***
Магнус вошел в дом своего лучшего друга Рагнора Фелла, даже не удосужившись позвонить в дверь. Наглость в его показателях зашкаливала. — Какого хрена? — послышался голос из гостиной. — Я надеру задницу всякому, кто решил вломиться ко мне без разрешения. Ясно? — Спокойнее, дружище, — хмыкнул Магнус. — А, это всего лишь ты, — фыркнул Рагнор. — Я уж понадеялся, что сейчас кому-нибудь врежу. А то кулаки так и чешутся. Эти слова вызвали определенные размышления. Фелл всегда был вспыльчивым человеком со склонностью к насилию. Но он уже несколько лет жил в союзе со своей истинной парой Катариной Лосс. А значит, эти качества должны были сгладиться или исчезнуть. — Слушай, Раг, ты же давно с этой своей девицей вместе. Почему до сих пор ведешь себя, как мудак? Ты же обязан был стать адекватным человеком. Фелл явно стушевался. Его друг ненавидел Катарину, считая браки и соулмейтов некими ограничителями. Нормами, навязываемыми системой, которую бунтарский дух Бейна не приемлел. Потому он игнорировал супругу Рагнора. Буквально. Делал вид, будто ее не существует. Это смотрелось комично, когда девушка появлялась в помещении и, например, звала их на ужин, а Магнус делал вид, словно этого человека нет в комнате. Рагнор жутко бесился первое время, его изматывала необходимость повторять слова супруги, чтобы Бейн хоть как-то на них отреагировал. Его бесил тот факт, что друг так паршиво обращается с его возлюбленной. Но зато сама Катарина воспринимала это спокойно. Из-за этих сложностей ни Рагнор, ни Катарина не старались показывать себя перед Магнусом с лучшей стороны. Тем более, тот не лез в перипетии их взаимоотношений. И, в принципе, никогда не интересовался судьбой друга в силу природного эгоизма. — Сложно тут все… — выдохнул Фелл, падая в кресло. — Временем я располагаю, так что выкладывай. — Понимаешь… Когда мы только познакомились, я влюбился с первого взгляда! — Вы же ругались при каждой встрече, и, кажется, ты даже ее ударил? — Это все мелочи, Маггс, понимаешь? Любовь... она по-разному проявляется. Нет какой-то единой системы или этикета. И характер у меня был… Ты, может, думаешь, что я не изменился, но это не так. Кат очень сильно на меня повлияла. Так же, как и я на нее. Это нормально для соулмейтов. Для любых пар в принципе. Вот только… Не знаю, как это объяснить, но я не хотел быть просто середнячком, понимаешь? Не хотел становиться серой массой. Я тот, кто я есть. Пусть мудак, пусть вспыльчивый, но это я, черт подери! — И? Ты поэтому продолжаешь прикидываться мудаком, чтобы со стороны не казаться одним из сотен женатиков? — Да нет! Баран ты тупой. Умей слушать. Я начал и сам замечать эти изменения. Они мне не нравились. Сама Катарина — предел моих мечтаний. Я люблю ее, как никого и никогда! Но я чувствовал, что часть меня… исчезает. Это сложно объяснить. Но в какой-то момент это все остановилось. — То есть остановилось? — не понял Магнус. — Я просто перестал меняться. У меня до сих пор паршивый характер: сдавай я психотест, он определил бы меня как негативного человека. Вот только я намного лучше, чем был раньше. И, если честно, я боюсь, что если это дойдет до администрации, то мне могут подыскать более сильного партнера. Чтобы максимально сгладить мой характер. — Погоди-ка! — не понял Магнус. — Хочешь сказать, что при истинной связи соулмейтов полного изменения не происходит? — Полагаю, что так. Это моя теория. Вся серая масса вокруг кажется такой блеклой и скучной, потому что они не стали искать своего истинного, схватив просто подходящего. А еще, даже когда Катарины нет рядом, я вполне ощущаю… что правильно, а что нет. Не знаю, как точнее это объяснить. Просто я чувствую ее. Я знаю, что Катарина поступила бы вот так. Или что она, например, переживает… А вообще, чего это ты с таким интересом вдруг меня слушаешь? Ты же прикидываешься, будто моей жены не существует. — Вообще-то я пришел именно к ней, — сдержанно улыбнулся Магнус, который из всей речи Рагнора почерпнул только одну существенную деталь. Все прочее он и так знал из многочисленных научных изысканий своей компании. В конце концов, это была его специализация. Помимо инженерии и еще нескольких технических степеней. — Катарина! — громко позвал Рагнор. — Иди сюда и принеси мне валидол! Я то ли умер и в раю оказался, то ли сейчас окочурюсь. Настал момент, о котором я столько мечтал! Мой лучший друг и моя жена наконец-то начнут общаться. Магнус закатил глаза. Все же его друг был жутким позером. — Привет, — робко поздоровалась Катарина, проскальзывая в комнату и протягивая супругу запрошенное лекарство и стакан воды. — Я никогда не научусь понимать: когда ты шутишь, а когда излишне серьезна, — проворчал Рагнор в ответ на то, что супруга принесла ему чертов валидол. — Здравствуй, Катарина, — сказал Магнус, игнорируя ворчание друга. — Я хотел поговорить с тобой о людях с положительными характеристиками. Узнать о них подробнее. Чета Фелл уставилась на него так, словно он был привидением. — Что именно ты хотел бы услышать? — быстро овладев собой, спросила девушка. — Кто ты и что сделал с Магнусом? — вторил ей Рагнор. — Это… научный интерес, — подытожил Бейн. — Недавно я задумался: довольны ли люди с хорошими результатами психотеста своей жизнью? Ты, вроде бы, активно искала своего истинного? Катарина покраснела. — Я не совсем понимаю, чем тебе это поможет… — Тебе нечего бояться. Этот разговор не пойдет никуда дальше этого дома. Но мне необходимо знать… — Я ему доверяю, милая. Так что рассказывай, — поддержал друга Рагнор. — Это отвратительно. Мы словно куски мяса. Должны определиться с избранником не позднее, чем к двадцати одному году, иначе его за нас выберет государство! И если ты встретил своего истинного, но он тебе не понравился, то ты даже не можешь отказаться! Все решают люди с отрицательными характеристиками. Закон построен так, что мы почти рабы. Мы обязаны уравновешивать тех, кто обделен добродетелями. Если наша пара в браке нарушает закон, то наибольший спрос именно с нас. Мы их не уберегли. И это я молчу о том, что когда негативный человек встречается с кем-то в том же статусе, то на это смотрят сквозь пальцы, но положительный с положительным встречаться не может. — Тогда почему вы не жалуетесь? Не бунтуете, как это делаем мы? — спросил с недоверием Магнус. — Потому что многим не достает соответствующих качеств: смелости, наглости, отваги. Они чаще достаются нашим парам. И не забывай о том, что наш характер мягче, податливее. Мы, как пластилин. Из нас можно лепить все, что пожелаешь. Мы безропотные, не желаем доставлять неудобств или беспокоить кого-то. Именно поэтому мы не представляем угрозы для системы. — Но… если вы отыщете свою пару, и тогда вам хватит смелости, чтобы что-то сказать… — В этом случае государство посчитает, что влияние отрицательных сторон партнера перевешивает обоих, и пара просто не состоятельна. А дальше, как ты знаешь, официальный развод и новые, более подходящие супруги. — Но истинные пары… Их невозможно разлучить, — размышлял Магнус. — И почему ваш с Рагнором характер не пришел к единому знаменателю? Как тебе это удалось? Девушка улыбнулась. — Это потому, что мы соулмейты, — с гордостью заявил Фелл. — Как, Катарина? Как! — давил Магнус. — Все просто, Магнус. Истинные пары сейчас — редкость. Глобальную поисковую сеть внедрили относительно недавно. Прошло сколько, года три, наверное… До этого чаще вступали в брак с тем, чьи показатели максимально к тебе приближены. Как итог, характер уравновешивался. Иными словами… такие люди не отличаются индивидуальностью. Они меркнут. Когда же истинные пары сходятся, то они могут, скажем так, играть нужные обществу роли. Но, в целом, они не изменяются до такой степени. Полагаю, ты просто становишься самим собой. — То есть? — подтолкнул ее Магнус. — Думаю, у нас есть истинный характер. Но чтобы стать полноценной личностью, нужно воссоединиться с тем самым. — Таким образом, если бы все искали своих истинных партнеров, то весь мир не выглядел бы, как однотонная серая масса… — размышлял Магнус. — И последний вопрос. Как быстро формируется привязанность к соулмейту? — С первого взгляда, — хором ответили Рагнор и Катарина. Бейн нахмурился, прислушиваясь к своим ощущениям. Все оставалось таким же, как и всегда… — Вы же не ладили… — попытался он. — Так кажется со стороны, — улыбнулась Катарина. — Голова может думать что угодно, но сердце чувствует. И связь работает. Магнус покосился на подавитель на своей руке. Все же он определенно ничего не чувствовал к тому пареньку. Разве что легкий интерес. И то не совсем ясно, в чем там была соль: в самом Александре или в теме, которую он поднял. Потому что Магнус никогда не задумывался о судьбе людей с отличными показателями психотеста. Они во всем мире считались королями. Им открыта любая дорога, а зависимые от них личности с отрицательными чертами были готовы умолять, лишь бы им дали шанс. Как говорится, у всякой медали две стороны, и Бейн видел ту, которая ближе к нему. Вообще сегодняшний день оказался очень… познавательным. Оставалось только решить, как поступить с тем мальчишкой. Потому что решение о вступлении в союз с ним зависело исключительно от Магнуса. У Александра по закону не было возможности отказаться.***
— Ну, как все прошло, братец? Я чуть не померла от нетерпения! Давай, рассказывай. Все! В мельчайших деталях. Алек тяжело вздохнул, глядя на свою сестренку. Ему недавно исполнилось двадцать лет. Шел последний год его холостой жизни, и Изабель взялась за поиск достойного ее брата кандидата. Спустя несколько попыток знакомств, на которые Алек таскался постольку-поскольку, он отыскал своего соулмейта. Все же у Иззи был природный талант свахи. — Я ему не понравился, — констатировал парень, решив умолчать о главном. — Что? — у его сестры было такое выражение, которое встречается у ребенка, которому сказали, что Санты не существует. — Я не верю! Это невозможно! Ты же офигенный! От этих слов его передернуло. — Изз, он выглядел, как бог! Да еще и богат. Вокруг него вьются толпы самых разных людей, куда лучше меня! Девушка грустно вздохнула. — Ну, да… Это же великий Магнус Бейн! Звезда СМИ и мечта всех людей на планете, не зависимо от их характеристик. Но ваши показатели совпадали вплоть до мельчайших цифр! Я была уверена, что он твой соулмейт. Это бы дало тебе несравнимое преимущество. Алек слушал ее, раскрыв рот от изумления. — Магнус Бейн, ты сказала? Тот самый изобретатель подавителей? Или того зовут Маркус? Девушка прыснула. — Ты снова даже в анкету не заглянул? Да, это тот самый Магнус. Гений, миллионер, бунтарь. Парень застонал, прикрывая лицо руками. — Что такое? — спросила Иззи, предчувствуя неладное. — Я нелицеприятно отозвался о создателе подавителей. Я не знал, что это он. Девушка звонко засмеялась. — Да, ты у нас мастер сесть в лужу. — Что он опять начудил? — со сводящей с ума насмешкой на лице спросил Джейс. Алек ощутил, как его ведет. Вот она — причина, по которой он отклонял все предложения брака и не рассматривал никого. Его сводный брат. Невероятно сексуальный и горячий парень, в котором отрицательные качества сложились в самое роскошное сочетание, которое Алек когда-либо встречал. Только вот его брат был натуралом. — Он заявил Магнусу Бейну, что тот неприятный тип или что-то вроде того. И при этом он не знал, с кем разговаривает. Джейс ухмыльнулся еще шире. — Зато этот тип теперь знает, что не пуп земли, а то во всех журналах только его фотки. — Что, завидуешь, братишка? — поддела Иззи. — Наверняка тебе самому хочется быть на всех обложках. — Ты меня вообще видела? Я куда привлекательнее и сексуальнее, чем этот Бейн. Хей, Алек. Ты же с ним встречался. Как он без этого фотошопа и стараний стилистов? Кто из нас привлекательнее? Алек покраснел, потому что не хотел отвечать на этот вопрос. — Завались, Вейланд! Не заставляй его оценивать сексуальную харизму собственного брата, — велела Иззи. Но ее речь словно ударила ножом по сердцу. Конечно, ведь Джейс его брат. Хоть и сводный. — Да брось! В этом нет ничего такого! Если бы у меня спросили, насколько ты горяча, я бы оценил тебя, и еще как. Алек у нас по мальчикам, так что ему не составит труда определить уровень… — начал было Джейс, но Алек его перебил. — Ты ему и в подметки не годишься, братишка, — произнес он с легкой иронией в голосе. Иззи и Джейс ошарашенно смотрели на него. Нет, не потому что кто-то в целом свете мог быть офигеннее Вейланда. А потому, что всегда мягкий и участливый Алек никогда не говорил так! Да еще и с такой интонацией. — П-прости, — побледнев, произнес он. — Это все… встреча с Бейном. Остаточное… — Ты ему вот в такой же манере про то, какой он хреновый, рассказывал? — забавляясь, спросил Джейс. — Представляю себе выражение лица этого типа. — Эм… Алек… то, что ты сказал, правда? Имею в виду про Джейса и Магнуса Бейна? — спросила Иззи, испытывающе глядя на брата. Тот смутился от этого вопроса. Ему не хотелось даже думать об этом. Не хотелось кого-то с кем-то сравнивать. Но природная честность взяла верх. — Бейн очень красив. Так же, как и Джейс. Сложно определить, кто из них привлекательнее. И когда я сказал… я соврал. Хотелось немного осадить Джейса. Вейланд вскинул брови. — Впервые вижу, как ты врешь. Отлично получается, я почти поверил. Алек рассеянно ему кивнул. — Я, пожалуй, пойду. Отдохну. Хочу прийти в норму. И… избавиться ото всего этого. Он ретировался в свою спальню и запер дверь, оседая прямо на пороге. Что за каша творилась в его голове? Почему чувства вдруг взбунтовались? Одна часть его обожала Джейса. Ему хотелось защищать брата, оберегать, холить и лелеять. Но другая, возникшая в ту секунду, когда он солгал… Ей хотелось, чтобы Джейс мучился так же, как и Алек. Хотелось сделать ему больно. Пусть даже в мелочах. — Так вот ты какой, Магнус Бейн, — пробормотал Алек, глядя в никуда и мечтая поскорее избавиться от этого типа внутри себя. Он искренне радовался, что они больше никогда не встретятся.***
Семейный ужин семьи Лайтвуд проходил как обычно. Алек пришел в норму, перестав вести себя грубо. Джейс, Иззи, их младший брат Макс и родители сидели за одним столом. Ровно в 20:00 — общий сбор и совместная трапеза. Именно таким было требование главы семьи Роберта Лайтвуда. Только по выходным можно было избежать совместного ужина. Будь на то воля Алека, сегодня он бы не спустился: не хотелось терпеть очередные допросы о том, как все прошло, и слушать лекцию на тему необходимости выбора партнера. Но парень пришел в столовую. Алек явился бы, даже будь он при смерти. Потому что никогда не нарушал правил. Ужин проходил именно так, как он и полагал. Алек мычал что-то нечленораздельное, пока слушал доводы родителей о том, что от выбора будущего супруга многое будет зависеть. Роберт, как и всегда, прошелся на тему ориентации и того, что геи зачастую являются безопасным вариантом, потому что с таким, как Алек, можно жить полной жизнью, ни в чем себе не отказывая, и быть уверенным, что дома его ждет послушный и спокойный супруг. Отчасти именно эта «мораль», вдалбливаемая ему в голову с момента каминг-аута, и создала в душе юноши определенный барьер для отношений. Он был уверен, что никому не нужен, никому не нравится, что от него возьмут только характеристики, а его просто оставят, как предмет мебели. Вот только сегодняшние разглагольствования отца семейства были прерваны неожиданным визитом. Когда в дверь позвонили, Иззи сказала, что откроет. Девушка полагала, что это один из ее многочисленных бойфрендов. Ей нравилось дразнить Роберта и выводить его из терпения, потому она встречалась только с теми, у кого были отрицательные показатели, то есть с такими же, как и она сама. Но Иззи ошиблась. Визитер пришел не к ней, а к ее брату. Когда они оказались в столовой, Роберт плотно поджал губы. — Твой очередной парень? Какой по счету за эту неделю? — едко спросил он. — Что Вы, мистер Лайтвуд. Изабель, без сомнений, роскошная девушка, но я явился не к ней, а к своему будущему супругу. Решил лично занести документы. Церемония состоится на следующей неделе, и мне не хотелось терять времени. Он помахал в воздухе белоснежным конвертом с логотипом Бюро Поиска Соответствий. — Это еще что за нахал? — спросил Роберт, поднимаясь и расправляя плечи. Магнус неторопливо подошел к мужчине, бросив на стол рядом с ним документы, и ответил: — Магнус Бейн. Соулмейт Вашего сына Александра. — Что? — спросила изумленная Мариз, потянувшись к конверту. — Он ничего нам не сказал… Бейн хмыкнул. — Это потому что я послал его к чертям собачьим. Но потом передумал. Тематика соулмейтов — весьма благодатная почва для исследования. Алек облизнул пересохшие губы, до сих пор не отойдя от шока. — Ты хочешь взять Алека в мужья, только чтобы эксперименты ставить? — прищурилась Иззи. — Я бы скорее назвал это социологическим исследованием. Но сути это не меняет. — Да пошел ты, Бейн! Он не станет соглашаться на этот брак! — воскликнула девушка, теряя терпение. — Соулмейты, дорогая. Истинная пара. У него нет выбора. В данном случае закон защищает человека с отрицательной характеристикой. Иначе такие мудаки, как я, никогда бы не отыскали себе супруга. — Это так… — подтвердила Мариз, поднимая глаза от документов. — Здесь есть сертификат соответствия… и информация о дате бракосочетания. — Все, как я и говорил, — выдохнул Роберт с грустью, — нашему сыну достанется супруг, который и в грош его ставить не будет. Я предрекал это тебе уже много лет, Алек! Как жаль, что ты отказался от предложение Бранвеллов на прошлой неделе! Лидия хоть и девушка, но вы бы отлично с ней сошлись. Джейс же поднялся, сжимая кулаки и, вероятно, собираясь сделать лицо второго красавчика этой планеты куда менее привлекательным. Потому что он не позволит этому Бейну так обращаться с собственным братом. Алеку было больно слышать все это. Он ощущал тревогу и злость братьев и Изабель, заботу и беспокойство матери, гнев и желание ужалить его побольнее — от отца. А вот Магнуса… Магнуса он не мог понять. Самодовольство, чувство, словно он победил, и неприязнь к Роберту, возникшая после его последних слов. Но несмотря на собственное желание забиться в темный угол и рыдать, Алек поднялся и произнес: — Не стоит так нервничать! Мистер Бейн — мой соулмейт. И если он так хочет, то мы с ним поженимся, независимо от того, что вы сейчас скажете или сделаете. Не стоит усугублять ситуацию. — Магнус Бейн? — словно что-то вспомнив, сказал отец, источая брезгливость. — Тот самый изобретатель подавителей, который переспал с половиной земного шара? — Мне казалось, минимум семьдесят пять процентов, мистер Лайтвуд, но кто считает? Тем более, совсем скоро я стану благородным супругом, — ответил ему Магнус. Алеку было противно и тошно. Но его собственные эмоции были надежно заперты где-то на задворках сознания. Его куда сильнее волновал разворачивающийся перед носом конфликт. — Магнус, ты принес все необходимые документы. Так что не смею тебя больше задерживать. Ты занятой человек. Так что позволь тебя проводить, — позвал он. — Конечно, дорогой, без проблем, — самодовольно усмехнувшись, ответил Бейн своим наглым и раздражающим всех тоном. — Приятно было познакомиться с будущими родственничками, — продолжил говорить он, направляясь к выходу вместе с Алеком, но не снижая голоса, чтобы все его слышали. — Вроде бы ничего семейка, терпима. Только вот батя — редкостный мудак. Алек захлопнул дверь в обеденную комнату, краснея. — Зачем ты так, Магнус? — спросил он с укоризной. Сейчас ему удавалось не впускать в себя эмоции своего соулмейта. Он прикладывал к этому все силы. А заодно старался спрятать свои собственные. В конце концов, у Магнуса уровень эмпатии невысок, так что это несложно. — Как? — с вызовом спросил Бейн. Алек почти кожей чувствовал это. Он знал, что этот человек стремится вывести его из себя. Хочет, чтобы Алек перенял его эмоции. Разделил их. И сдерживаться было действительно трудно. — Как последний… — но Лайтвуд не закончил свою мысль. — Мудак? Ублюдок? — предлагал варианты Магнус. — Все просто, сладкий. Решил показать тебе себя настоящего. А заодно проверить, кто круче: соулмейт или подавитель? В доказательство он покрутил перед носом юноши пустым запястьем, на котором не было устройства. То есть сейчас Магнус стоял перед ним во всей красе, без каких-либо привычных ограничений отрицательных качеств, навязанных подавителем. Он проверял, что будет уравновешивать его лучше: истинная пара или бездушный механизм. И если раньше он мог разграничивать себя и его, то теперь эти преграды стерлись. — Я тебе для этого, да? Тестировать подавители на собственном соулмейте? — с сарказмом спросил Алек. — А потом сделаешь на этом отличную рекламную компанию. А какие еще будут эксперименты? Как терпеливо я буду выносить твои похождения по оставшимся двадцати пяти процентам населения нашей бедной планеты? Полагаю, там остались только старики и дети, если ты и до них не добрался. Кстати, а животных мы тоже считаем? — Сколько яда, Александр! — расплылся в довольной улыбке Магнус. И парень ощутил его ликование. Бейн хотел именно этого. Хотел вывести его из себя. Хотел, чтобы Алек стал тем, кем он боится стать. Чтобы прекратил быть собой. В этот короткий миг осознания все внутри него отключилось, как бывает, когда эмоциональный накал настолько силен, что просто перегружает нервную систему, отключая какие-либо эмоции. Не осталось ничего. Ни гнева, ни боли, ни сожаления. Только пустота. Отныне от старого Александра Лайтвуда останется лишь оболочка, а внутри поселится истинный демон. Он станет тенью Бейна, понял Алек. Магнус смотрел на него и видел, как тускнеют глаза, как опускаются и без того сутулые плечи, как нервно начинают дрожать руки в рассеянном жесте, приглаживая волосы. И если раньше он чувствовал его эмоции. Слабо, но чувствовал, то теперь не было ничего. — Александр, ты в порядке? — переспросил он. Тот рассеянно посмотрел на Магнуса и безжизненным голосом ответил: — Я провожу тебя, — после чего побрел к двери. Алек словно на автопилоте выпроводил его из дома, вяло попрощавшись, и закрыл дверь. А Бейн еще некоторое время стоял на пороге, глядя на то место, на котором только что стоял Александр. В этот момент все слова Рагнора обрели смысл. Потому что видеть своего соулмейта вот таким разбитым было трудно. Его хотелось обнять. Увезти с собой и заботиться. Магнус прикусил губу и торопливо надел подавитель, активируя его. Прибор заработал, снижая уровень негативного фона своего владельца, а вместе с ним и заставляя забыть чувство тревоги и волнения за Александра Лайтвуда. Это вызвало довольную улыбку Бейна. Он направился к своей машине, активируя диктофон. — Запись «А одиннадцать», — начал он наговаривать информацию, — подавитель блокирует связь с соулмейтом у своего носителя. Необходимо исследовать уровень этой блокировки, а также связанные с ней последствия. Позитивные и негативные. Запросить статистику отказа от соулмейтов у носителей браслетов моего производства. Сравнить данные с показателями прошлых лет. Решить, до какой степени мне следует сближаться с объектом исследования. Пока это все. Магнус отключил диктофон и сел в автомобиль, направляясь домой.