Keiner von uns

24.11.14, Понедельник

– Ну что, – обеспокоенно спросил Ковальский, когда мы подошли к нему. – Вы помирились? У меня не было ни настроения, ни желания с ним разговаривать, так что я оставил это Артёму – он лучше знает, что Ковальскому ответить, и что он должен знать, а что нет, и так далее, вот пусть он и разбирается. Я, тем более, считаю, что у него нет права лезть с такими вопросами и строить из себя заинтересованного человека. Едва ли он не причастен к этой хуете. Помяните моё слово, они с этим Антоном заодно. – А я уже решил, что вы всё. Расстались. – Ты сделал в слове "надеялся" восемь ошибок, – фыркнул я, занимая своё место. Учителя в классе не было, мы опять пришли раньше всех, так что можно было не стесняться в выражениях и обсуждать что только и как только хочется. Отлично. Обожаю просто. – Почему сразу надеялся. Я, может, переживал. Ага, переживал он. Посмотрите на него. Стоял там под дверью, в надежде, что всё, всё плохо и подошло к концу, а теперь "переживал". Нахуй сходи, пожалуйста. Артём тоже не стал ничего ему отвечать, но я даже расстроился немного. Я просто надеялся узнать что-нибудь. Как он на это смотрит или что он придумал. А он решил отмолчаться. Реально так приуныл после вчерашнего-сегодняшнего? Он же всё помнил, надо же. Так что уже успел поубиваться со стыда. Ещё и Алексей Валерьевич добавил слегка.. Опять же, утром, когда я проснулся от странного кашля за стенкой (в туалете, м), и встретился с Алексеем Валерьевичем в коридоре, у нас состоялся увлекательный разговор. Алексей Валерьевич тоже вышел на странный звук, и очевидно не очень обрадовался, когда узнал, кого это там выворачивает с утра пораньше. Я уж не стал говорить ему про наркотики, и просто сказал, что Артём упился, как свинота, но даже так мне показалось, что сегодня после школы Артёма будет ждать очень серьёзный разговор с родителем. Потому что тот так скривился в лице после моих слов. Я бы решил, что это странно, раз Алексей Валерьевич и сам любитель приложиться к паре стаканчиков, но возник такой вопрос – а разве он сейчас пьёт так же, как раньше? В смысле, Артём говорил, что его били, когда напивались, но и так же, что с зимы того года его больше не трогали. Может, всё? Алексей Валерьевич теперь трезвенник-зожник, и от сына такого же поведения требует? Ну или хотя бы не упиваться так, чтобы потом блевать с самого утра. В любом случае, они что-то там обсудили на кухне, и после этого Артёму стало ещё хуже. Не знаю даже, как он вообще осмелился на то, чтобы в школу пойти. Но это был его выбор. Я ему вообще ничего не говорил. И прекрасно бы понял его, если бы он захотел остаться дома. Или он так боялся отца, что решил, что лучше уж так, чем оставаться с ним наедине на весь день? У-ух. Снова об Алексее Валерьевиче. Ещё меня по жести порадовал вопрос "А ты куда смотрел?". Типа, я должен был следить, чтобы Артём пил в меру. Сейчас у меня даже ощущение, что на меня возложили вот эту типа миссию дохуя. Следить за плохим Артёмом, чтобы он не был настолько плохим. И я проебался. Возможно, я просто слишком много думаю, и в словах Алексея Валерьевича ничего такого не было, но он же реально меня ответственным за это выставил. А я, блять, должен, что ли, ходить за Артёмом и бутылки у него забирать? Хотя вот ей-богу – ещё пара таких раз, и я точно начну это делать. И ещё отгонять от него некоторых людей. Если некоторые люди и дальше будут нести про меня всякую хрень, то это вполне себе оправданное поведение. Хотя кого я обманываю. Я слишком тряпка, чтобы это сделать. Так что я просто понадеюсь, что мозги у Артёма хотя бы чуть-чуть встали на место, и теперь он будет хоть немного думать, прежде чем принимать что-то так близко к сердцу. И вообще прекратит общение с некоторыми людьми. Так же принято делать, когда вскрывается, что кто-то крыса ебливая? Я не понимаю просто, какого вообще чёрта вчера было, блять. До сих пор как ни подумаю, так в дрожь бросает. Пиздец, блять. Меня ещё никогда вещи так не бесили. – Говорить вы не намерены, да? – после небольшой паузы уточнил Ковальский. – Мне плохо, – обозначил Артём, и Илья, недовольно оглядев его, отвернулся. Разочарован, что ему не расскажут вкусных историй? Ну и пошёл нахуй. * – Мне пиздец стыдно. – Волосы поправь. От его убиваний, или просто от головной боли, он держал руки на висках, из-за чего подправил себе чёлку – она торчала во все стороны, и смотрелось это всё не очень аккуратно. Ничего такого, дома я ему бы и слова не сказал, но не в школе же вот так расхаживать. Банально неприлично. Артём быстро разгладил волосы рукой и тут же полез проверять, как он выглядит в экране телефона. Закончив, он с таким отчаянием опустил руки обратно на стол, что мне даже смешно немного стало. Правда так убивается? Он ведь с начала дня даже ни разу не посмотрел на меня. Ну так, чтобы основательно. Дольше пары секунд. Настолько стыдно или притворяется, чтобы жалостью взять? – Ты не злишься на меня? Но хотя бы разговаривать со мной он мог. Не то чтобы мы активно что-то обсуждали, но хоть что-то. По-хорошему, мне стоило бы поигнорить его хоть немного – чтобы он не думал, что ему вот так всё просто будет с рук сходить, но я так не умел. К большому моему сожалению. Что вообще говорить, если я уже сейчас больше злился на других людей, а не на Артёма. И это казалось мне более правильным вариантом. Они же ему наговорили всякой хуйни. А он просто повёлся, да, хотя мог бы и головой хоть немного подумать, но не важно. Я читал, что когда ты любишь кого-то, у тебя отключаются какие-то там центры в мозгу, и ты видишь своего возлюбленного этаким безгрешным солнышком. Всё плохое – от посторонних людей, это они во всём виноваты, но не он. Не хотел бы я выставлять себя настолько дебилом. Который даже в такой ситуации думает жопой, а не головой. Но так и быть. Один раз можно, думаю..? Хотя насколько глупо надеяться, что Артём и правда исправится? Он вот сейчас поубивается пару дней, а потом придёт в себя, поймёт, что ему всё равно всё простили, и так почему он не может творить хуйню и дальше? Ведь даже если случится какая-нибудь хрень опять, максимум, что его ждёт, это просто выяснение отношений на один вечер и не больше. Я ему даже не втащил. Пиздец. Надо выделить на это минутку и набить ему ебало. Или хотя бы просто ногами запинать. Просто чтобы мозги на место встали. – Мне просто надо с тобой кое-что обсудить. А мне неловко. – Да говори уже. Смотреть тошно. Я просто не воспринимаю, что ему реально стыдно, и в моём понимании он просто выёбывается и строит из себя жертву, чтобы его все пожалели, а я не злился так сильно. Потому и мерзко. Совсем мудак, что ли? Нормально себя веди, и не будет тебе неловко больше никогда в жизни. Это же так просто. – Святой человек, – вздохнул Артём. – Что планируешь делать на Новый год? Да твою же мать.. – До него ещё месяц, как бы. Это относилось больше к тому, что "Нахуя спрашивать, если ещё полно времени". Да и что я могу делать, господи. Сидеть дома и играть в какую-нибудь хуйню? Ага. И зачем спрашивать? Есть у меня кое-какие подозрения, на самом деле, но я даже думать об этом не хочу. – Ну, я знаю. Просто обычно такие вещи планируют заранее. – Какие вещи, – мне уже было страшно. Что Артём задумал? Новый год, заранее, что-то там планировать. Три вещи, и все три я ненавижу. Ещё и какой-то ответственностью попахивает. Фу. Уже четыре. – Просто мы обычно собираемся второго числа у кого-нибудь из нас. Хотя ты знаешь, наверное. В том году была тусовочка у Ковальского, а в этом Рита предложила собраться отдельно. Нам вчетвером. – Рита предложила вчетвером или она предложила втроём, а про четвёртого уже ты додумал? Это важно. – Ой, блять, – прошипел Артём, недовольно отворачиваясь. – Рита. Предложила. Вчетвером. Я пытался сказать ей, что тебе будет неловко, но она всё равно попросила поговорить с тобой. Что я и делаю. И она надеется, что будет не так, как на её день рождения. И я тоже. Как хорошо, что мне похуй на ваши заёбы. И почему Рита уже второй раз просит Артёма поговорить со мной? Самой тяжело или что? Я страшный? В том году её что-то ничего не смущало, и? В этом что-то случилось? Почему она разговаривает со мной через Артёма? – Ты же сам озвучил, что мне будет неловко. Вы там будете что-то делать, а я стоять в сторонке и залипать в телефон. – Я заберу у тебя телефон и тебе придётся залипать в стенку, стоя рядом с нами. Как ты обычно делаешь это в школе. Ага. Но в школе ты хотя бы не обжимаешься с Ритой и я могу не смотреть на это. У Ковальского на бухаловках я хотя бы уйти могу, а там я куда денусь? В компании из четырёх человек моё внезапное исчезновение будет слишком хорошо заметно, а я так не хочу. – Там будет другая атмосфера. – Блять, а. Но хотя бы просто побыть там с нами можно. Просто побыть с вами, ага. Просто побыть. Вы будете там веселиться, а я стоять в сторонке, как отщепенец и не понимать, что происходит и что мне делать. Мне такое не очень нравится, чтобы ты знал. Почему я должен объяснять, блять, очевидное? И то, что, по сути, вообще не его дело и отношения к нему не имеет. Заебал строить из себя сострадальца и волнующегося. Ему это вообще не идёт, он знает? Поняв, что всё безнадёжно, Артём вздохнул. – Так, я говорю Рите, что ты опять отказываешься? Хочешь дважды её расстроить? М-м, стандартные приёмчики эмоционального шантажа.. Как же хорошо, что я прочитал целое вступление книги о нём. Теперь всегда могу различить и послать особо умного нахуй. – Это не сработает. Да и сто раз, ага, я поверил, что Риту расстроит моё отсутствие на тусовке. Ей разве вообще есть какое-либо дело до остальных людей, помимо Артёма? Мне вот кажется, что нет. До меня тем более никому дела быть не должно, так что пусть Артём даже не пытается меня наебать. – Я сам не хочу этого делать, но как ещё тебя уломать? Просто забей на это и оставь меня в покое. Зачем уламывать, если человек не хочет? Хочешь поунижаться? Твой выбор, тебя никто не заставляет. – Ради меня ты идти не хочешь. Может, хоть самочувствие Риты тебя уговорит. – Не уговорит. – А что уговорит? Ты всё-таки обиделся? Да, класс, окрести меня обиженкой. Вообще-то, я имею полное право обижаться сейчас, понял? – Ничего. Я не хочу идти. Так непонятно, что ли. – Совсем-совсем не хочешь? – Артём, видимо, всё не терял надежды. – Я могу что-нибудь сделать? – В смысле? – Ну. Мы можем, я не знаю. Забиться. Я аж в спине выпрямился, заволновавшись. Он серьёзно, да, сейчас? Забиться, блять? – Спор, серьёзно? – Я не знаю, – Артём пожал плечами. – Просто предлагаю. Если я могу что-нибудь сделать. – Перестать вести себя, как мудак, например. Артём или не ожидал, что я предложу хоть что-то, или его так смутило само предложение. – Это.. К чему? – Это я про вчерашнее. Перестань ебланить, и я подумаю. В ответ я получил только растерянный взгляд. Так не понравилось предложение? Не хочет переставать хуйнёй страдать? Конечно. Ну и что тебе важнее? Чтобы я отметил с вами Новый год или чтобы ты мог продолжать страдать всякой хуйнёй? Давай, давай, думай, а я тут пока побуду. Подожду. – Эм. Ладно. Но что ты имеешь в виду. В смысле. – Не ебланить. – Что ты под этим понимаешь? – продолжал Артём. – Не пить, ни принимать вещества? – Не тусоваться с сомнительными людьми, – продолжил список я. – И так месяц? До января? Меня даже посмешило немного то, как он спрашивал. Испуганно, что ли? Понял, что неплохо так проебался? Хотя хули там.. Скандально известная любовь Артёма к спорам. Вот всё, что, сука, угодно сделает, но выиграет. Хотя будет забавно, если он предлагал в надежде, что я откажусь (он же знает, что я считаю все эти споры и подстрекательства поеботой последней), а я согласился и типа мда. Но похуй. Я всё равно не смогу отслеживать его контакты, но хотя бы чтобы больше такой хуйни, как вчера, не было. И так и быть, Новый год проведём вместе. В одной квартире, поправочка. – Ага. И я приду. Заберёшь у меня телефон. Артём всё ещё сомневался, очевидно, но больше ничего расспрашивать и уточнять не стал. – Ну ладно, – наконец вздохнул он. – А теперь к началу. До Нового года месяц. Как раз успеешь достать подарочки. – Что, – не удержался я. – Подарки? Придётся дарить что-то кому-то..? Этого мы не обговаривали. – Я уже предвижу бурю в твоей голове. Мы не будем их прям торжественно вручать или типа того. Рита хочет сложить их под ёлку. Сделать красивую новогоднюю фоточку для инстаграма. И потом во сколько-то там мы вытащим их, каждый свои, ну, типа, они же подписаны будут, да. И откроем. Тебе не надо будет лично каждому их передавать. Что ж, уже не так плохо. Но только один вопрос.. Ладно, впрочем. Скорее, Артём либо проебётся и мне не надо будет ничего покупать вообще. Либо я просто воспользуюсь услугами гугла. Я просто не силён в выборе всякой такой хуеты. Никогда никому ничего не дарил, получать подарки для меня – это вообще что-то неведомое, и я не понимаю, как люди это делают. Но, думаю, где-нибудь в интернете есть статьи про выбор подарков. Должны быть. Может, помогут. – Ладно, – протянул я. – Допустим, это весело. – Если.. Хочешь, я могу помочь. Или если проблемы какие будут. Ага, чтобы потом он подъёбывал меня, типа, какое я уёбище, даже сам подарки выбрать не могу? Да выкуси, нет. Тебе назло всё сам куплю, и это будет не какая-то хуйня. Понял? – Ага. С чего вообще.. Ты так уверен в своих силах. Ну, что ты не проебёшься, и мне реально придётся идти с вами. Потому что я вот сомневаюсь в его силах. Опять же, даже при том, какой он у нас любитель доказывать всем подряд всё подряд, я уверен, сейчас он въебёт просто по полной. – Ты же мне, технически, вызов бросил. О-о, ну конечно. Артёму бросили вызов. Жаль, я считаю подобные вещи тупыми и для опущенцев ебаных. Так бы пользовался этой его слабостью только так. – Месяц, – повторил я. – Да похуй, – после этого Артём слегка задумался. – А пить совсем-совсем нельзя? А если с тобой? Хм.. Как поступим? Обрекать его на страдания или не надо? – Со мной можно. – Уже хорошо, – вздохнул Артём. – Но ты точно пойдёшь, если я сдержу обещание, да? Я говорю Ковальскому и Рите, что ты тоже в деле? Мне это совсем не нравится, конечно. Но ладно, чёрт старый. Уговорил. Мы сидели в столовой и уйти получилось только со звонком, хотя есть мы закончили давно, ещё в самом начале перемены (обед из шоколадок, е-е). Я склонялся к мысли, что Артём оставался в столовке из-за плохого самочувствия. Типа, тут можно было спокойно сидеть за столом. А в рекреации бы пришлось стоять. Что ему, в его положении, типа тяжело делать, и всё такое. Вообще, я даже не знал, нормально ли, что его до сих пор так мутило. Он даже ходить нормально не мог и потому плёлся, как черепаха, ещё и держался возле стен или перил. Особенно по лестницам. Мне даже стыдно немного было идти рядом с ним. А ещё неприятно за его поведение. Вот мудак, нет? Это реально стоило того? Мне вот кажется, что нет, а он сам как думает? Мало того, что ему морально хуёво, ещё и физическое самочувствие подводит. Надеюсь, он одумается хоть сколько-то. Должен же он хоть какие-то уроки из жизни извлекать, в конце концов. Хотя бы иногда. – Батя чёт поговорить хочет, – проверяя телефон, грустно вздохнул Артём. – Пизда тебе. И разве они не обсудили всё утром? Хотя что бы они там успели обговорить, за пять минут-то? Чего это я. – Как думаешь, если я покаюсь, он не будет бить мне лицо? – Покаешься? – не понял я. Что это вообще значит? Алексей Валерьевич в религию ударился? Или что Артём под этим понимает? Зачитать родителю вот это стандартное "Я больше так не буду, я осознал свои ошибки" – это не покаялся, Артём. Это пиздёж. – М. Просто даже если я не приду сегодня домой, он только больше разозлится, а.. Безвыходная хуета, в общем. О, ну просто охуеть. Теперь его ещё и могут отпиздить. Сразу после упоминаний о побоях стало не так смешно, как раньше, и даже при том, что Артём говорил всё так же спокойно, мне всё равно стало слегка тревожно. Чуть-чуть совсем, ага. Он, конечно, не очень хорошо поступил, да, но бить его за это? Алексей Валерьевич, имейте совесть. Многие вопросы можно просто обсудить. Конечно, вряд ли это поможет, но насилием вы тем более ничего не добьётесь. Одумайтесь. И звать Артёма к себе тоже не выход, значит, да? ** Полвечера я провёл у ноутбука, пытаясь отыскать адекватные статьи по подбору подарков. Вторую половину я пытался вспомнить, что я знаю об этих людях, и хотя бы примерно представить, что им будет приятно получить. Было немного глупо заниматься всем этим вот так сразу, при том, что я даже не знал, надо ли вообще покупать подарочки, или всё обойдётся. Особенно после моих мыслей о том, что Артём не выдержит. Но в любом случае лучше уж так, чем если я спохвачусь в последний день, и в итоге нихуя не успею, а Артём и правда выполнит все условия.. Будет не весело. Хотя бы список того, что в теории можно подарить, стоит составить уже сейчас. Ещё бы это было простой задачей. Мне всё ещё казалось, что дарить нужно что-то полезное практически, и это заметно усложняло дело. Потому я пытался вспомнить так же, были ли какие-то моменты, когда кто-нибудь из этих троих говорил или как-то намекал, что ему нужно что-то, но что он сам не может купить или ему типа некогда.. Но такой вопрос: а если мы подарим одну и ту же вещь? Мы должны согласовывать это между друг другом? А то неловко будет. Когда мне показалось, что на телефоне мигнул диод, я развернулся к нему и пару секунд ждал – показалось или нет? Нет, не показалось – мне и правда кто-то написал. Кто же на этот раз..       Всё нормально, если тебя интересует       Интересует, но я просто не знал, как написать       Ну я примерно так и подумал, что ты хочешь узнать, но как всегда гасишься       Поэтому отписываюсь сам. Всё нормально       Только мне пиздец хуёво       Что опять Ему таки набили ебало? Или его так и не отпускало с самого утра?       Ты не злишься на меня       Нет       Вообще       Немного в ахуе, как так можно       А так       Я тоже, если тебя это утешит       Пиздец, это не телефонный разговор       Можно я приду       Я хочу извиниться       Ты уже извинился       Я хочу ещё раз. Я не чувствую себя удовлетворённым Боже, вы только посмотрите. Не чувствует он там что-то. Ну конечно, когда наркота полмозга разъела, куда тебе там чувствовать удовлетворение. Скоро ты вообще сможешь чувствовать положительные эмоции и удовлетворение только когда закинешься чем-нибудь.Это называется зависимость. Я знаю, как это работает.       Не надо строить из себя хуй знает кого       Мне правда стыдно       Ага       Мы уже договорились       И не надо пиздеть про стыд, если тебе похуй на самом деле А то я не всекаю, о чём мне его извинения должны сказать. Ну ладно, стыдно ему, хорошо. Девяносто девять процентов, что это никак не помешает ему заниматься всем тем же самым. И тусоваться с этим Антоном, и принимать всякую дрянь, и ещё чем он там занимается. Мне нахуй не нужны вот эти сопли. Пусть на деле покажет, что ему стыдно. Только тогда уже будет реальный смысл во всех этих "Мне правда стыдно". Ути-пу, блять. Но не раньше.