Carte Blanche 2: Reload

Мне стоило бы нервничать, готовиться к бурным, атакующим эмоциям того, кто сейчас передо мной, и кто сейчас практически взорвётся, сжимая пальцы в кулаки. Но я отчего-то спокойна, потому как дала себе установку. Излишняя импульсивность была ни к чему, и я просто постаралась сделать глубокий вдох, прежде чем кивнуть в сторону комнаты Морта и зайти вместе с остальными вовнутрь. Я не знаю, какого чёрта моя речь звучала так, будто я её всю ночь репетировала. Но я знала, что по крайней мере один человек в этой комнате меня поймёт. И им был никто другой, как мой брат собственной персоной. За ним и Нэт, которая редко, когда с ним не соглашалась. Леру я вообще не брала в расчёт, потому как прекрасно помнила о её чувствах. Возможно, они давно уже забыты и главную часть сердца занимает Морт, но вот следы от порезов на руках заставляют вспомнить, насколько сильным всё было тогда. Кстати о Морте. Я не знаю, почему, но смотреть на него сейчас было жутковато. То есть, он всегда был для меня и для всех нас беззаботным мальчишкой, разгильдяем, и ещё кучей синонимов к этим словам его можно было обозвать, но в данный момент лицо его обрело какой-то жуткий бледный оттенок. Глаза были чернее тучи, скулы были напряжены до такого состояния, что я и вспомнить не могла, когда последний раз видела такие выточенные черты. Я осматривала медленно каждого из них, а в голове, точно бурей, проносились фрагменты жизни. Например Депо, некогда мой брат, сейчас готов разорвать за меня любого, а ещё в прошлом году выкрал мою сестру и шантажировал. Лера, которая явилась на порог с претензией отобрать моего парня, а после ещё и переспала с ним за моей спиной. Затем Морт явился, как снег на голову. Именно из-за него и произошла та самая перепалка с Максом. А всё почему? Верно. Морт решил переспать с Лерой против её воли и слил эту информацию Максиму. Ну и моего парня тоже обойти не могу, ибо тот ещё кадр. Просто заебись компашка. Сейчас я могла читать каждого из них, кроме одного. Почему? Потому что Миронов. Его эмоции были мне вообще непонятны, он будто целиком и полностью был погружён в то время, когда всё случилось. Я видела, клянусь, видела, как его раздирали душевные переживания по поводу того, что он застрелил некогда самого близкого человека. И только сейчас мне удалось понять, что в его поведении отчасти виноват он сам. Сам подсадил на наркоту, сам вовремя не предпринял никаких мер. Да ещё и эта хренова туча недосказанности, о которой он молчал. Ведь он прекрасно помнит о том, что я не терплю секретов. А в данный момент, видимо, понимает, что Макс язык за зубами держать не стал. — Где он? — я уже было заканчиваю свой рассказ о том, как состоялась наша встреча, и как он был абсолютно уравновешенным и не причинил мне никакого вреда, как Сименс вдруг рычит. Тихо, скованно. Видимо, стараясь сдерживать бешеные позывы. Я в свою очередь мотаю головой. — Я спросил: где он? — повторный вопрос, голос грубее, но я не собираюсь прогибаться под этим напором. — Я не знаю, — ложь во благо, так ты любил говорить? Фыркаю это в ответ единожды, а он и не спрашивает больше. Только ждёт вместе с остальными, чем закончу. — Он предложил мне встретиться завтра, — замечаю оживление среди наших, поэтому не медлю с продолжением, — просто я была очень напугана и взволнована, и он это видел. Вот и предложил встретиться при иных обстоятельствах, — удивлённые взгляды с разных сторон. Кажется, если они и ждали его появления, то только с агрессией и местью, — разумеется, если я того захочу и приду добровольно. А могу и не приходить. Как ни в чём не бывало пожимаю плечами и затыкаюсь, словно перемещаясь в пространстве гипнотическим взглядом и ожидая реакции хоть от кого-нибудь. Первым рот хочет открыть Сименс, даже воздуха побольше набирает, полный уверенности сгрести в свои руки лидерство и как всегда решить всё за меня. Только вот он забыл одну простую вещь: Депо тут главный по степени адекватности. И он очень ловко Глеба перебивает, не давая даже звука издать. — Мы не будем делать поспешных выводов, — голос размерен, спокоен, узнаю брата. И за это люблю, — не будем бежать впереди каравана и прикинем, что к чему, — Миронов больше не рвётся получить первенства в этом вопросе, затихает, ровно как и Морт, которому, кажется, сказать вообще нечего. Будь воля этих двоих — взяли бы стволы и вышли бы на охоту. — Не будем наивными дурачками, поскольку спотыкались об это уже не раз. Мало ли, что у него в голове. Его слова о сожалении и реабилитации могут быть правдивыми пятьдесят на пятьдесят, поэтому нам нужно держаться вместе и следовать сообща. Если Вишну тут, то это не значит, что остальных его дружков в округе нет. Просто будьте на чеку, нельзя поддаваться эмоциям и рубить с плеча. Его последняя фраза даже заставила меня немного улыбнуться. Совсем чуть-чуть, краешком губ. Потому что она была адресована каждому из нас, и для каждого означала что-то своё. Для меня, что нельзя слепо верить обыкновенным словам. Для Сименса, что нельзя при любом не устраивающем его раскладе хвататься за ствол. Для Леры, что нужно держать эмоции под замком и не натворить глупостей, которые могут разрушить то, что они с Мортом достаточно долго выстраивали. Ну а для Морта, что нужно воспитать в себе привычку справляться с трудностями. Ровно как и с пылающими гормонами, которые наверняка сейчас бушуют и подталкивают сделать то, за что Лера его потом практически возненавидит. Осталось понять самого Артёма. Какого ему сейчас? О чём думает? Что чувствует? Что под этой маской самоконтроля и запредельного спокойствия? В конце концов, Макс ему также близок, как и Сименсу. Но мне и на тысячную долю не ясно, что брат на самом деле сейчас испытывает. Решение, кстати, было принято донельзя простое. Да, мы решили прикинуться ветошью и как ни в чём не бывало пойти на пары. Вот только вести себя как обычно не удавалось, поскольку это напряжение в воздухе повисло мертвым грузом и не желало отступать. Да ещё и разговор с Сименсом перед выходом почву из-под ног выбил. — Я ведь вижу, что ты негативно настроен, — ну вот убейте, не знала я, с чего диалог начать, — почему не впустишь в себя хоть каплю чего-то хорошего и не переступишь через гордость? — он усмехается недобро, продолжая собираться. Но молчание меня не устраивает, — Глеб? — Гордость? — швыряет переодетую майку на кровать и будто вспыхивает, начиная шипеть сквозь зубы. — Он умом повернулся! О какой, мать её, гордости, речь, Нина!? — прикрикивает на меня, но я стою, как истукан. Я ведь просто пыталась поговорить, а не затеять ссору... — Может вспомнишь, из-за кого ты оказалась в больнице и кто пытался над тобой надругаться? И сделал бы это, если бы не явился я! — подходит вплотную, кричит, разъедая дыру в моём мозгу своими расширенными зрачками. — Мне бы забыть, что меня в своё время не спасли от того, кто надругался первым... — смотрю на него снизу вверх, а спустя несколько секунд осмысливаю свои слова и прикусываю язык, замечая в его глазах все краски ярости. Она перерастает в недоумение и оттеняется какой-то пронзительной болью, после чего Миронов вылетает из комнаты, оставляя меня одну. — Глеб... — пытаюсь кричать ему вдогонку, но голоса нет. Единственное, что могу сделать — это схватиться за голову и испортить нахрен всё то, что долго расчёсывала. Я когда-нибудь начну следить за языком, за словами? Когда-нибудь научусь думать прежде, чем сказать? И вот как теперь объяснять ему, что я не это имела ввиду? Потому что другой вариации моих слов попросту не найдётся. Я задела, задела за самое больное и нихреново так надавила. Но какой бы оборот ситуация не приняла, я вылетаю следом и снова его окрикиваю, повышая голос. — Что между вами произошло? — мой вопрос останавливает его на половине пути. Но я вижу лишь спину, поворачиваться ко мне он и не думает. — Что ты делал с ним в то время, которое я провела в больнице? Мой вопрос слышит, прекрасно слышит. Но в ответ только едва ко мне оборачивается и мотает головой. А после продолжает свой путь быстрыми, размашистыми шагами, делая только хуже и откладывая в моей голове очередной вопрос о том, что происходило за моей спиной. Чистой воды психология, его нежелание говорить вызывает во мне только больше подозрений и желания узнать что там, за ширмой. За кулисами того, что моим глазам было недоступно. Следующий день в универе мы проведём отличным ото всех остальных. Он уже не будет сохранять той теплоты и связи между нами, мы спокойно разбредёмся каждый по своим партам и будем молчать, друг с другом не разговаривая. На удивление, Сименс даже не отсядет, только молча пару тетрадей на стол скинет и усядется в свою любимую позу. А я, в свою очередь, буду стараться не смотреть в его сторону и держать, держать на трёх поводках своё желание с ним заговорить. Ибо по закону жанра я всё порчу даже тогда, когда хочу помириться. Богом клянусь, шестое чувство подсказывает, что если сейчас рот раскрою, то мы разругаемся окончательно. Уж лучше молчать. Обстановку разбавляет только появившийся в аудитории Вишну. Об этом я понимаю, как только замечаю настороженный взгляд Депо и его метание в сторону Сименса. Оба напрягаются, а я без всякого стеснения этого парня рассматриваю, сразу отмечая в его лице то, что раскусить не удаётся. Он невысокого роста, худощавый. Из-под рукавов закатанной толстовки виднеются многочисленные тату, а в глазах — загадка. Даже целый, блять, кроссворд. Он окидывает аудиторию взглядом и не скрывает улыбки, когда замечает выражения наших лиц. Она спадает только тогда, когда в кабинет влетает Килиан, останавливаясь практически напротив и демонстративно переставая жевать жвачку. — Так я не ошиблась, — она достаточно громко о своей догадке сообщает, вроде бы, самой себе. А я понять не могу, о чём она вообще. — Ты ещё не сдох... — вот тебе вместо "здравствуйте". Откидываюсь на стуле и наблюдаю за этими двумя. И не я одна. С заинтересованностью смотрит и соседняя парта в лице Наташи и Артёма, а потом я так слегка голову назад поворачиваю и вижу пристальное наблюдение со стороны Леры и Морта. Брови хмурю, пытаясь вслушиваться, но неожиданно на мои уши припадает Сименс, задевая мочку губами и ненавязчиво так нашёптывая, что я чуть со стула не рухаю. — Он её бывший... Не знаю даже, что, блять, сказать. Да и надо ли вообще говорить? Мои подлетевшие вверх брови говорят за меня абсолютно всё, и я не имею никакого понятия, что мне делать с этой информацией. — И я рад тебя видеть, — Гоша удивляется её появлению лишь на секунду, снова пуская на своё лицо беззаботную улыбку. — Как твои лёгкие? Не отвалились ещё? — волна взаимных "ласк" затягивает меня, как слушателя, точно, потому что наблюдать за этими двумя я не перестаю. Килиан в ответ что-то фыркает, приправляя своё высказывание доброй долей сарказма, а потом усаживается на своё место рядом с тем ботаном, который мысленно себя уже, кажется, похоронил. — Подвинься, приятель, — Вишну вежливо обращается к парню, заставляя того своим наидобрейшим тоном хоть и сжаться, но вспомнить, что у него есть яйца. — Это м-моё м-место, — бедолага заикается, но пытается свою позицию отстоять. А Гоша просто сваливает свою барсетку на парту и непринуждённо так к пареньку обращается, изымая аккуратный складной нож из кармана. — А это м-моя з-заточка, — слегка так передразнивает, вынуждая парнишу вспомнить, что если яйца у того и есть, то сегодня он точно забыл их дома, — и если тебя отсюда не сдует, то я проткну тебе жизненно важный орган. П-понял? Ботаник кивнуть не успевает, как сваливает с места и семенит в конец аудитории, усаживаясь чуть ли не под свободный стол. — Прости его, он всегда такой вспыльчивый! — Килиан кричит через всю аудитории, корча невинное личико. Чёрт, эти двое и правда стоят друг друга, почему они расстались? Такая ведь пара... Главное, чтобы не плодились, блять. Но они хоть, по крайней мере, отвлекают меня от жутко занудной лекции. Наблюдать за их парочкой оказывается весьма даже увлекательно и в какой-то степени забавно, потому как этим двоим, кажется, вообще насрать, что это аудитория с кучей ушей, а не их закрытая комната. Вишну подначивает всячески, а та только фыркать на него и успевает, пока не получает замечания от лектора, которому эта болтовня явно надоела. — Встаньте, дорогуша, — Килиан вальяжно отодвигает стул и встаёт в полный рост, уставляясь на препода. — Знаете, зачем я вас поднял? — Чтобы я получше мог рассмотреть её задницу... — вставшая рта раскрыть не успевает, как Вишну отвечает на вопрос лектора за неё. Чётко, громко, уверенно. Аудитория уже не стесняется вовсю смеяться, а преподаватель, кажется, плюёт на таких разгильдяев, как мы, качая головой и уставляясь в свой учебник. Примерно в три часа дня вся эта вакханалия в виде пар заканчивается, и мы по привычке собираемся в круг в коридоре. Непривычно лишь одно: мы все молчим, не зная, что сказать. Поэтому я и разбавляю обстановку, громко выдыхая и говоря то, о чём думала всю ночь. — Я пойду к нему, — взгляды сторон на себе чувствую буквально, но меня не переубедить, и они это знают. Да и Сименс не сможет держать меня на привязи, ибо обстоятельства не те. — Ты же понимаешь, что мы пойдём с тобой? — Депо действует вполне логично, чего я и ожидала. — Да. Но вам лучше пойти туда немного заранее и найти место, где будете оставаться незамеченными. От универа за мной может быть слежка, поэтому пойдём разными дорогами, — сжимаю в руках ручку сумки и отчасти соглашаюсь с братом. Признаться, даже мысли не было, что эти трое отпустят меня одну. — Где и когда? — Морт нацеленно спрашивает, а у самого черти в глазах пляшут. Он словно телепортироваться готов, лишь бы не ждать момента. — В семь, — на автомате называю то время, которое было назначено Максом. А после поднимаю на парней глаза, встречаясь с их выжидающими взглядами, — на закрытой парковке супермаркета, где мы часто закупаемся. Говорю, а у самой мурашки под кожей. Держу голову прямо, плечи распрямлены, подбородок выше... а в венах кровь закипает, и до стрессового состояния мне остаётся недолго, но мой актёрский талант переворачивает это лишь в волнение, испытывать которое сейчас вполне естественно. — Приму душ и переоденусь, — хлопаю глазами и пытаюсь изобразить торопливость, только бы побыстрее отсюда исчезнуть, — буду ждать вас там. С одной стороны, мне до жути неприятно видеть кивок Сименса и его удаление в сторону вместе с ребятами, а с другой — мне сейчас, как никогда, необходимо побыть одной. Ведь не дурак он... быстро бы раскусил мой первый прокол, да и неестественно вести себя долгое время у меня не очень то и выходит, поэтому я киваю Наташе с Лерой и быстро топаю до своей так называемой квартиры, оказавшись за дверью которой громко выдыхаю и сваливаюсь пятой точкой на пол, будто это поможет в чувства прийти. На часах уже половина седьмого, мои волосы не до конца просушены, к телу прилегает лёгкий спортивный костюм, на ногах любимые кеды, а внутри — жуткий трепет оттого, что мне и представить страшно, что будет, когда парни всё узнают. Когда Сименс всё узнает... Но у меня нет другого выбора. Спокойного разговора нам бы не предоставили, один из них по-любому бы сорвался и что-то натворил, поэтому я и предусмотрела всё, дождавшись, пока Нэт с Лерой разбредутся по своим комнатам. А после написала Лере, потому как знала — она понимает меня, она не сболтнёт лишнего и что где-то в глубине она только поддерживает эту встречу с Максом. Поэтому, наверное, я и рассказала ей о своём плане, чтобы после та парням сообщила, что не стоит бить тревогу и бросаться на мои поиски. А ещё я предоставила ей право выбора, говорить об этом или нет, покуда знала, что их отношения с Мортом могут оказаться под угрозой. Но та лишь уверила меня, что разберётся. Перед Наташей только стыдно было, но стопроцентная уверенность в том, что она брату всё расскажет, не позволяла выложить ей свой план. Предварительно оглядевшись, накидываю капюшон и выхожу через чёрный ход. Топаю в сторону недостройки и мысленно себя корю, за то что вновь лишь усугубляю, но ничего не могу с собой поделать. Уж слишком велико рвение знать всю правду. Как и велика уверенность в том, что Макс вреда мне не причинит. Шестое чувство, или как угодно, но я точно это знаю. Поэтому и приближаюсь уверенно, поглядывая на часы и убеждаясь, что не опоздала. Снова эти стены, эта арка, заходя в которую я вижу оперевшегося на лестницу Макса. В его пальцах тлеет сигарета, он смотрит на меня так, словно ждал и был уверен, что приду. Подхожу ближе и прошу поделиться порцией дыма. Подкуриваю. Киваю. Сердце снова пропускает бешеные удары, покуда где-то там, на совсем другом конце города трое парней сейчас наверняка с ума сходят, пока я в очередной раз сама себе доказываю, что могу принимать решения и без них. Вот только глупым будет моё суждение или нет — мне ещё предстоит узнать. — Расскажи мне всё.