13.03.15, Пятница
– И что это было? – как только дверь за медсестрой закрылась, Отто развернулся ко мне. Я только недовольно вздохнул. Вот этого я боялся больше всего. Что получу по шее от Отто, когда он узнает, что я словил приступ – во-первых, во-вторых – что меня придётся оставить в больнице. И вот не сиделось же Эрнсту на месте ровно? Надо было притащить меня сюда? Урод, блять. Я же просил, не надо меня никуда везти, всё нормально. Спасибо, нахуй, просто огромное человеческое. Можно вам в ебало плюнуть? Вообще, я бы прекрасно его понял, если бы он не стал ничего делать. Типа, "Пусть он там сдохнет, а я что-нибудь придумаю, напизжу, когда за телом приедут". По камерам же ничего проверить не получится? Стационар – слепая зона, ну и всё. К Эрнсту никаких вопросов не будет. Но нет же. Я сейчас сижу тут, а не лежу в морге, только потому что Эрнст догадался пойти и проверить, с хуя ли это я не отозвался на зов Рут. Спасибо вам, конечно, но всё равно вы сука тупая. Где вас хоть кто-то просил везти меня в больницу и звонить Отто. Вы бы умерли, если бы этого не сделали? Так нахуя? – Инфаркт, – вздохнул я. – Вроде. – Какого хуя, – пододвигая стул ногой и усаживаясь на него, фыркнул Отто. – Тебе не девяносто лет, чтобы у тебя случались инфаркты. Или ты курил всю жизнь? Плохая наследственность? Какой нахуй инфаркт? Я как будто могу что-то сделать? Хули ты выёбываешься сейчас? – Сердечный приступ у парня восемнадцати лет, – продолжал Отто. – Вот же шутка. Ну вообще-то, мужчины чаще страдают от проблем с сердечно-сосудистой системой, так что тут нет смысла выделять мой пол. Это женщинам повезло, у них там эстрогены, положительное влияние на тонус сосудов, и всем заебись. А у нас такого нет. Ну, не в тех дозах, ладно. Так что был бы я дамой, ещё были бы уместны возмущения, что как это так, у молодой девахи, и проблемы с сердцем. А так вообще нихуя удивительного. Хотя возраст и правда немного смущает, но кому-то не похуй, как будто. – Ты что-то принимал? – Эрнст сразу перешёл к делу. Сразу видно в человеке врача. Ветеринарного, да. Чуть что, так сразу: "Он что-то ел? Что это было?". – Нет. Отто недовольно меня разглядывал. Блять, как будто в произошедшем только моя вина и была. Кажется, он хотел сказать что-то ещё, но его прервал врач. Кардиолога на месте не было, когда меня привезли, так что пришлось принимать дежурному, или как там, блять, таких называют. Меня адово напрягал этот мужик, если честно. В частности, то, что он даже разговаривать нормально не мог. Мямля ебаная. Ненавижу таких вот. С ними говоришь, а они чёт глаза отводят постоянно, невнятно говорят, звуки проглатывают, в словах путаются. Тебе, блять, сколько лет и с кем ты разговариваешь? С симпатичной девочкой? При этом будучи тринадцатилетним спермотоксикозником, который до этого к девушкам даже на расстояние вытянутой руки не подходил? Бля, нормально разговаривай. Реально втащить ему хотелось. С другой стороны, не был бы он таким омеганом, вряд ли бы Отто удалось сюда попасть. В палату, я имею в виду. И Эрнсту вместе с ним. Хотя я могу найти в этом больше минусов, чем плюсов, но мне бы в любом случае досталось, так что пусть мне лучше сразу всё дерьмо выскажут, а не будут откладывать это на потом. – Ну и что? – недовольно спросил Отто. – Звонить юристам? – Нет-нет. Мы обсудили с.. Нашим. Всё нормально. Я только облегчённо вздохнул. Мне просто не хотелось, чтобы они ещё больше тут ругались или Отто приплетал к делу Феликса. Или его приятелей, если сам он с больницами не разбирается.. Не знаю. Просто в Германии в принципе всё очень тяжело с получением медицинской помощи, особенно медикаментозной. А со мной вообще отдельная тема из-за моего двойного гражданства, и типа вот. Пф, хорошо, что проблем будет не так много.. Хотя денег на всё это дело наверняка въебут немеренно. Или выпишут по итогу какую-нибудь хуйню. Так же это у нас работает. Отто посмотрел на Эрнста и слабо мотнул головой, указывая на врача. Я уже решил было, что они собрались его убить или хотя бы просто отпиздить, но всё было нормально. – Можно я посмотрю, что вы написали? – указывая на бумаги в руках мужчины, спросил Эрнст. – Сомневаюсь, что вам это что-то даст, – подохуев слегка, отозвался тот, и Эрнст стиснул зубы, слабо улыбаясь. – Не переживайте, всё хорошо. Он ненавидит врачей. Человеческих. Считает их зажравшимися уродами, которые ветеринаров ни во что не ставят, у, суки, и пиздец вообще, мрази тупые. Хотя меня сейчас больше интересовало отношение к этому Отто. Он что, не доверяет местным докторам? Ну, раз просит Эрнста проверить. Ладно, были бы мы в России, но в великой Германии, с её охуенным уровнем медицины? Ладно, я просто забываю, что долбоёбы есть везде, и самых разных видов. Но просто Отто сейчас себя ведёт как все те неадекваты, которые не доверяют врачам, считают их коновалами и подкупными уродами, которые не хотят никого лечить, а только тянут денюжки. Как Эрнст, ага. Он же тоже не разбежался корректное лечение прописывать животным, которых ему приносят. Зато как наваривается на несчастьях других людей. Бабушки плачут, выворачивая кошельки, а ему всё похуй. Стоит и лыбу давит, ещё и пиздит, что всё будет хорошо. Конечно, будет, когда ты в конце дня будешь считать, сколько награбил. Возвращаемся к Отто. Мне казалось, он всегда нормально к этому относился? Я про медицину, опять же. Хотя почему он не мог попросить Эрнста расшифровать диагноз или объяснить, что это за поебота вообще такая и насколько это опасно. Отто же не просит его посоветовать, что мне с этим делать и как лечить. И чего тогда выёбываться. – Я не могу вам это показывать. – Но вы же в любом случае напишете это в выписке. Дайте хотя бы посмотреть ЭКГ и какие препараты ему прописали. Тут спорить никто не стал, но мужик передал Эрнсту только то, что он просил. Ну, правда, там ещё были результаты МРТ, но.. Не важно. – О, МРТ сердца, уже. Здорово. Я просто ждал, что он скажет. Мне и самому было интересно посмотреть, что там у меня такое, но просить я считал странным. Да и что я там пойму. А Эрнсту лучше знать. Вот, нам сейчас умный человек всё расшифрует. Умный же..? Просто почему Отто спрашивает у него, а не у персонала больницы? Так-то Эрнст немного ветеринар. А я не кошечка. Был бы я кошечкой, со мной бы такой хуйни вообще не случилось. У животных не бывает инфарктов, вроде как. Но я не особо уверен, на самом деле. Не увлекался кардиологией. Но что ветеринары не часто сталкиваются с этой проблемой, это точно. – У тебя не болело сердце в последнее время? – через какое-то время уточнил Эрнст. – Ну, может, было пару раз. – Просто было бы странно, если бы ты этого не замечал. Это должно было начаться давно, учитывая.. Стадию. Но конечно, боли в сердце – это не повод идти к врачу. Эрнст усмехался, я слышал, но куда больше меня интересовал Отто. Будет он злиться ещё больше или нет? Дадут мне ещё пиздюлей за то, что я такой безответственный мудак? Который даже о собственном здоровье позаботиться не может. Ну ладно, головокружение и вот это всё. Но боли в сердце игнорировать – это уже мощно. – Что там? – Ну-у, – ещё раз пролистывая бумаги, протянул Эрнест. – Что вы решили? Вопрос обращался к врачу-омегану и тот аж вздрогнул. – Это отёк, да? – Да, – вздохнул тот. – Отёк миокарда. Эрнст нахмурился, кривя рот. – Что это за диагноз такой? Такое бывает? Мужик утвердительно кивнул, и Эрнст обречённо покачал головой. – Хотя я как-то видел упоминание. Один раз. – Это редкое явление. – Даже для людей? – задумчиво пробормотал Эрнст. – Замечательно. Да просто охуенно, блять. Что значит "Даже для людей"? Я и тут отличился? – У молодого человека, – всё же, врач решил поговорить, и даже напрямую с Отто, – в сердце несколько отёкших зон, из-за чего и произошёл.. Сбой в работе. Он покосился на меня, а Эрнст, всё ещё залипая в бумаги, проговорил: – Нарушение сократимости. Всё это звучало как хуйня ебаная, но беспокоило меня только одно. То есть, как такового инфаркта у меня не было? Я просто понимаю под инфарктом развитие некроза. А тут про это речи нет. Какие-то отёки, блять. Хуетёки.. Это же не одно и то же с некрозом? Или отёк привёл к некрозу..? Мне что думать? Я что-то не так прочитал? Хотя не то чтобы я интересовался. Сейчас бы интересоваться инфарктами, когда тебе.. Сколько мне.. Восемнадцать. Просто если у меня именно такой, "Нормальный" инфаркт, мне пизда. Насколько мне известно, такая хуйня вообще никак без последствий не проходит, но так. У меня есть какая-то надежда? Вроде, должна быть. Это же просто отёк, получается? Он пройдёт и всё станет нормально? Я надеюсь. А то вдруг отёк тоже подразумевает некроз, и типа всё, всё в любом случае плохо? У-у.. – И что теперь с ним будет? Врач хотел что-то сказать, судя по всему, но быстро замолчал. Эрнст почему-то отвечал на этот вопрос более уверенно. Вот реально, будто он моим лечением занимается. – Можно обойтись медикаментозным лечением. И с какого же только хера он такой умный? – Но можно обойтись медикаментозым лечением. Операций не потребуется. – Хоть что-то, – фыркнул Отто. Я тоже облегчённо выдохнул. Не хотелось бы, чтобы мне вскрывали грудную клетку. С другой стороны, чё вообще с тобой должно произойти, чтобы тебе делали что-то подобное. Отто, наверное, хуйни надумал опять. Да и я тоже. Но мне можно, я как бы пострадавший. Мне сейчас только и делать, что накручивать на себя. – По таблеткам.. Я покосился на врача, который тоже следил за Эрнстом. Он ничего сказать не хочет, нет? Правильно, пусть за него его работы выполняет какой-то левый хуй. Обычное же дело. – Там есть антидепрессанты? – сразу влез Отто. Он ещё так уверенно уточнял, будто что-то знал или типа это было само собой разумеющееся? Хотя я вот вообще не вкурил, причём тут это. Заходила речь про антидепрессанты? Я что-то пропустил? – Да, – всё же вмешался врач, и тут я уже слегка не выдержал. – А причём тут антидепрессанты? – Эм. Это ещё не подтверждено. Их назначат после разговора с кардиологом и психологом. А нахуя, скажут, нет? В чём прикол? – Если в них будет надобность. Отто оглядел меня крайне недовольным и многообещающим взглядом, и Эрнст, заметив это, обречённо помотал головой. Врач забрал бумаги и, взяв у меня какие-то подписи, ушёл. – Отто, – тут же начал Эрнст. – Антидепрессанты в данном случае нужны для профилактики повторного инфаркта, не потому что сам инфаркт случился из-за стресса. У меня аж ноги задрожали. Блять, Отто думает, что это из-за случившегося? И поэтому он такой злой, а не потому, что ему придётся отдавать за меня кучу денег? Ёбанный свет.. А я-то думаю. Хотя одно другому не мешает вот никак. Нет, если окажется, что это у меня из-за стресса, надо будет сказать врачам, чтобы они не говорили ему ничего. А то он решит, что я тряпка ебаная, и убьёт меня нахер. Вот же ебать, сердечные приступы ловлю от каких-то там страданий, пиздец юмор. Он меня точно убьёт. Он уже сейчас хочет, от одного факта, что я оказался в больнице, а если окажется, что.. Хотя он в любом случае решит, что это я себя до такого довёл, и это моя вина. И выскажет мне, какое я уёбище. И убьёт. Охуенно. Эрнст, спасибо ещё раз. Надо же было всё испортить. С другой стороны, такая поебота реально могла случиться только из-за какого-то там стресса? Серьёзно? Да я сам себя задрочу, если окажется, что это так. Потому что ну какого хуя. Ты что, идиот? Тебя реально настолько потрясла какая-то там хуйня, что..? Дошло до такого? Пиздец ты уёбище, реально. Это просто невыносимо. Смерть в таком случае будет освобождением тебя от страданий и только. – Депрессия в данном случае – естественная реакция на случившееся. Меня это не радовало в любом случае. Антидепрессанты ещё дадут. Я мечтал одно время попробовать. Ну, как мечтал. Мне просто было интересно, каково это и может ли это идти в сравнение со Скенаном. Не должно, я понимаю, но типа. Интерес у меня научный, чё доебались. Но я не хотел, чтобы это выглядело так. Какая ещё, нахуй, депрессия после инфаркта? Что за бред, блять. – Ну, он же ещё будет говорить с психологом, – переводя взгляд на меня, фыркнул Отто. – Вот он нам и скажет. Что было раньше и что к чему привело. Депрессия к инфаркту или инфаркт к депрессии. А почему это должно быть взаимоисключениями? Ну типа. Даже если предположить, что у меня был инфаркт из-за стресса, почему нельзя говорить о том, что после инфаркта у меня может возникнуть ещё одна, поверх старой, на фоне, собственно..? Этой хуйни? Получается порочный круг, подпитывающий сам себя. Хули нет. Блять, на самом деле, я куда больше застрессую из-за поведения Отто. Меня не смущает, вот реально, что я мог умереть сейчас. Мне похуй на всё. Когда я очнулся и Эрнст сказал, что мы едем в больницу, я не хотел этого делать только потому, что знал, что если об этом узнает Отто, мне пиздец. И вот мы все здесь сейчас сидим, да. И вот ей-богу. По уровню переживания это равносильно только с убийством человека и последующим ожиданием того, что за тобой придут и увезут в СИЗО. Или куда бы там меня увезли, я не ебу. В любом случае, из-за чего у меня и может случиться повторный инфаркт, так это из-за Отто. Он сейчас если слово мне не тем тоном скажет, я умру нахуй на месте, и никакая реанимация мне не поможет. И никакие антидепрессанты. Пиздец, Эрнст, вы реально довольны тем, что сделали? Нельзя было без этого обойтись? Хотя я бы всё равно тут оказался, наверное, так что нет смысла на него выёбываться. Он всё правильно сделал. – Выйди, пожалуйста, – вдруг заговорил Отто, и у меня аж уши заложило. Всё, мне пиздец. Нам нельзя оставаться наедине. – Отто, – попытался Эрнст. – Ты его сейчас доведёшь и точно останешься без племянника. – Он простой разговор не переживёт? – Отто выглядел опасно дико, и я про себя взмолился, чтобы пришёл какой-нибудь врач и раскидал тут всех нахуй. Как в сериалах бывает. "Время вышло, уёбывайте отсюда", или что-нибудь такое. Но просто чтобы он ушёл. Я же не переживу, Эрнст, пожалуйста, заберите его с собой, он мне тут нахуй не нужен. И говорить нам сейчас не обязательно. Можно потом. Он как раз подостынет, обдумает ситуацию получше. А сейчас он и вспылить может. – Оставь нас, – ещё раз попросил Отто, но сейчас уже Эрнст спорить не стал и ушёл. Я, проводив его взглядом, в мыслях похоронил себя и развернулся к Отто. Передашь матери, что я любил её, несмотря ни на что? – Что ты об этом думаешь? – подойдя ближе, спросил он. Я уже думал, что мне сейчас въебут, но Отто только скрестил руки на груди. Да и подошёл он не так близко, чтобы меня бить..? Ух.. Вот, вроде, хуйня какая, да? Что такого он спросил? Но меня аж затрясло. И не так, как обычно. Что коленки так подрожали, и типа ничего не было. Меня так только в аэропортах всегда корёжило. Теперь я могу предполагать, что это всегда было связано с тем, что если я лечу куда-то, то предвидится встреча с Отто, а это плохо, и вот, естественная реакция организма. – Боишься, что ли? – даже он заметил. – Немного, может быть. – Да ладно, – фыркнул Отто. Это не была попытка утешить или как-то успокоить. Или что там обычно говорят людям в моём положении. У-у, блять, посмотрите на него. Сидит тут, требует к себе особого отношения хуй знает из-за чего. Зажрался совсем, тварь. – Не надо нервничать. Ну тебе-то весело, конечно. – Зачем ты просил Эрнста проверять, что они написали? Не хотелось сидеть молча, но отвечать на вопросы Отто было нечего. Что я об этом думаю. Пиздец, блять. Достаточно? – Потому что я хочу понимать, что происходит? – произдевался Отто. Я только закатил глаза. Посмотрите на него, он волнуется. Ну, полагается. Раз уж он хочет знать, от чего я умираю. Хотя нигде не говорилось, что я умираю. Я, как бы, уже это сделал. А сейчас уже всё нормально. Сижу тут такой, знаете.. Пиздец, блять, Арсений. Ты понимаешь, что вообще происходит сейчас? Это же реально клиническая смерть была. У тебя было четыре минуты. У Эрнста, вернее. Чтобы что-то заподозрить и пойти, проверить, где я там пропал. А там бы уже всё. Я мог остаться овощем на всю жизнь или вовсе даже не проснуться. Охуеть. Заметив, что я зачем-то потянулся рукой к своему лицу, я тут же её одёрнул. Это чё вообще? Что я собрался делать. Долбоёб, блять. Отто продолжал стоять рядом с кроватью, так и держа руки скрещёнными на груди и недовольно на меня пялясь. Хотелось уже прямо ему сказать, что я и так знаю, какое я чмо, и чтобы он отъебался. И без него плохо, блять, ещё рассматривай его недовольное ебало. Знаю я, что сплошное разочарование. Если вам будет легче, меня такие вещи тоже не особо радуют. Вы удивитесь, наверное. Но мне вообще нихуя не весело. Наверное, даже больше всех остальных. Хватит так себя вести. – Ты.. – Я написал Силке, – тут же заговорил Отто и я замолчал, чтобы не мешать ему говорить. Но лучше бы я этого не слышал, конечно. Почему вы все такие крысы? Вам не живётся без разглашения такой информации или что вообще. Ей надо было об этом узнавать, ты думаешь? Пиздец ты еблан, блять. – Что за лицо? – сейчас он даже заговорил повышенным тоном. У, блять, заберите его от меня, пожалуйста, пока меня не убили. – Ты понимаешь, что происходит? – Но мать зачем в это втягивать? – я тоже уже не удержался от срыва. – Ей это надо? – Она бы в любом случае узнала. – Можно было сказать ей уже после того, как всё уладится, чтобы она не волновалась. Хотя хули ей волноваться. Просто внезапно дошло, что, наверное, ей будет не то чтобы прям вот полностью поебать. Но и не так, что "О, господи, он там в порядке?". Скорее, что-то вроде "Он жив? Заебись, пойду бухать дальше". Я её ни в коем случае не осуждаю, но можно было вообще ей об этом не рассказывать. Ну или уже потом, когда всё наладилось бы. Чего ей нервы зря трепать, настроение портить. Она виновата, что у неё сын таким уёбищем вышел. – Что? – спросил Отто. – Не. Ничего. – Ты ёбнулся? – кажется, он всё же понял, что я сказал, и ему это определённо не понравилось. – Ты прекрасно понимаешь, почему она так себя ведёт. Не смей стыдить её. – Я и слова не сказал в обвинение. А тебе надо было рассказывать ей? В этом не было нужды. Какого хуя вообще ты это сделал? – Станешь отцом. Потом будешь говорить, в чём была нужда, а в чём нет. Она, более того, мать. Понятно? Отдыхай. Сам, блять, отец чуть больше года, и выёбывается ходит. Хотя, может, это прерогатива всех взрослых. Они же больше знают и всё такое. Шарят в жизни. Вот Отто и знает. Что там родители испытывают к детям. С хуя ли только он думает, что может говорить за мою мать. Которая меня за сына не воспринимает, но допустим. Может, он наивный мудак, который надрачивает на светлый образ родителя и не может воспринять существование другого. Да и пошёл он нахуй. Мудак, блять. Эта "мать" мне даже не написала. Волнуется она, да. Я вижу. И нет, это не обвинение. Я бы тоже не написал, наверное. На её месте точно. Ну или хотя бы через пару часов типа уточнить, как ты там, не сдох ещё. Но если она отмолчится, я не обижусь. Я её прекрасно понимаю. Но не вот эту блядину, которой мне не посчастливилось быть племянником. Пиздец, блять. Ещё раз – вот если реально окажется, что дело в каких-то переживаниях, надо будет попросить врача не говорить ему ни о чём. Может, хотя бы он будет не ебливой крысой. Врач. Про Отто мы и так уже знаем, что он из себя представляет. И я просто не хочу разочаровывать его ещё больше. А если ему скажут, что это у меня от переживаний, он решит, что это из-за Артёма. Это мерзко. Типа, "Фу, блять, мало того, что с парнем ебётся, ещё и переживает из-за расставания настолько, что у него был инфаркт. Мерзкий педик". А если сказать, что это из-за него, он только посмеётся. "А нехуй было геем становится, если не хотел, чтобы тебя все ненавидели. Привыкай, так всю жизнь будет". Пиздец, нахуй, что творится.. Не успел Отто даже из палаты выйти, как сюда зашла медсестра. – Простите, но время вышло. Очень вовремя, спасибо. Хотя по сути, ничего не изменилось бы. Мне бы в любом случае высказали это всё рано или поздно. – Я уже ухожу, – успокоил её Отто, хотя тон у него по-прежнему был не самым доброжелательным. Что, я сильно вывел его из себя? Ой, блять, какие мы. Зато дама не стала уходить. Ну, я быстро заметил какую-то хуйню у неё в руках, так что уселся ближе к краю, пристально наблюдая за перемещениями медсестры. – Для чего это? – спросил я, когда она подошла к моей кровати и принялась распутывать провода. – Суточный мониторинг работы сердца, – легко объяснила дама. Было даже странно, что со мной так спокойно разговаривали. Нихуя себе, люди так умеют. Я думал, на меня только агриться и срываться можно, прикольно. Ух, кто это у нас тут разнылся после одного напряжённого разговора с дядей? Мда, Арсений, а потом удивляешься, откуда у тебя инфаркт. Хули, ты тряпка такая, конечно. Тебя пальцем не так ткни, умрёшь сразу нахуй? Ну вот и сиди молча тогда. Закончив, дама уставилась на меня. Пару секунд мы вот так залипали и в конце концов она заговорила: – Футболку приподнимите. – А, – опешил я. Я почему-то даже не подумал, что эта хуйня должна по принципу ЭКГ работать. Что ж, ладно. Мне не трудно. – И лучше лечь. Нервировала меня эта хуйня, на самом деле. На школьных медосмотрах нам делали ЭКГ с подключением отведений только к рукам и ногам. Типа всё, хватит вам. Но как-то мне делали эту хуйню в больнице, и там почему-то цепляли кучу хуёвин на грудь. Это было очень странно. Мне не нравилось. Это же было и сейчас. Не знаю, почему меня это так нервировало. Но у меня были какие-то заёбы на этот счёт. Как с классическими тонометрами, которые надеваются на плечо. У меня есть свой, который можно надевать на запястье, но когда мне в тех же больницах измеряют давление через нормальные тонометры, у меня почему-то такая паника дикая начинается. По итогу измерять всегда приходится по два раза, второй раз – после пары глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Не знаю, что со мной не так. Я нормальный. Все провода подключались к небольшому прибору, который дама положила рядом со мной на кровать. – Прицепите потом к краю джинс, – объяснила она. – И пожалуйста, ничего не трогайте и не снимайте. Можете одеваться. – И как долго мне с этим ходить? – садясь и, собственно, одеваясь, спросил я. – Как скажет врач, – посмотрев на меня, как на тупенького, хмыкнула медсестра, и снова принялась с чем-то копошиться. Мне в принципе не нравилось её присутствие, так что я ждал, пока она уйдёт. Но когда она достала из тумбочки маску для ингаляций, я занервничал ещё больше. Серьёзно, блять? Ещё и это? Ладно, по сути, ничего такого в этом не было? Я, правда, не понимал, нахуя эти шутки нужны при инфарктах. Но персоналу больницы же лучше знать, наверное? Или что. Но в любом случае, когда медсестра потянулась ко мне руками, чтобы надеть на меня эту хуйню, я отпрянул. А я сам не могу это сделать? Может, всё же так? Чё вы будете меня трогать? Я не хочу. – Это что, – спросил я, недовольно морщась. Хотя было понятно, но как-то само вырвалось. Девушка тоже одёрнула руки, и так мы и стояли (ну и сидели) пару секунд. – Кислородные ингаляции. Сказали.. Подключить. Я хотел сам надеть маску, но подумал, что будет очень странно забирать её, потом ещё самому напяливать, да и если я что-то не так сделаю? В общем, пришлось придвигаться обратно. Натыкав что-то на аппарате, дама ушла, а я, потупив ещё немного, отполз ближе к центру кровати и улёгся. Колени у меня всё ещё периодически подрагивали, в животе тоже проходили какие-то непонятные не то судороги, не то что, из-за чего я постоянно дёргался в ногах и в теле. Пиздец анекдот. Всё, да. Отто ушёл, поэтому давай успокаивайся. Всё нормально. Все живы. До сих пор. Нет причин для беспокойства. На самом деле, мне было жесть как непривычно, потому что это были первые минуты моего одиночества с самого моего приезда сюда. Когда Эрнст привёз меня в больницу, первые часа два мне ебали мозги разные врачи. Я, честно, хуёво это всё помнил. Но сейчас понимал, что что-то такое было. Надо было сделать ЭКГ, МРТ, попиздеть обо всём, собрать кровь, на какой-то там хуй, я не знаю.. В общем, я и сам не ебал, как прошло столько времени, но тем не менее. Потом приехал Отто. Получалось, что он был здесь всего час, но господи. У меня за всю жизнь столько переживаний не было, как за этот ебучий один час. Хотя ладно, вру. Я волновался всё это время, просто неосознанно. Наверное. Просто ещё когда Эрнст вёз меня в больницу и по дороге звонил Отто и рассказывал ему о произошедшем и куда он меня везёт, я знал, что будет пиздец, и начал переживать уже тогда. Пф.. Зачувствовав, что у меня болят глаза, я закрыл их, говоря себе, что вот что угодно сейчас можно делать, но только не плакать, блять. Но плакать хотелось. Я бы задрочил себя, типа ты что, лох, блять, сейчас бы плакать. Но мне думалось, что это нормально. По крайней мере, когда меня сбила машина, и я потом проснулся в больнице, и до меня дошло, что случилось, я тоже немного всплакнул. Ну, Эрнст хорошо сказал. "Естественная реакция". Думаю, я сейчас имею полное право на немного порыдать. Я реально чуть не сдох сегодня? Должны же у меня хоть какие-то привилегии быть. Тут вполне нормально испытывать страх. И плакать тоже. Но мы всё равно не будем. Уймись и.. Не знаю, ляг поспи, что ли, хули ещё в больницах делать. Завтра, наверное, препараты уже какие-нибудь дадут. Пройдёшь курс и станет хорошо. Это же просто отёк, а не омертвление (я надеюсь?), так что всё будет хорошо. Чего ты разнылся. Все живы, относительно здоровы и вообще.. Ладно, впрочем. Не будем скатываться до оскорблений. И так все хуесосят в последнее время, но хоть кто-то же должен меня любить. Всё, буду я. Кто же ещё, ну конечно.******
– Здравствуйте. Я сразу сел нормально, убирая телефон. Пока дед шёл сюда, я стянул с лица маску – разговаривать в этой хуйне мне не хотелось, да и я не был уверен, можно ли вообще говорить так. Впрочем, мне и было-то похуй. – Добрый вечер. – Я, кажется, к вам. Я осмотрелся. Палата на четыре человека почему-то пустовала, так что..? Немного очевидно, что вы ко мне? – Мы уже говорили с врачом. – Вы говорили с дежурным. А я кардиолог. А, ну охуеть. Опять мусолить всё то же самое. Вы не могли того мужика допросить? Или он со всеми так невнятно разговаривает? – И лечить вас буду я, – проходя сюда, протянул дед. Меня нервировало то, каким довольным он выглядел и как радостно звучал его голос, но ничего спрашивать я не решился. Да и похуй мне. Хватит, всё. Допереживался. Усевшись напротив меня, на соседней кровати, он немного помолчал, рассматривая меня, после чего уточнил: – Вы всегда такой жизнерадостный? Я даже рот скривил в недовольстве. Простите, конечно, что не сижу тут, полный счастья и любви к жизни. Зато с осознанием, что я чуть не откинулся сегодня. Блять, а. Были бы у меня друзья, я бы написал кому-нибудь, типа. "Я сегодня чуть не умер, прикинь)". Это же так прикольно – гордиться своим убогим здоровьем. Но чёт мне вообще не смешно, блять. И с хуя ли мне радоваться – я искренне не понимаю. Да и друзей у меня нет, будем объективными. Кристина..? Да нахуй ей волноваться. Потом когда-нибудь расскажу. Если Отто меня не опередит, как обычно. – Что вам надо, – пытаясь говорить нормально, спросил я. Просто такие охуенные шутки от врачей меня не очень веселят. Тут уж извините. До меня в России как-то невролог доебался. Ему, видите ли, не понравилось, что у меня лицо грустное. Ебать, вам деньги за что платят? Проверяйте, как у меня работает голова, выписывайте препараты, и я пойду, хули время тянуть, нет, надо доебаться до хуйни. Что за люди. – Я бы хотел лично услышать всё. И, может быть, вы вспомнили что-то ещё. Или можете сейчас дополнить свои слова, раз уж ваш дядя уже ушёл. Я немного даже заинтересовался. С чего этот дед взял, что мне есть, чем дополнить? Ещё и Отто приплёл. Он присутствовал при допросе? Или ему тот, дежурный врач, сказал, что я откровенно пиздел из-за присутствия тут моего любимого и вообще самого лучшего в мире дядюшки? Почему он, блять, решил, что я вру? – Мда, человек он тяжёлый, – вздохнул дед, как бы так ненароком, но я прям чуял, что это попытка разговорить меня. Но вы не на того напали. – Он что-то сделал? Вот это меня интересовало куда больше. Если Отто вёл себя неподобающе с персоналом? Я, конечно, не смогу ничего ему высказать или сделать. Но зато буду знать, что он конченый. Вернее, убежусь в этом сверх того, что у меня уже есть. – Запугал врача, который был вынужден принять вас? – посмеялся дед. – Сказал, что если с вами что-то случится, то нам всем будет очень плохо? Я бы умилился, но я всё ещё считаю его уродом, а поэтому пошёл он нахуй. Ну и да, ладно. Слова деда меня успокоили. Я уже испугался, что он разнёс что-нибудь или побил кого, а он всего-то наехал на кого-то. По сути, это всё даже при мне было, и чё дед так вздыхает об этом. – По крайней мере, он о вас заботится. Ой, вот не надо, блять. Никакая это не забота. Ему есть дело только потому, что мы родственники. Как бы, да, с хера ли ему париться из-за чужого ему человека. Но я не знаю, как это объяснить. В любом случае, это не то светлое и высокое чувство, которое ему сейчас приписывают. Не надо его оправдывать или как-то обелять. – Да. А ещё я услышал, как он говорил, что вы точно что-то не расскажете. И мне очень интересно, что он имел в виду. – Мне тоже, – подумав немного, хмыкнул я. – Я всё уже рассказал. Дед с выражением смотрел на меня. "Ну и кому ты тут заливаешь?". Смешной дед. Явно получше того нытика, который был тут до этого. – И как мы будем вас лечить, если вы ничего не рассказываете? – Мне уже сделали МРТ и ЭКГ. Эту хуйню нацепили, – я приподнял футболку, показывая хуету для суточного мониторинга. – Этого мало? – Попрошу не выражаться? И да, мало. А как по мне, вполне достаточно. И нехуй тут сцены устраивать. Материться ещё нельзя. Охуели, блять, совсем? – Ещё Гиппократ говорил.. Я только вздохнул. Начинается, блять. Почему я ненавижу ходить по врачам в Германии в "дохуя" словах. До всего, блять, надо доебаться. Как бы в России это всё выглядело: тебе бы сделали ЭКГ, МРТ сердца, спросили самое главное и отъебались – ты после инфаркта, тебе нужен покой, всё, отдыхай, мы пошли думать, какие препараты тебе выдавать, или чем там врачи занимаются, я не ебу. Что делается в Германии. "А вот ваш дядя.. А вот вы знаете, как говорил Гиппократ?". И ладно, всё это какой-то результат давало бы. Но хуй ты чё получишь. Зато с тобой попиздят о Гиппократе. Да похуй мне, господи, дайте мне умереть спокойно. Или хотя бы просто поспать. А потом Отто выёбывается на меня, почему я не хочу ходить по больницам. Хотя понятно, почему он так реагирует. Опять же, здесь на каждом шагу такая хуйня, что вот у тебя болит сердечко, ты записываешься к врачу, и какая бы там хуйня у тебя ни была, есть шанс, что до приёма ты уже сдохнешь. Потому что он будет через две недели, а за это время много что может случиться. Отто, наверное, переживал, что если я слишком поздно займусь лечением своей больной головы, то пока я обойду всех врачей, пока то, пока это, пока третье, я уже останусь инвалидом. И знаменитая немецкая медицина нихуя не сможет сделать. Ну, ладно, сможет, но исключительно за д е н ь г и. Которых может не быть в нужном количестве, а страховка не покроет, как она обычно любит делать, и всё, и пиздец. Так что лучше в России всем этим заниматься. Хотя бы выяснить диагноз, а здесь уже просто получать препараты, если нужны. Потому что медицина в Германии только в умах всяких российских школьников-дрочеров что-то охуенное и пиздатое. Орать хотелось каждый раз, когда читал в интернете или слышал восхищённые отзывы или вот эти романтичные вздохи "Ах, а вот медицина в Германии, ах, страховка..". На деле как-то так это смотрится: "Ну давай я, короче, меньше половины растрат тебе оплачу, а ты оставшееся?))) Тебе же не трудно. Что-что? Налоги платишь всю жизнь? Хуелоги, блять, хуй пососи лучше. Не хочется? Ну и сиди дома больной тогда, даун ебаный))". Или так. "Пожалуйста, выпишите мне рецепт на нормальные препараты. Не могу, ваша страховка к таким не располагает. Но у меня есть деньги, я могу их купить. Нет, вот вам рецепт на неработающее говно, с вас шестнадцать евро". И что, блять, в России. Принёс заветную синюю бумажку и вообще никаких проблем. Тебе по ней обеспечат и УЗИ, и всех врачей, и всё на свете, ты только приходи и бумажку дома не забудь. Я что, в раю? Или в аптеке сразу можно "обследоваться". Пришёл, нажаловался фармацевту, он тебе выдал, что надо, ты, конечно, отвалил дохуя денег за эти лекарства, но зато без посещения врача. По крайней мере, мать очень любит эту поеботу и просто в восторге от неё, что так можно, потому что в Германии тебя бы нахуй послали без рецепта. А так. Когда у матери что-то серьёзное, она, конечно, идёт сначала к терапевту, а там уже куда отправят, но когда какие-нибудь мелочи, ограничивается разовым походом в аптеку. У неё даже есть любимый аптекарь и вот, она ходит к нему. А я уже вынужден делать это с ней, но не то чтобы я против. Этот мужик реально прикольный.. Но не суть. Это всё к чему вообще начиналось. В рот ебать эту Германию с её охуенной медициной мирового уровня, вот реально. Хочу в Россию, в аптеку, к дяде Диме. Шучу, ладно. С такими проблемами надо в больницу топать, так что к Анне Александровне хочу. А не вот это вот всё. Я прослушал, что там пиздел Гиппократ, но, вероятно, там была вот эта вечная тема про "лечить пациента, а не болезнь". И как бы я понимал, к чему этот дед клонит. Но, наверное, не хотелось признаваться себе в первую очередь, что дело изначально в голове. А если они расскажут Отто? Он меня тогда точно возненавидит. Хотя куда уже там ещё больше меня ненавидеть. Но допустим. Вообще, это же ещё не подтвердили? Ладно, я на самом деле не ебу, откуда у меня мог взяться инфаркт. Поэтому версия со стрессом кажется не такой уж и хуёвой, но.. Можно нет? – Я, вроде, в кардиологическом отделении, а не в психушке. – А смысл? Будем лечить симптом, а сама болезнь? Заберите меня из семьи, пожалуйста. И увезите куда-нибудь, где меня никто не будет знать. Не говорю про "Начать жизнь заново", но хотя бы меня не будет хуесосить каждая встречная собака. "То, что в голове", ну да. Эрнст что-то там про антидепрессанты говорил. Вот, давайте, несите. Лечите мне голову. – Вы же вернулись из России недавно, так? Ага. Всё, этого хватает для инфаркта? Ха-ха, шутки. – Я живу там. Сюда приехал к дяде. – У вашей матери проблемы с сердцем были когда-нибудь? – Нет. Вроде, не наблюдалось. Не припомню, по крайней мере, чтобы она когда-либо ездила к кардиологу или принимала какие-нибудь таблеточки. Обычно такие вещи не проходят мимо меня, так что я бы знал. Скорее, как обычно. У всей семьи всё нормально, один я объебос какой-то. Классно, чё. – Вы раньше тоже проблем с сердцем не имели? – Нет. – Курите, пьёте? – и даже не дав мне и слова вставить, Дед продолжил. – В последнее время не курили больше? – Я не курю. Раньше выпивал, но с февраля пару раз всего было. Немного. – Вас бьют? – помолчав немного, проникновенно уточнил дед, и я даже занервничал. Ну и вот что это за хуйня? Я похож на кого-то, кого можно избить? Хотя, наверное, у этого нет какой-либо "внешности". Но всё равно, вы охуели? На секунду меня посетила мысль, что он может знать Отто и на основании этого предполагать как причину избиение. И под "знать" я имею в виду не "говорили" или "встречались в коридоре". А именно что у Деда есть какое-то представление, что это за человек. И оно сложено не от одной встречи в коридоре. Хм.. – Нет. – Не было никаких сильных ударов в область груди? Вы не падали, не ударялись? – Нет. Всё было хорошо. – Но вы говорили про боль в груди. – Ну, было пару раз. Это же не повод говорить, что всё плохо. – Понятно, – Деду явно такая хуета не зашла, но ничего говорить он не стал. – Расскажите, как это случилось. Вы просто стояли и вдруг у вас прихватило сердце? – Да. Дед молча уставился на меня. До меня только через пару минут дошло, что он, наверное, ждал чего-то ещё, но типа. Что я могу рассказать? Он всё сам озвучил, я подтверждаю. Да, всё, так всё и было. Чё вы ещё от меня хотите? – Вы, наверное, самый тихий мой пациент. – Я уже всё рассказал, – повторил я. – Мне нужна информация из первых рук. – Какая информация. Вы всё уже проговорили сами. Хотя надо уточнить. Я должен сейчас рассказать про то, что в последнее время мне было плохо? Я именно про физическое состояние. Те же случаи, когда мне плохело на операциях и вот это всё? Я не рассказывал про это тому врачу. Вряд ли это важно, конечно. Если только.. Ну, типа. Я же чмо ебаное. Вот, насмотрелся на вскрытых кошек, сердце не выдержало и пока. Установим причину хотя бы. – Ну, ладно. Я подрабатывал в клинике. Помощником врача. И когда я был на операциях, мне всегда плохело. Закладывало уши, глаза, ну. Не видели. Тошнота, жар, головокружение. И так каждый раз. Не знаю, имеет это значение или нет. Но сегодня тоже была операция. – И вы присутствовали на ней? – Ну да. – Зачем? Если вам было плохо, может, не стоило вообще их посещать? Я только пожал плечами. Всё равно уже похуй. Ходил бы я на них, не ходил бы. Я сейчас в больнице. Всё. Поебать, что было и нет. – Вы собираетесь быть врачом? – Нет. Но не мог же инфаркт случиться из-за этого. Дед повёл головой, как бы раздумывая. Я ждал, что он скажет, потому что требовалось подтверждение. Я правильно думаю? Или я долбоёб? Эти вещи как-то связаны между собой? Вообще, мне кажется, какая-то связь может быть. Только я её не вижу. Может, завтра обдумаю? Если доживу, ага. – Я до последнего думал, что дело в какой-либо травме. Но если ничего не было, как вы говорите, остаётся либо психология, либо отравление. Что маловероятно.. – Дед задумчиво почесал нос. – Но всё же возможно. – Да блять, – не удержался я. – Не говорите дяде, пожалуйста. – О чём? – Не важно. Ни про что не говорите. – Ну, может, ещё не всё так плохо? Что значит "не всё так плохо"? Травма была бы самым лучшим вариантом, её не было. Остались два плохих. Я либо нервозное хуйло, которое не пережило расставание с парнем, либо чмошник, который 'сам' принял какую-то поеботу, не парясь о последствиях. Отто не будет слушать, что я не знал про риски. И я даже не знаю, что хуже. – Последний вопрос, – продолжил дед. – Только честно, потому что это очень важно. За последние несколько месяцев, вы не принимали никакие наркотики? – Нет. – А лекарственные препараты? Любые. Если вы что-то принимали, скажите, пожалуйста, честно. Особенно меня интересуют случаи нарушения режима. Вы увеличивали дозу, может быть, или совмещали что-то препараты друг с другом? Может быть, с алкоголем? Вот тут я напряжённо засопел. Об этом-то точно надо рассказать, да? Типа, это может быть ключевой хуйнёй во всём происходящем, а если я утаю, то..? Может, это как-то поможет в лечении. И тогда меня быстрее выпустят отсюда. И будет классно. С другой стороны, какой смысл, если снаружи меня убьёт Отто, но что ещё остаётся. – Эта информация уже точно разглашаться не будет, – дед неправильно расшифровал моё молчание, хотя этот вопрос тоже был важен. Что ж, ладно. Была ни была. – Ну, в январе мы.. Выпивали с одноклассниками. И я что-то принимал. Это было какое-то лекарство, вроде, обезболивающее или для сердца, я не помню. Я принял десять таблеток. И запил вином. Дед не стал ничего говорить и даже никак реагировать. Ну и.. Хер с ним? Может, так нельзя оценить ситуацию? А так вот потом выяснится, что я словил какой-то пиздец, несовместимый с жизнью, – кто-то же говорил, что полученная доза превышала максимальную суточную в несколько раз, – тогда уже и будет реакция. Удивление, осуждение там, что ещё взрослые могут сказать об этом. Хотя как по мне, десять таблеток любого препарата – это пиздец, но как знать. Я не врач. – После этого случая вы замечали за собой что-нибудь странное? – Нет. У меня и раньше в груди щемило, так что я привык не обращать на это внимания. – Плохо, – хмыкнул дед. – У вас брали кровь? – Да. – Ваши слова про ухудшение самочувствия во время операций не звучат хорошо, – тут же пояснил Дед. – Может, мне просто тяжело смотреть на вскрытых кошечек. – Или у вас токсическая анемия на фоне отравления, – поднимаясь с места, вздохнул врач. – Пойду проверю, не готовы ли результаты. Пока он гулял, я рассматривал стену перед собой, усердно соображая. Как анемия связана с инфарктом? Сейчас Дед вернётся, спрошу. Или он приплёл анемию к тому, что мне становилось плохо, но не больше? Типа, я отравился, да, у меня появилась анемия. А инфаркт уже как отдельная поебота. Вернее, отёк миокарда. Отёк сердечка, у-у, блять. Нет, но реально, что ли? Это может быть связано с тем разом? Но прошло почти два месяца, какого хуя? Почему только сейчас? С другой стороны, хуй его знает. Может, это и нормально. На всё же нужно время. Может, отёк постепенно появлялся. Нужно было время, чтобы он достиг того размера, при котором сердце больше не смогло справляться с работой. Я читал, заболевания сердечно-сосудистой системы часто диагностируют уже после смерти, потому что при жизни они никому не мешали. Типа у сердца большая компенсаторная способность. Или как там это называют. Короче, что оно может выдержать кучу хуйни, подстроить свою работу под дохуя патологий, но всё же и у него есть какие-то пороги. Вот, видимо, за два месяца порожек и прошли. Или что вообще, блять, происходит.. Честно, от всей этой хуйни было ни разу не легче, хотя казалось бы. Отто, смотри, я не ебучая тряпка, это не из-за того, что я тяжело пережил расставание с парнем. Ну да, я упоролся веществами. Ай, не бей. Пиздец. Я отсюда точно живым не уеду. Когда Дед ввалился обратно в палату, я развернулся к нему. – Я не знаю, как вы живы до сих пор с таким гемоглобином. И почему вы раньше ничего не заметили. Обычно, когда такие люди приходят, они уже еле стоят. Вы меня добить хотите или чё, блять? Можно нормально говорить? Давайте, какой ещё у меня спидорак обнаружили? И так дичь какая-то с сердцем, вот опять что-то не так. И что блять, я слышу? На меня опять наезжают? Ебануться. – Жаль, конечно, что прошло слишком много времени, – проходя сюда, хмыкнул Дед. – Но.. Вообще, конечно, я бы сказал, что и анемия, и отёк у вас возникли на фоне отравления. Завтра у вас возьмут кровь для мазка и мочу. Тогда можно будет сделать нормальное заключение. Классно, теперь я не чмонька, а ёбнутый наркоман, который принимает хуйню и типа "Да похуй, чё там дальше, жизнь одна, живи красиво)". Так Отто и скажите, потому что я лично собираюсь выпиливаться нахуй. Какой это этаж? – Восемнадцать полных лет, – рассматривая что-то в бумаге, пробормотал дед. – Учишься в школе? – Да. – И посреди года так просто уехал в другую страну? – типа что-то заподозрив, он сощурился. – Или в России сейчас каникулы? – Я на домашнем обучении. – Ой, это плохо. – Почему? Не то чтобы меня ебало, на самом деле, кто и что там думает о моём образе жизни, который я даже не выбирал, но типа. Что вы думаете, давайте. Я даже приложу усилия, чтобы выглядеть заинтересованным. Мне же так не похуй, что рандомные деды думают о моей ситуации. – А с людьми как общаться. Все же сейчас только в школах и знакомятся. Да в пизду ваших людей. Вот так знакомишься с ними, а они тебе потом таблетки в руку сыпят. Со словами, что торкнет и будет а-хуенно. И где я в итоге. И где я мог оказаться, если бы Эрнст забил хуй на меня. Вот ушёл бы он с Рут, м? Или не стала бы она меня звать. Или он бы решил, что я просто так задержался. Ваши коллеги меня бы сейчас вскрывали. В другой больнице или в этой, поебать. Или вы советом решали бы, можно ли отключать меня от ИВЛ. Чё, круто, да? С людьми общаться. Ладно, кому-то надо было просто своей головой тогда думать. А не сидеть и ныть, какие все плохие и какой я несчастный. – У меня не особо получается с людьми отношения налаживать. – Плохо, – повторил Дед. – С людьми надо общаться. Да, да, мы это уже слышали. – А то вырастешь, состаришься и вспомнить будет нечего. Будет, что, можете быть спокойны. – Ну, что я сделаю. – Одному ведь тоже нельзя. Да чё все приебались. Можно. М о ж н о. Да, люди социальные существа, хуё-моё, но существование ёбнутых на голову никто не отменял. Всё, отъебитесь от меня. – Мне нормально. – Нет, нельзя так. Напишите мне в рецепте при выписке "Завести друзей". Делать этого я, конечно же, не буду, но будет прикольно. – Девушки-парня тоже нет? Какие мы толерантные, а. Ладно, просто странно. Опять же, если отталкиваться от мысли, что он знает Отто, является ли то, что он сейчас дал два варианта грубым подъёбом или попыткой что-то выяснить? Тоже подозревает, что я пидр, м? – Нет. Это всё к чему? Я думал, такие вот заинтересованные в личной жизни врачи только в фанфиках из интернета и бывают. А тут прям доёбывается, прям вот надо ему узнать, что у меня по людям в жизни. Хер хороший доктор, нахуй пойти не хотите? – Это всё к тому, что у переживших инфаркт часто развивается второй. Который, зачастую, люди не переживают. Вам и так немыслимо повезло, что вы сейчас сидите, разговариваете и ясно понимаете, что происходит. Но от последующего инфаркта вы не защищены. Поэтому вы хотите сейчас нагнать на меня, чтобы я теперь боялся спать и оставаться один, я правильно понял? Это какая-то новая заебатая методика или что? Чтобы я вот абсолютно точно н и ч у т ь не переживал за своё состояние и не накручивал на себя? Это точно так должно работать? – А разве то, что я в больнице, типа. Ничего мне не даст? Тут и всякие дефибрилляторы, нет? Меня не смогут откачать? Подготовленные люди с аппаратурой. Меня вон, Эрнст, который ветеринар, блять, реанимировал. Вручную, между прочим. А вы типа чё? Хуже? Но Дед только ехидно похихикал. – Раз вы работали в больнице, вы, наверное, понимаете, что из себя представляет инфаркт. И можете примерно представить, какая будет нагрузка на организм после второго такого случая? Особенно если он не восстановился после первого раза. Обычно в таких ситуациях не помогают даже реанимационные мероприятия. Даже если человек придёт в себя, более вероятно, он умрёт в скором времени уже окончательно. Ой, да ну вас нахуй, слышьте чё? Сидите, нагнетаете тут. Я вообще так и не понял, у меня инфаркт в классическом понимании или в каком. Блять, надо же спросить.. – А можно спросить. Инфаркт – это же омертвление участка сердца, так? Дед кивнул головой. – У меня тоже такая.. Хуйня..? – .. хрень произошла. Или у меня просто отёк? – Просто отёк, – согласился дед. – Зон омертвления у вас не выявили. А..? Пф, блять. Ну и хули все нагоняют тут? А я всё понять не могу. Все называют это инфарктом, но это ведь не он, по сути своей? Ну сердце остановилось, да. Ну отекло оно там, ну и чё. Если ничего не отмерло, то вообще всё заебись, так? Я в порядке. Отёк пройдёт, хуй с ним, главное, что не отмерло ничего. Пиздец, блять, нагнали тут хуйни, "инфаркт-инфаркт". Не было никакого инфаркта, блять. Пиздаболы ебучие, сидят тут, блять, пиздят с грустными ёблами. Всё же нормально, вы охуели, что ли? – А почему тогда это так называют? – В медицине нет разделённого понятия. Я аж немного задохнулся от возмущения. Ну заебись. Вы за дохуиллион лет не придумали нормального названия, а я чуть реально не сдох со страху. Пиздец, пять с плюсом за работу. Но мне реально аж спокойнее жить стало. Ну, как бы, оно и логично. Прикол инфаркта в чём, что часть сердца отмирает. И какой бы там по размеру она ни была, тебе в любом случае будет плохо. Ты к нормальной жизни хрен вернёшься с такой поеботой. По крайней мере, я читал. И этого я и боялся, что всё, пизда мне. Я теперь всю жизнь должен буду как амёба ходить, и что там ещё за проблемы у сердечников, я не интересовался. А теперь вдруг, блять, выясняется, что у них нет разделённого названия. И на самом деле ничего у меня не отмирало, это просто отёк. Блять, да охуенно же. Я буду жить. И как раньше, скорее всего. Без всяких там проблем и прочего. Ой, пиздец, зато как нагнали.. – Ладно, спасибо. Так что там про друзей и.. Второй инфаркт. – А, да, – дед как будто из оцепенения вышел. – Второму инфаркту зачастую способствует депрессия, которая развивается, как логичная реакция нервной системы на такое потрясение. М-м-м.. А чё, антидепрессанты не катят, да? Обязательно друзья нужны? Антидепрессанты – мои друзья. Всё. Где они, вы их не видели? Хочу упороться и лежать, рассматривать стены. – И мне типа нужны друзья, чтобы как-то помогать бороться с этой самой депрессией, да? Дед покачал головой. – Мы в любом случае выписали бы вам антидепрессанты. Но это не значит, что друзья не нужны. Что-то вот я два года с людьми общался, и не знаю, конечно, может, это было не совсем то, что принято называть дружбой, но для меня вполне заходило за такую. И вот посмотрите на меня, где я сейчас и с чем. А мне всего восемнадцать. Сидел бы я дома, был бы здоров. Вот вам, блять, ваши друзья ебаные. – Выйду из больницы и обязательно найду парочку. – Хотя бы шутить начал, – хмыкнул дед. – Я думаю, ты быстро поправишься. Ты молодой, спортивный, как я могу видеть. Сердце у тебя наверняка было хорошим. Так что. Скоро поправишься. Я только через пару секунд допёр, что это попытка утешить. Ну или успокоить, похуй. Просто была очень тонкая граница между введением меня в курс моего положения и вот этим. Я думал, он как врач должен донести до меня так же то, какие у него предположения по поводу моего выздоровления. Как быстро оно наступит, всё такое. А он реально со мной сюсюкается. Вот сука. – Вы, наверное, в России на уроках литературы Булгакова проходите. – "Мастер и Маргарита". – А "Собачье сердце"? – Ну, я сам читал. Пытался. Начинал. Не дочитал. Похуй. Прям вся моя жизнь в пяти словах, ага.. – Я помню, там был момент, мне очень понравился. Где Преображенский говорил. Ты как это выговорил, блять.. – Что если больным дают читать только хорошие новости, они поправляются быстрее. А если и плохие вместе с ними, то медленнее. Да-да, круто, я тоже это помню, заебись.. По-моему, там было про то, что выздоравливающим людям вообще не стоит газеты читать. Так, типа, легче процесс идёт. А вот кому давали читать газеты, с теми вот пиздец происходил. И всё. Мораль каждый сам вынесет. – Так что не надо расстраиваться. Да я и не расстроен? Вы мне сказали, что у меня нет инфаркта, как такового, и всё, мне больше ничего в этой жизни не нужно. Я теперь спокоен и рад. Чё вы тут придумываете. – Выздоровеешь, – продолжал дед. – Поедешь домой. С матерью хоть ладите? – Нормально. – А то дядя у тебя не очень. Да мне вообще по жизни не повезло с окружением, чё скрывать. – И друзей себе найди. А то не дело это. Один, в таком возрасте. Самому же тяжело. И вы только хуже делаете сейчас. Мне вообще-то больших трудов стоит не обращать внимания на то, какое я уёбище, особенно теперь, после моего возвращения в люди, когда у меня перед глазами все как на подбор здоровые и нормальные, и один я, как долбоёб какой-то. У меня нет друзей, я не могу и не умею взаимодействовать с людьми, а все попытки растягиваются на долгое время и либо требуют больших затрат сил и энергии – кто-то же ещё должен терпеть меня такого, либо в конце мне будет пиздец стыдно за себя и своё поведение. Даже если вот мы поговорили с кем-то, или если это происходит относительно часто, это же всё ещё не дружба? Явно не в общепринятом понимании. Я видел девушку, которая на полном серьёзе радовалась любому разговору. Вот с ней кто-то поговорил, а она уже записывала это в плюсы прошедшего дня. У меня не настолько всё плохо. Я просто тревожное замкнутое чмо. И так вот, я не люблю, когда мне тычут этим в лицо, или удивляются, что я хожу на ивенты один или что у меня всего пара номеров в телефоне (мать и Отто – было до недавнего времени). Или что у меня реально, на полном серьёзе, абсолютно и полностью нет друзей. Да, блять, нет. Идите нахуй, я и без вас знаю, что это ненормально и грустно. И не надо мне вечно об этом напоминать, лучше от этого мне не станет и найти этих самых друзей мне это никак не поможет. Только хуже сделает блять. Мне тоже это не нравится, как бы, а что я сделаю? "Просто начни общаться с людьми". Можно я просто ебало вам набью? Спасибо. Мне предлагали упарываться веществами и идти в какие-нибудь многолюдные места, там прибиваться к компаниям и знакомиться с людьми так. Но нахуй, ага. Ещё я буду такой поеботой заниматься. Хотя, кажется, наркота – это единственное, что может мне помочь в данном вопросе. Потому что так я до сих пор и не втянулся, как люди разговаривают друг с другом. Подбирают темы, делают это так, чтобы говорить без получасовых перерывов несколько часов подряд. Для меня это удивительно. Я слышу, как это происходит, и мне странно. Я не хочу так же, но хотя бы понять, как это должно работать. Как это сделать? Я не знаю. Вот в школе, например. Вы можете беситься из-за преподавателей, обсудить игру, фильм или сериал, ладно. Обсудили. А дальше что? Может, на этом всё и должно заканчиваться, и это нормально, а я, как обычно, просто не знаю. Но опять же, мы о друзьях говорим, а не о разговорах на пять-десять минут. Вот, блять, реально, иногда кажется, что я инопланетная хуйня без памяти и брошенная в мир людей. Как чё здесь, сука, работает. Без бутылки не разберёшься. А будешь много пить – сдохнешь. Или посадишь сердце. Отличные перспективы. – Ну всё, отдыхай, – со вздохом поднимаясь, сказал дед. – Тебе сказали, где кнопка вызова персонала? – Да. Сколько я здесь пробуду? – напоследок уточнил я. – Неделю, может, чуть больше. Смотря, как будешь идти на поправку. – Хорошо. Спасибо. – Только не грусти. Всё будет хорошо. Да не грущу я, заебал. Я тут должен сидеть, смехом заливаться? Это моё обычное выражение лица, блять. Сука. Мне принесли какой-то плед, и так как он лежал на кровати у меня за спиной, и мне было слишком лень его убирать или расстилать, пришлось перекладывать его впереди себя и ложиться как бы обнимая его. В общем-то, уже через пару секунд я понял, что обниматься – даже если это ебаный плед – мне сейчас нравится как никогда. Ну и ладно. Хотя бы у меня пледик есть. Хоть что-то, блять, у меня есть в этой жизни.