Hex

«Я чувствую страх, находясь в этом ужасном месте, страх, пересиливающий меня; я боюсь — ужасно боюсь — и нет мне спасения; я охвачен ужасом, о котором и не смел думать».

***

Смех Лестрейндж раздаётся над самым ухом. Она больно дёргает меня за волосы, но я стараюсь не кричать. Да и сил у меня уже на это просто не хватит. Пожирательница с презрением отшвыривает меня в самый угол, с поистине сумасшедшей улыбкой наблюдая за тем, как я тихо вскрикиваю. — И это храбрая и сильная гриффиндорка?! — она обходит меня. — По мне так только глупая! Удивительно как можно быть такой грязной? Её голос — шипение. Она подобно змее готовится к решающему броску. — Так где меч, мерзкий гоблин? — она отворачивается от меня и вновь переводит всё своё внимание на того, кто умудрился предать нас. — Ты ведь знаешь, какой именно вид пыток мне нравится. Не буди во мне чудовище! И кто же сейчас находится здесь, если самое ужасное существо ещё «дремлет»? — Отвечай! — рявкает пожирательница. — Кто пробрался в моё хранилище и украл меч? — Я не знаю! — Думай лучше, мерзкий гоблин! — Лестрейндж бьёт гоблина по лицу, от чего его и без того не самые добрые глаза наполняются скрытой злобой и яростью. — Ладно. Считай, тебе повезло, гоблин. Но не ей. Закрываю глаза и считаю до десяти. Неспешные шаги ведут вновь ко мне. Лучше я умру, только пусть Рон и Гарри спасутся. Беллатрикс направляет на меня свою палочку, что была изогнута в форме какого-то хищного когтя. — Не хочу, чтобы Тёмный Лорд видел это отребье. Авада… Следующее помнится мне смутно. Точнее, больше я не помню ничего. Ни зелёного луча, который всегда сопровождает это непростительное заклинание, ни даже злорадного смеха тётки Малфоя. Уверена, она не удержалась после этого «великого дела». Была лишь тьма. Полная и всепоглощающая пропасть, которая звала меня к себе, манила. Не знаю, какой должна быть смерть и что именно я должна чувствовать. Наверное, совершенно ничего. Разве мёртвым уже есть разница? — Гермиона! — зовёт меня кто-то. Резко открыв доселе закрытые глаза, вижу светлый туман, что заволок всё пространство вокруг. Пройдя чуть вперёд себя, я начала различать силуэты вещей. Казалось, я нахожусь в большой комнате, в которой кто-то очень сильно переборщил с заклинаниями. — Гермиона! — вновь кто-то повторил моё имя, но уже намного громче, или я просто подошла ближе к источнику. Вдали мне показался силуэт человека. Приглядевшись, я поняла, что мне навстречу идёт профессор Дамблдор. Для меня сие было и волнительным, и отчасти трагичным. Он шёл в развивающихся тёмно-серых одеждах, почти таких же, которые он носил ещё будучи… живым. — Я всегда знал, что когда-нибудь это случится и мы встретимся именно вот так. Правда, я предполагал, что это произойдёт немного позже. Но как Мерлин пожелал. Из речи директора я мало что понимала. Но в любом случае, встретить хоть кого-то знакомого было большой удачей. — Но вы же умерли? — ещё раз решила убедиться, словно пытаясь схватиться за последнюю ниточку надежды. — Несомненно, — деловито подтвердил Дамблдор. — Тогда и я умерла? — чуть тише добавила я, но не спрашивая, а скорее констатируя факт. — Ну, вот с этим можно и поспорить. Поверьте, мисс Грейнджер, если бы вы умерли, то чувствовали бы себя совершенно по-другому и оказались бы в ином месте. — Не умерла? Как это? Но Авада… — Непростительное заклинание дочери Вальбурги Блэк, как видимо, оказалось бессильным. Возможно, это хорошо, а может и нет, в любом случае, Высшие силы посчитали угодным сберечь вашу жизнь. — И… и что мне делать? — Я лишь проводник. Без сомнений, что делать дальше решать только вам, мисс Грейнджер. — Где мы находимся? — Действительно хороший вопрос. Каждый сам для себя решает, где именно он находится. А как по-твоему? То, где мы сейчас, тебе ничего не напоминает? Я лишь беспомощно развела руками. Хотя, очертания странного места казались мне до боли родными. Но это, скорее всего, последствия заклятия или пережитого стресса. — Я должна вернуться, да? — Как хочешь! — А у меня есть выбор? — Конечно, — профессор добродушно улыбнулся мне. — Вот я вижу там дверь, — я обернулась позади себя, куда показывал директор: там и впрямь была дверь. — Думаю, если выйти отсюда, то можно попасть… — Куда? — Туда, куда хочет попасть сам человек. Я подошла к нужному месту и в нерешительности открыла дверь. Одобряющий взгляд директора прибавил мне уверенности. Мысли о смерти куда-то улетучились, освобождая место для любопытства и страха перед неизвестным. Покинув странную комнату, я оказалась в… кабинете директора? Да, кажется, если верить памяти. Я была здесь всего раз, на пятом курсе, вместе с Гарри, и почти ничего с тех пор не изменилось. — Подойди сюда, — раздался женский голос посреди кабинета, заставляя меня поежиться. — Не бойся, подойди. Я обернулась и увидела перед собой молодую девушку. Наверное, она была чуть старше меня. У неё были тёмные волосы, собранные в замысловатую причёску, зелёного цвета глаза и острый нос. Высокая и худая, на ней было длинное платье серого цвета и довольно простого, но элегантного покроя. Одним словом, всё выдавало в ней настоящую аристократку, знающую себе цену. — Я ждала тебя, Гермиона. Я жду тебя уже больше полувека, сестра. Надеюсь, ты не будешь слишком сильно проклинать мою истерзанную душу и когда-нибудь найдёшь в себе силы простить меня. Я непонимающе посмотрела на эту незнакомку и никак не могла понять, почему она назвала меня сестрой и за что именно я должна её простить. Дверцы в самом дальнем углу кабинета открылись с характерным звуком, и на свет предстала каменная чаша с вырезанными на ободке рунами. Я пошла вслед за названной сестрой и ахнула. Ничего подобного я раньше не видела. В чаше плескалась непонятного происхождения жидкость, на самом же деле это были чужие мысли. К счастью, моё ночное чтение не прошло даром, и я вполне могла узнать омут памяти. Тем более, Гарри рассказывал, что такой имеется у профессора. — Прости меня, сестра, — вторила незнакомка, а после, приложив палочку к своей голове, вытянула серебристую нить и опустила в омут. Тяжело вздохнув, я опустила лицо в чашу, понимая, что назад дороги уже не будет.