Keiner von uns

07.01.15, Среда

– Она пахнет как чистый спирт. Да? Ты уверен? Может, это от тебя так прёт? Или тебе уже мерещится? Упился ведь, как свинота. Блять, да конечно она пахнет спиртом. Как ещё должна пахнуть водка, ты ёбнутый? – Да что ты говоришь, – с выражением протянул Ковальский. – Может быть, потому что это водка? – А закусывать чем? – осмотрев стол, спросил Артём. – Вот, кола же стоит, – Илья даже переставил бутылку поближе к нему. – Да нет, блять, надо что-то в рот взять. Ковальский усмехнулся, поднимаясь на ноги и задирая футболку. Когда он потянулся руками к ширинке, Артём оттолкнул его от себя, видимо, только сейчас догадавшись, к чему всё начиналось. До меня почему-то быстрее дошло. Ну, просто как ещё Ковальский может пошутить после фразы "Надо что-то в рот взять"? Господи, прости. Артёму точно стоит меньше пить. Или он специально так сказал? Я просто заметил, что наши одноклассники часто так делают. Хотя, может, это всё же происходит ненамеренно, но что-то мне подсказывает, что нет, и они специально и вполне осознанно это начинают. Хер знает, зачем, но тем не менее. – Пей давай. – А можно разбавить? – Я тебе сказал водку пить. Никаких разбавить. Я скучающе осмотрелся. Слушать их разборки меня уже заебало, но я даже время на телефоне проверить не мог. У меня его нагло забрали. Вернее.. Пх.. И вот попробуй кому-то это объяснить. Каким, блять, образом мы остались втроём – хер вообще разберёт. Хотя людей у Ковальского изначально было немного, а там уже кто как – кого позвали домой (даже угрожая полицией, пиздец какой-то), кто пошёл в магазин и поленился возвращаться. Кто расстроился из-за какой-то хуйни и захотел погрустить дома в одиночестве, кто вызвался провожать этого человека – не отпускать же одного, да и было по кайфу примазаться и разделить счёт за такси. И вот так мы остались втроём. Я, Артём и Ковальский. И нет бы лечь спать, Ковальский захотел играть. И немного модифицировал для нас Правду или действие, чем мы сейчас и занимались. Новые правила были такими: Ковальский раздавал карты, потом мы их вскрывали, у кого значение было больше – тот мог выбрать человека для правды или действия. Если дропался Король, то человек мог без вопросов задать любому действие и оно должно было безоговорочно выполниться. Но Ковальский ещё не знал, что когда он уходил в туалет, Артём вытащил из колоды всех Королей, и пока, как ни странно, ничего не заподозрил. Странный, очень странный. Или думает, что так из-за того, что он постоянно перемешивает карты? Ну не знаю. В любом случае, обман ещё не вскрылся, и пока всё хорошо. Пока. Я всё жду, когда Ковальский решит проверить, что там по Королям, а заметит, что ни одного нет. И даст нам пиздюлей. Но ещё до того, как Артём украл всех Королей, Ковальскому всё же выпал один. И он потратил своё "Действие" на меня – до утра не прикасаться к телефону. Вот я и остался без самого дорогого в своей жизни. Вот сижу теперь. Грустный, не знаю даже, куда смотреть. На двух долбоёбов передо мной? Ага, спасибо. Век бы их не видел. – Ебать жжёт, – с шумом отставляя стакан, пропищал Артём. Ковальский злобно рассмеялся и потянулся к колоде. – Водка для сердца. – Ага, я чувствую, что колотится. – Вскрываемся, пацаны, – раскидав карты, пропел Ковальский. – Ой, снова я победил. И зачем же я только удачливый такой.. Ебало ему сломать хотелось уже. Вот чисто просто так. Он ничего такого сегодня ещё не сделал, но всё равно у меня почему-то было дикое желание с кем-нибудь подраться. Так странно. Я, конечно, слышал и как-то раз даже наблюдал, что такое бывает. Но никогда не думал, что сам до такого дойду. У меня теперь всегда так будет? Это будет прогрессировать? Я не хочу становиться агрессивным быдлом, которое будет ходить и доёбываться до всех "А можно тебе въебать?". Как Денис. – Арсений, правда или действие? – Правда. – Хочешь морожку? – Нет. Но конечно же, его это не ебало – он всё равно подскочил и убежал на кухню. Мудак, блять. Мы с Артёмом переглянулись, пользуясь возможностью, после чего он, недовольно засопев, потянулся к коробке сока. Я уже всерьёз начинал задумываться над тем, чтобы пойти по домам, но надо было ещё как-то это с Артёмом обсудить. С другой стороны, с чего ради? Вставай и уходи, в чём проблема? Вы не привязаны друг к другу, никаких заклинаний нет, что вы не можете находиться в разных помещениях, и что? В чём проблема? Можно обозначить, что я пойду домой, а Артём там сам как-нибудь решит, что ему делать и к кому прибиваться. Вернувшись, Ковальский с порога кинул в меня мороженое, но на этот раз мне удалось поймать летящий в меня объект. И что, блять, у них за приколы такие, вечно всё в меня кидать. Вас с балкона скинуть обоих, что ли? Думать хоть будете. – И давай как-нибудь поэротичней, – возвращаясь на своё место, довольно протянул Ковальский. Судя по изображениям на упаковке, это был фруктовый лёд, и типа понятно, что Ковальский имел в виду под "поэротичней". Хотя любое мороженое, при желании, можно есть эротично. Но это ты при всём желании не сможешь есть по-другому. Вот так, да. – У меня немного правда была, а не действие. – Не ври себе. Ты же хочешь морожку. Ещё хочу уебать за такое издевательство над русским языком. Что должно победить? – Я же могу подождать, пока оно растает и просто выпить его. Ковальский недовольно уставился на меня. – Нет, не можешь. Ешь. Порадуй Артёма. Артём даже не понял, к чему его вообще сейчас упомянули, так что недоумённо на нас уставился. Из-за набитого рта он выглядел по-особенному забавно сейчас. – Что? Вот опять. Он реально в уши порется или что? Почему сегодня до него всё так медленно доходит? Или я становлюсь ёбнутым извращенцем, который везде слышит всякие пошлости? Да ну не. Это Артём тупит. Или галантно не подаёт виду. – Артём такое не любит. Он в рот только ест. – Блять, вечно забываю, – Ковальский хлопнул себя по лбу. Мне тут же стало стыдно за то, что я так позорю Артёма, но когда я посмотрел на него, то не заметил ничего странного. Может, его такое и не обижает? Может, мне ещё выскажут, какой я мудак. Хотя сколько меня Артём позорит своими шутками и "случайными" замечаниями. Мне тоже можно хотя бы раз. "Хотя бы", ути-пу. Смотрите, кто завыёбывался. Проснулся, спустя полтора года, молодец, Арсений. А что не через пять лет сразу? Чё так рано-то? Ещё поспи. Хули тебе стоит, конечно. – Сеня, – спустя пару секунд позвал меня Ковальский. – За щеку бери. Я посмотрел на него, даже специально попытавшись вложить во взгляд как можно больше презрения, и Ковальский аж покраснел. Я никогда не видел, как люди краснеют, но вот сейчас Ковальский прям на глазах краской залился. Было очень странно. – Сейчас он тебе за щеку вставит, – посмеялся Артём. – Может, лучше ты? – сразу перевёл стрелки Ковальский. – Арсений, прости. Просто не могу удержаться. Я тоже не смог удержаться. Это такая тонкая подъёбка, да? Типа, всякие там уроды могут сколько влезет шутить о всякой хуйне по отношению к Артёму, который мой парень, а я буду сидеть и типа "Ага, окей". Хотя мне кажется, кидаться на людей из-за каких-то там шуток – это уже бредово, но ладно. А то сам придумал проблему, сам загнался. Охуенно быть мной. Хотя вот Артём же заагрился из-за предложения Ковальского. Он же шутил? Шутил. Артём всё равно выразил недовольство. А вдруг мне тоже надо так делать..? – Это не значит, что я откажу тебе, если ты вдруг захочешь. – Я предложу, блять, – тут же последовала реакция от Артёма и я снова задумался. Он считает это нормальным, да? Вполне возможно, он думает, что так и надо себя вести. Он не ждёт такого же от меня? Или уже смирился? Или считает, что это необязательно..? Бля, как сложно. Может, стоит спросить? Ну да. "Мне надо так же кидаться на людей, когда они по-уебански шутят по отношению к тебе?". Звучит очень круто. Пиздец просто. – Ладно, жди, пока растает, – наконец сдался Ковальский и снова раздал карты. – Арсений, правда или действие. Да что тебе вечно от меня надо, заебал уже. – Выбери уже действие, – недовольно попросил Артём. – Он же не отъебётся. – Дьявол говорит его устами, – хитро посмотрев на меня, прошептал Ковальский. – Вы типа сговорились? Я не я, если не заподозрю окружающих в заговоре против меня. Ни дня без паранойи. – Нет. Просто реально заебало уже. – Ну, блять, – вздохнул я. – Предположим, действие. – Бля, анек вспомнил, – посмеялся Ковальский. – "Ну, допустим, действие. А дальше что?". Я знал этот анекдот, но в его суть вникнуть не мог. Приносит мужик в цирк жабу и говорит: "У меня говорящая жаба". Его просят показать, что она умеет, он даёт ей по лбу, и жаба говорит: "Ну, допустим, ква. А дальше что?". Вот какой тут смысл? Так же как с мужиком и шляпой? Типа, в неожиданной-всратой концовке? Пиздец, юмор непонятный какой-то. – А теперь по делу, – Ковальский даже в лице переменился. – В следующий раз, когда мы будем играть в бутылочку, ты сыграешь с нами. Ого, как страшно. А я ждал.. – Хотя бы.. – Илья задумался. – Человек пять. Да, пососёшься с пятью людьми. А потом по желанию. Я какое-то время соображал, что за глупости. И это все условия? Ковальский понимает, что я могу просто перестать ходить к нему? Или на это и надежда? Минутку, блять. – Блять, даже в лице не изменился, – недовольно протянул Илья. – Ты чё, ботокс себе закачиваешь? Именно. Килограммами заливаю. Потому и прекрасный такой. Шутка. Конечно же, все мы знаем, что я просто киборг и в моей версии не добавлены программы, ответственные за выражение эмоций. Вы ещё не догадались? – Вот сейчас мне стало интересно. В чём вообще смысл игры в бутылочку? Вы просто целуетесь и всё? Ковальский покачал головой. – А должен быть какой-то смысл? – Не знаю. Я думал, там что-то ещё есть. А так это просто обменник слюной и возможно – инфекциями. Прикона-прикона.. – Но так это просто какая-то беспонтовая хуйня. – Если хочешь, специально для тебя, я могу слегка изменить правила, – перемешивая карты, Ковальский улыбнулся. – Или можем сыграть в "Кого, куда, сколько". Хочешь? – Что это? – Короче, ты встаёшь спиной к толпе, и я, как ведущий, спрашиваю: "Его, его, её, её", указывая на людей. Ты ничего не видишь, но в один из раз соглашаешься. Так мы выясним, кого. Я начинаю показывать на различные части тела этого человека, спрашивая "Сюда?", ты так же соглашаешься в какой-нибудь из раз, и так мы выясняем, куда. С "сколько" мы определяемся.. Либо я буду показывать на пальцах. Либо у нас будут карточки, мы напишем на них значения, и я буду показывать на них, а ты. Ну ты понял уже. Хм. Вот это звучит уже интереснее. Не то чтобы у меня появилось желание участвовать в этих извращениях, но.. Не знаю. На самом деле, сложно даже определиться, что из этого хуже. Хотя как будто я реально собрался участвовать в этом. Я типа всё ещё в отношениях. Очень всратых и почти уже законченных, предположительно, но не в моём положении играть во всякую хуйню. Вот когда Артём официально меня бросит, тогда можно будет думать. Но и то вряд ли. Потому что в чём прикол целоваться с левыми людьми. Хотя, может, в этом и есть что-то, а я просто не ебу, потому что не пробовал никогда. Но не ебу. Да и похуй мне. Всё равно никто никуда не идёт. – Артёма так один раз в лагере сто раз в большой палец целовали, – зачем-то решил сообщить мне Ковальский. Видимо, для примера, к чему эта хуйня может привести. – В лагере? Ничего такого, но разве не странно играть в подобные вещи в лагере? В детском летнем лагере. Полагается, там есть некоторые возрастные ограничения, и типа что за хуйня? Ну да, шестнадцать лет, или какой там верхний порог, уже всё можно, но какие-то границы же должны быть. – Да. Вообще-то, странно такую хуйню подсовывать детям в летних лагерях. Но, наверное, взросленьким уже можно. Да, Артём? А ты кого тогда целовал? Куда и сколько? – Девку какую-то в бедро пять раз, – подумав немного, неуверенно ответил Артём. – Вроде. Что имеется вообще под поцелуем в данном случае? Просто прикоснуться губами? Но тогда это пиздец тупо выглядит. Типа ты сидишь перед человеком и вот так клюёшь его в ногу пятьдесят раз? Что за поебота. – Весело было. Мне тогда пришлось парня в подмышку пятьдесят раз целовать. Ещё лучше, даже сказать нечего. Он хоть бритый был? – Да, и потом вы поебались. Я сперва решил, что это шутка, но Ковальский с таким лицом пожал плечами, что я сразу засомневался в своих мыслях. – Я очень хорошо целую подмышки. Хочешь попробовать? – Батю своего поцелуй, – фыркнул Артём и Ковальский рассмеялся. – Так тот парень же сам говорил, что он на два фронта. – Так мы думали, что он пиздабол, – возмутился Артём. – Он всем девушкам это рассказывал, они сразу такие "Ого, ты правда парней рассматриваешь, у-у, как интересно, а приходи к нам вечером". И пиздец. Он же реально приходил. И просто "О-о-о, внимание девочек, да-а-а, больше". Какой коварный пидр.. – И мы думали, это у него многоходовочки такие непонятные. – А, мне Канарейка рассказывала. Как он остался спать у них в комнате. И Канареечка утром просыпается, а там на кровати Дианы вот такие ступни, ебать. Она даже испугалась. – Ну охуеть, я бы тоже испугался, если бы моя соседка по комнате за ночь мутировала в какую-то хуйню с ногой сорок пятого размера. Я даже усмехнулся. Хуйня с ногой сорок пятого размера. Это что, я. – Представляю, как бы вытянулось твоё ебало. Там Канарейка с вот таким щечлом прибежала. "Ковальский, там.. Это". – Нахуя она к тебе прибежала? – не понял Артём. – Не знаю, – Ковальский пожал плечами, глупо улыбаясь. – Но прибежала и такая: "Илья..". – Она к тебе из другого корпуса прибежала? – Артём всё продолжал доёбываться. – Да. Я сижу, главное, чёт залипаю. Тут Канарейка такая врывается, запыхалась вся. "Ковальский, там Диана..". Господи, тебе что, пять лет. Не видела девочек, лежащих в одной кровати с мальчиками? Канарейка? – И ты решил показать ей, как можно? – уточнил Артём. – Да в смысле, ничего не было. Мы просто сидели. – Ага. Я внезапно вспомнил, что они все вместе были в лагере, и типа мда. Там, наверное, было весело. И Канарейку реально так смутило, что её соседка по комнате спала в одной кровати с парнем? Что она побежала в другой корпус, только проснувшись? Я просто помню, там же ничего такое расстояние. И она. В семь утра. Вышла. Как-то обошла вожатых (они же там были?). Не попалась на камеры. Чтобы прибежать к Ковальскому и поплакаться ему? Серьёзно? Пиздец, Канареечка, ты что, сталкер какой? Ты агент тайных спецслужб? Как ты, блять, это сделала? Тебя можно с собой в разведку брать? – Бля, заебали гнать. Она никогда мне не нравилась. И я ей тоже. Чё все думают, что мы ебёмся? Она вон, к Арсению клеится. Ты бы лучше за это переживал, кстати. Я даже вздохнул. А чё все думают, что мы ебёмся? Я вот не понимаю. Один раз не считается. Ничего не было. И вообще. Нас уже давно все стебут. А что не так было? Что мы делали? Поговорили пару раз? Ну охуеть. Это со всеми так работает, да? А то я думал, что опять все надо мной стебутся, а нет. Это всегда так. Поговорил с человеком пару раз и "Ну чё, вы ебётесь, да?". До свидания. – Картишки, картишки.. Результаты Ковальского огорчили и когда мы с Артёмом показали наши карты, он нахмурился. – Что-то тут нечисто, мне кажется, мальчики. Настал час молота. Ковальский и правда решил проверить, что по картам и раскидав по столу перед собой всю колоду, внимательно осмотрел карты. – Ни одного Короля, – вскоре вынес вердикт Илья, после чего поставил руки на стол, складывая их в замок возле лица. – Что происходит, мальчики. Я хотел его пнуть. Почему он нас так называет, он ебанутый? Артёму уже девятнадцать, какой из него мальчик, блять? Мне полтора месяца осталось. Бля, полтора месяца осталось. Смогу алкашку покупать со стопроцентным шансом успеха при наличии предмета "Паспорт".. Пиздец, мне нравится. Осталось только не умереть нигде. Артёму пришлось достать из-под ноги похищенных Королей и Ковальский недовольно засопел. – Ах вы.. Пидоры грязные. – Это всё Артём. – А мне поебать, Арсений, – положив руку на сердце, вздохнул Илья. – У нас круговая порука. Проебался один – огребают все. Да и ты мог сказать мне, что тут подстава. Ну нихуя себе. Мы сколько играли, и без Королей? Ай, суки. Я шмыгнул носом и потянулся к бутылочке. Пизда котёнку. – Вам полагается наказаньице, – вскоре Ковальский додумался, как можно вынести из ситуации хоть какой-то профит для себя. – Знаете, какое? Подскочив, он быстро прошёл к холодильнику. – Сейчас я вам устрою, блять, вытаскивание Королей.. Я посмотрел на Артёма. Вообще-то, мне было дико интересно, насколько Илья опасен в подобных ситуациях, но я не решился спрашивать, да и спокойное лицо Артёма как-то говорило о многом. Ну типа? Раз он не парится, то и я не должен, правильно? Ну и всё тогда. Но когда Ковальский вернулся с бутылочкой васаби, я понял, что, всё же, пиздец нам реально будет. И пиздец серьёзный. Я внимательно следил за приготовлениями Ильи, пытаясь хотя бы примерно прикинуть, что будет с человеком, который за раз съест такое количество хрена. А суши ведь ещё будет тяжело жевать. Пока ты прожуёшь до нормального состояния, ты сдохнуть успеешь. С таким количеством васаби, это же реально пиздец будет, он чем думает..? Хотя это же н а к а з а н и е, ух, блять. Как страшно. – Мы же умрём, – когда Илья протянул мне суши, сказал я. – А меня не волнует. Ешьте, блять. Артём выглядел слишком спокойно, так что я решил, что, вероятно, он понятия не имеет, с чем ему предстоит столкнуться. Суши он с васаби не ест, это мне точно было известно. Ну и то, что он любит острое, я думаю, сейчас ситуацию не облегчит ну вот никак. Ну что ж, ладно. Земля нам пухом. – Твою мать.. Я предпочитал материться про себя, хотя мне тоже было немного хуёво. Окей, не немного. Мне было пиздец ебано. Причем, жжение и позывы к кашлю накатывали периодически. И всякий раз, когда я успевал уже расслабиться, как пиздец начинался вновь, и это была такая ёбанная хуйня, что просто пиздец. Меня ненадолго хватило и вскоре я начал задумываться над тем, что вообще можно проглотить и так, лишь бы не ощущать вкуса. Вообще похуй, что это застрянет в груди и я сдохну, но лишь бы не соус, сука. Артём, ещё даже не прожевав, подскочил и пошёл к кулеру, а я просто уже заранее взял ещё одну суши, уже нормальную. Просто надо было заесть, только и всего. – О, да, страдай, чернильница, – посмеялся Илья, когда Артём с руганью принялся наливать себе второй стакан. – Страдай. – Блять, – выдохнул Артём. – Какого хуя. – Продрало хорошо, да? – довольно спросил Ковальский, откидываясь на спинку стула. – О, а хотите анекдот? Умирает старый гей, у изголовья рыдает его партнёр. "Дорогой, я умираю. Как ты меня похоронишь?". "Я кремирую твое тело, а потом приготовлю на поминках самое острое чили в мире и высыплю туда твой прах. А потом съем всё это чили один". "Но зачем". "Что бы ты, милый, в последний раз хорошенько разодрал мою жопу". И это должно быть смешно, да? Хотя если даже Артём не смеётся, то мне тем более переживать не из-за чего. Хотя звучит так, будто он с любой шутки Ковальского тупо на пол падает и начинает задыхаться от смеха. Нет. – Но вообще, вы меня огорчили даже сейчас. А где сопли, слёзы и слюни? А? Оба подышали, запили водичкой и типа поебать? Вообще, мне казалось, что я точно расплачусь скоро. Но если ничего не произошло, то ладно. А то мне было бы стыдно. Я же мужик, у-у. Стыдно краснеть/кашлять/как-то ещё реагировать на острую еду. Даже если ты сейчас откинешься нахуй. – Иди нахер, Илья, – фыркнул Артём, возвращаясь на место. – Плакать ещё мы тут перед ним должны. – Ну, в конце все будут плакать. Да, Арсений? Так, блять, опять камень в мой огород? Я тебе сейчас сломаю что-нибудь. – Хотя бы теперь нормально поиграем, – перемешивая колоду, уже с добавленными туда Королями, протянул Ковальский. – Вот же надо было додуматься. А я сижу, главное. Ничего не подозреваю. Раскидав карты, он быстро поднял свою. – У вас что? – Король, – отметил Артём, и я уже было обрадовался, как заметил, что он смотрит на меня. То есть, и говорил он про мою карту, а не про свою. – Орёл, – тут же договорил Ковальский. – Ну давай, Арсений. Жги. Да твою мать. – Что, опять не знаешь, что загадать? Давай я тебе помогу. Пусть Артём съест три иголки. – Что, – фыркнул я. – Или, – Ковальский внезапно приободрился. – Я знаю, я знаю. Пусть он сходит с тобой в секс-шоп. Артём засмеялся, чуть не подавившись. Пришлось выплёвывать обратно в стакан. – Купите там сколько-нибудь штук. Ну пять давайте, раз уж пошло. И типа за ночь. Чтобы всё использовали. – Как ты себе это представляешь? – спросил Артём. – Поход с Сением в секс-шоп? Ну короче, – Ковальский даже пересел поближе к столу, заметно приободрившись. Ну конечно, ему же подкинули повод поиздеваться надо мной, хули ему не бодриться. – Арсений заходит. Осматривается. "Ой, а что это". Потом блюет прямо в зале. И доёбывается до охуевшей продавщицы, есть ли у них тут зубные щётки. После этого он рассмеялся. – Идти в секс-шоп за зубной щёткой.. Это Артёму почему-то казалось смешным и пока они оба хохотали, я заглянул под стол чтобы проверить, где там ноги Ковальского и куда примерно надо пинать, чтобы вышло как можно больнее. К счастью, он ничего не заподозрил, так что у меня получилось провернуть всё в самом лучшем виде. По крайней мере, я надеялся, что ему больно и он не притворяется. А то заебал, блять. Да, я дебил. И что теперь? Высказывать мне это всё каждый раз? Сходи нахер. И ты, Артём, тоже. Мог бы хотя бы потише смеяться. Очень приятно, спасибо. Когда Ковальский завопил от боли, Артём попытался притихнуть, но его только сильнее прорвало из-за реакции Ильи. Может, стоило пнуть и его? – Ну хотя бы заставь его там, я не знаю. Отсосать тебе. Дать посидеть на своём лице. Ну хоть как-то вашу жизнь разнообразить. Ковальскому это как будто важнее, чем нам обоим. Хотя-я.. Артём же что-то там пиздел за разнообразие? Слышь, чё. Сидеть на лице – это разнообразие? Хотя что-то я в сомнениях по поводу конкретно этой хуйни. По-моему, это не совсем то, что он хотел бы увидеть. Или попробовать, я не знаю. О чём вообще речь шла, блять. Он так и не сказал ведь. Настолько, видимо, хотелось. – Как-то же он должен свои грешки перед тобой отрабатывать. В КФС он тебя водить не хочет. После этого Ковальский с осуждением уставился на Артёма. – А как ещё? Ты бы хоть его заставлял там, я не знаю. Ну реально, отсасывать себе как минимум. Натурой как-то расплачиваться. А то что за бред. Он мозги тебе ебёт. А ты его не ебёшь. Да если бы он воспринимал это как наказание. Тут, скорее, надо наоборот не ебать. Но тут как бы я не решаю. Артём в любом случае доебётся. Да и мне снова отвыкать-привыкать, меня это уже заебало. Не хочу. Хоть какая-то стабильность должна быть, хоть где-то, хоть когда-нибудь. Скорее всего, в скором времени всё опять по пизде пойдёт, так зачем портить всё раньше? Да и чего я опять размышляю тут. Все мы знаем, что ни к чему это не приведёт, ну и нечего нагонять тогда. А то завыёбывался. Типа он что-то контролирует и решает, ага. – Сейчас бы выслушивать обвинения в чём-то от Ковальского. – А кто, если не я? Арсений чёт вообще тебе ничего не высказывает, я так погляжу. Вот ты и зажрался как пиздец. Ведёшь себя, как хуесосина. Я же прав? Как там звали ту женщину с Первого канала, которая ведёт тупую передачу со знакомствами? Это тётя Ковальского? Или его настоящая мать? Или он пересмотрел её передач и решил заделаться в таких же умудрённых опытом мудрецов.. Мудрециний. И сидеть, выёбываться на всех с умным видом? Типа он тут самый пиздатый, блять. Знает, как вам надо делать и что у вас в отношениях не так. Ладно, понятное дело, что у нас есть, до чего доебаться. Но серьёзно? Ковальский решил влезть и типа помочь? Он совсем ебанулся или куда? – О-о, – протянул Артём. – Может, ещё расскажешь, что именно я не так делаю? Ты же у нас, блять, так разбираешься в таких вещах. О, а можно я выйду? Вы мне не нравитесь. Ещё какие-то вещи странные обсуждаете. Это немного не вежливо, вы в курсе, да? Хоть бы подождали, пока я выйду. А если это многоходовочка Ковальского. Опять. То он зря надеется. Его случайно вброшенные фразы не заставят меня охуеть настолько, чтобы доебаться до Артёма и начать качать права. На самом деле, это плохо. Потому что именно это мне и стоило бы сделать, как бы. Но допустим, сейчас надо гордо посмеяться. Типа ха-ха, я не поведусь на твои дешёвые манипуляции. Я же такой дохуя умный. Почему только всё так хуёво тогда – хороший вопрос, интересный. И неприятный. – Ну придумай уже что-нибудь. – Он не придумает, – вздохнул Артём. – Ты уже пытался? Ну, играть с ним. – Да. Это безнадёжно. Мальчики, я всё ещё здесь. Если вы вдруг забыли. – Ну хоть что-нибудь. Обидное, давай. Или ты стесняешься меня? Ты потом ему загадаешь? Когда вы вдвоём останетесь? – Непременно, – я кивнул головой. – Я должен убедиться, что Артём будет наказан в полной мере. Можно я под дверью постою? – Я хочу есть. Я просто не знал, что ещё сказать. Кроме тяжёлого вздоха мне больше нечего было выдать, но надо было что-нибудь вбросить. Ковальский такой мерзкий, вот реально. Понятно, что он шутит, конечно, но это пиздец поебота. Он меня утомил. – Ты мой маленький, – умилённо протянул Илья и пододвинул ко мне коробочку с остатками суши. – Кушай, моё солнышко. Мой пирожок. Артём снова подавился, а я просто замер, даже забыв, как дышать, ненадолго. Как он, блять, меня назвал сейчас? Ладно, солнышко ещё куда ни шло. Но пирожок? Ты охуел? Я что, жирный? С какого хуя я пирожок? – Хоть какое-то счастье тебе будет. Не то что вот это чмо. – Почему я пирожок? – Ну ты миленький. Сладенький, – Ковальский усмехнулся. – Я бы тебя съел. Теперь пинал его Артём, но удар или пошёл по косой, или Артём в принципе не старался изначально, почему Ковальский только рассмеялся. – Ладно-ладно, Артём, оставляй себе своего Арсения. Будем ещё пробовать? – Да пошёл ты нахуй, понял? Пирожок тебе, блять. Пасть порву, если ещё раз услышу. – Как вы вообще сошлись? – Ковальский недоумённо развёл руками. – Арсений. Сидит и кушает, никого не трогает, ну, пнул разок, ладно. Сам по себе в принципе хороший человек и вообще пирожуля. Ещё, блять, один раз и я стану хуже, чем Артём. Ты меня заебёшь. – И Артём. Просто ёбанное исчадие Ада. Блять, да тебя не пустят в Ад, потому что Сатана боится, что ты вломишься к нему и разорвёшь его жопу. Это что, Саус парк? – Хотя это типичная штампованная ситуация. Но всё равно. Вы два долбоёба. Особенно ты, Арсений. Хотя нет, ладно. Артём хуже, чем ты. Ты жертва в данном случае. Я вздохнул, успокаиваясь. Всё, тихо. Просто игнорируй и он сам отстанет. Это типичный тролль. Пошёл он нахуй, не надо кормить его и будет нормально. А ты ешь и не парься. – Блин, вы скучные, – недовольно протянул Ковальский, отворачиваясь. – Я думал, мы с вами веселиться будем, как пиздец. А вы. Арсений сидит с ебалом ебала постоянно. Артём. Агрится скучно. Я бы вообще это аграми не назвал. Сказал бы Илья что-нибудь такое в том году, Артём бы уже залез на стол и начал бить ему ебало. А сейчас что? Он его даже не больно пнул. Толком никак не оскорбил. Уже даже мне грустно становится из-за этого его спокойствия. Вот был бы он психованным уёбищем, как раньше, он бы сейчас втащил Ковальскому, и мы оба остались бы довольны. Но что мы имеем? Нихуя. Не, это хорошо, конечно, что он стал спокойнее. Но в какой-то мере. Да и я чёт уже скучать начинаю. Ну и да. Был бы он "психованным уёбищем", он бы меня защищал от всяких педовок, а не сам бегал по ним. И все были бы счастливее. Эх. Вот, вроде, он как был сукой, так сукой и остался. Но другого подкласса. А какая разница в итоге, пиздец же. – Всё, давайте в последний раз. Раз Арсений слился, этот раз будет вместо того. – Артём, правда или действие. – Тоже действие выбрать, что ли, – подперев голову рукой, спросил Артём. – Давай-давай-давай. Вон, даже Арсений уже выбрал действие. Понимаешь уровень? Ой, блять. Как будто у тебя не было возможности и раньше Артёму действие загадать. Он же выбирал, хули ты радуешься. – Ты уже придумал, да? – Да. Не с Арсением развлекусь, так хоть с тобой. Давай-давай-давай. – Ну ладно. Доставай свои приколы. – Уху-ху, – Ковальский снова подскочил и куда-то убежал. Я, проводив его взглядом, развернулся к Артёму. – Въеби ему. – Что? – он, кажется, не понял. – Въеби Ковальскому. – Это твоё желание? Я уже даже забыл, что у меня было право требовать что-то от них, так что даже сперва не понял, о чём речь. – Нет, просто просьба. Но если так не хочется, можешь воспринимать это как желание. – Не, ладно. Не так уж и часто ты меня о чём-то просишь, – Артём развернулся к выходу, как будто ожидая, когда вернётся Ковальский, чтобы вот так, сходу, сразу ему втащить. Но, скорее, ему просто было интересно, что там Илья принесёт, так что когда он вернулся, ничего не произошло. Артём только молча уставился на Ковальского. На него или на чёрную тряпочку у него в руках. Что это вообще? Когда Илья кинул это в Артёма, тряпочка внезапно превратилась в тряпку, а когда Артём начал её рассматривать, оказалось, что это прям ебать полотно. Я всё ещё не понимал, что это за дичь, но зато Артём, кажется, догадался пораньше. Немного порассматривав эту хуйню, он уставился на довольно улыбающегося Ковальского. – Проходи до утра. – Ты конченый? Оно на меня не налезет. Я всё пытался понять, что происходит. Оно? Это платье? Ну в смысле, Ковальский притащил какую-то тряпку. Это одежда, один хуй. "Оно". Платье? То есть, Артёма не смущает, что его заставляют надеть платье, его волнует только то, что оно на него не налезет? Артём? У тебя проблемы? Ты хочешь обсудить это с кем-нибудь? Тебе дать денег на разговор с психологом или психиатром? Кто там такие вещи корректирует? Ты болен, Артём. Это надо лечить. Куда в твоей психушке смотрели, когда ты лежал там дважды, блять? Ты хочешь носить платья. Или ты никому об этом не говорил? Впрочем, чё я доебался. Если он считает приемлемым один раз надеть платье, чисто чтобы не проебать спор (он же та-а-ак любит не проёбывать споры), то это ещё нормально. Но вот если он продолжит страдать этой хуйнёй. Расскажу его бате. Пусть везёт его в психушку, еблана такого. "Ага, и Алексей Валерьевич такой: "А что такого? Я и сам так делаю иногда"" Бля-я.. – Арсений, не плачь. – Не. Я просто подумал. Хотя ладно. О таком нельзя говорить, наверное, так что похуй. А то реально. Думать об Алексее Валерьевиче в женской одежде, блять, Арсений. В следующий раз столько не пей. – Похуй. – Ну что? Представил Артёма в платье, и в штанах тесно стало? От такого должно становиться тесно в штанах? Хотя, кажется, что-то подобное есть в жанрах в Порнхабе, так что. Я опять проёбываюсь. – Он не любит мужиков в платьях, – хмыкнул Артём. Всё ещё подозрительно спокойный. – Что, нацист, да? – тут же налетел на меня Илья. – Ладно, не бей. А ты скажи спасибо лучше, что я чёрное нашёл. – А у тебя много.. – Это Любы. У меня есть ещё жёлтое. С цветочками. Зелёное, красивое такое, с длинными рукавами. И-и.. Какое она не забирала с собой. О, розовое с птичками. Хочешь выбрать? – Что за хуйню она у тебя носит? – Ну извини, по магазинам с ней не хожу. – Ничего не знаю. Вот это на меня не налезет. – Да ты даже не пробовал. Переодевайся, блять. Можешь на стол залезть, мы будем не против. – Ага, – Артём фыркнул, поднимаясь. Я даже не поверил сперва, что он реально пошёл. Я до последнего ждал, что он откажет, но, видимо, я переоценил его. И он реально ёбнутый. Ковальский уселся на своё прежнее место, всё ещё выглядя очень довольным. Ну да, одел Артёма в платье. Нахуя ему только оно надо. – Интересно, мы должны включить какую-нибудь музычку к его приходу? – Мы? – Ну Арсений, – Ковальский поморщился, потянувшись до бутылки. – Почему ты такой нудный. Тебе скоро восемнадцать. В твоём возрасте надо ве-се-лить-ся. Разводить сверстников при любой возможности. Особенно когда это такие чмошники, как Артём. А ты сидишь. "Э-э-э". Что ты делаешь со своей жизнью? – Где там твои ноги? – Так, ну нет, – Ковальский быстро пересел, притянув к себе ножки. – Ты бы лучше над Артёмом так издевался, как меня бьёшь. Вот ты ему всё спускаешь, а он только больше хуеет потом. Ты хочешь дождаться, пока он прямо при тебе поебётся с кем-то? Ты же дождёшься. – С тобой, м. – Ну если для тебя это как бы.. Меньшее из двух зол. И ты не набьёшь мне ебало потом. Я не против. Хоть прямо сейчас, я как бы, – он двинул руками. – Ты только скажи. Пиздец. Сейчас бы раздавать разрешения поебаться со своим партнёром. Это немного пиздец. И типа ясно, что все прикалываются опять (ну или не очень), но всё равно. Бля, спроси у Артёма сперва хотя бы. Он там подумает, может, догадается, наконец, что можно уже и бросить меня, если я его достал или утомил. И пусть, вот реально, с Ковальским хоть прямо в школе, при мне, обжимаются и чем там ещё можно в школах заниматься. Я не обижусь, только пусть нахуй меня пошлёт сперва, а потом уже всякую хуйню мутит. – Не любишь ты делиться, да? – с осуждением вздохнул Ковальский, после чего посмеялся. – А вот чисто теоретически. Если он всё-таки поебётся с Саней, ты сломаешь ему ебало? А Сане? – Да, обоих отпизжу и брошу умирать на морозе. Потом ещё тебе добавлю, так, за компанию. – Бля, Артём, не ебись с Саней, – пропищал Ковальский, опуская взгляд. Я хотел уточнить, знает он что-нибудь или просто сейчас хуйню вбросил, чтобы меня понервировать, но я бы в принципе этого делать не стал, да и тут вернулся Артём, а как бы. Я же не чмо, людей при них же обсуждать. Кажется, сегодня был подобный инцидент. Но это только один раз. И мне стыдно. Всё. Мельком оглядев Артёма, я отвернулся. Что за отврат, господи. Он же сказал, что на него это дерьмо не налезет. Опять пропизделся? – Ля какой, – протянул Ковальский. – Арсений так и не впечатлился? Ну, тоже хорошо. Останетесь наедине – тут же разденет. – Блять, – вздохнул я, закрывая лицо руками. – Что за хуйня. – Ну что? Я тут ради вас же стараюсь, вообще-то. Смотри. Артём к этому моменту прошёл сюда и уселся. Почему-то сейчас, когда он был в платье, очень тупо смотрелось его "мужское" поведение. Типа там походка, хуё-моё. Идёт такое ебло. В платье. Да ну нахуй. Иди или переоденься в нормальную одежду, или в психушку уёбывай, если у тебя реально заёбы какие-то на женский шмот. Петух, блять, пиздец просто. – Телефон у Арсения отмутил. Дал ему морожку. Тебя в платье одел. Вам остаётся только запереться в комнате, а дальше уже. Сами, сами. Опять эти непонятные многоходовчки Ковальского. И вот ради чего? – Ага, и я лягу спать, а Арсений доест мороженое, похитит обратно свой телефон и будет залипать до утра. Я немного даже забеспокоился. Это наезд? Это намёк, что я ёбанное чмо? – Если хочешь, я могу посторожить под дверью. – Я тебе этой дверью ебало проломлю, если ты будешь там сидеть. Я так и не понял, чего хочет Артём. Вообще, вот это его "Ага, и я.." прозвучало не очень хорошо. Как будто именно так всё и будет, он хочет по-другому, но повлиять никак не может, а я урод ебаный, мне лишь бы в телефон позалипать, а он, бедный, лежит, неглаженый, нецелованный. А я в телефон залипаю, блять. Вот сука. Ты охуел, слышь? И в то же время он типа быкует на Ковальского, как будто он сможет услышать что-нибудь не то, если будет реально там сидеть. Но если он собрался спать, а я залипать в телефон, то что Ковальский там такого услышит? Или Артём переживает, что из-за Ковальского я не смогу украсть телефон и ему придётся засыпать со мной рядом, или – не дай, блять, бог – разговаривать 'со мной' перед сном? Или даже ебаться. Хоспади, за что ж тебе такое несчастье на голову. Больно ты мне сдался, блять. Вот и спи, раз так хочется. Я ещё на кухню от тебя уйду, буду сидеть тут один, в темноте и холоде. Мёрзнуть. И залипать, сука, в телефон. В свои идиотские игры. И буду проверять время каждые пять минут. Пиздец, Артём такой умный, я ебал. Пиздуй к своей Сане, раз так утомился уже. Она-то в телефон не залипает? Только когда надо мне какой-нибудь стрёмный видос отправить, но это святое, на это не жалко пару минут потратить. А так нет. – Слышать угрозы от парня в платье. М-м-м. Всю жизнь мечтал. – В чём проблема, – Артём развернулся к нему телом, кажется, готовый наезжать. – А, кстати. Тут же он втащил Ковальскому, но я почему-то даже радости не испытал. Хотя какая нахуй радость, господи. Сейчас бы радоваться чужим страданиям. Даже если это Ковальский. Хотя, кажется, это я слишком доброе хуйло. Вот все на мне и наживаются. Что можно что угодно мне высказывать, что угодно делать, а я ничего не скажу и не сделаю в ответ. Вот и живи потом с.. С добротой своей ебаной. – За что на этот раз? Пиздец вы мрази неблагодарные. Я тут стараюсь ради вас, всё обустраиваю. А мне только ебало бьют. – Нормально делай, нормально будет. – Нормально? – заинтересовался Ковальский. – Что ты имеешь в виду? Мне вам свидание замутить? С.. Какими-то пиздец извращениями? Что вы любите, я же не знаю? Расскажи. – Бля, иди спать уже, а. Ковальский посмеялся, втянув голову в плечи. – Вот сейчас мне обязана присниться какая-нибудь хуйня. И в следующий раз я бы вам обоим не рекомендовал со мной в такие игры играть. Надо как-то связывать первое предложение со вторым? Типа что вот он сейчас пойдёт спать, ему приснится какая-нибудь ебала, он вдохновится и пойдёт устраивать такую лютую хуйню, что Артём на десять раз пожалеет, что так рьяно отправлял его спать? Хм. – Арсений после твоей хуйни про бутылочку у тебя дома вообще больше не появится. А ты тоже надеешься, да? Ну я вас понял, блять, обоих. – Арсений, не надо так остро на это реагировать, – тут же начал выёбываться Ковальский. – Это всего лишь поцелуи. – А если там хуйня какая-нибудь у человека во рту будет. Грибы какие-нибудь. Я, конечно, не помню, что там по путям передачи, но всё равно приятного мало. Да и откуда я могу знать, когда человек в последний раз чистил зубы. Или нет ли у него какого-нибудь герпеса в скрытой форме. А зная, какой я победитель по жизни, мне лучше нахуй не блядовать. Даже если речь о просто поцелуях. А то буду ходить с язвами на губах, и это как минимум, ну нахуй вообще. Не, спасибо. Лучше дома посижу. Здоровее буду. Пусть Артём у своих баб подцепляет всякую поеботу, потом бегает по спидозникам и лечится. А мне нахуй оно не надо. – Ну, на моей практике ещё никто.. Хотя подожди. Артём засмеялся, закрыв лицо руками. Я, в общем-то, тоже немного опешил. Нет, серьёзно? У него были такие знакомые..? – Ладно, не буду говорить. Но если ты не хочешь, можешь со мной. Или мне ты тоже не доверяешь? – Бля, да чтоб тебе доверять. Сколько у тебя половых партнёров было? – Дохуя? – пропищал Ковальский. – Ну и всё. Ты три года проверяться должен на всякие спидораки и герпесы, чтобы к нему вообще прикоснуться. – Звучит как вызов. Вот в играх у определённых классов есть навыки, когда персонаж может скрываться от врага. И мне иногда кажется, что я играю за такую хуйню, но у меня клавиша залипает и навык иногда активируется сам собой. И вот, Ковальский с Артёмом начинают нести такую вот хуйню, даже если вот он я, в паре метров от вас стою, блять, хули вы выёбываетесь. Или они в принципе такие мрази ебаные, что им похуй, кого и в каком ключе при ком обсуждать? Ну или им просто нравится издеваться надо мной. Даже не знаю, что более вероятно. Вообще, звучало так, будто я чмо какое-то брезгливое. Хотя Артём сам ни разу не говорил ни о каких проверках. Как бы и надобности-то не было. Но вот сейчас когда заговорили про всякую хуйню, которая может через поцелуи передаваться. Слышь, чё. Теперь будешь зубы вычищать на три раза перед каждым разом, ага? А то мало ли, чем ты там с Саней занимаешься и с кем и чем Саня там промышляет в свободное время. Да ну вас всех в жопу. Рассадники всякой хуйни. – Так, ну и хуй с вами, заебали вы меня. Вот это я за-би-ра-ю, – Ковальский стянул со стола пару бутылок. – И ухожу к себе, залипать в атсасинов. А вы, пидоры грязные, идите спите. Ебитесь. Залипайте в телефоны. Чё только хотите. Я своё дело сделал, теперь всё за вами. – Ой, спасибо, – фыркнул Артём. – Как бы мы без тебя жили только. Ковальский вскинул руки, уходя, но больше никто ничего говорить не стал. Когда в конце квартиры послышался хлопок двери, Артём развернулся ко мне. – Тут будем сидеть? Или в спальню пойдём? – А где ты одежду оставил? – Ой, да ладно тебе, – Артём поморщился. – Вообще-то, это на удивление удобно. Точно кое-кто скоро в психушку отправится.. – Ничего нигде не натирает, не впивается. Даже прикольно. И не обязательно ноги раздвигать. Просто было бы неудобно из-за узкой юбки, а так.. – Тебе дать денег на лечение? – перебил его я. – Это же лечится? А то куда-то не туда он уже головой поплыл. – Да. Знаешь, чем? – Чем? – Начинается на "х", заканчивается на "уй". По-хорошему, надо было вспомнить какое-нибудь слово, начинающееся на "х" и заканчивающееся на "уй", и нет, не "хуй", но как-то в голову ничего не лезло, да и зачем издеваться над человеком. У меня и так репутация не очень, ещё я буду сейчас поддерживать образ долбоёба, который элементарных шуток не понимает. – Что бы это могло быть, – протянул Артём, прикладывая руку к лицу. – Хочешь мороженое? – я толкнул по столу ему упаковку, уже мокрую. – Своеобразный хуй. – Мне нужен человеческий и желательно не в рот. – Пиздец мы привередливые, конечно. – Сам-то. Сидит выёбывается из-за платья. Начнём с того, что это мерзко. Ты как бы парень и не должен носить всякую хуйню. Не знаю, почему тебя в этом ничего не смущает. – Это мерзко по сути своей. Что парень надел платье. Раз. Два – ты себя видел? Ладно бы тебе шло. Ты бы был какой-нибудь феминной хуйнёй. Но ты не феминный. Смотрится ужасно. – Ебать тебя в рот, – вздохнул Артём, отворачиваясь. – Ты типа шаришь? Хули доебался? – У меня глаза есть, вот и доебался. – Завязать тебе их? Я только засопел. Артём реально чем-то не тем уже начал увлекаться. Вот, платье надел, теперь хочет глаза завязывать. Дальше что? Мне уже страшно. – Всё, всё, – хватая меня за руку, зашипел Артём. – Я пошутил, не сопи так. Мда. Надо только вздохнуть и уже бросаются успокаивать. Что такое.. – Сниму я всё. Пошли. Но Артём резко застыл в дверях, из-за чего я чуть не врезался в него. – Мороженое-то возьми. – А ты мой телефон. Я не знал, куда Ковальский спрятал его, но зато Артём видел, это точно. Так что было вполне резонно требовать и от Артёма чего-нибудь. Я беру мороженое, он берёт мой телефон. Равноценный обмен. Артём, правда, не оценил таких требований, но всё равно вернулся обратно. Я следил за ним, но только чтобы выяснить, куда Ковальский запрятал мой телефон. Как-то я проморгал момент, когда Ковальский прятал его, поэтому хотел узнать это сейчас. Просто на случай, если такое вдруг ещё когда-либо повторится. Чтобы потом самому тыкаться по комнате во все углы и веселить своими действиями Илью. Хотя почему я просто не могу попросить у кого-нибудь телефон и позвонить..? В комнате Артём сразу же прошёл к шкафу, напротив зеркала и принялся рассматривать себя. – Итак, вы утверждаете, что я не женственный и поэтому платье на мне смотрится хуёво? – Ты свои плечи видел? – подходя ближе к нему и так же рассматривая его изображение в зеркале, спросил я. – Охуенные плечи, чё ты. – Широкие. А платье открытое. Оно реально было на тонких бретелях, так что носить его при широких плечах (=большинству парней) было не очень. Ладно бы, это компенсировалось выраженной талией и широкими бёдрами, как у девушек. Но Артём-то не девушка. И чего он сейчас выёбывается вообще. Нет бы снять и забить, нет, хотим стоять и рассматривать себя в зеркале. Может, подрочишь сейчас ещё? Мудак больной. – А ещё я подмыхи давно не брил. Я правда не понял, к чему он это вбросил, так что какое-то время стоял в ахуе. – Мне тебя поздравить? Их хотя бы не видно. – Могу поднять руки. – Поднимай, – уже собирая юбку платья, хмыкнул я. Собственно, это было злым планом. Пиздец злым, ага. Вот Артём поднимет сейчас руки, а я сниму с него эту дрянь. На самом деле, я не думал, что стоило настолько всё обустраивать. Вряд ли бы Артём сопротивлялся, если бы я попытался и просто его раздеть. Но всё равно. Да и Ковальский же завещал раздеть его. Вот. Раздеваю. – Настолько не нравится, да? – спросил он, оставшись без одежды. – Ты парень, блять, немного. Какие платья. – Фу, сексист ебаный, – протянул Артём, отходя к кровати и падая на неё. Его одежда лежала здесь, даже рядом с ним, но, судя по всему, одеваться он не собирался. Наоборот, его опять потянуло на разговоры. – Когда мы были в восьмом классе.. Или в девятом. Девятом, да. Один одиннадцатиклассник пришёл в школу в платье. Причём, в таком, вечернем. В облипку, коротеньком. Ты бы видел, как ТВха потом выёбывалась на него. Типа фу, гомосексуалист. Хотя на Подслушано нашей школы, вроде, был видос, где он целовал в шею своего одноклассника. Причём, это в школе делалось. Хуйня какая-то. Наверное, дважды в каком-то споре проебал. Это всё, конечно, очень интересно. – Ты оденешься, нет? – Блять, Арсений, – завопил Артём. – Ты как моя мать, ей-богу. Что-нибудь ей рассказываешь и она просто: "Ты поел?". Или ещё какую-нибудь хуйню спрашивает. Да-да, мне поебать, что ты там бормочешь, ты поел, нет? На завтра что приготовить? Блять, поговори со мной, женщина. И ты тоже. – Что я должен на это сказать? Парень долбоёб, ТВха – дура. Теперь оденься. – Не буду, – Артём демонстративно отвернулся, потягиваясь. Секунду потупив, он сел и дотянулся до бутылки, которую оставил на полу. – Хорошо на каникулах. Можно пить сколько хочешь. И не париться, что дадут пизды за пропуски. Усевшись рядом с ним на кровать, я дождался, пока он допьёт и протянул руку, чтобы он передал бутылку мне. – Можно просто забить хуй на всяких там жирных уёбищ. – Ну это ты у нас маргинал, – произдевался Артём. – А я так не могу. Хотя вообще. Даже моя мать разрешала нам с Катей прогуливать день в четверть. Но не больше. А твоей, наверное, вообще похуй, прогуливаешь ты или нет. – Она считает школы сомнительными учреждениями и свято верит, что программу можно усвоить и самому, ну или с помощью репетитора. – Мда? То есть, ты вот прям уговаривал её перевести тебя на нормальное обучение? – Да. Полгода мозги ей ебал. И то даже летом, уже когда подали документы, она спрашивала, уверен ли я, что хочу этого. А сейчас она тем более считает, что всё это хуйня. Класс. – Из-за меня, да? – Ага. Вообще, я не хотел, чтобы это прозвучало как обвинение. И можно было бы промолчать, но я не думал, что Артём возьмёт вину на себя. Как бы, что за бред. Ага, Артём считает себя виноватым в чём-то. Но он так грустно усмехнулся. Даже захотелось сказать что-нибудь "Да ладно, забей", но это же такое классное утешение. Так что я просто отпил ещё и вернул бутылку Артёму. – А вообще, надо наслаждаться жизнью, пока можно. Потому что потом, в студенчестве ещё будет какое-то время и возможность. А потом работа и всё. И пиздец. – Вот я тоже об этом думаю иногда, – вздохнул Артём. – Что ладно, в универе ещё хоть какая-то жизнь будет. С внешностью можно будет всякую хрень творить. А потом что? А потом ничего. Унылая взрослая жизнь. Бухай только на выходных. Выгляди как нормальный человек. И пиздец. Так убого. Что-то куда-то не туда тема ушла. Но ладно. – Не хочу взрослеть. – Просто найди какую-нибудь.. Бля, стань татуировщиком и не еби себе мозги. Там и бухай, сколько влезет. И выгляди, как только хочешь, хоть ебало себе забей. – Звучит как план. Не, высшее образование в любом случае получить надо. Я даже не ожидал, что Артём окажется таким "не-маргиналом". Что ещё за "надо"? Обычно наши сверстники любят вот эту хуйню. Что это не обязательно, что при желании, вообще можно и так устроиться нормально, и всё это советская хуета, что все родители свято верят, что вот есть у тебя корочка, значит, перед тобой все дороги открыты.. А Артём сам хочет в универ идти. Ну или не хочет, но раз уж высшее получить надо.. Я просто этого не понимаю. Опять же, меня растила мать, и я больше живу в немецких реалиях, где нет такого дикого дрочева на университеты, а закончить какую-нибудь шаражку или ПТУ – это тоже нормально. Если ты хочешь чем-то заниматься, и для этого тебе достаточно закончить подобное учреждение – тебе никто и слова не скажет, что ты лох ебаный и чмо, потому что это нормально. Наоборот глупо идти и ебать себе мозги и нервы, когда можно достигнуть цели в более короткие сроки и более простым путём. В России почему-то колледжи и прочие "не-вузы" носят такой себе статус. Родители ещё подкрепляют эту хуету, скармливая детям сказочки про "Без высшего тебя никуда не возьмут, не выдумай, иди и страдай в универе". Хотя я в душе не ебу, как с этим дела обстоят в Необъятной. Может, работодателям и правда важно наличие хоть какого-то документа о вышке? Я не знаю, так что ладно, говорить ни о чём не буду. Опять же, это просто странно, что Артём тоже загоняется из-за этой хуеты. Я-то думал, он маргинал и нонконформист. А он плачется, что не хочет жертвовать свободой ради высшего образования, но придётся же. Пиздец, блять. И что у него там с армией? Он передумал? Всё, больше не идёт? – Куда пойдёшь? – ТУСУР. – Ты же говорил, что какой-то шарагой ограничишься. – Нет, теперь не получится. Иду туда. – Удачи. А то я слышал, там дрочево пиздец. При мне разговаривали две девочки. Одна с ин-яза из государственного, вторая из этого ТУСУРа. И первая очень удивлялась, почему каких-то там радиотехников с иностранным языком дрочат больше, чем их самих. Понятно, конечно, что от учителя всё зависит, но это же реально очень странная хуйня. Так что Артёму там тоже наверняка не весело будет. Хотя так он, вроде, не любитель проёбываться с учёбой. Хорошая посещаемость, выполняет все задания, мозги тоже есть, то есть, умный. Может, ему будет заебись. Но разве что нагрузка там может быть другой.. – Спасибо. Ладно, я в любом случае надеюсь, что у него нормально всё закончится. Что он там не поедет кукухой, не начнёт сидеть на психостимуляторах и не превратится в овоща в психушке. Как недавно тема была. Что родители очень гордились своей дочерью, или сыном, я уже не помню, кто там был. Но и не суть. В любом случае, товарищ оказался в психушке после окончания универа, но его/её родители типа игнорировали этот факт, ведь главное, что за всё обучение не было ни одной тройки. Или даже четвёрки.. Короче, прикол в чём. Ты чуть не сдох и слёг в психу после получения диплома. А твои родители такие "Ой, мы так гордимся. Такая молодчинка у нас". Вот и всё, что волнует людей в России. Сейчас бы брать один конкретный случай и думать, что все так живут и смотрят на вещи. Но да. Что вы мне сделаете. Эх.. Хочу быть тут. Контролировать. Чтобы: во-первых, Артём не пошёл в армию. Во-вторых, не поехал кукухой. Почему мы не можем продолжить общение через интернет? Я и раньше не думал, что это возможно. А после первого января вообще никаких надежд не осталось. Когда Артём сказал, что не может поддерживать общение с кем-либо, когда реал их не объединяет, и типа? Вообще никаких шансов нет. Так что. Буду страдать и изводиться от неведения. Первые полгода. Там, может, полегче станет. Не знаю. Я снова начал пьянеть, Артём, судя по дыханию, тоже. Ещё его начало трясти, но я даже сказать не мог, в чём проблема. В том, что он так и сидел, раздетый, или из-за алкоголя. – Ты мороженое есть будешь, нет? – Оно там уже растаяло, наверное, – надавливая на мороженое через упаковку, сказал я. – Хотя, вроде, неплохо. – Съешь его. – А если я не хочу. – Да хочешь ты всё, ешь уже. Оно вкусное. Со взрывной карамелью. – Ого, – протянул я. – Ты посмотреть хочешь, да? Просто признай. – Конечно, – зафыркал Артём, отворачиваясь. – Хочу посмотреть, как ты берёшь в рот какой-нибудь продолговатый предмет. Давай. Он сам взял мороженое и положил его мне на живот. – Ешь. – А ты будешь смотреть? – Да, прям вот так, – Артём резко приблизился, пристально глядя мне прямо в глаза. – Давай, всё. Я оттолкнул его, слегка смутившись от таких действий, но тут же понял, что он голый, мне стало стыдно, что я его трогаю, и я одёрнул руку. Потом понял, что опять какая-то хуйня происходит и расстроился ещё больше. Вот что это сейчас было вообще. Пиздец, Арсений. Полтора года прошло. "О, боже, я задел его грудь, когда он был голым..". Классно, что можно ещё сказать. На удивление, мороженое неплохо сохранилось. В любом случае стоило съесть его поскорее, пока оно не начало течь, а то потом придётся идти мыть руки, а я не хочу.. Я всё равно переживал за Артёма и его поведение, но когда он залип в телефон (ай, сука), сразу подуспокоился. Вскоре у меня получилось совсем уж расслабиться и я даже осмелился достать и свой телефон. Ну, раз Артём залип, то и мне можно, так? Это что-то вроде перерыва друг от друга, так? Отдыхаем. Заебали друг друга, надо отвлечься. Вообще, такие ситуации случались не часто. Чтобы Артём вот так вдруг утыкался в телефон при мне и сидел там, а не разговаривал со мной. Что странно, на самом деле – я думал, что с появлением у него телефона это будет случаться постоянно. Типа "Там у меня интересные люди, а тут неразговорчивое уёбище, так что ты подожди сейчас пять минут, я хотя бы паре человек отвечу, и потом снова с тобой продолжим. Неловко молчать, ага". Может, у него там что-то срочное? Я просто к чему начинал. Мне было неловко утыкаться в телефон потому, что Артёма обычно по жести триггерило, когда я делал это при нём. И я уже по привычке боялся, что стоит мне только в лишний раз проверить время, как начнётся вот это недовольное сопение, цоканье, "Ты охуел? Отдай сюда". Но сейчас же вот Артём сам же первый и залип. Я имею право доебаться до него, как он обычно всегда делал? Было бы забавно, но мне похуй, впрочем. Пусть пообщается с людьми. Мне не жалко. Я же такой добрый, блять. Как мне, так даже просто время проверить нельзя. А Артём пусть хоть что хочет делает, а я буду сидеть молча рядом и пиздец. Охуенно, Арсений. Когда Артём вдруг развернулся ко мне, я сперва даже не заметил. Потом не придал этому значения, а потом Артём потянулся рукой к моему лицу и понеслось. – Можно? – отталкивая мою руку, аккуратно спросил он. Я даже не успел спросить, что он имеет в виду (не смог, да, у меня рот был занят), как Артём взял за палочку мороженого и принялся двигать им взад-вперёд. Это была настолько всратая хуйня, что я аж дыхание затаил на пару секунд. Он хули делает вообще..? После пары движений он перестал и как-то виновато, что ли, оглядев меня, отстранился. – И что это было, блять? – Примеряюсь. М-м-м? Что-что ты делаешь? – Ага, – фыркнул я. – И как. – Не очень. Я постарался вздохнуть как можно более разочарованно. Я тут уже обрадоваться успел, что всё. Он хотя бы попробовать решит, потом ему понравится и мы больше не будем ебаться никогда. Будет только оральный секс и я буду умирать от счастья каждый раз, что больше не придётся заниматься этой хуйнёй. А нет. Грустный вздох. После этого повисла неловкая тишина, ну или мы просто заебали друг друга и каждому требовалось время на отвлечься и поговорить с кем-нибудь другим. Артём переписывался со своей основной страницы, как раз которая была в доступе и у меня, так что я даже мог отслеживать, что и кому он пишет. Было очень интересно. Он всегда так делает? Приходит уже когда спор закончился и разносит всех потому что они долбоёбы, а он единственный умный и всё знает? И ему похуй, что говорят уже о другом, ему всё равно надо высказаться? Все нормальные люди так делают? Когда он в открытую наехал на какую-то даму, я даже поднял взгляд на него. Артём сидел с таким спокойным лицом. Каждый день, наверное, с людьми срётся. Привык уже, вот и.. Мда. Пристально глядя в экран, Артём отпил ещё немного, после чего не стал убирать бутылку от лица и так и остался – с прижатым к губам горлышком. Он так сидел и до этого, и вообще довольно часто.. Были у него такие заёбы, не знаю. Видимо, чтобы не тратить много времени на "поднести бутылку к губам" и "отставить её потом куда-нибудь". Или ещё по каким-нибудь тупыми причинам. Не ебу. Но сейчас, после этих его действий, на горлышке осталось несколько капель, и когда Артём слизал их, проведя языком по кольцу, я немного даже растерялся. Это выглядело очень странно, ладно? Он специально так сделал? Типа, раз уж мы сегодня все так хорошо расшутились на эту тему, это было не просто так сейчас сделано, да? Он не задумался настолько, что забил на всё. Он не.. Ещё там что-нибудь? Блять. – Что? – видимо, заметив, как я напрягся, спросил Артём. – Не. Нормально. – Так, иди нахуй, а? Что за день сегодня вообще. Сколько раз мы шутили про оральщину? – А то, что ты сам только что устроил? – Отстань, – Артём смущённо отвернулся. Ага, а ещё ведь выёбывается. Мудак, блять. Я бы очень хотел недовольно его порассматривать, но надо было закончить с мороженым. Оно уже и так текло, и не знаю, каким чудом я до сих пор не запачкал руки, но пока этого не случилось, надо было уже доесть его и закончить с этим. Так важно звучит, о-о. Пиздец просто, блять. Убрав упаковку в сторону, я уставился на Артёма, ожидая, пока он заметит (и уделит мне внимание, ага). Он нарочно не разворачивался ко мне, хотя я видел, как он косит взгляд, типа так проверяя, чем я там занимаюсь, но в то же время не то чтобы прямо смотря на меня. Хитрое уёбище, думает, я не замечу? Вообще, это по-уёбски. Сам стебал, что я буду залипать в телефон вместо того, чтобы уделять внимание ему, а теперь сам сидит и демонстративно игнорит меня. Артём? Вы охуели? Хотя можете не отвечать, мы и так знаем, что да.