Фортуна наоборот

Он бесцельно брёл по узкой, извилистой тропе, окруженной густым соцветием плодовых деревьев, чья листва мелодично шуршала ему в след… Зыбкий туман застилал его взор, и, пожалуй, что впервые за долгое время Тор толком не знал, что и делать. Хвататься за любимый молот и бить врагов? Так ведь не было поблизости врагов, а самое страшное, что и Мьёльнира тоже было не видать. Призвать его также не получалось, а это уже не на шутку пугало Тора. Что это вообще за место такое? Несвойственная громовержцу растерянность с лихвой объяснялась и тем, что Тор решительно не понимал ни как он здесь очутился, ни, собственно говоря, зачем. Последнее, что помнил Тор… А что последнее он помнил? То, как напивался у Старка в башне? Или нет и это был какой-то грязный бар на краю города? В любом случае громовержец был уверен, что это был Мидгард. Сейчас же он не был уверен ни в чем, однако на шумный Нью-Йорк это место походило мало. Скорее уж на один из отдаленных закутков Асгардского сада. Но ведь… Он покинул Асгард не далее, как сутки, а может и всё двое, кто уж в пьяном угаре разберет, назад? Отдал Тессеракт отцу и поскорее отбыл, чтобы не видеть скорбь матери. Интересно, а если бы одна из попыток Локи убить его всё же увенчалась успехом, то Фригга бы и тогда от него не отвернулась? Впрочем, Тору и самому было не по себе от недавних событий. Впервые в жизни он испытал мандраж, перемещаясь через Биврёст. Отделаться от мысли о том, что произошло с Локи, не получалось, как и выкинуть из головы самого Локи. Братец хоть и оказался тем ещё поганцем, но такой участи точно не заслуживал. Вот уж, действительно, бесславная гибель... и не думать об этом Тор не мог. Да за последнее время Локи знатно набедокурил, но и перечеркнуть тысячу с лишним лет, проведенных бок о бок, это всё равно не могло. Не в глазах Тора. Пусть сам Локи и отрекся от него, но для громовержца он остался братом, пусть и довольно пропащим. Кстати, об этом… Тор тяжело вздохнул, отодвигая с пути мешающую ветку. Чем больше громовержец пил и думал, тем хуже ему становилось. Не в плане физического состояния, здесь его печень, в отличие от Старковской, могла похвастаться отличной регенерацией, а в моральном. Ведь Локи, каков паршивец, не желал его отпускать и уже начал чудиться в совершенно обычных людях. Даже в том докторе… как бишь его там звали.., которого он ещё чуть случайно не пришиб… которого ещё Клинт мозгоправом называл. И вот чем больше Тор думал и пил, тем сильнее убеждался, что Локи как раз-таки и не мешало поправить мозги. Ведь те у него, судя по обилию глупых поступков, основательно съехали… Отчасти Тор оправдывал брата тем, что узнай он сам о том, что он, Вселенная упаси, йотун, то неизвестно что и было бы. Ведь воспитывали их так, что удивительное дело, как Локи сам не удавился, увидев свой «другой» облик. Однако портить ему жизнь братец начал ещё до того, как узнал правду… Почему он сорвал ему коронацию? Неужели настолько завидовал? Тор решительно не понимал, ведь вроде же всё хорошо даже было, и вот бац прилетело — откуда не ждал. Как бы там ни было, но когда Локи умер впервые, Тор скорбел, а вместе с ним и весь Асгард. «Подвиги» погибшего царевича было решено не афишировать. Когда же он вернулся… Тор отправился на Землю с надеждой, хотя в глазах Всеотца её не было. Однако, увидев прошедшего сквозь бездну и куда более обезумевшего Локи, он растерялся и начал нести какую-то чушь. Громовержец не знал через что прошёл его брат, но понял, что верно нащупал почву, спросив: «Какой царь тобой правит?». В бездну безумия Локи подтолкнули, и попытки вытащить его оттуда ничего не дали. В результате, брат пострадал в битве с одним из сильнейших, разумеется, после самого Тора мстителем. Отбил ли Халк Локи последние мозги, или же они наоборот встали на место (и он тут же побежал просить прощения у Всеотца), Тор не знал, хотя больше склонялся к первому варианту, но итог всё равно был печален. И хотя в этот раз братец «замарал» себя куда больше, Тор все равно жалел этого дремучего идиота… Куда катятся девять миров, если раньше в их компании этим самым идиотом и был сам Тор, а Локи, наоборот, считался умнейшим из асов. Как выяснилось, и не ас Локи вовсе, по крайней мере, не совсем. Тор ещё раз тяжко вздохнул. Туман между тем рассеивался, и вот уже он вышел в смутно знакомую часть сада. Должно быть давным-давно ещё в детстве он играл здесь с Вольштаггом, Огуном и Сиф. Локи же в это время прятался где-то неподалеку. Периодически пугая его друзей до полусмерти, чего стоит только тот раз, когда он превратился в змею… Правда, тогда испугался сам громовержец. — Тор? — вдруг услышал он позади себя и похолодел. Слишком уж знаком ему был этот голос. — Локи? — в тон ему отозвался Тор, озираясь в поисках братца. Теперь все странности встали на свои места — он просто спит и бредит… Надо меньше пить… Хотя нет, не надо. Тор пару раз допивался до демонов из Муспельхейма, но Локи в качестве белочки (или кролика?) поприятнее Суртура будет, ну, наверное… — Ты где? — Здесь, — наконец отделилась от раскидистого дерева тень. Братец предстал перед ним совсем мальчишкой, таким каким его Тор и запомнил в своих самых светлых воспоминаниях. При мысли об этом громовержцу вновь поплохело. Да что ж это с ним вообще сегодня? — А ты чего..? — хотел было спросить Тор о такой спокойной реакции на него, но вовремя опустил взгляд: он и сам выглядел так же, как и много сотен лет назад. — А то ты и не знаешь чего, — зло прошипел Локи, истолковав его высказывание по-своему. В глазах у него Тор с удивлением заметил застывшие слёзы, более того лицо его было слегка припухшим, словно братец, спрятавшись здесь ото всех, топил обиду. И впервые ли? Может быть, Суртур в качестве пьяного бреда не такой уж плохой вариант? — Та-а-ак, — протянул Тор, наугад пробуя, — если я тебя обидел, Локи, то прости, я не хотел, — вышло это у него глупо, совсем по-детски, но судя по тому, как дернул носом братец, то он почти угадал. — Давай мири… — А как же то, что «не повезло же мне с братом»? — перебил его Локи, с обидой сверкая глазами. — Я такое говорил? — ужаснулся Тор, судорожно припоминая. Да, действительно, было такое… Вот только что же там произошло? — Ну не я же… — не произвольно шмыгнул носом братец. — Хотя мог бы. Действительно, мог бы. До своей «ссылки» в Мидгард Тор и впрямь был не подарок. И, кстати, за это его перевоплощение тоже нужно благодарить Локи. — Ну я это не подумал, — бросил свою универсальную отмазку Тор. — Да нет, в этот раз ты как раз подумал, — печально заметил братец, ковыряя ногой землю. — Я ж твоих драгоценных друзей чуть до полусмерти своими низкими приемчиками не запугал. — И? — ожидая, когда Локи сам всё ему расскажет, спросил Тор. Вообще таких случаев у них было много, вот только, чтоб он так брату отвечал… — Да ничего! — разозлился младший, прорываясь на внезапную откровенность. — Нечего было меня трусом, прячущимся за маминой юбкой, обзывать… Мама как раз меня иллюзии накладывать научила, фантазия же у меня, сам знаешь, богатая… Так что визжали твои храбрецы так, что тушка Фенрира в подземелье едва не ожила… — Да уж, забавное было зрелище… — Тор вспомнил этот случай с невольной улыбкой. Тогда он, конечно, был в бешенстве… Ещё бы Локи впервые покусился на его друзей. Его друзей… Точно! — Тор, ты в порядке? — изумился его реакции младший. Да уж будешь тут в порядке, когда до тебя доходит, что друзей-то у Локи никогда и не было. И пусть огромное количество времени они проводили вшестером, всё это время они были друзьями Тора и только. А братец… Братец сносил их общество из-за него. — Тор! — ещё раз позвал его Локи уже с куда большим беспокойством в голосе. С беспокойством! Ему было не все равно… Всё это время… «Я лишь хотел быть равным тебе!» — всплыли памяти слова, обретшие теперь иной смысл. Локи всё это время не нужен был трон, ему нужен был брат, признающий его равным и не позволяющий своим друзьям издеваться над ним. Тор почувствовал, как мучительно сжалось его сердце. Неужели он сам во всём виноват, в том, что отдавал предпочтение друзьям, что был так слеп и заносчив? Быть того не может! Нет, это Локи… Он сам всех против себя настроил, он сам от всех закрылся, он сам… Нет! Ошибки нужно признавать, Тор Одинсон, какими тяжелыми бы они не были. И тогда, быть может, тебе станет легче. Или не станет… — Локи… — Тор мучительно сглотнул. — Я понимаю, почему ты так поступил… — Понимаешь? — недоверчиво усмехнулся младший. — Это я виноват. Всё время провожу с ребятами, а о тебе и забыл, вот ты и напомнил, пусть и не самым лучшим способом. Прости меня. — Больно надо было мне с вами возиться, — совсем неубедительно прошипел Локи. — Не с нами, а со мной, — поправил его громовержец, печально вглядываясь в его заострившиеся черты. — И с тобой… — тут Локи не нашел, что ответить и насуплено замолчал, как-то по-новому поглядывая на Тора из-под своих тяжелых ресниц и что-то напряженно обдумывая, пока наконец не выдал: — На самом деле твои друзья не такие уж и придурки, просто… они украли у меня брата. — Глупости, — тихо прошептал громовержец, чувствуя, как у него самого начинают слезиться глаза. — Будь ты и вправду здесь, я бы тебя даже обнял. — Я здесь, — губы Локи тронула робкая улыбка, но стоило Тору приблизиться и попытаться сгрести в кои-то веки не сопротивляющегося братца в медвежьи объятья, как… Громовержец проснулся в окружении пустых бутылок. Он был в башне Старка. Шёл четвертый (или пятый?) день, как он вернулся из Асгарда, но так и не вышел из запоя. — Проклятое мидгардское пойло! — Тор в сердцах запустил одну бутылку об стену. — Пора завязывать, — следом решил он, разминая порядком затекшие от сна в неудобном положении мышцы. — Отличная мысль, Тор! — кивнула появившаяся, словно из ниоткуда Романофф. — Джарвис, открой шторы и окно, проветрить надо, а то тут такое амбре восхитительное… Джарвис? — А что, уже утро? —  удивился громовержец. — Джарвис не отвечает, — с каменным лицом возвестила Наташа. — Неужели что-то случилось со… — она не договорила, а уткнулась в телефон. — Леди Наташа, я не понимаю… — Старк мертв! — в ужасе прошептала Романофф, неверяще уставившись в экран телефона. — Что? — тупо переспросил Тор, решив, что похмелье ещё не отступило, и он ослышался.