***
Первая гроза в том году была в конце мая. Несколько дней стояла несусветная жара, а потом к вечеру субботы резко посвежело, набежали тучи, полил дождь. В тот день меня наказали за драку с одним из парней — заставили решать кучу тестов по темам, которые мы ещё не проходили. Так что в нашу с Мэттом комнату я вернулся уже в самый разгар грозы. У нас было темно, но свет зажигать я не торопился — Мэтт не любил, когда резко становилось светло, у него от этого болели глаза. — Мэтт, я включу свет? Мэтт? Но он мне не ответил, продолжая неподвижно сидеть на кровати. — Мэтт? — я подошёл к нему, присел рядом и положил руку ему на плечо. И в ту же секунду он дёрнулся, как от удара, отшатнулся от меня и вжался в спинку кровати. Даже несмотря на темноту, я смог разглядеть его остекленевшие от ужаса глаза. — Мэтт! Что случилось? Мэтт! — я придвинулся ближе к нему и сгрёб его в охапку, крепко прижимая к себе. — Мэтт, ты чего? Что такое? Его всего затрясло, он попытался вырваться, и я с трудом различил его шёпот: — Нет… Пожалуйста… Не надо… Не надо… Нет… — Мэтти, да что с тобой? Это же я, Мелло! Посмотри на меня! Я здесь, с тобой! Ты что, грозы боишься? Услышав моё имя, Мэтт, кажется, немного пришёл в себя, потому что его взгляд сделался более осмысленным, а сам он вцепился мне в плечи с такой силой, что я не смог бы его оторвать, даже если бы очень захотел. — Мелло? Ты… Ты пришёл… Забери меня отсюда… Пожалуйста… — Тише, тише… Это просто гроза… Как я тебя отсюда заберу, если мы оба тут живём? Давай я свет включу. Я почувствовал, как Мэтт нервно закивал, и нашарил выключатель от лампочки на тумбе. Загорелся свет, и Мэтт тут же спрятал лицо у меня на груди. — Мэтт, ну чего ты… Всё нормально… Чего ты так перепугался? — Он… Он всегда приходит в грозу… — пробормотал он, стискивая меня в объятиях. — Кто — он? Здесь никого нет, только ты и я. — Отец, — глухо отозвался он. — И мама ещё иногда с ним… Я вздохнул. Мэтт впервые заговорил со мной о родителях. Вообще, у нас тут никто никогда не вспоминал родных. Кто-то, как я, например, их и не помнил совсем, кому-то вспоминать было неприятно, а кто-то никак не мог смириться с их потерей. Так что эта тема была у всех нас под негласным запретом. Тем неожиданнее было мне услышать от Мэтта о его родне. — Мэтт… Если тебя что-то беспокоит, ты смело можешь рассказать всё мне. Я с тобой, ты же знаешь. Он кивнул и сильнее прижался ко мне. Сидеть боком было неудобно, так что я решил лечь, увлекая за собой и Мэтта. Тот не сопротивлялся, позволяя себя уложить, и сразу же прильнул ко мне всем телом. — Меллс, не оставляй меня… — Не оставлю… Я рядом, всё хорошо, — в этот момент за окном сверкнула молния, и Мэтт вздрогнул так, словно это была не вспышка света, а взрыв. — Мэтт, да ты чего? — Он в грозу приходит… — Да нет тут никого, кроме нас с тобой! С чего ты взял, что он придёт?! — Потому что его из-за меня посадили… Я про него всё рассказал, и его посадили… И теперь он и меня убьёт и… И… — Мэтт оборвал себя на полуслове, а у меня внутри всё похолодело. Это что же, отец Мэтта убил кого-то на глазах собственного сына?! — Не убьёт, я ему не позволю, — звучало глупо, конечно, я бы не справился со взрослым мужиком, если бы ему вдруг пришло в голову придти сюда, но мне нужно было успокоить Мэтта. — Я никому не позволю причинить тебе вред, обещаю. Некоторое время мы лежали молча, Мэтт беззвучно плакал, а я сцеловывал слёзы с его щёк. Честно говоря, я не рассчитывал услышать от Мэтта ещё хоть что-нибудь, но тут он внезапно снова заговорил. — В тот вечер гроза была сильная… Я болел, и мама рано отправила меня спать. Проснулся я через час от криков из кухни. Отец опять притащился домой под дозой и начал бить маму. Обычное дело, такое часто случалось… Я сидел в комнате и ждал, когда они закончат ругаться, и мама придёт ко мне… Но в какой-то момент она закричала особенно громко, а потом крик внезапно оборвался… Мне стало так страшно… Я понял, что что-то случилось, и решил всё-таки выйти и посмотреть… Я не сразу, конечно, вышел… А пока я шёл в сторону кухни, всё слышал какие-то звуки странные… А когда пришёл на кухню, увидел… Увидел… Мама мёртвая, вся в крови, а этот… Этот… Он её… Мэтт не договорил, его затрясло от беззвучных рыданий, но и так было ясно, что именно тогда случилось. Меня передёрнуло от возникшей в воображении картины, и я ещё крепче обнял Мэтта, целуя его в макушку. Я даже думать не хотел о том, как тяжело ему было жить с этим. — Не знаю, как он не заметил меня сразу, — оказывается, Мэтт ещё не закончил. — Я сразу побежал к соседям, но мне никто не открывал… Я звонил во все двери, но никто меня не впустил. Тогда я выскочил на улицу и побежал… А потом меня поймал полицейский, видимо, решил, что я беспризорник… Я всё рассказал, но он мне не поверил… Вернее, поверил, но не сразу и не до конца. Только после долгих уговоров он согласился позвонить патрульным, чтобы они съездили к нам домой и проверили, всё ли в порядке… — Господи… Ужас какой… Как ты с этим живёшь? — вопрос вырвался у меня против воли. Я хотел уже извиниться, что своими вопросами и комментариями не даю ему успокоиться и поскорее забыть всё, но Мэтт ответил мне. — Живу, как видишь… Со мной психолог работал… Или психотерапевт… Не знаю, я не различаю их… Только не помогло. Каждый раз, как гроза, мне всё время отец мерещится… Иногда один, иногда с телом мамы… Прости, что вывалил на тебя всё это… Ты теперь, наверное, не захочешь со мной дело иметь… — Что? Как тебе такое в голову пришло?! Ты же… Ты же мой Мэтт! С чего ты вообще взял, что я… — Да потому что все, кто узнают, что у меня папаша наркоман, убийца и извращенец, сразу начинают от меня шарахаться… Меня даже усыновлять никто не хотел из-за этого, пока я в обычном приюте был… Видимо, боялись, что я такой же… — Тш-ш-ш… Успокойся… Ты не такой, я знаю… Я тебя никогда не оставлю, обещаю… Я с тобой, я рядом… — я провёл рукой по волосам Мэтта и поцеловал его сначала в висок, потом в уголок глаза, сцеловывая оттуда очередную слезинку. — Прости… Прости, что устроил тебе тут… — Да ну Бог с тобой! Нашёл, за что извиняться! Ты ни в чём не виноват… — Не рассказывай никому… — прошептал Мэтт, с такой силой стискивая меня в объятиях, что у меня рёбра заболели. — Конечно, не расскажу… А как ты раньше-то справлялся, что никто до сих пор не знает? — Музыку в наушниках погромче делал, и под одеяло. Делал вид, что сплю. А сегодня… Сегодня батарейки сели… Прости… — Да хватит уже извиняться непонятно за что! — я вздохнул и привстал с кровати. Мэтт тут же вцепился мне в руку, не отпуская, но я не собирался далеко уходить — просто взял со своей кровати одеяло, после чего сразу вернулся и укрыл нас почти с головой. Мэтт доверчиво прижался ко мне, натягивая одеяло до самой макушки. — Не оставляй меня, пожалуйста… — Не оставлю… — я вздохнул. — Что ж мне делать-то с тобой… То тебя тошнит на ровном месте, то это вот… — Не на ровном… Всё из-за того же… — То есть? — я снова не удержался от вопроса. Правда, Мэтт уже слегка успокоился, так что я понадеялся, что этот вопрос не вызовет никакой особой реакции. — Ну… Блин… Это тупо, — Мэтт поёжился, будто от холода. — Не говори никому, ладно? — Конечно, не скажу, ну чего ты. — Блин… Короче… Парни иногда находят журналы для взрослых… Ну, и меня зовут иногда полистать вместе… Типа присмотреться, на что потом дрочить… Отказываться как-то неудобно, мы же вроде как дружим… А я этих баб голых видеть не могу… Каждый раз, как я голую бабу вижу, у меня в памяти всплывает… — Мэтт судорожно вздохнул и зажмурился. — И блин… Не могу я, короче… А они ещё со своими комментариями… Каждый раз боюсь, что мне однажды при них плохо станет… — Тебе совершенно не обязательно всё время соглашаться на их предложения… Нельзя всё время так себя мучить… — Но… — Мэтт попытался мне возразить, но я не дал ему договорить. — Нет. Больше никаких журналов для взрослых. Я всё улажу, не переживай.***
Утром мы проснулись почти одновременно. Мэтт серьёзно посмотрел на меня, от чего мне стало немного не по себе, и произнёс: — Никто не должен знать. Ты обещал. Я кивнул. У меня и в мыслях не было с кем-то обсуждать проблемы Мэтта, но если ему для спокойствия нужно было дополнительное подтверждение, мне было не сложно лишний раз заверить его, что всё под контролем. Кивнув мне в ответ, Мэтт на мгновение прикрыл глаза, а когда снова открыл, я шокированно замер, настолько переменилось его лицо. От вчерашнего беспокойства не осталось и следа! Ничего, что напоминало бы о том, как плохо ему было накануне вечером! Снова спокойный и уверенный взгляд, снова озорная и чуть насмешливая улыбка. Не знаю, что это было. То ли Мэтт был просто невероятно сильным и волевым человеком, то ли он просто уже давно сошёл с ума, мне это было не важно. Тогда я понял только одно — если я хотел чего-то добиться в жизни, мне надо было научиться так же здорово контролировать свои эмоции, как Мэтт. А вопрос с просмотром журналов с тётками в компании старших парней я действительно уладил. Когда они в очередной раз за обедом подошли к Мэтту и пригласили его потусоваться потом с ними, я устроил показательную сцену ревности. Схватив со стола нож, я приставил его к горлу самого высокого из парней и потребовал, чтобы они не смели больше приближаться к Мэтту до тех пор, пока он принадлежит мне. И каково же было моё удивление, когда этот парень, вместо того, чтобы врезать мне за наглось, понимающе усмехнулся и потрепал меня по волосам. — Молодец. Далеко пойдёшь. Больше я того парня живым не видел. На следующий день он ушёл из приюта, а спустя несколько месяцев его арестовали в Америке по обвинению в зверском убийстве троих человек.