***
- Мистер Лайтвуд-Бейн, очень приятно познакомиться с Вами лично! – залебезил работник банка. – Так Вы с ключом? Ваш супруг сказал, что вернется сам, когда отыщет его. Алек вскинул брови. - А когда он приезжал? - Сегодня. Буквально пару часов назад. Он вышел из себя во время визита. Мисс Белкорт едва его успокоила. Признаться, я потому не удивлен, что повторно пришли именно Вы. Я понимаю, что обнаружить пропажу ключа – дело досадное, но был бы признателен, если бы Вы растолковали супругу, что мы не можем предоставлять дубликат просто так. У нас есть своя процедура, которая занимает строго регламентированный период. И для нее необходимы заявления и документы. Внутри Алека началось извержение вулкана. Как чертов Везувий, он готов был стереть с лица земли треклятые Помпеи. Магнус был здесь. С Камиллой... - Я обязательно поговорю с ним на эту тему, - заверил он, ни капли не соврав. – Меня еще ждут дела. Так что… - Конечно-конечно, мистер Лайтвуд-Бейн! Прошу, пройдемте, я покажу Вам нужную ячейку. Алек сдержанно улыбнулся и последовал за клерком. Обычно он не задумывался о существующих законах. О тех, согласно которым человек с положительными характеристиками полностью контролирует жизнь своего супруга с отрицательными показателями. Это было сродни ограничению дееспособности. Магнус мог сделать что угодно, но Алек имел законное право вмешиваться во все его дела. Сделки, банковские вложения, даже запросить распечатку телефонных переговоров. И теперь он испытывал какое-то нечеловеческое удовольствие от ощущения власти. Бейн в его руках. И будет делать то, что Алек ему велит. А значит – никакой Камиллы. Парень даже задумался – была ли сговорчивость Магнуса в их браке обусловлена именно этой стороной его жизни? Занятная мысль. И как он раньше не додумался до подобного? Чертов Бейн был слишком расчетливым. Слишком умным. Вот только не ожидал, что его ручной муженек вдруг взбрыкнет. Открыв банковскую ячейку, парень изучил ее содержимое. Бинго. Опытный образец, чертежи и уже готовые документы. Всего то нужно изменить имя. Вместо Магнуса Бейна прописать Александра Лайтвуда. Часы показывали половину четвертого. Он вполне успеет передать данные на патент.***
Вечером Алек сидел на диване в лофте, потягивая вино и поглаживая Мяо. Парень был уверен, что его горе-муженек явится. Как только все узнает – обязательно окажется на пороге. Минута сменяла одна другую, но Бейна все не было. Алек даже подумывал о том, что Магнус пока не докопался до произошедшего. Но вот кого он точно не ждал, так это агента Джефферсона. Тот позвонил ему и едва представившись завел долгий разговор о необходимости передачи прав на патент от Алека государству. Лайтвуд обещал подумать об этом. Потому что дальнейшее решение зависело исключительно от того, как поведет себя Магнус. Бейн явился около одиннадцати. Окинул долгим взглядом представшую перед ним картину того, как его муж в обнимку с котом, полулежа на диване смотрит телевизор. Так по-семейному и уютно. Если бы не одно «но». Магнус заслонил собой экран, скрестив руки на груди. Секунд десять оба просто таращились друг на друга. - Зачем ты это сделал, Александр? - Сделал что? - Не играй со мной. Ты понимаешь, о чем я говорю. Ощутить эмоции Магнуса, надежно скрытые подавителем, Алеку не удавалось. - Ты о патенте на твое новое изобретение? – спокойно спросил парень. - Невероятная проницательность, Александр. А теперь объясни мне, зачем ты это сделал? - Я в курсе всего, Магнус. Правительство, которое хочет заполучить этот патент. Твои планы, касательно референдума. Дальнейшая политическая карьера. Полагаешь, кто-то допустит внесения таких изменений, как избрание человека с отрицательными характеристиками? - Я спрашивал не о том, дорогой. Моя возможная политическая карьера, в случае внесения изменений в действующее законодательство, никак не влияет на то, что ты меня обокрал. Прежде, чем предпринимать дальнейшие действия, решил вот поинтересоваться зачем ты это сделал. О, Магнус злился. Он был в ярости. Подавитель не позволял это уловить, но Алек готов побиться об заклад, что это так. А, значит, можно диктовать свои условия. - Хочешь вина? Или поужинать? – спросил он, мягко снимая с колен дремлющего кота и поднимаясь. Бейн горько усмехнулся. - Не ожидал витиеватых игр от человека с положительными характеристиками. - Что ты, Магнус. Я всего лишь заботливый супруг, который приготовил для тебя ужин и хочет убедиться, что ты не голоден. Бейн вскинул брови. - Не думал, что ты научился лгать, Александр. Ты же понимаешь, что я чувствую это. - Разумеется. Если тебе будет интересно, я и сам могу показать тебе все, что испытываю. Как тогда в подвале у Рафаэля, - произнес парень с нескрываемой агрессией. – А теперь мы пойдем и поужинаем. Или уйдешь? Спать там, гулять с Камиллой? Он улыбнулся. Нагло и самодовольно, понимая, что Бейн никуда не денется, пока они не поговорят. Магнус же хмурился, ошарашенный таким поведением супруга. - Что с тобой, Александр? Ты словно… - тут его настигло осознание. – Ты изменился. Это связь? Она проявила себя. Парень ничего ему не ответил. Только небрежно передернул плечами. В этот момент Магнуса охватило беспокойство за супруга. Такое сильное, что обычно прагматичный и расчетливый Бейн даже не задумался о том, что это обоюдный процесс, а значит и в нем самом произошли какие-то перемены. Мужчина последовал на кухню за Алеком. - Скорее всего, ты сейчас нестабилен. Тебе нужна помощь. Стоит обратиться… - Стейк или тушеное мясо? – перебил тот. - Александр, послушай, ужин сейчас не так важен. - Как важен патент, верно? И ты так очаровательно проявляешь свое фальшивое беспокойство. - Что? О чем ты? Черт, - Магнус коснулся подавителя, снимая блокировку, позволяя Алеку чувствовать собственные эмоции. Беспокойство, тревогу. – Так лучше? - Разумеется. Подтверждает мои мысли. У тебя на уме лишь дело всей твоей жизни. Кусок металла, которому ты отдал свое сердце. - Это сейчас не важно, Александр, - возразил Магнус, даже не задумываясь о том, что состояние супруга волнует его куда сильнее, чем положение людей с положительными и отрицательными характеристиками, за которое он сражался всю свою жизнь. – Тебе нужна помощь. Иногда при слишком резком контрасте, когда у людей возникают новые эмоции, они не всегда справляются. Им срывает крышу. - Хочешь признать меня психом? Чтобы таким образом получить контроль надо всем? Вернуть себе патент. Бейн тяжело выдохнул, призывая все свое терпение. - Я понимаю, ты мне не веришь и не доверяешь, но ты можешь обратиться к кому-то другому. К Изабель, к Джейсу, к родителям… - Мы поужинаем, Магнус, - спокойно произнес Алек. – И ты съешь все, что я для тебя приготовил. Как хороший супруг. Бейн сел за стол, настороженно наблюдая за действиями мужа, прощупывая его. Ему удалось уловить гнев, самоуверенность, чувство какого-то превосходства и что-то нервное, сбивчивое. Последнюю эмоцию распознать он так и не смог. Алек действовал привычно, полностью освоившись на этой кухне. Его движения и жесты были такими родными, знакомыми. Магнусу хотелось обнять его, позаботиться, отвезти в больницу. Только вот для настороженного и недоверчивого Лайтвуда это было неприемлемо. В каждом слове супруга он читал желание обмануть, обвести вокруг пальца, чтобы получить обратно свой прототип и патент на него. - Приятного аппетита, - пожелал Алек, поставив перед Магнусом тарелку. Ужинали они в полной тишине. Слышался лишь звук столовых приборов и легкую джазовую музыку, звучавшую из динамика, включенного в зале телевизора. Когда с трапезой было покончено, Алек произнес: - Позаботься о посуде. А я налью нам вина. Он улыбнулся. Какой-то опасной улыбкой. Словно был маньяком, заманившим в свои сети долгожданную жертву. Магнусу было не по себе, но бросить Алека одного в таком состоянии он не мог. Его следовало отвезти в больницу, где проверят гормональный фон, сделают нужные уколы и изолируют до полного выздоровления. Но сейчас Бейн покорно отправился выполнять задание, лихорадочно соображая, как лучше поступить в сложившейся ситуации. Как уговорить Алека, обратиться за помощью в медицинское учреждение. Как убедить его, что это не пустые слова, связанные сугубо с прототипом и патентом. За всеми этими лихорадочными размышлениями, он не заметил, как супруг приблизился к нему со спины, обнимая. Пухлые губы Алека коснулись основания шеи. - Что ты делаешь? – спросил Магнус, затаив дыхание. Стоило одному из них нарушить личное пространство второго, как связь начинала действовать, как магнит. Хотелось больше. Сильнее. Жарче. Бейну чудом удавалось сдерживать свой порыв. Не откинуться назад, не прижаться спиной, не ощутить горячее тело. - Что я делаю? – с ухмылкой и излишней самоуверенностью переспросил Алек. – Собираюсь трахнуть тебя. Прямо здесь. Магнуса повело от этих слов, сказанных в самое ухо. От ощущения зубов на нежной коже. И от той животной страстности и непоколебимости, которую излучал его супруг. Как он обнимал. Как его пальцы скользнули к ширинке, расстегивая ее. Дыхание сперло, Магнус подался назад, вжимаясь в Алека. Притираясь к нему. - Какое же ты похотливое создание, Магнус. Спишь с каждым, кто проявит инициативу? Или это способ расплатиться за возвращение патента? Эти слова супруга отрезвили его. Словно ушат холодной воды. Раня в самое сердце. Бейн выключил воду, отложил мыльную губку и обернулся к Алеку, вытирая руки полотенцем. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы взять себя в руки. - Ты правда так считаешь? Что на меня влияет не твоя сексуальность, не наша связь, а только корыстные желания? – уточнил он. Алек беспечно пожал плечами. - Ты переспал с целой кучей народа. Откуда мне знать? Может ты нимфоман. Его руки в очередной раз потянулись к ширинке Магнуса, но тот отстранил их. Уверенно и жестко. - Я не буду спать с тобой, раз ты такого обо мне мнения. - Будешь. И еще как, - заверил Алек. – Патент, помнишь? Ты теперь будешь делать все, что я тебе велю. Можешь считать себя моей сучкой. - Умоляю, Александр, скажи, что ты шутишь? - Прибереги свои мольбы. Они потребуются тебе чуть позже, - заверил парень, впиваясь грубым, жадным поцелуем. Кусая нежные губы. Со злобой и страстью. Магнус надавил ему на плечи, отстраняя, пытаясь увернуться. Алек подчинился, вскинув бровь. - Строишь недотрогу? Сам же посоветовал мне поступить именно так. - Что? Когда я советовал тебе подобное?? - Я должен быть способен поставить мат обеим сторонам конфликта. Твои слова, Магнус, уже не помнишь? Хотя после той нашей ночи я все же сделал свой выбор. Решил поддержать тебя. Добиться патента, если это нужно, то обманом. Чтобы правительственные агенты не чинили мне препятствий, а затем доверить тебе распоряжаться всем этим. Только вот теперь, когда ты предал меня, когда выбрал Камиллу, я решил поступить иначе. Бейн побледнел, глядя на Алека. - Патент у меня, дорогой. Работа всей твоей жизни. Такая ценная и значимая для тебя. Ну же, Магнус, постарайся. Отработай мою благосклонность. - Его большой палец мазнул по губам супруга. – Как насчет твоего ядовитого ротика? Бейн смотрел на Алека во все глаза. Ему было мерзко и противно. А еще больно. С ним обращались, как с каким-то низшим существом. - Отныне ты будешь спать только со мной. Тогда, когда я захочу. Там, где я захочу. И никакой Камиллы. Если я только узнаю, что ты посмотрел на нее… - парень многозначительно замолчал. - И что тогда, Александр? Что ты сделаешь? Давай, скажи мне. Я же должен понимать все условия нашего договора, - горько усмехнувшись, спросил Бейн. Его сговорчивость только подстегнула супруга. - В противном случае, я передам права на работу с патентом государству. Только они смогут разрабатывать такой вид подавителей. А еще, в случае твоего плохого поведения, я смогу сделать что-то еще. Например, продать твою фирму. Заблокировать твои кредитки. Я же твой супруг с положительным статусом и могу решать, как тебе жить. Магнус прикрыл глаза. Это было отвратительно. Он понимал, что Алек просто слетел с катушек, пытался его оправдать. Но ему было далеко до Матери Терезы. И пока внутри боролись гнев и негодование с попыткой выгородить собственного супруга, Лайтвуд положил ладони ему на плечи и надавил, опуская вниз. Будто напоминая о том, что просил поработать ротиком. В этот момент все оправдания были посланы к черту. Бейн оттолкнул супруга. - Ты идиот, Александр. Я бы занялся с тобой сексом, если бы не это все. Во-первых, между мной и Камиллой ничего нет. Мне даже смотреть на других не хочется из-за того, что я чувствую к тебе. Наше влечение и тяга друг к другу даже рядом не стояли с рядовым сексом. Но ты, блядь, охренительный придурок! Сначала ты разбил мне сердце, поцеловав Джейса. Что бы ты ни говорил, я видел. Ты отвечал на этот поцелуй. Ты шевелил своими блядскими губами. Впускал его язык в свой рот. Да и братец твой, тот еще тупица, приперся ко мне с извинениями. И знаешь, что он сказал? Что почувствовал твое желание. Это была не его инициатива, а твоя дорогой! Отвратительно. Никто и никогда не причинял мне такой боли. Я доверился тебе. Я пытался построить с тобой отношения, шел на уступки, поощрял тебя быть честным в собственных желаниях. И вместо того, чтобы быть рядом, ты решил попытаться с Джейсом. Не сработало. Увы, связь соулмейтов все испортила. А теперь… теперь ты говоришь вот это все. Если в прошлый раз было паршиво, то теперь ты и вовсе растоптал меня. Магнус замолчал, выпалив все это на одном дыхании. Он смотрел на мужа, видел, как того укололо чувство вины, потому что Алек понимал, что все эти упреки обоснованны. - Во-вторых, шантаж? Хочешь играть по-крупному? Идет, давай посмотрим кто кого. Патент не играет большой роли. Идея алгоритма, взятого за основу, давно принадлежит мне. Она узаконена и все действующие подавители работают по тому же принципу. Изготовлять запатентованные тобой устройства не сможет никто без моего на то согласия. А придумать обходные пути реализации украденного тобой прототипа – не составит труда. Я потрачу лишнее время на новую разработку. Не более того, Александр. Годом раньше, годом позже, но я достигну желаемого. Основной патент на Алгоритм принадлежит мне и только мне. - Ты забываешь, что, как твой супруг, я имею право контролировать тебя. - Мог бы. Но у меня уже есть официальный опекун с положительными характеристиками, который может меня контролировать. Поверь, дорогой, в законах я разбираюсь куда лучше, чем ты. Потому, что вся моя жизнь – война. Сражения с такими же жалкими ничтожествами, как ты. С теми, кто считает, что мир принадлежит им только потому, что природа закинула им пару качеств, которые в обществе считаются более приемлемыми. Алек чувствовал, что его супруг не лжет. Он говорил правду. Злился, испытывал боль и разочарование, но громил якобы выигрышное положение супруга. - А теперь, ты соберешь свои вещи и поедешь со мной, - подытожил Бейн. - Куда? – не сообразил Алек. - Отвезешь меня домой к родителям? - В больницу. И молись, чтобы врачи подтвердили гормонально-эмоциональную нестабильность. В противном случае я подам на развод незамедлительно. - Чтобы быть со своей Камиллой? – зло выплюнул Лайтвуд. – Зачем тебе я, когда есть эта змея? С ней тебе так хорошо. Спокойно. Свободно. Не то, что со мной. Я всего лишь соулмейт. - Поверь, дорогой, если я вознамерюсь наведаться к Камилле в этом смысле, то наш статус замужних людей меня не остановит. Ты собственными руками разрушил все, что было! Ты сам это сделал! - Я?! – прокричал Алек. – А ты на себя в зеркало смотрел? Ты постоянно держишь меня на расстоянии. Не позволяешь приблизиться, узнать тебя получше. Мне позволен лишь доступ к телу, не более того. - Это оправдывает твою попытку использовать меня, как секс раба? Или то, что ты украл дело моей жизни? Что пытался мной помыкать? Алек не стал больше слушать. Все равно эта ссора ни к чему не приведет. Как это обычно бывает – каждый слышит лишь себя. Потому парень приблизился к Магнусу, впиваясь в его губы тем же жестким, давящим поцелуем. Мужчина попытался его оттолкнуть, только Алек класть хотел на его желания. В голове лихорадочно билась мысль: еще хотя бы раз! Всего один раз! Потому что больше Магнус его к себе не подпустит. Это был конец. Его план провалился. С треском. И теперь его вышвырнут вон. Красивейший из мужчин вновь приобретет статус холостяка. За ним будут виться очереди из желающих разделить с ним ложе. А Алек… он так и останется одиноким. С разбитым сердцем и трепетными воспоминаниями. Потому парень хотел заполучить еще одно. Последнее. Он тесно прижимал к себе, вырывающегося Магнуса, сжимая его до хруста ребер. Губы коснулись шеи, потому что Бейн вертел головой, сопротивляясь. Но Алек не слушал. Он знал, что связь тянет Магнуса точно также, как и его самого. А значит, желание вот-вот охватит их обоих. И Алек старался игнорировать ненависть и омерзение, которые исходили от Бейна. Когда же Магнус понял, что супруг не реагирует на простые отталкивания и возмущения, он отвесил ему пощечину. Этого было достаточно. Алек отшатнулся, поняв, что не сможет получить то последнее воспоминание, на которое так расчитывал. Бейн торопливо покинул кухню. Он никогда, никогда в жизни не подумал бы, что Алек способен на такое! Выскочив на улицу, Магнус поймал такси и назвал адрес Рагнора, куда ехал с нервно дрожащими пальцами. Это все было таким мерзким. Отвратительным. Жалким. Он злился и ненавидел Алека. Желал ему всех мук ада! Но попутно набирал Изабель сообщение о том, что у ее брата проблемы с головой, и его нужно госпитализировать. Срочно. И не оставлять без присмотра.***
Оказавшись в одиночестве, Алек не сдвинулся с места. Он еще минуты три тупо таращился в дверной проем, в котором скрылся его супруг. Осознание собственных действий накатывало на него странной волной. Последнего воспоминания не будет. Все так паршиво. Погано. Он был ненавистен самому себе. И даже не знал, от чего больше: потому, что не достиг желаемого, или потому, что попытался это сделать? В его сознании вертелись странные оправдания. Любовь к Магнусу. Потребность в нем. Связь. Множество самых разных оправданий. Но, как итог, одно единственное, верное заключение: он жалок. Жалок и никчемен. Попытался насолить мужу. Шантажировать его. А в конце еще и взять силой. Магнус его не простит. Магнус прощать не умеет. Он обещал ему развод… Хотя это и редкость среди соулмейтов, но учитывая связи и богатство, Бейн добьется этого. И Алек останется один. Без Магнуса. Без своего сердца, которое останется с его супругом. Глаза парня скользили по кухне, пытаясь за что-то зацепиться. В этот момент в голове мелькнула очередная гениальная идея, потому что Алек нашарил взглядом кухонный нож и улыбнулся.