Hex

«Есть правда, которая нужна человеку, она обжигает с его сердца грязь и пошлость пламенем стыда, — да здравствует! И есть правда, которая, падая на голову человека, как камень, убивает в нём желание жить, — да погибнет!» (М. Горький «О чёрте») *** Снег за окнами Норы падал крупными хлопьями, белоснежным ковром покрывая землю. Гермионе нравилось наблюдать за чудом природы. Это дарило ей ощущение спокойствия, которого не было на Гриммо. Кассиопея вспомнила тоскливые вечера в родовом гнезде. Лукреция чаще всего отправлялась на каникулы к тёте, а отец… он всё грустил о прошедших годах. И, наверное, тайно желал ещё хотя бы раз увидеть любимую жену. Дверь открылась, и внутрь плавной походкой вошла Джинни. Перед волшебницей сразу же живо встал образ Эмили. Они были удивительно похожи. — Как ты? — спросила рыжеволосая, сев рядом. — Лучше, чем может показаться, — темноволосая улыбнулась собственным мыслям. Всё же это было правдой в какой-то степени. — Думаешь, мы проиграли, да? — голос звучал слишком тихо, даже как-то обречённо. В зелёных глазах вспыхнул огонёк недоверия. Что-что, а старая Грейнджер была на подобные предположения не способна. — Я слышала разговор членов Ордена. В конце ноября был жестоко убит министр маглов. Конечно, всё списали на несчастный случай. Но мы-то знаем, по какой причине остановилось его сердце. Теперь даже простые смертные будут под тотальным контролем. Ещё немного, и начнётся открытая война, после которой никто не сможет остаться прежним. — Ты уже изменилась, Ми… Стала другой, не такой как в школьные годы. Неужели это правда, ты ведь умерла и всё же до сих пор здесь… — гриффиндорка запнулась. — Разве это не странно? — Никто не может воскреснуть, только переродиться. В другом времени, теле, с иной судьбой и целью. И всё же… Джинни, могу я попросить тебя об услуге? *** Отмечать Рождество было довольно весело. Череда праздничных дней растянулась почти на неделю, так что в доме Уизли собрались самые близкие и друзья. Приехали даже представители старшего поколения. Гермиона сразу же узнала среди них старую знакомую. Как и раньше, Эмили сохранила золотой оттенок волос. Но… что-то словно изменилось, во взгляде. Лишь через одно чёткое «Элизабет» девушка поняла, что круто ошибалась. У Эм была сестрёнка, которая на задворках памяти волшебницы всплывала как маленькая девочка с косичками цвета огня. И пусть младшей Пруэтт было уже довольно много лет, в комнате раздался старческий вскрик. Женщина несколько раз моргнула, после чего, сопровождаемая внучкой, коснулась лица Блэк. — Ну здравствуй, Лилибет! — девушка вымученно улыбнулась, каждое воспоминание приносило боль. Особенно когда в них присутствовали столь дорогие сердцу люди. — Как? *** Утром следующего дня старшая из представительниц рыжеволосого семейства сидела в кресле-качалке, любезно наколдованном близнецами ещё накануне праздника. Одиночество её разрушила Гермиона, которая тенью скользнула в уютную комнату. — Я ждала тебя! — воскликнула с некой торжественностью женщина. — Столько лет прошло, а ты не изменилась. — Рада вновь слышать твой голос, Лилибет. Ты же не против, если я снова буду… — Нет, Лилибет звучит не так уж и плохо… — рыжеволосая усмехнулась. Гермиона села рядом, взяв со стола книгу в очень странной обложке. — Правильно! Так надо! — девушка раскрыла фолиант и принялась рассматривать необычные картинки. Одна была особенной, на ней изображались более десяти фигур в чёрных плащах. — Кто они? — Наши предки. Тринадцать ведьм, последние, кто служил Тёмному Повелителю. — Кому? — именно так, кажется, обращались к Тому, однако вряд ли сейчас речь шла об этом. — Падший ангел, Люцифер, дьявол… всего и не упомнишь. Вот только его изгнал Бог смертных. — Но у магов Бога нет! — Был, есть и будет! Но обо всём по порядку, — женщина устало вздохнула. Пруэтт поведала о женщинах, отдавших душу свою Владыке Ада и наславших проклятие на тех, кто предал их. — Получается, наши предки воевали? — Да, за веру. Много чародеек отказались от Повелителя, оставив прежних сестёр умирать в агонии. Они бежали в леса, пока огонь сжигал тела. Тринадцать трижды произнесли заклинание, а после крики их раздавались ещё очень долго. Но пришёл новый день, призраки прошлого ушли, дабы много лет спустя вернуться в этот мир и разрушить его, — худые старческие пальцы сжали ладонь, словно то было послание самой Смерти. — И каждый раз те, в ком течёт кровь предателей, обречён на погибель. И теперь очередь за тобой, Хермайна Блэк. Они придут, тела их будут также сильны после ночи судной. И да откроются врата Ада! И да вознесутся ведьмы-мученицы! И да возложит Тёмный Повелитель кровавый венец на голову! — девушка вскочила со своего места, однако одну из рук смогла освободить лишь после того как Элизабет закрыла глаза, словно навечно провалившись в царство Морфея. Шатенка заметила, как на запястьях проявляются красные отметины, как, наверное, от цепей. — Что случилось? — в комнату вбежал Рон, который был явно удивлён увиденному. Но Гермиона, не найдя ничего лучше, просто обняла юношу, словно так можно было скрыться от взгляда Зла. *** — … так я и получил палочку, едва ли не разнеся весь магазин, — Джинни улыбалась, пока Гарри в довольно смешной манере поведал друзьям о приключениях в волшебном мире. Гермиона провалилась в пучину воспоминаний. И странные шорохи начала замечать лишь после того как в комнату вбежал один из близнецов с криками: — Они здесь! Шатенка спустилась вниз, держа за руку Джинни. Подруги переглянулись и без слов подошли к матери семейства. — Пожиратели… Что они здесь забыли? — искренне удивился Рон, ибо подобная тактика была слишком странной даже для них. К всеобщему удивлению на пороге оказался Николас, при виде которого Гермиона усмехнулась. — Что же это… Больно долго заставляли себя ждать! — Грейнджер вышла вперёд и почти вплотную приблизилась к сокурснику. — Что ты делаешь? Бояться нечего, дом защищён! — Я рада, что встретила вас. Моя прежняя жизнь была не столь яркой, а вы подарили надежду. Но увы, Тёмный Лорд всегда получает желаемое… — сказав это, девушка быстро коснулась руки О’Нила. Пара растворилась в воздухе, словно никогда их и не было здесь. *** — Думала, вы дадите мне ещё хоть день… — темноволосая хмыкнула, не зная, что и думать. Конечно, ей было известно, что рано или поздно за ней придут, чтобы принести как добычу господину. — Лорд в последнее время очень раздражителен, советую не перечить ему, — юноша пропустил Гермиону вперёд, где она оказалась под внимательными взорами нескольких десятков людей. — Подойди ко мне, — приказ, который нужно выполнить. Цена — жизнь или смерть, — Лилит. «Лилит?» — в голове так много мыслей, что невозможно сосредоточиться на одном. Гермиона, которую окрестили странными и неизвестными именем, сделала несколько маленьких шагов в сторону Марволо. Тот выглядел уже почти как и прежде, как смертный, но взгляд стал ещё более отчуждённым. — Вот мы и встретились! — голос обманчиво нежный. — Преклони колени перед господином! — воскликнул один из чародеев и буквально заставил ведьму сделать это. — Ну-ну-ну! — Том усмехнулся и, взяв шатенку за подбородок, вынудил посмотреть на себя. — Нельзя так обращаться с гостями, не так ли, Беллатриса? — черноволосая опустила глаза в пол, боясь даже дышать. А ведь страх прежде был неведом этой сильной ведьме. — Что ж, приступим. Ответь, милая, ты готова служить мне? — мужчина явно наслаждался произведенным эффектом. Шатенка же не могла понять, как её возлюбленный изменился так быстро. Прежде он желал убить Гермиону, рвал и метал, но уж точно не вёл себя подобным образом… не так как сейчас. — Глупая девчонка, ну же… — послышался полный отчаяния голос Лестрейндж. И если бы боковым зрением шатенка не увидела родственницу, то никогда бы не подумал, что слова принадлежали ей. В них скрывалось нечто большее, чем просто желание угодить повелителю. — Нет. — Что-что? — мужчина сделал вид, словно не расслышал. — Я не могу. — Почему же? — Я Кассиопея Блэк, во мне течёт благородная кровь. И я никому не подчиняюсь! — Марволо подал знак, и под руки вывели Малфоя-младшего, одежда и волосы которого пропиталась кровью. Юноша тяжело дышал и хрипел от боли во всём теле. — Тогда придётся попрощаться с человеком, который является твоим родственником. Или благородство Блэков теперь ничего не стоит? — мужчина усмехнулся и был явно доволен собой. — Да будет проклят тот день, когда ты появился на свет! — Будь добр, отведи нашу уважаемую гостью в её новую комнату, Юстас, — как ни в чём не бывало волшебник обратился к одному из последователей. Один из магов вышел вперёд и, буквально заставив девушку подняться, стал уводить всё дальше. Туда, откуда доносились крики заложников мэнора сильнее всего. В комнате, где нельзя было скрыться от страданий других людей. — Мисс… — послышалось где-то совсем близко. Девушка посмотрела по сторонам и наткнулась на скорченную фигуру в самом углу. Гермиона подошла ближе и несколько минут спустя узнала создателя палочек. — Мистер Олливандер? — удивлению не было предела. Мужчина был похищен ещё несколько лет назад и чудо, что его до сих пор не убили. Правда, чародей внешне теперь был похож на себя мало, хотя улыбка была всё такой же странной. — О, как я счастлив видеть вас невредимой! — волшебник протянул руки вперёд. Гермиона схватилась за них, словно за последний шанс на спасение. — Но он ведь и не может убить её… — шатенка не понимала, о чём идет речь. — Нужно бежать… да… да… да. Конечно, так оно есть. — Из-извините, о чём вы? Кого он не может убить? — чародей посмотрел на темноволосую, после чего начал смеяться. «Спятил, не иначе…» — подумалось Кассиопее, однако оставить создателя палочек одного девушка не решилась. В горле образовался неприятный комок, но это была скорее самая маленькая из проблем. — Дьявол не отпустит Лилит, он столько лет искал её, что теперь не может больше терпеть. Если вернёт, то откроются врата ада. — Врата ада? Врата ада! Да что же у вас всех заело с этими чёртовыми «вратами ада»?! — девушка нервно заходила по помещению. Конечно, в детстве Ликориса рассказывала что-то о древней религии, однако слушать Блэк не любила. — Если бы Лукреция была здесь, — темноволосая устало вздохнула, чувствуя, как вот-вот готова опустить руки. Это Лу была эталоном, а Кассиопея вторая дочь, даже без прав, как оказалось. — Постойте-ка, но ведь… проклятия передаются по старшей линии? — волшебник кивнул. — Значит, это всё одна большая ложь, — с этими словами девушка потеряла сознание, а чародей всё продолжал смеяться. «В коридорах Блэк-мэнора было на удивление холодно. Многим холоднее, чем привыкла Гермиона. Она прошлась вдоль коридоров дома, вспоминая всё хорошее, что произошло с ней в этих стенах. Вечера с родителями, игры с Лукрецией и Орионом. Ах, это было так чудесно. Наверное, по этой причине так невыносимо больно. Раздался пронзительный крик, который исходил из самой дальней комнаты поместья. Кассиопея быстро нашла источник звука, коим оказался младенец. Точнее их было двое. — Не бойся, они всегда будут с тобой, — сказала Элис Фишер. — Я… — послышался женский всхлип, полный отчаяния и боли. — Мама… — девушка разглядела знакомые черты. Та же в свою очередь вытащила из-за спины нож и, произнеся что-то невнятное, замахнулась на младенца, находившегося к ней ближе. — Нет, не так! Нужно чётко произнести, иначе Владыка не услышит. «Владыка? Это ещё что за феодализм?» — девушка пыталась хоть как-то выкинуть из головы странные мысли, которые то и дело закрадывались в голову. Но если так подумать, лишь это и спасало её от окончательного сумасшествия последние несколько лет. — Нет! Я больше так не могу! — воскликнула девушка, отбросив оружие. — Дитя принадлежит Господину. Они оба. Но Владыка милостив и призывает к себе лишь сына. — Неужели ничего нельзя изменить? — Изменить? Это великая честь, Господин выбрал тебя. Не будь глупой, Мелания. Не отдашь сына, гнев Тёмного Повелителя падёт на весь род. Умрут все до единого. Ты этого хочешь? — волшебница ничего не ответила, только взяла на руки младенца и покинула комнату. — Хотя бы тебя я спасу, Касси… — слова были больше похожи на молитву. — Спасу тебя… спасу… — Мама… — но, конечно, Гермиону так никто и не услышал. Послышался странный грохот, как будто кто-то с силой разбил окно. Как оказалось, так оно и было. Теперь над телом безвинного малыша возвышалась ещё и фигура незнакомой Блэк волшебницы. — Ты опоздала, Маргарет! — ликовала Фишер, улыбаясь подобно опасному хищнику. — Ты… как посмела тронуть моих племянников? Совсем страх потеряла? — племянников? Неужели… — Не трать слова понапрасну. Как ты могла догадаться, — чародейка усмехнулась, — Владыку отныне ничего не остановит. Кровавая Луна скоро, и его возвращение не за горами. Он поглотит энергию ребёнка той, чей род пошёл от трижды проклятой ведьмы. Господин будет с того дня царём Ада и Мира, который вы все так любите. — Ты хоть понимаешь, что натворила? Не боишься остаток жизни провести в Азкабане? Ведь подобному преступлению нет оправданий. — Когда Владыка вернётся, я стану его Правой рукой, как и положено самым преданным слугам, — в улыбке Фишер было что-то дикое, совсем как у Беллатрисы. — Нет, Элис, этого не будет! Не зря ты родилась сквибом. Хоть Владыка и дал тебе силы, ум твой всё также мал. Ничему не учишься. Хочешь королевой тьмы стать, а у тебя не возникало вопроса, по какой причине он вселился в тело Арктуруса Блэка и зачал наследников с его женой? Ведь есть ты, готовая на всё… — Замолчи! Хватит! Не хочу тебя слушать! Это всё ложь… — негодовала волшебница. — Да, глупая, именно Кассиопее суждено занять место подле него. Она — потомок Лилит…» «Потомок Лилит?» — пусть и открылась девушке часть правды, вопросов стало ещё больше. У неё был брат, ещё один. И отец её… а в самом деле, кто отец двух близнецов? *** — Ты знаешь закон проклятия, — Лестрейндж весело захлопала в ладоши, ожидая нечто поистине великолепное, — это не шутки, сестра! — Цисси, успокойся. Неужели ты правда веришь, что маглорождённая волшебница — наша родственница? Это невозможно! — Если это не так, то как тогда объяснить тот факт, что она выжила после непростительного? — стояла на своём Нарцисса. — Мерзкий мальчишка Поттер использовал чёрную магию, вот они вместе с членами Ордена и оживили девчонку. Отсюда и побочные эффекты: провалы в памяти, странные видения. Мы ведь даже не знаем, существовала ли та самая Кассиопея, о которой теперь все говорят. — Матушка наша покойная говорила, что дыма без огня не бывает. А она была очень умной, ты и сама это знаешь… — лёгкая улыбка тронула холёное лицо волшебницы. — К тому же, зачем это членам Ордена, если они на стороне добра? — Добро и Зло - понятия размытые. Тем более, в нас течёт кровь магов, тёмных колдунов. И этого ничто не изменит. Просто одни противится этому, а другие используют в своих интересах. — Думаешь, мы поступаем правильно, поддерживая Тёмного Лорда? — Он наш Господин, Цисси. Хочешь ты этого или нет, он потомок Салазара Слизерина. — Но он всего лишь полукровка, а мы вынуждены гнуть спину ради него. Разве это справедливо? Моего мужа едва не убили, а сына теперь держат в темнице. — Люциус не доставил предсказание в целости и сохранности, а это ужасное преступление, не исполнить волю Хозяина. Ну, а Драко… его выпустят, как только с грязнокровкой будет покончено. — Мне казалось, Властелину она нужна живой? — Ну, это как сказать, — Лестрейндж усмехнулась. — Живым может быть тело, однако не сознание. — Он… он хочет изменить её? — предположила Малфой. — Но это ведь так жестоко. — Весь мир жесток! — воскликнула волшебница, отпив ароматный напиток из чашки с розами. — Но если она не Блэк, зачем же нужна Владыке? — сделала последнюю попытку образумить сестру Нарцисса. Возможно, впервые в жизни тёмная колдунья задумалась над тем, стоит ли доверять предводителю, но вскоре отмахнулась от этих мыслей и предупредила родственницу, что с Повелителем шутки плохи. *** Гермиона с интересом наблюдала за тем, как на улице падал снег. В прошлом они с сестрой и братом часто играли на заднем дворе поместья. Возможно это было лучшее время в её жизни. Теперь же была неизвестность, крики заключённых, обезображенные лица последователей и… Марволо. Том довольно часто навещал её, сидел в кресле и наблюдал за каждым движением. Они даже не разговаривали друг с другом, лишь изредка встречаясь взглядами. А снег всё падал, окутывая землю мягким одеялом. Почти как в то последнее Рождество, проведенное с Эмили и Мелиссой. — Всё могло быть иначе… — Иначе… это как же? — усмешка ядом прошлась по губам. — Так, как мы и мечтали, — голос был обманчиво нежным, — лишь ты и я, вместе одно целое, — мужчина подошёл слишком близко… непозволительно близко. — И что было в тех мечтах? — Уютный дом на берегу озера, пушистый рыжий кот, прямо как тот, которого мы встретили однажды на улице. Помнишь? Тогда мы не могли позволить себе воплотить эти мечты, но сейчас, если ты поможешь… — Скажи это ещё раз, «если ты поможешь», — просьба едва ли смутила мужчину, он послушно выполнил её. — Да уж, наверное, я глупая, однако верю каждому твоему слову. Надеюсь, ты не обманешь моего доверия и выполнишь своё обещание. — Всё произойдет, а после ты навсегда забудешь о прошлой жизни, — сердце собеседника стучало слишком быстро, а у Марволо так никогда не было. Он отличался выдержкой, безэмоциональностью и едва ли говорил о мечтах. Домик у озера? Как банально! Но вот котика Гермиона и правда хотела, только вот кто-то под личиной Риддла ужасно ошибся, ведь подобное животное девушка встретила на прогулке с Абраксасом. — И сколько времени осталось? — Всего три дня, — Том улыбнулся, только вот это был не он, и Блэк поняла это почти сразу же. От человека перед ней слишком уж сильно тянуло пиявками, водорослями и шкурой бумсланга. Все вместе ингредиенты эти встречались лишь в оборотном зелье. Значит выводы Кассиопеи верны, и Тома нет, по крайней мере в этой комнате. Но для чего проделывать такую работу, если Риддл и сам мог сказать всё это? Обманывать он всегда умел, получается, дело в другом. Но только в чём именно? — Ты ведь подождёшь? — Я обязательно дождусь… «Дождусь и заставлю весь этот дом полыхать в огне…» — не без удовольствия подумала Гермиона, провожая лже-Тома до двери. И пусть лучше они считают её всё такой же глупой девочкой, которая из-за любви потеряла голову. Пусть она будет притворяться покорной, будет смиренно смотреть на тех, кто лишил её всего, а сама лишь станет сильнее. «Скрытность и терпение — вот мой девиз», — девушка посмотрела в зеркало. Собственное отражение было далеко от прежнего, хотя и не внешне. Те же каштановые волосы, тёмно-карие глаза, родинка на правой руке. Вот только взгляд-то теперь совсем другой. Поначалу Гермиона боялась, но после, как только вспомнила всё, поняла, что иначе и быть не могло. Не может человек остаться таким же, если на него свалилось столько бед. — Мисс Грейнджер, — о, этот голос отчетливо врезался в сознание Гермионы, его-то она точно никогда не забудет. — Мистер Малфой, — шатенка прекрасно понимала, что Люциус слаб характером, а потому довериться ему — самая настоящая глупость. Пусть лучше мужчина будет считать её покорной, так станет намного легче. Им всем ведь это нужно, её покорность и жертвенность. Что ж, давайте, сами идите в ловушку. Когда она захлопнется, предатели наконец увидят Кассиопею во всей красе, опасной змеёй, не знающей пощады.