Впусти меня обратно

POV Энни Сидим с Чонгуком в кабинете Бан PD-нима, и я, улыбаясь, гордо заявляю, что не могу дать согласие на его предложение. Он смотрит на нас с Гуком, и тоже улыбается. — Что ж, жаль, но так тому и быть. Надеюсь Чонгук того стоит. — Я тоже надеюсь. — Оба смотрим на надувшего губы от такого тонкого подъеба Гука. Встаём, вежливый поклон, и мы с этим засранцем идём на выход, как тут меня останавливает моё любопытство. — Так что же там всё-таки за предложение было? — Поворачиваюсь обратно к Шихёку, и вижу крайне удивлённый взгляд Чонгука. — Ты не знаешь? — Он смотрит на меня в недоумении. — Нет. — Улыбаюсь я. — Но любопытно, правда? — Теперь уже и Гук повернулся к директору, и мы вдвоём начали сверлить его глазами. — Я надеялся, что ты этот вопрос не задашь. — Он тяжело вздохнул, после чего улыбнулся ещё шире. — Никакого предложения не было. — Как-то я ничего не поняла сейчас. — В смысле? — Моргнув несколько раз, всё ещё улыбаясь, но теперь уже нервно, спрашиваю я. Смотрю на такое же охуевшее лицо моего парня, и снова перевожу взгляд на директора. — В прямом. Контракт липовый. — Говорит он спокойно. Всё ещё смотрю на Шихёка, не моргая, медленно подхожу к тому стулу, на котором только что сидела, и так же медленно сажусь. Мои манёвры повторяет Чонгук, но, в отличии от меня, он явно начинает беситься. — Объясните. — Пока я молчу, он решил выпытать правду. Его голос напряжённый. Вызвав секретаря и попросив три чашки чая, директор молчал, глядя в окно. Как только у каждого из нас в руках оказалось по горячей кружке, он, тихо хмыкнув, начал объяснять, какого хуя тут происходит, мы же спокойно слушали, не перебивая. Я не перебиваю, потому что всё ещё остаюсь в немом шоке, Гук, потому что ему просто лучше закрыть свой рот вовремя. — Всё началось с того, что вы расстались. Чонгук места себе не находил. Похудел, плохо работал. Пропускал тренировки. Да и ты, Мун, уволилась, и на меня свалилось очень много дел. Я уже привык к тому, что у меня есть помощник, смирился с тем, что старею и сам всё не успеваю. Как тут всё начало рушиться как карточный домик. Я, как директор, и, в конце концов, человек, не мог так просто на это смотреть. Мы с Намджуном много разговаривали, и я просил его последить за тобой, Гук. Он рассказывал мне о твоём состоянии, что тебе вроде лучше, и ты справляешься с этим. А потом сказал, что у тебя напряжённые отношения с Юнги, и я позвал того к себе, поговорить об этом. Он не стал скрывать то, что у него было с Энни. А потом сказал, что ты не слабак, и ты сможешь с этим справиться. И я даже поверил в это, и подумал, что можно ничего не делать, задача решится сама собой. Пока не узнал, что ты снова сошёлся с Исоль. Узнал раньше Намджуна, случайно, кто-то сфотографировал вас вместе в кафе. И снова-таки, я подумал, что, вероятно, всё хорошо, всё налаживается, может тебе так будет лучше, и ты снова будешь в форме. Но не переживать за твоё моральное состояние я не мог, и попросил Намджуна следить ещё лучше. Из его рассказов я понял, что тебе становится хуже. Я, вместо того, чтобы работать, думал, как же свести двух малолеток. — Он сделал глоток. — Я лихорадочно соображал, что теперь делать, раз сложилась такая ситуация, и вы оба никак не идёте на контакт. Несколько дней просто сидел здесь, в кабинете, и не мог никак найти решение. Я — взрослый человек, занимаюсь такой ерундой. Стыдно даже рассказывать. Звать вас двоих сюда и устраивать психологический разгруз — не вариант. Нельзя было делать так, чтобы вы пересеклись. Вы бы просто поубивали друг друга. — Нельзя с этим не согласиться. — Надо было узнать, знает ли Мун, что ты с Исоль, но было бы неправильно звонить ей и об этом спрашивать, да? — Он улыбнулся своей шутке, но никто из нас не перенял его настроения. — Передо мной стала ещё одна задача, которую я не знал, как решить. — Продолжил он с серьёзным лицом. — Думал уже сдаться. Переждать. Но удача вернулась ко мне. В момент, когда мои руки почти опустились, я встретил Юнги в коридоре, и спросил его, есть ли хоть один шанс вас помирить. Он сказал, что нет, учитывая, что есть вероятность, что ты сошёлся с Исоль, и что Мун об этом знает. И здесь он ошибся — шансы поднялись. Время поджимало, Гук должен был улететь, а я хотел провернуть всё до того. Я снова позвал Юнги к себе, и начал расспрашивать об Энни. Нашла ли она себе кого-то, и всё в таком духе. Вы знаете, я не умею быть аккуратным в своих словах. — Мы с Чонгуком громко хмыкнули на это. — Он начал подозревать о моих планах, и сказал, чтобы я перестал заниматься ерундой, что ты, Мун, встречаешься с японским барабанщиком. Оставалось всего несколько дней до того, как группа улетит, и я начал придумывать этот абсолютно дурацкий план. Я знал, что Чонгук не выдержит, если ты уедешь. Не был уверен, знает ли он, что ты встречаешься с японцем, но, видимо знал-таки. Моя удача и тут не обошла меня стороной. — Он самодовольно улыбнулся. — Напечатав тебе липовый контракт, зная, что тут тебя ничего не держит, а там, вероятно, кто-то уже есть, я почему-то решил действовать более спокойно, и выждав день, когда ребята улетели, чтобы вы с Гуком не пересеклись здесь, позвал тебя поговорить. Напустив тумана, не рассказав, кем конкретно ты будешь работать, я дал тебе время подумать. За это время как раз парни должны были вернуться, ну и на следующий день, то есть сегодня, ты должна была дать ответ, который ты и дала. Не знаю, чтобы я делал, если бы всё это прогорело, и ты дала бы ответ раньше запланированного. Но этого не произошло. Оставалось самое главное — сказать Чонгуку, что ты едешь работать в другую страну. Естественно я знал, что до Чонгука дойдут сплетни, что ты была тут, и он захочет узнать, зачем. Вот тут-то я и собирался ему рассказать, но сплетни оказались более точными, поэтому он пришёл уже всё зная, что облегчило мне задачу. После нашего недолгого разговора, он вылетел из кабинета, и я знал, я сделал всё, что мог, и мне оставалось только ждать. Дождался. — Он допил чай и поставил чашку на стол. — Если бы всё пошло не так — я был бы полным идиотом. — Он в очередной раз улыбнулся. Поставив чашки на стол, мы с Гуком сидели с абсолютно пустыми лицами, пока на меня не напал истерический хохот. Мне кажется ещё немного, и они вызовут санитаров, но я никак не могу справиться с волной смеха. — Господи, Бан PD-ним! — Говорю я громче обычного, вытирая слёзы, всё ещё смеясь. — Как детей малых обвели вокруг пальца. Как лохов развели. — Обстановка разрядилась, и я замечаю, что Гук сам немного посмеивается. — Нет, подумать только. Директор, а такой ерундой страдает. — Пока вы оба думали, что всем наплевать — вы сильно ошибались. — Его серьёзный тон никак не повлиял на мой смех. — Всё, что происходило между вами — касалось всех. И как я уже сказал, я, как директор, и как человек, не мог спокойно на это смотреть. Как ни крути — вы мои подопечные. Разве одной из моих задач не является делать так, чтобы не было недовольных, и работа делалась как надо? — Но я уже не была вашей подопечной. — Возражаю я, немного успокоившись. — Ну, Мун. Столько, сколько мы тут с тобой просидели, проговорили, сколько задач вместе решали, сколько советов давали друг другу. Подопечная или нет — я ещё раз повторю, я — человек. — Показалось, что Шихёка начинает раздражать то, что он повторяет эту фразу уже третий раз за сегодня. Чонгук молчит, только смотрит на меня. Возвращаюсь домой сама, но в хорошем настроении. Пока что мы решили никому не говорить, что снова вместе. Хоть пару дней нормальных, тихих отношений, без заёбов. Скрывать это, конечно, не честно по отношению к другим, но нас можно понять. Нам надо время всё это переварить. Подъезжаю к подъезду, выхожу из машины и быстрым шагом направляюсь к дому. На улице мороз, поэтому я надеваю капюшон. Казалось бы, десять шагов сделать, но в такую погоду как будто все сто. Роюсь в сумке в поисках ключей, и тут кто-то толкает меня в спину, впечатывая лицом в дверь. Поворачиваюсь, но не успеваю увидеть лицо нападавшего, так как мне прилетает нихеровый удар по лицу. Стоило ожидать такого подъеба. Не бывает так, чтобы у меня всё шло хорошо хоть один день. Уклоняюсь от следующего удара, и быстро снимаю капюшон. Передо мной стоит Исоль. Злая, и, похоже, пьяная. — Чонгук меня бросил! — Кричит она. — Хоть что-то умное сделал в своей жизни. — Говорю я, держась за то место, куда прилетел удар. — Исоль, ты знаешь меня прекрасно, и в драку со мной лучше не лезть. — Говорю тихо и вкрадчиво. — Ты и так охуевшая сука, не усугубляй. — Закрой свой рот! — Её агрессию можно почувствовать, наверное, на Марсе. — Это всё ты! Он снова сошелся с тобой, да?! — Да. — Отвечаю громко, чётко и внятно. — Ты мразь, Мун! Хватит нам мешать! — Хватит вам что?! — Не верю своим ушам. Она будит во мне демона. — Знаешь что, Исоль?! — Подхожу к ней, и даю пощёчину. Звонкую, сильную пощёчину. Исоль шокировано смотрит, и её глаза наполняются слезами. — Вот так-то лучше. — Немного надменный тон, но хуй с ним. Поворачиваюсь, и снова иду к дверям, и в этот раз в меня уже прилетела её сумка. Это была ошибка. Большая, хуёвая ошибка. Разворот, бросаю свою сумку за землю, и на этот раз уже идёт ожесточённая схватка между двумя кончеными бабами. В конце концов, одержав верх над пьяной в жопу и совершенно ебанутой Ким Исоль, я, без всяких сожалений, вызвала полицию, и её увезли. Посидит там пару часиков, подумает о жизни. А теперь самая интересная часть. Сажусь в машину, и снова еду в сторону компании. Залетев в танцевальный зал, под взгляды охуевших мэмберов группы, я, с разбитой губой, и вся побитая, как собака, стою в дверях, и вижу, нет, надо же недовольный взгляд Чонгука! Не говорить о наших отношениях, увы, не вышло. — О чём ты думала? — Спрашивает меня, глядя на мой дёргающийся глаз. — Ни о чём! — Быстро иду в его сторону, а он убегает, учуяв смертельную опасность. — Но по дороге сюда меня осенило, что это тебе надо бы выдрать последние волосы! — Бегаем по танцевальному залу, под всё ещё охуевшие взгляды нормальных людей. — Мне?! — Какой недовольный тон, надо же! — Тебе! Какого хуя Чон Чонгук?! — Мне кажется скоро загорится пол от скорости, с которой мы носимся. — Ты уже побила Исоль, тебе этого мало?! — Он прячется за Намджуном, и я останавливаюсь перед ними. — Здесь болтается её голова? — Спокойно спрашиваю я, вытягивая руку вперёд, и демонстрируя трофей — клок выдранных волос. — Нет. — Он смотрит на меня во все глаза. — Значит мне этого мало! — Мне кажется это услышала вся компания. — И вообще, почему ты за неё переживаешь?! Она на меня напала! — Я за неё не переживаю! И я даже тобой горжусь! Просто не хочу, чтобы ты попадала в неприятности! — Моя жизнь — одни сплошные неприятности, если ты не заметил! Заебавшись бегать вокруг да около, мы сидели в разных углах зала, пытаясь отдышаться. Все расселись кто где, и молча наблюдали, что будет дальше. — Чон Чонгук, ты сказал, что вы расстались! — Я всё ещё злюсь. — Ну, мы и расстались. Посте того, как мы с тобой сошлись. — Этот придурок невыносим. — Это идиотская идея была, Гук! Надо было сказать, как есть «я бросил её только что!» — Что бы это поменяло?! — Чонгук, эта бешеная на меня напала! Ты совсем идиот?! — Видимо его аргументы иссякли, и он повернулся к Юнги. — Вот хён, как бы ты поступил? — Кого вообще волнует, что думает Юнги?! — Нашёл кого спросить! — Вообще-то я с ней согласен. — Меня волнует, что думает Юнги. — Отвечаю на свой же вопрос с лицом «продолжай, Юнги, скажи, что я молодец, и что их вдвоём надо похоронить в братской могиле». — Может, конечно, не со всем… — Так, Юнги, иди нахуй. — Бормочу я в разочаровании. — Тем не менее, — продолжил он как ни в чём не бывало. — надо было сказать ей, что Исоль ещё не знает, что вы расстались. Она же и правда помешанная. — Ладно, злюсь на Юнги меньше. — Но меня, как и всех, волнует вопрос: как так вышло, что вы, два оленя, снова вместе?! POV Чонгук Рассказав всю историю, мы вышли с Мун с танцевального зала, и отправились на поиски аптечки. Продезинфицировать раны надо, как ни крути. Пока мы шли, я выслушивал «ну и охуевший же ты, Чонгук, только сошлись, а уже хочется тебя переехать, убила бы, честно, если бы за это не сажали в тюрьму», и так бы и продолжалось, если бы я её не поцеловал. Стоим посреди коридора, в компании уже никого нет, кроме хёнов и нас с ней. Отрываюсь и, даже не глядя на неё, иду дальше. Она плетётся за мной, явно матеря всё, на чём свет стоит. Дойдя до кабинета, в котором есть нужные мази и дезинфекция для ран, я усадил её на стол, и принялся замазывать раны на костяшках рук. — Неплохо ты её приложила. — Она хмурит брови, и я целую её в лоб. — Не сердись. Я и подумать не мог, что так выйдет. — Перехожу на другую руку. — Гук, от этой ненормальной надо было ожидать… — Она устало вздыхает. Я переплетаю наши пальцы. — Надо было. Я идиот, ты сама это знаешь. — Продолжаю замазывать ранки. Присаживаюсь перед ней, и мажу сбитые коленки. И надо было ей сегодня надеть юбку? Разорванные колготки так соблазнительно выглядят на её стройных ножках, и я не могу удержаться, глажу рукой внутреннюю часть бедра. Она смотрит на это и делает серьёзное лицо. Первый сигнал, что надо остановиться. И я останавливаюсь. Не хочу умереть так глупо. — У тебя ничего не болит? Рёбра целые? — Встаю и кладу обе руки ей на талию. — Целые. — Она утыкается лбом в мою грудь. — Ещё одна такая хуйня… — Больше такого не будет. — Уверено говорю я. — Верь мне. Знаю, это сложно, но верь мне, хорошо? — Возможно звучит немного отчаянно. — Хорошо. Едем домой вместе, как раньше. Я сегодня работал так, как не работал уже давно, и я вспомнил, что такое усталость от тренировок. Еле перебирая ногами, я зашёл с Мун в подъезд. — Ты такой уставший. Давно тебя таким не видела. Лентяй. — Она усмехается. — Последнего можно было не говорить. — Бурчу я. — Можно было, но я сказала. — В своём репертуаре. Как только дверь лифта закрылась, я набросился на неё, как на жертву. Она, в общем-то, не сопротивляется. Отвечает на поцелуй с не меньшей страстью, запрыгивая на меня, и обхватывая ногами. Расстёгивает курточку и сбрасывает на пол. Повторяю её действие, переступаю такую лишнюю в данный момент одежду, прижимаю её к стенке. Всю усталость как рукой сняло, и я, нажав на кнопку стоп, решил не тратить время на возвращение домой. Задираю её юбку и сжимаю её задницу. Видимо надавил на синяк, так как она недовольно зашипела и больно укусила меня за губу. — Извини, ничего не могу с собой поделать. — Перехожу на её шею, оставляя засосы. Мой стояк упирается ей между ног, и, видит Бог, я держался сколько мог. Я всегда был нетерпеливый. Держа её одной рукой всё ещё прижимая к стенке кабинки, я расстегнул ремень и джинсы, немного приспустив их, отодвинул её бельё, благо колготки она выкинула ещё в компании, и медленно вошёл, заставляя её протяжно застонать. — Здесь у нас ещё не было. — Она улыбается, и я начинаю медленно двигаться, с вожделением глядя в её затуманенные глаза. — Новая глава — новые места. — Держу одной рукой её за талию, другой зарываюсь в волосы и оттягиваю её голову назад. Не самая удобная поза, но волнует меня это мало. Понемногу наращиваю темп, кусая её за оголившееся плечо. Её стоны разносятся по всем этажам, я в этом уверен. И сам не сдерживаюсь. Её холодные руки цепляются за мою шею, от чего я оттягиваю её голову ещё больше, открывая себе доступ к ключицам, которые тут же начинаю целовать вперемешку с укусами. — Блять, Чонгук. — Её пальцы крепче сжимаются на шее, и я понимаю, что она сейчас кончит. Двигаюсь ещё быстрее, доводя нас одновременно. Прошло уже полгода. На улице тепло, и мы с Мун сидим на береге реки Хан, задавая друг другу странные вопросы. — Ты бы сделал минет кому-то за миллион долларов? — От неожиданности я подавился лимонадом. Смотрю на неё взглядом «ты охуела?», а она улыбается. — Нет, ну серьёзно давай, без вранья. Вот перед тобой миллион долларов, ты можешь его потрогать, посмотреть на него, да хоть облизать, не важно. Сделал бы? — Я задумчиво потёр подбородок. — А ты? — Подозрительно на неё смотрю. — Я делаю это бесплатно, сомневаюсь, что отказалась бы, если бы мне за это заплатили. — Буднично, как будто ничего такого не сказала. — Я не понял. — Теперь уже мой взгляд устрашающий. Но не для неё. — Говорю, Чонгук, лучше нам не расставаться, иначе потом получишь очень серьёзный счет. Как видишь, расценки не самые дешёвые. — Заливается смехом, а я допиваю свой лимонад. — Ты счастлива со мной? — Почему-то этот вопрос уже давно не выходит у меня из головы. Она прекращает смеяться, и серьёзно смотрит на меня. — С чего такие вопросы? В чём ты сомневаешься, Гук? — Она сложила руки на груди. — Я не сомневаюсь. Мне просто интересно. Хочу знать то, что для меня важно. Ты счастлива со мной? — Я счастлива с тобой, Чонгук. Будь я не счастлива, я бы не терпела твои носки под кроватью полгода. И я тебе больше скажу — готова их терпеть до самой старости. — Мун улыбается, и я улыбаюсь в ответ. — Да брось, сама-то везде бельё разбрасываешь. — Фыркаю в ответ. — Бельё это одно — а вот Эвересты из посуды у нас в спальне это другое. — Да ладно, а волосы в ванной? — А пустые пачки рамёна? — Ты тоже его ешь! — Ну я же не готовлю, чтобы ты не умер! — Могла бы хоть раз приготовить. — Чонгук! — Она больно даёт мне подзатыльник. — Вот иди и ищи чтобы готовила! — Надулась и пиздец. Знаю я эту схему. — Мне это не принципиально. — Тогда заткнись. — Ну и заткнусь. — Ну и заткнись. — Говорит она, и я затыкаюсь, предвкушая примирительный секс. Примирительного секса не было, и мало того, она отправила меня спать на диван! Включив телевизор, я пытался разлечься на неудобном маленьком диване. Даже одеяла не дала, сказала, чтобы пледом укрывался. Женщины. Знаю, что она не спит, и лежит прям за стенкой. Делаю громкость тише. — Мун. — В ответ тишина. — Мун! — Громче говорю, и всё ещё ничего. — Анна Мун! — Чонгук, ты смертник?! Не смей меня так называть! — Самодовольно улыбаюсь, и поворачиваюсь лицом к стене. — Мун, ну пусти в спальню! Тут неудобно! — Чонгук, я сплю. — Нет не спишь! И я не дам тебе спать, пока ты меня не пустишь в спальню! — Гук, не вынуждай меня затыкать тебе рот, это плохо кончится. Хотя бы тридцать секунд тишины, пожалуйста. — Молчу, выжидая нужный момент. — Какая жалость, прошло всего пять, а я уже снова говорю! — Немного посмеиваюсь. — Чон Чонгук! Я тебя сейчас отправлю спать на балкон, клянусь! — Мун, занимаемся ерундой, вместо того, чтобы заниматься сексом! Нашла на что обидеться! Ну ты же знаешь, что я люблю сказать не подумав. Ты знаешь меня как облупленного. И что в голове у меня вата, сама говорила, помнишь? Зачем только со мной связалась? — Всё ещё того же мнения. Спокойной ночи, Чон Чонгук! — Нет, так не пойдёт! — Вскакиваю с дивана, и иду в сторону спальни. Эта зараза всё-таки закрылась на замок. — Мун открой дверь! Я буду стучать пока не откроешь! — По голове себе постучи. Может, поумнеешь. — Я уже и правда злюсь. — Я выбью дверь. На счёт три. Раз, — слышу шуршания, — два, — шаги, — три. — Слышу, как она придвигает что-то к дверям! — Ты сейчас серьёзно забаррикадировалась? Тебе лучше оттуда не выходить! — Недовольно иду в гостиную и падаю на диван. — Ну и сучка же ты. И как только терплю? — На неё такие провокации не действую, но попробовать надо было.