Жизнь взаймы

Приближался день рождения Майкла. Он шел навстречу судьбе, не подозревая о том, что его ждет. С каждым днем Лана становилась все молчаливей и печальнее. Все шло своим чередом. Выступления, детские дома и больницы, встречи с официальными лицами… На них Лана выступала в качестве переводчика. Никогда еще Майкл не был так уверен в том, что его слова будут абсолютно точно переданы собеседнику. Лана действительно говорила на нескольких языках, с легкостью переходя с одного языка на другой. Однажды в разговоре кое-кто решил пошутить по поводу Майкла и, чтобы его не поняли, тихонько произнес шутку на японском. Несколько человек хихикнули, а Майкл недоуменно оглянулся. Лана разозлилась. Она развернулась к шутнику и зло отбрила его на том же языке. Ухмылка сползла с его лица, шутка не удалась. Майкл ничего не понял, и слава богу. В таком распорядке они и жили. Утром Майкл посещал детей, он был счастлив среди них. Днем Лана ему переводила, а вечером… Вечерами она вновь превращалась в ангела с золотыми крыльями… Она уже привыкла к ощущениям, которые возникали у нее, когда она обнимала Майкла. Ей было больно, но она была рада, что он счастлив. И каждый раз она шептала ему, что он не одинок, чтобы он не забывал об этом… А Майкл… Майкл действительно был счастлив. Он уже давно не испытывал такой радости и такого покоя, какие дарили ему объятия его «ангела». И каждый раз, слыша ее шепот, он не мог сдержать слезы, даже не пытался. Наконец, в рутине дней наступил перерыв. В день рождения Майкла никаких мероприятий и выступлений запланировано не было. Лана специально, еще в Неверлэнде, попросила Джесс организовать ему выходной в этот день. Встали они поздно. Майклу как раз пришла в голову новая песня, и он пытался собрать ее по кусочкам в единое целое. А Лана перебирала свои записи. Благодаря Джесс и Биллу, который наконец убедился в ее полезности для Майкла, ее список постоянно пополнялся новыми именами. Она успевала «прочитать» несколько человек за день и очень уставала. Но ни единой жалобы не слетело с ее губ. Однако ей нужна была передышка. День рождения Майкла был как нельзя кстати. Ближе к вечеру Майкл все чаще стал нетерпеливо поглядывать на нее. Она знала, почему. Она же обещала ему подарок. Утром она уже поздравила его. Но он ждал обещанного ею в самолете подарка. Она замечала все его взгляды, но делала вид, что не обращает внимания. Сама же только качала головой с улыбкой, когда он не видел. В этот день у Майкла перебывала куча народу, все поздравляли его с 35-летием. К обеду он уже порядком устал от всего этого и попросил, чтобы его оставили в покое. Фанаты под окнами отеля без устали скандировали «С днем рождения, Майкл!». Парочка особо изобретательных даже умудрилась доставить свое поздравление лично. Они написали его на воздушном шарике, нарисовали на нем веселые рожицы, добавили «We love you, Michael!» и каким-то непостижимым образом подвели его к окну гостиничного номера. Лана увидела в окне воздушный шарик и со смехом подозвала Майкла. Воздушный шарик висел в воздухе на расстоянии вытянутой руки. Майкл открыл окно, мгновенно высунул руку и поймав его, втащил внутрь. Внизу замершая было толпа радостно закричала и больше всего те, которые все это придумали и осуществили. Майкл подошел к окну и замахал им шариком. Фанаты разразились новыми криками и начали петь «Happy birthday!» Майкл рассмеялся и отошел от окна, задернув штору. Он привязал шарик к ручке кресла и время от времени смотрел на него, качая головой и улыбаясь. Лане тоже понравилась выдумка фанатов. Майкл смеется, а это главное. Лана уже поговорила с Джесс, попросив ее вызвать мальчиков, Фрэнка и Эдди, к концу сентября к Майклу. Ничего не объясняя, просто сказала, что они ему понадобятся. Джесс обещала поговорить с родителями мальчиков и все уладить. К ужину Майкл места себе не находил от любопытства. Он ходил по номеру, переставлял вещи, бросая взгляды на Лану. Она все еще делала вид, что ничего не замечает. В конце концов, она встала и подошла к Майклу, который сидел в кресле и бездумно вертел в руках подарок фанатов с признанием в любви. — Майкл, что с тобой? — будто не понимая, что происходит, полюбопытствовала Лана. — Лана, ну пожалуйста… Хватит меня мучить. Ты же перед началом турне говорила, что готовишь мне подарок, — обиженно сказал он. — Ну ладно, так и быть, — рассмеялась она. Она уселась на мягкий ковер на полу и похлопала рукой рядом с собой. Майкл подскочил, как пружина, и через мгновение уже сидел рядом с ней. — И что это за подарок? — с любопытством спросил он. Видя его нетерпение, Лана улыбнулась. — Это рассказ. — Рассказ? — Майкл окинул ее непонимающим взглядом, а потом разочарованно вздохнул. — Это рассказ о твоих детях… Что? У него галлюцинации? Она хочет рассказать ему о его детях? Майкл не верил своим ушам. Он с недоверием взглянул на нее. — Что, не хочешь? Ну ладно, — она уже приготовилась встать, но неожиданно Майкл удержал ее… Ее глаза расширились, и он мгновенно убрал руку… Вот черт, сейчас она опять его ударит. Ну что ж, он заслужил. Она же просила никогда не прикасаться к ней без разрешения. Он понуро опустил голову. — Прости. Я случайно. Не уходи, пожалуйста. Я очень хочу услышать твою историю. Он правда этого хотел. Его дети. Невероятно. Он так мечтал о своих детях, глядя на сотни детей по всему миру, но не знал, будут ли они у него когда-нибудь… И тут Лана заявляет, что хочет рассказать ему о них… Лана со слезами на глазах — ей все еще было больно оттого, что он взял ее за руку — посмотрела на него. — Я прощаю тебя. И ты услышишь то, что я тебе обещала. Только дай мне минутку. Он готов был дать ей гораздо больше, чем одну минуту. Он готов был подарить ей все время в мире. Как жаль, что оно ему не принадлежало… Лана перевела дух и начала свой рассказ… — Твои дети — они замечательные. Два мальчика и девочка. Старший мальчик со светлыми волосами и темными глазами… Его зовут Принц Майкл… Девочка — красавица с темными длинными волосами, у нее серые глаза… Пэрис Кэтрин… И младший… Длинные темные волосы и шоколадные глаза… Его зовут Принс Майкл II, но все зовут его Бланкет… Она рассказывала, а Майкл заворожено ее слушал. Он представлял себе этих детей, и слезы текли у него по лицу. Лана сделала ему королевский подарок… Когда она закончила свой рассказ, он плакал, не таясь. Его плечи вздрагивали от рыданий. Он закрыл лицо руками и лег на пол. Лана сидела рядом и улыбалась. Она знала, что это были слезы радости. Она протянула руку и прикоснулась к его руке. Майкл убрал руки от лица. Лана провела пальцем по его щеке, вытирая слезы. Ее рука дрожала от «его жизни», но сейчас ей не было больно. Она ощущала лишь его безграничное счастье. — Спасибо, — срывающимся голосом сказал он, — это лучший подарок, который мне когда-либо делали в жизни. Майкл хотел бы обнять ее, чтобы поблагодарить за подарок. Но не решился. Когда-нибудь он сполна отблагодарит ее за все. Лана знала, что ее подарок понравится ему. Она видела, как он смотрел на всех этих детей, которым пытался помочь. С какой нежностью он прикасался к ним, сколько любви им дарил. Он будет замечательным отцом, самым лучшим в мире. И его дети будут это знать, и всегда чувствовать любовь своего отца. Она не знала, кто будет матерью детей, но Майклу это неважно. Только дети имели значение. Она водила рукой по его лицу, а потом приложила ладонь к щеке. — Не плачь, — улыбнулась она. И вдруг он развернул голову и поцеловал ее ладонь, касающуюся его лица. Это было все, на что он решился. Пусть она сочтет, что он сошел с ума — ему все равно. Его переполняло чувство вселенской благодарности к этой девушке. Прикосновение его губ к ладони повергло ее в смятение. Она не ожидала ничего подобного. Зачем он это сделал? Она быстро пролистала «картинки» и с облегчением вздохнула: он просто не смог найти другого способа отблагодарить ее за подарок. Они сидели на ковре и молчали. Майкл думал о том, что рассказала ему Лана. А Лана печалилась о том, что должно было произойти через две недели. Она может только немного помочь, но не исправить все это унижение, которое ждет Майкла. Еще одна страна, а дальше — Россия. История уже началась, но Майкл еще ничего не знал. Скоро его ждет потрясение, от которого он так и не оправится до конца жизни. Господи, а ведь ему всего 35… За что они так с ним? Они приехали в Россию за три дня до ее дня рождения. Было холодно, но солнечно. В день концерта будет проливной дождь… Такой же, как на душе у Майкла… Накануне своего дня рождения, когда Майкл пошел навещать детей, Лана позвонила Элизабет и рассказала, что завтра Майклу предстоит испытать. Элизабет не верила собственным ушам. Она сначала заплакала, потом рассердилась. Лана объяснила, что всей этой истории было не избежать, и именно поэтому через несколько дней приедут Фрэнк и Эдди. В их присутствии Майклу будет проще справиться. Лана обещала помочь облегчить его страдания насколько возможно. Они еще поговорили, и Лиз попрощалась. А Лана осталась дожидаться Майкла, который должен был узнать, наконец, что происходит. Майкл вернулся от детей со счастливым лицом и чем-то странным в руках, завернутым в пакет. Сняв целлофан, Лана с удивлением обнаружила под ним банку с клубничным вареньем. Такие ее мама закручивала на зиму. Майкл сказал, что ему подарили «это» в детском доме, в котором он был. Он нюхал крышку, пытаясь определить, что это такое. Лана смеялась, глядя на него. Потом позвонила регистратору и попросила принести в номер открывалку для банок и горячий чай. Майкл непонимающим взглядом смотрел на нее. Через две минуты в дверь постучала горничная с подносом. Майкл с любопытством заглянул под крышку, увидел чай и какой-то странный предмет. — Это что? — Сейчас увидишь, — со смехом сказала Лана. Она взяла банку, ловко приложила к краю открывалку и в одни момент крышка была снята. В номере запахло клубникой. Майкл в немом восторге смотрел на нее. Лана знала, что он очень любит сладкое. — Садись, будем чай пить. Она разлила чай по чашкам, и они стали брать варенье прямо из банки. Майкл радовался, как ребенок. А Лана смотрела на него и думала, что как раз сегодня она собиралась рассказать ему то, что в данный момент происходит на другом конце планеты, в США. Но Майкл был так счастлив, что она не решилась нарушить эту идиллию. Через несколько часов восторг пошел на убыль. Лана решила все-таки поговорить с ним. Она постучала в дверь между номерами, хотя та была распахнута. Майкл в своей любимой пижаме сидел на полу и рассматривал плакаты от фанатов, которые собрал для него Билл. Он никак не отреагировал на стук. Тогда Лана подошла, убрала плакаты и села рядом. Майкл непонимающим взглядом посмотрел на нее. — Нам надо поговорить, — при взгляде на ее серьезное и печальное лицо сердце у Майкла сжалось. Что же произошло? — Хорошо. Что случилось? — Джорди… Майкл вскочил: — Что с ним? — Сядь. С ним все хорошо. А вот с тобой… — Что ты имеешь в виду? Она помолчала. — Майкл, ты доверяешь мне? — Странный вопрос. Ты знаешь обо мне все. Как я могу тебе не доверять? — он вспомнил все те случаи на съемках и концертах, о которых она его предупреждала. Однажды она сказала ему быть осторожнее и смотреть под ноги. И действительно, во время съемок у него под ногами внезапно оказался кусок материи. Если бы он не последовал ее совету, то упал и сломал бы ногу. На концерте она предупредила, что на сцене разлита вода. И таких случаев было немало за все то время, пока она находится рядом с ним. — Майкл, ты не ответил мне. — Я доверяю тебе абсолютно. Так что с Джорди? — Он… — ей было тяжело говорить это Майклу, — был в полиции… И сказал там, что ты… совращал его… Ей было больно смотреть на него. С его лица сразу пропали все краски. Оно стало маской без эмоций. — Что он сказал? — Ты слышал. Он обвинил тебя в растлении… Майкл слышал ее слова, но никак не мог поверить в то, что она говорит. — На тебя заведено уголовное дело. Завтра полиция будет в Неверлэнде с обыском. Майкл не верил своим ушам. — Ты знала? Сейчас она ответит, и он ее возненавидит. — Да, знала, с тех самых пор, как в первый раз увидела Джорди. Помнишь тот ужин? Он помнил. Как она услышала голос Джорди и убежала. Как не хотела говорить, что случилось… Как он пришел к ней вечером, ее слезы. Разговор о витилиго. И то, как она прикасалась к нему… Стоп, сейчас речь не об этом. И тут он разозлился. — Если ты так давно об этом знаешь, то почему не предотвратила это? Это же неправда, полная чушь. Ты сама прекрасно знаешь об этом. Почему ты не рассказала мне? Мы бы все исправили… — Нет… Это должно было случиться. С самого начала «картинка» была цветной, — сказала она тихо. — Я знала, что ты будешь обвинять меня. Но, пойми, я не могу предотвратить все, я уже рассказывала тебе об этом. Я сделала все, что могла. Я попросила помощи у Лиз. Я вызвала сюда Фрэнка и Эдди. Я не смогла бы сделать больше, поверь… Она говорила с такой печалью в голосе, что он ей поверил. Он злился, но уже не на нее. Он злился на себя, и на тех, кто заставил Джорди это сделать. Он чувствовал, что мальчик сам ни за что бы не сказал такую заведомую ложь. Он знал, что здесь что-то не так. Но что? — Лана, кто заставил Джорди сделать это? — Его отец. — Но почему? За что? Я помогал им, давал деньги на лечение. Они жили в Неверлэнде и ни в чем не нуждались… Так почему? — Ему нужны твои деньги. — Они ни в чем себе не отказывали… — Ему этого мало. Он хочет больше… У Ланы разрывалось сердце, когда она смотрела на этого сильного, независимого человека, которого одно слово сделало слабым и несчастным. — Я не могу поверить… Это неправда. — Завтра эта новость облетит весь мир. Прости… Лана встала и ушла в свой номер, закрыв за собой дверь. Она сидела на кровати и слышала, что Майкл мечется по номеру, стонет, как раненый зверь, бросает вещи… Вот что-то еще разбилось за стеной. Лана вздрагивала от каждого звона и звука рвущегося белья. Она вышла в коридор и увидела удивленные глаза охранников. — К мистеру Джексону никого не пускать. Его нет ни для кого. Совсем, — за полгода охранники привыкли беспрекословно выполнять приказы этой хрупкой девушки, неотлучно находящейся при Майкле. Они не знали, какую роль она играет в его жизни, но видели, как он относится к ней. Тем более, Билл Брей передал им слова Майкла — за любой просьбой Ланы стоит прямой приказ мистера Джексона. Поэтому они лишь кивнули и встали у его дверей, делая вид, что не слышат звона бьющегося стекла из его номера. Лана вернулась к себе. Она знала, что когда он немного успокоится, ему понадобится ее поддержка. Через час она услышала за стеной рыдания. Интересно, что думают охранники за дверью? Прежде чем пойти к Майклу, она зашла в ванную комнату и намочила носовой платок. Майкл не помнил себя от боли и гнева. Как они могли с ним так поступить? За все, что он для них сделал… Ну почему, почему, почему… Гнев бушевал в нем, боль застилала глаза… Когда эти чувства утихли, и он смог взглянуть вокруг себя, он был в ужасе: все, что можно было разбить (кроме оконных стекол), лежало на полу грудой осколков, постельное белье разорвано в клочки, везде перья из подушек, на руке порез, и из него капает кровь. Он тяжело опустился на пол среди этого бедлама и заплакал. Лана вошла и огляделась. Она не удивилась, ведь она это видела. Майкл сидел на полу спиной к ней и плакал, раскачиваясь в такт своим рыданиям. На ладони была кровь, она капала на белоснежный ковер, но он этого даже не замечал. Ее он тоже не заметил. Она подошла к нему, встала перед ним на колени и… обняла… Неважно, что будет, сейчас ему надо выплакаться. Это меньшее, что она может для него сделать. Она сосредоточилась на нем, пытаясь всю его боль забрать себе. Лана знала, что ничего не выйдет, но разделить с ним боль она могла. Она крепче обняла его и стала гладить по волосам. Знакомые уже разряды тока пронзали все ее существо, но ей было все равно. Майкл почувствовал, что кто-то обнял его. Лана… Сквозь собственную боль прорезалась мысль — но как же так, ей же больно… Но сейчас он не мог думать ни о чем, кроме того, что ее объятия помогают ему уменьшить боль от предательства. Он крепче прижался к ней и тоже обнял. Он плакал у нее на плече, а Лана из последних сил держала его, не давая воли собственным чувствам. Она гладила его, шептала на ухо, что он не один, что она никогда не оставит его, просила прощения за то, что ничего не смогла изменить… Наконец, рыдания стихли, и Майкл отстранился от нее. Лицо Ланы было пепельно-серым. Но как только она выпустила его из объятий, краски стали возвращаться к ней. Она вздохнула и достала из кармана платок. Потом аккуратно взяла его руку и стала вытирать кровь, все еще идущую из пореза. Она прикасалась к нему легко и аккуратно, стараясь не причинить боли. Майкл наблюдал за ней со смешанным чувством недоверия, страха и радости. Она держала его руку в своей и обрабатывала его порез. Он дернулся, когда она вытащила из раны маленький кусочек стекла. Потом встала и молча пошла в свою комнату. Буквально через пару секунд она вернулась с маленькой походной аптечкой. Опять села рядом с ним, положила его руку себе на колени и принялась колдовать. Она посыпала порез каким-то порошком, а потом заклеила пластырем и перевязала бинтом. У нее все получалось так легко, будто она окончила курсы первой помощи. Майкл молча смотрел на нее. Он не мог поверить в то, что она для него сделала. — Спасибо тебе. Без тебя бы я не справился. — Майкл, — она подняла на него глаза, — тебе еще много чего предстоит пережить в жизни. Это лишь маленький кусочек и еще ничего не закончено. Это только начало. Тебя ждет самое огромное унижение в жизни, но я буду рядом. Я помогу тебе пройти через это. Я исправлю все, что могу. Но остальное ты должен будешь пережить. Ты сможешь. Ты самый сильный человек в мире. Ты будешь счастлив. Я это видела. Просто верь мне. — Я верю. Она улыбнулась. Встав, она направилась в ванную комнату и вернулась оттуда с мокрым полотенцем. Он продолжал сидеть на том же самом месте. Она села около него и стала аккуратно вытирать следы слез. Майкл закрыл глаза и не шевелился. Он чувствовал, как вместе с ее прикосновениями уходит боль и гнев. Она водила полотенцем по его лицу, а он думал, что хорошо бы так было всегда… Он, Лана, дети… Ээээ, куда тебя опять понесло? Ну что тебе о Лизе-Марии не думается? Надо ей позвонить. Если Лана права — а она всегда права — завтра Лиза услышит шокирующую новость. Как она к этому отнесется? Поверит ли? И Лиз, надо будет позвонить Лиз… — Майкл… Он открыл глаза. — Лиза поверит тебе, а не выпускам новостей… А Элизабет уже все знает… О господи, она опять читает его мысли… А как же… его мысли про Лану и детей? Он похолодел и тайком взглянул на нее. Но по ее лицу никак не скажешь, что она знает про его тайные мысли… Лана вытерла остатки слез с его лица. Потом встала и потянула его за руку. Привела в свой номер. — Так, иди в душ, ты выглядишь как… ну, даже не знаю… в общем, ужасно… А я пока позову горничных убрать все это безобразие. Ты сиди здесь и не выходи, не надо никому тебя видеть в таких растрепанных чувствах. Она втолкнула его в ванную и закрыла дверь. С облегчением прислушавшись к звукам воды, она позвонила вниз и позвала управляющего. Когда он вошел, на лице его был шок. Лана быстро объяснила, что мистер Джексон разозлился на своих работников, которые были нечисты на руку. Она договорилась, что об этом никто не узнает, заказала услуги горничных, новое белье и все, что необходимо. Компенсацию за все разбитое и испорченное имущество попросила включить в счет, также, как и услуги персонала и оплату их молчания. Она хорошо умела вести переговоры. Когда Майкл через пару часов вошел в свой номер, он бы не догадался, что здесь что-то произошло. Если не считать, что не хватало нескольких предметов интерьера, типа ваз. Ничего себе. Лана просто сокровище. После всего пережитого она смогла взять себя в руки и организовать уборку. А вот он чувствовал себя полностью разбитым. Ланы нигде не было видно. Она позвала его и куда-то ушла. Наверное, о чем-то говорит с обслугой или охранниками. Он использовал ее отсутствие для того, чтобы переодеться. Повязка на руке намокла и отстала от кожи. Он размотал ее и увидел, что порез опять начал кровить, но не сильно. Лана вернулась с подносом еды и горячим чаем. Прежде всего она занялась его рукой. Он наслаждался ее прикосновениями, пока она его перевязывала. А потом они сели ужинать. Он не хотел есть, но она его заставила. Была поздняя ночь, когда, наконец, совершенно разбитый Майкл добрался до своей постели. Лана помогла ему лечь, подоткнула простыню и зажгла лампу на прикроватном столике — она знала о его привычке спать при свете. Она уже хотела уходить, когда Майкл придержал ее за руку. Она вздрогнула. — Спасибо тебе за все. Ты сегодня весь вечер со мной, как с ребенком возилась… — А ты и есть ребенок… С этими словами она вышла и закрыла за собой дверь. В конце концов, организм победил, и он заснул. А Лана, лежа в своей постели, вспоминала события этого вечера. Она прокручивала в уме все, что произошло. Ее память задержалась на интересном моменте… Она увидела это, когда вытирала заплаканное лицо Майкла. Картинка была такой четкой, хоть и черно-белой. Она, Майкл и дети сидят у камина и играют в какую-то игру… Она не знала, откуда этот кусочек пазла, где его место, но, улыбнувшись, провалилась в сон. Было уже за полночь, наступил ее шестнадцатый день рождения…