Лиловые цветы

Сон. Ресницы тянутся вниз, остатки вина разъедают горло смертоносным укусом. Вкус подлости, вкус предательства. Отвратительный, смешанный с кровью и грязью. Подумать только, оно было вашим любимым когда-то. Когда-то вы были готовы за него платить. Ах, как это было давно, тогда вам, помнится, казалось, что всё идёт как надо. Неважно, где вы приняли этот кубок с ядом - быть может, в постели с вашим супругом или в шумном зале для пиршеств. А быть может, наедине с собой, в роскошной библиотеке при свете свечи? - Тебе ли на это не наплевать? Ты мёртв. Всё твоё мертво. Ветер. Это напоминает ласковое прикосновение матери. Он наполнен теплом и таким дивным светом, который вы, кажется, были способны рассмотреть лишь в далёком детстве. Чудный запах травы и мелких полевых цветов, таких милых вам на ощупь, играет с вами, заставляя невольно расплыться в улыбке. Вам хочется позвать маму, чтобы она прочла вам Ануад своим спокойным негромким голосом. Иссушенные ядом губы едва ли приоткрываются, позволяя выдохнуть спёртый воздух из глотки, на глазах от блаженства выступают слёзы. - Твоя мама не придёт. Ты убил её, решив, что она готовит заговор. Неужели ты забыл, а, смертный? Конечно же нет. Просто притворяешься. Солнце. Оно не слепит вас, стоит вам наконец поднять свои тяжёлые сухие веки и воздеть глаза к небу. Всё лишь потому, что небесного светила здесь, похоже, попросту нет. Вы оглядываетесь в попытке понять, откуда же идёт столь мягкий свет, окутывающий всё вокруг. Взгляд пробегается по бескрайнему полю, усеянному мелкими полевыми цветами цвета лаванды, а сочно-розовые небеса, пронзенные оранжевыми цветными облаками, пронизывают их, закручиваясь в медленную молочную воронку над вашей головой. Редкие дорожки из кремового камня извиваются змеями сквозь траву, столь же редкие деревья цветут розовым цветом. Повсюду витает запах лаванды и жареного мяса по какой-то необъяснимой причине. Где-то поблизости журчит проточная вода ручья, а источника света всё ещё нет. - Никогда не могу понять. Почему, какое счастье не подпихни вам, смертным, в ручки, вы всегда ищете в нём тысячу подвохов? Вам что ли на роду написано искать двойное дно и ждать удара в спину, тупицы? А потом вы берёте перо и свиток, пишете туда сладкую историю о любви и счастье до гробовой доски и ложитесь спать с кинжалом под подушкой. Девица. Она возвышается напротив вас, глядя с лёгким презрением в ясных белых глазах. Ещё не женщина, но уже и не ребёнок, юная дева, незрелый бутон четырнадцати лет отроду. Целомудренная и светлая, она чуть ли не источает от себя сияние. Волосы, напоминающие вам спелую пшеницу, резко треплет ласковый ветер, словно собираясь позвать её играть, а голубое воздушное платье с поясом прилипает от его порывов к телу. Босые пятки чуть косолапо мнут траву под собой, а поцелованное солнцем лицо сыпется яркими веснушками. Вы отчётливо слышите её голос, но девица даже и не пытается открывать рот, да и вообще шевелить губами. Сжимает их вместе, будто чего-то боясь. - Твоя матушка любила тебя всем сердцем. Твоя младшая сестра восхищалась тобой. Твой старший брат желал прожить остаток дней в своём поместье. Твой командир хотел уйти в отставку и вернуться в семью, когда придёт срок. А твоя горничная лишь хотела обеспечить своих родных. Все они заслуживали смерти? Отвечай! Топор. Девица рубит слова так, словно разрубает топором не брёвна, а куски мяса. Сырого, свежего, только-только снесённого опытной рукой с туши зверя. Вы не понимаете, вы в замешательстве. Всю жизнь вы были предателем, подлецом, слугой Боэты в лучшем и худшем понимании этих слов. Вы погубили во имя Её столько имён и лиц, что не пересчитать. Вы гордились собой ровно до тех пор, пока не погибли от одного лишнего ингредиента в кубке. Чья вина, кого казнить? Никто теперь не разберёт. Вы смотрите на девицу в надежде, что она даст вам понять, что же случилось? Где же План, о котором трепетно шепчутся дэйдрапоклонники? Не ошиблось ли мироздание, забросив вас сюда, в это безвестное место? И что за дева красуется перед вами, уставившись взглядом, полным гнилого презрения? Кто она, привратница или просто маленький невинный обман? - Добро пожаловать, чудовище. В Долю Воздаяния, Змеиную Седловину или Раздел Власти. Как там нынче смертные это место называют? Можешь не округлять на меня глаза, подлецам вроде тебя здесь самое место. Даже если они погибли бесславно, как старый пёс в своей конуре. Разочарован ты или взбешён? Чего ожидал? Лавовых рек, пепла и запаха смерти? Поверь, живи я таким образом, не звалась бы Лордом Интриг. Это нужно лишь воинам, дабы возбудить в них пыл сражения, но никак не мне. Да, ты не ошибся. Я Боэтия. Твоё божество. Тревога. Девица кривит заветренные губы в косой улыбке, словно собираясь что-то сказать, но голос всё равно раздаётся только лишь вокруг вас. Она негласно насмехается над вами, преодолевая отвращение и невыносимую скуку. Словно вы оторвали её от плетения венка или чтения романтической истории. Белый слепой взгляд буравит вас, прожигая изнутри дыру, а босые пятки плавно перемещают свою хозяйку всё ближе к вам. Она склоняется, заглядывая вам в глаза, и только тогда вам становится ясно, что запах мяса и впрямь исходит от неё. Откуда-то изнутри, из этого странного тельца. Вы отстраняетесь. - Всё просто. Предельно просто, легче некуда. У всего на свете есть две стороны, это даже я знаю. У Гнева есть смирение, у Разрушения - созидание, а у Безумия - трезвый разум. А у Боэтии, как ты думаешь, какова обратная сторона? Легче лёгкого, тупица - это доверие. То, что теряет любой, взошедший на высокий смертный пост и задравший свой уродливый нос выше лба. Кому-то хватает сил держаться за обе стороны, а кто-то - ты. Ты слаб. Ты гнил. Ты ничтожество, недостойное своей смерти. Ты молился Подлости, но забыл о Доверии. Забыл обо мне. Поэтому, дорогое моё чудовище, ты и здесь. Пришла пора воспоминаний. Смерть. Воздушная фигурка склоняется ещё ниже, к траве, крепко сжав тонкие пальцы на рукояти чёрной секиры. Девица поднимает её в воздух, словно пушинку и делает резкий, молниеносный замах. Идеально наточенное лезвие снимает вашу голову с шеи так, словно это молочная пенка в походном котелке. Кровь не окропляет эту волшебную землю, лишь улетает куда-то вверх, в небеса, сливаясь с розовыми облаками и наводнив их вашими вопросами без ответов, как и всех ваших предшественников. Она оставляет вас на вечные мучения и терзания о своих поступках. Она перекрутит все ваши воспоминания, чтобы вырвать из вас комок мокрых сожалений и поглотить его. Обескровленное тело податливо рассыпается в прах, и ветер разносит его повсюду, играя с цветами, словно с детьми. Полон любви и очарования. Девица возводит глаза к небесам, роняя секиру обратно в траву. Её тонкие губы, обласканные ветром, размыкаются, обнажая чёрную звериную улыбку. Чёрная кровь стекает по подбородку, соприкасаясь с платьем, а Боэтия смеётся. Самая сокровенная её часть, самая странная и непонятная - отнятое Доверие. Мёртвое, отвергнутое её последователями, оно гнездится с обратной стороны Подлости в ожидании своего часа. Девица хохочет и устремляется прочь по одной из напитанных теплом кремовых тропинок. Она отлично знает, что скоро появится следующий из тех, что не заслужил места у Подлости. Живший жалко и погибший жалко. Он обязательно появится. В конце концов, каждому человеку доверять просто нельзя. А вот всё человечество ещё ни разу не подводило Боэтию.