***
С того вечера, когда Магнус Бейн нанес визит семейству Лайтвуд, Алек его больше не видел. До этой минуты. Самой волнительной и пугающей минуты в его жизни! И если раньше парень по имени Рафаэль и все эти его приготовления казались самым настоящим кошмаром, то теперь становилось очевидным, что это были волнительные пустяки. — Хочешь, я убью его? — предложила Иззи. — Нож в печень, никто не вечен. Алек вздрогнул. Уж лучше бояться Магнуса Бейна, чем выходок собственной сестры, у которой, согласно характеристике, есть склонность к насилию. — Не стоит, Изз! — твердо произнес юноша. — Но ты в любом случае рассмотри мое предложение, — проворковала девушка, похлопывая его по плечу. В такие моменты Алек не мог понять, шутит она или говорит на полном серьезе. — Хей, Лось, ты готов? — спросил хмурый Рафаэль, появляясь из ниоткуда. — Еще раз так назовешь моего брата — и потом зубов не досчитаешься, усек? — сразу же объяснила ситуацию Изабель, на что получила саркастичный взгляд и короткое: — Вперед, Куколка, только коготки не обломай. А ты, Лайтвуд, шевели булками. Тебя все ждут. — Не волнуйся, Алек! Я здесь! И Джейс! И вся наша семья! — попыталась подбодрить девушка, вот только вышло совсем наоборот. Вместо привычного чувства паники, возникавшего у ее брата на публике, его сердце защемило болью. Джейс. Здесь. Недоступный, запретный, гетеросексуальный Джейс. Его собственное яблоко познания. Только вот, увы, Алек не по женской части. Так что никакая Ева не принесет ему этот плод на блюдечке. Максимум, оставит его себе. Это все вызывало паршивые чувства. Вдвойне паршивые. Потому что его нарядили, как павлина, бросили в толпу голодных акул, готовых растерзать паренька при первой возможности, а теперь еще и вскрыли незаживающие сердечные раны. — Эй ты, мальчик на побегушках, — обратилась к Рафаэлю Иззи. — Присматривай за ним. Тот закатил глаза и спросил: — Я похож на бэбиситтера? Вы с Магнусом, похоже, считаете, что так оно и есть. — Идем, — твердо произнес Алек. Уж он то видел, как его сестра воплощает в жизнь угрозы касательно чужих зубов. Так что лучше было держать этого вспыльчивого и едкого мексиканца подальше от нее. Рафаэль лишь кивнул и пошел вперед, показывая дорогу. Он открыл массивные, обитые кованым металлом двери из тяжелой древесины. Едва те распахнулись, как Алека ослепили многочисленные вспышки фотокамер. Он, щурясь, едва мог рассмотреть багряно-красный ковер у себя под ногами. — Крепись, Лось. Скоро все закончится, — солгал Рафаэль. Алек лишь неуверенно ему кивнул и направился по прямой, оставляя мексиканца позади. По мере его продвижения глаза привыкли к постоянному миганию вспышек, и впереди удалось рассмотреть стройную фигуру в изящном костюме. Магнус стоял, слегка приподняв подбородок, с вызовом глядя на Алека. Словно полагал, что трусливый мальчишка сделает ноги. Но взгляд его сильных колючих глаз подействовал с точностью до наоборот. Все тревоги исчезли. Весь мир растворился. Алек не думал о Джейсе, он перестал чувствовать всеобщую ненависть, досаду, злость и зависть. Словно его эмпатию резко отключили, позволив улавливать ощущения единственного в этом помещении человека. Обычно эмоции Магнуса казались ему неприятными и… невкусными. Иначе и не сказать. Но не теперь. Алека словно подзаряжала уверенность и бунтарская сущность его соулмейта. Это желание сделать всё наперекор остальным, взбесить и раззадорить всех, кого только можно. Да и выглядел его будущий супруг не просто привлекательно. Сегодня он разил со скоростью гарпуна на китобойном судне. — Привет, — неловко пробормотал Алек, оказавшись рядом с Магнусом. Парень бросил вороватый взгляд на стоявшего рядом сановника, а затем на своего соулмейта. — Это самое оригинальное, что только может сказать человек своему будущему супругу перед алтарем. Ну, здравствуй, Александр. Как дела? Лайтвуд покосился на толпу, но предпочел промолчать. — Серьезно? Тебя волнуют какие-то людишки вокруг, когда перед тобой стоит сам Магнус Бейн, который попутно скоро станет твоим мужем? После этого вопроса Алек ощутил, что эмоции людей из зала вновь начали на него накатывать мелкими волнами. Он чувствовал, как кто-то испытывает по отношению к нему отвращение. Ненависть и зависть толпы подавляли все прочие эмоции, вырываясь на первый план. — Как ты делаешь это? — спросил Алек, глядя прямо в глаза своего соулмейта. Тот лишь пожал плечами. — Истинная пара, настоящая связь и прочее, и тому подобное, — отмахнулся он, будто это все ничего не значило. — Но, раз уж тебе интереснее работать на публику, то, пожалуй, мне не стоит забирать все твое внимание и возможности. Он явно издевался и подначивал. Алек это чувствовал, но его показатели гордости не были слишком уж выдающимися. Потому он порывисто схватил своего будущего супруга за руку и пылко произнес: — Магнус! Пожалуйста… Чужая ненависть… Это неприятно. Выбивает из колеи… Тот пожал плечами и, испытывая эйфорию победителя, сообщил: — Раз ты просишь. Будем считать это моим тебе подарком. Они молчали, глядя друг другу в глаза. Алек наслаждался тишиной. Его уровень эмпатии был таким высоким, что он редко бывал наедине с самим собой. Всегда присутствовал кто-то еще. Много кто еще. Но не теперь. Алек впервые за всю свою жизнь мог чувствовать только себя. Еще, конечно, Магнуса, но он не мешал, а просто был рядом. И словно бы… дополнял. Воспользовавшись повисшей тишиной, священник неуверенно, шепотом, спросил: — Мы можем начинать церемонию? — Валяй, — взмахнул рукой в его сторону Магнус. Что там болтал этот церковнослужитель, Алек не слушал. Ему было спокойно, как никогда в жизни. Потому что ничто не давило на него. Ему не приходилось подстраиваться под чужие чувства. Это был самый долгожданный подарок. Но в какой-то момент Магнус слегка подергал его за руку, которую Алек продолжал сжимать. — Давай же, детка. Ответь этому старикану, хочешь ли ты стать моим супругом? Алека повеселил этот вопрос. Как и вся церемония. По закону они вступили в брак, как только Магнус подписал документы в бюро. Но почему-то людям нравилось это праздновать. Устраивать какие-то чисто символические церемонии, на которых куча разряженных людей будет их поздравлять, дарить подарки, пить до рассвета и перемывать молодоженам косточки. — Согласен, — твердо и решительно произнес Алек. Он и сам не знал, почему говорил так. Чаще парень что-то мямлил себе под нос. Но теперь, стоя рядом с этим красивейшим мужчиной, ощущая его уверенность в себе, Алек просто физически не мог его подвести. В этот момент им поднесли подушечку с кольцами. Гладкая, матовая платина. Несколько грубоватая, но вместе с тем изящная. А внутри размашистым витиеватым почерком написано «Александр и Магнус». Почему-то это показалось Лайтвуду невероятно трогательным, хотя он и догадывался, что эта идея принадлежала явно не его супругу. Когда они обменялись кольцами, то священник сообщил, что они могут поцеловаться. Как-то про эту деталь Алек и вовсе забыл. Он во все глаза смотрел на Магнуса с выражением лица, как у загнанного оленя. Это будет его первый поцелуй. Первый в жизни. Наверняка, неумелый и застенчивый. А завтра он сможет наблюдать фото этого милого события во всех чертовых газетах. И в Интернете тоже. А еще Алек не представлял, что нужно делать. Он пытался как-то нагуглить нужную информацию, но все было какой-то чушью. Никто толком не мог объяснить, что положено делать языку, когда ты засовываешь его кому-то в рот. Магнус потянулся в сторону своего супруга, и тот забыл, как дышать. — Но делать я этого, конечно же, не буду, — громко сообщил Бейн, выпрямляясь и оценивая произведенный на Алека эффект. В этот момент понять чувства Магнуса было сложно. Он почему-то веселился и хотел подразнить всех вокруг. Но что-то оставалось на задворках… Что-то неуловимое, что Алек так и не смог понять. — Пойдем, муженек. Время вечеринки, — произнес Магнус, взяв парня чуть выше локтя и направляясь к выходу. Вечеринка… Похоже, мучения Алека только начинались.***
День подходил к концу. Семейство Лайтвудов уже укатило домой, большинство гостей также разошлись. Магнус сказал, что им нужно задержаться, потому что у него есть кое-какие дела. Пока паренек ждал своего супруга, он бродил по террасе, обдумывая все события сегодняшнего вечера. Гости, поздравления и тишина. Алек не знал, что скрывалось за всеми теми красивыми словами, которые он слышал этим вечером. Забавно, но тот факт, что парень чувствовал только своего супруга, лишил Алека возможности… быть собой, что ли. Он привык видеть людей насквозь. Привык слушать не их слова, а эмоции. То, что испытывает человек, — более истинно. Некоторые, конечно, умели выдвигать на первый план какую-то определенную эмоцию, пряча за ней все остальные. Алек улавливал этот финт, но пытаться рассмотреть, что там, за «фасадом», не старался. И сегодня, утратив всякую возможность читать окружающих, он ощущал некую двоякость. С одной стороны, тишина его радовала. С другой, заставляла чувствовать себя незащищенным. Он мог в любой момент попросить Магнуса снять эту блокировку, но не делал этого. Потому что не хотел знать, до какой степени неподходящей парой великому Бейну его считают. К тому же, некоторые заявляли об этом, глядя ему прямо в глаза, стоя аккурат рядом с Магнусом. Тот, в свою очередь, лишь с любопытством ждал реакции супруга, который только отмалчивался. Но от этих размышлений-воспоминаний его отвлек мелодичный голос какой-то девушки. — Вот я тебя и нашла. Алек обернулся, желая проверить, к нему ли обращается незнакомка. Но он уже ощущал ее любопытство и какое-то… чувство превосходства. Эту даму он видел на вечеринке, но имени не запомнил. — Эм… — протянул он неуверенно, не зная, что и сказать. — Сконфуженность, неуверенность… Ты всегда такой забитый? Впрочем, не отвечай. Ты же вторая половина Магнуса Бейна. Объедки от того, что не досталось ему. Эти слова задели Алека, но отвечать он не стал. — Тебя так легко обидеть? — прищурилась собеседница. — Твой новоявленный супруг за языком не следит, так что, если не научишься быть более толстокожим, то будешь сутками напролет рыдать в подушку. На миг ему стало не по себе. У этой девушки так же, как и у него, был завышенный уровень эмпатии, потому она читала его с легкостью, с которой взрослый человек смотрит в букварь. — Прости, не могу вспомнить твоего имени, — со свойственной ему честностью сообщил Алек. — Камилла, дорогой. Меня зовут Камилла. Раз ты не помнишь моего имени, значит, не читаешь светские хроники. Я девушка твоего мужа. Если прошлые слова задели его, то эти просто смели к чертям. Подтверждались самые большие опасения Алека. Все то, что говорил ему отец, — было правдой. В их обществе счастливых однополых пар практически не встречалось. Потому ему уготована незавидная участь какой-нибудь мебели в роскошных апартаментах Бейна. Не более того. Значит, вот почему Магнус не стал его целовать на церемонии. У него уже есть возлюбленная. — Смятение и все? — спросила Камилла с любопытством. Девушка старательно пыталась увидеть чувства и эмоции своего собеседника. Но под общей волной паники и сумбура в сердце Алека, чего-то толкового ей выведать не удалось. — А чего вы от меня ждали? — спросил он. — Честно? Как минимум ревности. Ты ведь соулмейт. Любовь с первого взгляда. Звериное притяжение и так далее. Я немного беспокоилась. Но теперь вижу, что волноваться не о чем. Она слегка склонила голову, от чего волосы упали ей на лицо, придавая несколько хищный вид. — Как тебе удается? — Что? — не понял Алек. — Это же Магнус Бейн! Ты видел его показатели харизмы и привлекательности? Как там поют в том мюзикле про горбуна? — Я душу дьяволу продам за ночь с тобой! — пропел кто-то у выхода на террасу. Собеседники одновременно обернулись, глядя на Магнуса. Как долго он слушал их разговор, было не ясно. — Камилла, дорогая моя Камилла, — протянул он, — решила отравить моего муженька своим ядом? Алек почувствовал, что вновь теряет способность ощущать чужие эмоции. Это раздосадовало его. Он хотел знать, что чувствует эта женщина. Что испытывает к Магнусу, как будет реагировать на все это. Но просить об этом он не стал, просто смирившись. — Скорее хотела удовлетворить свое любопытство, — ответила она, бросая игривый взгляд на Алека. — Боюсь, в этом случае твои чары не помогут, — хмыкнул Магнус. Девушка нахмурилась. — Что происходит? Почему я его не чувствую? Бейн вскинул брови. — Разве такое возможно? Я думал, твои способности к эмпатии так велики, что тебе не составит труда раскусить даже самый крепкий орешек, Камилла! Вновь ирония, вызов и веселье. В этот момент Алек, наконец, понял. Это способ Магнуса маскировать свои истинные чувства. Он выбрал три сильных эмоции, на которых концентрируется почти все время. Но то, что он испытывает на самом деле, находится где-то за этим. Оно спрятано. Что же до Камиллы, то она взбесилась. Даже не слыша ее, а просто наслаждаясь выражением лица, можно было это понять. На удивление, Алек и сам испытывал чувство… злорадства. Он знал, что оно не принадлежит Магнусу. Это его собственное. Первое отрицательное чувство, которое проявилось в нем благодаря их связи. Первое из многих. Это огорчило парня. Магнус подошел к нему и властно положил руку на плечо. — Поехали домой, Александр, — сказал он, слегка подталкивая своего супруга к выходу. — Смотри, не слишком о нем заботься. Ты же знаешь, как я ревнива, — бросила им в след Камилла, на что получила ответ в виде среднего пальца, который показал ей Магнус, слегка развернувшись и не сбавляя шага. Алек молчал по дороге домой. Его эмоции были нестабильны. Они менялись одна за другой. Парня беспокоили отношения Магнуса и Камиллы, собственные изменения, которые не заставили долго ждать, тоска по родным, по своей комнате, в которой он прожил всю жизнь. А еще волнение перед новым и неизведанным. Он никогда не бывал в гостях у этого человека, который теперь являлся его супругом. А еще не знал, чего ждать от первой брачной ночи. — Александр, прекрати! — чуть повысил голос Магнус, хватаясь за виски. — У меня сейчас голова взорвется! Как можно чувствовать столько всего одновременно? И как можно так быстро переключаться? Ты словно каналы по тв перебираешь. — Извини, — на автомате ответил парень. Магнус тяжело вздохнул и положил руку на колено своего супруга. — Возьми себя в руки и успокойся! Тебе ничто не угрожает. Алек посмотрел на стекло, отгораживавшее водителя от них. Удостоверившись, что этот разговор останется только между ними, он произнес: — Камилла сказала, что является твоей девушкой. Эмм… Как… точнее… я просто хочу понимать, чего мне ждать. Магнус посмотрел на него, забавляясь. Алек ощущал от своего супруга все ту же иронию и желание поддеть собеседника, а еще усталость… Остальное все также маячило за плотной стеной выпяченных вперед эмоций и не поддавалось разгадке. — А чего бы ты сам хотел от наших отношений? — спросил Бейн. — Что? — не понял Алек. — Ты же сам заявлял мне, что хочешь что-то решать в своей жизни. Я предоставляю тебе эту возможность, Александр. — Я… я не думал об этом. — Лжешь, дорогой, — хмыкнул Магнус. — Ты что-то там рассказывал про свои мечты о ком-то хорошем для создания семьи. Значит, либо ты уже кого-то присмотрел, либо заранее моделировал в голове макет идеального брака. Я слушаю. При упоминании о любовном интересе перед Алеком всплыл образ улыбающегося Джейса. От этого защемило сердце. Но лишь на мгновение, потому что он привычно отогнал от себя этот мираж, предпочитая обдумать ответ на вопрос Магнуса. — Мне бы хотелось… хотелось, чтобы обо мне заботились, — тихо пробормотал он. — Громче, Александр. Смелее. Парень прикусил губу, после чего признался: — Я не хочу быть мебелью. Не хочу быть вторым или третьим. Это тщеславно, но… я хочу нормальный брак, понимаешь? Не потому, что надо. Не потому, что должен. Хочу свидания. Хочу быть единственным. Хочу любви. И… всего, что с этим связано, — на последней фразе Алек очаровательно покраснел, смущаясь. Его сердце неровно билось, потому что он сам себе казался дураком. Взрослый мужчина, а мечтает о розовых соплях, как какая-нибудь малолетняя принцесса. А еще ему было стыдно. Теперь, когда он стал официальным супругом Магнуса Бейна, человека с богатым опытом, ему было чертовски стыдно за свою невинность. За то, что он ничего не знает и не умеет. — Дыши, Александр, — спокойно ответил Магнус, скользнув кончиками пальцев по щеке супруга. — Ты хочешь «всего, что с этим связано» сразу или после нескольких свиданий? Алек нервно облизнул губы. Перед ним сидел неимоверно горячий мужчина. Предмет грез множества людей. Ответ был очевиден, не так ли? — Сразу, — признался парень. — Только… я… я не… у меня не было никого раньше. Это… мои первые отношения. Во всех смыслах. — Я буду нежным, — пообещал Магнус, тепло улыбнувшись. И Алек впервые ощутил иные эмоции своего супруга. Не привычную защиту в виде иронии, злости или вызова. Нет, это было совсем другое. Это было влечение и желание. А еще нежность и страсть. Сердце Алека забилось быстрее, а из головы вылетели все мысли. Включая его изначальный вопрос о Камилле, ответа на который не последовало, а также слова самого Магнуса при его визите в дом Лайтвудов. Об экспериментах и о том, кого он видит своим подопытным кроликом.