Сердцу не прикажешь

Он падал. Падал с высоты тридцати этажей и ничего не мог с этим сделать. Это был конец. *** Оставшиеся, семь человек, собрались с последними силами и направились к окнам пентхауса. Они уже почти достигли цели, как вдруг воздух задрожал и за их спинами вырос столп света, на столько яркий, что магам пришлось зажмуриться. Когда же они сквозь прищуренные веки смогли взглянуть на необычное явление, то увидели в середине темный силуэт. Это противоречило всем законам магии. Такой уровень колдовства отражался на волшебнике, раскрывая его сущность. Проще говоря, в белом столпе белый колдун становился белым, в черном черный маг становился черным. А то, что они видели сейчас, было на столько поразительно, что челюсти у всех отвисли. Такого не было ни в одном школьном учебнике. Никого не готовили к такому. Последнее, что они видели – ярость, плескавшаяся в его глазах и презренная ухмылка. Последние, что слышали: - А я ведь хотел договориться. Дальше яркий свет, душераздирающие крики, затем кромешная тьма. * Вадим вошел в свой кабинет. Снял ботинки и с сожалением посмотрел на них – хороший был сноуборд. Но следующий будет лучше. В этом весь Казанцев – никогда не отчаиваться. Гладкая кожа куртки была покрыта разнообразнейшими узорами – поглощенные заклятия. Не будь этой брони, он погиб бы в первые же минуты... Приняв душ, мужчина зашел в спальню. Надя спала, но сон ее был тревожен. Руки сжимали простынь, брови были нахмурены. Его взгляд упал за окно. Солнца еще не было видно, но горизонт уже начал розоветь. «Нет, это просто поразительно банально. Сразу после победы дождь заканчивается и встает солнце. На столько банально, что просто нереально. Что за…», но он осекся. Она все еще не сказала, что любит его. Это значит, что еще не конец. Это значит, что сейчас наступает его последний день. Вздохнув, мужчина в изнеможении опустился на кровать, отмечая, что ужасно болит спина. «Вот же крысы, нет, чтоб лицом к лицу. А то в спину…», он не успел закончить мысль, как вдруг женщина прижалась к нему, обволакивая родным теплом, и он проваливается в сон. Но не суждено было ему долго проспать. Часа через три, которые пролетели как один миг, Вадим почувствовал, как кто – то нежно пробегается пальчиками по его скулам, носу, губам. Мужчина открыл глаза и улыбнулся: - Доброе утро, - он накрыл ее руку своей и поцеловал, - Как спала? - Честно говоря, не очень… Закрой балкон, пожалуйста. Как – то свежо, - попросила она мимоходом и продолжила, - Была гроза? Я слышала гром. Даже проснулась один раз. Тебя не было, а за окном какие – то вспышки цветные. Я так испугалась… Кстати, а где ты был? Господи, Вадим, что с тобой?! - Что? – мужчина закрыл дверь в лоджию и повернулся к ней. - У тебя вся спина в синяках, - потрясенно проговорила женщина, - Что случилось? - Надь, - он очень устал и хотел спать, но вдруг понял, что не сможет больше скрывать от нее правду, - Давай так, ты сейчас сходишь в душ, а я пока приготовлю кофе, потом мы поговорим. Она удивилась, но настаивать не стала. Поднявшись с кровати, женщина подошла к мужчине и оставила на его губах нежный поцелуй. - Давай, - тепло улыбнувшись, он подтолкнул ее в сторону ванной, - Жду тебя на кухне. Женское любопытство заставило Надю уже через 10 минут быть на месте встречи. Она была на кухне, Вадим был на кухне… а кофе там не было. - А кто – то кофе обещал, - протянула она, обнимая его со спины. - Кофе готов, но не здесь, - мужчина повернулся к ней и взял за руку, - Пойдем. * - Ого, это твой кабинет! – ее удивлению были веские причины. Во – первых, Надежда ни то чтобы не видела этой комнаты, хотя осматривала квартиру, нет. Она даже двери этой не видела. Кажется, раньше на этом месте была зеркальная вставка или просто стена – точно уже и не вспомнить… Во – вторых, сама комната. Она больше походила на музей или склад кладоискателя. Необычайные диковинки, от вида которых захватывало дух, висели на стенах, стояли на полках, даже свисали с потолка. Глаза разбегались и перехватывало дыхание от какой – то особой атмосферы. Все на вид было очень раритетным. Кабинет, несомненно, выделялся из общего интерьера квартиры. На полу лежал пестрый ковер жесткого мелкого ворса. Посреди комнаты стоял массивный стол из светлого дерева и такой же светлой кожи кресло, из – за которого выглядывало круглое окно на пол стены. Слева от стола от пола до потолка уместился книжный стеллаж и тумба для книг. Женщина мельком пробежалась по корешкам, но не нашла ни одного знакомого названия. Что там говорить, она не нашла даже знакомого языка… У правой стены стоял шкаф с предметами, о назначении которых Надя не бралась судить, но выглядели они очень древними, а некоторые почему – то зловещими. Помимо прочего в кабинете был ужасный беспорядок, в котором Вадим, видимо, хорошо ориентировался. - Да. Садись и ничего не трогай, - строго сказал он. - Это может меня уничтожить? – насмешливо спросила женщина. - Нет, скорее ты можешь уничтожить все это, - серьезно взглянул на нее мужчина. - Вадим, давай без этих твоих странных шуток, - ей стало не по себе. - Когда наш разговор закончится, ты перестанешь считать мои шутки странными. Ты вообще перестанешь считать их шутками… - загадочно изрек Казанцев. - Ты пугаешь меня. - Прости. Не люблю, когда мне чего – то недоговаривают, но сейчас кажется, сам говорю загадками, - виновато пробормотал он, - Ладно. Все. Я рассказываю, ты не перебиваешь. Все вопросы потом. Когда Вадим ну очень сжато изложил основы магии и теорию соулмейтов, Надя некоторое время сидела молча. Он уже начал волноваться – не сошла ли она с ума. - Я понимаю, это все так неожиданно свалилось на тебя. И трудно поверить… - Да уж… - У тебя перстень с собой? - Да, вот. Он надел кольцо на палец и направил его на пустую кружку. С камня сорвалась зеленая искра, и в чашке задымился ароматный напиток. Она снова замолчала на некоторое время. - То есть ты закрутил со мной роман только потому, что я могу тебя спасти? - Сперва да… - Понятно… Забирай, что тебе нужно и убирайся из моей жизни, - тихо произнесла женщина. - Раньше я был бы только рад, если бы все было так просто… - А что тогда? Что тебе нужно от меня?! – нервы начали сдавать. - Твоя любовь! – вскричал Вадим, - Только твоя любовь может спасти меня от исчезновения с лица земли! - Поздравляю. Ты только что ее лишился! – грубо ответила она, вставая со стула и направляясь к двери. - Да любая другая была бы рада, если бы ее мужчина оказался одним из самых сильных магов земли! – Казанцев тоже вскочил на ноги. - Другая, может, и да, - резко обернулась Надя, - Но я полюбила тебя за твои человеческие качества, а не за какие – то неординарные способности! - Надя, подумай, зачем мне сейчас, в последний день, тебе это рассказывать? – мужчина попытался достучаться до здравого смысла. - Я не знаю. Я уже ничего не знаю, - в голосе сквозило отчаяние, - Может, это какое – то условие. Может, что – то еще... - Я говорю тебе это сейчас, потому что сам полюбил тебя без памяти. Эти молнии за окном сегодня ночью – это приходили за тобой. - За мной пришли только потому, что я встретила тебя! Или эта встреча тоже была подстроена? - Нет, встреча была судьбой. - Я не знаю… - женщина приложила холодную ладонь ко лбу, чтобы остудить жар и прошлась по кабинету. - Да пойми ты! Моя жизнь сейчас в твоих руках. - Я этого никогда не желала и никогда не просила ни о чем подобном! - Да я тоже не рад, что мы встретились при подобных обстоятельствах! - То есть… Ты бы никогда не доверил мне свою жизнь? Они поочередно то переходили на повышенные тона, то говорили практически шепотом. В каждом играли эмоции, и никто не хотел понять другого. - Не передергивай! Сейчас не это важно. - Я уже не знаю, что важно, а что нет. Я даже не понимаю, что реальность, а что плод фантазии. Мой мир перевернулся с ног на голову, а ты требуешь от меня каких – то решений! - Я не требую решений… - А что тогда?! Ты хочешь, чтобы я тебя полюбила? Не знаю, как это происходит у вас, а у нас нельзя полюбить человека, просто потому что так надо! - Я хотел рассказать тебе позже… - Когда позже? - Когда ты будешь готова… - Вадим, к этому нельзя приготовиться. Почему ты сразу не признался? - Тогда ты бы точно не осталась со мной, а так, проведя время рядом и ни о чем не подозревая, ты бы, может, полюбила меня. - Да как ты не поймешь, что мы не властны над своим сердцем! - Теперь понял… - вздохнул он. - Теперь уже поздно. Мне жаль, но я не люблю тебя. Прощай. Женщина встала и вышла из кабинета. Через пару минут хлопнула входная дверь. Вадим, поразительно спокойный, допил кофе и, дойдя до кровати, завалился спать. *** Когда он проснулся, день клонился к закату. Белая рубашка, черные брюки и любимые оксфорды, мужчина сел в кресло лицом к окну и стал смотреть за заходящее солнце. - С собой сравниваешь, любуешься? – раздался язвительный вопрос. Вадим даже не вздрогнул. Он уже давно ощущал присутствие старца. - Да. С этим солнцем заходит моя жизнь. И я. - Ты не собираешься ничего делать? Сопротивляться хотя бы! - Нет. Теперь это уже точно не имеет смысла… - Теперь? Ты и раньше не особо дорожил жизнью. - Не дорожил, но и не хотел проститься с ней так. А сейчас, когда я встретил ее, свою первую и, видимо, последнюю родственную душу, когда я опять почувствовал жизнь и снова не хотел умирать, потому что желал быть рядом с ней… А она ушла. Теперь, когда я узнал – как можно жить и собственноручно лишил себя этого, жизнь тяготит меня… Я сам виноват во всем и заслужил кары. - Мальчик наконец – то научился признавать свои ошибки. Достойный итог. - Одно радует, - Вадим улыбнулся своей бесшабашной улыбкой, - Представляешь, как они там все сперва обрадуются, а потом поймут, что просто так отправили на смерть 50 лучших войнов. - 50? И ты всех… - Всех. В один момент они разбили мой сноуборд… - Это отвратительную доску? - скривился Хирон. - По уважительнее, милейший! Эта «уродливая доска», как Вы изволили выразиться, не раз спасала мне жизнь! - Извини. Не понимаю твоего пристрастия ко временным вещам. - Ну не всем же с вечного пыль стирать, - язвительно парировал Казанцев. – Так вот. Уже летел вниз. Ни перстня, ни палочки. Все, думаю, достойная смерть в бою. Но тут увидел, как они начали опускаться к балкону, а там за стеклом спит она. Такая беззащитная и ни в чем не виноватая, но обреченная на смерть из – за меня. Я разозлился. Очень сильно. И тут произошло что – то непонятное. Из меня вырвался белый свет, и я взлетел. Без всего. Просто в этом потоке энергии… - Так ты принял сторону?! - Нет, конечно! Я что, похож на сумасшедшего? Сам – то не изменился ни капли. Вот теперь и скажи мне – что это было? - Не знаю, Вадим. Слишком много завязано в тебе непонятного, неизведанного. Потому я и сижу тут и разговариваю с тобой. Когда, кстати, у тебя срок? - Ты разве не знаешь? - Откуда? - Да брось! Это на первом курсе проходят. Семьсот лет назад, 13 октября, когда сожгли последнего Великого магистра ордена тамплиеров… - В 3.47, значит. Вадим кивнул. - Подожди, так ты родился в момент смерти Жака де Мольера? - удивленно вскричал Хранитель. Снова молчаливый кивок. - Дак это же может многое объяснить! Ты что – то искал по этому вопросу?! - Начинал, но потом забросил. Если хочешь – трать на это свою вечность. - Но это может тебя спасти! - Теперь уже поздно, - глухо ответил мужчина. - Послушай, умирать два раза за 20 часов - это слишком. Даже для тебя... - не дождавшись ответа, старец поднялся, - Я ухожу. Но, если все обойдется, пришли мне «Муравейник», вот уж что интересно, так интересно! Вадим ничего не ответил и продолжил смотреть на горизонт. Надя, Надя… Надежда. «Скоро ты обретешь свою надежду», мелькнуло в памяти. Так вот она какая – моя Надежда. Мужчина усмехнулся. Действительно. Моя сила стала моей слабостью. Время неумолимо приближалось к утру… * В это время Надя сидела в своей квартире, не включая свет. Она не ревела – эта стадия уже прошла. Она не ругалась – это тоже уже закончилось. Она просто молча смотрела в стену. Вдруг женщина резко встала и начала собираться. Ехать. Уехать отсюда как можно дальше и попытаться все забыть. *** Слабый лучик пробрался в комнату и скользнул по кромке ковра. Вадим заметил первенца и приказал себе расслабиться. Уж сколько он перевидал, а неизвестность все равно пугала. 3.45 Внутри начинает что – то зарождаться. Также, как зарождается в море волна – предвестник цунами. Ему кажется, что открылась дверь. Но это невозможно. Это его бред. Его отвлекают, чтобы застать врасплох. 3.46 Нечто набирает обороты. Голос. Его зовут. Галюцинации. Неплохо. Его же сознание сводит его с ума, чтобы не так сопротивлялся. 3.47 Человек выгибается дугой. Тело бьет судорога. Все мышцы напряжены. Он соскальзывает на пол… *** Надя несмело стучит в дверь, но та открывается от первого прикосновения. Чувствуя, что что – то не так, она проходит внутрь и зовет Вадима. Но ответом ей – тишина. Женщина заходит в гостиную как раз во время, чтобы увидеть, как неведомая сила, исходящая, кажется, из самого мужчины, выгибает его тело дугой и швыряет на пол. Надя бросается к нему. Вадима колотит судорога. Она пытается удержать его. Но уже поздно. Она опоздала. Тело обмякает в ее руках. - Вадим, - сдавленно шепчет женщина, - Вадик! – трясет его за плечи, - Вадик, прости меня! Я такая дура, - она начинает плакать, - Вадик, очнись... Не смей умирать, самовлюбленный засранец! – слезы переходят в злость, и она бьет его кулачком по груди, - Вадик, пожалуйста. Ты мне нужен. Я люблю тебя, - она лихорадочно целует его, надеясь, что мужчина очнется... Но чуда не происходит.

Когда обиды сойдут на нет, Когда ты будешь готова гореть в огне, Когда ту будешь готова простить меня, Впустить меня в свой рассвет. Когда желания одержат верх, Когда от жажды остаться с тобой навек Я перестану бояться, что гнев небес Скажет мне "Это конец!" Сдавайся! В твоей войне ничья, и я прошу - возвращайся. Сдавайся! В моей пустыне ты мираж, но не исчезай. Я не верил, что без любви душа, как без воды, высыхает. Я больше тебе не враг. Сдавайся! На расстоянии двух шагов, Когда я буду коснуться тебя готов Дай слово, что не появится пропасть и Любовь удастся спасти. Когда захлопнется твой капкан, Когда я буду готов умереть от ран, Дай слово, что перестанешь казнить меня, Стала жестокой игра. Сдавайся! В твоей войне ничья, и я прошу - возвращайся. Сдавайся! В моей пустыне ты мираж, но не исчезай. Я не верил, что без любви душа, как без воды, высыхает. Я больше тебе не враг. Сдавайся!