хуже сделаешь и себя мудаком выставишь. Вообще, мне казалось, что Артём не настолько идиот. Он же.. Просто скажите мне, что он прикалывался или типа того. Не хочу верить, что он настолько дебил. – Хорошо, мне надо успокоиться и оставить тебя в покое ещё на какое-то время. – Было бы неплохо, да, – согласился я. – А мне что надо сделать. Тебя тоже что-то не устраивает? – Ну, мне не нравится, что ты. Снова начал проёбываться, но ладно. Если тебе реально надо просто переждать, то хорошо. Жди, успокаивайся там, всё такое. Как сразу притих. Реально понял, что ведёт себя как чмо? Круто.. Разговоры и правда помогают или это просто сейчас ситуация такая, когда они могут помочь? – И ещё что вы с Ковальским занимаетесь какой-то ебалой. Я мотнул головой, требуя пояснений. – Что он таскает тебя по всяким задрипанным местам и заставляет драться с кем-то. А, господи.. Да забей ты на это. – Там не так уж всё и плохо. Половина проходила вообще охуенно. Мы типа просто стояли, пока пара человек выёбывалась друг на друга, и всё. Только некоторые сводились к дракам. Артём развернулся ко мне. – И не было там ничего страшного. – Ничего страшного? Тебе уже вломили по затылку, и ты всё равно продолжаешь этой хуйнёй страдать? Не ты ли у нас задрот на своё здоровье? – Меня ударили больше в шею, чем в затылок, – повторил я, сразу немного запсиховав. Ёбанный Ковальский. Несёт хуйню, вводит людей в заблуждение. – Это раз. Два, было бы это реально опасно, я бы не ходил туда. – Ты мог бы стесняться отказывать Ковальскому из-за стеснения. Вдруг он подумает, что ты зассал. Это вот такого вы обо мне мнения, да? Ну спасибо. – Я, по-твоему, вообще пусечка какая-то? И не смогу отказать, если буду против. Артём тяжело вздохнул, рассматривая меня с явным сомнением во взгляде. Ну да. Ему, наверное, странно слышать от меня подобное. Он же меня именно так и видит. Хотя я и веду себя соответствующе. Сказать бы, что так только потому, что ещё ни разу не происходило ничего такого уж прямо страшного, из-за чего я бы решил его бросить или типа того, но это будет звучать как тупые оправдания. Те же измены, да? Почему мы всё ещё здесь вообще. Хотя, насколько я видел, измены не всегда являются серьёзным поводом для расставания. Но, наверное, надо понимать, что если у партнёра это на постоянной основе, а не мимолётное единичное желание, то на это уже нельзя закрывать глаза? Или можно.. Я столько статей об этом прочитал, но всё равно не могу сложить внятного мнения. Потому что в моём представлении, измена – это серьёзно. Это партнёр в тебе больше не заинтересован, и зачем вы и дальше будете тратить время и силы друг на друга? Но вот в интернетах пишут, что не стоит сразу ставить крест. Но ведь и ситуации разные. Опять же, одно дело, когда это был единичный случай или по пьяни, скажем, я не знаю. Как там ещё случайные измены происходят. Или не случайные, а по случайному порыву, например. И про такое в журналах писали, да. Но совершенно другой вопрос, когда человек систематически ходит к бывшему партнёру. И просто очевидно, что у них тоже всё серьёзно. Даже посерьёзнее, чем у вас. Мех.. – Можно ещё вопрос. Я хотя бы попытаюсь. Даже не ожидаю услышать от него правду, но просто надо. Скажем, что это проверка на честность, ага. – Что. – Ты мне изменяешь. – Нет. Многого не ожидал – многого не получил. Но это даже прикольно. Но ладно. Потом как-нибудь кину ему предъяву. Что всё знаю, и он может даже не пытаться что-то не то мне затирать. Об этом говорил Ковальский, это подтвердила Рита, и обо всём я знаю. А теперь ваше слово, товарищ долбоёб. Когда-нибудь всё равно к этому придёт. И я всё из него вытрясу. Вообще, ответ выглядел неубедительно, но, может, Артём не хотел опускаться до истеричных заверений меня в том, что он верен мне и только, а всё, что я там думаю и сомневаюсь в нём – это от лукавого. Может, он хотя бы догадывается, что я что-то подозреваю? Хотя после таких вопросов попробуй не начни. В любом случае, он хотя бы полагает, что я могу знать, и потому не бросается с пеной у рта защищать свою честь, чтобы потом не выглядеть, как мудак, когда всё вскроется. Хотя он уже.. Но ладно. Хотя бы не делает хуже.