Keiner von uns

25.11.14, Вторник

Ковальский тормознул меня, стоило мне только зайти в кабинет. Резко выскочил из-за угла, будто намеренно меня высматривал в коридоре и ждал. Мудак, блять. – Как ты посмел его бросить? – даже не поздоровавшись, зашипел он. Я сначала не понял недовольства, но потом, осмотрев класс, предположил, что, возможно, дело в Артёме. Который лежал головой на парте, спрятав лицо за руками. Не то чтобы это выглядело подозрительным. Вполне можно было решить, что он не выспался и досыпает эти несколько минут перед уроком. Я бы так подумал, по крайней мере. И почему Ковальский решил, что Артём непременно в плохом настроении? Или он что-то видел? – Я его не бросал. – А почему он тогда так себя ведёт? Поговори с ним. Потому что он хуйло, блять, вот почему. Два дня назад надо было нормально себя вести, сейчас бы не сидел, не тосковал. Мудак, блять. – Сам поговори, блять. Нет, ясное дело, что мы поговорим, но явно не сейчас и явно не по требованию какого-то левого хера с горы. К тому же, мы в школе. Тут даже при всём желании поговорить не получится. Ковальский тоже умный такой. Что вообще за хрень? Сам, по сути, всё это устроил, и теперь ещё лезет, типа ему реально есть дело и важно, чтобы мы помирились. Завали ебало и сиди тихо в углу. Заебал. И вообще, я думал, мы всё уладили, нет? Вчера, по крайней мере, все вели себя так, будто всё нормально, и даже наш перерыв внезапно закончился. Или это только я для себя так решил, а на самом деле всё по-прежнему плохо? Блять, а. Придётся и правда опять разговаривать с этим дебилом. Я просто не хотел бы это делать. Он меня всё ещё подбешивает. Теперь уже тем, какую драму он тут развёл вокруг себя любимого. Хотя ему наверняка не стыдно вот ни разу. Ну или он угомонится в самом скором времени и снова возьмётся за старое. И с хера ли тогда надо жалеть его, если он просто тупой? Я тоже не понимаю. Но ладно, давайте я подоёбываюсь до него. – Товарищ старший лейтенант. Пришлось даже положить руку ему на плечо, чтобы он понял, что обращаются к нему. Ну или чтобы разбудить его, в случае если он спит. – Товавищ, – выпрямившись, сразу повторил он, добавляя мою картавость. Вот видите, а говорите, ему плохо. Хули ему плохо, если он издевается надо мной? Ну да, не злобно, даже не смеётся, но всё равно неприятно же. – Ещё старший. – Ставший, – повторил Артём, слабо улыбаясь. – Хули ты спишь, блять, война началась два часа назад. Я не знал, что это за прикол, но слышал подобные слова пару раз от Ковальского и Артёма, и мне понравилось. Не трудно догадаться, впрочем. Возможно, сейчас мне стоило подыскать что-нибудь получше, но я вообще был крайне слаб в примирениях-утешениях, так что вообще не переживал. Надо же. Да и разве я должен сейчас бегать за Артёмом и успокаивать его? Пострадавший у нас кто, в конце концов? Я. И чё тогда Артём разнылся и не утешает любимого грустного и несчастного меня? А? Собака тупая? Где мои няшканья и извинения? – Пойдём, покурим, – отсмеявшись, предложил Артём. – У меня есть хорошие сигареты. Не та хуйня, которая.. Обычная. Они реально вкусные. Не так прёт химозой. Ага, потому что там другая химоза, которая всё перебивает. Но ладно, уговорил. – Которые были в октябре? Артём говорил так, будто забыл, что уже давал мне какие-то "хорошие" сигареты, и да, после моих слов он очень удивился. Реально забыл? Курица, блять. – Да.. Нет. Не те же, но тоже хорошие. – Ладно. Пошли. – Охуенно, – довольно протянул Артём, резво подскакивая с места. И не знаю, что там на самом деле, но после этого я окончательно решил, что всё с ним нормально, и нехуй всяким Ковальским ныть. Вот, видел? Нормально он себя чувствует. Хули выёбывался только. – Вы уходите? – с места крикнул Ковальский, уже когда мы были у выхода из кабинета. – Курить, – отозвался Артём. Ковальский недоумённо уставился на Артёма, выставив одну руку, но с нами, к счастью, он идти не захотел. А то я уже испугался, что и он подорвётся. А то как же это. Артём идёт курить, и без Ковальского? Хотя я заметил, они стали реже сбегать на переменах. И Ковальский конкретно стал чаще оставаться в классе, отпуская Артёма одного. Понятное дело, что изменения в количестве перекуров из-за наступивших холодов произошли, но что с Ковальским случилось? За голову взялся? Решил перестать гробить своё здоровье? Хотя он же не полностью бросил. Ну, может, гробить не с такой скоростью. Не знаю, да и всё равно. Уже даже нет желания Артёма отговаривать от этой хуйни. Хотя я бы и порадовался, если бы он решил бросить это всё, но, кажется, это так и останется моими влажными фантазиями. Ну и похуй. Пусть дохнет. Не жалко даже будет. Только оказавшись за воротами, он полез в карман куртки, и я только сейчас заметил, как стрёмно выглядела его правая рука. Внешняя сторона ладони, видимо, от постоянного пребывания на холоде, вся потрескалась и шелушилась. И мне показалось, или там реально была кровь..? Ну.. В конце ноября желание выходить на улицу у нормальных людей сводится к минимуму, тем более, если цель настолько несущественная и не важная, как покурить. Но мы же дебилы. Мы будем морозить пальцы и всё остальное, и всё ради сигаретки. Да, Артём? – Ты бы хоть крем для рук себе купил, – пока Артём прикуривал нам обоим, сказал я. Он непонимающе оглядел меня, но вскоре догадался, о чём я говорил. – Само пройдёт. – Это стрёмно. – Да забей. Уже после первой затяжки я чуть не умер. А как только справился с удивлением, то в ужасе уставился на сигарету в руках. Это точно то самое? Что это вообще? – Скажи же, охуенно? – заметил мою реакцию Артём. – Пиздец. Даже не знал, что так бывает. Серьёзно. Такой явный вкус, и без вот этой мерзотной нотки какой-то хуйни, которая "должна быть" у сигарет. Я думал, это что-то вроде обязательной черты, и без этого обойтись никак нельзя. А, оказывается, дело в качестве? – Я вот тоже охуел, – удивлённо протянул Артём. – Мне когда.. Купили их. Да-да..? – И я впервые попробовал. Чуть не скурил всё за пару часов. Ага-ага. Было бы интересно, если бы ты не упомянул кое-что другое сейчас. "Купили", блять. Ну и кто эта загадочная поклонница? Дай угадаю. Имя начинается на "А", а заканчивается на "нтон"? – Кто-то тебе сигареты покупает? Меня, на самом деле, дико прикалывает вот эта хуйня. То есть, Артём у нас весь такой из себя дохуя честный человек и никогда не врёт, да? Иногда что-то там утаивает, но и то исключительно во благо. Допустим. На деле оказывается, что он и пиздит, и утаивает, и всё на свете, но вот.. Он как-то хуёво это делает. Вот что ему сейчас мешало сказать, что он сам эти сигареты купил? Или спиздил у кого-то? Или ещё как-нибудь налутал? Зачем он уточнял, что это подарок? Чтобы побесить меня, да? Чтобы дать знать, что ему тут кто-то сигареты покупает и дарит, а я даже не ебу об этом? Более того, я так не делаю. Артём, ты такой мудак, вот реально. Нахуя ты это делаешь? Ты реально решил подустроить всё так, чтобы я тебя возненавидел? Потому что ты реально по такому руту пошёл, я не шучу сейчас даже. То, блять, увлечение наркотой, хотя в том году был охуенный случай, после которого уж можно было сформировать правильное отношение к таким вещам? То надо послушать какую-то левую девку, пиздяющую хер знает о чём, поверить в это и пойти быковать на меня. То пиздеть полтора года, что ты весь такой из себя честный и не пиздабол, а потом крупно проебаться, продолжать пиздеть, и делать это, главное, не тогда, когда нужно. Ты реально еблан или притворяешься, скажи мне честно? Хотя бы раз нормально на вопрос ответь, я тебя умоляю. – Саня. Саня..? – Это, случайно, не та, которая доебалась до меня в октябре, когда мы в "Правда или действие" играли? – Да, она, – хмыкнул Артём. – Странно, что ты её не запомнил. Ну да. Ей просто надо было сразу в августе начинать вести себя, как сука. Так бы точно в памяти отложилось. А так увы. Всех подружек Ковальского очень тяжело запомнить. Они и выглядят половина одинаково. Как корейцы. Только длиной/цветом волос отличаются, и украшениями иногда, а так. – Я не рассматривал её на дне рождения Канарейки. А больше мы не виделись. Вроде. А даже если и да, то мне было так же похуй. Как внезапно, правда. Артём только задумчиво покачал головой. Опять о какой-то херне думает? – Почему ты называешь всех по настоящим именам, и только Канарейку – так, как она хочет? – Она мне нравится, – я пожал плечами. – Типа на особом положении. – Понятненько, – протянул Артём, и я хотел пошутить про ревность, но решил, что в нашем положении будет очень странно подъёбывать друг друга на подобные темы. Когда окончательно разберёмся с этой Саней-Антоном, тогда шутить и будем. Если никто не умрёт к тому моменту, конечно же. – И Саня-Антон покупает тебе сигареты, да. И ты не то чтобы против. Хотя кое-кто откровенно зажрался сейчас. Почему он должен быть? Халявные сигаретки, разве не хорошо? Тем более, что они вкусные. Артёму ведь даже не приходится тратить ни время, ни деньги. И как же, ага, он будет против. – Ну, отказываться от халявных сижек. Я же не дебил. М-м. Она поэтому ему нравится? В смысле, поэтому Артём просто не пошлёт её нахуй? Блять. А я и не знал, что можно дарить ему сигареты и так отношения прокачивать. Может, тоже начать? И тогда он бросит Саню. Хотя как будто это единственная причина, почему он держит её рядом. Ему же нравится, да? Внимание, пусть даже и от такого существа. Как его пытаются добиться. Ещё и такими способами. Куда я тороплюсь, казалось бы? Да тут же сразу понятно, что девочка настроена серьёзно. И вот, блять, не надо мне говорить, что это произошло случайно и на самом деле никаких планов на Артёма у неё нет, и это просто дружба такая охуенная. Нихуя, блять. А Артём мудак. – Ты, кстати.. – осмелев немного, начал мудак. – Что вообще думаешь. Будешь продолжать? Я про курение. – Нет. Мне нельзя, типа по здоровью и всё такое. А если Отто узнает, то мне вообще пиздец что устроят. – Он у вас зожник? Прозвучало удивлённо, ну, впрочем, удивление тут вполне уместно. Я тоже не понимаю, как в нём совмещается любовь к алкоголю и лютейшая ненависть к курению, но тем не менее. – Ну такое. Но когда их отец начал курить, он ему прохода не давал. Заставил бросить. Мать говорила, там пиздец, что дома творилось. – М-м. И что, мне часто тебя не дёргать? Ну, чтобы зависимость не развивалась. – Я читал, вроде, безопасно выкуривать одну-две сигареты в неделю, чтобы не стать зависимым. Хотя и сама "независимость", вроде как, миф. Просто любители заявлять, что они не зависят от курения, могут лучше подавлять желание пойти выкурить сигаретку и всё такое, но на самом деле зависят от никотина они точно так же. Но хуй знает. Я не специалист в таких вещах. – Надо завести календарик и помечать дни, чтобы не превышать норму, – посмеялся Артём. – Бля, а я тут уже размечтался. Как мы будем бегать курить весной, когда потеплеет. Ой, а он надеется, что мы доживём до весны? Ну типа, что будем вместе аж до того времени? Что-то сейчас это ещё смешнее звучит. – Странные у вас фантазии. – Я почти с самого нашего знакомства хотел, чтобы ты тоже был курильщиком, – сообщил мне Артём. – Чтобы в лагере мы вместе могли бегать и прятаться от вожатых. А потом курили бы по утрам на балконе. Ебать романтика. А тебе нельзя. И вот зачем так говорить? Мне сейчас опять стыдно за себя станет. Придётся начинать курить, а потом бороться с зависимостью ещё и от никотина. Артём, ты следи за выражениями. – Хотя вот сейчас ты куришь и, вроде, ничего, – после недолгой паузы продолжил он. – Хуй знает. Ковальский просто рассказывал про знакомую. Типа она вообще там какая-то вся больная была. И один только дым мог её до обморока довести. Такое реально бывает? Я пожал плечами. – Сомневаюсь. – Вот и я думаю, что она выёбывалась тогда. Потому что как она не умерла до сих пор тогда? Или она шарахается на улице, как только видит курящих дядек впереди? – А если они сзади идут? Лично для меня это хорошая такая проблема. Потому что они ходят, воняют своей поеботой. А мне этим дышать. Не люблю. Они ещё курят какую-то ядрёную парашу. Если я запах обычных сигарет Артёма не переношу, то как реагировать на этот? Пиздец. – Тем более. Да пиздит наверняка, – Артём помотал головой. – Лишь бы повыёбываться, как обычно. Ты это.. Аккуратней. А то как не в себя затягиваешься. Я только покачал головой, про себя отмечая, что, возможно, и правда стоит быть осторожнее. Вряд ли что-то случится, конечно. Но лучше не баловаться. – Что это за сигареты вообще. – Она не сознаётся, где берёт их, – возмущённо хмурясь, протянул Артём. – Ковальский сказал, что выяснит. Но не знаю, сколько ещё ждать. Ничего у них там страсти. – А сам искать не пробовал? – Я спрашивал в Абрикосе и в Табачини. Но там таких нет. – А по этим. Конфам вашим блядским. Это же сеть целая. Можно такую взаимопомощь мутить, охуеть просто. Но они там, наверное, только всякую хуйню и обсуждают? – Тоже нет. В смысле, там не знают. О, – вдруг Артёма осенило, – а ты же можешь спросить у Канарейки? Они же с Саней подружки дохуя. Вдруг она знает. – Реально? – не удержался я. Ладно, я знал, что они общаются, но не думал, что всё серьёзно. Не очень хотелось в это верить, что такой человек, как Канарейка, может быть другом такого уёбища. Хотя кто знает. Может, Саня на самом деле не такая уж и сука. А мы просто не в ладах, потому что она пытается доебаться до Артёма и разосрать его со мной. И я просто не могу нормально к ней относиться, даже если на деле она ёбанное солнышко. Хотя солнышко не стало бы такой хуйнёй заниматься, но ладно. Я её даже не знаю. Видел всего два раза, а уже записал во враги. Да, звучит как план. * – Мы вчера с Дашей смотрели фильм про Фриду Кало. Она такая классная. А ещё там такие охуенные песни были. Ay de mí, Llorona, Llorona.. – О, ну вот. Теперь Ковальский будет петь песни на испанском. – Llorona de azul celeste. Я даже попросил сестру перевести мне её на русский. – Почему у меня нет сестры, которая знала бы какой-нибудь всратый редкий язык и переводила мне всякие штуки с него? – отвернувшись, возмутилась Рита. – Ой, лучше радуйся, – заверил её Ковальский. – Старшие сёстры – это такой пиздец. – Да вас послушай, всё пиздец, – фыркнула дама. И хотя своё отношение она уже выразила, почему-то и Артём, и Ковальский решили рассказать побольше. Ну или им просто захотелось поныть. – Моя считала, что не может быть эгоисткой просто потому, что, видите ли, у неё есть младшие братья и сёстры. Хотя её в палату мер и весов можно было отправлять как эталон эгоизма. Я только вздохнул. Ну вот, опять. Программа "Обсираем старших сестёр Артёма и Ковальского". – Та же история. Не может вообще ни о ком думать, кроме как о себе любимой. Но разве я эгоистка? Илья, обоснуй, почему я эгоистка? Да правда что, интересно, почему. Ты вообще бедный ребёнок. Я хотя бы со своей сестрой ничего не делил. А у тебя до четырнадцати личного пространства не было. Артём покачал головой, отрешённо глядя в пространство перед собой. Опять флешбэки ловит? – Пиздец завидую Рите и Арсению, – вскоре очнулся он, – что они единственные дети в семье. И им никто не ебал мозги и не испортил психику и нервы. Да знаешь ли. Иногда для того, чтобы стать психованным ублюдком, старшие сёстры вообще не нужны. А иногда и вообще родственники. Жизнь сама подведёт. И с чего Артём вообще винит во всём Катю? А как же их отец? Мне кажется, он куда больше вклада внёс в его психическое состояние. Я уж не буду уточнять про генетику, потому что точно тут не скажешь. Но учитывая, что отец у него тоже далеко не адекватный человек, я бы ещё и это приплёл. Почему только Катя виновата? – Никогда не понимал этого. Родителям, блять, неймётся. А потом у всех остальных детей травма на всю жизнь и хроническая ненависть ко всему живому. – Вот старший брат – это охуенно, – Ковальского унесло уже куда-то не туда. – Он впряжётся, когда надо, он охуенный, всё просто прекрасно. А, типа, старший брат даже в теории не может быть мудаком, после которого у тебя так же останутся проблемы на всю жизнь? Ковальскому и Артёму легко говорить, потому что, так я понял, они смотрят на Яна и Кирилла, типа восхищаются ими и хотят, чтобы они были родными. Но, вероятно, если бы они жили вместе с детства, они бы так же хуесосили друг друга, как сейчас они делают с Катей и Любой. Да и всем давно известное правило: лучшие отношения с родственниками – это отношения на расстоянии. Поэтому твои двоюродные и хуюродные родственники для тебя просто святые, а твои родные – хуесосы ебаные, и ты убивать готов от одного их вида. В большинстве случаев, да. – А вы не пробовали нормально с ними общаться? – О, смотрите, Рита опять нашла корень зла. Какая умная Рита. – Как это помогло бы им стать менее суками? – уточнил Артём. – По крайней мере, они бы не так агрились на вас. Ага. Я не то чтобы был специалистом по семейным отношениям, но если человек не конченая мразь, с ним можно ужиться. И не знаю, конечно, как там Люба – я её один раз видел, и то мельком, – но Катя мне сукой не казалась. Да, были ситуации, но Артём тоже молодец. Чего стоит тот случай, когда он натравил на неё Альфреда? Но вот когда она приходила к ним в том году, они нормально поговорили, хотя Артём и петушился сначала. Короче, кое-кто опять пиздит и ноет, хотя сам тоже не подарочек. Я всё сказал. Рита тем более ведёт к тому, что если бы Артём с Ковальским не вели себя, как уёбки, у них могли быть отношения получше. Типа, ты не петушишься на человека, он не петушится на тебя. Перестаёт петушиться, если делал это изначально. Ну, опять же, мы предполагаем, что их сёстры адекватные и сами были бы не против жить в мире со своими братьями. – Хули они агрились. Катя вообще последние полтора года нашей жизни вместе шарахалась от меня и боялась спать со мной в одной комнате. Ну вот. И дай угадаю, виновата в таких отношениях между вами опять она одна? Да, а потом визг на всю школу, какие старшие сёстры суки. Рита обречённо помотала головой. – Чего ты вообще хотел от неё с таким отношением. Ссорой это можно было назвать с большой натяжкой, но я впервые видел допустим-спор Риты и Артёма, и почему-то у меня было такое дикое удивление из-за этого. Я не то чтобы думал, что у них всегда и всё было радужно и прекрасно, без каких-либо препираний. Но они никогда ни о чём даже просто не спорили, и быть свидетелем подобного.. Это прям м-м. – Тут немного в другую сторону всё работает. Чего она хотела с таким поведением. Ковальский тоже с интересом наблюдал за ними, и я подумал, что, наверное, происходящее сейчас – это что-то из ряда вон выходящее. К сожалению или к счастью, продолжить им помешал звонок на урок и мгновенно появившаяся в коридоре Ирина Николаевна. Предстояли два урока литературы, и я даже зевнул. Что на этот раз, м? Будем писать сочинения или смотреть какую-нибудь хуйню? Я уже весь в предвкушении. – О, а давайте обсудим старших двоюродных сестёр, – вдруг предложил Ковальский, пока мы рассаживались, а Ирина Николаевна готовила проектор. – Ну начинай. Только у тебя такой кадр есть. Я хотел было уточнить, куда пропала сестра Артёма – была же..? – но не решился. Да и не к месту это было. – Она приходила к нам вчера. Мне кажется, у неё, – Ковальский потыкал себе в висок, – прогрессирует уже. Она же судится сейчас. И её выбесило, что судья написал "истец" о женщине. И вот она вчера такая сидит и визжит. "Есть лис, есть лиса и есть лисица. Значит, есть истец и истица". Хорошая логика. – А какая связь? – подумав немного, уточнил Артём. – Это же бред какой-то. – Мать же тоже постоянно с судами дела имеет. И тоже такая говорит: "Впервые слышу про истиц". – Звучит как устрица или что-то около, – посмеялась Рита. – Я говорю, она ебанутая, – Ковальский увлечённо продолжал. – Я Даше когда рассказал, что она енота себе завела, она просто такая. Илья недовольно закатил глаза, хлопая себя по лбу. Впрочем, здравая реакция на всех этих аутистов, которые тащат себе в квартиру диких животных, которые изначально не должны жить с человеком вообще. Я, конечно, очень авторитетный в этих вопросах человек. Но мне кажется издевательством держать в квартире даже просто кошек и собак, а такие животные. Еноты, хорьки, лисы, блять, или совы. Это уже просто бедолаги, которым не посчастливилось стать жертвой чужого желания повыёбываться и выделиться. И Дашу прекрасно можно понять. Как ветеринару, ей, наверное, больно смотреть на эту хуйню. Больнее, чем всем нам. – Ну и потом. Их же прививать надо? И моя сестра купила где-то вакцину. У кого-то с рук и пошла в клинику ставить. Ей врач потом говорит: "Я не буду вам отметку в ветпаспорт ставить пушо хер знает, где вы и как эту вакцину хранили". И моя сестра с таким возмущением об этом рассказывала. Будто реально это ненормально. Даша сидит просто. Ковальский снова скорчил лицо. – Ну, она её поставила на место. Сказала, типа, "Я бы тебе вообще даже ставить такую не стала. Потому что реально качество под вопросом. А если бы пошли осложнения, ты бы прибежала к нам визжать, какие мы пидорасы, а не к той курице, которая тебе эту вакцину задвинула". В принципе, здраво. Многие препараты такого рода нужно хранить и перевозить в холоде, насколько мне известно. И если никто не беспокоился этим вопросом, то можно понять отношение и клиники, где еноту ставили прививку, и Даши. – Пиздец. Тридцать лет девке, а такая тупая. Вроде, к этому возрасту жизненный опыт уже какой-то должен быть. Знания накоплены, какие-то выводы из ситуаций сделаны. Нет. Тупая, как пробка. Интересно, это как-то связано с наличием детей? – Как это может быть связано, – фыркнул Артём. – Ну, я думаю, что когда у тебя пиздюк, ты начинаешь узнавать о мире больше. Ты же читаешь что-то, готовишься к воспитанию и выращиванию ребёнка. Те же прививки, да. Ну, я не знаю. Просто по-моему, она такая дура из-за отсутствия детей. – Может, она по природе такая, – предположила Рита. – Тогда наоборот хорошо, что она не заводит детей. Представляешь, кого она вырастит. – Это да, – согласился Ковальский. – Я даже не думал об этом. – Она у вас Стрелец, да? Илья с ужасом во взгляде уставился на Риту, а Артём просто отвернулся, усмехаясь. – Они просто все такие, – дама двинула рукой возле виска. – Считают себя умнее всех. И зачем читать о чём-то или интересоваться. Учитывая склонность твоей сестры к выебонам. И, – Рита задумалась. – Вот эту её авторитетность. Уверенность, что она одна знает, как жить. Как ты говоришь, она хотела навариться на Даше. Открыть клинику, ещё там что-то намутить. Но тебе она кто вообще? Девушка твоего двоюродного брата? А ты уже планируешь, как с её помощью деньги из людей вытягивать. Пиздец. И когда ты за неё впрягся, что она тебе сказала? "Эх, нет у вас вот этой жилки"? Забавно, что если Катю и Любу Рита ещё хоть как-то защищала, то сейчас и слова в защиту не прозвучало. Хотя, очевидно, данный персонаж её бесит, и типа с чего бы тогда ей её защищать? Тем более, когда такие вещи происходят. – Типичный Стрелец, – продолжала Рита. – Считает себя сверхчеловеком. Как она со своим парнем обращается, я тоже не всекаю. Было бы очень хорошим вопросом, откуда Рита знает, как двоюродная сестра Ковальского обращается со своим парнем, но потом я вспомнил, что Илья тот ещё любитель промывать кости всем, кого он только знает и нет, и подуспокоился. Ничего ненормального не происходит. – При других называть его истеричкой, а потом вздыхать, что вот, он обиделся, какая я плохая. И ладно бы, она хоть какие-то выводы делала. Но ведь она находит нового и опять начинается. "Что-то он там затих. Наверное, что-то плохое делает, пойду проверю". Ты его мать или женщина? Что за пиздец. Я оглянулся на учителя – просто чтобы узнать, не привлекаем ли мы внимания своими разговорами и всем таким. Нет, не привлекаем. Удивительно. – Даже если предполагать, – Рита совсем ударилась в размышления, – что это из-за возраста, она не такая уж и старая, и что за хуйня тогда? Вот у моей матери на работе директриса раньше была. И всех парней-работников она не то за свою собственность считала, не то за детей. Один парень как-то спросил что-то у моей мамы. И директриса ему такая: "Так, что ты там спрашиваешь?". Он говорит: "Да ничего, это не по работе". И она такая: "Так, Магда Арамовна".. Я чуть не подавился при вдохе. Что-то мне не думалось, что мать Риты – еврейка. Нет, ничего такого, но просто это было немного внезапно. Почему она тогда не в Израиль сваливает учиться и жить после школки? У них же все эти законы о возвращении и всё такое. У Риты как раз мать еврейка, а не отец, что ебать какой плюсик. Пользовалась бы генами, а то чё как лох? – .. "что он у вас спросил". Это вот что, блять? Мне иногда так стыдно быть женщиной. Мужчины как будто не несут хуйню, за которую потом стыдно окружающим, и другим мужчинам – в том числе. Или я опять один как дебил? В смысле, стремаюсь из-за подобного, хотя всем остальным похуй? Надо будет уточнить. – Мужчиной быть не лучше, – заверил её Ковальский. – Заходишь иногда в туалет. И чем, блять, там эти долбоёбы занимаются только? На стены ссут? Какого хера такая амброзия? Вы нормально поссать не можете, или что? – Господи.. – протянул Артём. – А если тебе стыдно быть женщиной потому, что другие женщины ведут себя, как ебанутые, то бля, как будто они одни херню несут. У меня вот рвёт жопу со сверхразумов, которые на серьёзных щах задвигают, что когда девушки ходят в откровенной одежде перед ними, это сравнимо с тарелкой пельменей для голодного человека, и типа так они оправдывают износы или домогательства. Ладно, как минимум один человек в мире тоже считает таких людей ебланами. Спасибо, Ковальский. Мне стало заметно легче. – Типа девушки сами напрашиваются вот такими "знаками внимания". Я в рот этих умников ебал. У тебя вещество в нижнем мозгу на верхний давит, ты еблю чисто как еду воспринимаешь или чё, опущенец, блять? Реально, что за люди. Даже я так не брежу этой хуйнёй. Хотя казалось бы. – А ты у нас эталон спермотоксикозника? – Но постоянно же все издеваются. Типа, "У-у-у, Ковальский, только об одном вечно и думает". – Да не слушай их, ты хороший, – протянула Рита, улыбаясь. Как будто не она постоянно выёбывается на Ковальского, м-м.. – Один только вопрос: Даша точно не феминистка? Мне кажется, она мозги тебе промывает здраво. И что, интересно, Рите показалось в его словах феминистским? Она сама не считает, что сравнивать половое влечение с голодом – это тупо? Ещё и наезжать на девушек за то, что ты член в штанах удержать не можешь. Реально же бред. – Да не феминистка она. На меня её бывшие быкуют постоянно из-за того, что я иногда комменчу посты в фемских пабликах. А Даше нормально. – Её бывшие? – уточнила Рита после недолгой паузы. – Да пиздец, – Ковальский только отмахнулся. – И ведь выслеживают как-то. Реально, ФБР, или что у нас там, уже должны вербовать их к себе. С их навыками сталкинга, они бы могли такую пользу государству приносить. А так хуйнёй какой-то занимаются. Это никто комментировать не стал. Рита только помотала головой и, видимо, от нечего поделать, потянулась к своей ручке. Повертев немного её в руках, она стала медленно подносить её к руке Ковальского, который уже внимательно следил за действиями дамы. – Как сказала бы моя сестра, – стоило только Рите прикоснуться ручкой к руке Ковальского, – в анус себе потыкай. – Бля, я сначала услышала "мать". – Да, мать у меня такая, – с важным видом протянул Илья, откидываясь на спинку стула. Артём засмеялся, и из-за того, что он толкнул стол, его ручка упала и укатилась куда-то под стол. Наклонившись, чтобы достать её, Артём или случайно, или намеренно – не важно, лёг головой на мою руку, и я в ужасе тут же её одернул. Только потом до меня дошло, что произошло, и я даже нервно посмеялся про себя. Артём, к счастью, ничего не заметил, ну или просто не стал ничего говорить. Слава богу. А то сейчас бы началось.