Форель и львица

      Волосы уже давно превратились в один большой неприглядный колтун, а одежда напоминала грязное тряпье. Тонкая ткань платья местами порвалась, засохшая кровь стала коркой, и внешний вид не улучшала. Бесполезный кусок материи, к тому же и от холода не спасающий! Весьма любезная леди Бракен выдала пленницам по тонкому плащу, но какой от этого толк, если сидишь в темнице на тощем тюфяке? Охранники сменялись дважды в день, и каждый раз они отпускали одни и те же шутки и угрозы. Во мраке темницы было трудно понять, день теперь или ночь. Людям Бракена здесь тоже не нравилось и они еще больше злились, не имея возможности отыграться на пленниках. Почти. За острый язык Дженне уже досталось пару раз. Несильного удара хватало, чтобы вкус крови стоял во рту целый день. Хорошо еще, что ничего не сломали да зубы не выбили. Это место располагало к молчанию. Мейстер Марвин захаживал сюда довольно часто. Дженна была благодарна этому подслеповатому человечку, смутно напоминающему моль. Он на совесть залечил ее раны и не давал простудиться, каждый день принося какой-то горячий травяной отвар. Она слышала, как в соседних камерах плачут девушки. Бедные глупые Фреихи. Дженна бы и сама рыдала, да только это не поможет. Думать об Уолдере она себе запрещала. Парень взрослый, не дурак. Если повезло, то Брин его нашел. А уж Брин-то точно придумает, что делать. Ей хотелось верить, что Черная Рыба спас сына и они оба уже где-нибудь далеко. В Вольных городах, например. Увы, никаких вестей до темниц не доходило. Только тюремщики со своими угрозами. Недавно один из надзирателей напился и изнасиловал одну из пленниц. Арвин, судя по крику. Через несколько дней тот же охранник снова, как ни в чем не бывало охранял пленниц, не понеся никакого наказания. Саму Дженну не трогали, но видимо и это было вопросом времени. Пока что ее саму надежно хранила девичья фамилия. Ланнистер. Ценная пленница. Но Дженна не питала иллюзий. Рано или поздно с ней расправятся. Король, Бракен или еще кто-нибудь. Да, вряд ли ее ждет изнасилование, как этих девиц Фреев, но вот казнь — наверняка. В лучшем случае, в Молчаливые сестры или в септы. Хотя какой к Неведомому это лучший случай? Во сне иногда виделось спасение. Снилось, что ее кто-то спасает, уводит из мерзкой темницы, на свет. Там пели какие-то птички и зеленела трава. На этой части сна она понимала, что это всего лишь пустая греза. Нет там зеленой травы, только снег и злой ветер. Спасители из сна в сон менялись. Отец, чье лицо вырисовывалось крайне смутно. Храбрый Тайвин, еще юный и не разучившийся улыбаться. И Брин. Он почему-то снился чаще всех. Даже во сне он не мог появиться нормально: заявлялся в грязной и помятой броне, весь в брызгах чужой крови и со всклокоченными волосами. Но сны с ним всегда выходили мучительно-правдивыми. Ей как раз снился подобный сон, когда послышался звон ключей и крики. Дженна поднялась с убогого ложа и подошла к двери камеры. — Вы покидаете наш уютный уголок, мледи. Будете скучать? — Издевательски поинтересовался охранник, заметивший ее. — Куда нас отправляют? — Дженна старалась говорить мягче и вежливее. Эти кретины до ужаса злы и вспыльчивы. — Король требует всю вашу шлюшью компанию к себе. Но на королевскую милость не рассчитывай. Лорд Талли наверняка убедит его лишить тебя головы. Он хохотнул и открыл дверь камеры. Связав руки женщины грубой веревкой, он вытолкнул ее в узкий коридор. Там уже толпились такие же связанные Фреихи. Несмотря на ужасный внешний вид, Дженна держалась прекрасно. Нужно же подавать хороший пример этим заплаканным клушам. Выйдя во двор, Дженна на миг будто ослепла. Белый снег слепил глаза похуже яркого солнца. Кажется, уезжали не только пленницы. Маленькая закутанная девочка садилась в повозку, где ее уже ждала септа. В повозке уже стояли сундуки, корзины и прочее. Судя по несчастному виду леди Бракен, отъезд девочки был вынужденным. Пленниц же усадили в две крытые повозки, где места было крайне мало, но зато можно было греться друг о друга. Никаких шкур и одеял не было, так что тепло соседнего тела было единственным способом согреться. Зато хоть руки развязали. Кое-как разместившись, Дженна задумалась. Да, дело дрянь. Эдмур, а лорд несомненно он, точно припомнит, что Дженна была сторонницей того, чтоб его повесили. Конечно, она понимала, что этого осла никто не повесит, и говорила это только для того, чтобы не была заметна ее… лояльность к дому Талли. Но Эдмуру этого не обьяснишь. Увы, этот Талли не унаследовал отцовского ума. Да и у дяди ничему не научился. Бринден. Интересно, где он теперь? Хорошо, если далеко. Хорошо, если жив. Вопреки всем доводам рассудка, она беспокоилась об этом упрямом дурне. А Уолдер? Интересно, как сложились его отношения с отцом, если они все же встретились? Хотя, зная сына, она понимала, что он никогда не покажет своих настоящих чувств. А зря. Черная Рыба был бы наверняка счастлив узнать, что является кумиром сына. Повозка быстро неслась по кочкам, сильно трясло. Однако серая погода и срывающийся дождь заставляли глаза слипаться. Маленькая Ширея, совсем отощавшая в плену, спала прислонив голову к плечу Дженны. Впрочем, не только Ширея похудела. Остальные девицы тоже знатно отощали. Да что там, даже на самой Дженне платье теперь немного болталось. От тряски стали ныть уже зажившие раны. Дженна недовольно скрестила руки на груди, пытаясь согреться. Даже запахнутый плащ отказывался сохранять тепло. И зачем она тогда надела это платье? В тот жуткий вечер, на свадьбе Давена, всё с самого утра кричало о надвигающейся беде, но никто этого не слышал. Эммон был так счастлив провести торжество в своем новом замке. В собственном замке, как он говорил. Дженне не нравилась эта идея. Свадьба, Фреи, Ланнистеры, Речные земли — это вызывало дурные ассоциации. Было очевидно, что на них объявлена охота, Фреев и так вешали без счета, а тут целая свадьба. В родовом замке Талли. Дженна бы посмеялась, если бы это не было так жутко. Вшитые в пояс, на всякий случай, драгоценности, неожиданно оказались весьма кстати. Когда музыканты заиграли знакомую грустную мелодию «Рейнов», Дженна попыталась выйти из зала, но было уже поздно. В коридоре ее настиг один из людей Братства. К счастью, перерезать ей глотку он не додумался. Ранена, но жива. Люди Бракена спугнули бандитов, но какой в этом толк, если все и так были перебиты? Те, что не умерли, сбежали или попрятались. Ее саму обнаружили довольно скоро. Мейстер обработал ей раны и дальше память отказывала. Дженна смутно помнила дорогу, большей частью пребывая во сне. Помнила завывания Фреих. А дальше была темница и череда унылых дней, где закатом и восходом были смены охранников. Дорога стала ровнее. Во время привала им выдали пару шкур и ехать стало несколько теплее. Из соседней повозки был слышен плач. Дженна дала волю сну. Уж больно безрадостная поездка, в конце которой была, вероятнее всего, смерть.