Keiner von uns

09.03.15, Понедельник

– Ты странно себя ведёшь. Всё хорошо? Ой, обо мне волнуются? Как мило. Но стоит ли говорить с ним про это? Как бы, наверняка там нет ничего важного, и я только зря побеспокою человека. Да и, как показывает практика, мне лучше не жаловаться никому и ни о чём, особенно если это мать или Отто. С другой стороны, это сопоставимые вещи? Там были сопли про отношеньки, а это про проблемы со здоровьем. Я хочу жаловаться. Я люблю жаловаться на такое. И ничто не сможет меня остановить. Даже здравый смысл. – Ну. У меня начинает кружиться голова при любой смене положения. Сейчас, когда я проснулся и только сел в кровати, у меня уже всё поплыло перед глазами. Отто оглядел меня, явно что-то заподозрив. Хотя было трудно это не сделать. Ну, не заподозрить, что что-то не так. Это и правда была уже какая-то нездоровая хуйня. Ладно ещё, когда ты резко встаёшь. Там ещё понятно, почему это происходит, но когда ты просто садишься и у тебя уже всё темнеет и начинает гудеть в ушах, это уже пиздец какой-то. И вот что не так со мной? Я умираю? Вчера у меня аж сразу после пробуждения болела голова. Это не было приступом, просто головная боль, и типа ебать, какого чёрта. Обычно после сна она проходит. И никак уж не начинается сразу после пробуждения. Типа, я даже ничего сделать толком не успел, а уже надо обратно ложиться спать. Это какая-то форма спидорака мозга? Насколько я близок к смерти? – Это из-за давления или что? Это не может быть из-за погоды? – Возможно, – хмыкнул я. Давление? Ну, в целом, со мной реально в последнее время много хуйни происходит. В среду шла кровь из носа, а потом ещё начались покалывания в кончиках пальцев. И вчера тоже эта хуйня была. Ну, только покалывания. Только надо сперва определиться, не связано ли это как-то с длительным контактом с водой. Надо ещё понаблюдать за собой. Мда, а потом будет как у той женщины, которая из-за боли в сердце записалась к врачу, ждала приёма две недели, а потом умерла. В Германии, вроде как, такое относительно часто бывает. – И тебе всё ещё плохо? Я покачал головой. Буквально вот пару минут назад я наклонялся, чтобы поднять с пола пакет со сменной обувью, и чуть не упал в итоге. Просто охуенно. – И ты всё равно собрался на работу? – А в чём проблема? – я правда не понимал. – Я же нормально себя чувствую. Относительно. Я хотя бы не умираю и ничего такого особенного. Вот был бы у меня приступ, я бы ещё подумал. А так. – Просто надо быть аккуратнее. Делать всё без резких движений и всё будет хорошо. – Но если тебя заставят делать что-то тяжёлое? Да что там тяжёлого может быть. Пока самое невыносимое – это таскать сорокакилограммовые трупы собак, ну и ладно, стоять на операциях. Просто понадеюсь, что трупы – Я же не долбоёб. Буду аккуратен. – Ты ел хоть что-нибудь? – Нет. Было неудобно говорить об этом, но врать тоже не классно. Просто если я скажу, что да, Отто спросит, что я ел, и что я тогда скажу? Я ночью всё съедобное для меня смёл, и вот. Теперь страдаю. – Дать тебе денег? – закончив недовольно на меня таращиться, спросил Отто. – Купишь что-нибудь по пути. Я аж удивился. Он серьёзно? Вау. А дальше что? Скажет Эрнсту выдавать мне зарплату на руки, а не перечислять сразу ему? Ну, это я так. Ни на что не намекаю, просто спрашиваю. Вдруг понравится идея. Отто, видимо, уже собирался уходить, раз стоял в коридоре одетый и со своей сумкой, но наши разговоры задержали его. Ну, хотя бы деньги он не долго доставал – всего-то надо было залезть во внутренний карман куртки и потом немного порыться в бумажнике. Я внимательно следил за ним, ну так, чисто из интереса – сколько он мне оставит. Мне надо будет потом ему чеки предоставить? Как информацию о растратах. Сколько, на что, где я потратил. Что как вообще? А то вдруг я выкину всё, а на меня потом наедут. Сиреневая бумажка, оставленная им на столе в коридоре, меня аж подкосила. Вот это да. Только что выставил его мразотой, а тут в итоге мне просто так оставляют купюры с такими цифрами. Что вообще за щедрость? Он услышал мои мысли про вкусную водичку? Я просто грустил в пятницу из-за того, что не могу даже банально после тяжёлого рабочего дня (ух, заработался, бедный) зайти в магазин и купить себе бутылочку колы. Ну или не колы, но хоть чего-нибудь. Два дня прошло и вот. Хотя я в любом случае потрачу это на что угодно, но не на колу. Жить же на что-то надо. А кола это так. На пятнадцать минут удовольствие. Эх, вернусь ли я когда-нибудь к нормальной жизни..? – Спасибо. – Если станет совсем плохо, иди домой, понятно? Ой, какие мы сразу заботливые стали. Что-то раньше тебя не ебало, как я себя чувствую и что происходит. А как только я начинаю умирать, так всё. Я как будто старый родственник, к которому под старость лет все начинают примазываться, чтобы наследство отхватить. Какой я важный, аж самому противно. – Ладно. Хотелось заверить его, что всё будет нормально, но что за бред вообще. Так уж ему интересно, ага, и нужны мои заверения. Я с матерью-то так никогда не сюсюкался, а сейчас вот с Отто начну, ага. Сто раз. В клинике почему-то была только Рут – мы встретились у самой стойки администрации, как только я зашёл. Было довольно неожиданно. Обычно тут всегда была только Шарлотта. Я уже даже как-то привык, что ли, тихо здороваться с ней, проходя мимо, а сейчас я аж от удивления застыл на месте. Не люблю нововведения.. – Здравствуйте. – Доброе утро. На этот раз, вау, у меня почти сразу же получилось найти ординаторскую в этом мини-аду. Быстро переодевшись, я прошёл к столу с микроволновкой, в которой уже грелась моя еда. Делать было нечего, так что я пристально разглядывал цифры на таймере. Как будто это может ускорить время, но допустим. Я был рад, на самом деле, что у меня было, что поесть. Я просто уже расстроился, что до обеда буду голодать, а потом придётся идти домой, а вдруг там будет Отто, и нам опять придётся сидеть и разговаривать.. А всё так хорошо сложилось в итоге, что аж страшно. Я сегодня умру? Пока еда грелась, пришла Рут. Заметив, что я залипаю в углу-кухне, она сразу напряглась. – Что ты делаешь? – Грею еду, – отходя, объяснил я. – Там были пластиковые приборы. Сразу поясню, чтобы она успокоилась. Всё хорошо, я никого не пытаюсь заразить своей ориентацией. Успокойтесь, пожалуйста. – Хорошо, – оглядев меня, хмыкнула Рут. – Приятного аппетита. – Спасибо. Когда она ушла, я отвернулся, качая головой. Вот как это можно назвать? Долбоебизм, не иначе. Интересно, если я всё же трону что-то из столовых приборов, они потом закинут это стерилизоваться в сухожар, вместе с хирургическими инструментами? Или выбросят? Хах. Вот, вроде, врачи, умные люди и всё такое. Но они реально считают, что если задеть что-то, чего касался я голыми руками, то после этого непременно случится какой-нибудь пиздец? Я же даже не спидозник, так какого чёрта? Или они думают, что раз гей, то обязательно инфицированный? Но даже если бы я и правда был больным, типа, они разве не знают, что через прикосновения такие вещи не передаются? Я просто уже ничего не понимаю в этой жизни. Мне самому уже мерзко с себя стало, всё, хватит так себя вести, пожалуйста. Или что они хотят всем этим сказать. Пиздец какой-то. Я работаю с людьми, которые вот так ко мне относятся, но мне даже не дают пить столько колы, сколько я хочу. Ну или хотя бы столько, сколько я смогу купить на свою ежедневную зарплату. Господи, ей-богу, это такая хуйня, а не деньги, но почему-то я не могу забирать себе даже их. Отто боится, что я потрачу их на что-нибудь плохое? Ага, на гей-клуб. Но это, блять, два раза в КФС сходить. Ну, три, если не жировать особо. Но у меня даже этого нет. Аха-ха, блять. Ору просто. Так громко, что даже звуков никаких не издаю. * Только зайдя в ординаторскую, я тут же захотел развернуться и уйти. Встреча с Отто произошла слишком внезапно, а я такое не любил. Какого хера он вообще тут забыл? Пришёл Эрнста от работы отвлекать? Ну да, я вас понял. Поработать и мы с Рут можем, а Эрнст тут пока посидит, с Отто о всяком разговоры поразговаривает. Ну хули ему стоит, правильно. Когда ты босс, кто посмеет указывать тебе, как работать, или обвинять в том, что ты нихуя не делаешь. – Господи, вы решили всю кровь из неё выкачать? Не знаю, как эта собака разглядела кровь на чёрной одежде, но как-то это, всё же, случилось. Сука с инфракрасным зрением. Или какое там нужно, чтобы разглядывать просто в с ё. Он реально достал меня уже с этой своей хуйнёй. – Это случайно вышло. – Собака жива, я надеюсь? Поживее меня будет явно, не волнуйтесь. – Да, всё в порядке. Забрав швабру, я пошёл обратно в хирургию. Операция прошла не очень успешно. В плане чистоты, к счастью, и в итоге под конец всё было в крови. Рут, я, стол, пол. Не знаю, как там собака себя чувствует, но ей сейчас поставят какую-нибудь хуйню, наверное? Не знаю, что делают в таких случаях, но допустим, умные люди как-нибудь смогут разобраться и помочь, если дело плохо. Рут так и сидела в операционной, какая-то потерянная. Или устала от трёхчасовой операции, или расстроилась. Не знаю, из-за чего, но из-за чего-нибудь. Спрашивать её о чём-то или пытаться в поддержку я бы всё равно не стал – не в том положении. Моё дело – убрать здесь всё. Вроде как, скоро должна быть ещё одна операция? Ну и вот. Некогда отдыхать и сопли размазывать. У Рут вон, муж есть для всякой там хуйни типа размазывания соплей по лицу. Уже пришёл сюда, посмотрите на него. Осознав, что, возможно, они сейчас опять начнут миловаться при мне, я поморщился. Блять, ну вот только не это. Давайте вы уйдёте. Рут, может, переодеться хочет, нет? Не хочет? А то в крови вся, мне вот лично неприятно, что я весь вымазан в дерьме каком-то. Но дела надо сделать сперва, потом уже переодеваться в чистое. А Рут ничего не останавливает. Ну и чё стоите. Всё-таки они и правда ушли. Быстренько всё отмыв и вычистив, я какое-то время залипал на собаку, которую оставили на столе. Слабое дыхание было еле заметно, но мне же не говорили следить за ней? Обычно меня предупреждали о таких вещах, но сейчас же ничего такого не было? Я могу пойти заниматься другими делами? Мне потом не скажут, что по моей вине собака умерла? Может, это было само собой разумеющееся, что я должен был остаться? А то там Отто, как бы. Думаю, он не с Эрнстом попиздеть сюда пришёл. Как самовлюблённо, но реально же. Он наверняка пришёл спросить и проверить, как я тут, не сдох ли ещё. На всякий случай, я всё же решил остаться тут и подождать возвращения кого-нибудь из старших. К счастью, Эрнст вернулся совсем скоро, и даже дал мне прямое разрешение пойти попиздеть с моим любимым дядюшкой. Ну, ещё я рвался в ординаторскую потому, что там были запасные комплекты одежды, и можно было переодеться в чистое. А эту форму тогда надо будет взять сегодня с собой и застирать.. Ой, пиздец, блять. Дрянь какая. Отто ждал меня в лаборатории. Я не видел его из ординаторской, но чуял, что он здесь. Это уже что-то на уровне шестого чувства. Чуять приближение Отто или что он где-то рядом, даже если между вами стенка. Особый скилл. У матери, наверное, тоже такое есть. Или был. В любом случае. – Работаешь? – Тружусь в поте лица, – хмыкнул я, проходя в угол-стационар. – Не стой там. Сэмми, возле клетки которого Отто пристроился, уже поднялся на задние лапы, передними упираясь на решётку клетки. Сейчас кому-то будет больно.. Но Отто успел отойти прежде, чем кот поцарапал его. Ладно, на самом деле, Сэмми был не очень агрессивным (если не пытаться делать с ним что-либо), но если кто-то стоял возле его клетки, он начинал тыкать в них лапой, иногда с применением когтей. Может, выпрашивал так внимания или просил, чтобы его отпустили. Хотя чего он выёбывается? Ему досталась клетка для собаки, так что пусть не ноет. Остальные кошки сидят в клетках меньше его раза в четыре, и не жалуются. Хотя ебало Тофи меня до сих пор угнетает. Но, может, она всегда такая, а не потому, что уже которую неделю зависает в этой ебучей клинике? В любом случае, она как те ворчливые суровые бабки в автобусах или ещё каких локациях. Они как бы молчат, но ты не то что видишь, ты всем телом ощущаешь их ненависть ко всему живому. – Сэмми? – Отто прочитал вывеску на клетке. – Он проявляет агрессию при манипуляциях, – проверив, на всякий случай, дело кота, сказал я. – Вот эта лужа? Сэмми, разочаровавшись, улёгся обратно, из-за чего все его жиры растеклись по полу. Но надо сказать, при лежании Сэмми превращался в очень милую лужицу. Реально, у него было такое милое ебальце, он как будто специально был таким милым, чтобы соблазнять всех. Чтобы они подходили к нему, а он царапал их. Блять, как же он меня достал. У меня просто выбора нет, я иногда должен стоять возле его клетки. Когда меняю шприцы в инфузоматах или даю таблетки животным. И эта сука царапает мне ноги. Заебал, блять. Убил бы уже нахуй или хотя бы просто разочек по ебалу заехал, чтобы знал место. Но нельзя. Рут мне как-то чуть ебало не порвала за то, что я немного прихлопнул одного кота по ебалу, чтобы он успокоился. Так что теперь держим руки при себе, всё. Никаких вольностей. – Ага. Отто развернулся ко мне, внимательно меня разглядывая. – Как самочувствие? – Всё так же. Жить можно, но голова постоянно кружится. – Эрнст сказал, что ты как пришибленный. А вы чё, меня обсуждали, что ли? Блять, да хватит. Мне как будто пять лет. И вот опять Эрнст проявляет свою глазастость. Что опять я делал не так, что показался ему пришибленным? Блять, он меня заебёт, я ему глаза выдеру. Как он это делает? Он меня достал. Все вообще достали, когда мне отпуск полагается? – Вечером отдохну. Может, станет получше. – Не хочешь сходить к врачу? – М-м-м.. – мне такие идеи не шибко нравились, хотя, возможно, Отто был прав. Вдруг это что-то серьёзное, но пока в лёгкой форме? И пока это "слабое", нужно сделать всё возможное, чтобы состояние не ухудшилось. Потом может быть уже поздно. Особенно охуенно будет, если потом нельзя будет ничего сделать. Как была история какого-то парня, который тоже думал, что у него вся хрень от перенапряжения или ещё чего, а потом оказалось, что всё жесть хуёво, и если бы он занялся собой раньше, ему бы можно было помочь, а так нет. Пей таблетки и страдай. Но я в Германии, так что.. В пизду, господи. Дождусь возвращения в Россию, там своим здоровьем займусь. Тут этим заниматься можно, только если у тебя есть лишнее лёгкое или ещё что-нибудь такое. – Русские, – проворчал Отто. – Что за проблемы с посещением врачей? У меня проблемы с посещением врачей в Германии, а не врачей в принципе. В России я бы уже записался на приём, но увы, я не там. Так что не надо мне здесь. – Само пройдёт. Отто обречённо помотал головой. – Если тебя смущает уровень медицины, можно съездить в Швейцарию. – Ой, блять, ещё что? Всё нормально. У меня постоянно такое. Скоро пройдёт само. Да и я не хотел, чтобы они тратили на меня кучу денег. Типа, у них своих проблем мало, что ли. Надо будет везти меня куда-то, оплачивать приём. Ну нихуя себе, сколько они за это заплатят? Нет, спасибо. Давайте лучше купим мне билетик в Россию, и там я бесплатно всё пройду. Нет, не нравится такая идея? Ну вот и не надо выёбываться. ** – Уберись в операционной, – бросила мне Рут, проходя мимо. Я только хмыкнул, обозначая, что слышал её, но какое-то время ещё оставался на месте – надо было закончить тут. Вскоре меня снова пробило на кашель, и я отвернулся. Только поэтому получилось заметить пришедшего сюда Эрнста. Рассматривал он меня не очень хорошо, так что я заволновался. Вернее, запсиховал. Вот что опять ему надо? Что на этот раз не так, сколько можно уже, блять? – Что? – Ты до сих пор кашляешь? – щурясь, он подошёл ближе и остановился в паре шагов от меня. Я отметил за собой желание отойти от него подальше, но тут типа был стол и деваться мне было некуда. – Вряд ли это заразно, – хмыкнул я. – Раз никто больше не начал. Последнее время я вообще часто кашлял. Не то чтобы заходился в лютом кашле, просто так.. Тихо, немного кхе-кхекал периодически. Это даже не кашель как таковой был. Я скорее просто выдыхал. И что всем надо от меня. Ещё никто из моего окружения не подхватил никакой спидорак, опять же, так что успокойтесь уже и идите нахуй. – Это очень хорошо, что не начал. Но до сих пор? Ты не ходил к врачу? – Может, у меня СПИД. Это шутка, если что. А то он так в лице сразу изменился. Я и забыл, что здесь нельзя об этом шутить. В России шутки про это как-то.. Привычны? СПИД мозга, мозг СПИДа, спидораки, всякая такая поебота. А тут меня же ещё и пидором каким-то считают. Решат сейчас, что я тоже из тех долбоёбов, которые без презервативов ебутся. Е-е-е. – Шутка? – не понял Эрнст. – В России часто шутят про СПИД. Когда у человека даже просто что-то болит, все сразу начинают говорить про это. Называть спидозным всё, что выглядит плохо. Ещё у нас есть.. Бессмысленные выражения типа рак души, сифилис мозга. Ну или СПИД чего-то из этого. Разные варианты. Эрнст смотрел на меня, жалобно вскинув брови. – Это, наверное, что-то из серии далёкой непонятной русской души. Я не могу понять, как подобное может быть смешным. Я выдохнул через рот, пытаясь откашляться, и Эрнст недовольно скрестил руки на груди. – Ты или специально это делаешь, или с тобой точно что-то не так. – Я никуда не пойду. – Удачи, в таком случае. *** Зайдя в лабораторию, Эрнст тихо встал у стены и уставился на меня. Я только вернулся из туалета, где отмывал миски, так что мог сразу его заметить и хорошо его видеть. Его и его криповое ебало, блять. – Что? – так и не дождавшись никаких пояснений, нахуя он припёрся, спросил я. – Как насчёт того, чтобы, – он замолчал, отводя взгляд в сторону. – Остаться тут на ночь? Я даже развернулся к нему, слегка в ахуе. Хер злой доктор, вы ебанулись совсем? Вы что имеете в виду сейчас вообще? Вы ещё, небось, специально именно такую формулировку подобрали и специально не стали сразу уточнять, для чего я нужен, чтобы я понервничал, да? Нахуй идите с такими приколами. Я больной человек, а вы так себя ведёте. И не стыдно же вам. – Что? Я правда не понимал. Какая ночь, блять. Вы что несёте такое. Все нормальные люди по ночам спят. Я сейчас тем более пытаюсь режим дня нормальный поддерживать, так что свои непонятные предложения для кого-нибудь другого приберегите. – Надо, чтобы кто-то последил за стационаром сегодня ночью. И той кошкой. Господи, блять. А я же уже реально напридумывал себе всякой хуйни. Ладно, это было мерзко и тупо. Но просто реально.. Ой, господи, Арсений. Что с тобой. Совсем уже кукухой поехал. Сейчас бы думать о себе и Эрнсте, м-м. Ну, это Кристина плохо на меня влияет. Надо поменьше с ней общаться. – Эм. То есть, не спать всю ночь, потом ещё день, и только вечером пойти домой и постараться не сбить себе к хуям весь режим. Звучит интересно. – Оплата будет как за полноценную ночную смену, – Эрнст, кажется, решил, что проблема в этом, ну, в целом, после упоминания денег я и правда заинтересовался его предложением. А не как раньше. Великая сила денег, о-о. – А.. Можно будет эти деньги мне на руки выдать? Чёрная подработка, ага. Нет, ну правда. Я же должен хоть что-то с этого поиметь. А если эти деньги так же отправят Отто, то что это будет вообще? – Отто ведь узнает, что ты оставался здесь на ночь, – Эрнсту такие мои идеи не зашли. – И он спросит, почему нет доплаты. – Я могу сказать, что был у Кристины, а не здесь. – А Кристина или Феликс потом не расскажут ему, что тебя не было у них дома? С Отто так шутить нельзя. Меня даже немного позабавило то, что Эрнст так быстро вошёл в.. Вот это весёло-заговорческое настроение. Ае, наеби Отто. Это же весело. – Я попрошу её что-нибудь придумать. – Вот пример последствий гиперопеки и ужасного отношения к ребёнку, – Эрнст оглядел меня, улыбаясь. – Растёт поколение патологических лжецов. Но хорошо. Пиши Кристине, договаривайся с ней, и.. Я пока принесу тебе спальный мешок. – А что, можно будет поспать? Я правда этого не ожидал, так что реально удивился. Я думал, ночная смена то и подразумевает под собой, что ты всю ночь не спишь, а бдительно наблюдаешь за животными. А мне спальный мешочек принесут. Нихуя себе.. – Конечно, можно, – фыркнул Эрнст. – Просто последи за той кошкой немного, проверь, чтобы она отошла от наркоза и потом не бунтовала, как было днём. Я оглянулся на стационар, где в одной клетке продолжала валяться та самая кошка. Днём дамочка тут целый "бунд блять" устроила. Не то чтобы кто-то пострадал, но она так орала, просто пиздец. Перевернула все миски, а чтобы взвесить её, пришлось заворачивать её в одеяло. Странная хуйня, на самом деле. Хотя ей просто было страшно, это типа нормально, но всё же. Остальные коты с такими охуевшими ёблами сидели потом. Страшное дело. – Тебе ещё завтра выходить. Да и тебе сегодня плохо весь день, так? – похоже, он забыл об этом, а сейчас забеспокоился. – Тогда тебе надо сходить в магазин и купить чего-нибудь на ужин и на завтра. – Тогда сейчас мне деньги давайте. А то умные такие. – М-м-м, – задумчиво протянул Эрнст. – Кассу уже закрыли.. Но ладно. Пойдём. Я подожду тебя и потом закрою тебя здесь, ладно? Так, всё-таки, я останусь тут один? Я догадывался, конечно, но всё равно было как-то внезапно. – Только не надо всю ночь сидеть возле клетки или залипать в телефон, – не успел я даже переодеться, начал выпендриваться Эрнст. – Можно просто подождать, когда она отойдёт от наркоза и всё. Заботится обо мне, как мило. Хоть кто-то обо мне заботится. Пусть и только ради того, чтобы я завтра был в состоянии работать. Как мило. *** – Доброе утро. Немного порастирав лицо, я глубоко вздохнул. Духота в комнате была такой мозгоёбской, что я просто умирать был готов. Надо открыть окно. И попить водички. Я вчера купил себе колы, там оставалось полбутылки.. Я же положил её в холодильник? Она сейчас холодная? О-о.. Усевшись, я через пару секунд свалился обратно. Раз никуда не гонят, ещё полежу. Я не выспался.. Вообще нихуя.. Эрнст смотрел на мои страдания с усмешкой, жалобно вскинув брови. Я только через пару минут допёр, что впервые вижу его без халата, ещё и.. Сегодня он был в какой-то странной футболке. Или как это называют, не ебу. Но вроде это было футболкой, просто с высоким воротником. Чё доебался. Но вообще, Эрнст плохо делал, что позволял себе вот так заебато выглядеть. Можно шутить, что он своей внешностью заманивает маленьких наивных девочек к ним домой, а потом они с Рут проводят над ними эксперименты с какой-нибудь уебанской целью? Скрестить человека и кошку, да. Чтобы получились кошколюди, на которых дрочат всякие ебанутые.. Ладно, понятно же, что это просто готовый шаблон персонажа, а автору было просто лень заморачиваться. На районе всегда должен быть красивый мужик, пусть даже ему за сорок или где-то в том районе, и при этом он должен обладать какими-нибудь пугающими или просто всратыми качествами или быть криповым уебаном в целом. Я, правда, был уверен, что эта роль досталась Отто, и этого типа достаточно, хватит нам всратых мужиков, пожалуйста. Но, видимо, было решено, что нет, и давайте ещё одного им вкинем. Моей смерти автор вселенной хочет, точно говорю. Я его раскусил. – Почему вы меня не разбудили? – проверив время, спросил я. По сути, рабочий день ещё не начался, но раз Эрнст тут что-то ходит и что-то делает, то..? – Не захотел, – довольно сообщил мне он. Сука тупая, блять. – Да и зачем. Как кошка? – Она.. Отходила вчера два часа. Полночи бесилась, разодрала себе морду об решётку, потом резко успокоилась и всё. Это что, я? Ага. – М-м. Ты выспался? – Нет. Что за интерес? – закашлявшись, спросил я. – Ты что-то пил? – подходя ближе и склоняясь надо мной, спросил Эрнст. – У тебя такое опухшее лицо. – Вы чё делаете, бля.. – пробормотал я (аж на русском), когда он принялся растирать мне лоб и щёки, хер вообще знает для чего. Это типа массаж? Хер злой врач, руки свои от меня уберите. Вы ещё и без перчаток. Вам не мерзко разве? А я-то думал.. – По утрам рекомендуется делать подобные процедуры. Полезно для кожи лица. А, ну ясно теперь, почему вы выглядите, как маленький мальчик, хотя вы старше даже Отто. Я думал, вы купаетесь в крови влюблённых в вас девочек и котят, а вы просто себя за ебало по утрам трогаете. Раскрыт страшный секрет вечной молодости. Нужно всего-то по утрам.. Тут же мне представилось, как по утрам Рут ещё не вылезла из кровати, лежит там, вся сонная и с растрёпанными волосами, а Эрнст уже сидит у зеркала и трёт себе лицо. Да, и убрав свою охуенную чёлочку ободком. Без этого никуда. Я спал не так много, как хотелось бы, так что, в целом, мне было поебать, что там Эрнст сейчас делал и зачем. Хотя бы было не больно, и похуй. Девиз по жизни прям. "Не больно, и похуй". Бля, а Кристина же придумывала мне какой-то типа девиз..? Что там было вообще. Как я посмел забыть, позор мне. – А где Рут? – Дома. Она придёт позже. Хорошо быть начальником. Приходишь, когда считаешь нужным, и никто не смеет упрекать тебя. А твой муж может тут пока странной хуйнёй заниматься. Но ладно. Он наверняка по доброте душевной это делает. Или чтобы поиздеваться надо мной. Все же любят издеваться надо мной. У некоторых это, похоже, как смысл жизни. Эрнст закончил через пару минут, и как только он отошёл от меня, я тут же сел, на этот раз намереваясь вставать уже окончательно. Хватит мне уже валяться и хуйнёй страдать. Работать пора. Работа сама себя не сделает. Вечером буду отдыхать. Тупо приду и лягу спать.. – Ты знал, – Эрнста внезапно потянуло фонтанировать интересными фактами, – что у людей в мозгу есть структура, одна из функций которой – распознавание эмоций на лице других особей? Я развернулся к нему, стараясь выглядеть не слишком чмошно. Простите, я спал два часа и меня с утра пораньше облапал какой-то мужик. Я не думаю, что смогу выглядеть хорошо после такого. – Это что-то вроде естественной защиты вида от уничтожения изнутри. Видя, что особь слаба или показывает своим видом, что она не намерена продолжать бой, другая особь должна оставить её в покое. У людей это перетекает в сочувствие и в поддержку. В желание помочь человеку, которому очевидно плохо. Не надо мне помогать, бля. Я просто не выспался, отъебитесь. – Конечно, если мы говорим о нормальных людях, у которых с головой всё в порядке. Так и знал, блять. В смысле, что есть уебаны, у которых "эта структура" работает спидозно. Лимбическая система это, вроде, называется? Я не особо помню, но что-то читал про это. Всё, что есть у людей в организме, не работает одинаково абсолютно у всех, и вариации могут быть даже в строении, так что.. Было логично, что у хотя бы пары мудаков на свете эта лимбическая система может подлагивать. И вот как это проявляется, видимо. – А не как, например, у твоего дяди. У-у-у.. Вы бы осторожнее со словами. Хотя Отто обычно воспринимает подобное за комплименты, так что ладно. Не обидится, наверное. А то набил бы вам ваше прекрасное ебало. Было бы неприятно. – Думаете, он таким родился? Это не влияние воспитания и вседозволенности, в которой он рос? – Ты знаешь, как он рос? – посмеялся Эрнст. – Предполагаю возможную причину, – я пожал плечами. – Так я особо не интересовался. Но у матери тоже есть подобные.. Приколы. Может, они росли в одинаковой атмосфере. Ну, или почти одинаковой. Или у них реально это всё врождённое. Родные брат и сестра, как-никак. – Силке просто мстительная и завистливая несчастная женщина. Не умеет воспринимать критику в свой адрес, почему-то каждый комментарий воспринимает исключительно в негативном ключе и переводит всё в агрессию. По крайней мере, такой я её помню. Не могу сказать, как она сейчас себя чувствует. – Так же. – Печально. Я задумчиво покачал головой. Ну вот и к чему все эти разговоры начинались? Чтобы я осознал, что у нас семья или ёбнутых психопатов, и я тоже должен пойти по этой дорожке, тут у меня даже выбора нет, или что Отто и мою мать так задрочили в детстве, что они выросли такими мразями? И типа они заслуживают только сочувствия, но никак не ненависти и порицания? К чему это всё? – А к чему вы вообще это начали? – К тому, что ты с таким грустным видом сидишь. Так вот и напрашиваешься на жалость со стороны остальных. – Вам кажется. В рот я ебал вашу жалость и остальных. Пусть друг друга жалеют. Меня не надо. Мне и так заебись. – Ну и замечательно. Весь день впереди. Кто работать будет? А чё, у вас тоже эта хуета атрофирована? Чё вы меня не жалеете, а, сука? У меня не достаточно грустное ебало? Я сейчас ещё хуже сделаю. Но я быстро отвлёкся на кое-что поинтереснее. Опять же, я не часто видел Эрнста без халата (никогда, да-да), а сейчас он ещё был с открытыми руками. И типа.. – У вас тоже есть татуировки? – Да.. – Эрнсту, кажется, было неловко. – Дурная молодая голова. Он посмеялся, оглядывая меня. – Без обид. – Да ладно. Просто неожиданно. Я не знал. Много рассмотреть я не мог, а подходить ближе для этой цели мне было неловко, а сам Эрнст не предлагал. Ну.. Все его татуировки были выполнены в чёрно-красной гамме (ну, плюс где-то была незакрашенная кожа – типа белый цвет), левое плечо у него было заполнено какой-то японской хуетой, типа карпы, маски, фонари.. И на правом предплечье была какая-то непонятная хуета. Отдавало чем-то высокодуховным. Типа, какой-то человек без лица с солнцем за затылком, или что там..? Ладно, нельзя так таращиться на людей. – Чего не сведёте, если не нравится? – Не могу решить, хочу этого или нет. Хотя, конечно, стоило больше думать о будущем в своё время. – Что вас смущает? Ну врач с татуировками, и что. Мы же в прогрессивной Европе, у-у. Это в России каменный век и устоявшееся мнение, что "татуировки = уголовщина". А здесь-то в чём проблема. – Врач, Альбрехт, – выделил Эрнст. – Ассистенту ещё можно позволить подобное. Но не выше. Я впервые в жизни зачувствовал себя дерьмом из-за наличия у себя на теле подобного. При этом, кто меня в такое состояние вогнал? Какой-то петушара, у которого у самого почти все руки в "стикерах". – Ну, их хотя бы никто не видит. Или вы хотите ходить в форме с коротким рукавом? – Какая мне разница. Если бы это было обязательно, свёл бы их, наверное. А так. Пусть будут. Пока не мешают. Ух, неловкие разговорчики.. И тупые, да.