***
Алек вошел в кабинет своей матери. Она работала Главой Департамента отслеживающих кураторов для людей с отрицательными характеристиками. Почему-то только сейчас он отметил как это иронично: быть супругом Магнуса Бейна с его взглядами и сыном Маризы Лайтвуд с ее должностью. — Доброе утро, — улыбнулась женщина. — Как ты, Алек? — Привет, — тепло ответил ей парень. — Все хорошо, спасибо. — Как твоя… семейная жизнь? Магнус хорошо с тобой обращается? — Да, все отлично. — Ты уверен? Я опасалась, что он использует тебя, чтобы насолить мне. В конце концов, мы с ним по разные стороны баррикад. — Не беспокойся, мам. Правда. Он интересный человек. И довольно чуткий. Мариза улыбнулась. — Верно, тебе чувства такта временами не хватает. Парень прикусил губу, размышляя. — Я стараюсь быть внимательным к другим. — Знаю, — ответила Мариз. — Надеюсь, твой супруг это оценит. Скажу откровенно, меня очень беспокоят его заявления об экспериментах. Раньше мы не сталкивались лично, потому что наш департамент работает несколько в ином ключе, но я о нем наслышана. — О нем все наслышаны, — устало отозвался Алек. — Но что бы ни было — он мой муж. Он мой соулмейт. — Я понимаю, что по закону это решающие факторы. Но есть и личная сторона вопроса. И если тебе станет сложно или невыносимо, то ты всегда можешь вернуться домой. Алек понимал, что мама беспокоится о нем и пытается позаботиться, уберечь. Но внутренне он испытывал какое-то необъяснимое раздражение. Словно ему пытаются указывать и сулят все беды мира от Магнуса Бейна. Парень старался унять свои негативные эмоции, взять их под контроль. — Спасибо, мама, я знаю об этом, — улыбнулся Алек, говоря от части искренне, отчасти сдерживая свое недовольство. — Подавлять эмоции — не лучшая идея. Многие тесты доказывают, что загоняя в подсознание агрессию, ты пагубно влияешь на себя. Именно поэтому в правительстве так долго сомневались в корректности введения подобных устройств в обиход. Но при выборе между преступлениями и легким вредом здоровью, остановились на последнем. Если ты в чем-то со мной не согласен, то просто скажи об этом. Алек открыл рот, а затем закрыл его. Он не знал, в чем именно ему стоит возразить, и с чем он не согласен. А еще забыл, насколько проницательна его мать. — Просто… у меня такое ощущение, будто меня готовят к эвтаназии. Словно мой муж — это последняя стадия раковой опухоли, метастазы которой разъедают мое тело, причиняя невыносимые муки. Но это не так. Он довольно внимателен. И мил. — На этом этапе отношений, Алек. Вы знакомы всего неделю или две, но даже не пообщались толком. И вместе провели всего сутки, большую часть которых праздновали бракосочетание с близкими. А что будет через неделю? Или через год? Сохранит ли такой человек, как Магнус Бейн свое к тебе отношение? Или вернется к обычному образу жизни. К своим многочисленным интрижкам. Перед глазами парня всплыл образ Камиллы. А еще вечер с Магнусом накануне. — Я все это понимаю, но не хочу пускать на самотек. Мы женаты. И если хотя бы не попытаемся наладить отношения, то это будет самой большой ошибкой в моей жизни. Я могу поступить так, как от меня ожидают окружающие. Жалеть себя, страдать и сбегать при каждой возможности. Но это неправильно. Потому что тогда я даже не воспользуюсь той возможностью, которая есть у меня сейчас. И если еще вчера я не знал, что делать, то сегодня я вижу определенные перспективы. Понимаю, что у нас может что-то получится. Мариз тепло улыбнулась, и Алек ощутил гордость и любовь матери, затопившие ее сердце. — Я счастлива, что у меня есть такой ребенок, как ты, — произнесла она с какой-то толикой торжественности. — Спасибо, мам. Я люблю тебя. Парень протянул руку, и Мариз крепко ее сжала. — А как насчет вас с отцом? — осторожно поинтересовался Алек. — У нас сложная история. Я вышла за него замуж, чтобы доказать миру, что даже человек с самыми отвратительными наклонностями способен стать лучше. Как видишь, определенного успеха я добилась, но его характер все еще невыносим. — То есть… если бы не твое влияние, то было бы еще хуже? Мариз тяжело вздохнула и потерла переносицу. — Да, Роберт тяжелый случай. И, как ты видишь, я несу это бремя всю жизнь, хотя и понимаю, что могу расторгнуть брак. Мы с ним не соулмейты. Закон не будет столь суров к подобному бракоразводному процессу. Это будет долго и мучительно, но реально. Однако, я этого не делаю. И, исходя из своего опыта, хочу уберечь тебя, сынок. Я не желаю тебе той же участи. А показатели Магнуса, как ты знаешь, неутешительные. Есть люди с меньшим количеством негативных факторов, которые идеально подошли бы тебе в супруги. — Но я уже состою в браке, мам. И если еще вчера, я не знал, что с этим делать, то теперь у меня есть четкая цель и понимание всего. Несмотря на все свои минусы, Магнус… С ним можно договориться. Он слышит то, что я ему говорю. Потому я вижу отличный шанс в том, чтобы попытаться. И даже если не брать в расчет нашу связь. Он красив, умен. Он интересный и яркий человек. И мне импонирует его желание сделать мир лучше. — Алек! Он делает только хуже. Магнус разрушает уже имеющуюся систему. Он воодушевляет людей на бунты и неподчинение. Он влияет на умы, такие же неокрепшие и наивные, как и твой. Но ничего не предлагает взамен. Потому что ему нечего противопоставить устоявшимся нормам. — А его хоть кто-нибудь слушал вообще? Мам, он, как человек с отрицательными характеристиками, даже в госструктуры войти не может. Я говорю про физическое присутствие. А документы, которые он направляет — едва ли хоть кто-нибудь читает. И я это знаю не потому, что мне говорил Магнус. А потому что я сам работаю в этой самой системе. Я знаю, как поступает административный аппарат. Они просто спихивают подобное на канцелярию, которая пишет вежливый и ничего не значащий ответ. — Алек, ты слишком сильно распыляешься, защищая своего супруга. Хотя ничего не понимаешь в том, о чем говоришь, — жестко оборвала тему Мариз. Несмотря на все свои положительные характеристики, у миссис Лайтвуд был несгибаемый нрав. И Алек понял, что продолжать эту дискуссию бесполезно. — Я тебя услышал. Спасибо за эту беседу, мам, правда. Я всегда плыл по течению, подчиняясь тебе с отцом. Когда вас не было рядом, я прогибался под Изз и Джейса. Я делал это просто так. Потому что не знал ничего другого, не хотел думать своей головой. А следовало бы. Мне действительно нужно хорошенько все взвесить, и понять чего я хочу. Мариз смотрела на него широко распахнутыми глазами. Алек не уловил изменений в ней, потому что женщина умела скрывать одни свои чувства за другими. Но в глубине души ей было по-настоящему больно и страшно за сына. А в голове билась единственная мысль: «Изменения начались…»***
Оказавшись дома, парень услышал незнакомый мужской голос, который громко кричал. А эмоциональный фон был таким напряженным, что ощущался от порога. Мужчина был явно зол и агрессивен, он буквально кипел от гнева. А вот Магнус… он скрывал свою собственную ярость за издевательским весельем. И Алек знал, что незнакомец этого не ощущает. Он видит лишь то, что Бейн хочет показать. Но мысль о том, что ему удается улавливать скрытые эмоции супруга, порадовала парня. — Александр, подойди, пожалуйста, — крикнул Магнус. Тот неуверенно побрел к кабинету мужа, оставив сумки на кухне, и осторожно остановился у порога. — Добрый вечер, — поздоровался он. — Дань вежливости, — пояснил Магнус. — Это мой супруг, мистер Лайтвуд Бейн, а это один из моих бывших деловых партнеров Шон Ренард. Алек посмотрел на высоченного, даже выше него самого, здорового мужчину с орлиным профилем и оценивающим взглядом. Тот был одет в дорогой костюм с иголочки, по последнему писку моды. — Не отклоняйся от темы, Бейн. — Я уже говорил тебе, меня не устраивает качество оказываемых вами юридических услуг. Ни один из вас не смог добиться адекватного рассмотрения хотя бы одного из моих запросов в административные учреждения. — Ты планируешь судиться с государством! Чертов Бейн, включи мозги! То, о чем ты просишь — невозможно. И глупо. Если кто и возьмется за это дело, то лишь ради гонорара. Я единственный, кто заявляет тебе в лицо: это невозможно. — Я хочу, как минимум, попытаться. Так что просто смирись. И либо продолжай работу, либо соглашайся на расторжение контракта. — Ты псих, — бросил напоследок Ренард, направляясь к выходу. — О чем вы спорили? Если это, конечно, не секрет, — осторожно поинтересовался Алек. — Это не важно, дорогой. Не сегодня точно. Я слишком устал для продолжения этого разговора. Парень уловил, что уровень изможденности Магнуса не так высок, а вот злость и недовольство ушедшим мужчиной — бьют через край. Потому Алек решил пока отложить этот вопрос. — Ты поспал с утра? — спросил он, приближаясь к мужу. Тот как-то оценивающе посмотрел на него и, хмыкнув, произнес: — Да, немного вздремнуть мне удалось. Уже входишь в роль заботливого супруга? Алек никак не ответил на этот вопрос, предложив: — Может быть, перекусим? Я купил продукты по пути и смогу приготовить что-нибудь. Только расскажи, что ты предпочитаешь. Магнус заметно успокоился и даже, казалось, слегка расслабился. — Я не прихотлив в еде, дорогой, — произнес он. Алек неуверенно протянул ему ладонь, предлагая составить компанию, пока он будет возиться на кухне. Бейн вскинул брови, словно удивляясь, но все же взял супруга за руку, поднимаясь с места. От этого легкого прикосновения по коже побежали мурашки. Алек смутился, но все же нашел в себе силы не выпускать ладонь супруга. Он потянул Магнуса в сторону кухни, где успел оставить пакеты. — Неужели теперь кто-то будет следить за правильностью моего питания? — поддел Бейн. — Вообще без проблем, — улыбнулся Алек. Вдруг что-то в нем щелкнуло. То ли сокрытое желание его супруга, то ли его собственное. Он и сам не смог бы объяснить. Просто в какой-то момент их порывы совпали, но Магнус себя сдержал, а вот Алек с повышенным уровнем эмпатии, буквально потерял голову. Он притянул его за руку и поцеловал. Нежно, трепетно, но вместе с тем пылко, просяще. Это удивило его мужа, но возражать тот не стал. Лишь ответил на прикосновение мягких губ. Когда же поцелуй прервался, Магнус спросил: — Решил предложить мне съесть тебя вместо обещанного ужина? Алек сам не знал, что именно он подразумевал под своими действиями. Не понимал, что творится в его душе. А потому чуть хрипловато произнес: — Ничто не сравнится с тем, как я готовлю овощное рагу! Семейный рецепт Лайтвудов, — гордо ответил он, вызвав легкий смех Магнуса. — То есть ты считаешь, что даже овощи лучше, чем ты? — Сперва попробуй мою стряпню, а потом делай выводы. Я отлично готовлю. — Будь ты воплощением бога кулинарии и обжорства, ни один овощ, никакое рагу не распалит мой аппетит сильнее, чем ты, Александр. Эта фраза выбила парня из колеи. На мгновение он поддался эмоциям и был самим собой. Даже немного шутил, поступал так, как он хочет. Но теперь вновь закрылся, слишком смущенный. — Все хорошо? — спросил Магнус, приподнимая подбородок супруга и заставляя посмотреть себе в глаза. — Я… не привык слышать такое. Это смущает. Слишком сильно, — честно признался он. — Это мило, — улыбнулся ему в ответ Бейн и медленно потянулся к его губам, глядя прямо в глаза Алека, чтобы тот смог уклониться или остановить его. Но парень доверчиво подался вперед. Этот поцелуй был странным. Каким-то болезненно-нежным. Словно бы Магнус хотел наказать своего глупого мужа за излишнюю зажатость, но вместе с тем побуждал его идти на поводу у своих чувств. Но главное, от близости Магнуса, от исходящей от него инициативы, кружилась голова. Дыхание застревало где-то в груди. И Алек уже позабыл о рагу, продуктах или каких-то иных важных вещах. Был только Магнус. Его губы, его язык, его укусы, его властные руки и желание чего-то большего. Но Бейн отстранился, улыбнувшись. — Ну, раз ты говоришь, что твое рагу лучше, чем что-то подобное, то я, пожалуй, с удовольствием его попробую. Взгляд Магнуса был гипнотическим. Манящим. Обещающим. И бросающим вызов. Потому что мужчина сел на высокий стул и принялся наблюдать за Алеком. Тому стоило только попросить. Озвучить свои желания. Потому что мысленно парень был уже как минимум в горизонтальной плоскости с самым ярким и красивым мужчиной на всей планете! Оба хотели одного и того же. Оба пылали жаром желания. Только вот Магнус был слишком упрям и любил играть с людьми, а Алек являлся излишне замкнутым и стеснительным, чтобы просить о таком. У него бы язык не повернулся предложить заняться сексом. Потому он начал разбирать покупки, оставляя то, что пригодится ему для готовки. — Эм… ты вчера спрашивал, чего я хотел бы от нашего брака. Но что он представляет собой для тебя? Магнус улыбнулся. — Нечто интересное. Возможность лучше понять связь соулмейтов и умение видеть мир в другом свете. Этот ответ был искренним, но он несколько разочаровал Алека. — И ты собираешься ставить эксперименты в этом направлении? — уточнил он, складывая овощи в мойку под струи воды. — Будешь отрабатывать на нашей связи какие-то теории? — Возможно. Пока я предпочитаю наблюдать и фиксировать данные. Алек оторвался от своего занятия и посмотрел Магнусу в глаза. — Ты поэтому предоставил мне право выбора? Чтобы определить как будет действовать парень с положительными характеристиками в условиях полной свободы? — Не совсем так, Александр, — спокойно ответил Магнус, ощущая всю ту гамму бушующих чувств, что поднималась в его супруге. Он видел обиду, боль, злость, надежду и еще некоторые менее выраженные черты, которые не успевал определять. — Тогда поясни. Расскажи подробнее. Мне интересно, — попросил Алек. — Я не знаю, как строить отношения с человеком вроде тебя. Не знаю, чего ты хочешь или чего ждешь от меня и от этого брака. Потому и задал тогда тот вопрос. Твои ответы меня устроили. Если бы я не хотел идти с тобой на контакт или усиливать связь, то отказался бы от свиданий и прочего, — пояснил Магнус. — Но связь ты хочешь укрепить, чтобы было легче в твоих исследованиях? — Ты акцентируешь внимание не на тех вещах, Александр. Я никогда не делаю того, чего не хочу. Никогда не целую человека, если он не вызывает во мне желания. Не приглашаю на свидание того, с кем мне не интересно проводить время. Наблюдения и анализ — это первоначальная стадия моего эксперимента. Но в наших с тобой отношениях, она не играет решающей роли. Мне куда проще было бы договориться с бюро и начать отслеживать взаимоотношения первых же соулмейтов, которые бы нашли друг друга. Эти слова звучали убедительно, но что-то в Алеке не позволяло полностью поверить Магнусу. Возможно, наставления членов семьи, к которым он привык прислушиваться. — Значит, следуя этой логике, ты хочешь постепенно сблизиться со мной, узнать меня получше и, если в какой-то момент понадобится перевести эксперимент в иные плоскости, помимо наблюдений и анализа, то ты сделаешь это? — Я в первую очередь исследователь, Александр. Потому да, я сделаю все, чтобы узнать природу изучаемых вещей. — Таким образом, я и наш брак — это твой очередной проект? Проект, который ты будешь развивать так, как того требуют научные изыскания, верно? Не заботясь о моих или твоих собственных чувствах? — Что ты хочешь, чтобы я сказал? Солгал тебе о том, что все будет ванильно и чудесно только потому, что ты мой соулмейт? Хочешь, чтобы я сказал, что уже люблю тебя, на вторую неделю знакомства, спустя парочку душевных бесед и нескольких поцелуев? А ты сам, Александр. Ты уже готов признаться мне в сердечной привязанности и всем прочем? Последняя фраза поумерила пыл Алека. Что он сам мог предложить своему мужу? Свободные кусочки своего разбитого вдребезги сердца, которые не заполнены Джейсом и осознанием того, что они никогда не будут с ним вместе? Но несмотря на это, ему все же было за что уцепиться. — Я готов предложить тебе все, что у меня есть, Магнус. Я защищал тебя даже перед собственной матерью, после нашей вчерашней беседы. Я говорил, что ты не так уж и плох. Что я хочу попытаться построить с тобой отношения, узнать тебя получше. Все в один голос твердят, насколько ты ужасен, но я выгораживаю тебя. Потому что хочу верить, что ты — это нечто большее, чем отрицательные характеристики в анкете. Но сейчас ты мне говоришь, что я для тебя эксперимент. Остальное лишь довесок. Это больно, Магнус. Больно осознавать себя разменной монетой. — Ты чувствуешь себя так, потому что предпочитаешь роль жертвы. Я ничего подобного тебе не говорил! Я спросил, чего хочешь ты сам. Я иду на поводу у твоих желаний и стараюсь дать тебе ту свободу, которую ты и не используешь вовсе. Но вместо благодарности и попытки получше узнать друг друга, я слышу просьбу подтвердить или опровергнуть услышанные вокруг теории о личности коварного Магнуса Бейна. Самого страшного существа на планете. Лгать не буду, Александр, я бессердечное чудовище, которое даже в такой государственной ценности, как брак, ищет свою выгоду. Но есть разница между путями достижения цели. И ты ее не видишь. Даже не пытаешься. Хочешь, я покажу тебе отличия между всем этим и жизнью лабораторной крысы для экспериментов? Могу тебя обеспечить самым уникальным опытом. Магнус был зол. Чертовски зол. И он не просто бросал слова на ветер. Он угрожал ему на полном серьезе. Потому что этот человек не умел прощать и быть мягким. Но вместе с тем, Алек видел его эмоции куда ярче, чем накануне. И у него возникало ощущение, словно он смотрится в зеркало, потому что Магнус испытывал то же разочарование и боль, которые пропитали сердце Алека. — Нет, не хочу, — ответил он на вопрос супруга о лабораторных крысах. — Я не желаю, чтобы у меня был такой же брак, как у всех вокруг. Потому и воздерживался от выбора спутника жизни до последнего момента. Я ощущаю, как наша связь дергает за какие-то ниточки внутри. И дело не в изменении характера, которого я так боялся. Дело в моем отношении к тебе. Оно слишком обострено. Любые твои слова и действия, даже незначительные, отдаются во мне сильнее, чем любые другие. Даже когда… Даже когда я видел того парня, которого так полюбил, в объятиях других девушек — меня так не выносило. Мне сложно объяснить это… Я никогда не был таким ранимым и чувствительным. Всегда считал себя сильным человеком. Но с тобой все иначе. Малейшая улыбка дарит мне надежду, малейший намек на то, что тебе важен не я сам, а твой эксперимент, и я впадаю в отчаяние. Это пугает. Очень сильно пугает. Любое неосторожное слово способно меня растоптать. — Я не бросаю неосторожных слов, Александр. В отличие от тебя. Ты не умеешь себя контролировать, и чуть стоит тебя задеть, бросаешься в бой, как агрессивная кобра. Если ты научишься выражать свои мысли мягче, то добьешься лучшего диалога. Что же до связи, то она обоюдна для нас двоих. Неужели ты думаешь, что я не испытываю того, о чем ты говоришь? Алек прикусил нижнюю губу, глядя на супруга. — Прости… — произнес он, извиняясь за все сразу. Магнус неопределенно кивнул, скорее принимая к сведению сам факт извинений, нежели действительно прощая супруга. — У меня что-то пропал аппетит. Пойду, поработаю, — произнес он, направляясь к кабинету. Алек стоял на кухне, размышляя об услышанном. Все было чертовски сложно.