Белый змей Конохи

      В храме на горе Кумотори стояла привычная солнечная погода. Здесь она в последнее время, с появлением полноценных барьеров, стала достаточно стабильной и даже излишне благостной. Вечное солнышко, редкие теплые дождики, зимой лишь немного прохлады и снега. Никакой слякоти, присущей Стране Звука, мороси и прочих прелестей.       Выгнанные на уборку храмовой территории мико носились по саду камней облаками дыма, собирая опавшие листья дубов и гинкго, сметая желтую хвою кряжистых сосен и кедров. Девушки наслаждались погодой и собственной свободой, возможностью без ограничений использовать кеккей генкай, раствориться дымом в воздухе, обернуться лисой, вернуться к человеческому обличью или остановиться на антропоморфном образе с рыжим хвостом и длинными звериными ушками. При взгляде на эту стайку молодых девчонок от семи до шестнадцати лет становилось понятно, откуда пошли слухи о прислуживающих Отохиме кицунэ.       Впрочем, некоторые с гораздо большим интересом посмотрели бы на тренировки юношей клана Ибури. Мужскую часть слуг Отохиме враги Отогакуре успели поименовать демонами-они. Огромные антропоморфные ящеры вполне соответствовали этому названию.       Внезапный порыв ветра, забредший под энгаву хараидзё, сбил челку юной девушки, ее пшеничные волосы упали на глаза. Впрочем, взгляду кроваво-красных очей с вертикальным пурпурным зрачком это не помешало. Активированный кецурьюган мог видеть и сквозь веки, не то что волосы.       — Я не против, — мягкий голос собеседницы отвлек девушку от созерцания выстроенных во чреве Кумотори жилых помещений.       — Не против чего? — уточнила та, кого здесь знали под именем Мейро Чиноике.       Моргнув, она деактивировала додзюцу и посмотрела на Отохиме уже обычными глазами цвета янтаря или горного меда. Заметив мешающиеся волосы, легким движением Мейро откинула их и потянулась к чашке с аодзиру.       — Не против, что они уйдут, — пояснила Отохиме, легким и уверенным движением разместив на доске белый камень. — Все члены клана Ибури впервые смогли без страха взглянуть на небо лишь с твоим появлением. Ранее они были заточены в своих пещерах, но сейчас жизнь не сильно поменялась. Некоторые горят желанием увидеть мир.       — Они могут слишком много знать, — не поморщившись, отпила горькую зеленую жидкость из своей чашки Мейро.       — Они несут на себе Печать Зверя. Что бы они ни знали — рассказать не смогут, — пожав плечами, ответила Отохиме.       — Твоя правда, — согласилась Чиноике, раздумывая над следующим ходом.       В последнее время та, кого именуют Рюджин-но Каннуши, начинала все больше удивлять. Все началось с кото. Она самостоятельно научилась играть на достаточно сложном музыкальном инструменте. И ее музыка — это всегда импровизация. Ни одной заученной мелодии. Как сказал Орочи, что видит, то и поет. То есть, что слышит, конечно же… Удивительно, но музыка получалась прекрасной. Мико настолько прониклись ею, что старались запомнить и записать все композиции.       В последнее же время Отохиме увлеклась игрой в го. Жрицы по первому же требованию раздобыли нужный инвентарь, нашлись те, кто научил Каннуши правилам. И вот теперь Мейро частенько проводила время за очередной партией.       В Конохе вместо нее сейчас отдувался созданный Малис Ринха клон, в Стране Звука временное затишье, появилось немного свободного времени. Впервые за несколько лет. Построить страну оказалось нелегким делом, хоть Мейро и не чуралась неблаговидных приемов для упрощения своей задачи. Однако она с этим справилась. Теперь оставалось готовиться и ждать. Ждать того, для чего была создана Скрытая Деревня Звука и объединена Страна Рисовых Полей.       — Твоя правда, — повторила Мейро, выудив из пузатой чаши янтарный камень и опустив его на доску, — но скоро нам может понадобиться вся сила Страны Звука.       — Она понадобится и очень скоро, — медленно кивнув, сказала Отохиме.       — Тогда почему?       — Уйдет всего три человека. Это капля в море.       — По опыту объединения страны могу сказать, что трое шиноби с Печатью Зверя — это совсем не капля. Как минимум хорошее такое ведерко, — слегка нахмурившись, заметила Мейро.       Она использовала Ибури в войне внутри Страны Рисовых Полей, которая не завершилась с разгромом Кагуя. И собиралась делать это и в будущем, если потребуется. У Страны Огня есть нинсо Храма Огня с их Сензоку но Сай, а у Страны Звука Ибури с Печатями Зверя — свои резервные силы. Шиноби в форме Зверя имели подавляющую мощь, а в форме дыма были почти неуязвимы. Мейро не знала, подозревал ли Орочимару, насколько совершенных воинов создал, но сама оценила их по достоинству.       — Все равно, если все пойдет по плану, то мы не должны вступать в прямую конфронтацию. Если же что-то пойдет не так, то они вернутся, — уверенно заявила Отохиме. — Ты правильно сравнила их с нинсо. Ибури и есть шиноби-монахи этого Храма. Это уже не изменить.       — Ладно, — сдалась Мейро. — Не буду спорить с тобой. Это бесполезно.       Спорить с тем, кто читает мысли, вообще та еще бессмыслица. Иногда Отохиме умудряется «услышать» мысли собеседника раньше, чем тот их осознает. За несколько лет она прекрасно освоилась с этим. Хотя сам принцип работы «слуха» девушки Чиноике понимала не до конца. Орочимару пытался объяснить. По его словам, он настроил связь между собой и медиумом на основе чакры, но с использованием природного преобразования Молнии. Мозг Отохиме под воздействием чакры, ДНК Хаширамы и самого Орочимару постепенно восстановился, даже глаза снова выросли спустя годы. Но видеть Рюджин-но Каннуши не научилась. Зоны мозга, отвечающие за обработку зрительной информации, сменили свою функцию, теперь они обрабатывали информацию, которую Отохиме считывала с электрических полей. Девочка в самом деле слышала их: голос Орочимару-Рюджина и шепот окружающих людей.       Как мозг слышит звуки речи, так он теперь у Отохиме слышит мысли людей. Не четко, не всегда понятно, но зато она их ощущает еще раньше, чем они дойдут до разума самого человека. Секунд за пять до осознанного решения собеседника Каннуши может угадать, какой он выбор сделает.       В первое время это немало нервировало Мейро. Орочимару же даже не удивился. Для него это было естественно. Еще одна странность сына, который когда-то был дочерью.       — Он полон загадок, — улыбнулась Отохиме, вновь бессовестно прочитав мысли Мейро. — Странно, что ты не пыталась разгадать их. Тебе не кажется, что матери иногда бывают еще более загадочны, чем сыновья?       Криво усмехнувшись, Мейро залпом опрокинула в себя остатки горького овощного сока, решительно выставила на доску еще один камень и только после этого сказала:       — Чи-тян — это Чи-тян. Он особенный. А все загадки… Какое мне до них дело? Будь Орочи хоть реинкарнацией Мадары, хоть самого Мудреца Шести Путей или настоящим микоками, но он — мое дитя. И это главное.       — Хотелось бы мне знать, откуда в твоей голове появилась сама идея о Рюджине и том, что Орочи — божественный ребенок, — проворчала Отохиме. — Хотя у меня есть подозрения… Ночь после его перерождения?       Мейро невольно вздрогнула после слов собеседницы. Чиноике сжала пальцы, борясь с внезапно взорвавшейся внутри нее бурей чувств и эмоций, с нахлынувшими воспоминаниями.       — Возможно, — не поднимая взгляд, ответила Мейро.       — Он перековал тебя, созданную для ублажения мужчин. Лишил слабостей, став для тебя единственным господином. Ты стала первой, кто принял на себя его печать, — безжалостно продолжила пробуждать воспоминания Мейро Отохиме, — но он не предполагал, что сделает таким образом из себя кумира. Дитя, возлюбленный, господин, он весь твой свет, весь мир и единственная цель жизни. Не удивительно, что в итоге он стал для тебя Рюджином, ками.       — Ты против этого? — поборов смятение, заинтересованно посмотрела на собеседницу Мейро.       И ей в самом деле было интересно услышать ответ. Ведь Отохиме — это отражение Орочимару, его воля и желания существуют в ней.       — Против ли я того, что Орочимару для тебя стал божеством? Нет. Это не имеет значения. Хотя твоя зацикленность его тревожит. Пожалуй, вам стоит поторопиться с сестричкой, — лучезарно улыбнувшись, поведала Отохиме. — Тебе нужно отвлечься.       — Он обещал и когда-нибудь выполнит обещанное, — сверкнув глазами, высказалась Мейро.       — Ох, какая страсть! — восхитилась Отохиме, в голосе которой проскользнули до боли знакомые интонации, ехидные нотки, присущие Орочимару. — Есть у нашего Рюджина странная способность притягивать к себе женщин, делать из адекватных существ фанатично настроенных сумасшедших. Ты, я, Юко, а сколько еще на очереди!       — Лучше бы он просто женился, наконец, — улыбнувшись, поддержала шутку собеседницы Мейро. — Кстати, насчет Учиха. Как результаты?       — Не такие радужные, как ожидалось, — мгновенно растеряв всякую шутливость, ответила Отохиме. — Юко Учиха оказалась не столь… успешным экспериментом, как казалось ранее. Не знаю, что толкнуло Орочимару на столь рискованный шаг. Да, Юко жива и большую часть времени не выглядит сумасшедшей. Но ее фанатизм — это совсем не нормально. Даже ты кажешься вполне адекватным человеком на ее фоне.       — Лестно слышать, — сухо прокомментировала Мейро подобное высказывание.       — Во время нападения на Анкор Вантиан Орочимару удалось заглянуть в разум этой Учиха. Ее внутреннее состояние не столь радужно, как кажется на первый взгляд, — проигнорировав Мейро, продолжила делиться своим мнением Отохиме. — Учиха слишком эмоциональны. С рождения они учатся держать маску спокойствия, но внутри просто бурлят. Знать об этом — одно, почувствовать лично — другое. Если ничего не предпринять, то Юко постигнет та же участь, что и опытные образцы.       — То есть окончательно сойдет с ума, — невесело подытожила Мейро. — Печально. Она казалась перспективной.       — Еще не все потеряно. Орочи думает, как можно поправить ее здоровье. Ее способности Мангекье Шарингана оказались весьма любопытны и полезны, — задумчиво произнесла Отохиме. — Нужно попытаться сохранить их. В конце концов, абсолютно не понятно, удастся ли когда-нибудь пробудить Мангекье без негативных последствий для носителя. Даже в естественных условиях это большой стресс для Учиха. А уж такое откровенное насилие над психикой, какое практиковал Орочи, и вовсе становится невыносимым для красноглазых. Думаю, очень скоро Юко ослепнет. Тогда нужно будет привести ее в храм, здесь можно попробовать провести реабилитацию. В Конохе на нее слишком наседают сородичи и Корень. Пожалуй, война стала для этой Учиха спасением: удалось сбежать от пристального внимания излишне любопытных эскулапов.       — Понимаю, — никак не отреагировав внешне на слова Каннуши, сказала Мейро. — Что ж, рада, что мое творение принесет какую-то пользу Орочимару. Мне показалось, что Орочи не рад был появлению храма и собственного культа. Хотя в итоге, вроде, и смирился с этим.       — Смирился? Не совсем верно. Он решил, что это не так уж и важно, потому что… Вот скажи, бог или человек, как их различить? — внезапно спросила Отохиме. — Люди назвали Хашираму богом шиноби. За что?       — Разве не за силу?       — Быть может, — склонив голову к плечу, с сомнением ответила Каннуши. — А, быть может, за то, что он начал новую эпоху нашей цивилизации. Бог или человек — природа одна. Сила или знания — ничто не важно. Главное — влияние, — Отохиме аккуратно выудила из чаши отполированный диск лунного камня, который засиял призрачным светом в рассеянных солнечных лучах. — Камушек, пущенный со склона горы, может просто скатиться вниз. А может увлечь за собой целую лавину.       Незрячая девушка аккуратно опустила диск из адуляра на доску.       — Хаширама был таким камушком. Но Орочимару… Это огромный булыжник, крушащий на своем пути скалы и срывающий их с места. Как только ты его родила, этот мир сотрясся. И сейчас лавина только нарастает. И она заденет всех, — сложив руки на коленях, Отохиме повернула голову в сторону пруда, словно разглядывая там что-то сквозь опущенные веки. — Если Первый Хокаге изменил мир шиноби, то Орочимару преобразит все. И не только в этом мире. Ты назвала его Рюджином, и шиноби с аристократией подхватили это имя, так как чувствуют в нем силу. Крестьяне называют его Инари, так как он дает богатство и плодородие земле. Промышленники именуют его Карасу но Огами за связь с солнцем и огнем. Они хотят получить надежду, и вера им ее дает. Пусть будет так.       — Карасу но Огами? — нахмурилась Мейро. — Впервые слышу.       — Это имя появилось недавно. Что-то связанное с трехлапым вороном солнца. Какие-то местные легенды, я не вдавалась в суть, — с улыбкой ответила Отохиме. — Все началось три года назад с водорослей и солнечных электростанций.       — М… Странное сочетание.       Отохиме потянулась к чаше с камнями для го. Только вместо адуляра она вытащила янтарный диск. Покрутив его в руках, она ловила солнечные лучи.       — Вполне нормальное, если понять суть, — незрячая Отохиме словно любовалась переливами света в теле застывшей смолы. — Энергетика всех стран сейчас развита минимально. Лучшие электрические генераторы поставляются из Страны Молнии, другие государства налаживают свое производство. Но все они на одной технологии, электричество создается из чакры, из природной энергии, разлитой кругом. Полученное электричество не удается распространять на большие расстояния из-за дефицита подходящих металлов и из-за отсутствия трансформаторов. Аккумуляторные батареи громоздки и неэффективны. Орочимару придумал временное и приемлемое решение.       — Солнце и водоросли? — с сомнением предположила Мейро, когда Отохиме замолчала.       — Да. Солнечные электростанции. Они эффективнее. И модифицированные водоросли. Но это не главное. Суть в другой технологии — в получении водорода из морской воды с помощью гидролиза или естественных обменных процессов в новых морских растениях.       — Горючий газ! — коря себя за глупость, догадалась Чиноике.       — Да. Энергоноситель, который можно доставлять в любую точку континента, — кивнула, уронив кусочек янтаря обратно в чашу, Отохиме. — В Роуране большой источник дармовой чакры для создания свитков хранения. Их поставляют сюда, на побережье, здесь в них накачивают водород, а потом поставляют покупателям. Ты знала, что обычные электрогенераторы работают с водородом раз в десять эффективнее, чем без него?       — Нет. А Орочимару, значит, знал?       — Догадался. Научный подход. В этом он похож на Малис, так же старается все объяснить. И это работает, — с улыбкой ответила Отохиме. — В любом случае, Страна Звука сейчас начала получать огромный доход от продажи энергоносителей. На континенте началось развитие промышленности, строятся фабрики. Ты, наверно, заметила, что появилась однообразная одежда, посуда и прочие вещи. Пока шиноби увлечены новой войной, в мире незаметно для них происходит промышленная революция.       — И всему виной мой Орочи, — расплылась в счастливой улыбке Мейро.       — Карасу но Огами, — со смешком поправила ее Отохиме, но улыбка быстро сошла с ее губ. — Однако у всего оказалась своя цена. Война между Странами Земли и Огня началась из-за торговых путей, удобрений и новых сортов сельскохозяйственных культур. Война между Странами Земли и Ветра началась из-за Роурана. Страна Неба предприняла попытку захватить южное побережье Стран Огня и Ветра, когда на рынок вышел горючий газ. Война коалиции Стран Молнии и Воды со Страной Водоворота началась после первых массовых поставок водорода.       Нахмурившись, Мейро вытащила из чаши кусочек янтаря и мрачно на него посмотрела, взвешивая в руке.       — Страна Молнии не терпит конкуренции и никогда не согласится стать зависимой от поставок из других стран, — тихо сказала она. — У них мало солнца для солнечных электростанций. У них холодные воды для водорослей. Им нужно теплое и солнечное побережье Водоворота. Страна Воды тоже омывается холодным течением, так что у нее те же проблемы, что и у Страны Молний, плюс из-за островного расположения страдает логистика. И ей тоже нужно побережье. А Страна Неба просто решила подмять под себя перспективную золотую жилу.       — И была уничтожена. И всему этому тоже виной Орочи, — холодно добавила Отохиме, но, быстро повеселев, добавила: — Впрочем, действия твоего сына не были единственной причиной для конфликтов. Так или иначе, война была неизбежна, так что переживать не стоит.       — Я бы никогда не переживала из-за таких мелочей, — пренебрежительно фыркнула Мейро. — А Стране Ветра, пожалуй, впервые по-настоящему повезло. У них очень много солнца, протяженные побережья и Роуран на их территории.       — Пожалуй, моря у них слишком теплые, но ты права. За исключением одного — Роуран уже не на их территории, — хитро улыбнувшись, заметила Отохиме. — Королева Сераму объявила о независимости. Действия Конохи позволили ей на основании старых договоров отказаться от протекции без серьезных потерь. А наше партнерство дает ей надежду на светлое будущее. Страна Песка, так сейчас именуется государство со столицей в Роуране.       — Пока идет война, королева может чудить, как угодно, никому не будет до нее дела. Но потом на нее обратят внимание, — высказалась Мейро. — Может, стоит и там создать Скрытую Деревню?       — Стоит с этим помочь, — поправила собеседницу Отохиме, — но не сейчас. Роуран, конечно, наш стратегический союзник и важный экономический партнер, но его чрезмерное усиление до Третьей мировой войны нежелательно. Это может снизить вероятность кое-каких немаловажных событий.       — Орочимару что-то и там предвидел?       — Ага. Кое-что, — озорно рассмеявшись, согласилась Отохиме. — Орочимару многое предвидел.       — Это точно…       Мейро повернулась ко двору храма. Молодая весенняя листва на старых дубах и гинкго была ярко-зеленой, сквозь нее копьями пробивались солнечные лучи, вокруг которых кружили дымные шлейфы членов клана Ибури. Юные мико носились по территории в промежуточной форме. Со смехом девушки то приобретали вид туманного облака, то становились почти материальными. По идее, они должны были заниматься уборкой сада, но махать метлами для девчонок было слишком скучно.       Кажется, Ибури полностью свыклись со своей новой натурой. Когда Орочимару указал Мицуко на этот клан, она не видела в нем перспектив. Забитые, загнанные в подземелья, почти утратившие свою гордость люди, живущие в постоянном страхе. Сейчас же они были совершенно иными. Мейро открыла им путь на поверхность, дала им новую цель и предназначение.       Теперь Ибури столь же неотделимы от Рюджина, как Отохиме. Печать Зверя несет в себе чакру Орочимару и помимо прочего действует наподобие гендзюцу. Как ни крути, но джуиндзюцу остается джуиндзюцу, сколь бы полезным оно ни было. За возможность полноценно пользоваться своим кеккей генкай клан заплатил свободой. Впрочем, по этому поводу никто не горевал. После пещер выход на поверхность был настоящей вольницей. Возможность забыть о вечном страхе развеяться на ветру стоила того, чтоб служить Рюджину. Ради этого Ибури даже готовы были оставить свою человеческую природу. Их назвали кицунэ и демонами-они. И они приняли это имя.       Наверно, так же, как Орочимару принял имя Рюджин. Достаточно забавное совпадение.       — Идут, — сообщила Отохиме Мейро, увидев троицу молодых парней, решительно направляющихся по тропинке к хараидзё.       Н-да, джуиндзюцу делает Ибури неотделимыми от Рюджина, но не лишает их собственной воли. Так что нашлись некоторые личности, которые не могли усидеть на месте.       И без того неспешная игра в го замерла, обе девушки ждали, когда посетители дойдут до них. Под этим взглядом парни с каждым шагом теряли свою решительность, но все же смогли подняться по ступеням на энгаву. Все трое, словно заранее репетировали, медленно опустились на колени и склонились в глубоком поклоне, приложившись лбами к полу.       — Многая лета, Отохиме-сама! Чиноике-мэйджин! — не поднимая головы поприветствовал их один из Ибури, используя самый возвышенный стиль речи. — Мы пришли просить вашего разрешения уйти из храма.       — А он прямолинеен, — хмыкнув, пробормотала Мейро и повернулась к Отохиме, ожидая ее ответа. Та почему-то медлила.       — Скажи, Кемури, зачем вы хотите уйти? — наконец, мягко спросила Каннуши.       — Война пожаром охватила континент. Шиноби сражаются и умирают — такова их судьба и для этого они рождены. Но война задевает мирное население, — говорил Кемури уверенно, явно долго обдумывал свое решение и подготовил аргументы. — Нукенины нападают на деревни. Отогакуре уже заполнено детьми Кагеро, я не могу сидеть здесь, когда в соседних странах шиноби множат сирот!       Мейро едва не фыркнула в ответ на слова Ибури. Сироты из Кагеро его возмутили! Знал бы он, что Орочимару сам приказал не спасать селение шиноби в Стране Гор, ограничившись эвакуацией детей. Хотя атаку Водопада на Кагеро он предвидел за месяцы до самой войны. Взрослые ниндзя не поддаются перевоспитанию, а вот из детей всегда можно вырастить преданных солдат. Остатки клана Кагуя тому примером.       — Скоро у Отогакуре будет сложная боевая операция, требующая огромных ресурсов и грозящая большими потерями. Ты готов покинуть нас, зная это? — продолжила спрашивать Отохиме.       — Я верю, что Чиноике-мэйджин справится с этой миссией.       — Что ж… Ладно, ступай. Только не вздумай носить протектор деревни Звука.       — А… — от удивления Кемури даже поднял взор на Отохиме, но тут же опомнился, вновь приложившись лбом к полу. — Да, конечно, Отохиме-сама!       — Тоже удивлен, что я так просто тебя отпускаю? — с улыбкой спросила Каннуши. — Странно, я думала, уж Ибури-то должны догадаться… Пойми, Кемури, на тебе знак Рюджина. Ты не можешь поступить не по его воле. Если ты хочешь уйти, значит, так нужно. Кто я, чтобы запрещать тебе исполнять Его волю?       — Я понял, Отохиме-сама.       — Тогда ступайте, — великодушно махнула рукой Каннуши. — Возьмите оружие на складе, подготовьтесь к походу. И никогда не забывайте о доме.       — Да, Отохиме-сама!       Парни удалились так же поспешно, как и явились. Мейро проводила их несколько удивленным взглядом, после чего не менее изумленно посмотрела на Отохиме.       — Значит, печать может и так влиять на сознание? — спросила Чиноике.       — Конечно же… Нет, — хмыкнув, ответила Каннуши. — Они же не я. Просто этой троице втемяшилось, что они должны что-то сделать для людей. Издержки храмового воспитания, знаешь ли, основы которого ты сама и заложила.       — Ну и к чему тогда был нужен весь этот фарс?       — А толку, если бы я запретила им уходить? — проворчала Отохиме. — Еще б сами сбежали, в одном исподнем ушли. Зачем это мне? Пусть уйдут так, подготовленными и снаряженными. Пусть все считают, что у них своя миссия. В конце концов, чем их цель плоха? Помогать людям, которые попали в горнило войны — это хорошо.       Мейро задумчиво перевела взгляд на гобан, на котором загадочно мерцали круглые камни адуляра и янтаря. В словах Отохиме есть смысл. Бегство этих смутьянов не добавило бы спокойствия Ибури. А так троица имеет свое задание. Какое? Да кто ж эту божественную волю разберет? Пойдут и сами его найдут, да и выполнят. Не может же Рюджин ошибаться.       — А еще это попытка исправить часть собственных ошибок Орочимару, — отозвалась в ответ на мысли Мейро Отохиме. — Он не смог остановить войну. Или не захотел. Но, как я говорила, ему она не нравится. Не знаю, много ли добьются в своем путешествии эти парни, но если они прибьют парочку дезертиров — это уже будет неплохо. Пусть сеют добро и причиняют справедливость, я их благословляю.       — Так, значит, печати все же влияют на своих владельцев? — прищурившись, посмотрела на Отохиме Чиноике.       — Как знать, как знать… Но не волнуйся. Твои мысли — это только твои мысли. Печати Ибури и твоя — разные. Так что даже не думай найти в ней оправдание своим мыслям.