Keiner von uns

11.01.15, Воскресенье

Увидев сообщение от Артёма, я выругался. Снова эта тварина напилась и теперь хочет, чтобы я пришёл к нему и составил компанию? Ну, вернее, там немного другое у него в планах. Все мы уже знаем, как это работает, было время выучить. Артём ещё в декабре заладил так делать, сейчас был перерыв чуть ли не в две недели, но вот, похоже, опять началось. Мать твою, блять. Пока я одевался, я старательно контролировал себя – чтобы не было никаких мыслей. Вообще ни одной. Не надо ни о чём думать. Мне и без того было просто мега паршиво в последнее время, а если я сейчас ещё буду давать себе волю думать. Размышлять над этим всем.. Хотя было бы, над чем. Всё уже обдумано на десять раз и рассмотрено. Даже без всего этого было понятно, что одна хуйня происходит в жизни. И Артём, блять. Никак же нельзя нормально себя вести и всё делать. Ему жизненно необходимо всё портить вечно, да? Мда. Вот в начале года я думал, что ему нужно очень сильно постараться, чтобы моё мнение о нём испортилось. Ну, конкретно там было что мне должны рассказать ну слишком много и слишком интересного о нём, чтобы я изменил своё отношение к нему. Но он справился. Удивительно. Хотя чего я удивляюсь. Артёму только волю дай, всё будет выполнено в лучшем виде. На улице было на удивление тепло. Я бы не обратил должного внимания, если бы мне не пришлось ждать Артёма десять с лишним минут возле подъезда. Да, хорошо, что было тепло, и я не умер от холода. Но всё равно я был пиздец недоволен поведением своего ненаглядного. Ещё постоянно проверял телефон – не будет ли новых оповещений где-нибудь.. И из-за этого получалось так, что у меня перед носом очень долго были сообщения Артёма. Те самые, да. Которые он писал, слёзно умоляя придти за ним. Честно, по тому, 'как' он писал – по тем наборам букв, некоторые из которых даже отдалённо не были похожи на какие-либо слова, можно было подумать, что Артём вполне мог потеряться где-то по дороге домой. Если он вообще из квартиры ещё вышел. И тогда ждать его бессмысленно.. После того, как я об этом подумал, мне стало немного тревожно, и я решил пойти и проверить. Что он, где он там. Благо, идти далеко не надо. Дорогу перешёл, чуть вперёд, немного вправо и уже у места назначения. Мне пиздец как это нравится. А то если бы этого долбоёба надо было забирать с другого района, я бы очень сильно злился. Логичен, как пиздец, вопрос "А как Артём умудрился проебаться, если тут негде", но ей-богу, люди. Это же Артём. Заметив что-то чёрное и непонятное в сугробе почти прямо возле подъезда Ковальского, я сразу понял, в чём дело. Ну да. А как же ещё можно. Честно говоря, мне было мерзко даже трогать его. Видимо, из-за ассоциаций со всякими алкашами и бомжами, которые валяются на улице, и типа вот я его сейчас потрогаю и подцеплю какую-нибудь проказу. И я был уверен, что звать его бесполезно, потому что он наверняка без сознания, и чего я тогда буду тут стоять и орать, как дебил. Но когда я усадил его, то понял, что он в здравом уме. Относительном. По крайней мере, смотреть он мог и даже понимал, что видит. И даже помнил меня, ого. – О, Арсений, – протянул он, моргая. – А я. Я пошёл домой, правда. Но. Немного потерялся. Немного потерялся. В сугробе. С кем не бывает, ну. – Я вижу. – Мне стало так жарко, – начал объяснять он. – Я хотел немного охладиться. И забыл, что надо было идти домой. Жарко? Опять напринимался хуйни всякой? Глубоко вздохнув, я поднялся, утаскивая Артёма за собой наверх. По сути, мне хотелось бросить его тут и пошёл он вообще нахуй со своими наркотиками и "отдыхами", но.. Я тряпка, да-да. Все желающие меня осудить, могут даже не тратить время – я и так знаю, что вы можете мне рассказать. Отъебитесь, и без вас грустно. – Господи, ты такое солнышко, – вскоре снова забормотал Артём. – Я так тебя люблю. – Солнышко не говорило тебе, что ему не нравится, что ты делаешь с собой? – Говорило. Но можно же раз в неделю расслабиться. – А других способов нет? – Действенный только один. А-арсений. Это не опасно. Они не вызывают привыкания. – Ты.. Хотя сейчас с тобой бесполезно говорить об умном. – Да, – согласился Артём. – Сейчас со мной можно делать только одно. Он посмеялся, но тут же осёкся. – Хотя я люблю, когда ты рассказываешь мне про что-то умное. Просто сейчас я не в состоянии слушать. Зато как шутить про еблю – всегда пожалуйста. Хотя как будто для этого много мозгов надо. Только мы оказались у них в квартире, Артём принялся раздеваться. Я не хотел ни о чём его спрашивать, так что счёл это за попытку охладиться. Раз он говорил, что ему стало жарко, может, ему и сейчас стало? Или было всё это время, просто он молчал. Всякое же может быть. Не важно, в любом случае. Ходить Артём не мог, так что мне пришлось довести его до самой кровати, на которую он тут же завалился, довольно сопя. Сразу же он принялся стягивать с себя футболку и нет, отворачивался и отходил я не поэтому. Я в целом не знал, что мне делать и куда себя деть, так что оставалось только стоять в сторонке и размышлять. Уйти домой? Остаться? Последнее наверняка будет чревато последствиями, но я не хочу здесь быть. Артём под веществами – самое отвратное, что только можно придумать, и у меня нет ни сил, ни желания смотреть на это. Даже если он разноется, что он типа не в себе, и можно попробовать как-то поговорить с ним. Что в итоге? Внезапно Артём замер, уставившись на меня. – Опять уйдёшь? – позалипав с пару секунд, уточнил он. – Оставайся. – Я не хочу. – Где-то мы это уже слышали. Ага. Меня тоже заебало только слышать это. А потом всё равно оставаться, только с ощущением, что я тупая вечно ломающаяся блядь. Совсем не приятное ощущение, Артём знает? Хотя с хуя ли ему вообще париться о таком. Это же мои проблемы, я должен с этим разбираться. Мог бы вообще не ломаться, если изначально известно, чем всё закончится. А если ломаюсь, мог бы не ебать себе мозги потом, какое я уёбище. Всё в наших руках, Арсений. Надо только перестать обвинять других и ждать от них решения твоих проблем. Сейчас, при хорошем освещении, было хорошо заметно, какие широкие у Артёма зрачки. Алкоголь так на людей не влияет, всем давно известные истины. И что тогда? Они опять употребляли там что-то? Блять, Артём. – Ты опять что-то принимал? – Нет. Врёшь же. Зрачки. Тебе жарко и весело. Ты опять под веществами. – Я ничего не принимал, блять, – он аж зарычал от злости, – сколько ещё раз повторить. Почему ты мне не веришь. Потому что ты постоянно пиздишь, сюрприз-сюрприз. А потом ещё смеешь удивляться, как же так, почему тебе никто не верит. Очень логично, прям пиздец. Да и не ты ли говорил чуть ранее про то, чтобы я не переживал из-за зависимости? Был бы ты просто пьяным, тебе бы и в голову не пришло объяснять мне, что "они" не вызывают зависимости, и нет причин для беспокойства. Кто – они, если ты сегодня ничего не принимал? Почему я ему не верю, блять. Пиздец. – Я, – Артём вдруг подуспокоился, хотя, похоже, его просто резануло болью, и только поэтому он притих. – Может быть, перебрал с алкоголем. Но ничего не принимал. Ты поэтому не хочешь оставаться? Я не хочу оставаться, потому что ты мудак. Ты можешь как-то это исправить? Если да, то в чём проблема? Видимо, одной футболки было мало, и так и не остыв, Артём решил избавиться и от джинс. Не знаю, почему я всё ещё был здесь, но в какой-то мере я даже не пожалел, что увидел его ноги. Хотя как тут сказать.. Очень неоднозначная хуйня. – Что это? – я даже осмелился на подойти поближе, чтобы было лучше видно. – Упал. Он меня точно за идиота держит. Это немного не похоже на раны от падения, он в курсе? Если бы сейчас было лето, я бы ещё мог подумать, что он упал на камни или типа того, но где он зимой смог так приложиться, мне искренне непонятно. И назревают логичные вопросы. – Ты поэтому не раздевался в последнее время? Это был не из логичных вопросов, но я не думал, что сейчас есть смысл допытываться до Артёма, откуда на самом деле у него эти царапины. И эта ебаная язва над коленом. Тут реально что-то очень странное. Выглядит просто отвратно. Какого вообще хуя происходит? Артём покачал головой. Какой честный, а. Поразительно даже. Можно ещё раз? Вообще, мне казалось подозрительным то, что он зачастил с сексом в одежде, но я не возмущался хотя бы потому, что так удобнее, быстрее, в какой-то мере, лучше и всё на свете. Но, оказывается, просто была какая-то причина для такого поведения. Хорошо, я понял. – Одеться, что ли, – Артём, кажется, понял, что что-то не так. Ну, если так хочется. Мне-то что, я же не буду тебя сейчас рассматривать. Хотя не могу не отметить, что эта хуйня над коленом реально мерзкая. И на что ты так упал-то? На банку с уксусом или серной кислотой? От чего такие язвы могут остаться вообще? Это реально был пиздец какой-то. – Ты не останешься, так? – садясь, спросил Артём. – Почему? Нам куда-то завтра надо? – Завтра понедельник, все дела. Надо пойти на уроки. – И ты собрался, да? – Артём недовольно оглядел меня и я сразу же напрягся. Вот это его выражение лица. Это плохо. Так и знал, что надо было сразу уходить, а не ждать, пока начнётся. Теперь либо пиздиться насмерть, либо оставаться тут на ночь. Твою мать, блять. – Почему ты такой скучный? Когда Артём встал, я по привычке отошёл на безопасное расстояние. Потом оказалось, что Артём просто хотел одеться, но и ладно. Когда осторожность была лишней. – По жизни и так. В постели. Началось, блять.. – А надо кого-то веселить. – Хотя бы не быть таким задроченным. Уже год, блять, прошёл. Должно было хоть что-то измениться. Ого, это что, ещё один повод задрочить себя? Хотя я уже думал об этом, так что нет, не буду. В тот раз прекрасно с заданием справился, спасибо. – Как видишь, нет. – И это всё, что ты можешь сказать? – А мне извиниться надо. Или начать оправдываться. Я не то чтобы хотел выставлять себя какой-то хуйнёй. Но как-то я видел видео про фригидность, и в комментах одна просветлённая умом женщина писала, что у женщин это от плохого обращения мужчин. Типа, "Меня в детстве не любил отец, и я была фригидной, но потом я встретила Его, и все исправилось". Внезапно. Шок, срочные новости, девочки, фригидность лечится хорошим мужиком. Так что все претензии, Артём, к себе сразу же перенаправляй. Был бы ты нормальным человеком и партнёром, я бы, может, и изменился как-нибудь. С хера ли ты вообще решил, что можешь от меня что-то требовать. Я и без того терплю тебя уже тот самый год и не выёбываюсь большую часть времени, а тебя что-то ещё не устраивает? Ой, да иди ты нахуй, ага. К Сане своей проваливай. Она-то явно не задроченная. Чего ты вообще всё ещё со мной возишься, раз так утомился, бедный? Куча людей получше меня, ну вот и иди к ним. Не понимаю, в чём проблема. Задроченный, блять. То ты не знал, на что идёшь, да? – Так ты останешься? Классно ему, наверное. Наговорил хуйни, а потом сразу "Чё, останешься, нет?". Типа ничего не было. – Оставайся. Спросить бы зачем, но как будто ответ неизвестен. Поебёмся и ляжем спать. Как будто что-то новое. И одна только проблема. Надо обозначать? А то опять потом буду выглядеть, как ломающаяся хуйня. У-у. У меня новое погоняло. – Переодеться не хочешь? – когда я двинулся к кровати, спросил Артём. – Нет. Быстрее уснём – быстрее утро. Быстрее утро – быстрее Артём придёт в себя. Мне сейчас только одно и надо. – Блять, не выёбывайся, а. Он даже не стал нормально передавать мне одежду – тупо кинул её на кровать передо мной. Может, я только заёбываюсь на этот счёт, и на самом деле люди не видят ничего такого в том, чтобы вот так швырять вещи, как будто перед ними собака ебаная, а не передавать нормально из рук в руки. Но, блять, как же меня это бесит. В ебало себе так брось что-нибудь в следующий раз. Желательно что-нибудь потяжелее. Умный дохуя, что ли? Пока я переодевался, Артём разлёгся на кровати. Смешно, но мне даже приближаться к нему не хотелось, не то что ложиться рядом. Подсознательный страх? Или я просто знаю, чем всё закончится, потому и не хочу? Самое тупое, что даже если сейчас лечь к нему спиной, он начнёт доёбываться типа "Ну и что, ты что, обиделся, блять, хватит выёбываться, ляг нормально". Если лечь на спину – залезет сверху. Лицом – перевернёт на спину и залезет сверху. И что делать? "Просто поебись с ним и пусть отстанет" Ну да. Звучит как план. Всегда так делали и продолжим, м? – Ну? Что опять не так? Даже говорить ничего не хотелось. Хотя что я могу сказать, блять. Пошёл он нахуй, и хватит ему. В конечном счёте, лёг я лицом к нему и сразу рядом. Всё равно всё сведётся к одному, и чего тогда ломаться? Примитивная логика. Артём тут же обнял меня и как только я попытался отстраниться (перелечь поудобнее, на самом деле), он резко напряг руки, с силой сгибая ногу в колене. У меня аж дыхание слегка прихватило. От страха, не более – было бы очень неприятно, если бы он сейчас ударил меня или хотя бы просто сильно толкнул ногой. Мда, мысли об этом тоже не из числа тех, которые стоит сейчас в голове держать. Хотя на что я сейчас настроен, так это на пойти домой. А не удовлетворять всяких там обдолбанных ублюдков. Когда Артём начал толкать меня, чтобы я лёг на спину, я недовольно засопел. Мне всё ещё не нравилась эта хуйня. Хотя с чего я должен был изменить своё отношение. – Хочешь узнать, что я думаю? – спросил Артём, снова садясь. Пока только возле моих ног, но я ему не верил в любом случае. – Да нахуй тебя. Теории твои охуенные ещё выслушивать. Честно, я даже не понял, о чём он говорил, но как же не поагриться. Артём усмехнулся, отворачиваясь и так пряча лицо. Сперва мне показалось, что он делает это от неловкости или обиды. Ну, бывает такое, когда тебе плохо, но ты типа улыбаешься. От этого должно становится легче. Но потом оказалось, что ему просто было смешно. С меня. – Я тоже выгляжу так же забавно, когда выёбываюсь на тебя, когда мы в похожем положении? – Понятия не имею. У нас, видимо, было слишком разное восприятие вещей, чтобы я думал, как он выглядит в такие моменты, так что ясное дело, ответить я не мог. Кто вообще будет думать о подобном, блять. А Артём просто ебанутый. – Очень скучно, – протянул он, недовольно выдыхая. Как будто его обязаны веселить тут. – Так, ты не хочешь? – Нет, – повторил я. Был смысл спрашивать вообще, если очевидно, что ответ не изменился? Артёму придётся очень постараться, чтобы он сменился на противоположный. После всех наших разговоров я вообще не думаю, что у него получится уговорить меня до следующего когда-нибудь. Мразь немощная. Так себя вести и потом что-то требовать. Хотя как будто что-то новое. Уже полтора года так, разве что раньше мы не ругались. Единственное отличие. – Тогда у нас проблемы. – У тебя, – поправил его я. – Но делай, что хочешь, мне похуй. Лишь бы меня это не касалось. – О, ну отлично, – фыркнул Артём. – Я как раз знаю кое-что, тебе должно понравится. Твоё минимальное участие, так что можешь спокойно лежать и думать, какой я урод. Ой, спасибо. Так и буду. – Только сведи ноги посильнее. Звучало как просьба, но Артём сам всё сделал – пересев, он подхватил меня под бёдра и подтянул к себе, закидывая мои ноги себе на плечи. Вся злость тут же сошла на нет, но это нельзя было назвать чем-то хорошим, потому что её место тут же заняло волнение. Я не понимал, что Артём собрался делать, и вполне ожидаемо было с моей стороны забеспокоиться. Хотя не будь его действия такими грубыми, я бы не так реагировал. Возможно. Не Артём один сейчас на взводе, в конце концов. Вообще, конечно, было отличной идеей сначала переругаться, а потом заняться чем-то пусть даже просто приближённым к сексу. Это так уместно, блять. Просто отвратительно. Когда послышался звук расстёгивающейся ширинки, я нервно выдохнул, перестучав пальцами одной руки по другой. То, что меня не раздевали и вообще никак не трогали больше, наталкивало на определённые мысли, но говорить точно я пока не хотел. Или боялся. По сути же, сейчас не должно случиться ничего особенного..? Очень внезапно мне передумалось, но заговорить об этом я так не решился. Если Артём уже возбуждён, будет странно, если я солью его сейчас, когда всё зашло настолько далеко. Хотя только так с ним и делать, ублюдком ебучим, но это так.. Глупо. По.. Как-нибудь там. Я не знаю. Просто у меня были смешанные чувства после всей этой херни с его ранами и наркотиками. Да и портить людям что-то только из мести так тупо. Ага, и только поэтому ему опять всё сойдёт с рук. Почему я не могу вести себя нормально? В комнате было темно, так что даже приподнявшись на руках я не мог ничего разглядеть, но от этого становилось как-то полегче (я просто из-за нервов не мог лежать неподвижно и дальше). Даже при том, что Артём воспринял такие действия за волнение. – Не переживай. Мне почему-то очень захотелось ему втащить. Вот прям ногой. А потом ещё раз, уже другой. Меньше будет говорить с таким умным тоном. – Я не переживаю. Что ты собрался делать. – Не переживает он, ага. Не бойся, – повторил Артём, приспуская мои джинсы. – Это не секс. Готовиться слишком долго, я не хочу сейчас на это время тратить. "Сейчас"? Что ещё за "сейчас"? Это он так сказал просто потому или имеет смысл начинать подозревать что-то не то? Я не успел ничего уточнить, потому что когда Артём прижался ко мне пахом, мне поплохело, и я вообще расхотел рот раскрывать. На ближайшую вечность. Так что улёгшись обратно, я изо всех сил попытался вдохнуть. Как можно глубже – надо было хоть немного восстановить сбившиеся дыхание, и сделать это как можно тише. Не хотелось, чтобы Артём думал, что я нервничаю или тоже возбуждён. Он только тёрся об меня, но, судя по его дыханию, уже это доставляло ему определённое удовольствие. Хоть кому-то. На самом деле, я тоже чувствовал, как внутри всё напрягается, но причиной было больше отвращение и стыд, чем возбуждение. Больше ощущений было в груди, а не в животе, как обычно. Хорошо, что никто не стал включать свет. Ещё видеть лицо Артёма мне не хватало. А если бы ещё и он имел возможность видеть моё, я бы точно умер. – На самом деле. Когда Артём заговорил, я напрягся – даже при том, что он шептал, но это было слишком внезапно. И точно так же неуместно. – Я не уверен, что это должно работать на людях. Но попробовать стоит. Я даже вникать не стал, что он там бормочет. Больной, блять. Артём продолжал крепко держать меня под ноги, сжимая пальцы на бёдрах и плотно прижимая их друг к другу. Когда он сказал свести ноги посильнее, он вероятно имел в виду, чтобы я держал их вот так. Но даже это мне не доверили – Артём всё так и делал сам. И я бы не возражал, если бы он не делал это слишком усердно. И похер на синяки, но ведь больно же. Кажется, мне одному было дело до этого. Ну, да, мне же больно. Кому ещё волноваться. Когда он замер, так же убрав одну руку с меня, я так же застыл, непроизвольно затаив дыхание. Должно было что-то произойти, но Артём очень вовремя вспомнил, что я всё ещё одет. – Тебе же надо раздеться, – прошептал он, и когда он начал стягивать с меня джинсы, я почему-то зачувствовал себя немного.. Мерзко. Правильным вариантом было остановить Артёма и послать его нахер, а не лежать молча, высказывая таким образом одобрение его действий. И что меня останавливало? Какие тупые причины на этот раз? Пиздец, Арсений, просто ужасно. Футболку снимать Артём не стал – просто задрал её повыше, заодно облапав меня за грудь и живот. Пока его руки были заняты другим, у меня была хорошая возможность пнуть его, но я поздно об этом подумал – Артём к тому моменту уже взял одну мою стопу в руку и, немного погладив её, поднёс ко рту. Я даже удивиться не успел, и вообще никак отреагировать, как он впился зубами в свод стопы. – Ты что делаешь, – сразу же рванув ногой, зашипел я. – Это больно? – Артём или притворялся, или реально был дебилом. – Укусишь потом меня так же? Мне интересно. Я бы поворчал, какой он мудак, если бы не заметил, что Артём, кажется, опять вернулся к своей лайтовой версии. Но это не означало конец всего пиздеца, к большому моему сожалению. – Так, всё. Ноги, пожалуйста. Почувствовав чужой член между бёдер, я больше непроизвольно сильнее свёл ноги, но Артём только довольно вдохнул, начав двигаться. На этот раз меня никто не держал, но я всё равно лежал, не двигаясь, и всё так же держа ноги. Надо было что-то сделать, наверное. Но всё это было бредом, блять. Когда всё закончилось, я не мог даже ругаться от недовольства. Я чувствовал сперму на животе, мне это не нравилось, мне не нравилось, что от мыслей об этом мне самому становилось ненормально жарко и ещё теснее в шортах, и хотелось просто встать и уйти. Отмыться и успокоиться как минимум. Артёма тем временем потянуло на разговоры. – В том видосе мужик ещё об подмышку тёрся. – Охуенно, – фыркнул я. Мне не очень хотелось разговаривать сейчас. Особенно с Артёмом. И что, блять, за хуйню он смотрит? Ага, а потом приходит ко мне со всякими странными вещами. В следующий раз найди кого-нибудь более подходящего. Шутка. А то я знаю, что он реально может. Хотя не то чтобы я хотел, чтобы он мне мозги ебал со своими проблемами и извращениями. Но, наверное, лучше уж так, чем если он будет блядовать? Хотя как будто его это удержит. И вообще, это жалко. "Буду терпеть его, что бы он ни делал, но лишь бы он не ушёл((". Да ну его нахуй. Пусть сваливает уже, если так хочется, и не ебёт мне мозги. – Но это уже слишком, мне кажется. Вынужден согласиться. Артём наконец убрал руки с моих ног, и я, немного потупив, отпустил их – держать их дальше у него на плечах мне казалось не очень уместным. В общем-то, ложиться нормально я тоже не хотел. Я не очень комфортно себя чувствовал вот так, лёжа перед Артёмом, особенно вот таким, но уходить было тоже странно. Мне так казалось. Хотя я бы с радостью ушёл. Хотя бы в ванную. Отмыть живот и.. Самоудовлетвориться. Просто было стыдно признавать или даже как-то давать понять Артёму, что я возбудился. Так что было бы неплохо уйти и как-нибудь незаметно от него решить этот вопрос самому. Но ага, как же. Когда Артём вдруг приподнялся и в прямом смысле упал на меня, я недовольно вздохнул. Было реально больно – Артём ещё так двинул бедром, прямо по паху. Это в обычном-то состоянии неприятно, а когда ты возбуждён, то это в совсем пиздец превращается. Он же специально это сделал, да? Не иначе. – И что тут у нас? – слабо подаваясь телом ещё вперёд, спросил он. – Тебе не стыдно? Забавно, наверное, дрочить меня из-за того, что я такой чмошник, а потом стыдить за нормальную реакцию. Хотя блять. На что нормальная реакция? На то, что об меня потёрлись? Для таких вещей это не нормальная реакция. Хотя какая разница уже. Это уже точно по-пуритански – дрочить себя из-за того, что ты возбудился из-за какой-то хуйни. А мы не такие. – Ты. Запачкал футболку. – Да похуй, – недовольно фыркнул он. – Отстирается, никуда не денется. – Можно я пойду. – Куда ты пойдёшь, – я даже мог себе чётко представить выражение лица Артёма, когда он говорил это. – В руку тыкаться? Бросишь меня, неудовлетворённого? Я бы попробовал возразить, что какого хера он не удовлетворён, если он только что кончил, но это было глупо. Встречаемся уже год, прекрасно известно, что по три-четыре раза подряд для него – как нехер делать. Пиздец.