Keiner von uns

25.05.15, Понедельник

– Блять, Артём, ты где? – Дома. – Пиздец, нахуй, – выругался Ковальский. – В школу быстро пиздуй. Пока ТВха к тебе не пришла и в жопу не выебала. И к Арсению там загляни по дороге, а то чёт опять вас одних нет. Мне уже начинать что-то подозревать или куда? Арсений тоже заёрзал, как будто услышал, что его упомянули. Хотя, скорее, я просто разбудил его своим бормотанием. – Что-то важное или она просто бесяку словила опять? – Блять, Артём. Ты хуяку в рот словишь, если не придёшь. У неё было очень красное и злое ебало. Давай, заканчивай грустить и приходи. Когда вызов закончился, я убрал руку от головы и как-то непроизвольно выронив телефон где-то между мной и Сением, обнял его. Ну и как тут, блять, идти куда-то? Ещё и ради какой-то Татьяны Викторовны. Что ей опять надо вообще? Хочет рассказать нам, как важно хорошо сдать экзамены и не запятнать честь школы? Ебали мы это в рот, вот ей-богу. Ковальский ещё, блять. Нагнал паники. Готов поспорить, там хуета какая-то, а он просто решил меня напугать. В пизду его. – Чё там. – Ковальский объебался опять. Сказал, ТВха там чёт бесоёбит. Надо идти. После этого я испугался, что у Арсения сейчас замкнёт и он рванётся в школу, но он даже с места не сдвинулся. Вместо этого он решил мне припомнить наш вчерашний разговор на эту же тему. – А вчера ты говорил, что надо пойти. – Я же не знал, что тут будет так заебато. Хотя сегодня последний учебный день. Надо чисто из вежливости придти. – Ой, да блять, – недовольно протянул Сений. – Зачем. – А вдруг что-то важное. – Что важного там может быть? – Блять, где мой телефон.. – пытаясь нашарить его, пробормотал я. Надо было позвонить Ковальскому и узнать, что там у него происходит. Сразу же я не догадался это сделать. Хотя он бы, скорее, не сказал, но в любом случае. Блять, ну вот серьёзно? Наверняка он просто пурги нагнал, чтобы напугать меня. Давай, Илья, признавайся. – Ну чё тебе? – нервно фыркнул он в трубку. Что, как бы, заставляло задумываться, но я всё равно не хотел верить, что там что-то серьёзное. – А чё происходит-то, ты нормально сказать можешь? – Пиздец происходит, Артём. Просто быстро иди сюда и всё, затрахал. После этого он сразу сбросил вызов, и я недовольно выдохнул, отключая телефон. Спать уже не хотелось, но и вставать тоже желания не было. Что же делать. Арсений? Пошли ебаться. – Что-то он прям паникует, – хмыкнул Сений, растирая глаза. – Чё, пойдём? Он только пожал плечами. – Мне всё равно днём в больницу. Из школы.. Да похуй. Доеду. Я надеялся, что он откажется, так что снова недовольно засопел. Ну вот, придётся вылезать из кровати. А тут нагрето, между прочим. Под одеялком хорошо и тепло. Арсений, ну нахуй тебе это надо? Давай останемся. Тут есть я. Тебе больше нужно, что ли? Не ври себе. – Чё по времени? – Ты только что телефон в руках держал. – Я не смотрел на время. – Ну да блять.. Тут же Сений полез за своим и так как тянуться ему пришлось через меня, как-то так (чисто случайно, ага) вышло, что его грудь оказалась прямо у меня перед лицом. Слишком близко. Я немного не ожидал этого, а Арсений ещё и навалился на меня, прям вот сверху. И грудью прям в лицо ведь. Сверху. И о-очень близко. Так нельзя делать. Не с людьми в моём состоянии. В итоге даже когда Арсений лёг нормально, я ещё несколько секунд залипал в пустоту перед собой, не в силах забыть только что случившееся. И даже вдохнуть. И вот казалось бы, после вчерашнего, что за реакции. Ещё и на то, что какой-то парень мне грудью в лицо ткнулся, серьёзно? Артём, блять. Ты чё, тринадцатилетний пидорок? Пиздец. – Ебать. – Что? – Больше так не надо делать. – Как? – он правда не понимал, похоже. – Тыкать мне в лицо своими. Вот этими. Я замолчал в поисках нормального слова. Сразу вспомнилось нытьё Ковальского по поводу того, что в русском языке нет нормального слова для обозначения груди. Сиськи мерзко. Груди? Тупо. Перси? Ну да, блять, ещё чё придумаешь? Какая срань, боже.. – Не завидуй. – Я не завидую. Может быть, чуть-чуть. Когда вернёмся, надо будет попросить его лечь на меня и полежать. И вот именно вот так, чтобы грудью прямо на лице. Ух, ебать. Будет хорошо.

******

Я выдохнул дым в форточку, осматривая площадку возле школы. Было скучно, при том, что она – площадка – пустовала. Хули, если уже половина школы на уроки не ходит. Одни мы как долбоёбы вечно. В классе восьмом, по-моему, половину школы закрыли на карантин, и только наш класс и ещё какой-то десятый продолжали ходить на занятия. Когда победители по жизни. – Почему на дворе уже лето и всё так заебись, а мы тухнем в школе? Арсений стоял у второго окна, стеклянным взглядом таращась куда-то перед собой. В руках он держал какую-то флягу, и когда он снова поднёс её ко рту, я попытался рассмотреть её, пока есть возможность. Я знал, что он носит с собой подобное в школу, но раньше у него была другая фляжка. А это.. Какая-то ебать модная, и где он вообще её взял, блин? Это напрягает. Доёбываться я не решился. Сений неважно выглядел с самого утра (м-м, ну да, столько выжрать, попробуй выглядеть утром нормально), так что я старался не ебать ему мозги особо сильно. К тому же, мне всё ещё было стыдно за то, что я заставил его выйти из дома. Он бы и так это сделал, раз ему нужно было в больницу, но я даже не уточнил, что по расстоянию. Откуда ему будет ближе – из дома или из школы? Хотя он говорил, что доедет.. Ну, как бы, тут трамвайные пути возле школы? Может, так будет даже поудобнее? – Никто уже сюда не ходит. Одних нас дёргают. – Повезло с преподавателем, – хмыкнул Сений. Слишком спокойно, и я даже забеспокоился. Он чё, напиться уже успел? Алло, блять, Арсений. У нас уроки сегодня будут. Мало, но всё же. Ты чё творишь-то? – Чё пьёшь? – Будешь? – уже протягивая мне фляжку, предложил Сений. – Смерти моей хочешь? – показывая ему сигарету, спросил я. – Дома давай. Ты мне обещал. Чё, кстати, где там твоя мамка? Когда приедет? Как мне сегодня день планировать? На что настраиваться? – Завтра утром. В девять где-то будут здесь в аэропорту. Аэропорте? Как склонять русские слова? О-о-о.. Арсений забывает русский? Минус сердечко Ирины Николаевны. Она-то уверена, что Арсений умный, солнышко и вообще пиздец, русский знает лучше, чем кто-либо ещё, а какие сочинения катает – е б а т ь. А Арсений забыл, как правильно – аэропорте или аэропорту. А самое тупое, что даже я не ебу, какой из этих вариантов правильный. Да и поебать. Мне-то чё. – Поебать, – тоже заключил Арсений. – О, а я ведь могу у вас переночевать? Сений покачал головой, и я даже порадовался. Я думал, уже всё. Даже если бы я пошёл к нему после школы, пришлось бы уже вечером уходить. А так. Завтра даже выспаться можно будет. – Чё, прибухнём напоследок? – Давай. – Приготовишь что-нибудь? – Ага. – Надо чё купить? – Давай после школы вместе сходим? – уже немного раздражённо фыркнул Сений. Видимо, ему не очень хотелось обсуждать это всё, раз агрится, но ладно. Мы люди понимающие. – Можем ещё приготовить что-нибудь. Блять.. Идёшь к человеку побухать и поебаться, а тебя к готовке припрягают. Ну что за дела. – А что? – Что-нибудь. Пиццу можно. – Ладно, – пришлось сдаться. В принципе, почему нет. Не думаю, что это будет долго. В крайнем случае, можно будет на кухне пообжиматься, пока.. Готовится? Или что вообще. Короче, не суть. Вчера, когда мы пошли в ванную, и пока вода набиралась, мы успели дважды поебаться прямо в ванной. И ничего. Нормально было. .. Ой, блять. Не надо о таком думать. Хотя с другой стороны, хули нет. Мы как бы в туалете, тут никого нет кроме нас, и в чём проблема. – Давай не пойдём? Я бы вообще с удовольствием пошёл домой и нахуй нам тут время тратить на всякую дичь. Но Арсений мне сейчас лицо отгрызёт, если я реально уломаю его на это. Типа, у, заставил человека ради нихуя из дома выйти, какой я урод. – И что, будем сидеть в туалете? Смешной наивный мальчик. Вообще-то, я ещё утром хотел развести его, но как-то не вышло. Разведу сейчас, значит. В том году мы же тоже тут зажимались? Но не ебались. Сейчас наверстаем. Напоследок, ага. Порадует меня. Хотя хули меня радовать. Выебал – я уже доволен. Парням много для счастья не надо. Потрахаться с кем-нибудь классненьким, и весь день ходишь довольный. На следующий тоже потрахался – и снова довольный. Так на репите и готово. Вы счастливы всю жизнь. – Можно не сидеть. И я не про "уйти" сейчас. Арсений развернулся ко мне. Не то чтобы заинтересованный, но и осуждения я не видел. Это всё было, безусловно, хорошо, но я сразу сказал себе сильно не радоваться. Чтобы не было потом разочарований и прочего. С Арсением у нас только так всё и работает. – Давай по-быстрому? Разочек. – А ты взял с собой, – начал он, но быстро заткнулся. Кажется, ему было неловко прямо говорить о таких вещах. А ведь восемнадцать лет человеку. Давай, повторяй за мной. Презервативы. Презики. Как больше нравится. "Гондоны" для совсем отбитых. Смазка – тут вообще ничего сложного. Хочешь по-сложному? Лубрикант. Но там "р" есть, смотри сам. – Чисто на всякий случай, – обозначил я. Просто чтобы он не подумал, что я уебан какой-то, который надеялся на секс в школьном туалете или типа того. – Да ёб твою мать, – выдохнул Сений, но тем не менее задницу от подоконника оторвал. Я сразу довольно засопел, предвидя развлечения, и тут же скинул сигарету в окно. Потом торопливо полез в рюкзак за жвачкой – пока Арсений возился со своими вещами, надо было успеть хотя бы немного пожевать. Сильно не поможет, но хотя бы явным перегаром дышать на него не буду. Забота о партнёре, так сказать. Когда Сений подошёл ближе, я сразу притянул его к себе, обхватывая ногами и обнимая. Он очевидно был слегка поддатым (и когда же только успел), но это было скорее плюсом. Я и не возмущался. Вчера всё так охуенно прошло. Может, сегодня вечером продолжение замутим..? И немного прямо сейчас. Меня ненадолго хватило. Арсений ещё как назло так долго возился вначале. Долго кусал меня за губы, руками шаря под футболкой. Я тихо балдел, не возмущаясь и не торопя его, хотя внизу живота тянуло совсем неприятно. У Арсения ещё такие горячие руки. Не устану отмечать и охуевать с этого. И нахуй мы вообще из дома выходили? Так же могли дома пообжиматься, в спокойной обстановке. На кровати, а не в какой-то там ебучей кабинке. Хотя мне нравилось, что можно было опереться ногами и закинуть их так высоко, как хочется, но блять. Мы бы ничего не потеряли, если бы не пошли сюда. Если нам не сообщат ничего важного, я Ковальскому в лицо плюну. Когда в туалет кто-то зашёл, у меня по ощущениям сердце нахер остановилось. Арсений тоже замер, и если я через пару секунд успокоился, то он двигаться не начинал. Наверное, боялся, что я под конец (который, между прочим, был близок, но от которого нас отдалила какая-то мразь) начну как-нибудь не так реагировать, как-нибудь не так вздохну, мы спалимся и пиздец. По сути, какая нахуй разница. Последний день в школе, даже если и прознают, не похуй ли? Я понимал Сения, но ждать всё равно не планировал. Мы тут полчаса тогда провозимся, если сейчас будем ждать всех подряд. Так что давай, всё. Я подтолкнул его ногами, намекая, что можно продолжать, и хотя ему это явно не нравилось, ждать он не стал. Я тоже не хотел задерживаться. Да и было в мысли, что в паре метров от вас кто-то есть, что-то приятное. Что-то такое, из-за чего я даже дышать перестал. Это было очень тупо, при том, что не так уж и я боялся, но почему-то меня как будто перемкнуло. Даже когда тот парень съебался и дверь за ним закрылась, я всё равно не смог вздохнуть. И не сказать, что Арсений слишком давил на меня собой, но что-то всё равно было не так. Я в какой-то момент даже испугался, что сейчас умру нахрен. Но вдруг всё стало нормально. Вдруг, да. Почему-то сразу после оргазма. – Блять, – выдохнул я, сильнее прижимая Сения к себе. Это было больше с эмоций, чем с желания, чтобы он побыл рядом. Хотя, может, и это тоже. Тем более, что Арсений так нехорошо двинулся, как будто засобирался уходить. Не-ет, стой на месте, мразь. – Твою мать, – успокоившись, я опустил руки, и когда Сений отошёл, откинулся на окно, пытаясь успокоиться и отдышаться. Было даже интересно, хули это сейчас было. Правда же неосознанно вышло? Блять, я ёбнутый. Пиздец. И как часто это будет случаться? А то вдруг так же прижмёт когда-нибудь и я умру. Во время секса. Круто, конечно, но немного.. Не. Когда Сений протянул мне салфетки, я, немного потупив, забрал у него пачку, но ничего делать не стал. Было лень. Да что там, я вообще уходить отсюда не хотел. И вообще ничего делать. Лучше бы дома остались, блять.. Сейчас бы спокойно полежали и нихуя делать не надо было бы. Ну запачкал бы постельное бельё, ну и похуй. Проблемы школьников перед ЕГЭ, м-м.. Сений, быстро приведя себя в порядок, ушёл куда-то, но я слышал его шаги, так что не особо переживал. Осматривается? Проверяет, есть ли тут кто-нибудь ещё. – Никого? – когда он вернулся, уточнил я, и когда Сений покачал головой, громко выдохнул. Хотелось поделиться эмоциями, но сперва стоило отдышаться. А то буду запинаться, как дебил. – Ты там задохнуться решил? – Сений тоже решил заняться важными вопросами. – Да. Пиздец какой-то. – Всё нормально? – вскоре уточнил Сений, видя, что я продолжаю валяться и нихуя не делать. – Лень. Я уже и забыл, почему хуёво ебаться в общественных местах. Дома хоть можно помыться сразу. А тут чё. – Дома ты бы так же валялся и "Не хочу никуда идти". Это он мне вчерашнее припоминает. Ну простите, блять. Я там после раза седьмого думал, что умру. Конвульсии ещё начались, пиздец вообще. И ещё бы я в таком состоянии куда-то пошёл, ты издеваешься? Иди нахуй, Арсений. Лишь бы поиздеваться, да? – Пошли домой, а, – попробовал я. – Мы приходили в школу, чтобы ты покурил и поебаться в туалете. "Я. Вот я. Выходил из дома и шёл сюда ради вот этого?". Как-то так это прозвучало. – Ну, в какой-то мере, мы исполнили мою мечту. Тебе от этого лучше? – Ты мечтал о таком, серьёзно? – Ну, не мечтал, но думал, что было бы круто. Сений недовольно засопел, переступая с ноги на ногу и скрещивая руки на груди. Ну да, говорить с человеком, который выглядит вот так, наверное, не очень приятно? Ладно, уговорили. Приведя себя в должный вид, я вышел из кабинки. – Это что-то вроде особой не мечты, а как сказать. Фетиша или типа того. Арсений покачал головой, хотя было видно, что ему это явно ничего не говорило. Ну, ещё бы он меня понял. – Господи, – вздохнул я в последний раз (я надеялся, по крайней мере, а то сколько можно). – Это хуже, чем дрочить, когда ты не один в комнате. Как бы, ладно, лёг спиной к стене и хоть обдрочись там, но мне как-то на спине приятнее. А хуёво, наверное, когда ты долго не можешь уснуть, потом чёто смотришь, а там твой брат чёт под одеялом шебуршит. Ну не знаю, я бы охуел. Катя вообще девушка. Мне кажется, они это как-то по-своему воспринимают. – Стесняюсь спросить, кто это был. – Сестра. Но она спала. И нет, я дрочил не на неё. – В мысли не заходило, – поморщившись, фыркнул Сений, и я даже хихикнул. Простите. Последние несколько месяцев моё одиночество скрашивали всякие ноунеймы с просторов интернета. Я и забыл, что есть люди вроде Арсения. Которые не переворачивают все твои шутки в какой-нибудь омерзительный бред. – Я путаю тебя с людьми с одного сайта. Рассказал бы я об этом там (впрочем, можно и без сослагательного наклонения), тут же бы полетели охуенные шуточки про дрочку на спящих сестёр и всё на свете. Я уже знаю, как это работает. Не первый год там моменты одиночества скрашиваю. Когда мы выходили из туалета, я вспомнил ещё одну охуенную историю. – Мне как-то одна дама рассказывала, как дрочила, лёжа на одной кровати со своей матерью. Ну, спящей, логично. Арсений даже развернулся ко мне. Ну что это за лицо? Не я же дрочил, а моя знакомая. Все вопросы к ней. – Наверное, ей было весело. – С долбоёбами какими-то общаешься. – Единственный не долбоёб из моего окружения сначала свалил из страны на два месяца, а потом. Я уже с трудом ориентировался во времени из-за всей этой хуйни. Когда мы помирились? Когда поругались. Что, блять.. Какое наше примирение можно считать окончательным? То, которое в начале мая было или недавно? А чё, блять. Нихуя не понятно. – Да завались ты. И вот что ему не понравилось? Ладно, ты тоже долбоёб. Но тогда мой самый любимый. До кабинета мы дошли быстро, но перед тем, как зайти, я проверил время. Треть урока примерно уже проебали.. Классно, чё. Есть вообще смысл заходить туда? Ну типа. Это как с опозданиями преподавателей. "Нет пятнадцать минут – пиздуем домой". С опозданием на уроки нет таких приколов? Типа, прошла половина урока – сидите в коридоре, лохи, зайдёте на перемене. Вроде, я ни о чём таком не слышал, значит, можно. Завидев за столом учителя Татьяну Викторовну, я аж замер на месте от испуга. А где Нина Михайловна? Алгебра же должна быть? Или что-то перенесли? Хотя да, Ковальский же говорил, что ему ТВха типа сказала позвонить мне. Мда-мда.. – Ого, какие люди. И Арсений здесь? Я даже обернулся к нему, чтобы выразительно переглянуться. Ну, по факту, чтобы увидеть его выражение лица. Что, приятель, порция доёбов от ТВхи с утра пораньше? Тебе же они та-а-ак нравились. Ты по ним скучал, наверное? Только ради этого обратно в Россию и ехал. Спал в самолёте и видел, как до тебя будет доёбываться классная руководительница. И не ври, что неправда. – Господи, – провожая Арсения взглядом, вздохнула Татьяна Викторовна. – Я, наверное, уже слишком стара, чтобы понимать такое. Ну началось. Вообще-то, я ждал, когда это случится. Когда мы с Арсением ходили к ней писать контрошу, ТВха была занята и Арсения особо не рассматривала. Больше они, похоже, не пересекались. В любом случае, даже если Татьяна Викторовна уже успела обложить его хуями, сейчас она бы в любом случае сделала это снова, потому что сейчас тут весь класс. А как это – не унизить человека публично. Крепись, Арсений. – И ты считаешь, что это красиво? – немного поворковав, Татьяна Викторовна перешла в наступление. – Да. Я на всякий случай занервничал. Если ТВха хочет опять высказать своё охуенно важное мнение о внешности Арсения, то нас опять ожидает грандиозное противостояние. Меня это однозначно не радует. Я не для этого сюда шёл, в чём прикол вообще, алло-о-о? Когда Сений занял место, я оглядел его. Сразу вспомнились всякие пасты из интернета про уёбищных преподавателей, которые выёбываются на учеников из-за цвета волос и прочих попыток в самовыражение. У нас такого не было, если не считать вот эти выебоны Татьяны Викторовны и Нины Михайловны, но это локальные приколы, шумиху из этого никто не раздувает. Ну сказала математичка, что у тебя через дырки в ушах все мозги вытекли, ну и чё. Улыбнись, кивни головой, недовольно переглянись с одноклассником и забей хуй. Что-то грандиозное, как будто. Куда больше бесила святая уверенность Татьяны Викторовны в том, что раз наш класс под её руководством, то мы обязаны выглядеть подобающе и вести себя как пример для всей школы. Класс завуча по воспитательной работе, хуле. Арсений, наверное, её больше всех триггерит. Парень с пирсингом, татуировками, одевается как петушара, ещё и ведёт себя как ублюдок. Не соглашается с богичной Татьяной Викторовной. У-у-у, сука. И ладно, если бы из-за длинных волос не было видно его ушей, как многие девушки могли бы скрываться. Но у него всё на виду. Ещё эти уёбские растяжки-полумесяцы. Это, наверное, особенно бесит учителей (кому не похуй, ага). Да чё там, даже меня они напрягают. Обычные плаги ещё хоть сколько-то похожи на серьги, а это откровенный пиздец. Я просил Арсения в том году перестать их носить, он перестал. Потом мы расстались и он снова их надел. Отметил так своё избавление от меня, ага, а потом я уже не рискнул лезть к нему со своим мнением. Мда, мда.. – Вот я со своего опыта скажу, что девушкам такое не нравится. Я даже хихикнул. Сений, ващета, асексуал дохуя, его внешность не для девушек, а для него самого в первую очередь. И Татьяна Викторовна прям статистический опрос провела, кому что нравится и что нет? И прям вот ручается за всех современных девушек? Как по мне, они только рады будут такого модного парня себе отхватить. Да и не только девушки. Я на его татуировки только так молиться готов. И пирсинг, в целом, тоже. Особенно языка. Но об этом лучше не шутить. – У вас был опыт с женщинами? Ковальский хрюкнул, рассмеявшись, а я закрыл лицо руками. Мне было стыдно, но в то же время я не мог перестать улыбаться. Блять, Арсений. Ты понимаешь вообще, что делаешь? – Ну, я не про такой опыт, – к счастью, Татьяна Викторовна отнеслась к этой теме с юморком. Сегодня мёртвых не будет. – Ну, вы же всё равно не можете знать всех женщин мира, – хмыкнул Арсений. – Какой-нибудь и понравится. Давайте, Татьяна Викторовна. Самое место для шутки про папуасов или негров из Африки с кольцами в губах и вот этим всем. Скажите, что Арсений похож на них. Это же самое лучшее, что можно сказать пирсингованному человеку. – Не ври себе, Арсений, – Ковальский развернулся к нему, продолжая улыбаться. – Тебя такого ни одна благоразумная и хорошая девушка всерьёз воспринимать не будет. Ты для них будешь так, на периферии. Тебя подберут только от безысходности, когда всех нормальных парней разберут. Он так выделил "нормальных", что мне даже смешно стало. В классе тоже посмеялись, уж не знаю, из-за чего. Но и похуй. Я его восприму, если что, и подберу тоже. Мне нормальные и не нужны. – Артём воспримет, – посмеялся Громов, и я развернулся к нему. Это чё, блять? Ты охуел? Ты чё несёшь? – Кстати, Артём, – Ковальский сразу заинтересовался. – А ты вообще одобрил всю эту. Все эти обновления во внешности? – Он меня не спрашивал, – максимально грустно попытался сказать я. Мне не хотелось разводить тут блядский цирк, но это из серии.. А, не знаю. Просто решил вбросить хуйню на смех одноклассничкам. Это же гейские шутки, у-у. Да и их уже начали ещё до меня. Осталось только выяснить, на каких основаниях Громов подъёбывает меня и Арсения. Он что-то знает? Что-то видел? Ковальский рассказал? Тогда весь класс знает, получается? Нет, но правда. Мы ничего такого не делали. На каких основаниях нас шипперят? Так, блять, Ковальский, у меня к тебе пара вопросов. – Он Кристину спросил? – с возмущением уточнил Илья. – Ай, Арсений. Нельзя же так. Я обернулся к нему, надеясь увидеть хоть что-нибудь – недовольство или, наоборот, хотя бы слабую улыбку. Вдруг ему тоже смешно с этих наших шуточек? Но вообще ничего не было. Арсению бы только в покер со своим ебалом и рубиться. Или в Мафию. Где ещё там требуется вот такая.. Каменность лица. Никто бы ничего о нём не узнал. Впрочем, зная его способности к общению с людьми, его бы вечно выносили первым. Слишком уж скотина. Да и он рассказывал, когда они в Германии играли в Мафию с друзьями Кристины, его либо убивала мафия в первую ночь, либо выпиливали менты после первой ночи. Бедный Арсений.. Ещё немного поразводив цирк и потешив Татьяну Викторовну (она сочла эти наши ужимки насмешкой над Арсением), мы заткнулись, и классная руководительница продолжила свою речь. Я, заскучав уже через пару минут, вспомнил свой недавний вопрос и потянулся за телефоном.

________________ Ковальский, online

С хуя Громов сейчас шутил

Чё, блять

Ты не слышал? Он сейчас сказал типа "Артём воспримет". Хули он стебётся

А, бля Короче, Твха высрала, что вы с Арсением друганы какие- то заебатые, опять чёт вместе пропадаете, хуесосы тупые А ты знаешь, как у нас это работает Чё, два человека где-то пропадают? Ещё и часто и не в первый раз? Ну всё, они ебутся Ой, блять, да забей хуй. Это единичная шутка А вообще После того, как ты в сентябре при всём классе завалил его со словами "Давай уже" и потом залез на него Тебя реально удивляет, да, что про вас шутят? Я бы задавал вопрос о том, почему только сейчас об этом начали шутить

________________

Я только недовольно выдохнул, отключая и откладывая телефон. Умный чёрт, блять.. Но он точно ничего и никому не рассказал, так? Да, после моих мыслей о том, что палиться на данном этапе не так страшно, переживания выглядят туповато, но всё же. Мне с половиной из этих людей всю жизнь в одном городе жить. А город маленький, сам понимаешь. Там рассказал по пьяни, тут тебе уже ебало бьют.

******

– А друг твой милый где? – протягивая мне вариант, спросила Нина Михайловна. – Какой? – Арсений. – А.. Он придёт, – поспешил оповестить её я. – Ему в больницу надо было. – Точно придёт? – Точно. – Он колу тут свою забыл, – вдруг втянулся Ковальский, перетягиваясь через парту и заглядывая вниз. – Прибежит в любом случае, даже если война начнётся. Мы с Арсением сидели на парте перед нами, но когда он ушёл, я пересел к Ковальскому. У-у, шлюха, да, но чё сидеть одному, когда можно с кем-то? В любом случае.. Мда, не то чтобы я должен был заметить бутылку, оставленную на полу под столом. Но почему Ковальский это сделал. Почему Арсений вообще оставил здесь свою колу. Как он мог. Двухлитровая бутылка, почти целая, и он бросил её тут. Пиздец, Арсений. Ковальский не разбежался что-то делать, и через пару минут он зачем-то поднялся и пошёл за той самой бутылкой. Я не следил за ним, отвлёкшись на переписку – Ковальский оставил свой телефон на парте, не погасив экран, и меня слегка заинтересовало имя в верхней части экрана. Арсений, интересно, в курсе?

________________ 🍺Сеничка<333333🍺, online

Твоя кола тут осталось?

Да

Хули мусоришь

Присмотри за ней Так получилось >Вы >Хули мусоришь А то ей страшно

Хорошо, я её замаскирую

________________

Ковальский, вернувшись на место, пристроил бутылку с краю парты, и я какое-то время не обращал внимание на возню. Потом, подняв голову, я увидел, как Ковальский укутывает бутылку своим шарфом. Закончив, он надел поверх этого дела шапку и довольно хмыкнул. – Ты что делаешь? – Маскирую. Ты видел, Сений же сказал, что ей страшно. Я позабочусь об этой девочке. Дай телефон. Надо ему фоточку скинуть. Пусть оценит мою работу. Я тяжело вздохнул. Этот ЕГЭ нас в гроб сведёт когда-нибудь. Арсений же как всегда был горд и невозмутим. "А нахуя тебе шапка и шарф в конце мая?". Ковальский, показав мне это сообщение, закатил глаза. – И вот с этим ты два года провстречался? Ага. А вы потом мне предъявляете, какая я мразь, что так с ним обращался. Не, я не спорю, что понятия путаю сейчас, и это мне не оправдание. Но давайте шутить. Уже же можно?

******

– Чё, куда ходил? – К ЛОРу. – Опять вату в ухо запихал? Пришлось отвернуться, чтобы Арсений не увидел, что мне смешно. Ну если правда хуйня какая-то? Вот как он это сделал? Семнадцать лет человеку было, запихал себе вату в ухо. Пришлось идти к врачу. Он ещё потом рассказывал об этом. Типа, что когда эту ватку вытащили (а он несколько дней с ней и ходил), ему как звук ударил в ухо, он аж охуел. Пиздец просто.. – Нет. – А чё случилось. – Тебя ебёт? – фыркнул Сений. – Блять, там приём проводили в кабинете уролога. Только сейчас понял, что на том кресле совсем другими вещами занимались. Ковальский вскинул одну бровь, явно не воодушевлённый такими словами. Хотя вообще, я тоже не понял. Что ещё за пренебрежительное отношение, блять? Ты ёбнулся совсем? – Знаешь, Арсений, жизнь не всегда прекрасна и удивительна. Когда-нибудь тебе придётся зайти в кабинет уролога, и не для того, чтобы вытащить вату из уха, и использовать кресло в нем уже по прямому назначению. Ага, Ковальский вспомнил тот свой счастливый день, когда порвал себе уздечку? Чмо, блять. – Ага. Я, кстати, там твою сестру видел. – В кабинете уролога? – опешил Ковальский. – М. Саню. – У Сани есть секреты, о которых я не знаю? – уставившись перед собой, прошептал Ковальский. Трудно было сказать, стебётся он или нет. – Так Саня, оказывается, не Александра, а Александр? – Тупая хуйня, на самом деле. Там не было никаких вывесок, только "Центр мужского здоровья". И ни слова про нормальную клинику. Даже стрёмно заходить было. Ебать, а Арсений у нас скромняжка? Застеснялся прохожих на улице? Или что тётеньки на регистрации решат, что у него проблемы другого плана? Да ладно тебе, они-то знали, к кому ты пришёл, чё паришься. А вот прохожие с улицы, да. Непременно решат, что ты ебёшь всё, что движется, и вот, натрахал себе хламидий каких, или кандидоз. Чем там ещё люди болеют. Всем же так не похуй на тебя. А потом какая-нибудь бабушка расскажет про это другим бабушкам, и весь город будет знать примерную внешность и что ты блядь ебаная, и спидозный, и трахаться с тобой нельзя. Вот так это и работает. А ты чё думал? – И тут Саня выходит. Выглядело странно. Там ещё мужик в машине сидел возле выхода. Он так на неё посмотрел. Наверное, тоже не знал, что там обычные врачи приём ведут. А в чём вообще проблема-то у вас всех, блять? Почему это не может быть сотрудница? Не только же суровым тёткам в больницах работать. Пиздец, люди ебанаты какие-то все, и похоже поголовно. Один стремается заходить в больницу потому что там вывеска "Институт мужского здоровья". Второй охуевает, когда видит, что из этого здания выходит молодая деваха. Блять, я просто надеюсь, что Арсений на самом деле не так уж и сильно загонялся, а у того мужика были другие причины удивляться. Не хочу верить, что в мире такие дебилы есть. – Ещё там такой тёплый приём, – продолжал Арсений, но уже удивлённо. – Все такие вежливые, здороваются, блять, всё объясняют. – Дай угадаю, – посмеялся Ковальский, – ты платил за приём? Арсений покачал головой. – Тоже сейчас об этом подумал. Пиздец, это реально важно. – Я слышал, что когда ты платишь деньгу, персонал больницы сразу весь такой: "А-а-а, проходите, да, мы вас любим, хотите ноги вам полижем?". Блять, а. Вот куда его занесло опять? – Но сам никогда не сталкивался. Может, стоит попробовать хотя бы раз? Хоть человеком себя почувствую, узнаю, каково это. Кстати, Арсений. Двадцать восьмого русский пишем, ты в курсе? – М-м. – Бля, а ты же потом первого должен будешь базовую математику написать, и всё? Ты свободен? – Да. – Пиздец, – Ковальский огорчённо оглядел меня. – Мы только четвёртого освободимся. – Кто мы, блять? – сразу заагрился я. – У меня физика одиннадцатого. – О, ну ты вообще лох у нас, – посмеялся Ковальский. – Но я к чему начинал. Давайте пятого, или даже сразу четвёртого, соберёмся у меня вчетвером? Как в старые-добрые. И посидим. Мы с тобой сыгранём в Алису. А Рита с Артёмом посмотрят. – Алису? – Арсения заинтересовало только это. – Маднес ретёрн которая? – Да. – А чё ещё не в первую? Что за хуйня, почему именно в неё? – А чё тебе не нравится? Клёвая же игра. – Просто очень странный выбор. Но ладно, хули. С звонком пришлось разойтись по партам и заняться насущными делами. В чём прикол, до последнего ходить в школу и только ради прорешивания вариантов (мы дома не можем этим заняться? Нине Михайловне не похуй?), я не понимал, но что оставалось делать. Мы пришли сюда. Арсений вот даже вернулся из больницы (по сути, его колу мог забрать и я). И после уроков Татьяна Викторовна ещё хотела нам что-то важное поведать.. Короче, съебаться не получилось бы в любом случае. Хотя душа требовала как пиздец. Вот чё за хрень вообще. Снаружи такая погода, мы должны были с Сением затусить у него, а сидим здесь. Это будит во мне агрессию. Арсений быстро уснул, подложив под голову свою свёрнутую кофту. Я поглядывал на него время от времени, не знаю, что надеясь увидеть. Может, что этот дебил проснётся и хотя бы просто порадует меня своей компанией. Я уже не говорю про то, что он мог бы поговорить со мной или.. Тоже порешать что-нибудь? Нет? Ну ладно, спи. Не возмущаюсь. Когда Арсений внезапно перелёг лицом ко мне, я тут же развернулся к нему. Красные пятна на лбу и подбородке выглядели немного даже забавно. Делать было нечего, так что я принялся рассматривать его. Миленький такой. Отлежал ебалко. Склонившись к парте, я уставился на него, сам не зная, чего ожидая. Что Сений сейчас внезапно проснётся и мы типа так близко, лицо к лицу и сразу уи, романтика.. Но он спал. Даже от прикосновений к лицу не проснулся. Или он и не спал и всё почувствовал, но не стал подавать вид? Ой, хитрец ебаный. Когда я выпрямился, то заметил внимательно наблюдающего за нами Саню. И хули тебе надо, спрашивается? – Он спит, – сразу обозначил я и тот задумчиво сощурился. Типа он что-то подозревает. Но пошёл он нахуй. Он мне тоже не нравится. Арсений считает его самым красивым из парней в классе. И типа? Отъебись и даже не смотри в эту сторону. Мне похуй, что вы с Сением говорите раз в тридцать лет про свои тупые блядские игры или как вас из-за дистонии тётки в военкомате дрочат. Не смотри на него. Иди вон вообще. На Дениса своего смотреть будешь, блять. Когда я поправил Арсению волосы, он сразу задёргался. – Блять. Что ты делаешь? – Трогаю тебя. – Охуел, что ли, – отворачиваясь к другой стороне, фыркнул Сений. Агрессивный чмошник. Даже потрогать нельзя. Конечно, я продолжил. Протянув руку, я похлопал пальцами ему по щеке. Не сильно – не было желания дичь сейчас творить. Но возмущений и так не последовало. – Ты умер? – сразу поинтересовался я. – Да. – Ну ладно. Пока.

******

Когда я вернулся в рекреацию, Арсений залипал в кругу людей в дальнем углу. Не знаю, что они там обсуждали, но мне это в любом случае не понравилось. А чё они стоят рядом с Ковальским, охуели, что ли? Вы кто такие? Разошлись быстро. – Блин, мне холодно, – вклиниваясь прямо между ними, протянул я. – Бедный, – протянул Арсений. – Давай.. Развернувшись ко мне, он обнял меня, но тут же отпрянул. – Нет, не так. Укрыв меня своей кофтой, он снова обнял меня и так замер. Я тоже замер, не слабо так опешив с происходящего. Это чё, блять, такое.. Арсений обнял меня. При людях. В школе. Укрыл своей кофтой. Я что, опять сплю? Да сколько можно меня наёбывать. Я мало страдал? Можно хотя бы моё же подсознание не будет надо мной издеваться? – О, какая забота, – умилённо протянула Алёна. – Спасибо, – немного ошарашенно протянул я. – Теперь мне тепло. И моей душеньке тоже. Арсений обнимал меня сбоку, грудью упираясь мне в плечо, и хорошо, что его лицо было у меня за затылком. Иначе я бы точно его укусил сейчас или что похуже. Так же прямо при всех. Похуй вообще, что происходит. Ковальский смотрел на нас, и я уже испугался, что сейчас начнётся какая-то херня, но он просто ждал, когда Арсений отвлечётся от меня, чтобы продолжить их разговор. – Арсений. А Даше в универе говорили, что если кому-то плохеет на операциях, надо садиться на корточки. И двум девкам из их группы это даже помогало. Мне потребовалась пара секунд, чтобы понять, что происходит. Видимо, Арсений рассказал им, как его крыло на операциях, и Ковальский решил поделиться лайфхаком. Мда.. Прям представляю. Идёт операция, студенты стоят вокруг стола, и две девки какие-то сидят в сторонке на кортах. Это как абстрактные фоточки из интернета. Теперь кто знает, может, и там какая-нибудь такая подоплека есть? – Так что надо было садиться на корты и закуривать. Как истинный славянин. Только после его слов я понял, что к теме можно было подтянуть национальность Сения. Ну, половину его национальности, ладно. Русские же только и делают, что сидят на кортах. В любом месте, при любых условиях. Операция? Да похуй. – Чё, пацаны. И Рита с Алёной, – выделил Ковальский. – Кому хуёво, тот садится на корты. Ковальский, Арсений и Алёна быстро присели, а мы с Ритой неловко переглянулись. – Я в юбке и на каблуках. Меня ничего не останавливало, но я просто не хотел. Что за бред, блять, вы ебанулись? Кому тут плохо-то, блять? Чё вы ноете, сука? – Лохи, блять. Садитесь давайте, мы вас поддержим. – Да ну вас, – фыркнула Рита. – Сами сидите. Хуёво им. Вот-вот. Ничего не происходит. – Кошмар, Рита, сплошное обесценивание проблем. Всё, я запрещаю тебе сидеть с нами на кортах. – Я тебя пну сейчас, чмо с ушами, блять. Ковальский захохотал, я тоже отвернулся, улыбаясь. Пиздец, Рите нельзя материться. Она такая милашечка, когда так делает. И это очень странно смотрится. Но забавно. Мы не против. Когда нам открыли кабинет, мы быстро заняли места в конце кабинета, уже как обычно – Ковальский с Ритой впереди, поближе к учителю и всяким там прочим, и мы с Арсением за ними. Лишь бы видно не было. Меньше доёбов будет. А то к Арсению у учителей столько интереса в последнее время, и ему лучше не сидеть где-то в зоне их видимости. Всё равно доебутся, конечно, но хотя бы не так основательно, как могли бы. Услышав какой-то непонятный шорох, я развернулся к Арсению. Алёна, кажется, отдала ему пачку мармеладок, которые не захотела доедать, и сейчас он что-то выискивал в упаковке. Ковальский, сидевший передо мной, пожирал его голодными глазами, и когда ему дали одну мармеладку, он аж встрепенулся. – Спасибо. Как ты узнал, что я люблю жёлтые? – Ты любишь жёлтые? – уточнил Сений и тут же он принялся вытаскивать из пачки все жёлтые мармеладки и ссыпать их Ковальскому. Тот окончательно угорел от счастья. – А я любые люблю, – как бы ненавязчиво намекнула Рита, тоже подоспев на раздачу. Как голуби на остановке, ей-богу. – Это как в Данганронпе. Та девка, которая не ела какие-то мармеладки, а потом это помогло оправдать её в убийстве. Я даже хихикнул. Это так странно звучит. Вот так есть в тебе какая-то мелкая ебанутая деталь, а потом это оправдывает тебя в убийстве. Ну ебануться. – Ненавижу Хиёко, – почему-то Ковальский решил, что кого-то ебёт его мнение. – Такой милый дизайн, и такой сучаре. Ещё эта красноволосая пизда, которая постоянно её покрывала. Алё, блять, ты не видишь, как она себя ведёт? Шлюха ёбнутая. Арсений только передал Рите все зелёные мармеладки. А себе красные оставил, хитрая жопа? Ну да, ну да. Заметив меня, он двинул рукой, как бы, предлагая мне, но я мотнул головой. Нет, спасибо, я ваш мармелад пидорский не люблю. Ещё и красный, у-у. Чё там за вкус? Давай, Арсений, вишня или клубника? Пидорас грязный, аж противно стало сидеть с тобой рядом. Ладно, шучу, я его любого люблю. Но когда парень любит красные мармеладки, это очень по-гейски. Натуральнее даже ходить в кафе с другом-парнем и сидеть не напротив друг друга, а рядом. Арсений просто заебал уже со своими этими.. Приколами, блять. Урок проходил уныло и веселил только Ковальский своими попизделками над ухом. – Даше вообще нельзя работать в клиниках. Она такая.. Не эмпатирующая. Я вчера сидел с ней. К ним привезли собаку, которую машина сбила. Я сразу покосился на Арсения. Не хочет послушать истории коллеги? Они же с Дашей теперь именно на такие отношения перешли? Но он продолжал залипать в телефон. Что же ты только там делаешь, а..? – Людям страшно, людям грустно, и тупо Даша: "Как это произошло?", – Ковальский был похож на злую маму. – Свободный выгул? А у вас мозги, блять, есть? И отчитала их. Прикиньте? Я, конечно, сам урод ещё тот. Но говорить людям в тот же день.. – Нет, а ты как на это смотришь? – возмутилась Рита. – Люди – тупые. Им не скажешь – они сами не поймут. Нехуй держать собак на свободном выгуле, а потом "Ой, мы такие грустные, нам так её жаль, сделайте что-нибудь". Сами виноваты? Сосите хуй, ясно? Никакого вам сочувствия. Ковальский недовольно поморщился. – Как вы с Дашей умудряетесь так ненавидеть друг друга при условии, что вы.. Так похожи? Вы должны пиво пить вечерами и хуесосить всех. Рита выжидающе его рассматривала. Я тоже ждал, что Ковальский закончит как-нибудь вроде "А после этого е б а ц а", но ничего не было. – Вот блин. То говорят, что противоположности притягиваются, то что подобное тянется к подобному. И чему верить, блять? Ковальский указал рукой на нас с Арсением, потом на Риту. – Что происходит в мире? Артём, а ты знаешь Артёма Маякова? – Кто это. – Да пиздец, перевёлся к Дахе в группу. – И чё, ты ему рожу бить хочешь? А о чём ещё думать. Какой-то левый хер, переводится к Даше. Вдруг Ковальский ревнует? Или за Дашу готов морды бить. Если её этот хер бесит. – Да не. Я бы с ним потрахался, на самом деле, у него такие мышцы. До Арсения далеко, конечно, но.. Как дешёвая версия зайдёт. Не особо искушённым личностям. Арсений всё-таки решил одарить нас недовольным взглядом. – Прости, пожалуйста, – приложив руку к груди, выдохнул Ковальский. – Я падок на хорошо сложенных мальчиков. Но так вот.. Тут же он снова прервался, так как придумал заебатую шутку. – Бля, российский аналог, так сказать. Вы видели? Сейчас появились аналоги на все популярные шоколадки. Так шоколад такой хуёвый, но с чайком можно. "Ты и все остальные люди". Правда, надо сперва определиться, кто нормальная шоколадка, а кто копия с хуёвым шоколадом. – Так вот, – уже громче огласил Ковальский. – Даша мне вчера бомбила на него, типа, не ходит на пары, говорит, что в военкомат поедет, а сам дома дрочит и спит. Я спрашиваю, ты откуда знаешь. А ей подружка нашептала, блять. Типа у этой подружки на работе коллега, у этой коллеги парень, и этот парень его лучший друг. А, ну ясно. Как всегда – три рукопожатия и один минет. Три – как максимум, один – как минимум. – Мне просто интересно, как они, блять, всё это вычисляют. То есть, она приходит на работу и такая: "Ой, а у нас в группе новенький", а та девочка такая "Ой, да, а кто?", и ей называют имя и фамилию, и та такая "Ой, а мой парень его лучший друг". И ведь было не лень потом узнать, где он проёбывался – в военкомате или у себя дома. Что за срань.. Заметив, что Арсений двигает мои вещи, я резко развернулся к нему, склоняясь поближе. Это больше само собой у меня вышло, и я даже не придумал, что дальше с этим делать. Зато человека смутил, отлично. – Здравствуйте, – ничего умнее мне в голову не пришло. После этого я вернулся к разговору с Ковальским, но тут же заметил, как Рита смеётся, поглядывая на меня, а потом и как Арсений прикрывает нижнюю часть лица. И трясётся. – Ты серьёзно? Его такая хуйня рассмешила? – Чё это было? – отсмеявшись, фыркнул он. – Ты ебанутый? – Ой, иди в жопу, – я снова отвернулся к Ковальскому. – Но так а в чём смысл был? Ебать скандал, какой-то хуй наебал своих одногруппников. – Да подожди ты. Я надеюсь, там какой-нибудь классный конец, потому что если он просто так мне эту историю рассказывает, я его пну.

******

Оглядев нас, четырёх инвалидов, Елена Александровна задумчиво скривила рот. – Может, отпустить вас? У вас после меня ещё есть уроки? – Нет. Я обернулся к Диме с Сусликом. Они же сдают информатику, нет? Они не захотят остаться? Ну типа там уроки, хуё-моё, скоро ЕГЭ, надо готовиться.. Не, ну вот нас с Арсением можно отпустить, я не буду против. Арсений тоже, скорее всего, хотя вот этот его вздох, блять. "Я что, выходил из дома ради этого? Чтобы придти в школу, а вы нас домой отпустили? Нет уж, давайте страдать". Заебал. Но вот что насчёт Сани и Димы? Они что скажут? – Давайте пойдём домой. Мда. Сразу видно нашу ответственность. Хотя Дима вроде не дурачок какой-то. Саня.. Ну хуй его знает. Не кажется, что ему много от жизни надо. Хотим ныть про Рашку-парашку, нихуя не делать для того, чтобы была хоть какая-то возможность отсюда съебаться, а потом.. По кругу. Ныть про Рашку-парашку и что здесь жить негде. Ну так стань пиздатым программистом и съебись в Австралию, хули тебе, блять. Нет, не хочу ничего делать, хочу только плакать о том, как мне не повезло. Ой, блять, ладно. Разошлись на пустом месте. Да и не так уж и часто он ныл. Это, скорее, было нытьё ради нытья. Когда тебе на самом деле похуй, но чё бы и не повыёбываться. Есть же такие люди? Должны быть. Я просто обычно сразу вспоминаю Катюху, которая моя сестра. Которая с такими эмоциями каждый раз вопила о насущных проблемах в государстве, но только с ней пытались поговорить по делу и по факту, она закатывала глаза и с важным цоканьем сливалась. Так я понял, она такая не одна. Ну, что ж. Хотя бы не в моём окружении. В школе уже никого не было, мы могли так же идти домой, и я уже принялся представлять, как мы сейчас пойдём.. Сперва в магазин, так? Потом к Арсению. Приготовим поесть. Выпьем. Посидим. Ляжем спать. И завтра утром надо будет рано встать и свалить к себе, чтобы нигде не спалиться. В принципе, меня всё устраивало. Я после всей происходящей тут херни таким непривередливым стал. Уже и просто время вместе провести – достижение. Но меня всё равно бесит, что мы проебали столько времени впустую. Надо сейчас идти побыстрее. Но Арсений как будто специально начал хуйню творить. Мы уже почти вышли из школы, как вдруг он замер. – А Денис там один остался, что ли? Я тоже остановился, выругавшись про себя. Перед началом урока мы стояли все вместе, впятером – потому что вся группа Дениса ушла, и он пришёл постоять к нам. Потом, со звонком, он ушёл, отмечая, что не хочет сидеть один и надеется, что его отпустят.. И вот надо же было, да, Арсению заметить, что если бы Дениса отпустили, он бы тоже сейчас был здесь? Но здесь только мы, а значит? – Мы не пойдём за ним? Я очень хотел узнать, с хуя ли мы должны, но не решился. Дима с Саней же откажут? Нахуй им этот долбоёб? Откажите, и мы все спокойно пойдём по домам. – Нет, – посмеялся Суслик. – Ну его нахуй. Я про себя даже вскрикнул. И вот эти люди называют себя его друзьями. Вроде, на самом деле, но насколько мне известно, они хорошо общаются. На дни рождения там друг к другу ходят, всё такое. И вот почему Арсений не может так же, при том, что ему Денис вообще никто? Заебал, блять. Тем не менее, я заметил, как Дима замешкался. Твою же мать. Арсений вносит смуту в наши и без того не особо дружные ряды. Вот так бы Дима и не вспомнил ни о чём, а теперь у нас двое против двоих. Саня, уговори его пойти по домам так. Пусть Денис страдает. – Он же ваш друг? – Лол, нет, – также посмеялся Саня. – С чего ты взял? – Может, всё же надо сходить? – тихо уточнил Дима, и Саня недовольно мотнул головой. Два на два, ничья, и нам и правда придётся идти наверх? На третий этаж и только чтобы уточнить, как там себя чувствует Денис? Да вы серьёзно? Блять, Арсений и правда как девочка какая-то. Птичек кормит, за одноклассников переживает. Дебил тупой, блять. Потом ещё хоть раз обидься, когда тебя назовут девочкой. Суслик не нашёл варианта лучше, кроме как сразу и напрямую заглянуть в кабинет. Конечно же, это привлекло внимание учителя, и ладно бы, он просто забил, но нет же, он решил выйти и спросить, что нам нужно. Просто заебись. Заметив в кабинете одного Дениса, я даже хихикнул. Наверное, это стрёмно, когда все уходят, и ты остаёшься с преподом один на один? Ну, ещё я бы воспринял это как кидалово. Почему все сбежали (это же явно было спланировано?), а мне никто не удосужился сказать? Суки. С Арсением в том году вышло так же. Когда мы, так же уже в конце года, все решили уйти с немецкого, а ему никто ничего не сказал. Я хотел подняться за ним, но не получилось из-за Ковальского, и я понадеялся, что Сений сам догадается, что что-то не так, и так же уйдёт, но нет, он у нас добросовестный ученик и отсидел оба урока в одно лицо. Долбоёб, что с него взять. Денис вот тоже. Он не видел, что никого нет? Не мог так же сбежать? Или он попался на глаза преподу и у него не осталось выбора? Никогда не узнаем. Можно спросить, конечно, но как будто мне не похуй. Мда. Может, Арсений потому и вспомнил про Дениса, что знает, каково это – сидеть на уроке одному? Бедный Арсений, ути-пути. – Не, нас просто отпустили.. – И что, вам нужно посидеть где-то? – улыбнувшись, спросил учитель. – Ой, нет-нет, – осознав, на чём дело может закончиться, неловко посмеялся Саня. – Мы.. Посмотреть пришли. И пойдём, наверное. Я обречённо помотал головой. Вот дебилы. А если бы нас сейчас оставили? И мы бы сидели тут целый урок дополнительно. И что бы это было? Арсений был бы доволен? – Ну ладно, сейчас я отпущу его тогда, – всё же сдался Игорь Александрович, и я даже удивился. Внезапно хороший конец. Прикольно. Когда он закрыл дверь, мы все отошли подальше от кабинета, но спускаться пока никто не стал. Ну да, надо же было дождаться Дениса. Он должен быть благодарен нам – мы спасли его от сорока минут страданий. Хотя вот хуй знает. Вдруг он не был против, а мы такие пришли и типа спасли его, хотя нас никто не просил об этом, и мы сделали только хуже? Может, он хотел посидеть на уроке? Может, ему там что-то важное хотели рассказать? Он же тоже информатику сдаёт, нет..? В любом случае, он нам выскажет, если ему будет что-то не нравиться. Допустим, кому-то будет не похуй. Мы могли – мы сделали. Остальное не ебёт. Вскоре показался Денис. – Это так мило, что вы вспомнили обо мне. – Это всё Арсений, – тут же открестился Саня. – Мы бы про тебя и не вспомнили. Прозвучало так, будто ему было важно откреститься. Типа, это не я. Мы не друзья и ты мне нахуй не нужен, я тут только потому, что какой-то левый хер вспомнил про тебя, и я за компанию с ним пришёл. Не додумывай. – Арсений, спасибо. Сразу видно, кто настоящий друг. Если бы он говорил серьёзно, я бы ему въебал, наверное. Пусть они ещё обнимутся, блять? Пошли нахуй оба? Что вообще за дела. Вот Арсению реально не поебать было? Урод блядский. Давай, на что ещё ты хочешь время потратить? Как насчёт снова пойти всей компанией в книжный магазин и три часа рассматривать книжки? Как тебе идея? Мне кажется, заебись. Мы же никуда не торопимся. Ну, ты не торопишься. Один я опять как мудак какой-то, блять.

******

Арсений продолжал сидеть на кровати с таким заёбанным лицом будто, ну, я даже не знаю. Что-то странное происходит. Вообще, вчера, когда он только проснулся, у него были такие красные глаза. Я не то чтобы разбирался, но по-моему это ненормально. Арсений вообще странно начал выглядеть по утрам. Я помню, в том году у него такого не было, но сейчас. Особенно хорошо было заметно из-за того, что его правый глаз постоянно был прикрыт..? Или типа того. Сений говорил, что это нормально – когда у тебя с утра слегка "не такое" ебало, но вот раньше я не замечал, чтобы у него были проблемы с этим. Пиздец, Арсений, что с тобой творится? Это связано с тем, что ты себе печень просадил? Я не хочу, чтобы ты умирал.. – Что? – спросил я. Вдруг я его обидел? Надеюсь, что проблема не во мне. А то опять я всё сломал, ну ёб твою мать. Я не хотел, Сений, слышишь? Он не отвечал и через пару секунд завалился на бок. Очень выразительно выглядело, надо сказать. Я подошёл ближе к кровати, не решаясь садиться или залезать к нему. Надо было узнать сначала, что случилось, и потом уже думать, что делать. – Всё нормально. – Ты расстроился из-за чего-то? – Просто хочу поспать. – Поспи. – Нет. Чай же. О, он так хочет попить со мной чай и поэтому не будет ложиться спать. Хотя я даже не знаю, умиляет это меня или больше тревожит. Ну, не суть важно. Главное, что мне не придётся сидеть на кухне в одиночестве и страдать. Да и вообще, это странно. Вот приходишь ты к человеку, собираетесь вы чай попить, ещё какие дела поделать, а он спать ложится. Ну, это банально неприлично. И неловко как-то? Ну, я бы охуел. Ещё разозлился, наверное? – Есть что-нибудь сладкое? – Да. – Ты выходил из дома? – сразу напрягся я. Хотя кучу раз каким-либо образом намекалось, что он покупал что-то.. Но как же не поудивляться тому, что Арсений выходил из дома. О-о-о. – Мать сказала в магазин сходить, – растирая лицо, проговорил Сений. – Купить всякой хуйни, чтобы она могла приготовить что-нибудь, когда они вернутся. Или чтобы я это сделал. Похуй, как бы. А я всё думал, нахуя ему помидоры. Мы просто готовили сейчас, я видел, что у них в холодильнике есть. Арсений же не особо угорает по овощам и фруктам, и нахуя ему помидоры, спрашивается. Теперь понятно. Это чтобы его мать завтра с утреца приготовила эту их адскую яичницу. Они поели и вот это всё, и легли спать. Или они в самолёте отоспятся..? Я всё же набрался смелости и лёг рядом с ним. Раз я ни в чём не виноват, всё нормально? Мы можем разговаривать? А то мне сейчас интересно стало. – Чё, ты говорил, они в Японию поехали? – М-м. – И что они там делают? – Ну, Виктор типа этот.. Веган, но он ест рыбу и морепродукты. – Нихуя он устроился, – фыркнул я, доперев, что происходит. Ладно, тогда помидоры им нужны не для яичницы, а просто чтобы есть их. Хотя с чего я взял, что Силке будет готовить на них двоих? Или что ей помешает пожарить себе одно, а мужику – что-нибудь другое? Или пусть мужик сам готовит, а то охуел. Придумал себе срань какую-то, а ты страдай ради него. Вы даже не женаты, блять. Ты одна его сына воспитывала восемнадцать лет, а теперь готовь ему что-то. Много чести, блять. – Да, охуенно. И вот. Я думаю, он там объедается всякой хуетой. Он говорил, там очень хорошие крабы. А рыбу фугу он там, случайно, не пробовал? Ну я так, ради интереса. – И вот эта вся хуйня. – А они не предлагали тебе с ними поехать? – Я бы нахуй их послал. Интересно, конечно, но типа. Это как когда ты хочешь потусить с девушкой, а она с другом приходит. Или того лучше с пиздюком. – Ну такое. Он же тоже твой родитель, как бы? – Всё равно, я думаю, он больше хотел с матерью потусить, чем со мной. И звал он только её. Блять, ну хуй знает. Я бы на его месте чисто из.. Чувства вины, не знаю, но взял бы пиздюка с собой. Он уже взрослый, чё ему. Свою мать он отвлекать не будет, вам не надо будет уделять ему много времени. Просто я как батя хоть что-то же должен ему дать? Свозить в другую страну (на деньги его матери, более вероятно..?), конечно, такое себе, но блять. Ладно, у меня странные представления о жизни. – Но зато, – Арсений внезапно приободрился, – мать сказала, что если ей понравится, она как-нибудь уговорит Отто отпустить меня с ней туда. Я очень на это надеюсь. Ага. А потом он там "случайно" пропадёт без вести и типа ну охуеть, блять. Отпустил племянника в другую страну на недельку. Минус Арсений. – Может, следующим летом. Или когда она захочет. Похуй вообще. – А потом она забудет. – Я ей напомню. А мне про Альпен флейр напомнишь? Или я тебе должен буду напоминать? – Она говорила, они ходили по храмам. И всяким ярмаркам, типа барахолкам или что. Она на кой-то хуй купила такую длинную трубку. И мужик, который продавал её, был одет так.. Традиционная одежда, короче. Было круто. Мда, Арсений, наверное, на блошиных рынках в Японии кучу денег только так бы спустил. Он-то у нас помоечник знатный. Ему бы в принципе на подобное мероприятие попасть – и просто пока. Силке, видимо, тоже какой-то страстью пылает к старью? Хотя, может, там и что-то интересное есть. Или красивое. Откуда нам знать. Но просто нахуя ей это? Она ведь даже не курит. Она же ещё говорила, что купит ему что-то там.. Но мне кажется, куда интереснее было бы всё же поехать туда самому. Хотя это тоже забавно. Арсению привозят подарочки. Вообще, я же знал об этом. Но тогда у меня это воспринималось как "Привезла подарочек своему мелкому пиздюку". А сейчас Арсению уже восемнадцать, но ему всё равно что-то покупают. Это так мило. – Жаль, это будет не еда. – Ну вот и поехал бы с ними. Поел бы там. – Да ну их нахуй. Он из-за чего-то на них обижен или что вообще происходит? Просто похоже на это. Или дело конкретно в его отце? По его словам если судить, он был бы не против поехать с матерью, но не с Виктором в компании. Может, конечно, это просто психология. Но всё же. – Ладно.. – Там чайник должен был вскипеть, – даже не двигаясь, хмыкнул Арсений. Просто выглядело так, будто он хотел уже пойти пить чай, а я, сучара такая, задерживаю его. Ну вставай тогда? – Пошли? – Пойдём. Я намеренно не вставал, ожидая того от Арсения, но он всё так же не двигался. Что-то странное происходит или мне кажется? – Мы ещё пить собирались. – Я помню. – И тянешь время? – М.. – он слабо нахмурился, переворачиваясь на спину. – Хуйня какая-то происходит. – Вставай давай уже. И будем заниматься не хуйнёй. А то только ныть и умеем. Надо брать ситуацию в свои руки. – Ой, иди нахуй, – сразу подскакивая, фыркнул Арсения, и я довольно посмеялся. На что надежда и была – что он психанёт с моих тупых разговоров и захочет уйти. Я такой хитрый. Манипулирую людьми, у-у. Немного повалявшись, я сполз с кровати. Самому уже стало лень что-либо делать, на самом деле. Но пришлось подниматься с пола, подтягиваться.. Чисто случайно мне в глаза бросилась всякая мелочёвка, раскиданная по полкам стеллажа, и какая-то плоская голубенькая штуковина показалась мне особенно интересной. Не то чтобы она выглядела подозрительно, но я не смог понять, что это, и решил, собственно, выяснить. Тут был какой-то колпачок.. – Ну и где ты? – тем временем вернулся Арсений. Уже недовольный, как будто меня полчаса не было. – Откуда у тебя скальпель? – Случайно взял в клинике. Я даже хихикнул. Да, Арсений, все же люди сперва уточняют, что это вышло чисто случайно. Ну давай, кого планировал прирезать? Или для собак припас? Ладно, всё. Это ужасно. – А в аэропорту как провёз? – В багаж что угодно можно сдавать. – Понятно. И чё, он реально острый? – снимая бумажку с лезвия, спросил я. Сений внимательно следил за мной и я, больше чтобы побесить его, поднёс лезвие к коже. Вырезав на руке небольшое и неглубокое "хуй", я снова посмотрел на Сения. Что думаете? Но он даже в лице не изменился. Так и знал, что надо было свастон вырезать. – И что ты делаешь? – только и всего. – Я сейчас вспомнил. Знал одну девочку. Она по юности дико дрочила на одно аниме, и даже вырезала у себя на руке имя персонажа. Глубоко вырезала. То есть, там шрамы такие нормальные остались. Арсений покачал головой. "Кул стори, бро". – Интересно, чё она.. Сейчас с этим делает. Носит длинные рукава? – Татуировки? – протянул Сений, типа неуверенно, но типа и намекая. – Да хуй знает. Некоторые люди же принципиально от них отказываются. Аня вот.. Вообще не любила эту хуйню. Не помню, как она это объясняла. Но у неё была подружка, которая считала дреды, тоннели, татуировки лютым зашкваром потому что это типа культурная апроприация? Правильно же сказал? – Да, – Арсений кивнул головой. – Тебя такое не смущает? – А так по мне не видно? – Ну да, – хихикнул я. – Я просто никогда эту хуйню не понимал. Что странно, наверное? Учитывая, что я сам не любитель этой "культурной апроприации".. Но, наверное, я как-то разделяю шутки, которые люди могут сделать со своей внешностью, и вещи вроде тех же песен и подобного. И закосов под другую национальность, конечно же, да. Вот это по-уёбски. А набить себе татуировку.. Да ебать, какая разница? И вообще, тут ещё надо доебаться, кто первым и где именно это придумал. А то интересно так, причислять татуировки к культурной апроприации. По логике тогда никто, кроме египтян, их делать не должен? У них же первые татуировки находили? Ну и всё. Они придумали, никто другой не смеет это делать. Господи, это даже звучит тупо. А кто-то свято в это верит. Пиздец, что с миром происходит. Ладно ещё, дреды. Ну и пирсинг, окей, и то насчёт обычных проколов в ушах я бы уточнил сперва. Но на татуировки быковать? На мать свою быкани, чмошница. – Хотя когда.. Короче, тебя не было, у нас был концерт на эту тему. – На тему культурной апроприации? – решил прояснить Сений. – Жирные уёбища рассказывали вам, почему это плохо? Фу, белые мерзкие угнетатели. Русские сосать. – Да нет, – посмеялся я. – Я не ебу, чему он был посвящён, но номера были связаны с культурой других стран. Они даже позвали студентов-иностранцев из ТГУ. И мне так мерзко там сидеть было. То есть.. Ковальский пел песню на испанском, и типа. Вот если бы я приехал в какую-нибудь Мексику, и там пели песню на русском. Я бы такой: "Вы чё, объебались? Вы, может, своё что-нибудь споёте? У вас столько всего интересного и классного, чё вы, блять, пытаетесь..?". Короче, срань какая-то. – Что я должен сейчас сказать? – помолчав немного, спросил Арсений. Я почему-то забыл, что иногда разговоры с ним могут внезапно застопориться на такой вот фразе.. Мда. Ладно. – Ты не считаешь меня хуесосом? – внезапно мне вспомнилось, что Рита говорила, что Арсений.. Мы же так и не разобрались, как он к этому относится. Он же, по сути, националист? То есть, он должен..? Что он должен, блять. Сложная задачка, я вообще нихуя в этом не понимаю. – Не потому что ты считаешь культурную апроприацию чем-то плохим. – Ну хоть так. Ты, кстати, на стуле не убрался, – я указал в сторону того самого стула. – Силке же сказала всё вычистить. Арсений, недовольно вздохнув, уныло принялся разбирать вещи. На стуле была скидана целая гора, и я не удивился от слова совсем, когда в стопке одежды оказалась запрятана пара пустых бутылок – в жизни не угадаете из-под чего – из-под колы. Да, Арсений, а потом Мировой океан в пластике и пиздец, экологическая катастрофа. Всё из-за тебя одного. Столько колы пить, это же охуеть. Наверное, по объёму вся выпитая им кола будет примерно равна тому же Мировому океану. Бля, а мы же шутили, что если моё ЧСВ кинуть в океан, то уровень воды поднимется настолько, что вся суша уйдёт под воду полностью, аж до вершины ебучего Эвереста. И я сказал Арсению, что высчитаю объём своего ЧСВ. И логично, так я это и не сделал. Напрочь забыл потому что, ну, Арсений, вроде, не расстроился, так что похуй. Не такая уж и интересная информация. – Хомячок, – когда он развернулся ко мне, сказал я. – Что? – Ты хомячок. Ты уверен, что всё выбросил? Может, под матрасом ещё проверить? Арсений отвернулся и пошёл на выход. Обиделся? Так, ну всё. Вернись, я был не прав. На кухне уже всё было готово, но далеко не к чаепитию. Хотя я уже и не надеялся на это, но всё же изначально-то мы что планировали? Я не то чтобы возражал. Это Арсений у нас не любил планы внезапно менять. И нахуя тут столько алкашки..? Арсений, ты опять, да? Заебал. Алкаш ебучий. Сам Арсений стоял у плиты и что-то колдовал над кастрюлькой. – Чё делаешь? – Сахарный сироп. Р-р-р-р.. – А купить его нельзя? – Я не видел нормальных. – А это разве не карамель? Ну, типа. Если варить сахар, карамель же получится? – Ну так. Надо вовремя остановиться. – Тогда у тебя проблемы. Арсений резко развернулся ко мне. Ну смешно же? Он не умеет вовремя останавливаться. Аха-ха, смешно. – Сейчас оно закипит. И я тебе в ебало это плесну, блять. Заебал. – Да всё, всё, – я отвернулся, чтобы он не видел, как я улыбаюсь. Ничего не мог с собой поделать. Ну как над ним можно не издеваться. Хотя, вроде как, жжённый сахар..? Ну хуй знает. Я помню, в интернете писали, что если ты попробуешь горячую не застывшую карамель, ты ебанёшься. Хотя в любом случае, если тебе выльют что-то горячее на лицо, ты не обрадуешься. Чё я вообще несу, блять. Внезапно вспомнив, что я забыл сигареты на балконе, я пошёл забрать их. Вроде, на сегодня больше перекуры не планировались, а если я их там забуду, будет грустно, и возможно, не только мне. Так что лучше не рисковать. Тут меня встречал выброшенный сюда Бисквит. Он заебал Арсения своими воплями и тот решил, что это – лучший способ избавиться от кота. И когда только эта пушистая жопа стала такой надоедливой? Может, скучает по Силке? И на самом деле все эти оры – это жалобные вопросы, когда же вернётся его любимая хозяйка? Как знать. Может, Бисквит воспылал чувствами к Арсению под конец? Ему же уезжать скоро, ну и вот. Бисквит это прочувствовал и вдруг осознал, что всё это время он любил и Арсения тоже, просто не хотел это показывать. Ой, блять. Влажные фантазии. Снаружи сегодня было тепло и крайне заебато, так что я даже захотел тут остаться. Чё, Арсений, как насчёт вынести сюда стулья или просто пару одеял, и потусить тут? Ночи сейчас уже, наверное, тёплые? Даже если уснём, то не простудимся. Вон, тут уже музыка чья-то играет. Риана. А чё ещё, блять, для счастья надо в этой жизни. When the sun shine, We'll shine together, Told you I'll be here forever.. Лето, балкон, алкашка, кот и Риана. Когда у тебя ещё такие эпизоды в жизни будут.

******

– Ебать, смотри, какой кусок льда красивый. Арсений и правда развернулся, заглядывая в стакан, который я поднёс поближе к его лицу, чтобы лучше было видно. – А знаешь, кто ещё красивый? – я просто не мог не сделать этого. – Кто. Арсений, кажется, не знал про эти шутки. Иначе чё он тогда так тупо ведётся, господи.. Но хотя бы под моим выразительным взглядом он догадался, к чему я веду. – Ебало сейчас сломаю. – Ты, – всё равно озвучил я. И надо же, по лицу мне так и не дали. – Заебал, блять. – Ты знаешь, что с этим делать, – в стакан проговорил я, и, типа ничего сейчас не произошло, отпил ещё немного.