Жизнь взаймы

Три месяца она потратила на то, чтобы подготовиться к экзаменам. В школе не возникло проблем с досрочной сдачей предметов. Конечно, учителя были удивлены, что она подала заявку на обучение за границей (все-таки советские представления о «прогнившем западе» были еще сильны), но понимали, что ее способности скорее найдут применение и признание за рубежом. Они еще посетовали немного, что такие люди уезжают, побурчали насчет патриотизма, но в целом все были за нее рады. Одноклассники тоже были рады, что она решила уехать, но по другой причине. Им просто надоело, что ее ставили всем в пример. Слишком высока была планка, они до нее попросту не дотягивали. В свои пятнадцать она уже училась в последнем классе, да и училась-то даже не вполсилы, а на десятую часть своих возможностей. Ей просто было неинтересно. Все учебники она знала наизусть, стоило ей их открыть, языками владела лучше преподавателей, ни один предмет не представлял для нее проблемы. За это ее не любили, считали выскочкой. А ее нелюдимость, нежелание общаться сделали ее изгоем. Да еще и «дар» доставлял немалых хлопот. Она была рада покинуть эту невыносимую среду. С родителями было сложнее. Мама рыдала, ей было страшно отпускать дочку в незнакомую страну, да еще и в таком возрасте. Но отец неожиданно встал на ее сторону. Отвел ее в другую комнату и пожелал удачи. О маме он обещал позаботиться. Лана обещала приехать навестить их. Джессика не звонила, Майкл не написал ей. Она не огорчалась. Она знала, что он очень занят, у него мировое турне, концерты, благотворительность. Она знала, что он позвонит, она это видела. И занялась тем, что было насущно важно — получением аттестата. Самое сложное было не сдать экзамены, а получить сам документ в середине учебного года. На это требовалось разрешение министерства. Но когда туда пришли бумаги из Калифорнийского университета, разрешение было получено сразу. Конечно, сдавать ей особо ничего не пришлось. Ей просто поставили отличные оценки по всем предметам и пожелали удачи. Это было 10 января. А на следующий день раздался звонок от Джессики. Она поздравляла с получением аттестата. Лана не стала спрашивать, как Джесс узнала об этом. Как только она взяла трубку и услышала приветствие, она узнала, что Майкл следил (каким образом?!) за всеми ее успехами. Они долго говорили, на английском. Лана знала, что Майкл стоит рядом и слушает разговор по громкой связи. Ей так хотелось услышать его голос, но он ни разу не захотел поговорить. А она не просила. Ей достаточно было того, что он слышит ее вполне невинный разговор с Джесс. Лана сразу поняла, что они с Джессикой подружатся, хотя той было уже далеко за двадцать. Но возраст не был преградой для Ланы. Она не рассказывала Джессике о своем даре, но та кое-что поняла сама. Пока разговаривала с ней и наблюдала за ее встречей с Майклом. А Майкл стоял у окна, слушая голос единственного человека на земле, который действительно понимал его и думал о том, что совсем скоро он сможет слышать Лану каждый день. Но он боялся, видит Бог, как же он боялся невольно причинить ей боль. Ей и так непросто, а тут еще он со своим неуемным любопытством и навязчивостью. Нет, он не будет об этом думать. Он предоставит Лане полную свободу действий, он будет делать только то, что она говорит… Он будет слушаться ее во всем… Он сам не верил в это, но очень хотел поступить именно так. Так будет правильно и справедливо. Хотя он уже сомневался, что правильно, а что нет. С тех пор, как полгода назад он прочитал ее письмо, вся его жизнь пошла кувырком. Ему говорили, что в последнее время он витает в облаках. Он все еще на автомате делал то, что было нужно. Он выходил на сцену, видел сотни тысяч глаз, устремленных на него, но бездумно искал в толпе только те, шоколадные, которые снились ему по ночам… Он не признавался никому, даже самому себе, что он скучает по Лане. По ее здравому смыслу, по силе воли, по тому, как она произносит его имя… Он слушал разговор и когда слышал от нее «Майкл», на секунду замирал, наслаждаясь эхом ее голоса… Он сам не понимал, что с ним происходит. Не мог же он влюбиться в эту девчушку? Он раз за разом анализировал свои чувства, пытаясь убедить себя, что это не так. Конечно, не так, он просто хочет ей помочь. Она совсем одна в этом мире, который слишком жесток для нее. Ее надо уберечь, спрятать от всех. И он убеждал себя, что им движет лишь желание помочь… Безуспешно… Лана была рада поговорить с Джесс. Ей нравилась эта девушка. Она ей понравилась еще тогда, когда рьяно бросилась на защиту Майкла, в самый первый раз. Побольше бы таких людей было вокруг него. Она вглядывалась в «жизнь» Джессики, пытаясь найти что-то, что повредило бы Майклу, но не находила и была этому рада. Они тепло попрощались, и Джесс передала привет от Майкла. Лана улыбнулась. Она это видела в «жизни» Джесс — Майкл прислушивается к разговору, а потом подходит к Джессике и шепчет что-то на ухо. При этом у него такой вид, будто его застукали ночью у холодильника — виноватый. А Джесс смотрит на него с понимающей улыбкой… Лана улыбнулась этой картинке. Какой же Майкл ребенок… Так и не вырос. Вот поэтому она и хотела его защитить от всего мира… А он хотел защитить ее… Два человека на разных концах земли хотели защитить друг друга от несправедливости и жестокости… Но кто защитит их от них самих?.. Еще через неделю пришло письмо от Майкла. И хотя на конверте стоял адрес Джессики, Лана знала, кто автор этого послания. Письмо было коротким, но она не могла сдержать слез… Она уже знала, что было в этом письме. Но читать строки, написанные его рукой, пусть и второпях, было истинным наслаждением. И истинной мукой… «Лана. Я обещал написать тебе, а я всегда держу свои обещания. Я очень занят, мое турне продолжается. Даже не могу сказать, где я буду, когда ты получишь это письмо. Скоро тебе придет приглашение из Калифорнийского университета. Вместе с ним ты получишь конверт с загранпаспортом и учебной визой в США. Там же будет лежать билет на самолет. Тебе нужно только оказаться в нужном месте в нужное время. Он привезет тебя туда, где отныне будет твой дом. Всегда. До встречи. Майкл» Через четыре дня у нее на столе лежал билет в новую жизнь. Она собирала вещи в дорожную сумку, точно зная, что ей много не понадобится. Она «прочитала» у Джесс, что Майкл уже позаботился обо всем, хотя ей было неудобно брать так много, ничего не отдавая взамен. Ладно, это все мелочи. Это она наверстает. Она отплатит ему за его доброту. И все же она хотела взять то, чем она действительно дорожила. Таких вещей было немного, поэтому багажа у нее с собой не было. Самое главное она тщательно упаковала — плакат Майкла, висевший на стене. Без него она не смогла бы уехать. Она начинала новую жизнь с чистого листа и с легким сердцем. Она знала, что идет по дороге, предназначенной судьбой, и в конце пути ее ждал тот, ради которого она совершила невозможное. Она готова тысячу раз на дню проживать его жизнь и делить с ним его боль, только бы спасти его… Она видела его последний день… его нелепый уход… И знала, что может это изменить… В назначенный день отец провожал ее в аэропорт. Они вместе доехали до Москвы, чтобы оттуда она могла вылететь в Лос-Анжелес, навстречу своей мечте. Он проводил ее до посадочного терминала, крепко обнял и еще раз пожелал удачи. Взял с нее обещание, что она будет звонить так часто, как сможет, и будет беречь себя. Она попрощалась с отцом и, не оглядываясь, вошла в терминал. Впереди ее ждала ее судьба. Она не знала, какой она будет. Но это было неважно. Судьба вела ее вперед, вслед за горящими огнем шоколадными глазами и тихим голосом Майкла, и она подчинялась ей с радостью. А в Неверлэнде Майкл, сбежавший на пару дней от рутины репетиций, смотрел в небо, пытаясь разглядеть тот самый самолет, который вез на борту самую одинокую девушку в мире к самому одинокому мужчине в мире… В аэропорту Лос-Анжелеса ее встречал шофер. Он стоял и держал табличку с ее именем так гордо, будто встречал самого Папу Римского. Когда она подошла к нему и поздоровалась, он на секунду опешил, но не подал вида. Да уж, видок у нее, наверное, тот еще. Шофер небось ожидал увидеть высокую девушку модельной внешности, на высоких каблуках и в платье от кутюрье. А тут она, в своих джинсах, кроссовках, с небрежно закинутой на плечо сумкой. Уставшая от перелета, наверняка лохматая, с припухшими глазами… А, будь что будет. Ни слова ни говоря (Майкл что ли предупредил), шофер проводил ее до машины. Это был обычный черный джип с тонированными стеклами. Она села в машину. Водитель захлопнул дверцу и сел за руль. Она не спрашивала, куда они едут. Просто сидела, закрыв глаза. Потом тихонько наклонилась и осторожно дотронулась до пряди волос водителя. Он ничего не заметил, но она уже успела узнать все, что ей было нужно. Джордан, 38 лет, один из водителей мистера ЭмДжея. Женат, двое детей. Неплохой человек. Но было что-то в нем, что ее насторожило. Она не успела увидеть много. Но ничего, еще успеет. Она «прочитает» всех в окружении Майкла, это теперь ее работа. Она откинулась на сиденье и закрыла глаза… Шорох гравия на подъездной дорожке вывел его из задумчивости. Лана… Она приехала. Он как мальчишка, сбежал по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки. Выбежал на крыльцо, распахнул дверцу машины…и замер… Лана спала… Безмятежным, спокойным сном абсолютно невинного ребенка. Сказалась ли усталость или смена часовых поясов — он не знал. Он стоял, не в состоянии ничего сделать. Ему хотелось взять ее на руки и отнести в ее комнату. Но любое прикосновение разбудит ее, а его — лишь причинит ненужные страдания. Поэтому он стоял, в отчаянии опустив руки. Знаком отпустив всех заниматься своими делами, он залез в машину, закрыл дверь и сел напротив нее. Она улыбалась во сне. Интересно, что ей снится? Как ему хотелось надеяться, что ей снятся сны о нем… Что она улыбается, когда во сне берет его за руку и не чувствует боли… Спокойно, ЭмДжей, что-то фантазия разгулялась. Надо выбираться на свежий воздух… Но он не мог бросить ее здесь. Она проснется и не поймет, где находится… Нет, он останется с ней, чего бы это ему ни стоило…. Он пересел на ее сидение, отодвинувшись как можно дальше, и бессильно откинул голову на подголовник. Он закрыл глаза и стал слушать ее размеренное дыхание… Она проснулась от того, что ей стало ужасно жарко, да и шея затекла. Где же она заснула? Повернув голову на какой-то звук рядом с собой, она распахнула глаза от изумления: забившись в угол, рядом с ней спал Майкл… Во сне его лицо разгладилось, стало таким безмятежным, как у ребенка. Прядь волос упала ему на лицо. Она глубоко вдохнула и тихонько потянулась к нему. Ее пронзила уже ставшая привычной боль, когда она отвела непослушную прядь от его лица, знакомые картинки замелькали перед глазами. Она быстро отогнала их силой мысли, потому что за болью она почувствовала что-то, что заставило ее улыбнуться. Она видела его сон… Такого с ней еще не было… Но ведь и Майкл не обычный человек. Она зажмурила глаза и легонько прикоснулась ладонью к щеке… Его сон был спокойным и нежным. Но ее поразило, что ему снилась она. Она открыла глаза, и в тот же момент Майкл проснулся. Островок спокойствия, на котором она стояла, погрузился в океан боли… Она поспешно отдернула руку, и увидела виноватый взгляд Майкла. — Прости, — тихо произнес он. — За что? — срывающимся голосом пробормотала она, пытаясь прийти в себя. Он виновато опустил голову. — Я должен был предусмотреть, что смена часовых поясов отразится на тебе, надо было везти поближе. — А где мы? — В Неверлэнде. — У тебя же работа… — Я сбежал на пару дней, чтобы встретить тебя. Не мог же я самую дорогую гостью поручить заботам моей прислуги… Он так мило улыбнулся, что сердце ее пустилось вскачь. Но в то же время она знала, что долго не выдержит. Она быстро распахнула дверь машины и буквально выпала из нее. Уже стемнело, вокруг сверкали огни, были видны аттракционы, и множество фонарей на всех дорожках. Это было сказочное место. — Пойдем, я познакомлю тебя со всеми. — Не надо со всеми. И пары человек хватит. Я очень устала Она и так держалась из последних сил. — Конечно, прости. Что-то я сегодня прямо на глазах глупею… Он вышел из машины, жестом показывая следовать за ним. Они вошли в дом. Это была мечта, мечта взрослого человека с душой ребенка… Сверху донеслись детские голоса. Она напряглась. Нет, все нормально, это друзья Майкла, Фрэнк и Эдди. Мальчишки вихрем слетели вниз по лестнице и налетели на Майкла. Она посторонилась, чтобы они не задели ее, и заметила, как Майкл уводит их чуть в сторону от нее. Такая чуткость вызвала у нее слезы на глазах. — Мальчики, знакомьтесь. Это Лана. Она приехала из России. Теперь она будет жить здесь. А это Фрэнк и Эдди. Они с любопытством уставились на нее. — А как мы будем с ней говорить? Она нас понимает? Она засмеялась и ответила им на чистейшем итальянском: — Если не поймете мой английский, будем говорить на вашем языке. Три пары глаз вытаращились на нее. К тому, что она свободно говорит по-английски, Майкл уже привык. Но итальянский? Хотя она писала про четыре языка и еще два изучала. Воистину, она просто кладезь талантов. — Мальчики, мне было очень приятно с вами познакомиться, но я очень устала. Они тут же попрощались и убежали. Майкл понял намек и повел ее по коридору. Через боковую дверь он вывел ее во двор, где стояли небольшие домики. Он повел ее к ближайшему. Внутри оказалось очень комфортно, уютно и светло. Ее сумка уже была здесь. Вещи разобраны, вычищены, выглажены и разложены по ящикам комода. Но главное, ее плакат, который она везла через половину земного шара, был заботливо разглажен и повешен на стену напротив кровати. Майкл многозначительно взглянул на него: — Ты думала, у меня плакатов нет? — он приподнял бровь. Она снова задохнулась от звука его голоса и бессильно опустилась на кровать. — Этот дорог мне. Он помогал мне привыкнуть к «твоей жизни». — Понятно, — он печально улыбнулся. — Что ж, оставляю тебя. Отдыхай. Если что-то понадобится, вот шнурок. Твою горничную зовут Марта. В любое время дня и ночи она сделает все, о чем ты ее попросишь. Спокойной ночи, Лана… Ее имя звучало в его устах как музыка. Она все еще боролась с подступившей слабостью, но все уже заканчивалось. — Спокойной ночи, Майкл. Он бросил на нее последний взгляд и вышел. Оставшись одна, она первым делом позвонила родителям, сообщила, что с ней все хорошо. Сказала, что очень устала и позвонит завтра. Потом сходила в душ, переоделась в пижаму и рухнула на кровать. Через пять минут она уже спала. Майкл стоял у окна и смотрел, как двигается в гостевом домике неявный силуэт. Через полчаса свет погас. Он постоял еще немного, а потом вышел во двор. Он тихонько отворил дверь домика, где спала его «добрая самаритянка». Лунный свет падал ей на лицо. Она была похожа на ангела. Он постоял, убедился, что она крепко спит, и вздохнул. Выйдя за дверь, он понял, что не сможет заснуть, и решил прогуляться. Целый час бродил он вокруг дома, а потом поднялся в свою спальню, где у камина уже спали Фрэнк и Эдди. Он лег рядом с ними и заснул. Ему снова снилась она. Во сне он был болен. Метался от горячки, а она держала его голову у себя на коленях и ласково протирала лицо влажным платком. Он метался во сне, бормотал что-то невнятное… А в гостевом домике спокойно спала та, которая была причиной всех его метаний…