Жизнь взаймы

Рождественские праздники прошли весело и непринужденно. Хотя Лане было нелегко среди такого количества людей с нелегкими судьбами, она старалась ничем этого не показывать. И только Майкл смотрел на нее с немой тоской во взгляде, стараясь поддержать. Она была благодарна ему за это. После праздников все разъехались, и Лана с Майклом опять остались одни в большом доме. Незаметно наступило 31 декабря. Они решили, что в эту ночь откроют подарки, которые подарили друг другу еще на Рождество. Кэрри приготовила им ужин и ушла встречать Новый год, как и вся остальная прислуга. В доме стояла тишина. Лана и Майкл сидели в библиотеке перед камином и думали каждый о своем. На столике стояло блюдо с едой, заботливо накрытое полотенцем. Майкл предлагал выпить вина, но Лана его отговорила. Не хватало еще, чтобы его обвинили в спаивании подростка. Ему и так хватало проблем. Майкл принял ее аргументы, поэтому Кэрри приготовила им сок. В кармашке у Ланы лежала коробочка, подаренная Майклом. Она не открывала ее. И хотя ей было очень интересно, она не смогла ничего «прочитать». Как и всегда, когда дело касалось ее жизни. Единственными исключениями были видения про ангела и та картинка, где Майкл, она и дети сидят у камина. Ну и ладно, скоро она все узнает. Незадолго до наступления Нового года Майкл встал, и ни слова ни говоря, вышел из комнаты. Через пару минут он вернулся, неся в руках ее подарок. Он тоже его не открывал. Он разлил сок по бокалам и вручил ей один. С боем часом они чокнулись бокалами. — С Новым годом, Майкл. — И тебя с Новым годом. Ну что, будем открывать подарки? — Сначала ты. — Ну ладно. Он взял в руки ее сверток и потянул за тесьму. Развязав ее, он развернул скрученный лист бумаги и его глаза буквально полезли на лоб… — Что это? Кто это рисовал? — Я. — Вот это да. У меня просто… просто нет слов, — он в восхищении смотрел на рисунок. Там был нарисован он в средневековом костюме. — Я закажу для него рамку и повешу в своей комнате. Я и не знал, что ты еще и рисовать умеешь. — У меня дедушка художник, кое-что и мне в наследство перепало, — смущенно улыбнулась она. — Это не просто что-то. Это восхитительно. Ну, а теперь открывай мой. Лана достала коробочку из кармана и развязала ленту. В коробке была тоненькая цепочка с подвеской в виде маленького ангела. У ангела были золотые крылья. Она смотрела на эту красоту и не могла сдержать слез. Майкл подошел к ней. — Ты позволишь? Она кивнула. Майкл взял цепочку, одел ее на шею Лане и стал застегивать замочек. Он старался не коснуться ее, но у него ничего не вышло. Замочек был маленький, и одна половинка цепочки выскользнула из его пальцев. Он попытался поймать ее, но она упала на плечо девушки. Вот черт, и что теперь делать? Попросить, чтобы сама застегнула? Он будет выглядеть полным дураком, который даже цепочку застегнуть не может… Он глубоко вздохнул, надеясь, что Лана простит его за это (в который уже раз, а, ЭмДжей?) и легонько дотронулся до ее плеча, стараясь поднять конец цепочки. Лана вздрогнула, но продолжала стоять молча. Он почувствовал, что она напряглась. Наконец, он справился с замком. — Прости, — прошептал он. — У меня не было другого выхода. — Я знаю, — она повернулась к нему. На шее сверкал золотыми крыльями ангел. Он купил эту подвеску давно. Увидел ее в том же ювелирном магазине, в котором выбирал серьги для Элизабет, и сразу подумал о Лане. Ангел для ангела. — Спасибо тебе. Очень красиво. Только стоит, наверное, жутко дорого… — Лана, прекрати. Ты столько сделала для меня, ты возишься со мной все время. Это меньшее, что я могу для тебя сделать. И… она тебе очень идет… Она улыбнулась. Ей и вправду понравился подарок Майкла. Ни за что на свете она с ним не расстанется. Они выпили еще сока, съели приготовленный ужин и вышли во двор. По небу были рассыпаны звезды, фонтаны мягко журчали. Они долго гуляли и разговаривали. Вспоминали смешные случаи, которые происходили на концертах и съемках. Майкл рассказывал то, чего она не знала. Вокруг было спокойно и тихо И только Лана знала, насколько обманчива эта тишина и этот покой. Они молча дошли до ее домика. — Спокойной ночи, мой золотой ангел… Он уже говорил ей эти слова. В Москве, после концерта. Тогда он прошептал их в полусне. А сейчас он не спит, он не устал, и у нее нет крыльев на руках… — Спокойной ночи, Майкл. С Новым годом. Она повернулась и открыла дверь. — Лана… Она посмотрела на него. — Этот год… Он будет лучше предыдущего? Что ему ответить? Что еще ничего не закончилось? — Все года одинаковые, Майкл. В них есть и хорошее, и плохое. Важно только, как ты к этому относишься. То, что нас не убивает, делает нас сильнее… — с этими словами она вошла к себе и закрыла дверь. И шепотом продолжила фразу, — злее, равнодушнее, беспощаднее… лучше бы убило… Майкл вернулся в дом и думал над словами Ланы. Все года одинаковые… Возможно, она права, но его жизнь точно стала лучше с ее появлением. Он почувствовал себя не машиной для зарабатывания денег, а живым человеком, который кому-то нужен. Он так давно был одинок. И тут появилась она. Он чувствовал, что Лана действительно искренне заботилась о нем. Она ничего не требовала взамен, не просила ни денег, ни подарков. Не относилась к нему, как к звезде. Она просто принимала его таким, какой он есть. Он с самого детства был лишен такого отношения и думал, что никогда уже его не дождется. Поэтому сейчас был просто в восторге, что сбылась его мечта. Прошло несколько дней, спокойных и мирных. Привезли раму для портрета, и теперь он висел у Майкла в комнате. Он все смотрел на него и не мог налюбоваться. Талант Ланы в области рисования был просто выше всяких похвал. Он и сам рисовал, но так… Иногда он доставал рисунки, которые сделал в клинике: Лана в их первую встречу, ее глаза, как она держит его руки в своих руках, как обнимает его крыльями на сцене, как успокаивает его… Он не мог забыть все эти картины… Столько силы было в ней, что он невольно удивлялся, откуда она ее берет? Эта хрупкая девушка, которая так много знает… Пятое января… Лана должна была рассказать Майклу то, что ему необходимо знать. Она боялась, что он опять сорвется. И еще ей было неловко говорить о таких вещах, но она должна. Майкл был в своей танцевальной студии. Лана попросила Марту сказать ему, что хочет поговорить, когда он освободится. Лана хочет поговорить. О чем? Опять неприятности? Он это чувствовал. Ну когда же это закончится? Он больше не мог танцевать, поэтому выключил музыку, зашел к себе, переоделся и вышел в сад. Лана была в «Небесной беседке». — Ты хотела поговорить? Она, как всегда вздрогнула. — Да. -Что-то серьезное? — Очень. Майкл напрягся. Ну вот, он угадал. Он присел рядом с ней. — Рассказывай. Она помолчала. — Пойми меня правильно, мне неловко говорить с тобой об этом, но у меня нет выбора. Через два дня за тобой придут из полиции и арестуют. Я предупрежу твоих юристов, они сразу же подготовят бумаги, чтобы тебя выпустили под залог. — А меня выпустят? — с сомнением и горечью произнес он. — Да, и очень скоро, не пройдет и суток. Выдержишь? Хотя, что я спрашиваю? Знаю, что выдержишь. Но… это еще не все… Что еще она хочет ему рассказать? Он и так был опустошен тем, что ему придется провести сутки в тюрьме, как преступнику… — Что может быть хуже? Она замялась. — После того, как тебя выпустят, они заставят тебя сделать кое-что. — Что? — Им нужны… фотографии, чтобы сравнить с рассказом Джорди… — Фотографии чего? — он уже почти кричал, но не замечал этого. Она посмотрела на него. В глазах у нее стояли слезы. Не могла она ему этого сказать. Пусть он сам догадается, ну пожалуйста… Слезы капали на ее руки, но она ничего не видела. Она чувствовала лишь боль Майкла. Это была и ее боль тоже. Если бы она могла, она бы всю ее забрала себе… Он, наконец, понял… Вскочил, заметался… — Нет, нет, нет, пожалуйста… Ну за что? Почему? О господи… — его крик сорвался на плач. — Зачем они так со мной? Я же хотел им только добра. Всем хотел добра… Силы разом покинули его. Он был в ужасе. Он опустился на пол беседки. Его рыдания разрывали Лане сердце. Она села рядом с ним, достала из кармана платок, взяла его лицо в свои руки и, не обращая внимания на боль, стала вытирать его слезы. Она не знала, как еще помочь ему. Майклу показалось, что весь его хрупкий мир в одночасье рухнул. Такого унижения он не переживет. Неужели им мало всего, что они натворили? Они сломали его, а теперь хотят унизить. Ну почему? Он снова и снова задавал себе этот вопрос и не находил ответа. Злые слезы текли по его лицу, но он их не замечал до тех пор, пока прохладные пальцы не прикоснулись к нему. Лана прикасалась к нему нежно, будто боялась навредить. Она вытирала его слезы и шептала, что все будет хорошо… Как бы он хотел сейчас обнять ее и прижать к себе крепко-крепко, чтобы никогда не отпускать. Она единственный человек в мире, который его понимает. Но этого делать нельзя. Ей и так больно. Если она и прикоснется к нему, это должно быть только ее решение. Они сидели на полу беседки до тех пор, пока рыдания Майкла не превратились в тихие всхлипы. Тогда она встала и потянула его за собой. Он послушно шел за ней. Она дошла до своего домика и открыла дверь. — Куда мы идем? — Тебе надо отдохнуть. Поспишь, и все покажется не таким страшным, — она лгала, но сейчас было важнее успокоить Майкла. — А почему не в дом? — До него далеко. А прислуга не должна видеть тебя таким. Здесь тебя никто не потревожит. Ложись и отдыхай. Она подтолкнула его к кровати. — А ты… останешься со мной? Она улыбнулась… Да уж, полиции об этом знать нельзя… А они и не узнают. — Я буду сидеть в кресле рядом с тобой… Он немного успокоился. Сел на кровать, снял мокасины и вытянулся прямо в одежде. — Спи… Майкл послушно закрыл глаза. Подушка пахла шампунем Ланы. Он вдыхал этот запах и незаметно для самого себя заснул. Лана смотрела на Майкла. Заснул он быстро. Эта истерика стоила ему многих сил. Во сне лицо его разгладилось и стало спокойным. Она еще посидела около него, а потом встала и вышла из домика. Она нашла Даниэлу, задала ей какой-то абсолютно невинный вопрос, на который ей и ответ-то не нужен был. Украдкой дотронулась до горничной и, подтвердив свои опасения, вышла. То же самое она проделала в домике водителей. Упрямо тряхнув головой, она пошла обратно, ждать пробуждения Майкла. Когда Майкл проснулся, уже темнело… Он огляделся. В кресле сидела Лана и улыбалась. Она успела переодеться. Она переодевалась, пока он спал? При нем? Он покраснел… А если бы он проснулся? Хотя Лана, наверное, знала, что он не проснется… И все-таки, когда он думал о том, что пока он спал в ее комнате, она переодевалась… ЭмДжей, тебя сейчас опять унесет. Ну-ка, возьми себя в руки… — Полегчало? — участливо спросила Лана. Он вспомнил ее рассказ. — Немного. Майкл сел на кровати. Он был заспанный и растрепанный, но такой милый и … любимый… Она давно поняла, что любит его. Он никогда не будет принадлежать ей, но в ее силах сделать его немного счастливей. Она готова ради него на все. — Тебе надо привести себя в порядок. Через полчаса Даниэла накроет ужин. — Я не хочу есть. — А я тебя не спрашиваю. Через полчаса жду тебя за столом. Мне не нужно, чтобы ты падал в голодные обмороки. Я тебе не прислуга. Они не будут тебе прекословить. Но я забочусь о тебе, и мне плевать на твои желания в этом вопросе, — ее голос был твердым и непреклонным. — Ты все чаще напоминаешь мне мою маму… — произнес Майкл, стоя на пороге ее домика. — Ну она ведь тоже заботится о тебе. — Вы обе обращаетесь со мной, как с мальчишкой, — обиженно проговорил он. — Ты и есть мальчишка. 35-летний, глупый мальчишка, — со смехом сказала Лана. — Иди, а то опоздаешь к ужину. Он еще что-то ворчал, но Лана знала — Майкл подчинится. Ужин был легким, но вкусным. У Кэрри золотые руки, уже в который раз подумала она. Майкл рассеянно ковырял вилкой в своей тарелке, пока Лане это не надоело. — Не заставляй меня кормить тебя насильно… Майкл задохнулся от ее слов и, представив, как маленькая ручка подносит к его рту ложку с едой, покраснел. Лицо пылало, он не смел поднять глаза на Лану, поэтому быстро принялся запихивать еду себе в рот. — Не торопись, подавишься, — Лане было смешно. Когда он смущался, он становился таким милым… После ужина они пошли в библиотеку. Лана сидела в кресле, а Майкл на ковре у ее ног. Он попросил ее почитать ему вслух, и она достала с полки его любимую книгу. «Питер Пэн», мальчик, который не хотел вырастать и жил в Невер-Неверлэнде, Стране Никогда-Никогда… В его честь Майкл назвал свое поместье. Он и сам был как Питер Пэн. Не взрослеющий душой мальчик в обличье взрослого человека. Лана читала, а мысли ее блуждали далеко. Завтра надо будет решить вопрос с прислугой, и без помощи Майкла ей не обойтись. Его опять ждет боль от предательства, но выбора нет. Надо раз и навсегда закончить эту гнусную историю… Через два часа Лана отправила Майкла спать. Пригрозила, что если он не заснет, она придет и лично выпорет его. Он рассмеялся, но образ Ланы с плеткой в руке заставил его сердце пуститься вскачь. Он пообещал ей, что обязательно будет спать. Она внимательно посмотрела на него. — Никакого снотворного, ты понял меня? Не надо давать общественности лишний повод посудачить о тебе… Он кивнул. — Я понимаю. — Иди, завтра нас ждет трудный день. Надо разобраться с одним делом, и мне понадобится твоя помощь. — Каким еще делом? — Завтра, все завтра. Сейчас тебе надо отдохнуть. — Хорошо, мамочка, как скажешь, — ехидно проговорил он и показал ей язык. Лана покачала головой… Ребенок, что с него взять… — А-ну марш в постель! Быстро! — Майкл рассмеялся, послал ей воздушный поцелуй и вышел. А Лана сделала вид, что поймала этот поцелуй рукой и приложила ладонь к сердцу. Она будет заботиться о нем несмотря ни на что. Если он будет счастлив, то и она будет счастлива… На следующий день Лана вызвала Майкла в библиотеку и сообщила, что пора разобраться с неотложным делом. Они пошли в кабинет Майкла. — В чем дело? — Подготовь документы на увольнение Даниэлы и Джордана. Выходное пособие на твое усмотрение. — С чего вдруг? — Майкл, я не хочу, чтобы эти люди еще хоть день пробыли здесь. Рядом с тобой всегда должны быть только те, кому ты можешь безоговорочно доверять. Они предали твое доверие. — Откуда ты знаешь? — спросил он и понял, что вопрос был глупым. Лана посмотрела на него так, будто он был инопланетянином. — Майкл, это моя работа. Я здесь именно для этого. И если я говорю, что они предали тебя, значит, так и есть. Ты доверяешь мне? Он вспомнил все события этого года. Разве она хоть раз ошиблась? Да и не могла она ошибиться, ведь она в прямом смысле слова видела людей насквозь. Он вздохнул, и достал из стола папку. Написал два документа, поставил свою подпись. Потом вышел в соседнюю комнату и через пару минут вернулся с пачкой денег в руках. Разделил ее на две части, положил каждый документ и деньги в конверт, и запечатал. Оставалось только подписать. Лана следила за ним. Когда он закончил, она вызвала горничную и попросила ее позвать Даниэлу. Девушка явилась через две минуты. Майкл сидел в кресле за столом и наблюдал за Ланой. — Даниэла, скажите нам, пожалуйста, зачем вы оклеветали мистера Джексона перед полицией? — Мисс, я ничего подобного не делала, никогда. Я… — начала оправдываться девушка. — Даниэла, — прервала ее Лана. — Не надо лгать. Я все знаю. Вы сказали полиции, что мистер Джексон открыто держал у себя в спальне порнографические журналы, и вы видели пару раз, как он рассматривал их вместе с Джорди и другими мальчиками. Зачем вы это сделали? Вы хотите славы, денег? Неужели мистер Джексон мало вам платил? Глаза Майкла были размером с блюдца. О господи, что про него наговорили? Он никогда не держал ничего подобного в доме. Конечно, он приобретал их пару раз, в конце концов, он взрослый человек. Но чтобы показывать их мальчишкам? Уму непостижимо. Даниэла стояла перед Ланой, опустив глаза. Она не понимала, откуда этой девчонке все известно? Они же были в турне… Ее здесь даже не было. И никто не слышал, как она это рассказывала… — Даниэла, зачем? — прошептал Майкл. — Зачем ты соврала? Ты же знаешь, что это неправда… И тут горничная сорвалась. — Да надоели вы мне все со своими тайнами. То не говори, это не слушай, это тебя не касается. Даже родителям нельзя сказать, где и у кого я работаю. Я хочу свободы. Слишком уж все правильно и сладко в этом доме. Не как у всех. Надоело… Лана сжала губы и подошла к Даниэле. Глаза ее метали молнии. — А теперь послушай меня, деточка. Когда ты устраивалась сюда на работу, ты подписала контракт, который обязывает тебя держать за зубами свой болтливый язык. И это обязательство распространяется на тебя, даже когда ты перестанешь здесь работать, а случится это прямо сейчас. Лана взяла со стола конверт с именем Даниэлы и сунула той в руки. — Мистер Джексон больше не нуждается в твоих услугах. Будь довольна тем, что он не будет преследовать тебя по закону за нарушение контракта и даже дает тебе неплохое выходное пособие. Но запомни. Если еще хоть раз твое имя промелькнет хоть где-нибудь в связи с именем мистера Джексона, ты пойдешь под суд. Ты меня поняла? Я лично за этим прослежу. Лана стояла вплотную к Даниэле. Они были одного роста, но Лана была более стройной, она казалась маленькой по сравнению с фигуристой горничной. Но глядя на нее, Майкл никак не мог отделаться от ощущения, что если понадобится, эта девушка перевернет мир, поменяет местами небо и землю… В ней была немыслимая сила, и когда она говорила, было ясно, что именно так она и сделает. Даниэла тоже это поняла. — Я поняла вас, мисс, — прошептала она. — Тебе два часа на сборы. И чтобы по истечении этого времени духу твоего в поместье не было. Даниэла развернулась и выбежала из кабинета. — Может, не надо было так резко с ней? Лана вздохнула. — Майкл, ты, правда, не понимаешь или притворяешься? Если спустить это один раз на тормозах, это будет повторяться снова и снова. Я знаю твою способность прощать всех и вся. Но при этом надо давать людям понять, что ты спуску не дашь. Иначе тебя будут считать просто слабовольной куклой. Майкл опустил взгляд. Лана была права. Уже в который раз. Она всегда права, пора бы ему уже привыкнуть к этому. По вызову Ланы пришел Джордан. С ним она тоже разобралась быстро. Спросила, зачем он сказал полиции, что у Майкла в машине всегда лежали порножурналы, и когда он их доставал в присутствии подростков, то всегда поднимал стекло. — Джордан, я сама не раз ездила в этой машине. Там НИКОГДА не лежали порножурналы. Зачем вы солгали? — Даниэла попросила меня. Сказала, что можно неплохо заработать, практически ничего не делая при этом. Слово там, слово тут. Она обещала, что никто не узнает… — С сегодняшнего дня мистер Джексон не нуждается больше в услугах человека, который вместо того, чтобы думать своей головой, слушается приказов любовницы. Джордан опустил глаза, а Майкл покраснел, услышав такое. Боже мой, ей ведь известно все. Как ему жить рядом с ней? Но она так быстро решала все проблемы… Он бы никогда не решился уволить этих людей. Лана была права, он бы простил их, и оставил возле себя. И где гарантия, что они не предали бы его еще раз? — Вот ваш приказ об увольнении и выходное пособие. И помните, вы связаны контрактом, там есть пункт о молчании. Надеюсь, вы меня поняли? Джордан кивнул и вышел. — А что будет с их семьями? — Майкл, ради бога, не заводи песню о том, что хочешь им помочь. Если эти люди не задумались сами о своей семье, то не надо делать это за них. Найдут работу и заживут как прежде, до тебя. Теперь надо предупредить охрану, чтобы выпустили этих двоих и больше никогда сюда не пускали. Майкл позвонил Биллу и рассказал об увольнении. Билл обещал позаботиться о том, чтобы через два часа ни Даниэлы, ни Джордана в поместье не было, Потом Лана попросила собрать всю прислугу. Они с Майклом стояли на лестнице, а все работники собрались в холле. — Горничная Даниэла и шофер Джордан больше не работают на мистера Джексона, — начала Лана. — Они оговорили его в полиции, насочиняли небылиц и добавили неприятностей своему работодателю. Среди работников пошли шепоток, и поднялся недовольный ропот. Они осуждали работников, предавших человека, который стоял на лестнице и беспомощно смотрел на них. — Я не хотел, но они меня вынудили. — Мистер Джексон, не стоит перед нами оправдываться. Вы хозяин в своем доме, и имеете право на уважение, — сказала Эльза. — И я надеюсь, что это был единичный случай. Больше такое не повторится. Она оглядела всех собравшихся. Они кивали и соглашались. — Я лично прослежу за этим. — Спасибо вам, Эльза, — поблагодарила Лана. — Но теперь у нас появилась проблема. У нас не хватает горничной. Может быть, у кого-нибудь есть на примете девушка, не болтливая, трудолюбивая? Марта подняла руку. — У меня есть сестра. Она тихая девушка, слова лишнего скажет и все умеет. Лана посмотрела на Майкла. — Приведи ее завтра, — сказал он. Марта расплылась в улыбке. — Только не говори ей раньше времени, куда ты ее приведешь, — предупредила Лана. — Сначала я с ней поговорю. — Конечно, мисс. На этом инцидент был исчерпан, и все разошлись по своим делам. Марта вызвалась исполнять обязанности Даниэлы. Лана была рада. Марта была очень хорошей девушкой. Если ее сестра окажется такой же, то Майклу не помешают такие преданные люди рядом. Она об этом позаботится. А Майкл стоял в своей комнате и только удивленно качал головой. Можно подумать, Лана выросла в королевском дворце, а не в обычной семье. Она так ловко решила все проблемы, просто невероятно. Она когда-нибудь перестанет его удивлять, или это навсегда? Следующий день ознаменовался приходом полиции. Майкл встретил их с каменным лицом, выслушал все, что полагается говорить полицейским в этих случаях. Только тихо попросил не надевать наручники. Полицейский взглянул на него и взял обещание, что он не сбежит по дороге. Майкл обещал. Полицейские повели его к машине, а он обернулся и посмотрел на Лану. Их глаза вели между собой быстрый разговор, непонятный никому, кроме них. — Все будет хорошо, — шептала она. — Ты обещаешь? — Да. Я обещаю. Адвокаты Майкла поехали вместе с ним в полицейский участок, чтобы выяснить, какой залог назначит судья. Слушание о залоге должно было состояться вечером. К ночи Майкл уже будет дома. Лана шепотом предупредила адвоката, что судья назначит залог в два миллиона долларов. Это значило, что Майклу надо было заплатить двести тысяч, чтобы отправиться домой до суда. Адвокат в сомнении покачал головой. Лана пожала плечами, но посоветовала подготовить заранее деньги. Майкл не захотел бы провести лишние минуты в камере из-за нерасторопности своих адвокатов. Джон Тимбер, главный адвокат, с изумлением воззрился на нее. Она объяснила, что если Майкл узнает о том, что она предупреждала, а ее не послушали, и проведет за решеткой хотя бы лишний час, он будет вне себя. Джон не поверил ей, но сказал, что примет все меры. Конечно, Лана оказалась права. Услышав на слушании сумму в два миллиона долларов, Джон чуть дара речи не лишился. Откуда, черт возьми, она знала? Он спросил об этом у Майкла, но тот только загадочно усмехнулся. Поздно вечером Майкл вернулся домой и сразу пошел к Лане. — Спасибо тебе. — За что? — За то, что предупредила о сумме залога. Если бы не ты, я бы промаялся там до утра. Лана видела, что за его улыбкой кроется дикая усталость и боль. Нелегко ему было. Конечно, его держали в довольно комфортных условиях, отдельно от всех, в другом крыле. И все же клетка есть клетка, хоть и золотая… Майкл был рад вернуться домой. Он чертовски устал. Но если бы не Лана, еще неизвестно, чем бы все закончилось. Она воистину его ангел-хранитель. Лана отослала его спать. А сама села прорабатывать детали того, о чем Майкл узнает только через несколько дней. Она просидела до глубокой ночи… Войдя в свою спальню, Майкл переоделся, и рухнул в кровать. В свете лампы на прикроватной тумбочке он рассматривал портрет, написанный Ланой. Она очень точно уловила его характер. Картина была потрясающая… Майкл спал, а на него со стены смотрели его собственные глаза цвета горького шоколада…