Keiner von uns

28.11.14, Пятница

Бисквит был на удивление благосклонен ко мне сегодня. Мало того, что он проспал со мной всю ночь, так ещё и вернулся ко мне после "завтрака". Я просто ходил на кухню за водичкой, и Бисквит, конечно же, увязался за мной. Это обычное его поведение – он часто ждёт с утра, пока кто-нибудь не проснётся, чтобы попросить у него еды. Но чтобы после завтрака он возвращался ко мне и даже устраивался рядом – такого никогда не было. Так что я был порядком удивлён всему происходящему, ну и да, это порядком сгладило отвратительность утра и дня в целом. Ебучая дистония, чтоб её. Ну, наверное, всё было взаимосвязано. Я ещё так забавно под звон церковных колоколов проснулся. С приступом и спящим котиком рядом. Ух, блять. Что-то должно случиться сегодня. Что-то страшное.. Проспать у меня получилось до двух. Потом, совсем оголодав, я ещё примерно полчаса валялся в кровати, раздумывая, чего бы я хотел поесть, и стоит ли мне идти на кухню. А если там не будет нормальной еды? И я зря вставал. Конечно, это было глупо, так что совсем скоро мне пришлось поднимать жопу и идти на кухню. Надо было что-нибудь съесть, всё-таки. Мать ещё вчера говорила, что ей надо будет сходить в больницу, поэтому сейчас квартира пустовала. В определённой мере, это было хорошо – меньше расспросов и разговоров. Да и шума в целом. А то, обычно, как бы ты ни старался, готовить тихо у тебя всё равно не выйдет (да мать и не старается). Дверца шкафа открывается со стуком на весь дом, лязг посуды, столовых приборов, шум ящиков, писк плиты. Ещё там что. А так как кухня прямо за стенкой моей комнаты, мне особенно весело в такие моменты. Да, во-от. Люблю ныть. Но я не успел даже погреть еду – в дверь позвонили. Я тут же пошёл в коридор, даже ничего не заподозрив, хотя стоило заинтересоваться. Типа, мать и сама могла открыть дверь, и что тогда происходит? Кто мог заявиться в такую рань (а было всего полдевятого)? Только мать. Всё логично. Но так как я не подумал над этим, я ожидал увидеть родительницу. И по этим же причинам я очень удивился, когда понял, что это Артём. – Ты разве не в школе должен быть? – открывая металлическую дверь, уточнил я. Первый урок должен был начаться полчаса назад и спрашивается, какого хуя, Артём. Прогуливаем? И так два дня пропустил из-за болезни (целых два дня, ужос). Решил продолжить? Бог троицу любит? Когда я смог нормально рассмотреть его лицо, то понял, что он был в медицинской маске. В общем-то, я не надеялся, что он выздоровел, но просто.. Что он тогда тут забыл вообще. – Ну, я пришёл туда, – проходя в квартиру, протянул Артём. – А тебя там нет, и я такой: "Ну что за блять". Я так не хочу. И ушёл. Это всё, конечно, очень мило и спасибо за внимание. – То есть, я к тебе придти не могу, но с тем, что ты придёшь сюда, нет никаких проблем. Артём стыдливо отвёл взгляд в сторону. – Ну, самый адовый период же уже прошёл. Я уже не такой заразный. Возможно. Возможно, ага. Закрыв за ним обе двери и вернувшись в квартиру, я оглядел его внимательнее. Никаких странностей в поведении, внешнем виде? То есть, он правда просто заболел и ничего страшного с ним никто не сделал? Или он опять тональниками всё замазал и типа самый умный? А распухший нос или разбитую губу не видно из-за повязки. Я слежу за ним. – То есть, тебе уже лучше? – продолжая разглядывать его, уточнил я. – Ну, я хотя бы могу ходить и меня не бросает то в жар, то в холод по десять раз за три минуты. Кашель ещё есть. Но я в масочке, – Артём подвигал рукой возле лица. – Не знаю, насколько это может помочь, правда. Но будем надеяться. – Ты в курсе, что их надо менять каждые два часа? – А я всё гадал, спросишь ты или нет, – он говорил так, будто был разочарован. – Но да, мне сказали. Так что у меня есть сменные. Видишь, я молодец. Ага. Ещё бы ты и в других сферах молодцом был и цены бы тебе не было просто. Но вообще, было странно, что Артём даже сейчас, до сих пор, вёл себя как провинившийся дебил. Меня смущало именно избежание зрительного контакта. Так, вроде, всё было хорошо? Ну, мы разговаривали, Артём даже шутил, и всё, как раньше. Но почему он не смотрит на меня. Всё же хорошо? А он всё гасится и гасится. Или я один опять думаю, что всё нормально, а на деле.. Ага. Но мне же не надо с ним говорить об этом? Я не хочу. И вообще всё так странно. Куда всё так внезапно изменилось. Хотя, помнится в том году, тоже были подобные эпизоды. Но ничего, прошло же. Почему только сейчас всё так долго. Ещё немного потоптавшись в коридоре, мы прошли на кухню. Артём тут же уселся за стол, а я, из-за очередного писка микроволновки, вспомнил, что, вообще-то, собирался позавтракать. Хотя меня теперь смущает присутствие Артёма. Но да ладно. Он наверняка не голоден, и нет никакой проблемы, если я поем перед ним..? – А ты? – Артём оглядел меня, когда я уселся на стул напротив его. – Опять умираешь? – Медленно, но верно. – Ты даже не пил? Мда. Учуял уже? – Пока нет. Я проснулся где-то в шесть. Получилось и так уснуть, без алкоголя. Сейчас если не смогу, то напьюсь. – А можно с тобой? – Артём аж заёрзал. – Может, выздоровею сразу. Ага, полная дезинфекция организма спиртом? Экстремальное прогревание? – Пожалуйста, – я пожал плечами. – Но ты же понимаешь, да, что максимум, что потом у нас может быть – это полежать рядом и пообниматься. А то если он надеется, что мы напьёмся и поебёмся, то лучше ему разочароваться уже сейчас, сразу. Я даже при всём желании о ебле сейчас думать не в силах. Так что обозначу, ок, да. – Я животное ебаное, по-твоему, что ли? – Артём нахмурился, мотая головой. "Да" – так бы я и сказал. Но решил ограничиться недоумённым взглядом. "А что, нет, что ли?". – Ой, да иди ты. Я даже не собирался. Пиздец, теперь это так звучит, будто я только за этим сюда шёл. Конкретно об этом никто не говорил, вообще-то. А вот то, что ты об этом подумал. Это уже много может рассказать конкретно о тебе, приятель. – В твоём представлении. Всё по Фрейду, м-м, – уткнувшись в тарелку, протянул я. Артём продолжал пилить меня недовольным взглядом – я чувствовал это, но смотреть на него не полагалось, поэтому я просто приступил к еде. Пусть дуется. Ему полезно. – Ты не голоден? – вскоре меня немного замучила совесть. – У нас там есть торт. Артём хмуро покосился на меня, после чего отвёл взгляд в сторону. Типа всё ещё обижается. – Нет, спасибо. Дома наелся. Вчера есть не хотелось, зато сегодня. С утра думал, полхолодильника смету точно. Пиздец, что.. Под конец у него начал ломаться голос, и как только он закончил говорить, как тут же загнулся в диком кашле. Аж до слёз на глазах он пытался откашляться, пока, наконец, у него не получилось. Артём, кажется, сам удивился внезапному окончанию. – Бля, прости, – продолжая прикрывать лицо рукой, прохрипел он. Это было за "громкость". Я же не люблю громкие звуки, ещё и как раз такого рода, как кашель, а когда у меня приступы, меня бесит всё в разы сильнее. И вот, Артём переживает, как бы меня не нервировать, когда мне и так плохо. – Да похуй. Даже не бесит. Это была правда, как ни странно, так что стоило обозначить, чтобы он не переживал. А то изводится, бедный. – Да? Просто это такая хуйня. Когда ты начинаешь кашлять. И никак не можешь дойти до комфортного состояния. – Может, чай? – помолчав немного, предложил я. Артём откажется в любом случае, я знал, но можно было и попытаться. Вдруг передумает. – Не, спасибо. Ничего не надо. Я к тебе шёл, а не за едой. Ой, иди нахуй, а. Милования вот эти твои. Нахуй они мне не нужны. Нет, ещё и заботится обо мне, вы посмотрите на него. Вот правда – как провинившийся ребёнок. Ходит, пытается угодить, как-то загладить вину. Хотя он всегда так себя ведёт. Извиняться словами же мы не любим. Это же унизительно. Поэтому будем вот так. Хотя ладно, я прибедняюсь. Когда-когда, а во время приступов Артём меня на руках носить готов. "Я не громко разговариваю? Сходить в магазин за чем-нибудь? Сделать что-нибудь?". Обычное дело. Если он проснётся раньше меня или не уснёт со мной, то будет сидеть тихо, ни шороха слышно не будет. Даже если я не сплю, он всё равно будет делать всё так же аккуратно, чтобы не бесить меня. Поражаюсь иногда, как в нём умещается столько хуйни. Как он обычно себя ведёт, и как потом возится со мной, если что-то не так. Это у него из-за чувства вины? Или это как в отношениях со всякими мудаками. Что они сначала пиздят тебя как в последний раз, а потом "Ой, а как ты себя чувствуешь, а всё хорошо? Может, купить тебе что-нибудь?". И прочие милости разводят. Не знаю, может, это одно и то же с первым пунктом, про чувство вины. Но мне пиздец интересно, правда, что в головах у таких людей. Спрошу у Артёма как-нибудь. Ему самому с себя не мерзко? С того, что он такая мразота двуличная. Или типа, только в те моменты, когда мне и без того хуёво, я достоин нормального отношения? Мне просто реально самому непривычно видеть такие перемены в отношении. Уже то, как сейчас у него из-за стыда включилось вот это "У-у-у-у-у, прасти миня, я больши так ни буду(". А эти его периоды заботы меня с самого нашего знакомства занимают. Ну если это реально тупо смотрится. – А ты же тоже не прививался? – вскоре Артём снова заговорил. – Нет. Прививаться от гриппа бессмысленно. Открою ему страшный секрет. Вообще, мне почему-то казалось, такие вещи должны объяснять в школах. Ну, проходят же вирусы на биологии или что-то вроде того? Или когда работу иммунной системы изучают, сам иммунитет. Почему какими-то болезнями достаточно один раз переболеть и потом ты с ними не столкнёшься, а гриппом, при желании, можно каждый год болеть? Даже по несколько раз, ага. Нет? Артём не в курсе? Ну да, физика же интереснее, чем то, как работает твой собственный организм. Механизмы, которые вырабатывались миллионы лет, чтобы ты, сука, мог жить и радоваться, но конечно, зачем я буду о них хотя бы просто читать. Зачем оно мне надо. Пф, глупости какие-то. – То есть, я не поэтому каждый год болею? – Возможно. Прививки выдают, вроде, для трёх-четырех штаммов. Вполне возможно, что ты подхватишь пятый. Или какую-нибудь мутировавшую форму. Или это вообще не грипп, а просто схожие симптомы. Лучше попей что-нибудь для иммунитета. Если ты так тяжело переносишь это всё, скорее, у тебя с ним проблемы. – Звучит логично, – Артём пожал плечами. – Я почему-то не думал, что с ним можно как-то работать. Я даже удивился. Что, его в детстве не заставляли аскорбинки пачками съедать? Даже мне их мать кучами покупала. Стандарты ещё бумажные такие. Приносила и просто в лицо их кидала. "Ешь, блять". Ладно, шучу, не было такого. Но покупала она их реально кучами. Наверное, пережитки прошлого. Типа, в Германии ты хуй чё достанешь из каких-либо медикаментов без рецепта врача. Вот мать и воспринимает походы в аптеки как что-то пиздец охуенное. И скупать там всякую хуйню – это у неё любимое. – Можно. Банально аскорбинки есть периодически? – Так это правда помогает? – Артём недоумённо уставился в пространство перед собой, и я даже захотел его ударить. Восемнадцать лет парню, а элементарных вещей не знает. И ведь не стыдно ему. – М. – Класс. Я правда был слегка в шоке с того, что он не знал об этом. Мне почему-то казалось, что это что-то обычное..? Что знают все и всюду? Нет? Это не так работает? – Вообще, – подумав слегка, начал Артём. – Я недавно видел хуйню. Типа, человек написал, что заболел. И другой ему в комментах пишет: "Да-а, поправляйся, только вот витамины не пей, в таблетках они типа в не рабочей форме". А где они в рабочей, интересно. В хлебе и морковке жареной? Посмотрю я на этого умника, когда у него начнутся проблемы на почве авитаминоза какого-нибудь, ему пропишут таблетки, а он будет лечиться овощами и фруктами. Ну и другой едой. Или где в его понимании витамины в рабочей форме? Еблан, блять. – И ты поверил? – Да нет. Я тебя сразу вспомнил, как ты упиваешься тут хуйнёй своей по весне и осени. Кстати, в этом году у тебя всё нормально, да? Я пожал плечами. Как сказать. – Вроде, пока да. Может, из-за тех таблеток, что я летом пил, общее состояние улучшилось. – Думаешь? – Ну почему-то же всё нормально. Не то чтобы мне не похуй. – Ну да. Я просто не хотел сейчас ни о чём разговаривать. В целом не хотелось. И хотя я сам думал, что надо бы Артёму уже завязывать с этой своей хуйнёй и начинать вести себя нормально. Но что-то я передумал после своих мыслей о том же, какой он долбоёб и как тупо это всё выглядит. К чёрту. Просто надо пойти и поспать. Может, хоть потом неловкость спадёт. Артём подскочил слишком рано, видимо, решив, что раз я встал из-за стола, то мы пойдём ко мне в комнату "вот прям сейчас". В результате, пока я мыл посуду, всё это время он стоял рядом, внимательно за мной наблюдая. Это пиздец бесило, на самом деле. Но что я мог ему сказать. – Ты в таком состоянии, но всё равно моешь посудку за собой? – Да, – вздохнул я. Говорить мне по-прежнему не хотелось, но Артём, кажется, не так воспринял мои слова про "даже не бесит". Я не имел в виду, что раз меня не бесят громкие резкие звуки, то можно пиздеть со мной, не затыкаясь. Артём, ты что делаешь. – А вот знаешь, – вскоре его снова понесло. – Если поебаться с человеком без защиты, и потом быстренько сразу обработаться хлоргексидином, есть вероятность даже ВИЧ не подцепить. Мда? Это ты где такое вычитал? Надо будет потом поговорить с ним об этом, а то так и останется долбоёбом. Не дай бог ещё расскажет кому, и ещё кто-нибудь пострадает от его охуенной осведомлённости в вещах. Какая-нибудь наивная дама запомнит, что хлоргексидин – это панацея от всего и можно трахаться направо и налево без защиты, а потом побрызгаться, и всё ок будет. Я уж промолчу, что есть спиртовые растворы того же самого хлоргексидина. Тогда уж надо сразу обозначать, что нужен водный, блять. А то как обычно это работает: "Ну спирт же обеззараживает, ы-ы, возьму его". А потом ожоги слизистой и всё на свете. Класс. – Есть что-нибудь такое для гриппа? Если мы сейчас поцелуемся, ты сможешь потом чем-нибудь обработать ротовую полость, или я не знаю. – Давай ты просто выздоровеешь, и потом уже будем целоваться. – Выздоравливай, бля, – шикнул на себя Артём, но тут же опять зашёлся в диком кашле. Отвернувшись, он опять довольно долго пытался откашляться, держась за грудь. Я на этот раз прислушивался, пытаясь уловить какую-нибудь фальшь в его кашле. А то вдруг Артём тут просто притворяется несчастным и больным, чтобы его пожалели и простили? Но, вроде, походило на натуральный. Хм.. – Прошу прощения, – пробормотал Артём, торопливо уходя с кухни. Я только покачал головой, про себя отмечая, что больше можно не сомневаться. Раз он пошёл сплёвывать мокроту, то всё ок, реально грипп. Меня не наёбывают, в кои-то веки. Артём решил дождаться меня в коридоре и пока проверить что-то там в Контактике. Я, увидев его с телефоном в руках, сразу же затриггерился, но, осознав, что мой телефон по-прежнему у меня в кармане, а у Артёма в руках его собственный, сказал себе, что я дебил. Хотя справедливости ради надо сказать, что Артём не часто светит своим телефоном, и типа когда бы я успел привыкнуть, что у него теперь есть такая хуйня. Господи, прости. Как всё плохо. – Бля, думаю, я когда-нибудь выхаркаю лёгкие, – проходя в комнату за мной, пожаловался Артём. – Ужасно. – Курить меньше надо. – У-у-у. И прежде чем он принялся рассказывать про то, что нет у него никакой зависимости, и вообще он прекрасно себя чувствует, даже при занятиях спортом, я вспомнил свой недавний вопрос. – Как ты выбрасываешь маски? Артёма вопрос очень напряг, судя по задумчивому выражению лица. – Это чисто ради доебаться или это реально важно? – Не знаю. Вот и спрашиваю. – Собираю их в пакетик. Так что аккуратнее, у меня биологическое оружие. – Ты с собой его носишь? – не понял я. Возможно, Артём шутил. Да и скорее всего, потому что что за бред. Кто будет заниматься подобным? И для чего? Чтобы потом сжечь их? Ага. – Бля, да шучу я, – Артём недовольно меня осмотрел. – Просто выбрасываю. Я не знал, что их как-то по-особенному утилизировать надо. – Да я доёбываюсь. – Ага, – фыркнул Артём. – Бухать будем, нет? – Ты же ко мне шёл, а не за едой, м? Пришлось немного отодвинуть стол, чтобы получить доступ к моему "минибару". Просто полка в шкафу с бухлом, но я хочу называть это так, и буду. Повторяю за Артёмом. В смысле, что я обзавёлся таким, а не что называю это минибаром. Тема с названием вообще от Ковальского пошла.. Но не суть. Да и как сказать "повторяю". Технически, всё это и так было, просто хранилось в холодильнике или где-то на кухне. А я просто решил перенести пару бутылок к себе поближе. Пока время года не жаркое, в квартире парильни нет, и типа ничего страшного не случится, если они постоят тут. Во-от.. – О, у тебя теперь тут тоже минибар есть? – заметив, чем я занят, удивлённо протянул Артём. – Ага. Насмотрелся. На некоторых людей. – Ну, хули. Запас в жопу не ебёт. Я аж недовольно выдохнул. Ну что опять за хуйня. Где он это взял? – Цитаты Ковальского? – впрочем, долго гадать не пришлось. – Ага. Отойдя, Артём немного походил по комнате. – Ты пил самогон когда-нибудь? Хотя у тебя же нет русских родственников. – Да, не свезло что-то. Хотя.. Нет. Я знаю людей, которые гнали его раньше. Но сомневаюсь, что это может как-то помочь мне сейчас. Я могу только узнать, как это делать. Но вряд ли они до сих пор промышляют подобным. И разве это не запрещено? Ну типа.. Почему мне кажется, что такая деятельность незаконна? Надо будет узнать, что у нас там по законодательству на этот счёт. Не то чтобы мне интересно, конечно. Но для общего развития будет не лишним. – Надо как-нибудь это исправить. – И как ты собрался это устроить. – Ну, у меня-то есть, где достать, – Артём как будто хвастался. – Хотя на самом деле, это та же водка, просто с каким-нибудь тупым привкусом. Пиздец мерзость. И не торкает совсем. А Артём, то есть, пил? Ладно, не просто же так он эту тему начал, но просто как-то.. Внезапно это всё. И вообще это так звучит дико. "Самогон". Почему-то я сразу представляю какую-то палёнку и бомжей, которые занимаются какой-то хуйнёй вместо того, чтобы просто сходить в магазин и купить там что-нибудь нормальное, а потом валяются, пьяные, в подвале дома. Где они этот самогон и гонят. Мда-мда. Артём, развей мои стереотипы. Ты же любишь. – И нахера тогда его пить? – Ну так. Жизненный опыт. Вот спросят у тебя когда-нибудь: "А ты пил самогон?". И ты такой: "Да". И сразу уровень в глазах других людей повышается. Я только глубоко вздохнул. Да, только ради этого и стоит пробовать всякую хуйню. Чтобы потом на тебя смотрели с уважением. Пиздец, блять. – Что ты будешь? – так и не определившись, я решил уточнить. Не знаю, на самом деле, на что я вообще надеялся и что пытался решить сам. Типа, впарить Артёму какую-нибудь хуйню, не спрашивая у него при этом? Хотя это же Артём, господи. Ему что угодно дай – он выпьет чуть ли не залпом. Только не пиво. Пиво – для лохов. Да, петушня? – А что у тебя есть? Мда, Арсений. Точно же цирроз словишь к сорока годам, плакать будешь. – Ты со мной или нет? – Ловить цирроз? – посмеялся Артём. – Я не против. Только вот я изначально немного отстаю. – Да не страшно. Да и пиздит кое-кто, мне кажется. Учитывая, сколько он пьёт. А ещё и курит ведь. Да-да, курение к циррозу отношения никакого не имеет, но мы же типа умирать тут сейчас вместе собрались. А какая нахуй разница, от цирроза печени или рака лёгких. Забрав у меня бутылку, Артём уселся на кровать. Я, поднявшись на ноги, оглядел его, ожидая проёбов. Ну типа.. Если он сейчас попытается отпить, но при этом забудет снять с себя маску сначала, будет смешно. Но Артём помнил. – Я сниму? – указывая себе на лицо, уточнил он, и я даже поразился. Как же тупо он выглядит, когда так заботится о всяких мелочах.. Я так же со стороны смотрюсь? Если да, то надо завязывать. А то реально хуета какая-то. – Снимай. – Всё равно пить сейчас будем, – согласно протянул Артём, чуть ли не сдирая с себя повязку. – Все бактерии умрут. – Грипп – это вирусное заболевание. – Ну, блять, вирусы. Легче? Я покачал головой. – Только нужна концентрация побольше. – Возьмём количеством, – успокоил меня Артём. – Сегодня же химия, кстати, – я уселся рядом с ним, вскрывая бутылку. – Ты это к теме про самогон? – Артём посмеялся. – Да в пизду эту хрень. Татьяна Викторовна, кстати, заметила. Ну.. Ковальский мне написал. Типа, она сегодня перекличку делала и отметила, типа: "Арсения нет. И Артёма тоже. У-у-у-у, сука, опять они пропадают вдвоём". – Что, – не понял я. – Она заметила, что мы часто отсутствуем? Именно что вдвоём? – Да. – Как похуй. В смысле, это же реально не важно, и о чём вообще кому это может сказать? Хуйня какая-то. Артём вообще болеет. Я иногда отсутствую из-за приступов и это нормально. А даже если бы и не было, то всем было бы похуй абсолютно точно так же. Вот, блять, сейчас все начнут переживать из-за слов какой-то жирухи с паранойей. К чему Артём вообще это начал. ТВха и сама вряд ли начнёт что-то подозревать. Сперва она в любом случае решит, что мы охуенные пиздатые друзья, вот и проёбываемся вместе. Хотя она у нас же это. Охуенно чуткий человек. Всё про всех знает. Конкретно нас она знает лучше, чем наши родители. Как она им сама же и сказала на одном из родительских собраний. Да, от такой дамы ничего не скроешь. Интересно, она уже подозревает? Ей нравится думать о нас? Перед сном, ага. Ой, ладно, хватит. Это ужасно. Да и не она ли говорила, что не любит таких мальчиков? Да, а "таких" девочек ещё больше. Угнетение~. Или что, блять, там было у них. Ковальский просто как-то рассказывал, что они сидели у неё в кабинете и как обычно пиздели о какой-то хуйне, и как-то тема зашла про пидоров. Татьяна Викторовна поведала о том, что как-то у неё в классе было двое таких парней.. И я вот не помню. Но не то чтобы мне не похуй. Я всё равно считаю её уёбищем, а такие вещи только подпаляют мою ненависть к ней. Артём посмеялся. – Блять, эта Татьяна Викторовна. Однажды, в девятом классе, Никита страдал от гастрита. Рифма охуеть. Но да. Был у него гастрит, и он то оставался дома, типа живот болел, то лежал в больнице. Ага. Зато у него есть фотография на фоне кастрюли, полной дошика. Я не то чтобы его осуждал. Но это всё так странно. – Я не громко говорю? – вдруг уточнил он. – А то если тебе неприятно.. – Да нормально, – прервал его я. – Продолжай. – И когда он оставался дома, ТВха заставляла его писать ей СМСки. Не знаю, зачем, но, – Артём пожал плечами. – И как-то мы стояли у неё в кабинете и она такая говорит. Дальше Артём говорил с придыханием, состроив очень грустное ебало. – "Ой, что-то Никита пишет мне одинаковые сообщения день за днём. "Татьяна Викторовна, здравствуйте, я сегодня не приду". Наверное, он создал шаблон и его мне отправляет каждое утро". И вот что, блять, ей было не так? Они не договаривались, что он будет писать ей что-то новое каждый день. Главное – просто написать, отчитаться. Что его сегодня, блять, не будет. И он писал. А что – это уже вторично. Но конечно, этой пизде надо до каждой мелочи доебаться. У, горит. – Бля, он тебе там поэмы должен расписывать? – возмущённо спросил Артём. – "Татьяна Викторовна, здравствуйте. Пятого дня от начала сентября, в это хмурое осеннее утро, когда небо затянуто тучами, и солнца совсем не видно, я проснулся от того, что ощущал себя просто отвратительнейшим образом".. Я нервно потянулся к бутылке. Как Артём выговорил это слово, блять, пиздец. Он что, бог? И ведь даже не запнулся. – "Мне было плохо – и моему телу, и душе. Не успел я даже придти в себя после сна, как понял, что готов принять смерть от чужих рук, но лишь бы не чувствовать этого дальше. Подобно щупальцам спрута, боль оплела моё сознание, не оставляя ничего. Мои муки может представить себе только мученик третьего круга Ада – так мне больно. А душа у меня болела от осознания того, что сегодня мне придётся пропустить школу. Опять. И я не увижу вашего лица".. Никите надо было попросить Артёма этим заниматься. Если он на ходу такую хуйню выдал, то, наверное, каждый день придумывать что-нибудь новое у него не вызвало бы труда. Татьяна Викторовна сама бы заебалась читать такое каждый день и послала бы их уже после первой недели. – Пиздец, блять, – выпалил я, снова прикладывая к бутылке. – Ты ебанутый? – А что она хотела увидеть, если не это? Отчёт о погоде как минимум? Так у нас почти каждый день одно и то же. – Можно использовать разные приветствия, – предложил я. – По-разному описывать, что тебе плохо. Ну, типа. Мне плохо, у меня болит живот, я не смогу сегодня придти. – Ой, не нуди, – Артём только отмахнулся. – Она просто дура и признай это. – Да когда я спорил. Мы довольно быстро разобрались каждый со своей бутылкой, но почти сразу же полезли за ещё – надо было догнаться побыстрее, чтобы опьянеть. И уж не знаю, как там Артём, но меня начало уносить уже после половины второй. Ну так, немного. Я думал, что смогу пройти по прямой линии даже не пошатнувшись, но голова уже начинала тяжелеть под гнётом счастливых мыслей. Ладно, шутка, какие счастливые мысли у меня могут быть. Но мне было хорошо. Учитывая, что я стал реже пить и, логично, сталкиваться с таким состоянием тоже реже, это даже ощущалось по-особенному. Как-то ярче, что ли. Горячее. Меня правда неплохо так прогревало. Артёма так же, интересно? А то сейчас и правда вылечится от всех своих болезней. Будет забавно. Разобравшись со второй бутылкой (подозрительно быстро), Артём полез в рюкзак, как позже оказалось, за новой маской. Старую он нашёл и убрал куда-то так же в рюкзак, после чего уселся нормально, ожидающе уставившись на меня. И почему нельзя было пить медленнее, чтобы мы закончили хотя бы приблизительно в одно время? Нет, теперь он будет сидеть и смотреть на меня, а я психовать с того, как меня это бесит. Вскоре ему надоело сидеть и, перебравшись сюда, он улёгся, уже так, сразу, обнимая меня одной рукой. Было неудобно, наверное, я и сам хотел лечь и обняться с человеком уже нормально, но надо же было допить. А то потом выветрится, будет не так приятно. Ага. – Ты спать собрался? – заметив, как сонно Артём закрыл глаза, спросил я. Намеренно громко, чтобы эта собака даже не думала бросать меня одного. Уснёт не раньше, чем я, понятно? – Мы же это делать и собрались. – Я ещё не лёг. – Ах, ну да, – протянул Артём, улыбаясь. – Ну давай тогда, я жду. Да и как же охуенные разговоры перед сном. Он что, лишит меня этой радости? Хотя я по-прежнему не хочу ни о чём с ним разговаривать, но у меня осталась пара вопросов, и мне надо их задать, пока мы пьяные, и мне не так стыдно доёбываться до него с такими вещами. Если Артём уснёт сейчас, когда мы проснёмся, то будем уже трезвыми. И я не смогу этого сделать. Поэтому, Артём, будь добр, подожди. И вообще, как не стыдно. Пришёл в гости, напился и завалился спать. Так разве себя ведут? Артём не стал слишком придвигаться, когда я лёг, но мне именно это нужно и было. Стянув с него повязку, я, ещё немного потормозив, принялся растирать его щёки ладонями. – Что ты делаешь? – сразу занервничал тот, отстраняясь. – Смотрю, есть ли тональник, – рассматривая свои руки, объяснил я. – Зачем? На всякий случай я ещё оглядел его так. Мы были близко друг к другу, половина его лица не была скрыта за тканью, и можно было, в целом, заметить какие-нибудь штуки на лице.. Но, кажется, ничего не было, и всё нормально. Ой. – А если тебя опять избили. – Господи, – сразу зафыркал Артём. – Всё нормально. Что опять началось? – Просто твой отец так говорил. Он типа пиздец злится, да. И мало ли, что он мог сделать. В порыве гнева и всё такое. Артём только глубоко вздохнул, осматриваясь. Сняв маску, он отложил её на окно. – Ну, наехали на меня здраво, конечно. Но всё нормально. Не бил он меня, успокойся. По крайней мере, он говорил спокойно. Наверное, потому что пьяный. Был бы трезвым – наехал бы, почему я опять гоню на его драгоценного отца. Хотя, может, и нет. Он же пока не высказывает мне ничего такого. То есть, можно и переходить границы, и не бояться, что тебе что-то за это будет. Пользоваться, в общем, его состоянием. У, как плохо это звучит. – Он.. Блять. Ему вообще нормально, что ты так напиваешься? Я вот думал об этом летом. Что типа разве это нормально, когда дети занимаются такой хуйнёй, а родители типа такие: "А, ну ок. Главное – чтобы не убил никого, а так пусть веселится". Ну это же бред. Да-да, говорит человек, мать которого вообще не ебёт его жизнь и чем он там занимается по вечерам, но типа.. Ладно. Не могу же я быть единственным таким ребёнком в мире. Алексей Валерьевич вообще особый случай. А так. Может, таких родителей не так уж и много. А мы с Артёмом просто два долбоёба, которым не повезло по жизни. Подобное тянется к подобному, или как там было? Ну вот. Проблемы в семье, родимые. – Ну, алкоголь он мне всегда прощал. Говорил, типа, не напиваться вот прям в жопу, но так. Никогда сильно не возмущался. Если не считать, конечно, те разы, когда я дома что-то вытворял. Типа, меня тошнило или что-то такое. Тогда он, ну.. Не то чтобы кричал. От него это тупо будет выглядеть, мда. Но выражал недовольство довольно ясно. То есть, Артёму разрешено делать что угодно, но лишь бы не ломать ничего ценного, ничего не портить и не пачкать? Ну классно, конечно. Я почти отключался, так что не сразу заметил, что Артём подозрительно долго молчит. И я бы решил, что он спит, но он разглядывал меня, причём, довольно ясно. Задумался над чем-то? – Ты сказал ему про наркоту? – наконец спросил он. – Что я принимал что-то. Я помотал головой, не найдя сил ответить нормально, вслух. Я ведь и правда ничего не говорил. Но откуда тогда Алексей Валерьевич узнал? У Артёма может быть только один вариант – что это я рассказал. И чего тогда я буду оправдываться, если мне всё равно не поверят? Блять, а. Сейчас ещё из-за этого поссориться не хватало. Но он продолжил вполне спокойно, будто и без того ни разу не сомневался в моей невиновности, но просто спрашивал, чтобы удостовериться. – В общем, сейчас он как-то выяснил, что я принимал что-то. И вот из-за этого у него пиздец пригорело. Я ждал логичного заключения, что больше Артём не будет заниматься этой дичью, но его не последовало. Твою же мать, Артём. Ты дурак, да? Ну я вот так и думал. – Не люблю болеть, – вздыхая, протянул Артём. – Даже человека поцеловать нельзя. – Сколько дней ты болеешь. – Ну.. Сегодня третий. – Нет, тогда нет. – Что? – Вроде как, люди заразны первые три дня. Потом уже так. Не знаю, правда, как это должно работать. Поэтому не особо уверен в этой хуйне, и казалось бы, зачем тогда говорить об этом и распространять всякую хуйню. Но допустим. – А-а. То есть, завтра я могу уже не ебаться с этой поеботой? – Артём указал себе на лицо. – Ну, вероятно. – А можно как-нибудь замутить, чтобы завтра после школы ты пошёл ко мне? – Я ещё подумаю.